Текст книги "Игла"

Автор книги: Елена Кондрацкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Кондрацкая Елена
Игла

Глава 1

Игла смотрела в белёсые глаза мертвеца.

Стоило моргнуть, и он исчез, растворился в тенях, оставив холодное дыхание на коже и боль в сердце. Игла огляделась, пытаясь сообразить, где находится. Со всех сторон её обступал лес, тихий и багровый, утонувший в лучах заходящего солнца. Так не пойдёт. Если она не выберется из чащи в ближайшее время, рискует стать закуской для гулей или ещё каких тварей, выползающих из нор после заката. Из оружия при ней был только нож да строптивый огонь, от которого в последнее время не было проку.

Сверившись с зарубками на сосне, Игла окончательно убедилась в том, что леший водит её по кругу, вгляделась в темноту деревьев, надеясь различить знакомую оленью черепушку с алыми лентами на рогах, прислушалась, надеясь разобрать звон золотых колокольчиков, но услышала только ухающую вдалеке сову.

– Не желаю я зла твоему лесу, – проворчала себе под нос Игла, скинула с плеч прибитую пылью накидку, торопливо вывернула наизнанку и снова надела. Если леший и правда не выпускал её из лесу, это поможет. – Мне только-то и надо, что попасть на одну скромную полянку, не упрямься.

За спиной хрустнула ветка, Игла стремительно обернулась, но никого не увидела. Солнечные лучи, что стелились почти вдоль земли, ослепили её, и Игла, сощурившись двинулась прочь от них – на восток, как и велели деревенские, у которых она выспрашивала дорогу.

То ли лешего не обманул трюк с накидкой, то ли Игла сама сбилась с пути, но солнце село, а она так и не добралась до заветной поляны. А может, никакой поляны и не было вовсе. В конце концов, всё, что было у Иглы – слухи да сплетни стариков и дураков, некоторые из которых пытались отыскать тайное место, только вот никому из них это так и не удалось.

Игла раскрыла пустую ладонь и попыталась призвать пламя, чтобы разогнать сгущающуюся темноту, несколько тёплых язычков лизнули пальцы и тут же потухли. Игла застонала и тряхнула запястьем. Она слишком устала – чары, как и силы, были на исходе.

Ночь окутала лес, отбирая зрение и призывая в услужение холод. Игла зашагала медленнее и тише – надо быть настороже. Зверей, что водились в лесах, она не шибко боялась – как-нибудь да совладает с волком, выпросит милости у медведя, поклонится дикому кабану и пойдёт своей дорогой. С нечистью же так просто не справиться – ни мертвяка, ни волколака не усмирить шепотками да заговорами. А у неё – обычной деревенской ведьмы – лучшего не водилось. Лес, что лежал за тридевять земель к западу, был Игле помощником и другом, знакомым с раннего детства. Леший там не сплетал под ногами лживые тропы, а встречал дорогую гостью радушным хозяином: выводил к грибным местам, целебным травам и звенящим ручьям. Этот же лес был чужим, неприветливым – подбрасывал под ноги камни и корни, раздирал подол колючками, щетинил ветви и пугал туманными мороками да невидимыми голосами из чащи.

– Ну же, выведи меня, Хозяин Леса, – Игла поклонилась на все четыре стороны, надеясь, снискать милость лешего, пролила на земь воды из фляги и насыпала хлеба, щедро отломив половину от припасённой лепёшки. – Покажи догово Кощеево. Не по нраву тебе мои дары, может кровушки моей испить желаешь? Так мне для тебя, Владыка Чащи, ничего не жаль.

Кровь пролилась легко, напоила землю и исчезла среди корней. Игла подула на рану, спрятала нож и обмотала ладонь чистой тряпицей, которых всегда брала прозапас. Корни зашевелились, заскрипели, принимая плату. Зашумела листва в безветренной ночи. Из темноты послышался тихий звон колокольчика. Леший звал Иглу за собой.

Понадеявшись, что ведёт он её не в логово зверя или нежити, Игла двинулась на звук, прошла меж чёрных, поросших мхом стволов, слыша, как переплетаются за спиной колкие ветки, отрезая обратную дорогу. Но Игла и по доброй воле не ступит из леса, до тех пор, пока не отыщет того, за чем пришла. В сердце чужого леса начинался путь к сердцу родному и любимому, тому, что смолкло до отведённого срока, оставив незаживающую рану в груди Иглы, невидимую человеческому глазу и оттого не подвластную ни травам, ни заговорам.

Звук колокольчика отдалялся, Игла зашагала быстрее, больше не заботясь о скрытности, но даже так, воспитанная лесом, выросшая дикой травой, ступала она гораздо тише обычного человека. Расступались великаны-деревья, расползались змеями корни, и даже слепая луна показала из-за облаков рога, чтобы осветить путь. Впереди показалась поляна.

Круглым зелёным глазом глядела она на кружащих в воздухе светлячков. Они медленно покачивались вверх-вниз, оставляя за собой бледные световые дорожки, в которых намётанный глаз Иглы подмечал золото чар. Длинная рогатая тень мелькнула на другой стороне поляны и слилась с мраком ночи – леший выполнил свою часть договора. Поблагодарив его и поклонившись в пояс, Игла смело шагнула на поляну. Светлячки отпрянули от Иглы, откатились волной, не позволяя ни разглядеть себя, ни поймать. Один запутался в паутине, что растянула серебряные нити меж стеблей высокой травы. Дрожал в её центре, но вырваться не мог. Игла присела, чтобы рассмотреть его поближе. Оказалось, это был вовсе не светлячок, а крохотный шарик волшебного света.

«Вход в логово Кощеево охраняют пленённые духи – живые жемчужины с бус мавок, что клялись Кощею в любви да сгинули в его когтях», – говорила слепая старуха, которую Игла отыскала в забытой богами горной деревне. Её кривой палец, цепкая память и быстрый язык и указали Игле путь в незнакомый лес. Чужие истории привели её на Кощеев порог.

Вспоминая, что слышала, Игла ухватила застрявшего в паутине светлячка и поднесла к губам.

– Прошла сотню дорог да нашла твой порог, дар от гостя прими, гостю дверь отвори. – И раздавила духа меж пальцев. Разлетелись зелёные искры из её ладони, закружились, обжигая пламенем и осыпались на траву.

Сперва Игла решила, что ничего не произошло, а после повернула голову и увидела большой чёрный терем. Он вырос посреди поляны, тучей заслонил луну, недобро взглянул на Иглу резными окнами и застыл, оскалив пасть крыльца. Свет внутри не горел, дом хранил молчание, ожидая, пока гостья – или добыча? – сама войдёт внутрь.

Игла не медлила, чтобы страх не успел вонзить в неё острые зубы, взбежала по высоким ступеням и толкнула приоткрытую дверь. В темноте вспыхнули свечи, одна за другой, каждая в свой черёд, освещая просторную прихожую. Никто, кроме них, не встречал Иглу.

– Вечер добрый, дорогой хозяин! – голос Иглы улетел в коридоры и вернулся раздробленным эхо, таким звонким, будто стояла она не в деревянном тереме, а в каменной пещере.

Никто ей не ответил.

Таяли, роняя на пол воск, свечи, беспокоилось их пламя, когда Игла проходила рядом, подбираясь к крутой лестнице с резными перилами. Игла шла тихо, озираясь по сторонам. Стены терема украшали росписи: переплетались друг с другом маковки диковинных цветов, закручивая стебли в круги и спирали, такой искусной и тонкой работы, что казались живыми, готовыми вот-вот уронить лепесток-другой на каменный пол. Ни одна ступень не скрипнула под лёгкой ногой, и вышла Игла к большим деревянным дверям, прислушалась, толкнула тяжёлую створку. Зажглась новая сотня свечей, и развернулся перед Иглой чудесная зала, такая богатая и красивая, каких Игла ещё не видывала.

Синие остролистные своды, покрывали сотни золотых солнц больших и малых, перемежаясь с рогатыми лунами и крапинками звёзд. На чёрных стенах раскрывали крылья птицы, гнули шеи, выводя немые песни среди красных и рыжих цветов. У четвёртой стены, сплошь чёрной, стоял каменный трон с высокой спинкой.

«Будто в царские палаты попала, – подумала Игла, прижимая ладони к груди от восторга. – Только вот где же царь?»

Страх, который она вместе с ножом на поясе несла весь свой долгий путь, отступил под натиском окружающей красоты. Завертелась Игла, разглядывая чудные рисунки в бликах огня, а когда повернулась вокруг себя, увидела стол, накрытый белой скатертью. Моргнула, и на скатерти появились блюда и кувшины, полные пищи и вина. Запечёные рябчики да утки, румяные караваи, разноцветные похлёбки, сдобренные сметаной да зеленью – столько всего, что хватит накормить целое семейство. Рот наполнился слюной, и Игла сглотнула, уговаривая пустой желудок жаловаться потише, – не за тем она сюда пришла, не для того.

– Ты меня коль привечаешь с богатыми харчами да сладким вином, сам покажись, – крикнула Игла. – Негоже хозяину прятаться, когда гости в доме! Выйди, дай тебе поклониться, да гостинцы вручить. Есть у меня для тебя и дар, и разговор – как полагается.

«Разговор у меня короткий, а дар мой – нож в сердце», – закончила Игла мысленно, высматривая в тенях зала хозяина терема. Но ей снова никто не ответил.

Исходила Игла половину терема, но не нашла ни души – ни живой, ни мёртвой. Расписные залы, спальни со свежими перинами, купели, полные горячей воды с запахом трав – всё здесь ждало и жаждало гостей, но стояло без дела. Толкнула Игла очередную дверь и оказалась в ни много ни мало – в хозяйской сокровищнице. Стояли по полкам и столам сундуки и ларцы, полные камней, серебра да золота. Висели на стенах зеркала в драгоценных рамах и белое оружие, полное крови и запретных чар. Тянулись, уходя темноту, бесконечные шкафы, снизу доверху уставленные стауэтками, вазами, кубками, свитками – кажется, всем чем придётся, от дорогих вещиц до, на первый взгляд, сущих безделиц. Воздух в сокровищнице искрил от переполняющей её магии.

«Харчи и постель не подошли, привёл меня на богатства свои поглядеть? – думала Игла, проходя меж полок и ничего не трогая. – Слышала я, что Кощей гостей испытывать любит, перед тем, как жизнь отнять у тех, кто хлеб со стола возьмёт или спать с ним ляжет. Только вот, – Игла мысленно ухмыльнулась. – Кому в голову придёт спать со стариком?»

Игла прошла мимо большого зеркала, гладь которого поймала пламя её волос, заплетённых в длинную косу. Игла остановилась и невольно засмотрелась на прекрасные черты своего лица. С него пропали веснушки, а вместо них вспыхнул нежный румянец, лесная зелень глаз заиграла яркой бирюзой морей, на голове сверкала самоцветами коруна, шею обвили тяжёлые нити бус. Игла коснулась груди, но нашла пальцами только лён рубахи.

– Что за морок, – охнула Игла. Отражение улыбнулось ей, демонстрируя жемчуг зубов, поманило пальцем с золотым перстнем, а когда Игла шагнула ближе, оскалилось, обернувшись дряхлой старухой. Зубы выпали, волосы превратились в пепел, а бирюза глаз – в слепые бельма. Игла вскрикнула, отпрянула от зеркала, налетела спиной на шкаф, и тот зазвенел, роняя на пол свои сокровища. Разбилась под ногами хрустальная ваза, осыпались на голову свитки, жемчуга и кольца.

– Кто здесь? – послышался хриплый, надтреснутый голос из темноты.

Игла вздрогнула, развернулась, выставляя перед собой нож, но никого не увидела.

– Кощей? – позвала Игла голосом звонким, как натянутая струна.

Тишину прерывало только её прерывистое от испуга дыхание. А потом снова донеслось слабое: «Кто здесь?» – и спустя долгую паузу, будто говорящему приходилось собирать силы для каждого слова: «Помогите».

Игла опустила нож, схватила висевшую в воздухе свечку и, крадучись, отправилась на звук. Но и спустя десяток шагов она никого не увидела.

– Не бросайте меня.

Игла развернулась, и рыжий свет упал на высокий железный... ящик, – вернее слова у Иглы в запасе не было, – повторяющий контуры человеческого тела. Он стоял над ней истуканом и глядел золотой маской с чёрными провалами глаз. Железное тело опоясывали цепи, а на груди темнела запирающая руна.

– Помогите... – повторил ящик, и Игла увидела на полу следы давно высохшей крови, будто она вытекала прямиком из ящика.

Правду говорили, что в тереме Кощеевом обитает зло, что бессмертное чудище мучает и лишает жизни своих гостей, потому как не в силах отнять собственную и ненавидит всех, чьё сердце бьётся и замирает по зову смерти. Его же сердце давно поросло паутиной ни живое, ни мёртвое.

– Помогите...

Голос сбросил с Иглы оцепенение, отогнал образ зловещего старика, прожившего на белом свете так долго, что тело успело превратиться в иссушенный скелет.

– Потерпи! – выдохнула Игла, бросаясь к ящику. – Потерпи, миленький, я мигом!

Кровь, которой была начертана запирающая руна, присохла намертво, и Игле пришлось соскребать её остриём ножа. Стоило разорвать плетение линий, сами собой осыпались на пол цепи и превратились в прах. Игла спрятала нож и ухватилась обеими руками за крышку ящика, потянула изо всех сил.

– Помоги, миленький! Подтолкни! – Игла от натуги сцепила зубы.

Крышка поддалась, заскрипела и отворилась, обнажив ряды острых шипов, сплошь покрытых кровью. Игла вскрикнула, когда из ящика на неё упал человек, попыталась удержать его, но не хватило сил. Взметнулась снежная вьюга волос, сверкнули золотом глаза, и Игла повалилась на каменный пол. Длинные белые пальцы нашли её горло, разорвали ворот рубахи, и по зале разнёсся мучительный стон. Не успела Игла опомниться, как почувствовала, как силы покидают её, как бьётся в крови магия, с каждым ударом сердца вспыхивает и ручьём покидает тело, стремясь к холодным, чужим рукам на её шее. Закричав, Игла дёрнулась, оттолкнула от себя человека, и удивилась, как легко у неё это вышло – настолько он был немощен и худ. Человек царапнул длинными ногтями кожу на её груди, стараясь поймать последние крохи магии, упал на бок и замер. Игла подскочила, отпрыгнула, налетев на ящик и чуть не угодив в его зубастую пасть. Схватилась за горло, защищаясь от нового нападения, но человек на полу не шевелился.

Отдышавшись, Игла поманила свечи, и они послушно подплыли ближе. У ног Иглы лежал юноша, немногим старше её самой. На молодом, осунувшемся лице застыла мука. Длинные волосы белой волной разметались по полу, худые, похожие на хрупкие ветви, руки, с длинными, обломанными ногтями подрагивали, на платье виднелись дыры от шипов и застывшая кровь. Игла присела рядом, потянулась к юноше, боясь, что юноша истечёт кровью, но украденная магия, уже начала исцеление – раны стремительно затягивались.

– Явилась за Кощеем, а нашла его пленника, – пробормотала Игла, убирая с лица юноши снежную прядь. На его лбу выступила испарина, губы беспокойно шевелились, но слов Игла разобрать не сумела. Её сила была в другом.

Юноша не приходил в себя три дня. Игла оттащила его в ближайшую спальню и уложила на кровать и молилась богам, чтобы хозяин дома не вернулся раньше времени. На рассвете она уходила в лес за травами, днём отпаивала отварами юношу, который мучился лихорадкой, не переставал стонать и бормотать что-то невразумительное, а вечерами исследовала терем, в надежде узнать, куда и по каким делам мог отправиться Кощей. Ей бы бежать на поиски, но Игла не могла бросить больного – её заботы всегда лежали там, где лежали чужие беды. До города Игла бы юношу не дотянула, чтобы передать лекарям, и лекаря привести не могла – боялась оставить юношу надолго, он грозил сорваться в объятия смерти, не дождавшись помощи. Поэтому Игла оставалась рядом, читала заговоры, клала на лоб юноши пропитанную отваром тряпицу и ждала.

Лепёшки заканчивались, Игла собирала ягоды, орехи и носила воду из ручья – еду, что щедро предлагал Кощеев дом, она так и не решилась. Зато Игла отыскала книги – тысячи книг, что хранили в себе бесконечные залы. После заката, напоив юношу зельем и обтерев его тело отваром, Игла садилась в кресло у его кровати и читала вслух, плохо и медленно – как умела. И ей казалось, что когда комната наполнялась её голосом, юноша переставала стонать.

А на четвёртую ночь, когда Игла, свернувшаяся калачиком в кресле, открыла глаза, кровать, на которой лежал юноша оказалась пуста.

Глава 2

У кровати спала, свернувшись клубком в кресле, какая-то девчонка. Кощей нахмурился, разглядывая её. На покрытом веснушками лице застыло глупое, беззащитное выражение. Значит, эта зверушка вытащила его из саркофага? Пробралась, чтобы что-то украсть? Кощей сел, и со лба на колени упала пропитанная терпким варевом тряпица. Подцепив её двумя пальцами, Кощей поморщился, – она, что, пыталась лечить его припарками? Лучше бы ещё магии отсыпала. Но эти зверушки всегда были жадными, когда дело касалось сил. Хмыкнув, Кощей отбросил тряпку прочь и встал с кровати. Девчонка даже бровью не повела. А отбирать у них силы всегда было так просто... Кощей наклонился, и его лицо оказалось на одном уровне с лицом ведьмы. Ничего особенного, сил не больше, чем в лесном ручье. Ума, должно быть, и того меньше, раз решила забраться в его терем. Как проснётся, следует выставить её вон.

Выйдя из спальни, Кощей направился прямиком в купальни. Не нужно было смотреть в зеркало, чтобы понять, что выглядит он отвратительно, а душок за ним плёлся попросту невыносимый.

Купель уже ждала хозяина дома, полная чистой горячей воды. Кощей скинул с себя дырявое тряпьё, которое прежде было одеждой, осмотрел своё тело, на котором не осталось и следа от острых шипов, что мучили его в саркофаге. Магия девчонки помогла нарастить мышцы на истощённом теле, но оно всё ещё было болезненно худым. Но это ничего, уже через седмицу, он вернётся в форму. Быстрее – если выпьет девчонку до суха. Возможно, именно так и следует поступить. Кощей расправил плечи, размял руки, спину, хрустя позвоночником, провёл длинными пальцами по впалому животу, отметив, что к мертвенно-серой коже медленно начал возвращаться здоровый цвет. Удовлетворившись осмотром, Кощей забрался в воду. Мочалка и мыло тут же принялись оттирать кровь и грязь, ножницы подскочили, чтобы остричь ногти, расчёска принялась распутывать волосы. Кощей запрокинул голову и удовлетворённо выдохнул. Наконец-то он сможет поесть и выспаться.

Сидеть в саркофаге было до смерти скучно. Боль – полбеды. К боли со временем привыкаешь, она становится чем-то вроде назойливой мухи, с которой ты ничего не можешь сделать, – раздражает, но, как говорится, не смертельно. А вот скука. Она разъедает черепушку изнутри, захватывает тело и не заканчивается, не заканчивается, не заканчивается.

Кощей распахнул глаза. Сердце колотилось с неожиданной для его почти мёртвого тела скоростью и силой. Кощей поморщился. Надо избавиться от этого треклятого саркофага, всё равно в нём не было ничего интересного. Лет триста, а может четыреста назад он выменял эту штуковину у какого-то пустынного плута, Кощей уже даже не помнил – на что, но долго не мог признаться себе в том, что его явно облапошили. Или он был пьян? Может и был, иначе зачем ему понадобилась эта блестящая, уродливая хреновина.

Когда Кощей вылез из воды, платье и штаны уже ждали его на стуле. Чёрный шёлк приятно прилегал к коже. Сдержанная красная вышивка цветами вилась по воротнику и подолу. Обувь Кощей надевать не стал, и босиком вышел направился в главный зал.

Стол, полный яств, терпеливо дожидался хозяина. Кощей взял с золотой тарелки зелёное яблоко, подбросил и, ловко поймав, надкусил с громким хрустом. От сладости даже челюсть свело, а желудок сжался, требуя отведать по меньшей мере половину блюд.

Кощей оглянулся за миг до того, как дверь открылась, и ведьма влетела в зал.

– Вот ты где! – воскликнула она, и лицо её скривилось в улыбке, став ещё более безобразным, чем прежде. – Ты... о, – она осеклась, окинув Кощея растерянным взглядом. – Ты уверен, что есть это безопасно?

Кощей озадаченно покосился на яблоко.

– Разумеется, это самая обычная еда. Если, конечно, ты не упырица.

Голодный взгляд ведьмы метнулся к столу, её желудок громко заурчал. Но она мотнула головой и вернулась к Кощею.

– Это же логово Кощея. Его дома нет, я проверила, но лучше, на всякий случай, ничего не есть и не пить...

Кощей от удивления даже перестал жевать. Так девчонка в придачу ко всему ещё и сумасшедшая?

– В таком случае, ты можешь поесть где-нибудь в другом месте. – Он взмахнул рукой, и невидимая сила оторвала ведьму от земли, обвила за талию, согнуло пополам, заставив ведьму неловко повиснуть. Она вскрикнула, забрыкалась, а сила уже несла её к выходу.

– Пусти! Ты что делаешь? – заверещала она. – Кощей же тебя в ящик посадил! Я тебя вытащила! Мы же должны быть заодно!

– Это вряд ли. – Кощей вернулся к яблоку, попутно наливая в кубок вина. – И хватит кричать, или я тебе шею сверну. От твоих воплей голова разболелась.

– Я хочу убить его! – выпалила ведьма. Кощей поперхнулся яблоком, и даже невидимая сила дома замерла в нерешительности. Надо отдать девчонка должное, ничего глупее он давно не слышал. Хотя ладно, дурачьё, пытавшееся отнять его бессмертную жизнь путалось под ногами регулярно, но стоит ли говорить, что затея их заранее была обречена на провал. Ведьма истолковала заминку Кощея по-своему и затараторила. – Ты же тоже этого хочешь? Отомстить! После всего, что он с тобой сделал! – Кощей вздохнул. Пожалуй, лучше и правда свернуть нахалке шею. – Я могу это устроить! У меня есть книга! – Ведьма выудила из сумки, которая болталась у неё на шее толстенный том и замахала им перед Кощеем. – Тут написано, что есть способ его убить!

Кощей замер. Шагнул навстречу ведьме, выхватил из её рук книгу и уставился на потрёпанную обложку. «Секреты домоводства для начинающих ведьм». Не может быть. Кощей моргнул, открыл книгу, бегло пролистал сотню бесполезных бытовых зелий и заклинаний, с раздражением захлопнул книгу и развернул её обложкой к ведьме.

– Что здесь написано?

– Ты не умеешь читать? – удивилась ведьма.

– Нет, не умею. Ну!

Ведьма покосилась на него с нескрываемым разочарованием, но всё же чётко прочитала, делая паузы, будто Кощей не читать не умел, но и умом был слаб.

– «Как сковать и обуздать смерть. Звено третье».

Кощей снова уставился на обложку, и снова увидел только безобидные «Секреты домоводства». Неужели. Спустя столько лет. Столько тысяч лет.

– Ты остаёшься, – скомандовал Кощей, и ведьма со вскриком шлёпнулась на пол, чудом не разбив нос.

– Эй, осторожнее! – проворчала она, поднимаясь. Кощей же не дал ей времени на причитания.

– Иди за мной. – Он направился к двери, но ведьма не сдвинулась с места. Кощей в недоумении оглянулся. – Почему ты не идешь?

– Потому что я тебе не собачка! – рявкнула ведьма. – Я тебе жизнь спасла, будь добр, обращаться со мной по-человечески! – Она подлетела к нему, вырвала книгу из рук и прижала её к груди. – Я смотрю, ты хочешь узнать, что тут написано? Так веди себя повежливее!

Её высокий голос раздражал, и Кощей уже почти начал скучать по тишине саркофага. Но всё же девчонка была права – он хотел знать, что там написано. И в одиночку ему этого не узнать.

– Чего ты хочешь? – спросил Кощей.

– Для начала хотя бы узнать, кто ты и как тебя зовут.

– А тебя как зовут?

Ведьма нахмурилась, ей встречный вопрос явно не понравился, но она всё же ответила.

– Игла.

Кощей нахмурился в ответ.

– Это не имя.

– Разумеется, это имя!

– Да оно даже на прозвище не тянет. Ты его, что, сама себе придумала? – Кощей вскинул брови, и по раскрасневшемуся лицу Иглы, обиженно надувшей щёки, понял, что угадал. – Скажешь мне настоящее имя?

Игла молчала. Кощей вздохнул.

– Раз мы обмениваемся прозвищами, можешь звать меня... Дар. Теперь мы можем идти?

– Нет. – Игла крепче обхватила книгу, защищая её, будто сокровище. – Кто ты? Куда мы идём? И что вообще происходит?

Кощей почесал переносицу. Ладно, ему всё равно некуда торопиться, можно и поболтать.

– Я тут жил, работал, присматривал за домом.

– Ты слуга Кощея? – в голосе Иглы зазвенело напряжение, в глазах заискрился знакомый страх. Кощей снова покосился на книгу.

– Можно и так сказать, – уклончиво ответил он. – Можно сказать, что мы были довольно близки. Крайне близки. Но время и саркофаг, выпивший мою кровь и магию, несколько изменили положение дел. Идём мы в библиотеку, потому что твоя книжка не поможет убить Кощея. Но в библиотеки есть ещё одна.

– Ещё одна? – Игла нахмурилась ещё сильнее, став похожей на ощетинившегося ежа. – А ты откуда знаешь?

– Я знаю много Кощеевых тайн. Таких книг всего четыре. Ты сказала, что на твоей написано «звено третье», смекаешь, что это значит? Так вот, если собрать вместе все четыре книги, то узнаешь, как убить Кощея.

– Но в этой книге есть заклинание...

– Только заклинание, – кивнул Кощей, стараясь звучать дружелюбно, чтобы завладеть доверием Иглы. Похоже, придётся приоткрыть ей чуть больше. – А нужно ещё оружие, зелье и что-то ещё. Последнего «ингредиента» в этом рецепте я не знаю.

Игла задумалась, посмотрела на книгу, помрачнела, должно быть, осознав, что цель, которая, как она считала, была близка, умчалась за тридевять земель.

– Кажется, я встречала тут похожие упоминания... – Она вскинула голову, в глаза вернулся огонёк надежды. – И тут есть другие книги?

Кощей с досадой поджал губы – она вообще его слушает? Неужели ему, правда, придётся иметь дело с этой девчонкой? Может, проще избавиться от неё, и найти в помощники кого-то другого? Но нет, может быть, позже. Прежде предстоит узнать, как она раздобыла свой экземпляр книги. Есть вероятность, что эта ниточка приведёт Кощея к оставшимся.

– Одна, – терпеливо повторил он. – Всего две книги. И это уже гораздо больше, чем когда-либо.

На языке у Иглы явно вертелась ещё добрая сотня вопросов, но она больше не спорила, и молча отправилась за Кощеем в библиотеку. В конце концов, возможно, она не такая уж и дурная.

На круглом столе у окна лежала стопка книг, похоже, Игла и сюда забралась за время своего короткого визита. Кощей окинул их равнодушным взглядом, подошёл к высокому стеллажу и поманил Иглу. Когда она приблизилась, он обвёл стеллаж рукой.

– Она где-то тут.

– И как она называется? – взгляд Иглы бегал по полкам. Свою книгу она не выпускала и по-прежнему прижимала к груди.

– Не имею ни малейшего понятия.

Она фыркнула, по-кошайчьи, почти презрительное.

– И как мы её найдём? Тут сотня книг!

– Три сотни, – поправил её Кощей.

– Значит, считать ты умеешь? – проворчала Игла, спрятала свою книгу в сумку и подошла ближе к полкам. – Может, хоть подсказка есть?

– Прочитай пару названий. – Кощей прислонился плечом к стеллажу и сложил руки на груди.

Недружелюбный взгляд Иглы царапнул его лицо и вернулся к книгам.

– «Самоцветы Вольского Царства», «Зачарованный яхонт», «Багрец и его магические свойства»...

– Что их объединяет? – перебил Кощей.

– Они все про камни и кристаллы, – без запинки ответила Игла.

– Великолепно, – без малейшего чувства закивал Кощей, зевнул и потянулся. – Нужна книга в этом ряду окажется лишней. Не будет вписываться. Это понятно.

– Понятно. А ты куда?

Кощей, который уже направился к дверям, обернулся.

– Отдыхать, конечно. Как найдёшь что-то – зови. Если начнёшь сейчас, как раз к утру управишься.

– Ну уж нет, – снова фыркнула. Да что не так с этой девчонкой? Она тоже зашагала к выходу, остановилась, поравнявшись с Кощеем и с вызовом в голосе продолжила. – Сперва я поем, помоюсь и хорошенько высплюсь. Мы же не торопимся?

Кощей пожал плечами. Он никогда никуда не торопился.

– В нашем распоряжении всё время мира.

– Вот и замечательно.

Они вместе вышли из библиотеки и направились в разные стороны. Кощей – к спальням, Игла – к купальням. Когда они разошлись на десять шагов, Игла его окликнула.

– Эй, Дар, ты так и не спросил, зачем мне убивать Кощея.

Кощей махнул рукой и не посчитал нужным оглянуться. Колкий взгляд впивался в спину, смотреть на девчонку и портить её образом себе сон грядущий у Кощея не было никакого желания.

– Мне в общем-то неинтересно. Доброй ночки. – Он махнул рукой и скрылся за поворотом, с облегчением уходя от пристального взгляда.

Игла ничего не сказала ему вслед.