Текст книги "Изменить судьбу (СИ)"

Автор книги: Елена Сарафанова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

   Вот уже второй месяц Эления жила в поместье де Гривзов, оставив Эрика на хозяйстве в столичном доме. Преподавательская работа мужа в Академии ценилась очень высоко, освободиться он мог лишь в каникулы или на праздники, чем де Лей постоянно пользовался, приезжая к Элении как можно чаще. А для своего спокойствия Эрик приставил к жене верного человека – Старого Умника, который следил за беременной хозяйкой с отцовской тщательностью. Гвидо де Шарон, ближайший друг родителей Эрика, давно отошел от государственных дел и принял на себя обязанности дуэньи молодой пары.

   – Какой слуга?! – кричал Эрик, услышав просьбу Умника взять его привратником в дом. – Ты – дворянин, барон, первый человек ордена Согласия, много лет проработал в разведке Ирии и лично знаком с королем. Я не понимаю смысла этой просьбы.

   Гвидо выставил "полог молчания" и "успокоил" молодого графа:

   – Эрик, у меня неприятности. Уже какое-то время на меня ведется охота, организованная каганатами Илоя и Тагды.

   Де Лей, резко побледнев, рухнул в кресло.

   – Это они убили маму и отца, – прошептал он. – А теперь и к тебе подбираются? Сволочи, все никак не успокоятся, что Ирия принесла в степь мир и процветание. Рассказывай, я хочу знать подробности.

   – Много лет назад по инициативе короля Огдена мы начали осваивать северное побережье Герданы. Строили порты, возле которых быстро вырастали города, учили степняков морскому делу, делились знаниями и опытом ведения международной торговли ...да что я рассказываю, ты сам это прекрасно знаешь. А каганаты Илой и Тагды оказались на самом дальнем участке побережья, которое выходило к Саремским горам, и поэтому осваивалось последними, то есть медленно и долго.

   – Да ведь путь туда, что по суше через земли Оуэна, что по морю, занимает несколько месяцев, – кивнул Эрик. – Это понятно.

   – А вот каганам было непонятно и обидно. Как же, они великие страны, у них – все самое лучшее в степи, а мы не торопимся строить им порты и вообще ведем себя неподобающе.

   – То есть, не падаете ниц перед ними и не пресмыкаетесь, как остальные варвары? – хмыкнул де Лей. – Тогда, конечно, вы наглецы и вас следует наказать.

   – Историю гибели твоих родителей и моих друзей повторять не буду, ты знаешь её наизусть. Фарр и Хелла учили шаманов севера управлять погодой с помощью ветра, а также призыву дождевых туч для полива посевов. Тогда же каганы поняли, что гроза – это не только явление природы, но и мощное оружие против соседей, не желающих уступать им право первенства в освоении морского дела.

   Ты должен понять, Эрик, государства Севера – пока еще очень молоды, а умение управлять людьми и большими территориями – это не только власть с помощью силы, это, в первую очередь, опыт многих поколений твоих предшественников.

   Каждый король Герданы с детства учится на примере своих предков, как нужно и как никогда нельзя поступать в различных ситуациях. Придворный опыт, политика, дипломатия, умение манипулировать подчиненными – это не простая наука. Возможно, с точки зрения честного человека, короли не всегда поступают порядочно и справедливо. Но они всегда соблюдают законы и призваны следить за их исполнением. Потому что законы – это гарантия мира и порядка в государстве. Мы это знаем, Оуэн, Флавия и Нирам это знают, ведь наши законы похожи, существуют многие века и народ впитал их с кровью поколений. Когда-то король Огден сказал, что зрелость государства определяется тем, как оно решает конфликты. Опытный правитель всегда отдаст предпочтение мирным переговорам и дипломатии, чем агрессии и войне.

   А степняки этого еще не осознали и большинство конфликтов до сих пор решают с помощью силы.

   – Я понимаю, – сказал Эрик. – Как преподаватель Академии, я вижу разницу между начинающими магами и выпускниками. Первогодки пытаются решить свои задачи силой, а старшие ученики применяют знания и опыт.

   – Это хорошее сравнение, малыш, – улыбнулся Гвидо. – Именно так и поступили каганы. Сила армий у них была и есть, но знаний и опыта пока недостаточно. Молодость и нетерпеливость помешали правителям Илоя и Тагды спокойно дождаться своей очереди в освоении океанского побережья. А новые шаманы их поддержали, не послушав мудрых наставников, убеждающих не спешить с военным конфликтом.

   – Все равно, я считаю, в том, что случилось в степи, есть вина и наших дипломатов, – хмуро вставил де Лей. – Ирия с самого начала должна была обсудить все нюансы наших взаимоотношений с каганами Севера.

   – Должна, – согласился де Шарон. – Но накладки всегда бывают, особенно, когда решаются такие глобальные задачи. Илой и Тагды поспешили развязать войну, мы не успели её предотвратить. Фарр и Хелла погибли, защищая границу Роры от вторжения соседских армий, спасли сотни мирных жителей, но себя защитить не успели. И я до самой смерти буду корить себя за то, что оставил друзей, уехав за подмогой в Тиун...

   – Ты не виноват, дядя, – Эрик протянул руку и привычно похлопал Гвидо по плечу, – и я никогда не винил тебя за это. Ведь никто не ожидал такого внезапного нападения... и не забывай, что этим ты еще и спас меня, увезя с собой в столицу. Именно твои действия помогли быстро остановить войну и достучаться до каганов, приставив к ним ирийских советников.

   – Да, это так, но я не забыл, кто виноват в смерти Фарра и Хеллы, – ощетинился Гвидо. – Я знал, кто нашептывал молодым правителям мысли о захвате новых портов Роры, Тиуна и Ше. И я отомстил...

   – Как?

   – Не буду вдаваться в подробности, но мои люди смогли за несколько лет устранить всех жаждущих богатства и славы прихлебателей каганов, завидующих мирному процветанию соседних государств. Последний, Шаган-бай, был недавно убит на охоте неизвестным наемником...

   Эрик вскочил:

   – Ты?! Это был ты? Последние полгода я не мог связаться с тобой и в департаменте разведки мне всегда отвечали, что ты инспектируешь границы Оуэна...

   – Ну я, и что? Этот Шаган-бай, чтоб ты знал, дядя кагана. Он давно мечтал устранить племянника, чтобы самому усесться на его место. Одним выстрелом решилось столько проблем, советники Ирии объяснили Су Ли, кагану Илоя, какой участи тот избежал, доверившись родственнику. Но каган, как правитель государства, потребовал головы убийцы. Не забывай о законах, Эрик, они должны соблюдаться, нравится нам это или нет. Поэтому я решил уйти из разведки, пока все не успокоится.

   – Но почему привратником? – Эрик налил в стаканы вино и подал Умнику, вновь усевшись напротив. – Ты можешь вернуться в Лей, можешь уехать в Оуэн или на побережье, да куда-угодно, ведь никто не знает, что именно ты устранил этого бая.

   – Знает король. Я объяснил ему ситуацию и написал прошение об отставке.

   – Он сердился? – осторожно поинтересовался граф.

   – Орхет хоть и стар, но мудр и справедлив. Он понял, что я был в своем праве так поступить, тем более что назревавший в каганате конфликт был сведен на нет. Король лишь потребовал, чтобы я не уезжал из Аруны, так как мои связи и знания могут понадобиться Ирии в любой момент. Да и Хорс де Морне закатил истерику, что орден Согласия без меня пропадет.

   – Конечно, пропадет, – согласился граф. – Мы все без тебя пропадем, я тоже не хочу расставаться с тобой. Ты же моя семья. Конечно, есть еще кузены де Лей и у нас отличные отношения ...но они обычные люди и...

   – Я понимаю, о чем ты пытаешься сказать, – кивнул Гвидо. – У магов и простых людей разное восприятие мира. Хотя я всегда тебя учил, что это не должно влиять на отношение к обычным людям. То, что мы маги не делает нас лучше, мы просто другие.

   – Согласен, но раз уж так получилось, что мы оба маги, ты все-таки лучше понимаешь меня, чем остальные родственники. После смерти родителей, когда обнаружилось, что я тоже маг Воздуха, именно ты привез меня в Аруну и воспитывал, как родного. И хоть я называю тебя дядей, для меня ты давно как отец.

   – Спасибо, малыш, я тоже тебя люблю, – заулыбался де Шарон.

   – А вот еще раз назовешь меня малышом – поссоримся, – пообещал "грозно" Эрик. – Но я возвращаюсь к вопросу – почему ты хочешь быть именно слугой, привратником?

   – Во-первых, это маскировка, никто не будет искать меня среди слуг, поверь. Во-вторых, мне будет удобно жить в привратницкой, откуда я смогу свободно уходить по делам или принимать своих агентов...

   – Ага, значит, службу ты все-таки бросать не намерен, – сказал удовлетворённо Эрик. – Я так и знал, что маг твоего уровня не будет сидеть сложа руки.

   – А еще, мой мальчик, ты не удосужился посмотреть на меня истинным зрением. В своей последней эскападе я полностью опустошил силы и как маг Воздуха теперь ничего не стою.

   Эрик замер, внимательно рассматривая тусклую ауру Гвидо.

   – Но как? ...Почему?

   – Так получилось, – пожал плечами Умник. – Не думай, что я сдался. Меня осмотрели лучшие маги столицы, я даже ездил на консультацию к Великому целителю Хьюго де Гривзу на побережье, но его вердикт был таким же как и у магов Академии – моя аура восстановится со временем, но лишь частично.

   – И что? – нахмурился де Лей. – Твоей работе в разведке это не помешает. В конце концов, там всегда ценились именно твои мозги, а не умение управлять воздухом.

   Гвидо вздохнул, а потом нехотя объяснил:

   – Понимаешь, сынок, на самом деле я не хочу больше активно работать. Наверное, просто устал ...а еще там, в степи, во мне будто сломалось что-то внутри, не знаю как объяснить... Я больше не маг, за своих друзей отомстил и теперь для меня смыслом жизни остался лишь орден Согласия ...и ты, конечно. – Он вдруг подмигнул Эрику. – Кстати, Хьюго намекнул, что кто-то серьезно ухаживает за его дочерью, это так?

   – Эления... – Эрик покраснел, – Она...

   – Я видел, – Умник наслаждался смущенностью парня. – Девушка прекрасна и умна, согласен. А еще она маг Жизни, как её отец, и собирается после окончания Академии остаться в Аруне. Так ты мне скажешь, что происходит?

   – Дядя, я её люблю, – тяжело вздохнул Эрик, – но не смел открыто ухаживать, потому что был её преподавателем, а устав Академии строго запрещает личные отношения со студентами. Теперь же, когда Эления сдала последние экзамены, у меня развязаны руки и...

   – И что?

   – Я боюсь ...вдруг откажет?

   – Пока не спросишь – не узнаешь, но сам факт того, что Хьюго в курсе происходящего, говорит о многом.

   – Правда? – засиял де Лей. – Я не смел даже надеяться.

   – Все будет хорошо, – успокоил его Умник. – И возвращаясь к началу нашего разговора, что ты мне скажешь по поводу появления в доме нового привратника?

   – Да пожалуйста, – отмахнулся Эрик. – Но ведь тебя здесь все знают, слуги будут в шоке оттого, что барон де Шарон носит ливрею и открывает ворота.

   – Замаскируюсь, у меня большая практика.

   Вскоре Гвидо поселился в привратницкой и быстро влился в небольшой коллектив слуг графа де Лей. Узнать его было невозможно – длинную косу он отрезал, завел усы и небольшую бородку, голос, благодаря специальному питью из арсеналов разведки, стал ниже и сочнее, и только великий ум скрыть не удалось – вскоре все слуги признали в нем мудреца и почитали за умнейшего человека. Тайну де Шарона знали лишь хозяева и Грум, личный слуга Эрика, служивший еще его отцу Фарру.

   К службе в разведке Гвидо так и не вернулся, числился на старой работе обычным агентом, а еще его изредка вызывали на закрытые собрания ордена Согласия. И только самые высокие чины королевства Ирия знали, кто на самом деле решает основные аналитические задачи разведки, хотя и это Умник умудрялся делать так незаметно и даже элегантно, что его преемник искренне сожалел о невозможности вернуть Гвидо на службу.

   – Радуйся, что хоть так, – ворчал Хорс де Морне. – Рядовые дела можно решать и самим, но в серьезных вопросах нам без Умника не обойтись, так что не жалуйся.

   Глава 25.

   Хьюго не спал, болело все тело, голова раскалывалась и он привычно накапал в склянку капли от лихорадки. "Пресветлая, – взмолился де Гривз, – не дай мне умереть так скоро, не увидев рождения внучки. Прошу тебя, мать, пожалей старика, я ведь так много могу дать Анне-Сорите: знания, опыт врача и мага, но главное – я буду её любить и охранять, ведь ребенку нужны не только родители, но и дед. Пресветлая, позволь принять это дитя и прожить хотя бы еще пару лет, чтобы увидеть первые шаги девочки и её улыбку".

   Воздух в комнате вдруг сгустился и напротив кровати, где лежал судорожно вздыхающий маг, проявилось очертание женской фигуры.

   – Я слышу тебя, Хьюго, – тихо сказала Пресветлая. – И готова помочь, лежи спокойно.

   Фигуру целителя вдруг окутал насыщенный оранжевый свет, мгновенно вбирая в себя боль, немощь и болезни. А когда этот кокон исчез, Хьюго с потрясением увидел, как прекрасная молодая женщина усаживается на край его ложа и склоняется над ним.

   – Тихо, – она протянула руку и погладила его лоб. – Ты теперь здоров, но природу не обманешь, через несколько лет болезни вернутся и помогать я больше не буду.

   – Богиня, – потрясенно прошептал Хьюго, – я так благодарен... но почему ты откликнулась? Я ведь обычный человек...

   – За свою жизнь ты спас многих хороших людей, сотням вернул полноценное здоровье и моя помощь – лишь дань признания твоих заслуг. Но главная причина не в этом – Анне-Сорите действительно нужен любящий дедушка, который поможет своей дочери и зятю воспитывать необычную внучку.

   – Дело в девочке? – Хьюго заворочался в постели. – Я могу узнать, почему? И можно мне встать?

   – Можно, – Пресветлая пересела в любимое кресло де Гривза у стола и спокойно ждала, пока он усядется напротив. – Эления знает, что её дочь будет очень сильным магом, – начала говорить богиня. – После рождения малышки это узнает и её отец, Эрик, но сейчас я хочу включить в круг посвященных и тебя, Хьюго, потому что именно ты будешь принимать роды и увидишь, как я буду накладывать узы на девочку. Эти узы притушат ауру, чтобы не вызывать у окружающих ненужных вопросов и дадут ей возможность спокойно изучать науку магии, не нанося вокруг себя разрушений и катастроф.

   – Она будет так сильна? – ахнул целитель.

   – Я надеюсь, – улыбнулась Пресветлая. – Что-то в последнее время я стала скучать в одиночестве, подружка мне не помешает.

   И богиня исчезла.

   Хьюго смотрел на свое пустое кресло и боялся даже вздохнуть. "Невероятно, – думал он. – Я здоров, мне подарили еще несколько лет жизни и Анна-Сорита...". Додумать он не успел, потому что в его мозгу вновь послышался голос Пресветлой. "О нашем разговоре никто не должен знать, даже Эления. До встречи".

   Уснул де Гривз не скоро, ворочался в постели и счастливо вздыхал, обдумывая происшедшее. Он радовался, что не успел сказать дочери о своей болезни, потому что теперь впереди у него было несколько полноценных лет жизни и прожить их он собирался рядом с новой будущей богиней. Иначе истолковать слова Пресветлой о её новой подружке не получалось никак. Это восхищало и пугало одновременно. До родов оставалось два месяца и Хьюго собирался использовать их как можно плодотворнее.

   Весна началась незаметно. Кажется еще вчера океан пригонял на побережье влагу и ветра, мешающие дышать полной грудью, а в последующие дни вдруг все просохло, деревья и кусты налились зеленью и ласковые солнца дружно начали согревать землю, оживающую после затяжных холодов зимы.

   Экономка Фрида, воспользовавшись первыми теплыми днями, решила устроить генеральную уборку усадьбы, изгнав хозяина из дома.

   – Вы давно не были в своей больнице, метр, – решительно выпроваживая Хьюго на крыльцо, она не забывала приглядывать за слугами, выносившими просушивать на солнце многочисленные одеяла, подушки и ковры. – Ваши врачи мне уже неоднократно жаловались, что вы манкируете своими обязанностями Великого Целителя королевства. Так что пора, хозяин, вам напомнить о себе. И большая просьба – до вечера не возвращайтесь, здесь вы будете только мешать.

   Де Гривз, посмеиваясь, послушно собрался и уехал в Гриву, где пробыл до позднего вечера. Он знал, что за дочерью присмотрит Старый Умник, барон де Шарон и бывший глава разведки Ирии. Эрик посвятил тестя в тайну своего дяди, как только женился на Элении и Хьюго согласился хранить её ради блага и спокойствия семьи.

   – Гвидо, в силу своей работы, до сих пор имеет влиятельных врагов, – объяснил Эрик. – Лучше не дразнить судьбу ради нас всех.

   – Я понимаю и буду молчать, конечно, – согласился Хьюго.

   В минувшую зиму, когда невозможно было выйти из дому из-за ураганных ветров, два старика окончательно подружились, проводя долгие вечера за игрой в камни. Они незаметно вспомнили общих товарищей, ведь оба закончили Академию Аруны, много обсуждали политику Герданы, спорили о необходимости готовящейся экспедиции для открытия новых земель за океаном и поняли, что могут доверять друг другу, потому что их объединяла общая цель – рождение долгожданной внучки.

   Провожая Хьюго до конюшни, где для поездки хозяина запрягалась легкая бричка, Гвидо осторожно поинтересовался:

   – Ты себя нормально чувствуешь, друг?

   – А что такое?

   – Еще вчера я беспокоился о твоем здоровье. Ты был бледен и немощен, а сегодня я вижу здоровый румянец, блеск в твоих глазах и бодрую походку.

   – Ты не поверишь, но вчера со мной случилось что-то необъяснимое и волшебное. Мне действительно было плохо и я начал молиться Пресветлой, молиться от всей души. Видно богиня пожалела старика, потому что я уснул спокойно, а утром проснулся и почувствовал себя совсем здоровым.

   – Хорошо, если так, – кивнул Гвидо. – Я тоже помолюсь Ей, чтобы твои болезни не вернулись. Удачи, друг, и как говорит Фрида, рано не возвращайся.

   Де Гривз захохотал, сел в бричку и укатил в Гриву.

   День минул в хлопотах. Чтобы не попадаться на глаза экономке, Гвидо сел рядом с дверью Элении читать старую рукопись, которую раскопал в библиотеке усадьбы прошлым вечером. Но был пойман с поличным Фридой и приставлен следить за слугами, выбивающими во дворе ковры. Немного позже вместе с хозяйкой они прогулялись на побережье, где Эления собирала в свою коллекцию красивые камушки, вынесенные океаном за ночь.

   – Отец рассказывал, что моя мама всегда собирала камни, когда гуляла берегом, а потом выкладывала из них рисунки. Пойдем, я покажу. – И Эления потянула Умника в сторону высокой песчаной косы, которая за прошедшие годы так и не была развеяна океанскими ветрами, потому что её внутреннюю основу составлял камень-шершень, удивительным образом оказавшийся на побережье.

   – Местные жители рассказывают легенду о том, что здесь тысячи лет назад был похоронен могучий дракон, – рассказывала на ходу Эления. – Он был защитником этой земли и охранял людей от жутких океанских тварей, выползавших на берег. В одной из таких схваток он был смертельно ранен и умирая завещал не сжигать себя посмертным огнем, а оставить на берегу, чтобы твари, поднимающиеся из океана, видели – дракон до сих пор стоит на страже. Прошли века, кости дракона окаменели, превратившись в камень-шершень, их основательно занесло песком, который скрепил образовавшуюся косу намертво. Так образовалась первая грива побережья.

   – Знаешь, – улыбнулся Гвидо, – теперь, разглядывая эту песчаную косу, я действительно вижу в ней очертания дракона, его костяной гребень на спине и вытянутую к океану голову.

   – Ага, я же говорила, – захохотала Эления. – Но сейчас ты увидишь самое главное.

   Поросший низким ивняком склон косы пропустил гостей в незаметное углубление, откуда шел чистый сухой ход в небольшой светлый грот. Старый Умник сделал последний шаг внутрь и ахнул – противоположная от входа стена была покрыта потрясающим геометрическим узором, выложенным из черных и белых камней. Главную часть рисунка занимала двухцветная спираль, которая раскручивалась из угольно-черного центра, разлетаясь во все стороны черными и белыми полосами. Верх свода был чисто белым, ни единого черного камня, зато низ стены утопал во мраке темного перламутра. Спираль завораживала, притягивая взгляд, Гвидо даже почувствовал легкое головокружение и, чтобы вернуть себе ясность восприятия, перевел взгляд на другие стены грота. Там тоже были рисунки, значительно меньших размеров и состоящие из переплетенных между собой черно-белых ромбов, часть из них была не законченной.

   – Так вот для чего собираются камни, – протянул он задумчиво.

   – Мама не успела закончить, – объяснила Эления. – Я постепенно заполняю рисунок, дело это долгое и хлопотное, ведь большинство камней после высыхания теряют цвет.

   – Такой необычный узор выбрала Тарна, – тихо заметил Гвидо. – Эта спираль будто затягивает тебя внутрь.

   – А я вижу всё наоборот, – не согласилась с ним молодая женщина. – Будто из черного мрака душа выбирается вверх к белому небу. Для меня это символ надежды и светлого будущего.

   – Пожалуй, – согласился де Шарон.

   Поздно вечером, когда дом затих, Гвидо постучал в комнату Хьюго.

   – Что-то случилось? – хозяин отложил свои записи, сделанные в лечебнице, и пригласил товарища присесть. – Ты сегодня вечером был необычайно тихим, даже в камни отказался играть.

   – Я хочу спросить... – барон замялся. – По роду своей службы я знаю настоящее имя твоей жены. Если можно, не мог бы ты рассказать о ней хоть что-нибудь. Сегодня вместе с Эленией я был в гроте на косе и увиденный там рисунок меня насторожил и даже встревожил.

   – Понимаю, – Хьюго вздохнул. – Конечно, как глава разведки Ирии ты в курсе, кто именно была мать Элении. Я хранил эту тайну много лет и, конечно, расскажу тебе все, что знаю.

   – Если тебе неприятно...

   – Нет, наоборот, я давно ждал этого разговора и для меня будет облегчением снять груз с души перед человеком, которому полностью доверяю.

   Экскурс в прошлое (ч. 2)

   Глава 26.

   Она очнулась в незнакомой комнате, тело не слушалось и страшно хотелось пить. Ная осторожно перевела глаза в сторону зашторенного окна и поняла, что на улице день – даже сквозь плотную ткань занавесок пробивался свет двойных солнц Торна.

   – О, наша больная, наконец, очнулась, – послышался чей-то голос.

   Над девушкой склонилось лицо пожилой женщины, одетой в форменное платье сестры-лечебницы. Она протянула кружку с водой и помогла Нае напиться.

   – Отдыхай, дорогая, тебе нужны силы, – мягкая рука легла на влажный лоб девушки. – Поспи еще немного, а потом я помогу тебе переодеться и поесть.

   – Где я? – хрипло спросила девушка.

   – Во дворце Аруны, где же еще, – ворчливо ответила сестра. – Не разговаривай, тебе пока нельзя. Попозже сюда придет Первый маг Ирии Гордон и ответит на все вопросы.

   Ная вновь уснула, а когда проснулась, все было так, как и обещала сестра-лечебница: умывание, переодевание в свежую рубашку и легкий ужин. Затем Гордон де Горан осмотрел её и остался доволен.

   – Слава Пресветлой, ты почти здорова, девочка ...Нет-нет, не говори ничего, я сам расскажу все, что произошло за последнее время.

   Начну с того, что король знает – ты была против затеи родителей силой захватить власть в Ирии. Переворот не удался ни здесь, ни в Оуэне, арестованы все фигуранты дела, идут суды и казни. Да-да, среди тех, кто поддерживал мятежников, есть ярые фанатики, мечтавшие залить кровью все страны Герданы. Им это частично удалось, много невинных людей погибло в дни войны, но Пресветлая не дала свершиться беззаконию и помогла нам выстоять в этой борьбе. Так что, повторюсь, идут суды и казни заговорщиков, – Гордон замолчал, хмуро уставившись в окно, но потом вздохнул и продолжил. – Всё это задумала твоя мать.

   – Знаю, – тихо ответила Ная.

   – Когда она поняла, что её мечта стать королевой не осуществится, то решила убить всех разом – и вас и нас.

   – О чем вы говорите? – растерянно прошептала девушка.

   – Великая герцогиня приготовила заклятье смерти, чтобы на мили вокруг не осталось ничего живого. Я успел вмешаться ...и убил её, прости, – Гордон наклонил голову и продолжил рассказ, глядя в пол. – Твой отец умер еще до моего прихода в лагерь.

   – Его убила мама?

   – Откуда ты знаешь? – изумленно поднял голову Первый маг.

   – Она всегда говорила, что если у них ничего не получится, то сделает это, чтобы не позорить папу перед королем, – ответила Ная. – Бедный-бедный папа, – по щекам девушки побежали слезы. – Он был добрым и славным, я так любила его.

   – Никто не знает о предательстве Великого герцога и его жены, только король, – Гордон достал из кармана мантии платок и вытер щеки больной. – Огден издал указ, запрещающий говорить на тему гибели вашей семьи.

   – А Уолд?

   – Он выпил яд, мы не успели его остановить.

   Наступила тишина, сквозь которую пробивались далекие звуки жизни королевского дворца.

   – Почему же... – Ная прерывисто вздохнула. – Почему Я осталась жива?

   – Не знаю, девочка, – Гордон пожал плечами. – Тебя нашли с кинжалом в сердце, ты не должна была выжить, но случилось чудо – в тебе еще теплилась жизнь. И наши маги не подвели, постарались сделать все, чтобы залечить твою рану, сейчас от неё не осталось и следа.

   – Сколько времени я тут лежу?

   – Сегодня двадцатый день, ты так долго не приходила в сознание, что мы уже начали бояться. Но, слава Пресветлой, теперь всё позади.

   – А что впереди? – слезы вновь хлынули из глаз девушки. – Я одна, без семьи и родных, репутация семьи навеки погублена. И пусть я была заложницей собственного дома – какая жизнь ожидает дочь предателей?

   – На эти вопросы тебе ответит король, – Первый маг встал и легко поклонился. – Выздоравливай, дорогая, вскоре Огден навестит тебя и вы поговорите обо всем, а пока что подумай и реши, как будешь жить дальше и чего ждешь от новой жизни.

   – А она будет, эта новая жизнь? – Ная, наконец, сама смогла вытереть щеки от слез и вопросительно посмотрела на мага.

   – Безусловно, – кивнул Гордон. – Добавлю еще, что впереди тебя ожидает сюрприз, о нем я расскажу попозже.

   И потянулись дни ожидания. Ная училась заново ходить, занималась гимнастикой для укрепления мышц тела и много рисовала. Рисунки были о счастливом прошлом: смеющийся отец, Уолд на лошади, мама перед окном, новый дворец в Иглисе, нянька с вязанием, любимый кот Рудик...

   Казалось, безмятежные будни должны были успокоить девушку, но сердце её сжимала непрерывная тоска и даже слезы уже не помогали. Что будет дальше? Как смотреть в глаза любимому дяде, когда он придет навестить её? И придет ли вообще?

   Но больше всего беспокоили сны – тяжелые, мрачные, давящие. Ная просыпалась с криком ужаса несколько раз за ночь, а потом долго не могла уснуть. Первый маг Ирии прописал ей успокоительные капли, но они помогали плохо.

   – Стойкая депрессия, – докладывал королю Гордон. – Вам не нужно пока с ней видеться.

   – Но я ведь могу поговорить с девочкой, – возражал Огден, – возможно это успокоит её.

   – Нет, в таком состоянии это бесполезно. Ная вам не поверит, каждое слово беседы будет перекручено и переосмыслено в худшую сторону. Мы ничего не сможем ей доказать или переубедить.

   – Очень похоже на симптомы тёти Савари, – вспомнил король. – Она в конце жизни воспринимала окружающую действительность только так, как ей хотелось. Все кругом было плохо, солнце за окном – ужас, смех фрейлины в соседней комнате – недопустимая бестактность, даже аппетит Ории за обедом вызывал у тети неприязнь и гнев.

   – Симптомы похожи, но мотивация разная, – согласился Гордон. – Наю гнетет гибель семьи, крах всей её жизни, а если учесть, что девочка ещё и влюблена в принца Грея, то... Ваше величество, давайте все-таки подождем с этим визитом.

   – Хорошо, ты врач и знаешь лучше, что делать, – вздохнул Огден. – Но предупреждаю, моего терпения хватит ненадолго, максимум до конца недели.

   – Дорогая, – Гордон решил серьезно поговорить с девушкой. – Я не пускаю к тебе короля, потому что ты не готова к встрече с ним.

   – Я готова, – упрямо наклонила голову Ная.

   – Да послушай же ты меня! – вспылил маг. – Твоя депрессия, да-да именно так, депрессия! она прогрессирует оттого, что ты боишься...

   – Я ничего не боюсь!

   – Ты боишься посмотреть в глаза своему страху. И ночные кошмары у тебя оттого, что даже во сне бежишь прочь и просыпаешься в ужасе, не желая понять, что же именно тебя так пугает.

   – Не хочу говорить об этом, – девушка всхлипнула и опустила голову.

   – Я предлагаю свою помощь и отказ не принимается, ясно? Сегодня вечером ты уснешь и я помогу разобраться в снах, которые довели тебя до такого состояния. Именно сны в этом виноваты, я уверен.

   И вновь повторился сон-кошмар, больше похожий на явь, опять цепко захватил Наю, готовую бежать как можно дальше. Но сегодня рядом с девушкой стоял Гордон, крепко державший её за руку, и от этого она почувствовала себя уверенней и сильней. Перед ними открылся мрачный коридор незнакомого склепа, освещавшегося тусклым пламенем факелов. А потом из мрака начали появляться полупрозрачные фигуры людей, одетых в старинные одежды прошлых лет. Вперед выступила миловидная бледная женщина и тихо заговорила:

   – Хорошо, что ты пришла, наконец, Ная. Твой спутник не помешает, а только поможет нашему общению, он – связующее звено ...и это правильно.

   – Кто вы, леди? – поклонился маг. – И кто ваши спутники?

   – Я Сели де Оврурх, бабушка Наи, а за мной стоят все мои родичи Оврурхи и это, – она повела рукой вокруг себя, – наш фамильный склеп. Я понимаю, что мы изрядно напугали внучку...

   – Ещё бы, у девочки начала развиваться стойкая депрессия, – укоризненно заметил Гордон.

   – Мы просим за это прощения, но нам было необходимо объясниться, это важно. Я хочу рассказать о Гидане, моей дочери. Ная должна понять, что превратило её мать в чудовище и каких ошибок ей нужно избегать в будущем.

   Когда Сели закончила говорить, Ная вздохнула:

   – Бабушка, а где сейчас мои родители и Уолд?

   – Они скоро будут здесь, но я должна спросить – ты хочешь их видеть?

   – Я... , – девушка запнулась и посмотрела на Первого мага. – Я ...не знаю, мама, наверное, сердится на меня? А вы что скажете, Гордон?

   – Дорогая, ЭТО и есть истинная причина твоей болезни, ты обязана увидеться с семьей и принять то, что они скажут. Ну, а как поступать дальше тебе подскажет сердце и чувство справедливости.

   – Не повторяй наших ошибок, дорогая, – добавила Сели де Оврурх. – Никогда не бойся неизвестного, будь храброй, решительной и умей бороться за то, что считаешь важным. Мы с мужем этого не поняли ...за что впоследствии и поплатились – потеряли дочь и самих себя.