Текст книги "Изменить судьбу (СИ)"

Автор книги: Елена Сарафанова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

   – Света была права, когда не пускала меня сюда, – Веся вздохнула и отодвинулась, чтобы лучше видеть лицо подруги. – Есть вещи, с которыми мы должны справляться сами, в одиночку. Просто ты для меня, для нас троих, стала не просто родной, а превратилась в крепкую связующую нить, которая соединила необъятную Вселенную с жизнью обычного человека. Мы никогда не привязывались к разумным, потому что они живут так мало и с нашей точки зрения – так ничтожно...

   – Веся! – ахнула Анна.

   – Сейчас мы так не думаем, – успокоила её Великая. – Когда я была с тобой, когда жила жизнью обычной женщины и растила сына ...всё это изменило меня, а потом и моих сестёр. Тёмочка и Света были так счастливы узнать и понять, что такое семья обычных людей, наблюдать за жизнью нашего сына, а потом внучки и правнуков...

   – Не нужно об этом, – тихо попросила Анна.

   – Нужно, потому что мы видели, как стареют и умирают родные люди и это было больно. Хотя сложнее всего оказалось смириться с тем, что близкие всегда уходят, а мы остаемся. Эта боль изменила нас, сделала более чуткими и помогла переосмыслить наши действия на будущее.

   – Какие действия? – не поняла Анна.

   – Мы стали бережнее относиться к любой форме жизни, чтобы не навредить и, по мере возможности, ей помогать. А ещё провели суровую инспекцию уже созданных миров и тому, что делают в них наши аватары. За тысячи и миллионы лет многие из них научились прятать от нас свои шалости, мягко говоря. Так что пришлось вразумлять и наказывать.

   – Кстати, – оживилась Анна, – я всё хотела спросить, а откуда в мирах берутся Боги? Они ведь есть, я это поняла, когда познакомилась с Пресветлой. Хотя у нас на Земле многие не верят...

   – Аватары и есть Боги, – ответила Равновесие. – Когда мир сформирован и населен разумными, аватара становится богиней, чтобы следить за порядком и разрешать местные конфликты. Мы, Великие, уходим дальше и больше не вмешиваемся в жизнь созданных миров, а наши аватары остаются, превращаясь в богов. А откуда боги берут силу? Из веры, так что аватара всегда следит, чтобы её последователей было как можно больше.

   – Но ведь есть планеты, где много богов?

   – Потому что было несколько аватар. Одна богиня не всегда справляется, особенно, когда мир плотно населен. Вот и сражаются между собой аватары за веру и верящих. А на земле вместе с ними и за них сражаются разумные, воюют между собой сотнями и тысячами лет, доказывая, что именно их Бог лучше.

   – Кошмар! – вздохнула Анна. – Я понимаю, аватарам нужна сила и эту силу дает вера, но стравливать между собой людей или, как вы их называете, разумных, да ещё тысячами лет – это как-то неправильно.

   – Умница! Вот поэтому во время инспекций мне с сёстрами и пришлось вразумлять зажравшихся богов, объясняя им новую политику мира и согласия. Некоторых довелось вообще убрать из их миров, потому что довели жизнь подопечных до полного абсурда. Но не будем о грустном во Вселенной, нам есть что обсудить и в нашей семье.

   – Да, нужно, – согласилась Анна.

   – Сколько еще ты собираешься здесь сидеть?

   – Недолго. И хорошо, что ты здесь, я хочу посоветоваться с сёстрами, как мне жить дальше.

   – Прекрасно, – кивнула Веся. Через мгновение рядом с ней возникли Тьма и Свет и молча обняли Анну.

   – Девочки, я понимаю, что вы слышите меня и без слов, но они мне сейчас необходимы, чтобы лучше себя понять ...и определиться с будущим, – начала объяснять она. – Вы были правы – возвращение воспоминаний о прошлой жизни было ошибкой, теперь мне ЭТО будет только мешать. И ещё я думаю, неправильно, когда в голове ребенка существует старая циничная нерадостная тетка, которая изменит девочку до неузнаваемости. Я – новая – хороший любопытный ребенок, у которого есть прекрасная семья и который готов сделать всё, чтобы стать сильным магом. А чему я – бывшая – могу научить малышку? Осторожности? Желанию всем угодить и ни с кем не спорить? Всего бояться и жить тихой незаметной жизнью? Нет, этого делать никак нельзя!

   – Значит, ты хочешь всё забыть? – уточнила Свет.

   – Ох, – Анна вздохнула. – Забывать прошлое тоже неправильно, это ведь была моя жизнь, пусть нерадостная и где-то совсем никчемная, но моя.

   Великие переглянулись, а потом Тьма предложила:

   – Знаешь, а ведь можно жить двойной жизнью. Когда ты ребенок, то о взрослой Анне и её прошлом ничего не помнишь. А когда выходишь в астрал и общаешься с нами, воспоминания возвращаются. Хотя я действительно не понимаю, зачем это...

   – Тёма, я хочу вспоминать о сыне ...хотя бы иногда. Забыть его совсем – не по-людски, понимаешь? Для меня это важно!

   – Хорошо, ты только не обижайся, – успокоила Анну Тьма. – Просто есть вещи, которые мы не можем понять в силу нашей природы, мы ведь иначе устроены и задачи у нас совсем другого уровня.

   – Я понимаю, что по сравнению с тем, что вы делаете, моя жизнь – ничтожно мала, но...

   – Ты не права, подруга, – Свет шагнула вперед и обняла Анну. – Вселенная необъятна и мы непрерывно строим и создаем её ...но когда Веся исчезла, а потом заново возродилась в тебе – это дало толчок к изменению нашей сущности, потому что мы поняли – кроме работы есть ещё и семья.

   – Наша семья, – подтвердила Тьма. – И ты – её часть. Поэтому всё, что касается тебя, касается и нас. И то, что мы не всегда понимаем твои чувства – не страшно, в семье ведь так бывает, да?

   – Конечно, – кивнула Анна. – Мы все – разные, но я очень горжусь, что у меня есть такие сёстры. И дело не в том, что вы – Великие, а в том, что Веся, Света и Тёмочка – очень хорошие девочки, умницы, красавицы и мои самые лучшие подруги. И я вас очень люблю.

   – Мы тоже тебя любим, – засмеялись Великие и закружили Анну в хороводе, перебрасывая черно-белый комочек из рук в руки. А когда веселая кутерьма закончилась и они все снова уселись на лужайке, Веся сказала:

   – Знаешь, подружка, а ты не права насчет того, чему можешь научить свою Анну-Сориту. Ребенку, особенно одаренному, совсем не помешает осторожность в его экспериментах с магией, а ещё умение сглаживать шероховатости при общении с различными людьми и просто желание жить в мире и согласии с себе подобными. Взрослая Анна – большое подспорье тебе-ребенку, чтобы видеть сущность людей и понимать мотивы их поступков. Так что я предлагаю, воспоминания о твоём прошлом все-таки убрать, но опыт предыдущей жизни оставить. Тогда малышке будет проще ориентироваться среди взрослых, особенно при королевском дворе.

   – Это было бы прекрасно, – заулыбалась Анна. – Но о вас я помнить буду? Как мне выходить в астрал, чтобы встретиться?

   Великие замолчали, а потом Веся осторожно поинтересовалась:

   – Подумай хорошо, а зачем тебе это? Ты будешь жить полноценной жизнью, и Пресветлая поможет, если что, она нам обещала, да ей и так интересно. А мы ...пока что мы вносим в твою жизнь только хаос и слёзы...

   – Нет! – закричала Анна. – Не бросайте меня!

   – Это невозможно, – успокоила её Равновесие. – Ведь ты – это мы. Я просто предлагаю, пока девочка взрослеет, ей не мешать. Пусть учится, растет и набирается опыта, а вот когда ей исполнится...сколько? – взглянула она на сестер.

   – Двадцать, – сказала Свет.

   – Тридцать, – предложила Тьма.

   – Тогда берем среднее – двадцать пять лет – мы опять встретимся и поговорим.

   – Но это так долго, – запротестовала Анна. – И неправильно. Я хочу видеться с вами, хочу скучать, вспоминая наши встречи и разговоры...

   – Тогда есть другое предложение – мы будем навещать тебя, когда ты спишь.

   – Не поняла.

   – Не часто, но хотя бы раз в месяц мы будем тебе сниться, – улыбнулась Свет. – И в этих снах ты вновь будешь прежней, такой как сейчас.

   – Но проснувшись, – добавила Тьма, – ты не будешь помнить этот сон. Зачем ребенку такие потрясения?

   Анна задумалась, а потом вздохнула и согласилась с Великими. Девочке Анне-Сорите действительно пока было рано знать о могущественных сёстрах.

   – Но Пресветлая? – вспомнила она. – Как мне общаться с ней?

   – Когда мы уберем воспоминания о жизни на Земле, богиня с тобой наново познакомится, подружится и будет наблюдать и направлять твою учебу, пока не повзрослеешь. Поверь, шестнадцать лет быстро пролетят, для Пресветлой это недолгий срок.

   – А потом?

   – Потом, когда ты войдешь в полную силу и станешь взрослой, мы снова сядем и вместе решим, как тебе жить дальше. Согласна?

   Глава 40.

   Она проснулась на рассвете в незнакомом месте и долго лежала неподвижно, рассматривая темную штору на окне. И когда вскоре дверь в её комнату открылась и на пороге встал Первый маг Ирии Гордон де Горан, Анна-Сорита улыбнулась и тихо спросила:

   – Что случилось? Почему я здесь?

   – Девочка моя! – он быстро подошел к кровати и положил прохладную руку ей на лоб. – Ты очнулась, хвала Пресветлой. – А потом присел рядом на кресло и объяснил. – В карету, в которой вы ехали во дворец, попала молния, тебя и Гвидо оглушило.

   – А родители? – Анна резко села, сбросив одеяло к ногам. – Они..?

   – С ними всё в порядке, ждут уже четвертый день, когда ты очнешься.

   – Четвертый день? – не поверила девочка.

   – Так бывает, когда сильный энергетический разряд бьет в человека, и то, что вы с дедушкой легко отделались – просто чудо.

   – Но дед? Что с ним?

   – О, это должно тебе понравиться, – засмеялся Гордон. – Молния не только хорошо приложила нашего Умника, но сделала еще и хорошее дело – восстановила его магию.

   – Что?

   – Он снова полноценный маг Воздуха, стал даже сильнее прежнего.

   – Ах! – Анна-Сорита, откинувшись на подушки, довольно улыбнулась, а потом потребовала. – Я хочу увидеть маму, папу и дедушку! Только сначала, – она потупилась, – мне нужно...

   – Понимаю, – успокоил её Гордон. – Тебе нужно привести себя в порядок, да?

   Девочка кивнула и добавила:

   – А еще я есть хочу.

   – Прекрасно, – довольный маг встал и направился к двери. – К тебе сейчас зайдет сестра-лечебница и поможет сделать всё необходимое. Но вставать с постели я пока не разрешаю, ты же только очнулась. И не спорь! – грозно добавил Гордон. – А после встречи с родителями и завтрака мы с тобой еще поговорим.

   Эления, Эрик и Гвидо, который пришел в себя двумя днями ранее, с умилением смотрели, как Анна-Сорита поедает тёплые булочки, запивая их молоком, и делились подробностями несчастливого утра, когда в их карету попала молния.

   – Главное – ты очнулась, – завершила рассказ Эления, – и мы теперь можем возвращаться домой.

   – Нет, – тихо зашедший в комнату Гордон прошел к окну и прикрыл его плотной шторой. – Ваша дочь еще слаба, её нужно обязательно понаблюдать несколько дней, чтобы убедиться в отсутствии пагубных последствий, которые могут возникнуть в эти дни.

   – Но... – Эрик обеспокоено встал. – Каких последствий?

   – Мы не знаем, поэтому хотим подстраховаться, – ответил Первый маг Ирии. – А еще нам всем нужно обсудить то, что у Анны, благодаря несчастному, а может и счастливому случаю, значительно увеличились способности к магическому оперированию. Её дар стал просто огромен и отпускать в город неподготовленного ребенка – это чистое безумие. Ни вы, да и никто другой не сможет гарантировать, что девочка дома будет себя контролировать.

   – Что вы предлагаете? – нахмурилась Эления.

   – Анна-Сорита остается здесь и начинает учиться медитации и контролю магических потоков. Когда мы убедимся, что она неопасна для себя и окружающих – тогда и поговорим о её возвращении домой.

   – Но со мной всё хорошо, – воскликнула девочка, – я ничего такого не чувствую. – Она взмахнула рукой и вдруг поднялась в воздух, зависнув над кроватью на добрый метр. – Ой! – Её одеяло слетело на пол, по полу звонко загрохотал серебряный поднос, сметая осколки разбившейся посуды к двери, а окно, ранее прикрытое шторой, вдруг распахнулось настежь и осыпалось мелкими осколками лопнувшего стекла на улицу.

   – Вот об этом я и говорю, – воскликнул маг, взмахом руки восстанавливая хоть какой-то порядок в комнате. – Сейчас мы переведем вашу дочь в соседнюю комнату, пока здесь вставят стёкла и наведут чистоту, и напоим её успокоительным, потому что ребенку необходим здоровый сон.

   – Я уже и так проспала четыре дня, – возразила Анна, хлопнувшись на кровать после дополнительного кивка Гордона в её сторону.

   – Ты не спала, ты была в коме, то есть – без сознания. Это совершенно другое состояние. И не спорь! Я лучше знаю!

   – Дочь, уважаемый мэтр прав, – со вздохом признала Эления, – тебе нужно поспать. И не переживай, мы с папой и дедушкой никуда не уйдем, разве что съездим домой за необходимыми тебе вещами, но вскоре вернемся и уже всё время будем рядом.

   – Ладно, – согласилась Анна. – Тогда пусть дедушка останется, ему ведь можно? – уточнила она у Гордона.

   – Нужно, – кивнул маг. – Мы за ним тоже наблюдаем, так что вы у нас сейчас – главные пациенты.

   – Пойдем, – Эрик подхватил Анну, Эления накинула на неё одеяло, прикрывая голые ноги, а Гвидо хлопнул Гордона по плечу и, провожая его к двери, "успокоил". – Не переживай, друг, будет весело!

   – Храни нас Пресветлая, – пробормотал маг, предчувствуя, что о спокойной старости теперь сможет только мечтать.

   К полудню в большой гостиной Гордона собрался консилиум из трёх лучших целителей Ирии и семьи де Леев, чтобы обсудить здоровье маленькой и очень важной пациентки.

   – Ребенок абсолютно здоров, – заверил всех Архимаг Кольвиус, старейший и самый опытный медик Академии Аруны. – Конечно, за ней нужно еще наблюдать, потому что ...в общем, лучше подстраховаться. Но я уверен – никаких последствий после несчастного случая у девочки не будет.

   – Наоборот, – вставил глава кафедры целительства маг Роштан, – в будущем Анна-Сорита после должного обучения сможет занять одно из ключевых мест в управлении не только нашей Академией, но и во всей Ирии. Не так ли, коллега? – повернулся он к Первому магу.

   – Несомненно, – кивнул Гордон, но заметив, как взволнованно вдруг вскинулась Эления, добавил. – Господа целители знают о важности хранить тайну о нашей подопечной...

   – Хотелось бы верить, – ответил сомневающийся Эрик. – Просто я думаю, как долго эта тайна сохранится.

   – Мы дали клятву, – успокоил де Леев Архимаг Кольвиус. – Жизнь вашего ребенка – ценный дар не только для семьи, но и для всего королевства, поверьте.

   – А еще мои коллеги согласились подумать о том, как можно, хотя бы частично, скрыть истинную силу Анны-Сориты, тогда бы она не привлекала излишнего внимания магов, бывающих при дворе, – добавил Первый маг Ирии.

   – Это было бы прекрасно, – согласился Гвидо. – Я еще поинтересуюсь у специалистов Ордена, есть ли у них подобные наработки.

   – Тогда, думаю, мы можем закончить наше небольшое собрание, – поднялся Гордон. – Меня ждет работа, я – к Анне на полигон.

   – Э-э, коллега, а мы можем пойти с вами? – спросил Кольвиус. – Нам это важно для разработки методики...

   – Да-да, прошу за мной, – Гордон остановился, словно к чему-то прислушиваясь, а потом улыбнулся. – Мои помощники только что передали, что Анна-Сорита левитирует под потолком, проверяя, нет ли там трещин, а то в прошлый раз она знатно нас обсыпала мелкими камнями.

   – Как обсыпала? Зачем?

   – Идёмте, я расскажу по дороге.

   Глава 41.

   Поздним вечером Гвидо де Шарон отправился с визитом к Великому магистру ордена Согласия, который пригласил его запиской "на поговорить". Эта их давно условленная фраза означала, что предстоит серьезный разговор и всю дорогу Умник размышлял о том, как прореагирует старый товарищ, когда увидит его новую ауру. Хорс де Морне встретил его в дверях кабинета раскатистым хохотом.

   – Вы только посмотрите, кто к нам пожаловал! Новоиспеченный маг Воздуха!

   – Ага, чуть заживо не испеченный, – отозвался Гвидо.

   Обнявшись и привычно похлопав друг друга по плечам, они уселись к накрытому к позднему ужину столу и де Морне, разлив по бокалам темное вино, провозгласил первый тост:

   – За удачу!

   – За милость Пресветлой, – ответил Гвидо.

   Мужчины дружно выпили и потекла беседа.

   Великий магистр рассказывал о делах ордена, о переменах, которые начали вносить послушницы-женщины, успешно помирив давний конфликт между двумя враждующими семьями Огго и Нувора, принадлежащих к дому силы Огня, о новой ячейке ордена, созданной в северных степях кочевников, где ждало непаханое поле работы.

   – Но хватит о службе, – Хорс серьезно всмотрелся в лицо товарища. – Я ведь навещал тебя, когда ты валялся без сознания, знаешь?

   – Да, мне говорили, – Умник отставил пустую тарелку и вздохнул. – Два дня я провёл в отключке, как и жив-то остался не пойму.

   – Что говорят врачи?

   – Всё отлично, никаких последствий.

   – Ещё какие последствия, – покивал бокалом Хорс. – Ты, считай, наново родился, но главное – вернул свою магию.

   – Гордон говорит, она стала сильнее прежней, – похвалился Гвидо. – Хотя я пока хожу, как пьяный. Все ощущения такие острые, в голове шумит, окружающие звуки оглушают, надеюсь, через несколько дней мне станет лучше.

   – Слышал, внучка сегодня тоже очнулась? – взгляд Хорса стал пронзительным. – Расскажи, что с ней, подробно.

   – Анна-Сорита пришла в себя утром, её тщательно осмотрели. Гордон пригласил консилиум из магов Академии...

   – Знаю, я сам принимал их клятву, – отозвался де Морне. – Они были у меня перед визитом во дворец.

   – Так вот, внучка совершенно здорова и главная новость – её магия увеличилась почти вдвое.

   – Что? – ахнул Великий магистр. – Вдвое? Это же... – Он замолк, потрясённо уставившись на Гвидо, а потом хищно улыбнулся. – Невероятно!

   – Именно, – кивнул де Шарон. – Но добавляет нам головной боли. Как теперь скрывать ауру ребенка? Я хотел попросить тебя, чтобы в наших архивах покопался кто-то умеющий держать язык за зубами, чтобы срочно выяснить, нет ли в ордене каких-то разработок на эту тему.

   – Обязательно, – пообещал де Морне. – Завтра же распоряжусь. А пока рассказывай дальше. Что еще было?

   – На полигоне у Гордона Анна в присутствии магов Академии вытворяла что-то немыслимое! Мне даже страшно становилось, честное слово. Я же теперь снова могу видеть потоки, особенно те, что сплетаются из воздуха и заверяю – такое больше никому не под силу. И дело не в самих плетениях, а в той мощности, что в них вкладывает внучка. А еще ей удается немыслимым образом комбинировать магию, принадлежащую различным школам.

   – Так как может Гордон? – уточнил де Морне.

   – Именно, – кивнул Умник. – Но Анна-Сорита удивила даже его. Соединила потоки всех четырёх стихий и создала вначале кусок хрусталя, потом из него силой воздуха высекла фигуру маленькой собачки и через минуту наполнила её жизнью так ... что собака ожила.

   – Что? Живой хрустальный пёс? – Хорс вытаращил глаза.

   – Вот на днях придешь и посмотришь, – вздохнул Гвидо. – Эта зверушка теперь повсюду таскается за Анной и, могу поспорить, что и спать будет у её кровати.

   – Потрясающе!

   – Ага, видел бы ты глаза Кольвиуса, – хмыкнул де Шарон. – Он собачку разве что не облизал, чтобы понять, как она двигается и почему дышит, но так ничего и не понял. А когда хотел заглянуть ей в пасть, так эта хрустальная псина чуть палец не откусила, представляешь?

   – Нет, – категорически ответил Хорс. – Этого я не представляю, но хочу увидеть. Завтра же ты меня познакомишь со своей внучкой, Гвидо, потому что я собираюсь с ней подружиться. Сам понимаешь, как это важно для Ордена, да и для меня самого любопытно увидеть свою будущую преемницу.

   – Не нужно буквально воспринимать то, о чем мы говорили на прошлой встрече, друг. Жизнь Анны, конечно, важна для всех нас, но свой путь внучка должна выбрать сама. И не забывай – она еще ребенок.

   – Очень могущественный, замечу. Девочка обязана ориентироваться в том, что происходит в Ковенте, Домах силы и в ордене Согласия. И ей нужно понимать, с кем надо дружить, а от кого держаться подальше. Умник, – вспылил Великий магистр, – ты магистр ордена или я что-то забыл?

   – Хорошо-хорошо, – успокоил товарища Гвидо, – я вас познакомлю, но давай сделаем это через несколько дней, потому что Гордон сейчас пытается обучить Анну медитации для контроля магических потоков. Пока что это ей удается через раз.

   – Я не понял...

   – Стоит ребенку расслабиться, как вокруг поднимается такая кутерьма – вещи, как и сама Анна, летают, бьются окна, всё переворачивается вверх дном, Первый маг мечется вокруг, пытаясь восстановить порядок и страшно ругается. В общем, пока внучка не научится на подсознательном уровне не выходить за пределы полей силы, с нижних уровней полигона её не выпустят.

   – И долго?

   – Не знаю, – вздохнул Гвидо. – Мне жаль малышку, но она действительно пока опасна для окружающих. Два раза в день Гордон давал ей успокоительное и пока Анна-Сорита отдыхала, собственноручно восстанавливал и укреплял полигон. И это всего сутки прошли после пробуждения ребенка, а что будет дальше?

   – Орден может как-нибудь помочь? – нахмурился де Морне. – Например, предоставить для занятий Анны-Сориты свой полигон, тогда у Гордона будет время переделать под землей всё, что ему нужно.

   – Я узнаю, вполне вероятно, что он на это согласится, иначе наше маленькое чудо обрушит свод под парковой зоной королевского дворца.

   – Да-а, – хмыкнул Верховный магистр ордена Согласия, – получается, что представление Анны ко двору откладывается?

   – А что делать? – пожал плечами Умник. – Пусть внучка сначала научиться контролировать свои силы, а то во дворце и так хватает разрушений, ведь тогда ударной волной от молнии по всему фасаду выбило стекла. Кстати, ты не интересовался, были ли ещё в тот день похожие разряды в городе?

   – Специально спрашивал, – подтвердил де Морне. – Во время грозы на речном причале Маоры сгорел дотла склад с древесиной, а ещё – не поверишь – в храмовом комплексе разбило вдребезги центральную статую Пресветлой.

   Умник опешил, а потом вдруг захохотал.

   – Что? – не понял товарищ.

   – Давно пора было, – сквозь смех объяснил Гвидо.

   – О чем ты?

   – Женщины очень требовательно относятся к своим изображениям, а ту статую я всегда считал грубоватой. Думаю, Пресветлая нашла хороший повод от неё избавиться.

   – Хватит смеяться, Гвидо, лучше скажи, что любит твоя внучка. Мне же нужно подготовиться, чтобы не придти к ребенку с пустыми руками.

   – Никаких подарков, лучше принеси что-нибудь к ужину на десерт, но не раньше, когда это разрешит Гордон.

   Карету приятно покачивало, отчего Гвидо, уставший за этот долгий день, протяжно зевнул ...и громко захлопнул рот – перед ним сидела Пресветлая. Маг встрепенулся, а потом почтительно поклонился богине.

   – Большое спасибо за возвращение моей силы! – от всего сердца поблагодарил де Шарон. – Прошу прощения, что не встаю, здесь и так тесно.

   – Сиди-сиди ...и не за что, – отмахнулась богиня. – Гвидо, я решила поговорить с тобой, чтобы ты и де Леи были в курсе – пока Анна-Сорита учится и взрослеет, я появляться тут больше не буду. Во-первых, у малышки и так достаточно покровителей, да и охранять её будут плотно. Во-вторых, у меня на Троне дел по горло, чтобы постоянно сидеть в Аруне и следить за Анной, вы уж без меня справляйтесь. Поэтому главный совет – не нужно так плотно опекать девочку, пусть сама набивает шишки и учится ладить с людьми, иначе в последствии она не сможет реально оценить своё окружение, понимаешь?

   – Конечно, Пресветлая мать, – серьезно ответил де Шарон, – я тоже думал об этом. Нельзя, чтобы уникальность дара превратила хорошую девочку в самоуверенную заносчивую гордячку.

   – Умница, Умник! – похвалила богиня.

   – Но у меня все-таки будет просьба, при крайней нужде мы сможем с вами как-нибудь связаться? Мало ли что...

   – Конечно, совсем терять из виду Анну-Сориту я не собираюсь, но ты прав, ситуации бывают разные. Вот, держи, – и богиня бросила в руки Гвидо небольшую коробочку, – надень и носи не снимая. Если будет нужда, просто позови меня. – И Пресветлая начала медленно исчезать, шепнув на прощание, – А та статуя мне действительно никогда не нравилась.

   – Спасибо еще раз, – улыбнулся Гвидо, кивнув уже в пустоту, и открыл коробочку. На белоснежном атласе в углублении лежала изящная золотая цепочка с небольшой подвеской в форме многолучевой звезды. "Красиво", – хмыкнул Умник и сразу же надел украшение, спрятав его под одежду, подвеска-звезда легла прямо на сердце. "Вот как меня услышит Пресветлая, – понял маг, – это ей подскажет моё сердце".

   Над Аруной царили Двуликие – голубая и розовая луна. Они раскрасили засыпающий город мазками светлой синевы с розовой каёмкой, скрыв весеннюю грязь и лужи на мостовой, но уставший Гвидо этого уже не видел – он спал.

   Глава 42.

   Король Грей Арахет был в гневе, хотя скорее, он был удручен и расстроен. Конечно, за свои четырнадцать лет Патор многое успел узнать об отце и видел, когда тот был недоволен, злился или кричал на нерадивых подчиненных. Но сегодня гнев отца впервые был направлен на любимого сына и Патору было страшно. А вдруг папа больше не будет любить его так, как раньше? Вдруг станет обращаться с сыном, как с посторонним или, что ещё хуже, как с врагом? Сердце мальчишки обливалось кровью, он кусал губы, чтобы не зареветь в голос и терпеливо сносил справедливые упреки.

   – Как ты мог ударить сестру? – кричал отец. – Да еще в присутствии её фрейлин? Как у тебя рука не отсохла ...чтобы кулаком... в лицо девушки? Отвечай, когда я спрашиваю!

   – Она меня оскорбила, – промямлил Патор, крепко зажмуриваясь, чтобы удержать непрошенные слёзы.

   – Ах, она тебя оскорбила? Это когда сказала, что ты дурак, потому что полез на савойский дуб покрасоваться перед её фрейлинами своей ловкостью? Тебе сто раз говорили, что у этого дерева нежная кожа, что ему больно от грубых подошв человеческих ботинок, что дуб Савойи – не обычное дерево и всегда сбрасывает тех, кто ему вредит. Говорили?

   – Д-да.

   – Но ты все равно полез! И правда, дурак, – король вздохнул, отвернулся и грузно осел в кресло. – Патор, – тихо продолжил он, – тебе очень повезло, что Лула смогла перехватить тебя в падении, ломая себе все ногти и набивая синяки... Ты хоть это заметил?

   Мальчик шмыгнул носом и отрицательно мотнул головой. Для него падение с дерева прошло мгновенно – вот он хватается за ветку и вдруг уже валяется на земле в обнимку с сестрой, которая кричит на него и обзывает дураком. Ему тогда было так стыдно и всё казалось, что фрейлины, сгрудившиеся вокруг, ехидно хихикают, а еще вслед за сестрой ругают от души за глупую выходку, что он не сдержался и грубо оттолкнул Лулу, попав кулаком ей прямо под глаз, а потом трусливо сбежал.

   – Лула тебе жизнь спасла, щенок, – убито прошептал Грей, – а ты этого даже не понял...

   Король не успел договорить, потому что дверь в его кабинет со туком распахнулась и в комнату решительно зашла принцесса, на лице которой отчетливо просматривался наливающийся синевой синяк. Патор побледнел и качнулся, сделав шаг назад. "Мне конец", – испуганно подумал мальчик и сник.

   – Отец, хватит, – Лула решительно оттеснила брата за спину. – Он всё понял и больше так не будет.

   – Ты его ещё и защищаешь? – удивился король.

   – Патор ...не подумал, он не хотел меня специально ударить.

   – А на дуб полез тоже не специально?

   – Его спровоцировали.

   – Кто и зачем?

   – Брату нравится ...не важно, одна девушка, – Лула подмигнула отцу, скривившись от тянущей боли в глазу. – Она его подначивала. Вот он и решил доказать ...глупо, конечно. Я уже всё выяснила и наказала свою фрейлину.

   – Нет, – испуганно донеслось из-за спины принцессы.

   – Да, – решительно ответила Лула. – Эта вертихвостка уже собирает вещи и в ближайшее время ты её не увидишь.

   – Лула! – Патор развернул сестру к себе. – Не надо..., – но вблизи вид синяка на лице девушки так поразил парня, что он вдруг всхлипнул и заревел в голос. – Прости! Я не хотел!

   Она обняла брата, прижимая его лицо к груди, и укоризненно посмотрела на отца. Авия, всё это время молча сидевшая в углу, поднялась и встала рядом с мужем, положив ему руку на плечо. "Сиди тихо", – шепнула.

   – Дети, – заговорила королева. – Я всегда вам повторяла, что самое главное, что есть у человека – это семья. И мир в доме мы строим сами, поэтому должны крепко держаться друг за друга. И если между нами случается недопонимание, выяснять всё нужно между собой в кругу семьи. Ты же, Патор, вынес свое недовольство на люди. Завтра все будут думать, что раз тебе можно ударить сестру ...пусть не специально, но ведь злился ты именно на неё ... то воспользоваться твоим гневом захочет кто-то ещё. И вас будут стравливать, стравливать специально или чтобы просто развлечься и, под шумок ругани, бороться за своё влияние при дворе. Злых, коварных, завистливых людей всегда хватает, но мы не должны им поддаваться, мы обязаны видеть, понимать и просчитывать свои слова и поступки, особенно при посторонних. Доверять можно лишь семье, здесь всегда будет ваша опора и защита. Вы понимаете меня, дети?

   Патор, отодвинулся от сестры, вытер кулаками глаза и вдруг низко ей поклонился.

   – Я прошу прощения за то, что ударил тебя. Я на самом деле был зол ...но ударить ...это правда получилось случайно, – мальчик всхлипнул. – И спасибо, что спасла меня, дурака.

   – Глупый, – девушка взъерошила и так растрепанные волосы брата. – Я же тебя люблю.

   – Я тоже тебя люблю.

   Грей подмигнул жене, а потом взглянул на сына и нахмурился.

   – Патор?

   – Отец, мама, – мальчик поклонился. – Я прошу прощение за своё глупое поведение. Такое больше не повторится, клянусь.

   – И...

   – Что? – не понял мальчик.

   – А синяки сестры?

   – А-а, – понял намек Патор, – я немедленно иду к мэтру Гордону и попрошу его помочь Луле, чтобы она снова стала здоровой и красивой.

   Когда за прихрамывающим сыном закрылась дверь, король поднялся из кресла и задал вопрос дочери:

   – И давно Патору стали нравиться девушки?

   Лула фыркнула, засмеявшись:

   – Да уже года два.

   – А я почему не знаю?

   – У мамы спроси.

   – Авия?

   – Дочка, иди к себе и положи на скулу что-нибудь холодное, – распорядилась королева. – Я сейчас поговорю с отцом и тоже подойду.

   Принцесса сделала реверанс и удалилась, услышав, закрывая дверь, тихий шепот матери:

   – Грей, ты что себя в детстве совсем не помнишь?

   Патор знал Первого мага Ирии всю жизнь, вначале как доброго дедушку, пятого члена их королевской семьи, а потом, когда принцу исполнилось десять лет, и как строгого учителя. Магический потенциал Патора был невелик, что его весьма огорчало, но Гордон умел быть убедительным, успокаивая принца тем, что с возрастом его сила возрастёт.