Текст книги "Игла"

Автор книги: Елена Кондрацкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Глава 15

Игла упала на пол, закрывая голову руками, зажмурилась, ожидая нестерпимой боли, но удара камней не последовало. Грохот прекратился, зазвенела тишина. С колотящимся от испуга сердцем, Игла распахнула глаза и села. Коридор выглядел совершенно целым, светящиеся колонны ровными рядами уходили вдаль. А вот Дара нигде не было. Игла позвала его, поднимаясь на ноги, но никто ей не ответил. Что за чертовщина? Магия заполняла коридор, иглами жгла кожу, кусала щёки подобно морозу. Игла втянула носом воздух, если прежде магии вокруг было много, то теперь... Всё окружающее пространство было буквально соткано из чар. Прежде Игла никогда не сталкивалась ни с чем подобным. Значит, вот так выглядят иллюзии Тёмных? Игла осторожно коснулась колонны, и ровный низкий гул захватил всё тело. Интересно. Дом Кощея тоже был скрыт от глаз иллюзией, но ничего подобного там Игла не ощущала. Те чары были похожи на магию, которой дышал лес, которую творила самам Игла, эта же магия... Она была какой-то противоестественной, сладковато-приторной, мёртвой. Неужели таков результат того, что богиня Смерти родила от смертных? Что она родила. Остальные Тёмные тоже обладают подобной магией? И почему... почему с Кощеем всё иначе? Правда ли, всё дело в том, что, как сказал Дар, он был зачат и взращен в любви? Что случается, когда несущая смерть богиня влюбляется и по собственной воле созидает жизнь?

Колонна под ладонью Иглы треснула, будто противясь её мыслям. Игла вскрикнула и отдернула руку. Ладонь рассекал тонкий порез. Рубиновый росчерк остался на кристалле, но почти сразу впитался, жадно выпитый чарами и исчезнувший вместе с трещиной.

– Так ты живой? – прошептала Игла, глядя на порезанную руку. – Прости, я не хотела плохо думать о твоей хозяйке. Погоди, так может, и обвал... – вдруг осенило её и она вернула руку на колонну. Каменный цветок стал собирать её кровь на гладкие лепестки. – Тебе не понравилась история Дара? Славна ему не по душе, это правда. Но мы пришли сюда не для того, чтобы ей навредить, не бойся.

Игла прислушалась к гулу, пытаясь что-то в нём расслышать и угадать. Она с раннего детства общалась с лешим, лесным духом, который не владел человеческим языком. Со временем Игла научилась читать движение его магии, которое иногда было красноречивее любых слов. Возможно, поэтому она так остро чувствовала чары в воздухе – просто научила себя обращать на это пристальное внимание и наточила будто перо. Мёртвые чары, сотворившие это место, дали ему жизнь. Нет, подобие жизни. Отголоски чего-то, что когда-то было живым. Игла нахмурилась, она плохо понимала это место, но ей это было и не нужно. Не важно, что это такое, важно, что оно чувствует её так же отчётливо, как и она его.

– Мы ищем кое-что, ничего больше, мы не будем вредить, обещаю.

Гул прокатился по телу Иглы, принимая её слова. Каменный цветок продолжал пить её кровь. Он был голоден, очень голоден, тянулся к живому, будто оно могло дать жизнь и ему. Игла вздохнула, пытаясь уследить за ощущениями, но они смешивались друг с другом, напрыгивали на неё и исчезали прежде, чем она успевала их разобрать. Решив, что попробует разобраться по ходу «разговора», Игла задала вопрос, который беспокоил её всё это время больше остальных:

– Скажи, с Даром всё в порядке?

Гул на мгновение стих, а потом недовольно запульсировал. Дар в порядке – поняла Игла, – но он очень уж не нравился этому месту. Место очень хотело бы навредить Дару, но Славна установила правила, которые он не мог нарушать. По крайней мере, до поры до времени. Игла с облегчением выдохнула.

– Ты можешь отвести меня к нему? Пожалуйста.

Игла ощутила сопротивление. Это не по правилам, – догадалась она. Но почувствовала замешательство, будто его что-то беспокоило, но оно и само не до конца понимало, что именно. Игла сосредоточилась, закрыла глаза, ныряя в гул, надеясь помочь месту отыскать суть. Сперва ничего не происходило, а Игла перебирала чары, как перебирала шерсть, неторопливо сплетая ту в тугую нить. Определённость. Путь. Знание. Желание. Желание. Желание. Дыхание перехватило, когда на Иглу обрушился влажный запах летнего леса, шелест листвы, ощущение земли под босыми ногами, тёплый ветер, несущийся вслед за облаками так далеко, что его никогда не догнать. Но ты бежишь, бежишь, бежишь по залитому солнцем пшеничному полю, раскинув руки и, кажется, вот-вот взмоешь в небо и затеряешься в его бесконечной синеве.

– Ты хочешь свободы? – прошептала Игла, и гул волной пронёсся по телу, отвечая согласием. – Поможешь мне, если я пообещаю освободить тебя?

И снова гулкое, раскатистое «да», похожее на прибой. Игла покачала головой и печально вздохнула, поглаживая колонну, рана на ладони почти затянулась, но место было всё ещё голодно. Бесконечно голодно.

– Прости, я не могу обещать, что освобожу тебя, потому что не знаю, как тебе помочь. Но я обещаю, я сделаю всё, что в моих силах. Ты же чувствуешь меня? Знаешь, что это правда и я не пытаюсь тебя обмануть. Если ты хочешь выбраться, я постараюсь тебе помочь.

Колонны налились светом, потухли, гул исчез, и Игла испугалась, что место решило, что она ему не поможет, и бросило её. Но потом она оглянулась. В конце коридора светились две колонны, а за ними Игла разглядела залитый белым светом зал, из которого доносилась звонкая мелодия капель.

– Спасибо, – шепнула Игла, ласково погладила колонну и зашагала на свет.

Просторный круглый зал встретил её крудом из больших белый кристаллов, похожих на зеркала. В центре круга стояла полная воды малахитовая ваза с удивительной красоты малахитовым цветком, который собирал лепестками капли, падающие с потолка. Каждый лепесток, встречаясь с водой, издавал протяжный звон, каждый – своей высоты и протяжённости. Капли вырисовывали неровную, но зачаровывающе приятную мелодию. Какой бы мастер ни приложил руку к этому чуду, он был невероятно талантлив. Игла обошла зал кругом, к каменной двери, которая на первый взгляд казалась неотделимой частью стены: если бы не каменные узоры на створках, которые зажглись уже знакомым зелёным светом, Игла бы и не заметила прохода. Место, приняв сделку, направляло её. Игла толкнула дверь, но та не поддалась. Заперто.

– Что кроется в сердце у того, с которым ты сюда явилась? – раздался под сводами зала низкий женский голос. Игла обернулась, в поисках его источника, но никого не увидела. – Ждать тебе от него доброй помощи или острого ножа?

– Кто здесь?

Вместо ответа, один из кристаллов-зеркал засветился, и Игла разглядела в его глубине женщину с длинными, белыми как первый снег волосами. Одеждой ей служили бусы из ягод и чёрных перьев, юбкой – два алых лоскута ткани, которые кровавой рекой струились по полу. Женщина сидела на каменном троне, у подножия которого лежал, небрежно брошенный, серп. Неужто Морена? На коленях у неё сидел маленький мальчик лет пяти, с такими же длинными белыми волосами и огромными золотыми глазами. Он ёрзал и болтал босыми ногами, то засучивал, то одёргивал длинные рукава не по размеру большой косоворотки. Морена же напевала что-то себе под нос и расчёсывала его волосы.

– Хватит вертеться, Дар, – строго сказала она, а у Иглы ёкнуло. Дар? Ей... ей послышалось? Послышалось же? Но эти волосы, и глаза...такие знакомые глаза...

– Ну, ма-а-ам. – Дар попытался увернуться от зубцов гребня. – Братья снова будут смеяться надо мной, говорить, что я им как сестрица.

– Не болтай глупостей. – Морена развернула его от себя и принялась заплетать его длинные волосы в косу. – Косы не делают из мужчины девицу, а ножницы не сделают из девицы мужчину. Тебе ведь нравятся твои волосы?

– Нравятся, – насупленно кивнул Дар, и вытер нос рукавом. – Но...

– Ну и не может быть никаких «но». Иди туда, куда зовёт твоё сердце, а чужим словам не позволяй вести тебя..

Дар приложил ладошки к груди, замер, прислушиваясь, и смешно нахмурился.

– Как я пойму, куда зовёт сердце? Оно же не разговаривает.

Морена рассмеялась, обняла его и крепко прижала к себе.

– Твоё сердце, Дар, полно любви, а она никогда не молчит и всегда знает, куда идти. – Она поцеловала его в висок и прикрыла глаза, утыкаясь носом в его щёку. – За нею всегда и ступай.

Игла, засмотревшись на нежную картину, вздрогнула, когда за спиной полыхнул белым светом другой кристалл, и обернулась. Это снова был Дар. Немного старше, лет десяти на вид. Он сидел на корточках посреди залитой солнцем поляны и протягивал куда-то руку. Игла подошла ближе и разглядела в траве серого зайца, который с любопытством поглядывал то на Дара, то на яркий кусочек морковки в его руке. Заяц, кажется, был ему уже знаком, потому как быстро отбросил сомнения и взял угощение.

– Надо же. Совсем ручной, – умилилась Игла и вслед за Даром присела на корточки, наблюдая, как заяц забирается к нему на колени. Она и сама любила проводить время с лесными зайцами, те часто приходили вместе с лешим и резвились, чувствуя себя в безопасности рядом с хозяином леса. Что-то свистнуло, Игла вскрикнула и отшатнулась, едва не упав. Стрела взялась из ниоткуда и сбила зайца с рук Дара, попав зверю точно в шею. Дар замер, ничего не понимая и глядя на мёртвого зайца широко распахнутыми глазами. На его белой косоворотке и бледном от ужаса лице алели капли крови.

– А вот и наш ужин! – засмеялся кто-то, и кристалл показал высокого, широкоплечего юношу с русыми кудрями. Из-за его спины выглянули две девушки, одна – с тёмной косой, такой толстой и тяжелой, что приходилось укладывать её на плечо. Волосы второй девушки были белыми, такими же белыми как и её глаза.

– Ну уж нет, – брезгливо скривилась девушка с чёрной косой. – Терпеть не могу зайчатину.

– Какая ты привереда, Славна, – хохотнул юноша, убирая лук за спину.

– А этот ещё и совсем тощий, – вторая девушка присела на корточки, и её жуткие белые глаза оказались на одном уровне с глазами Дара. Поймав его ошарашенный взгляд, она рассмеялась. – Можешь сам его съесть, Кощеюшка. И скажи спасибо Баяну, что подстрелил тебе ужин.

Глаза Дара наполнились слезами.

– Он же мой друг...

– А теперь он – твоя еда, – хихикнула белоглазая девушка, обхватила древко стрелы длинными тонкими пальцами и с интересом пошевелила ею в плоти зайца, прислушиваясь к звукам, которые при этом получались.

– Он... мой друг, – повторил Дар, будто бы всё ещё не мог поверить в то, что только что произошло. – Он мой друг, Забава.

Белые глаза оторвались от зайца, посмотрели на Дара и по очереди моргнули, Забава склонила голову набок и растянула губы в хищной улыбке:

– А теперь он сдох.

– Ты совсем дурак? – спросил Баян, забирая у Забавы стрелу. – С зайцами дружить.

– А у него просто кроме зайцев друзей нет, – холодно улыбнулась Славна.

– А если появятся, – Баян весело помахал окровавленной стрелой. – Мы и их убьём.

Дар с криком вскочил на ноги и со всей силы врезался головой в живот Баяна, рассчитывая сбить того с ног. Тот пошатнулся, но не упал, а Славна взмахнула рукой, и из земли тут же вырвались корни, оплели руки и ноги Дара, уронили на живот и прижали его к земле. Он дёргался и извивался, пытаясь вырваться, но тщетно, корни лишь сильнее впивались в кожу, оставляя на ней кровавые борозды. Забава встала на четвереньки, положила мёртвого зайца перед Даром и приложила щёку к земле, чтобы видеть лицо Дара.

– Кощеюшка, ты забыл поблагодарить Баяна за то, что он убил твоего зайца, – напомнила она громким шёпотом она.

– Отстаньте! – закричал Дар, по щекам его текли слёзы.

– Заботливый брат поймал тебе ужин, а ты и спасибо сказать не хочешь?

– Не хочу! Ты убил моего друга!

– И ты скажешь за это спасибо, – улыбнулась Забава.

– Нет!

Тяжёлый сапог Баяна опустился на щёку Дара и надавил. Дар заскулил.

– Думаешь, что лучше нас, гадёныш? – прошипел Баян. – Отвечай!

Дар продолжал скулить, обливаясь слезами.

– Отвечай! – гаркнул Баян, наступая сильнее.

– Нет! – выдавил Дар. – Нет! Нет! Не лучше!

– Тогда скажи «спасибо», – облизнулась Забава и подвинула зайца ближе к лицу Дара. – За вкусный ужин. Скажи! Скажи! Скажи!

Корни зашевелились, сжимая Дара с новой силой, вдавливая его в землю и обещая переломать кости.

– Ну же! – заорала Забава, хватая Дара за волосы. – Говори!

– С-спасибо, – захлёбываясь слезами, выдавил наконец Дар, хотя едва ли мог говорить.

– За вкусный ужин, – подсказал Баян.

– За в-вкусный ужин.

– Из моего друга.

– Из моего д-друга.

– Ну и придурок, – захохотал Баян и убрал ногу с лица Дара. – Пойдём отсюда, когда он сдаётся, становится совсем неинтересно.

Они со Славной направились в сторону леса, корни отпустили Дара и исчезли в земле, но он так и остался неподвижно лежать. Забава задержалась.

– Надеюсь, не забыл, Кощеюшка? Хоть слово скажешь матери, – прошептала она, глядя на Дара своими огромными белыми глазами не моргая. – Мы тебя убьём. Как этого зайца. Или его похуже.

Дар только и сумел, что кивнуть.

Игла, потрясённая до глубины души, с трудом сумела оторвать взгляд от его покрытого грязью и кровью лица, когда рядом зажёгся новый кристалл. Она не хотела смотреть, сидела на полу, шорами сложив ладони у лица и смотреть на собственные ноги. Сердце предчувствовало слёзы. Она не хотела смотреть. А кристалл смиренно ждал, пока она обратит на него внимание. Игла втянула носом воздух и медленно выдохнула, стараясь успокоиться. Мысли метались в голове, всё, что она увидела, что что знала до этого, всё... Игла положила ладонь на каменный пол.

– Ты не пропустишь меня дальше, пока я не посмотрю? – спросила она.

Гул прошёлся по её телу – таковы правила. Место не хотело ей показывать всё, что она увидела, но место не может поступить иначе. Так велела Славна – она тут хозяйка. Игла судорожно вздохнула и подняла взгляд.

Это снова был Дар. Гораздо старше прежнего, но ещё с мягкими, юношескими чертами лица. На вид – не больше восемнадцати. Он стоял на горбатом мосту через неглубокую, но быструю реку, опирался на деревянные поручни и нервно мял в руках жёлтую веточку льнянки, глядя в тёмную воду. За его спиной разгорался маковым цветом закат.

Услышав что-то, Дар обернулся:

– Ласка?

– Серьёно, ты думал, что она взаправду явится на встречу с тобой? – У схода с моста стояла Славна, сложив руки на груди. Дар поморщился, и развернулся было, чтобы уйти, но с другой стороны моста его ждали Баян и Забава.

– Это было очень глупо с твоей стороны, Кощеюшка, – покачала головой Забава. – Ласка сбежала, как только мы рассказали ей, кто ты такой. Ты правда думал, что сможешь спрятать её от нас?

– Просила передать, что не хочет тебя знать, – кивнул Баян.

– Что вы с ней сделали? – Дар побледнел, судорожно сжимая в кулаке льнянку. А Славно надменно рассмеялась.

– Мы... – начала было она, но Забава её перебила.

– Мы придумали для тебя новую игру! – Она радостно хлопнула в ладоши. – На самом деле, всё придумала я! Но это неважно! Главно, что игра очень-очень интересная! Мы та-а-ак долго готовились!

Дар побледнел, стиснул зубы и взмахнул рукой, в которой вспыхнуло пламя, готовый обороняться, но Славна за его спиной оказалась быстрее. Деревянный мост ожил, зацвёл алыми бутонами, оплёл тело Дара когтистой лозой. Дар успел превратить в пепел несколько стеблей, но Забава и Баян не дремали. Баян в два шага подлетел к Дару и со всей силы ударил под дых. Тот перегнулся пополам, задохнувшись от боли. А Забава уже мощным потоком воздуха подкинула его над землёй, лишая опоры и помогая стеблям Славны окончательно обездвижить Дара. Острые шипы впились в шею и запястья, рвали одежду, но Дар не сдавался, пытаясь высвободиться. Скованные руки не позволяли делать пасы, для того, чтобы сотворить огненные чары, но кончиками пальцев он почти дотянулся до ножа на поясе. Славна щёлкнула пальцами, и стебли потянули Дара в разные стороны, растянули руки и ноги, лишая даже шанса на освобождение.

– Это тебе не понадобится, братец, – цокнул языком Баян, забирая клинок у него из ножен. Баян сильно изменился за годы, оброс густой русой бородой, набрал веса и стал походить на медведя.

– А нам – очень даже! – Забава взяла нож в руки и придирчиво осмотрела. – Ого! Выглядит дорого! А ты знаешь толк в безделушках, Кощеюшка.

– Встречает нас так, будто не скучал, – хмыкнула Славна, останавливаясь напротив Дара и с отвращением глядя ему в лицо. Она тоже стала выше, взрослее и шире в плечах. Тяжёлая коса теперь доставала ей до самых пят. – Думал, спрячешься на окраине Чароградского княжества, затеряешься в глуши, так мы тебя не отыщем?

Только Забава почти не изменилась: всё такая же худощавая, длиннорукая и нескладная как подросток.

– Он по-прежнему считает, что особенный, – ухмыльнулся Баян.

– Наша мать всё для этого сделала, – скривилась Славна, и шипы сильнее впились в кожу, но Дар почти не дрогнул и упрямо не проронил ни звука. – Помнишь? Я ведь всё тогда слышала. Сердце, полное любви? За что ты его получил, а? – Её глаза вдруг наполнились слезами обиды, но она их зло смахнула и схватила Дара за подбородок. – Почему ты его получил, а мы нет!

– Это совершенно несправедливо, – закивала Забава, выковыривая остриём ножа грязь из-под ногтей. – И мы решили это исправить. – Она протянула руку, уронила клинок на грудь Дара, плотоядно улыбнулась и проговорила нараспев. – Нет сердца – нет любви. Ни-че-го нет. – Она моргнула и прошептала. – Всё честно.

Лезвие вошло в плоть, и Дар уже не сумел сдержать крика. Забава засмеялась и надавила сильнее. Стебли зашевелились, поползли по телу и нырнули в рану, помогая вскрыть грудную клетку. Дар вопил от боли, но не мог даже пошевелиться. На мост рекой полилась кровь, захрустели, выворачиваясь, рёбра. Чары сестёр сетью опутали его, не давая ни лишиться сознания, ни умереть. Забава восхищённо выдохнула, когда в раскуроченный груди показалось беззащитное, трепещущее от ужаса и боли сердце. Но её восхищение тут же погасло, сменившись разочарованием.

– Странно, – хмыкнула она, облизнув сухие губы, – А выглядит совершенно обычно. Как у всех.

– Да плевать, как оно выглядит, мы не любоваться пришли. – Баян запустил руку в грудь Дара и одним резким движением вырвал сердце.

Дар захлебнулся криком, и глаза его закатились – он почти лишился сознания, – но Славна не позволила. Она достала из рукава алый багрец, размером с кулак, сияющий, от наполняющей его магии и поместила камень в грудь Дара, на место украденного сердца. Багрец запульсировал, кровь снова понеслась по телу, сохраняя Дару жизнь. Он уронил голову на грудь, пустым взглядом глядя себе под ноги. С губ сбегала смешанная с кровью слюна. Забава грубо вернула рёбра на прежнее место, залатала рану чарами и наклонилась, чтобы заглянуть в потухшие глаза Дара.

– Ну? Как тебе без сердца? Правду говорят? Ни сил, ни чувств, ни любви – ничего? – В её глазах искрилось искреннее любопытство, но Дар не отвечал, продолжая тупо смотреть в пустоту. Так и не дождавшись ответа, Забава кивнула Славне, и та, схватив Дара за подбородок, заставила посмотреть на Баяна. Тот убирал его сердце в хрустальную шкатулку. Вопреки законам жизни и смерти, оно продолжало биться.

– Давай сыграем в игру, Кощеюшка, как в детстве. – Забава обняла Дара за шею. – Ты можешь остаться с жестоким, лишённым чувств каменным сердцем, а можешь – отыскать и вернуть своё. Вернуть могущество, жизнь и любовь, которой так гордится наша дорогая матушка. Но, – она погладила его по влажной от пота щеке, – мы его хорошенько спрячем. – Она коснулась губами его уха и прошептала. – Чтобы как следует повеселиться.

Забава отступила, Славна махнула рукой и стебли перестали держать Дара. Он полетел вниз, безвольной куклой перевалился через ограждение и упал в воду.

Игла дрожала, смотрела в кристалл, прижав ладони к губам. По щекам её бежали слезы, сердце стучало в горле, а кровь шумела в ушах, и Игла не сразу заметила, как за спиной медленно открылась дверь.

Глава 16

На негнущихся ногах Игла прошла через каменные двери. В голове было предательски пусто, да и сама Игла боялась идти вслед за своими мыслями, которые от пережитого потрясения спрятались глубоко на задворках сознания. Чтобы убежать от них, Игла принялась осматриваться. Спустилась по широкой хрустальной лестнице вниз, проходя под своеобразной аркой из острых кристаллов, которыми тут всё заросло. Настоящий кристальный лес, густой – не разглядеть, что вдали. То тут, то там, среди «деревьев» стояли красивые, искусно выполненные статуи юношей и каждый держал что-то в руках: вазу ли, шкатулку или замысловатую фигурку, но непременно из малахита. Статую тоже поросли шипами кристаллов, и это делало их образы несколько пугающими. Стараясь обойти их стороной, Игла продолжала идти за уже знакомым зовом места. Зов вывел её к высокому, самому настоящему – живому – дубу, вокруг которого круглой поляной выросла зелёная трава. Дуб, будто пленник, был обвит железной цепью, на которой висел ларец. В корнях дуба Игла разглядела лук и колчан со стрелами. Это и есть обещанное оружие? Кажется, в книге речь шла не о луке, а о клинке...

– Так вот ты какая, – раздался за спиной уже знакомый голос. Игла обернулась, чтобы встретиться лицом к лицу со Славной.

Она была высокой, красивой и мертвенно бледной. Тяжёлое платье в пол и остроконечную коруну усыпали сотни малахитовых камешков, на шее и у висков белели жемчуга. Коса как прежде лежала на плече, алые губы украшали лицо равнодушным росчерком, малахитовые глаза смотрели с презрением из-под густых круто изогнутых бровей.

– Что вы наделали, – выпалила Игла единственное, что могла. – Он же ваш брат.

– Что мы наделали? – Славна приподняла брови, будто не понимала о чём речь, посмотрела на дуб, и губы её дрогнули в холодной улыбке. – Я, признаться честно, уже и забыла об этом месте. – Её малахитовые глаза сверкнули и вернулись к Игле. – Даже не сразу поняла, что происходит, когда почуяла, что кто-то потревожил мои чары. А братец-то, оказывается, не сдавался все эти столетия. Копошился, что-то искал... Он, и правда, совершенно бездарен. Но раз уж вы здесь, – она обнажила ровные белые зубы, – почему бы не позабавиться?

Игла не успела и глазом моргнуть и могла поклясться, что Славна не пошевелила и пальцем, а из земли вырвались шипы кристаллов, облепили Иглу, заключая в ловушку, сковали тело, оставив на свободе лишь голову и часть груди, чтобы она могла дышать. Славна неторопливо, с ледяной неотвратимостью направилась к ней, а сердце Иглы забилось от ужаса, она пыталась вырваться из плена, но оказалась намертво вмурована в кристаллы. Их гул прошёлся по Игле сожалением, место не хотело вредить Игле, но Славна была здесь полноправной хозяйкой и не оставляла месту выбора.

– Какое милое личико. – Славна схватила ледяной рукой Иглу за подбородок. – Кощей думает, что ты ему поможешь? Ты – его единственная надежда отыскать собственное сердце. Маленькая, хрупкая смертная девчонка. – Её рука переместилась на горло, длинные ногти надавили на нежную кожу.

– Убери от меня руки! – Игла попыталась призвать пламя, но борьба с лавиной и общение с местом основательно её вымотали. Да и то жалкое пламя, которое всё де вспыхнуло в её ладонях, кристаллам было нипочём.

Славну её крик нисколько не тронул, она продолжала равнодушным взглядом изучать её лицо.

– Как думаешь, что ранит его больше? Если я обращу тебя в камень? Или если я сперва отдам тебя Баяну и Забаве, а потом обращу в камень то, что от тебя останется?

Она замолчала, а потом вдруг разочарованно вздохнула, как будто не сумела найти в сердце чувств, которые надеялась там отыскать, разглядывая Иглу.

– Впрочем, мне эти игры давно не интересны. Может, это и было забавно первые пару сотен лет, но теперь... какой в этом смысл?

– Значит, отпустишь меня? – с надеждой спросила Игла, она не видела в лице Славны ни капли заинтересованности. Славна пожала плечами. – Разойдёмся, каждая по своим делам?

– Убью – и дело с концом.

– Нет! Погоди! Постой! Стой!

Кристаллы рванулись к лицу Иглы. Она закричала, понимая, что не успеет увернуться, но шипы так и не пронзили её тело, замерли у самой кожи. Замерла и Славна, глядя на Иглу широко распахнутыми от удивления глазами, а из груди её, сжимая в алый багрец, вырвались золотые когти. Лицо Славны, её платье и коруна пошли трещинами, смещаясь и осыпаясь крошкой, а потом и сама Славно крупными осколками рухнула на пол. За её спиной стоял Дар.

– В следующий раз, дикая, начинай кричать раньше, – сказал он, тяжело дыша. – Я едва успел.

Золотые когти вонзились в кристаллы, разламывая их и освобождая Иглу из тесного плена. Дар ругался себе под нос, со злостью разрывая ставшие вдруг хрупкими камни, а Игла молчала, наблюдая за ним, и не зная, что сказать. Встреча со Славной в один миг отошла на второй план, и мысли, от которых Игла пряталась всё это время градом обрушились на неё. Дар бросил на неё беглый взгляд, но не отвёл и замер, так и не отломив кусок кристалла. И в этот миг Игла разглядела в его глаза то же, что он увидел в её. Они смотрели друг на друга и каждый видел и знал, то, что знать был не должен. Личная, не предназначенная для чужих глаз боль, отражалась в их взглядах. Не по собственной воле они обрели близость, о которой не просили и которой не хотели, окунулись друг в друга и этого уже было не излечить и не забыть. Стиснув зубы, Дар всё же сжал осколок кристалла, и тот лопнул, выпуская Иглу на свободу. Она пошатнулась и взялась за протянутую руку, чтобы устоять, и не стала её отпускать, пытаясь осознать, что происходящее – реальность, что мужчина перед ней – настоящий. Его рука была тёплой, живой, совсем не похожей на руку того, у кого не было сердца в груди. Впрочем, Игле не с чем было сравнить.

– Дар? – Она подняла на него взгляд. – Кощей?

Лицо его дрогнуло, будто и он надеялся, что случившееся было лишь иллюзией.

– Дар, – наконец сказал он.

– Но это твоё истинное имя, почему?...

– Потому что это не имеет никакого значения. – Дар отпустил её руку, отступил на шаг и спрятал взгляд. – Без сердца я ни над кем не властен, и никто не властен надо мной. Это не имеет никакого значения, – повторил он и замолчал. А потом ухмыльнулся, вздохнул и устало потёр глаза. – Славна, а я думал, что у неё выдумки не хватит. – Золотые глаза вновь отыскали Иглу. – А теперь мы больше не можем друг другу доверять.

– Теперь? – Чего-чего, а этого Игла услышать не ожидала, в ней всколыхнулось возмущение, сердце забилось сильнее. – А мы разве доверяли? Ты с самого начала, с первой встречи врал мне, прикидывался тем, кем не являешься. Это я, глупая, верила тебе, да, но не прикидывайся, что это было взаимно. Ты... – у неё перехватило дыхание, и Игла беспомощно всплеснула руками. – Думаешь, в этом Славна виновата?

– Ты сама решила, что я слуга Кощея, я просто не стал тебя разубеждать, – пожал плечами Дар.

– О, это, конечно, меняет дело!

– А что я должен был сказать? «День добрый, я Кощей, помоги мне найти моё сердце?»

– Да! Именно так и следовало сказать!

– Ты вломилась в мой терем, чтобы меня убить! У тебя даже нож был!

– Как будто ты боишься ножа!

– Как будто это меняет дело! Ты-то этого не знала, собиралась проткнуть меня и добить заклинанием! Жестокая женщина!

Игла фыркнула.

– Ладно! – Она всплеснула руками. – Мы оба хороши! Доволен?

Дар кивнул, складывая руки на груди. Золотые глаза его блестели, на щеках расцветали пятна румянца. Он искоса смотрел на Иглу, закрытый и хмурый. Игла отвечала ему решительным взглядом, она мотнула головой, как бы говоря: «Ну? Может, ещё что-то забыл?»

– Прости, что соврал, – проворчал Дар, поддаваясь её взгляду. – Я слукавил по поводу своей личности, но все остальное сказанное мной было правдой. Так или иначе.

– Так или иначе?

– С поправкой на то, что я прикидывался своим слугой. У меня никогда не было слуг кстати.

Игла вздохнула. Мир, который распадался на куски, замер, прекратив разрушаться, испуганные мысли замедлили бег. Она поправила растрепавшиеся волосы, стараясь найти в этом движении успокоение. Дар не спускал с неё глаз.

– Я ищу своё сердце, – сказал он, нарушая, затянувшееся молчание. – И когда найду, тебе не отдам, даже не проси.

Игла вскинула на него растерянный взгляд. Мысль, которая не давала ей покоя, слетела с губ Дара и ударила будто пощёчина.

– Я и не думала...

– Не думала? – Дара недоверчиво ухмыльнулся, взгляд стал колким. – Тебе ведь без него не вернуть своего Светозара. Нужно пронзить сердце Кощея, помнишь? Ты же не надеешься, что я пожертвую своей силой, своими чу... своим сердцем, чтобы вернуть какого-то, незнакомого да ещё и явно глупого мальчишку? Ни за что на свете.

Иглу больно кольнуло под рёбрами, но она не стала возражать. Не после того, что показали ей зеркала Славны.

– Я понимаю.

Дар прищурился, явно не ожидав такого ответа.

– И всё? Ты не будешь врать мне, обещать помощь, чтобы потом, когда я доверюсь тебе, попытаться отобрать сердце?

Игла пожала плечами.

– Это было бы нечестно.

– Так в этом и суть.

Игла заглянула в золотые глаза, которые не привыкли доверять другим. И, наверно, ему, правда, не стоило ей доверять. И, наверно, она бы на его месте, тоже никому не доверяла. И, наверно, ей не стоило доверять ему. Это ведь сам Кощей. Сын Морены. Тёмный, пусть и лишённый своего могущества. Любой скажет, что Тёмным нельзя доверять. Дар не позволит ей заполучить своё сердце. И она отлично понимала, почему. На его месте она бы поступила точно так же. Но она не на него месте, она... для неё это единственный шанс вернуть Светозара. Она обещала ему. Для неё нет ничего важнее. Сердце Иглы разрывалось на куски от горя и от выбора, перед которым её ставили. Она не хотела об этом думать, просто не могла. У неё не было решения, которое бы устраивало их обоих. Но ещё она хотела быть с честной.

– Я надеюсь, что мы найдём другой выход, – сказала она. – Может, он есть. Должен быть. – Игла шагнула навстречу Дару, не отрываясь от золотых глаз, глаз затравленного зверя, который ожидал нападения. – Но пока что у нас с тобой одна цель, так ведь? Найти твоё сердце. Ты не можешь сделать это без меня, и мне, как выяснилось, не обойтись без твоей помощи. Ну а вопрос, – она выдохнула волнение и пожала плечами, – вопрос о том, что делать дальше, мы можем отложить на потом.

Игле показалось, что Кощей молчал целую вечность. Они смотрели друг на друга, и каждый пытался разгадать, что у другого на душе. И каждый знал, что конец их пути не будет счастливым. Но в тайне надеялся, что что-то получится изменить. В конце концов, именно надежда вела их обоих.

– Хорошо, – сказал Дар. – Подумаем об этом позже.

– Хорошо. – Игла обезоруживающе улыбнулась. – Как говорила моя бабушка: Шаг за шагом, Игла, беспокойся о том, что под ногами, а не за версту впереди. Шаг за шагом, Дар? – Она протянула ему руку.