Текст книги "Изменить судьбу (СИ)"

Автор книги: Елена Сарафанова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

   – Что нового? – устало поинтересовался канцлер. Он откинулся на спинку кресла и кулаками потер глаза. – Спаси нас, Пресветлая, когда же это кончится?

   – Вы о войне, Харри? – полковник присел напротив (при встречах наедине со старым другом отца он не соблюдал субординацию, называя канцлера по имени).

   Харри де Оратойя, Великий канцлер Ирии, пребывал на своей должности уже более тридцати лет и все эти годы, заботясь о благе страны и короля, не забывал о сыне давнего друга, продвигая талантливого парня по карьерной лестнице разведки. Хорс был умен, честен и предан Ирии, но его главное качество разведчика было в невероятном чутье на людей и умении их использовать.

   – Я обо всем этом бардаке, – заворчал канцлер. – Военные постоянно что-то требуют, гражданские – просят, церковные – молят. А ты, мальчик мой, чего хочешь? Или порадуешь старика хорошей новостью?

   – Я нашел себе замену, – улыбнулся Хорс.

   – Ну-ну, какую и чего?

   – Встретил потрясающего парня, который, если его немного понатаскать, сможет уже через пару лет встать во главе разведки Ирии.

   – А ты?

   – А я вплотную сосредоточусь на Ордене и его очищении от случайных людей.

   – Гереро не справляется?

   – У него другие функции. И, кстати, перераспределение обязанностей тоже стоит в моем списке новшеств Ордена.

   – И кто же этот парень? – канцлер улыбнулся и показал полковнику на стаканы в шкафу, одновременно доставая из ящика стола небольшую бутылку.

   – О, "Вечерняя слеза", – поднял бровь Хорс. – Мне везет сегодня.

   – Тебе всегда везет, наливай.

   Смакуя прекрасное вино, полковник рассказал Харри де Оратойя о встрече в Академии с бароном де Шарон и графом де Лей.

   – Если они сделают все как надо, останутся живы и вернутся назад, я глаз с Умника не спущу. Какие мозги у этого парня!

   – Так ты думаешь, он понял намек? – хмыкнул канцлер. – И будет диверсия?

   – Гереро уверен. Он его лучше знает. А наши люди присмотрят издалека.

   Глава 9.

   Детство Гиданы де Оврурх было безоблачным. Богатые и знатные родители, вхожие ко двору Оуэна, прекрасная школа, где учились родовитые дочери дворянства, а еще манящие перспективы отличного брака, так как с детства на Гидану обратили свой взор лучшие имперские роды. Она могла бы выйти замуж даже за одного из принцев Оуэна, но все сломалось в один день. На каникулах, увидев из окна, как любимая мамина собачка роет землю под кустом ирисов, Гидана вдруг разозлилась и убила псину взмахом руки, хотя та и была от неё на приличном расстоянии.

   Начался переполох. Был срочно вызван придворный маг, который подтвердил, что в девочке прорезался редкий дар мага смерти. Отец Гиданы побледнел и приказал слуге принести из кабинета карту генеалогического древа, а также фолиант с пояснениями к нему. Оказалось, прабабка со стороны его матери имела такой же талант мага смерти. "Мне никогда не говорили об этом, – оправдывался де Оврурх. – Ведь миновало больше ста лет, а в семейной хронике это упоминается лишь один раз да и то мелким шрифтом. Огра не была известной в кругах магов, а жила обычной жизнью, то есть была просто женой прадеда, матерью и хозяйкой дома".

   – Девочку нужно срочно учить, пока она еще кого-нибудь не убила, – озабоченно сказал придворный, – потому что в следующий раз это может оказаться не собака, а человек.

   И плачущую Гидану, которая обещала, что больше никогда ТАК делать не будет, увезли. Увезли в имперскую академию магов, закрыв на три года от всех, пока она училась контролировать своё проклятье. Иначе дар смерти она называть отказывалась. Так закончилось счастливое детство, а с ним и перспективы стать будущей принцессой империи. Кто же захочет впускать во дворец саму Смерть?

   И Гидана изменилась, изменилась кардинально, превратившись из доброго любимого ребенка в озлобленную и мечтающую отомстить всем ведьму. Хотя ведьму умную. Нарываться на явную уголовщину она не хотела, поэтому решила свою месть "раздать" по очереди, превратив конец близких ей людей в череду несчастных случаев.

   Первым пострадал придворный маг. Однажды утром он просто не проснулся и срочно вызванный дворцовый врач констатировал у него остановку сердца, а слуги подтвердили, что накануне покойный жаловался на боли в груди.

   Следующим был отец Гиданы, граф де Оврурх. Он неожиданно упал на прогулке со старого смирного мерина и сломал шею.

   – Какое несчастье, – рыдала Сели, обнимая дочь, приехавшую на похороны из академии. В тот год девушке исполнилось 16 лет, до окончания учебы оставалось совсем немного и впереди уже маячила неизвестность взрослого будущего. Что делать дальше? Продолжать учиться, чтобы получить степень магистра или постараться удачно выйти замуж и жить, как прабабка Огра, пряча свой дар в тишине и забвении? "Ну уж нет, второй Огрой я быть не хочу", – решила Гидана и уехала после похорон отца, спрятав в будуаре матери иголку смерти.

   Через полгода девушку снова вызвали на похороны. "Ваша мама, решила вновь заняться вышиванием, – рассказывала экономка. – Первые несколько дней она жаловалась, что у нее начали болеть руки, но упорно продолжала своё занятие, а потом, уколовшись несколько раз до крови, вышивание забросила, закрылась в кабинете и долго что-то писала. Там мы её и нашли, уже мертвую".

   – А что писала мама? – спросила Гидана.

   – Мы никаких бумаг не обнаружили, вероятно она успела спрятать их в сейф, а без вас никто не имел права его открывать.

   На похороны Сели де Оврурх съехалось множество родственников, кто-то искренне сожалел о её утрате, кому-то было все равно, были и насквозь фальшивые уверения сочувствия, а Гидану распирало лишь одно чувство – чувство глубокого удовлетворения, которое она замечательно маскировала густой вуалью. И лишь на кладбище ей стало не по себе, когда по традиции, она последней закрывала двери в фамильный склеп. В освещенный факелами коридор вдруг начали выходить призраки семьи Огрурхов и их предков, которые обвинили её в смерти родителей. "Ты убила их, убила, убила, – шептали мертвецы, – и ты за это ответишь".

   – Я отвечу, – пообещала девушка. – А теперь – вон отсюда!

   – Мы не уйдем, это наш дом, – прошелестело пламя факелов множеством голосов.

   – Хорошо, тогда уйду я.

   Гидану еще долго трясло от пережитого в склепе, но она была уверенна в своей правоте. "Вы предали меня, – молча укоряла она родителей. – Вы так боялись дочери-чудовища, что поскорее отдали в чужие жестокие руки, как будто я заразная. Вы не пытались бороться за единственного ребенка, а просто согласились, что так будет лучше, лучше для всех. А для меня? Я осталась одна, без любви, без поддержки и в ужасе от родового "таланта". Одинокая и никому не нужная, брошенная на три года жить в изоляции. Зато теперь я отомстила и впервые за много лет, наконец, обрету спокойствие".

   Поздно ночью, когда разъехались последние гости и постепенно затих весь особняк, Гидана зашла в кабинет отца и открыла сейф. И первым бросился в глаза большой конверт, подписанный рукой матери. Внутри оказалось письмо и еще какие-то бумаги с гербовыми печатями, но девушка вначале развернула листки материнского послания.

   " Я умираю и ты знаешь, кто в этом виноват. И знаешь, почему погиб отец. Ты убила нас, дочь, но я не вправе корить тебя за это, потому что согласна – мы поступили жестоко и бесчеловечно, поддавшись испугу и трусости. Безбедная легкая жизнь избаловала нас и мы просто оказались не готовы к тому, что наша дочь родилась магом смерти. Мы молчали и делали вид, что все идет, как обычно, пока однажды твой отец не выдержал и отправился в имперскую академию разузнать о тебе. Он вернулся потрясенный. Оказывается, никто не запрещал нам видеться с тобой, мы могли навещать тебя и писать письма, тебе просто не рекомендовалось выходить за пределы академии, пока не научишься контролировать свой дар. Декан даже был удивлен, почему мы не приезжали повидать тебя, но не вмешивался, считая это слишком личным.

   Так и получилось, что из-за боязни и опасения... неизвестно чего, мы бросили тебя на целых три года. А к тому моменту, когда осознали свою ошибку, стало слишком поздно – ты уже изменилась. И хотя при встречах делала вид, что все хорошо, мы с отцом знали – ты не простила.

   Гидана, на прощание я хочу сказать, как мы жалеем, что искалечили твою жизнь. Прости нас, дочь, хотя бы посмертно. Мы с папой любили и всегда будем любить тебя.

   И последнее, бумаги в конверте – это твое наследство. Ты богата, девочка моя, но будь осторожна и распорядись деньгами с умом. Постарайся скрывать свой дар смерти, будь веселой и легкомысленной с виду, иначе тебя посчитают опасной и ты можешь пострадать.

   И если позволишь – совет на прощание. Уезжай в Ирию. Королевский кузен Ория Арахет, хотя и недалек умом, но знатен, богат и все еще холост. Купи дом недалеко от его владений, а дальше – случайное падение с лошади на глазах у герцога и кто знает... Но я верю, что у тебя все получится. Главное – не погуби свою жизнь ненавистью, она разрушает хуже болезни. Я знаю это потому, что все последние годы ненавидела себя за трусость измены.

   Мы с отцом прощаем тебя и надеемся, что однажды ты тоже сможешь нас простить.

   Пусть бережет тебя Пресветлая.

   Сожги это письмо. Сели де Оврурх".

   Страшный крик поднял на ноги весь дом. Гидану нашли на полу кабинета без чувств, а на пепел сгоревшего письма никто не обратил внимания. Девушка пролежала в беспамятстве две недели, но оправившись после болезни, вернулась в академию и через год закончила её с отличием. Вскоре Гидана переехала в Ирию и неожиданно для всех вышла замуж за Орию Арахета, абсолютно "случайно" познакомившись с ним во время конной прогулки на границе их владений. Сели де Оврурх оказалась права, упасть с лошади, которая неизвестно почему понесла, прямо под ноги Великого герцога – это было отличной идеей. Ория был тронут красотой девушки и оказал ей посильную помощь. А она, придя в сознание, мило шутила над своей неуклюжестью, была остроумна и мила, и искренне восхищалась мужеством и рыцарской доблестью герцога. Старый холостяк был сражен наповал.

   А вскоре молодая герцогиня очаровала и весь королевский двор. И только главный маг Ирии догадывался, что за гадину пригрел на своей груди Великий герцог. Гордон предупредил короля и канцлера, каким смертоносным талантом обладает милая девушка из Оуэна и добавил:

   – Мы не виноваты в том, какими родились, но в ответе за то, как поступаем. А мои имперские друзья в письме намекнули, что у Гиданы вдруг в одночасье умерли родители. От чего умерли и как – неизвестно. Девушка стала богатой наследницей, но после окончания академии работать в Оуэне не захотела, переехала к нам. Зачем? И как ей удалось стать соседкой Ории? Почему внезапно заболевший барон де Рокет продал ей свои земли, соседствующие с землями герцога, и после этого исчез неизвестно куда?

   – Хорошие вопросы, – согласился канцлер. – И мои люди будут искать на них ответы, очень тщательно искать.

   – Главное – осторожно, – посоветовал Гордон. – Маленькая леди очень опасна.

   Шли годы, десятилетия и однажды Гидана поняла, что время быть милой закончилось. Сейчас Великая герцогиня Арахет думала только о будущем семьи и своих детей. Великому герцогу недавно исполнилось 65, но он все еще был полон сил и желания править. Его горячо в этом поддерживал 30-летний Уолд Арахет, надежда и опора Гиданы во всех делах. И только малышка Ная, которой только исполнилось 18 лет, противилась идее смены династии, потому что была искренне влюблена в наследного принца Грея и мечтала выйти за него замуж. Но кто же слушает влюбленных девушек? А следовало бы.

   Глава 10.

   Генерал Ли был в ярости. Его подставили, и не только его, всю армию. И хотя цивилизованные страны называли военное объединение северян ордой, это было не так. То есть, еще несколько десятилетий назад это действительно напоминало орду, кочующую лишь по взмаху руки своего вождя, но в последние годы все изменилось. Бесконечные племенные войны затихли, а хаотичное мельтешение новых и новых вождей сменили вполне устоявшиеся династии, правившие своими землями и людьми жесткой, но верной рукой. Изолированные от остальных стран Герданы Северным океаном, непроходимыми горами Быка на южном западе и Саремскими горами с востока, племена варваров имели выход лишь к землям Оуэна, который жестко блокировал с ними всяческий контакт.

   И на это у империи были вполне резонные причины. Сотни лет пограничные земли Оуэна служили своеобразной полосой испытания военной умелости и лихой отваги очередной племенной орды. Налет на приграничные земли империи и их разграбление были сладостной мечтой каждого молодого степняка и гарантом крепкого положения каждого нового вождя. Оуэн, тративший массу своих ресурсов, как денежных, так и людских, для защиты северной границы, постепенно выстроил вдоль неё десятки крепостей, оснащенных передовой военной техникой и снабженных специальными сигнальными зеркалами. Эти зеркала, видимые в любую погоду и время суток, могли немедленно известить соседние крепости о нападении врага, чтобы получить своевременную помощь и быстро отогнать варваров на их земли.

   Но шли годы и жизнь в степи постепенно менялась. Изоляция от остальных стран Герданы, а также сомнительная репутация ненадежных и буйных предков стали главной препоной для дальнейшего становления и развития молодых государств севера. Они мало были известны и тем более понятны своим далеким соседям, которые по-прежнему именовали их варварами, а карты северных земель раскрашивали неизменной зеленой краской. И только соответствующие службы внешней разведки Оуэна и других стран Герданы были в курсе перемен, происходящих в степи. За прошедшие десятилетия там было образовано пять государств с вполне четкими границами. Кочевые стойбища стали превращаться в города, успешно развивалось строительство, земледелие и садоводство, расцветали ремесла и сопутствующие им промыслы, старые обычаи постепенно отходили в небытие, уступая место новозарождающейся самобытной культуре, и только табуны скота по-прежнему уводились подальше в степь, но уже не кочевали где попало, а перегонялись на заранее приготовленные пастбища.

   Когда степной патруль каганата Ше однажды на рассвете встретил имперский отряд Оуэна, их командир не поверил своим глазам. Вечные враги, ехавшие с флагами мирного посольства, не собирались нападать или объявлять войну, им нужен был Великий каган для секретных переговоров о мире. То, о чем так давно мечтали все северные народы, могло осуществиться и уже совсем скоро. Мудрый Каган не посмел решать вопросы мира единолично, потому что это касалось не только его страны. Имперцам пришлось подождать две недели, пока спешно вызванные правители соседних государств прибыли на встречу.

   – Мы в состоянии войны, – объявил посол Оуэна, молясь, чтобы верховные шаманы, тоже участвовавшие в переговорах, не заподозрили его во лжи. Он мало надеялся на "Амулеты правды", разработанные в личной имперской лаборатории специально для этой встречи, но он очень хотел жить, поэтому был краток и убедителен. – Выход Оуэна к Южному океану заблокирован враждебными соседями, ведутся непрерывные бои, чтобы вернуть наши земли. И поэтому мы просим о военной помощи, взамен обещая начать свободную торговлю в приграничных областях империи, – посол вздохнул и добавил. – Помощь нам нужна немедленно.

   – Чего конкретно хочет Оуэн? – поинтересовался каган Ше.

   – Чтобы вы отвлекли Ирию, оттянув её войска на север. Император освобождает земли вокруг гор Быка на ширину трех миль, этого будет достаточно, чтобы провести орду...

   – У нас давно нет орды, только армия, – поправил посла каган Илоя.

   – Прошу прощения, у нас мало информации о настоящем положении дел в степи, – извинился посол. – Конечно, армия. Так вот, войска скрытно пройдут предгорья и ударят в северные районы Ирии. Нам не нужен полный захват и контроль территории, главное – отвлечь внимание на себя. Мы также не хотим, чтобы вы понесли потери или какой-либо иной урон, поэтому, как только покажутся основные силы Ирии, ваша армия, не вступая в бой, отходит обратно в приграничье и возвращается домой прежним путем.

   – А добыча? – прошамкал беззубым ртом старый шаман Роры.

   – Все, что возьмут варва... простите, воины на землях Ирии – ваше.

   – А потом? – нетерпеливо приподнялся с колен каган Тагды. – Как скоро мы сможем начать торговлю в приграничье?

   – Да-да, когда закончится наша изоляция? – поддержали его другие правители.

   – Как только мы одержим победу и на земле империи воцарится мир.

   " Предупреждал же меня шаман Роры не верить сладкоголосым речам посла, – генерал Ли угрюмо смотрел, как на противоположном конце поля выстраивается латная конница Ирии, а фланги занимает гвардейская пехота и лучники, – убеждал, что это все авантюра и она плохо кончится. Так нет же, я не захотел слушать мудрого старика, и попался, как заарканенный осел, а со мной и все мои воины. И что теперь делать?"

   Объединенная армия пяти северных стран собралась за три дня и насчитывала в себе ровно четыре тысячи всадников, вооруженных легкими луками и ятаганами из особого сплава. На большее количество людей и вооружения не согласился посол Оуэна, опасаясь, что такой жирный кусок застрянет у империи в глотке.

   – Мы же от них потом не отвяжемся, – шептал он своему заместителю, – а вдруг варвары не захотят обратно в степь? Скажут, что освобожденная полоса – это их новая территория... От наших инспекторов они отказались категорично, настаивая, что сами справятся... а без руководства специалистов империи они такого навоюют! Что потом делать? Император мне снимет голову, не задумываясь, потому что вместо одной войны...

   – Вообще-то мы уже воюем на две стороны, – меланхолично заметил его зам.

   – Тем более, вместо войны на две стороны, я обеспечу Оуэну еще и третью, – посол вздыхал и пил успокоительное снадобье.

   Так что стараниями имперского посольства армия генерала Ли была сравнительно небольшой, но грозной силой и, скрытно перейдя пограничье Оуэна, ворвалась на земли Ирии, сразу привлекая к себе внимание. А как же иначе, приказ ведь был "захват и устрашение", вот они и старались "устрашать". Первые деревни и поселения были быстро и благополучно разграблены, но никто из мирного населения не пострадал, да и дома в основном остались целыми. Ли возносил благодарственные молебны Матери степи за то, что не дал своим воинам пролить невинную кровь, приказав срочно доставить к себе кого-нибудь из местного руководства. Мэр небольшого пограничного городка Ирак де Рой уже попрощался с жизнью, увидев грозного военачальника, расхаживающего по небольшому залу городской управы, но первые же слова варвара вывели старика из ступора, в который он впал после стремительного налета орды.

   – Почему Ирия и Флавия напали на Оуэн? – решил проверить свою догадку генерал, над которой думал последние сутки.

   – Что? – обалдел де Рой. – Мы... напали? Да это империя первой развязала войну, расширяя свое побережье!

   – А с этого места поподробнее. И присядьте, пожалуйста.

   Мэр рухнул на заботливо подставленный стул и растерянно прошептал:

   – Не понимаю...

   – Я хочу выслушать вашу версию происходящей войны, – объяснил Ли. – С чего все началось?

   Сумбурный рассказ старика подтвердил предположения генерала о наглой лжи посольства Оуэна. "А все эта спешка, – хмуро думал он, – ничего не проверили, не выяснили. Обрадовались, что появилась надежда на контакт с империей, а через нее и с остальными странами Герданы, пусть и в таком извращенном виде – и помчались оказывать помощь соседу. Мать степи, какой же я глупец!"

   И то теперь делать? Возвращаться обратно – глупо, империя никогда не простит варварам предательства и закроет границу наглухо, уже закрыла. Разведчики, высланные в предгорья, передали, что видели за приграничной заставой разворачивающийся в поле магический полк Гершина. И даже, если Ли сможет прорваться и вернуться домой, каганы навесят на Ли всех собак, обвинив его в несостоятельности, как генерала и политика. И будут правы, потому что любую войну можно выиграть, правильно избрав союзника.

   "Значит, нужно продолжать изображать из себя тупого варвара, а дальше – кто знает, как все повернется", – мудро рассудил Ли и дал отмашку на продвижение вглубь страны.

   Армия шла к реке Сиене, где их должен был встретить союзник. "Я не знаю, кто это будет, – говорил посол Оуэна перед отъездом, – мне только надлежит передать вам вот это, – он протянул Ли половинку старинной монеты с незнакомыми символами, – у союзника находится вторая часть монеты".

   – И что?

   – Он или его люди сами вас найдут и дальше вы уже совместно будете планировать дальнейшие действия.

   – А потом?

   – Поступаете согласно обстановке, – раздраженно зашипел посол. – Откуда мне знать, как всё сложится? Это же война!

   И вот теперь, рассматривая армию Ирии, выстраивающуюся на противоположной стороне большого поля, генерал Ли решал, как выйти из этой щекотливой ситуации.

   "Дать бой нельзя. Отступать? А куда? Сзади тоже войска Ирии подошли, и пусть их немного, но позиция там хорошая, да и терять своих бойцов я не хочу. А еще разведчики доложили, что видели колдунов, опознали по их смешным высоким шапкам. Шаман Роры когда-то рассказывал, что все колдуны учатся в магической Академии и очень сильные бойцы. А мы с двумя шаманами, как голые, ишакам на смех. Сдаться? Да ни за что! ...Но ведь можно же еще и поговорить, подраться мы всегда успеем. Решено – высылаю парламентера, а потом – по обстановке".

   Глава 11.

   Срочное донесение о нападении северных варваров не застало графа де Лей врасплох. Его люди с начала войны с империей Оуэн усиленно готовились и тренировались в умении вести бой на любой местности. Их рвение активно поддержали патриоты-купцы, выделив для дружины графа максимальное количество стражников. Никто не задавал вопросов "зачем" и "почему" на территории, отдаленной от боевых действий, нужны такие учения. И зачем усилили военные патрули и охрану обозов, идущих вглубь Ирии? И так было понятно, что в любой момент может последовать приказ о выступлении для оказания помощи на юге. А от вражеских провокаций на мирной земле графства тоже нужно было подстраховаться.

   И только Лидо де Шарон, рассматривая карты Герданы, высказал мысль о том, что империя может нанести удар по северу Ирии.

   – Оуэн мог справиться с Флавией, пока не лез на нашу территорию, – втолковывал он другу. – Войну на два фронта ему не вытянуть, в первую очередь потому, что его не поддержит знать и весь народ империи. А во-вторых, такая война изначально не может быть выиграна, потому что и мы, и Флавия будем бороться до последнего вздоха за возврат наших исконных земель, то есть эта бодяга растянется на годы, нанося людские и материальные потери всем участникам.

   – Согласен, это глупость, а не война, – кивнул Перро де Лей.

   – Но! – и барон постучал кулаком по карте, – Это имеет смысл в том случае, если у Оуэна среди наших дворян будут союзники и главное – империя будет воевать не только на юге, но и атакует по всей длине нашей границы.

   – У них нет таких ресурсов, – возразил граф. – Война началась в спешке и армия Оуэна, хоть и больше нашей, но все-таки не готовилась специально вести боевые действия. Самая подготовленная часть – северные гарнизоны на границе с варварами, но их никто с места снимать не будет.

   – Именно к этому я и клоню, – торжественно заявил Лидо до Шарон. – Раз сил и ресурсов для ведения боевых действий по всей длине границы у Оуэна нет, то имперцы могут отвлечь внимание наших армий точечным ударом. Думаю, где-то здесь, на севере. По крайней мере, я бы так и сделал.

   – Может быть, – нахмурился граф. – Не зря же нам приказано стоять на месте. В депеше Генерального штаба мы пока числимся резервом, но... кто знает, как все обернется.

   Магический вестник вызвал графа ранним утром в приемную и голосом военного министра передал известие:

   – Горжак атакован ордой. Оуэн пропустил их через свои земли и теперь варвары идут на столицу. Ваше задание: срочно выдвигаться на помощь дружине графа де Горжака, выступившей навстречу орде. Нужно остановить варваров любой ценой. Вам в помощь идет также дружина Великого герцога из Иглиса. При соединении с ним все руководство передается Ории Арахету. Конец.

   Через два часа маленькая армия из семисот человек вышла из Лея и скорым маршем двинулась к границе. В каждом городке или деревне, через которые они проезжали, граф делал небольшую остановку, давая возможность своим людям передохнуть, а сам в это время принимал местные делегации с просьбой примкнуть к его армии. Просьбы удовлетворялись. Через сутки дружина де Лея увеличилась вдвое. Ещё через день они нагнали дружину Горжака и к обеду вышли на Лидское поле, издавна славившееся своей люцерной. Сейчас на его противоположном конце выстраивалась конница варваров и было понятно, что вскоре следует ожидать атаки.

   Графы Горжак и Лей дружили всю жизнь. Встреча на марше была облегчением для обоих. Горжак знал, что теперь не один, а Лей – что успел вовремя и может воевать со спокойной душой. Осталось дождаться Герцога Арахета, но разведка донесла о приближении орды, поэтому был срочно созван военный совет, куда пригласили магов и командиров подразделений для обсуждения плана военных действий. План в пути разрабатывал барон де Шарон и правители графств ему абсолютно доверяли: умение видеть обстановку и предчувствовать поступки противника у Лидо были на грани волшебства.

   – Орда всегда наваливалась всем скопом, – разъяснял на совете Лидо. – Но это было много лет назад. Как они воюют сейчас, изменят ли рисунок боя – я не знаю, поэтому предлагаю идти по пути худшего варианта.

   – Что ты имеешь в виду? – спросил де Лей.

   – Не нужно недооценивать противника. То, что они лучшие конники и бойцы Герданы знают все. За последнюю сотню лет контактов у нас с ними не было, но у меня есть информация от старого знакомого из внешней разведки, что в степи давно идут перемены. Созданы государства варваров, а что такое государство? Это границы, города, законы и ...регулярная армия. Так что худший вариант – орда давно не орда и воюет, как мы. А значит нужно ждать от степняков неприятных сюрпризов.

   – Зачем им эта война, если в степи и так хватает проблем? – поинтересовался старший сын де Лея Ривус.

   – Думаю, Оуэн поманил их возможностью мирного договора, как союзников, но не задумываясь предаст, когда они будут уже не нужны.

   – Безусловно, – граф де Горжак кивнул седой головой и добавил. – Империя использует орду, как таран, прокладывающий дорогу к цели, а потом сама же и ударит им в спину.

   – Если во главе орды стоит неглупый полководец, он должен это понимать, – де Шарон скупо улыбнулся и добавил. – Мы должны опередить имперцев и поломать их план. Предлагаю разделить наши силы, отправив в обход варваров где-то третью их часть...

   – Взять в клещи, – удовлетворенно сказал де Лей.

   – Именно так. А в довесок к этой группе дать магов, пусть их всего четверо, но они нужны именно позади орды, чтобы не дать ей возможности рассредоточиться или перегруппироваться.

   – Но у варваров есть шаманы, – возразил маг Арконс, старший группы магической поддержки. – И среди них встречаются очень сильные, – он замялся, – так нам говорили в Академии. Сами понимаете, контактов с варварами давно не было и...

   – Мы не знаем, сколько идет шаманов и какие у них возможности, поэтому давайте исходить из самого худшего варианта, – ответил барон. – Я продолжу. Орда будет знать о нас от своих разведчиков и будет уверена в том, сколько войск идет ей навстречу, так что группу для удара в тыл степняков нужно отправлять немедленно и по максимально большой дуге. – Барон указал на карте путь ее следования. – Наиболее удобна для обхода угловина Росака.

   – А как нам согласовать время, чтобы вступить в бой одновременно? – спросил командир лучников Горжака. – И как мне выстраивать людей, чтобы стрелы при перелете не зацепили наших позади орды?

   – А вот это мы сейчас и обсудим.

   Совет закончился через час, группа обхода скрылась в ельнике, уходя на запад, а де Шарон, сворачивая карту в тугой рулон, вдруг сказал:

   – Самое интересное будет тогда, когда битва так и не состоится.

   – Ты о чем, Лидо? – удивился Морин де Горжак.

   – А есть у меня такой смешной вариант развития событий. Называйте это предчувствием ...или глупостью.

   – Скорее анекдотом, – улыбнулся де Лей. – Но зная тебя, я ничему не удивлюсь.

   Первый месяц лета в предгорьях Ирии никогда не был особенно жарким. Прохлада гор, медленно избавляющихся от снега, неделями стекала на равнину тяжелой холодной изморосью. К полудню она развеивалась теплым равнинным ветром и только тогда местные крестьяне могли начинать работу на полях. Но сегодня всё было иначе – никаких крестьян и никакой работы.

   Генерал Ли дал отмашку воину-парламентеру и переглянулся со своим заместителем. Накануне он провел беседу с сотниками, обрисовав им сложившуюся ситуацию. Воины какое-то время молчали и переглядывались, а потом сотник Хой спросил:

   – Получается, нас убьют, если не в Ирии, то на территории Оуэна?

   – Ирию мы грабили, но никого не убили, значит шанс договориться есть, – ответил генерал. – А вот Оуэну живыми мы точно не нужны.

   – Конечно, – фыркнул сотник, – ведь тогда мы всем расскажем, как нас нагло поимели. Каганы такого не простят и у империи будет еще одна война.

   И вот теперь все зависело от того, как командиры Ирии отреагируют на предложение переговоров.

   Морин де Горжак изумленно посмотрел на барона де Шарон.

   – Как ты догадался? – он оглянулся на удаляющегося парламентера варваров, которому они дали согласие на переговоры с генералом Ли.

   – Вариант "Б". Когда ордой командует умный полководец.

   – А вариант "А"?

   – Мы бы его не обсуждали, потому что уже давно бы дрались со степняками.

   – Кстати, ты их почти никогда не называешь варварами. Почему?

   – Варвар – это дикое (в нашем понимании) некультурное создание, у которого потребности лишь в драке, еде и воспроизводстве, такое описание я читал в наших книгах. А теперь посмотрите на наших оппонентов. Как вам кажется, чем они отличаются от нас?

   – Отсутствием пехоты, – пошутил Морин.

   – Да ничем, – удивленно протянул Ривус де Лей, рассматривая как посреди поля степняки быстро ставят легкий шатер. – Разве что татуировками на щеках.