Текст книги "Игла"

Автор книги: Елена Кондрацкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Глава 11

Оказалось, что Светозара отпустили домой аж на целых полгода, в награду за особую работу.

– Я спас от стаи волколаков дочку своей командующей, – рассказывал он, уплетая пироги, которые испекла Игла. – Девчонка воистину сумасшедшая, управы на неё никакой. Сбежала из-под надзора нянек в поисках приключений, почти неделю её искали. Командующая Василиса рвала и метала, ты бы её видела, – буря во плоти. Мне даже страшно девчонку ей было возвращать. Хотя мелкая, как выяснилось, с ней в спесивости может потягаться.

– А отец её? – спросила Игла, накладывая Светозару добавки.

– Чей?

– Девочки. Имя-то у неё есть?

– А, да, Яра. А отца у неё и нет.

– Умер?

– Да не знает никто, кто он. Только шепчутся. Кто-то говорит, что она с главнокомандующим закрутила, кто-то вообще уверен, что это внебрачная дочка царя, потому что Василиса с ним дружбу водит. Только Яра всё равно ни на кого из них не похожа, волосы у неё что вороново крыло, глаз один чёрный как ночь, а второй – золотой.

– Говорят, золото – отметка богов, – пожала плечами Игла, садясь рядом и с интересом слушая.

– Ага, поэтому ещё шепчутся, что наша Василиса с каким из богов легла. Но это, ты сама понимаешь, уж явно совсем сказки. В это почти никто не верит. И я не верю. Я вот думаю, что может на девчонке проклятье какое или что-то вроде того. Кусается она уж точно как проклятая. Оставила мне пару отметин, пока я её домой волоком тащил.

– Я думала, вы там в Гвардии с нечистью боретесь, а вы, кажется, только слухи собираете, – засмеялась Игла, качая головой.

– Надо же на что-то отвлекаться! – засмеялся Светозар в ответ. – К слову, я рассказывал, как на Ночницу охотился? Страшная, жуть!

Игла подпёрла рукой подбородок и придвинулась поближе.

– Нет, расскажи.

– Так вот, слушай...

С тех пор, как Светозар вернулся в деревню, в скромной избушке Иглы он проводил больше времени, чем в родном доме. Девицы, разглядев в нём завидного жениха, ходили следом толпами, да он ни на кого не глядел, без оглядки бежал в лес к рыжеволосой дикарке. До того дошло, что пошли по деревне слухи, что Игла его приворожила. Игла порой и сама об этом думала, удивляясь, как быстро всё между ними переменилось, как обрела их дружба новое, совершенно иное обличье. Нет, не то, чтобы она раньше не думала о Светозаре больше, чем о друге. Признаться честно, мечтала она о нём так же неистово, как и другие деревенские девчонки. С замиранием сердца ждала его писем и всё хотела рассказать о своих чувствах, но боялась и никогда не писала об этом, потому что не верила, что прочитает то же в ответ. И как же она была счастлива, до невозможности, до сумасшествия счастлива, когда спустя долгие годы разлуки увидела в его ярких глазах отражение своих чувств. Страсть поглотила их подобно неистовому паводку, разлилась, вышла из берегов и не оставила земли под ногами.

Светозар знал других женщин. Игла видела это в его уверенных движениях, в его умелых поцелуях и ласках, которым он учил её и которым она жаждала научиться, потому как оказалась ненасытна, и алчна, и горяча, как бушующее в лесу пламя. Игла не знала ни стыда, ни стеснения, может, потому что и вправду была дикаркой. Кто знает. Но никогда она о том и не жалела.

– Увезу тебя... в... столицу... – повторял Светозар, пока Игла змеёй извивалась на нём. Он пытался удержать её прыткие бёдра руками, замедлить нарастающий темп, а Игла стонала и изгибалась, растворяясь в жаре избы и глазах любимого. – Будешь... моей.

Он резко сел, развернулся, подминая Иглу под себя и обжигая поцелуями её тяжёлые, полные груди.

– Тебе не позволено жениться, – выдохнула Игла. – Ещё... не... дослужился. Ах!

– Я тебя хочу. Женой. Любовницей. Неважно. Лишь бы при мне была. – Он навалился всем весом, грубо, но до боли приятно, вталкивая в неё каждое слов. – Моя. Чтобы. Только. На. Меня. Смотрела. Моя.

Твоя. Твоя. Только твоя. – Отвечала она не словами, но телом, откликаясь, на каждое его движение, открываясь навстречу и принимая его целиком. Нежного. Грубого. Искреннего. Тщеславного. Всего. Потому что не могла и не умела любить иначе.

Игла обхватила Светозара за шею, потянулась к его губам, как в окошко звонко постучали.

– Кто там? – удивилась Игла, поворачивая голову. За запотевшим окном она успела разглядеть чёрный силуэт птицы прежде, чем Светозар накрыл ладонью её лицо и повернул к себе.

– Смотри только на меня.

– Но...

– На меня. – Он склонился над ней, занимая всё пространство, и Игла снова утонула в его глазах. Птица стучала клювом в стекло, но Игле было плевать. Она больше ничего не видела кроме любимых глаз, не слышала ничего, кроме сладких стонов, и не чувствовала ничего, кроме его тела. Светозар по-звериному зарычал, достигая пика, до боли сжал её бедро и резко подался вперёд, чтобы оказаться как можно глубже. Игла вскрикнула, прижимаясь к нему всем телом.

Птица снова постучала, громче и требовательнее. Светозар выругался и слез с печи, по дороге к двери подобрал с пола брошенное платье и натянул на голое тело. Игла осталась лежать и тяжело дышала, медленно приходя в себя. Вздрогнула, когда хлопнула входная дверь.

– Что там? – спросила она, с любопытством свешиваясь с печи.

– Ворон из Гвардии, – отозвался Светозар. – Тут неподалёку кое-что случилось, просят съездить, проверить, раз я здесь. – Он бросил письмо на лавку и забрался обратно на печь. Тело его было холодным с мороза, и Игла недовольно завозилась, покрываясь мурашками. – Но это подождёт, сперва я ещё тебя поцелую.

– А что случилось? – спросила Игла уворачиваясь от его губ. – Где-то совсем рядом? Опасное что-то?

– Да пустяки. Пишут, что повадились...

***

Игла распахнула глаза. Она не хотела вспоминать то, что случилось дальше. Прежде приятный сон обещал обратиться кошмаром. Тёмная карета неторопливо покачивалась, по крыше барабанил дождь, напоминая звук, с которым ворон стучал в окошко её избы.

– Плохой сон? – спросил Дар. Он видел напротив и со скучающим видом глядел в окно.

– С чего ты взял? – Игла села и поморщилась, вся правая сторона тела, на которой она лежала затекла и отказывалась шевелиться.

– Ты стонала. Много.

– Да нет. – Она принялась разминать шею. – Вообще-то сон был весьма приятный.

Дар приподнял брови, оживляясь.

– Правда? А звуки были довольно жуткими. Значит, это ты так от удовольствия стонешь? А я уж решил, тебе приснилось, что ты обратилась медведицей. У тебя случайно нет скрытых талантов?

Игла вздохнула, не в настроении подыгрывать его ребячеству, и закинула ноги на сидение Дара. Тот перехватил её ноги в воздухе и с нескрываемым осуждением покосился на Иглу, и прежде чем, она успела что-то сказать, стянул сапоги, бросил на пол и уложил её ступни рядом с собой.

– Я пол-утра оттирал сидения, после знакомства с твоей подружкой Чернавой, – ответил он на вопросительный взгляд Иглы.

– Кстати об этом! – Игла ткнула его ступнёй в бедро. – Ты разве не чародей? Разве не знаешь никакого заклинания, чтобы со щёткой не возиться?

– А ты знаешь?

– Нет, – Игла поджала губы. – Бабушка не обучала меня бытовой магии, говорила, что она расхолаживает. Но ты-то не похож на того, кто будет работать руками, если этого можно избежать. Да и в доме Кощеевом вон как рьяно колдовал.

Дар молчал, глядя на сияющую от любопытства Иглу. Разве она спросила что-то странное? Чего он задумался? Отвечать не хочет? Вопрос же проще некуда.

– Так сложилось, что у меня почти нет магических сил, – наконец ответил он. – И я надеюсь, что наш маленьких поход поможет мне их вернуть.

Игла нахмурилась.

– Кощей их отобрал?

– Можно и так сказать, – кивнул Дар. – Артефакты и всякого рода магические безделушки помогают колдовать, и дом набит ими под завязку. А с собой, как ты можешь догадаться, много не утащишь. – Он продемонстрировал руку с перстнями, и Игла впервые рассмотрела их внимательно. – Знаешь, что это? – Он указал на крупные розово-фиолетовые и красные камни.

– Багрец! – воскликнула она. И как прежде не заметила? Багрец накапливал и сохранял магию. Очень дорогой и крайне редкий камень. Похожие камешки нашлись и в массивных серьгах Дара, браслетах и даже в фибулах, которыми были скреплены края его меховой накидки. – Как много!

– Но магии в них помещаются крохи, так что это на крайний случай.

– Так значит, ты не только читать, но и колдовать не можешь, – разочарованно протянула Игла и вызывающе прищурилась. – Какая же от тебя польза?

– Мой острый ум. И волшебная красота, разве ты о них забыла? – улыбнулся Дар, а Игла прыснула и закатила глаза.

– Ну, да, конечно. Как я могла позабыть, что мы обречены.

Дар с самым оскорблёным видом приложил руку к груди и склонил голову набок.

– Позволь-ка, разве не я расшифровал написанное и указал нам путь к Инежским горам?

– Мы ещё не знаем, прав ли ты.

– Разумеется, прав. – Золотые серьги надменно звякнули.

Игла прищурилась.

– Знаешь, ты мне нравишься больше, когда просишь прощения.

– Да? А я думал, тебе нравятся неотёсанные грубияны с чувством такта, как у пьяного медведя.

– А кто сказал, что мне есть дело до того, какой ты мужчина?

– А разве не ты раздевала меня на полу гостевой избы?

– Ты был весь в крови!

– А тебе такое нравится? Я, конечно, догадывался, что ты со странностями, но...

Огненная вспышка пронеслась над головой Дара и вгрызлась в обивку кареты.

– Совсем сдурела?! – в ужасе воскликнул Дар, сбивая пламя. Но Игла напрыгнула на него дикой кошкой, руки её пылали и только каким-то чудом не выжигали ему лицо.

– Извинись! – крикнула она, хватая его за ворот накидки. В карете завоняло тлеющим мехом, во все стороны повалил густой чёрный дым.

– За что! – Он попытался её оттолкнуть, но Игла вцепилась в него мёртвой хваткой. Похоже, изначально не самая удачная шутка зашла слишком далеко. – Слезь с меня!

– Извинись! – взревела она, и её рыжие волосы взметнулись подобно языкам пламени, отражение которого буйствовало в их с Даром глазах. Гнев застилал Игле взор, и она с трудом сдерживалась, чтобы к чертям не сжечь всё вокруг. – Извинись!!!

– Хорошо-хорошо! Извини! Боги! Ты ненормальная!

Ненормальная. Странная. Малохольная. Сколько раз она это слышала, но никогда эти слова не причиняли ей столько боли, как те, что были сказаны Даром. Нравится? Как такое может нравиться! Она показала ему свою слабость, она испугалась за него, она думала, что он умирал, а он... Как он может так легко смеяться над этим! Прикрывает свою никчёмность, насмехаясь над слабостями других. Вот и всё, что он может! Игла дёрнула Дара на себя, сходя с ума от злости. Кольцо на груди раскалилось добела, боль пронзала грудь.

– Ты – жалкий, никчёмный кусок хмырьего дерьма, – с ненавистью, которой сама не могла найти объяснения, прошипела она. – Всё, на что ты способен, прикрывать своё уродство блестящими цацками и глупыми колкостями. Ты никто, пустое место, настолько никому ненужный, что даже старый Кощей выбрал запереть тебя в ящике, чем оставить при себе!

Лицо Дара вытянулось, глаза поблекли, Игла поняла, что попала точно в цель, но не испытала удовлетворения, наоборот разозлилась ещё сильнее. Зарычала, оттолкнула его от себя, не желая ни мига больше смотреть на это смазливое лицо, и почти вывалилась из кареты, даже не заметив, что та остановилась. Ноги по колено утонули в снегу, и Игла побежала, куда глаза глядят. От кожи шёл пар, ладони продолжали пылать, а с ними – горело и всё тело. Игла упала на колени и опустила руки в снег. Пламя протестующе зашипело, не желая сходить, но всё же потухло. Игла, тяжело дыша, расстегнула душегрею, и сорвала с шеи кольцо. Кожу пекло, Игла с ужасом увидела круглый, вспухающий на груди ожог. Кольцо продолжало жечься, металл дрожал, и Игла испугалась, что оно расплавится.

– Что с тобой? – прошептала она. Кольцо раскалило цепочку, Игла вскрикнула и уронила то в снег. – Нет!

Она принялась разгребать его, влажный, липкий. Рукава тут же промокли, гнев схлынул вместе с пламенем, и Игла тут же продрогла. Она и не заметила, какой вокруг стоял морозный ветер. Неужели, они уже совсем высоко в горах? Да где же колечко! Волосы застилали обзор, и Игла то и дело раздражённо отбрасывала их за спину. За холодом пришёл такой же пронизывающий страх – а вдруг она его не найдёт! Где же! Где! Пальцы нащупали пеменистую землю и холодный металл – колечко расплавило снег до самой земли. Игла с облегчением выдохнула, сгорбилась, а потом и вовсе согнулась пополам, прижимая драгоценную находку к груди.

Что-то упало совсем рядом. Игла вздрогнула и распрямилась. В снегу лежали её сапоги. Рядом стоял Дар. Лицо его выражало абсолютное ничего, золотые глаза ровно горели на фоне ночного неба.

– Обувайся, дикая, – сказал он и кивнул на чёрную гряду впереди, посреди которой острой пикой возвышалась высокая чёрная гора. – Мы приехали.

Глава 12

С перевала они спустились к Белому озеру, которое занимало почти всю долину и никогда не покрывалось льдом. Оно искрилось и переливалось в свете звёзд, и Кощей чувствовал, как пульсирует багрец, насыщаясь его магией. Он протянул руку к воде, чтобы впитать сил из Источника. Сила теплом легла в ладонь, жаром пробежала по венам, но не задержалась и сошла с тела, словно пар. Кощей разочарованно вздохнул и покосился на Иглу. Если она и почувствовала безграничную силу этого места, то не подавала виду. Она молча шагала рядом, глядя себе под ноги, полностью погружённая в свои мысли. Неужели её так сильно обидели его слова? Это было так на неё не похоже. Прежде она никогда не воспринимала его глупые колкости всерьёз. Что же изменилось? Может... Кощей одёрнул себя. Да какое ему до неё дело. Почему он вообще об этом думает? Читать для него книги она сможет и будучи не в духе. Или, может, всё же стоит вести себя с ней повежливее, чтобы не сбежала? Вдруг поиски Кощея нужны ей не так уж и сильно, как ему кажется? Если она будет улыбаться, ему будет спокойнее. Только и всего. Да, пожалуй, при случае стоит сделать ей что-нибудь приятное...

– Думаешь, нам сюда? – вдруг нарушила молчание Игла. Она уже довольно долго рассматривала гору, к которой они направлялись, совершенно не замечая пристального взгляда Кощея.

– Чёрная гора расположена точно под созвездием змея. Другое название этой горы – Полозова.

Игла кивнула и потёрла лоб. У неё голова болит? Да и бледная какая-то. Кощей нахмурился. Будет крайне неудобно, если ведьма заболеет и умрёт в пути. Смертные такие хрупкие. Она, конечно, согрелась своей огненной магией, но вдруг уже успела простыть? Надо было всё же захватить с собой парочку некромантских артефактов.

– Ты идёшь? – Игла оглянулась. Она успела уйти далеко вперёд, несмотря на то, что утопала в снегу по колено. Надо было купить ей сапоги подлиннее.

В горах стояла звенящая тишина. Мороз застыл кристаллами льда, колол кожу и паром вырывался из лёгких. Кощей не боялся холода, но мурашки всё равно бежали по коже. Возможно, дело в том, что горы – это царство Славны. И если он прав, и она спрятала оружие где-то здесь, вряд ли приём будет тёплым.

– Ничего не вижу. Должна быть пещера или что-то вроде? Куда идти? – Игла оглядывалась по сторонам, явно избегая смотреть на Кощея.

– Может, в тут об этом что-то написано? – Он достал из поясной сумки тонкий томик сказок и протянул ей.

Игла взяла книгу и принялась листать, иногда останавливаясь, чтобы подсветить строчки огоньком, который разжигала на ладони.

– Речь идёт про какое-то ущелье, но нет здесь никакого... постой-ка. – Она вернула книгу Кощею, и достала из своей сумки другую, с которой явилась в его логово. – Кажется, я видела здесь одно заклинание... Вот!

Она повернула книгу к Кощею. Тот пробежался глазами по строчкам: «Лучшее заклинание для усиленного роста свёклы и брюквы», – и перевёл красноречивый взгляд на Иглу.

– А, я забыла, прости. Тут написано: «Для тех, кто хочет отыскать тропу Полозову». Ты сказал, что гора называется...

– Полозовой, да. – Кощей кивнул. – Учитывая, что за книга у тебя в руках, не сомневаюсь, что это именно то, что нам нужно. Вперёд.

Он направились к горе. Как это похоже на его семейку. Устраивать из всего забавную игру. На этот раз Вирина действительно постаралась, а в том, что это была она, Кощей не сомневалась. Славна и Верес больше любили действовать в лоб, без выдумок, извращённого воображения, которым славилась матушка-Морена, им не досталось – всё ушло сестрице Вирине.

Игла остановилась у подножия горы, оглядела её снизу и до самой макушки, будто искала подсказки, но не находила.

– Магия озера должна усилить заклинание, – угадал её сомнения Кощей. – Славна не зря выбрала это место. Даже если мы промахнулись с участком горы, заклинание должно сработать и, скорее всего мы поймём, куда идти дальше.

Игла не ответила, только кивнула и, прочистив горло, начала громко и нарочито чётко читать:

Полоза тропа, опасна и трудна,

Сокрыта от глаз, отворись сейчас,

Ведь за сердцем ступая во тьму,

Я на свет его алый иду.

Я на звук его тихий иду.

Я его с собой приведу.

Отворись и...

За рёбрами жарко ударило, по телу Кощея прошёл разряд молнии, и он схватился за грудь, будто это могло ослабить внезапную боль. Воздух застрял в лёгких, грудь сдавило и удар повторился. Кровь зашумела в ушах, и Кощей не слышал ничего кроме неё: ни слов заклинания, ни поднявшегося ветра, ни собственных мыслей. Казалось, что магия покинет его тело, а с ней – покинет и жизнь, и хоть Кощей и знал, что это невозможно, его захватил клыками первобытный, животный страх.

Всё закончилось, так же внезапно, как и началось. Кощей замер, хватая ртом воздух и глядя себе под ноги широко распахнутыми глазами. Хриплый вздох его потонул в грохоте. Где-то вдалеке падали с горы тяжёлые камни.

Он выпрямился, усилием воли беря себя в руки на случай, если грохот судил им неизбежное сражение или бегство.

Игла обернулась.

– Кажется, туда! – крикнула она, но Кощей едва её расслышал, скорее догадался по движению губ и пальцу взметнувшемуся куда-то в сторону западного склона горы. А потом всё вокруг накрыло волной снежной пыли.

Кощей прижал к себе Иглу, и развернулся спиной к буре, прикрывая лицо Иглы широким рукавом. Снежная волна сшибла их с ног, придавила неподъёмной, ледяной тяжестью. Игла закричала, хватаясь за его руку, а Кощей прижал её крепче, навалился всем телом, закрывая собой. Лед и камни били его по затылку, но к боли он привык, а смерти не боялся. Всё о чём он думал – дикая девчонка, слишком хрупкая и слишком ценная, чтобы так глупо её лишиться. Игла прижалась к нему так крепко, что Кощей слышал как испуганно колотится её маленькое сердце. Такое же пылкое и дикое, как и она сама.

Багрец в кольце на мизинце засиял, подчиняясь воле Кощея и освобождая из заперти поток воздуха, который плотным щитом встретил лавину, смягчил самый сильный удар, не позволив снегу перемолоть их кости. Но надолго его не хватило. Магия исчерпала себя, камень замерцал, потух и лопнул. Кощей закрыл глаза, обхватил ладонью затылок Иглы и притянул к себе, спрятал её лицо в подпаленном меху. Упёрся локтем в землю, удерживая всю тяжесть снега на своей спине.

– Кажется, лучше бы прийти сюда летом, – прохрипел он и стиснул зубы, стараясь выпрямить руку и дать Игле, которая сжалась под ним, больше пространства.

Она не ответила, он не разглядел её в темноте снежной ловушки, но Игла зашевелилась в его руках, Кощей почувствовал её частое горячее дыхание на своём лице. Нежные губы, влажные от попавшего на них снега, мельком коснулись его щеки, и Кощей невольно вздрогнул от их приятного жара. Здесь, в ледяном, пробивающем до самых костей ничто, они показались ему спасительным огнём. Кощей повернул голову к ним навстречу и их с Иглой дыхания перемешались.

– Жива? Сумеешь нас вытащить, огненная девочка? – прошептал он, стараясь не думать о том, как близко её губы, обещающие тепло, которого так жаждало его продрогшее от мороза тело.

– Да, – выдохнула Игла, согревая его навсегда лишёные румянца щёки. – Придвинься ближе.

Он обнял её крепче, а Игла протянула руки за его спину, уперевшись ладонями в снежную стену. Втянула носом воздух, и тело её разогрелось, Кощей чувствовал его живительный жар даже через одежду. Игла выдохнула ему в ухо, и за спиной его полыхнуло пламя. За шиворот побежала вода, и Кощей поёжился, а Игла рассмеялась.

– Прости.

– Пустяки. Хотя, нет, это жуть как холодно! Поторопись, пожалуйста!

– Ты дрожишь.

– Тебя это смущает?

– Нет, но мешает колдовать. Можешь не шевелиться?

– Ага, конечно, – фыркнул Кощей.

– Я серьёзно.

– Я тоже! У меня вся одежда мокрая!

Игла нарочито громко вздохнула.

– Ладно. Тогда обними меня покрепче, не хочу тебя подпалить ненароком.

Кощей послушался, а Игла обхватила его ногами за пояс и сжала изо всех сил, заставив неловко охнуть. Но не успел он ни возмутиться, ни пошутить, как она со всего маху, какой позволяла тесная ловушка, ударила кулаком снег. Пламя заревело, пушечным ядром разорвало настил, обдало Кощея жаром. Снег разлетелся во все стороны, освободив не много, но достаточно места, чтобы выбраться наружу. Кощей мешкать не стал. Вылез на поверхность и вытянул за собой Иглу.

– Идём скорее, – сказал он, обхватив себя руками, продрог он так, что зуб на зуб не попадал.

– Погоди.

Игла обхватила его руками и прижала себе почти так же крепко, как он обнимал её в снегу.

– Ты чего?

– Помолчи.

Ладони её разогрелись, тело вновь стало горячим будто печь. Кощей невольно выдохнул, чувствуя, как расслабляются закоченевшие мышцы под промокшей одеждой. Он сгрёб Иглу в охапку, жадно впитывая её тепло.

– Боги, хорошо-то как, – вздохнул он, а Игла засмеялась, и смех её рыжими искорками взлетел в ночное небо.

Так они и стояли, обнявшись посреди бескрайнего снежного поля, а от тел их исходил густой белый пар, словно стремился спрятать от мира. А потом грудь Кощея обожгло болью. Он зашипел, отпрянул, хлопая себя по платью. Пламя прожгло небольшую – размером с монету – дыру в ткани, и кожа под ней покрылась волдырями.

– Что за!.. Ты зачем это сделала? – Кощей зло посмотрел на Иглу. Она специально что ли?

– Это... Я... Прости, – Она прикрыла ладонью кольцо, которое вечно болталось у неё на шее, и сделала шаг навстречу Кощей. – Дай посмотреть.

– Не стоит, – бросил он сквозь зубы, всё ещё пытаясь усмирить тлеющую ткань, и морщась от острой боли. – Заживёт. Хорошо хоть, целиком меня не спалила, и на том спасибо.

Игла не ответила, только растерянно нахмурилась, продолжая теребить злополучное кольцо. Щёки её были пунцовыми то ли от внутреннего огня, то ли от стыда. Хотя нет, Кощей не сомневался, что этой дикарке стыд не знаком. И эта мысль ему, признаться честно, нравилась. В стыде и скромности Кощей никогда не видел ничего занимательного. Впрочем, сейчас совсем не время думать об этом. Кощей вздохнул, потёр переносицу и оглянулся. Далеко впереди, неровной трещиной сияла расщелина, она горела мистическим зелёным светом, определённо не сулившим ничего хорошего. Ничего, к чему приложила руку его семья, никогда не сулило ничего хорошего. Но Кощея всё равно захватил восторг. Они не ошиблись. Он стал на шаг ближе к заветной цели. Столько столетий тщетных поисков, ни зацепок, ни надежд, а теперь он нёсся вперёд так быстро, что не мог поверить своей удаче. Кощей покосился на Иглу.

– Ты знаешь, что рыжие кошки приносят хозяину удачу? – спросил он.

Игла вздёрнула бровь. Она, что уже его копирует? Он однозначно положительно на неё влияет.

– Нет такой приметы, – ответила Игла.

Кощей хмыкнул и пожал плечами.

– Значит, теперь будет, – сказал он, самодовольно улыбнулся и уверенным шагом направился к расщелине.