Текст книги "Отбор невест для проклятого князя (СИ)"

Автор книги: Елена Истомина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

– Доброго вечерочка тебе, Лукерья Бестемьяновна, – чуть поклонился мужчина. Не смотря на седину в волосах и бороде, мужчина выглядел довольно моложаво и статно. Сил и энергии у отца Софьи, судя по блеску в глазах, еще хоть отбавляй.

– И тебе добрейшего, Ратибор Светомирович. – так же почтительно поклонилась женщина с теплой улыбкой.

– Что это за красота с тобою рядом?

– Племянница моя, Милослава. Из Положья на отбор прибыла.

– Племянница, говоришь? – мужчина бросил на меня цепкий, оценивавший взгляд, а затем, недолго думая, с самым серьёзном видом и тоном выдал:

– Отдай девку за меня, Лукерья! Не пожалеешь!

От неожиданности, я чуть рот не разинула, а когда увидела отвисшую челюсть Софьи, не сдержала глупого смешка. Похоже, фаворитка князя, от выходки папаши в куда большем шоке, чем я!

А вот Лукерья осталась абсолютно спокойной и ласковой, как прежде.

– Не могу. Отбор ведь еще не закончен. Девочка, пока что успешно со всем справляется.

– Да ты знаешь ведь уже кто победит! Отдай! Давай сговоримся миром. Ты же знаешь, не обижу и нуждаться она ни в чем не будет, ни пока я жив, ни после.

У меня прямо голова кругом пошла от наглости, самоуверенности и горячности мужчины.

Это что такое происходит-то, а? Он, что серьезно, уже готов на мне жениться, только-только увидев?!

Луша, как и прежде оставалась совершенно спокойной:

– Почем мне знать кто победит-то? – искренне изумилась она. – Князь ведь может и не одну жену себе выбрать, или может, за кого-то из приближенных своих ее сосватать пожелает.

– Ну, так это и прекрасно! Кто здесь ему может быть ближе, чем я? – мужик аж засиял как звезда Тары, морозной ночью. – Я сейчас же с ним обо всем и сговорюсь.

Краем глаза, я заметила, что Софья справилась с растерянностью и теперь даже довольно улыбалась. Так это, что? Батюшка так доченьке помочь решил? Сговорились?

Представив, как разъяриться князь, если бывший тесть сейчас выпалит ему в лоб эту просьбу, я громко заявила:

– Тетушка! Думаю, уважаемому Ратибору не стоит тревожить князя сим вопросом. – Вчера, на испытание, он уже сказал, что ко мне посватались, и он дал позволения, на брак. Имени жениха не назвал, но сказал, что ты будешь рада, а я останусь довольна. Жених молод, хорош собой и уже при некой, не последней здесь должности.

– Ну, я-то князю поважнее всякого лакея буду. – упрямился мужик. – Пойдешь за меня, красавица?

Меня обожгло откровенным вожделением, что бушевало в серо-голубых глазах. Как же верно все-таки в моих землях говорят про седину в бороду, да беса в ребро.

– Не пойду! – ответила совершенно спокойно. – Князь уже дал слово другому и не отменит его. Иначе, что это за князь, коль слова своего не держит? А вы, если действительно его уважаете, то не поставите родственника бывшего и будущего, своей просьбой, в столь неловкое положение.

Ратибор смутился и призадумался, но тут Черти за язык дернули Софью:

– Все врет она батюшка! Никто за нее не сватался. Я б знала. Просто возраста и седины твоей смутилась, глупая.  Но не стоит за это обижаться на столь юное создание. Она позже, по достоинству оценит весь опыт твоего возраста. Идем. Я все сама решу.

Глава 41

– Она действительно попросит об этом князя? – спросила, пытаясь справиться с дрожью, охватившей все мое тело.

– Если и рискнет, то найдет лишь приключений на свою голову. Успокойся, дочка. Не трясись! Пока что, вся ситуация лишь тебе на руку.

Луша взяла меня за руку, и я почувствовала прилив тепла и спокойствия.

Княжна сама открыла нам дверь.

– Проходите!  – кивнула она с улыбкой.

В покоях было еще четверо детей. Самой старшей была та девочка, что подбегала к нам в саду. Затем мальчик, года на три помладше. Уже знакомый мне Митрий. И на руках у прислужницы, была прелестная малышка, годиков двух.

– Вот, это все мои детки. Все мое богатство, – мягко сказала Мирослава, утирая слезинки, – Даяна, подойди.

Ко мне покорно подошла старшая девочка и поклонилась. Я поклонилась ей в ответ.

– Княжна дозволит, чтобы я к ней прикоснулась?

Девочка кивнула, и я, положив руки ей на плечи, закрыла глаза. И в тот же миг, даже сощурилась от ее чистейшего внутреннего сияния. Ни одного пятнышка на ее тонких телах не было. Девочка всегда очень искренне молилась и переживала за всех своих родных и за это, Всевышний даровал ей мощную защиту. Которую вряд ли кто пробьет, пока девочка будет столь же искренна.

Ничего плохого не нашла и на других детях. Только над маленькой Дариной, летало черное яблочко тревоги за мамочку, которая последние месяцы много плакала, прижимая крошку к себе.

Облачко уже пустило щупальца и пробило два тонких тела малышки. Наверняка девочка уже стала плохо спать, чаще простужаться и капризничать.

Взяла девочку на руки, села с ней на тахту и стала укачивать, вознося молитвы Всевышнему о защите. Его энергия пошла ко мне, как всегда, в этом мире, легко и послушно. Черное облачко постепенно таяло, вспыхивая то тут, то там, золочеными искрами, но поток от Творца вдруг перекрыл, мощный, и очень быстро крутящейся черный вихрь. Этот вихрь налетел с неистовой силой и так неожиданно, что я, просто растерялась и даже не успела хоть как-то защититься, и уже в следующий миг, почувствовала, как меня затягивает в него и кружит с такой силой, что нечего кроме тьмы, вокруг себя, я уже и не видела.

Очнулась я в незнакомых покоях. Но судя по тому, что рядом была княжна, они принадлежали ей же.

– Как ты, милая? – заботливо спросила женщина.

В голове у меня гудело и звенело, едва попыталась оторвать ее от подушки, комната поплыла перед глазами, и меня затошнило.

– Лежи, лежи еще, – услышала я встревоженный голос Луши.

– Когда я помогала малышке, на меня была атака. Меня затянуло в мощный, черный вихрь, – попыталась объяснить, даже не зная, поймут ли.

– О Всевышний! Надеюсь, на Радмиле это никак не отразится? – ахнула княжна.

– Не знаю. Мне нужно на нее посмотреть! –  снова попыталась встать, и снова ничего не вышло.

– Да все с ней хорошо. Смотрела я уже. Лежи, а я сейчас за Ярогоном схожу. Отнесет тебя к нам в комнату.

– Не надо Ярогона. Просто стражу попроси. С Ярогоном князь узнает, не ко времени сейчас.

Но князь и так узнал. Он пришел вскоре после того, как стражник отнес меня в комнату Луши. Едва задремав, я проснулась от того, что его тяжелая рука лежала на моем горящем лбе.  От его сурового взгляда сделалось совсем лихо.

– Ты что тут делаешь? Нельзя! Уходи! – я безуспешно попыталась отвернуться, но сил не было даже на это.

– В моем доме мне можно все родная, запомни и не о чем не тревожься. Скажи лучше, чем я могу тебе помочь?

– Чтобы восстановиться быстро, мне нужно в какое-нибудь место силы, типа ваших священных пещер, но пока что, я не выдержу поездки туда и танцевать завтра не смогу. Прости. Я не специально. Клянусь. На меня было, нападение в тонких мирах.

– Кто напал?

– Не знаю. Все случилось слишком быстро, – больно было даже говорить, горло, словно огнем опалило, и я болезненно сморщилась, прикрыв глаза.

– Тебе не придется никуда ехать.

Князь встал, откинул одеяло и легко подхватил меня на руки.

– До места силы мы просто дойдем. Обнимай за шею.

– Ты, что понесешь меня на руках, на глазах у всего терема? – поразилась я.

– Ага, – князь кивнул, неся меня к распахнутой Лушей двери.

– Пересудов не боишься?

– Если бы боялся, Софья бы до сих пор девушкой была б, – не сдержалась Луша.

Князь ничего не ответил женщине. Крыть, видимо, было просто не чем.

Мы вышли из комнаты, и я плотнее прижалась к князю и закрыла глаза, не хочу не на кого смотреть! Достаточно с меня атак сегодня. Прямых, осуждающих взглядов, не выдержу. Они и так обожгли меня всю, с ног до головы, пока мы шли.

Кто-то из служанок даже шептал:

– А и верно ведь Софья кричала, что околдовали князя. Смотри-ка.

– Ничего, ничего! Они за каждое свое слово ответят! Не беспокойся. Всех кланяться тебе заставлю.

Поймала мысль князя.

– Этому была бы рада Софья, но не я. Как ты не поймешь!

– Софье уже достаточно все здесь кланялись. Довольно! Недолго осталось. Просто потерпи немного.

Мы спускались куда-то вниз уже несколько ярусов, и меня невольно передернуло от нехороших воспоминаний.

 Какой источник силы может быть в тюремном подземелье? А если он и есть, то точно не с той силой, что нужна мне.

– Все хорошо. Держись. Уже близко! – поддерживал Богумир всякий раз, когда моё сознание уже было готово отключиться.

Наконец пнул ногой какую-то тяжелую дверь и меня сразу обдало приятным теплом, а ушей коснулось умиротворяющее журчание воды.

Меня бережно усадили на гладкую, теплую лавочку, прислонив спиной к такой же гладкой и теплой стене.

– Открывай глаза то уж. – Усмехнулся князь.

Я открыла и ахнула: мы находились в каменном помещение, посреди которого была огромная купель, от которой исходил пар, и вода в ней пузырилась. И запах был кругом приятый и свежий, как зимой, в морозное утро.

– Здесь бьет подземный источник. Это наше место силы.  В купели настоящая живая вода.

– Мы, что под тюрьмой? – поразилась я.

– Нет. Подземелье в другой стороне, – ответил князь, сдергивая с себя рубаху. – Чего замерла? Раздевайся. Не в одежде же тебя погружать.

Глава 42

– Издеваешься? Я ведь даже пошевелиться не могу, – прошептала еле слышно.

Энергетика в этом месте, безусловно, была благая, но слабость моя здесь отчего-то мгновенно усилилась. Или кто-то ее усилил.

– Позволишь? – спросил князь, подходя, я лишь устало прикрыла глаза.

– Даже если нет, это ведь ничего не изменит? Верно? Ты все равно сделаешь так, как нужно именно тебе? Разве нет?

Князь шумно выдохнул, словно взбешённый медведь:

– Вот скажи мне, иномирянка? Ну чем ты не довольна? Чем? Я ведь не в наложницы тебя зову, не в кухарки и не в чернавки во двор! – князь сел и принялся резкими движения развязывать пояс на платье и расстёгивать застежки. – Я тебя в жены законные беру, я на твою голову княжеский венец одену. И любимого у тебя здесь нет, к кому бы сердце твое рвалось, несмотря ни на что, и домой вернуться, я так понимаю, ты тоже желанием не горишь? Так чем я тебе так не мил? Скажи, иномерянка?

– Тем, что под приказ берешь. Свободы выбора не оставляешь. Я пришла в свой мир вольной душой. Вольной же и уйду и из твоего! Я не чья не вещь и не собственность.

– Свободы выбора говоришь? Может мне для тебя отбор женихов созвать, а красавица? Как тебе идейка? А что? Свободнее то уж не куда! Сама госпожой там будешь! Хочешь, одного бери, хочешь двух, хочешь трех! От скольких лоно твое не сотрется, как думаешь? Порознь на ложе их звать будешь, или вместе всех?  Мне любопытно, как у свободных женщин твоих земель принято, а? Руки подними!

– Прекрати немедленно! Что ты несешь? – я чувствовала, что князя аж трясет от гнева и этот гнев, странным образом вышибал из меня горькие слезы обиды.

Как он смеет, со мной так!

– А что? Ты же так хочешь свободы! Вот мне и интересно, как женщины твоих земель ей распоряжаются? По каким критериям мужей выбирают? У кого в штанах наследство поувесистей? За этим кстати, к Светозару надо, уж его то точно боги не обидели! А хочешь, я тебя к нему отпущу?  Направление укажу, куда его изгнали, и пойдешь, свободная как ветер, в поисках своего счастья! По лесам скитаться в поисках крова, чем не свобода? А может, тебе Ратибор приглянулся? Приходил тут! Просил тебя. Ты только кивни, я за ради счастья твоего, благословлю, не пожалею. Он мужик статный, не че не скажу. Опытный. Четырех жен уж схоронил. Пятой будешь!

– Прекрати! Хватит!

Я больше не могла выносить яд в тоне Богумира, замахнулась чтобы отвесить князю пощечину, но он перехватил мою руку:

– Это ты прекрати, иномерянка! Нервы у меня не из стали!

В глазах Богумира было столько обжигающей злобы, что мне снова стало страшно рядом с ним, а еще обидно. За что он так со мной? Мне и так плохо, а он своей злобой на меня, выжигает мои последние силы! Неужели не понимает этого?

– Сроку тебя до исхода завтрашнего дня, иномирянка. Решай, с кем хочешь остаться. Я отпущу. Уважу твою свободу воли. Обещаю.

– Ты, но не твой волк, верно? – мне осталось лишь горько усмехаться коварству князя.

– Верно. Он мне не подчиняется. Однажды найдет тебя, где бы ты ни была и возьмет, не пощадив никого из тех, кто будет с тобой рядом, но знай, что я этим не торжествую! Это и есть самая страшная часть моего проклятия. Став утром, человеком, я тысячи раз прокляну сам себя, но изменить, уже ничего не смогу.

Богумир встал, подхватил меня на руки и осторожно, по широким ступенькам спустился со мной в купель. Там сел, а я, получается, полулежала прямо на нем.

О Всевышний! Спасибо, что хоть штаны не снял.

Вода была расслабляюще теплой, ее бурлящие волны нежно ласкали как руки любимого.

Иногда, смотря из дали на то, как весело в нашем селение празднуют свадьбу, как весело отплясывают молодые, я представляла, как это однажды будет и у меня, как придет тот, кто захочет не просто поразвлечься с воспитанницей отшельницы, а тот, кто влюбится и захочет забрать в дом женой. Конечно, не будет у нас такой веселой свадьбы, я ведь безродная и он вряд ли будет из богатых. Не позволят богатые своему сыну взять дочь колдуньи. Быть может, сиротой он будет, как и я. Оно и лучше даже. Скорее поймем и отогреем души друг друга. Нас просто нянюшка благословит, и мы воссоединимся. И он будет со мной нежен и бережен, от нашего первого, до последнего раза. Подобно этой воде. Не то, что князь!

Так как было у нас в саду, быть может его Софье, нравится. Но не мне! Со мной нельзя так!  Нельзя! Неужели он не понимает, как значима для девушки, ее первая близость с мужчиной? Пусть и не в полном смысле близость, но все же. Это первое впечатление, которое задает тон всему последующему, что у нас с ним будет. И у меня оно испорчено! А он предлагает мне смириться со своей участью, расслабиться и получать удовольствие! Как будто это так просто! Вот прям по щелчку пальцев!

Вы посмотрите на него! Даст он мне выбор! Прекрасно зная, что у меня его нет! Что Светозар, что Ратибор, для меня все та же неволя будет! Я не могу сойтись с мужчиной за час и стать счастливой! Мне нужно время на общение, на привыкание, но у меня его нет. Огромный волк со злобным, огненным взглядом, мне его не даст. А смерти, никому из них я не желаю. И ты прекрасно знаешь это Богумир! Прекрасно знаешь!

– Ты боишься моего зверя, я понимаю, – Богумир шмыгнул носом словно плакал. – Красоты в нем мало. Единственное, что он может, это внушать ужас всем, кто его видит, своей демонической сущностью. Обидел тебя, и я как человек. Повел себя не многим лучше волкодлка. Заставил чувствовать себя униженно.  Такое не прощают. Это тоже понимаю. И единственное, что могу тебе предложить, это отправиться знахаркой в земли драконов. У них тоже гуляет Черная смерть, младшая дочь правителя больна. Помоги ей и поищи свою свободу и свое счастье в их землях. Их вторая ипостась, полностью подчинена человеческому разуму, благородна и очень красива. Огромная, черная, блестящая тварь, на которой можно летать так, что дух захватывает. А главное, нам, в дни полнолуний, входа в их земли нет, – Богумир снова шмыгнул носом и надрывно вздохнул. А я, опомнившись, вздрогнула. Он прочел мои мысли, на свою голову!

Прочел, что не того хотела, не о том мечтала, решил, что не смогу простить, и решился-таки меня отпустить в чужие земли? Считай, в очередной, новый, незнакомый мир?! Решился дать мне столь желанную свободу для поисков лучшей доли?

Да только вот, будет ли она лучшей в итоге?

Глава 43

–  А ты останешься с Софьей? – спросила внезапно севшим голосом.

– С Софьей уже все решено! – сказал – как отрезал.

– Значит с Вереной? – тяжко вздохнула.

– Тебя волнует?  – зло бросил князь. – Решила быть от меня свободной, будь. Я все устрою.

Меня, как ни странно, волновало, сможет ли Богумир найти без меня покой. Если в следующие полнолуние, от бесчинств взбешённого волкодлака, здесь погибнут люди, я себя не прощу.

–  Твое наваждение ко мне пройдет, если меня не будет рядом?

– Будем надеяться. Замолчи и расслабься

Это только сказать легко, расслабься. После такого разговора только и расслабляться. Но я уже чувствовала себя значительно лучше, тело перестало трясти, оно постепенно наполнялось силой. Но меня не покидало странное ощущение тревоги. Я такого, пожалуй, не испытывала еще никогда. Я не могла молчать при князе. Просто не могла. Мысли роем вертелись в голове. Говорить, говорить, все равно что, но лишь бы говорить с ним. Не молчать.

– Что ты ответил Ратибору?

– Что поговорю с тобой. Что решение будет только за тобой, – сухо ответил Богумир.

О Всевышний! До чего же он напряжен сейчас! Его тело камню подобно! А его сердце, под моей головой, бьется часто, часто, и того гляди, разорвется, не выдержав собственной скорости.

  А ведь это первый мужчина, чье биение сердца я чувствую так близко, и бьется оно так часто из-за меня.

На миг, даже мелькнула мысль: не дать ли его крайне напряженным сейчас рукам, второй шанс? Быть может, они таки смогут быть нежными и ласковыми? С любимой женой, наверняка ведь и были такими!

Но если я сейчас дам ему этот шанс, то уже не смогу уйти! Не будет ли это ошибкой?

А не станет ли еще большей ошибкой, уход от князя?

О Творец всемилостивый! Как же все сложно! Как сложно!

– Нянюшка! Милая! Помоги мне! – прошептала, смахивая со щек слезы.

– Спи, иномирянка, спи. Утро вечера мудренее, – Богумир положил мне на лоб свою тяжелую ладонь и под ее тяжестью глаза мои тут же сомкнулись, и я провалилась в сон.

А проснулась от громкого стука в дверь, как мне показалось, почти тут же. Но я была уже в комнате Луши, а за окном светило яркое, дневное солнце.

– Иду! – отозвалась Луша, оторвавшись от вышивки и пошла открывать дверь.

– Подарок от его сиятельства, Ратибора! Для его невесты, – сообщил приятный мужской голос. – Велено ответного письма дождаться.

– Спит она еще. Часа через два приходи, – спокойно ответила Лукерья.

– Хорошо. Приду.

Мужчина ушел, а Луша втащила в комнату довольно большой сундук.

– Ты почему меня не разбудила? Я же уже проспала урок танцев! – спросила, вскакивая с постели. Чувствовала я себя на удивление бодро. От вчерашней разбитости и следа не осталось. Интересно, это только водичка так хорошо помогла?

Представив, как князь мог, воспользовавшись моим сном, касаться моего тела, вспыхнула подобно свечке. Но тут же отогнала постыдные мысли! Не мог он проявить такую подлость, пообещав отпустить! Просто не мог!

– Ты больше не участвуешь в отборе, девочка. Тебя на ужине, представят как знахарку, и ты уйдешь с драконами.

От слов Луши, сердце мое оборвалось и улетело точно куда-то ниже земли.  Богумир держит свое слово! Он отпускает меня! Новая участь сейчас была жутко волнительной и даже страшащей.

– А если не справлюсь? Если не исцелю девочку?

– Тогда мы пришлем за тобой Ратибора! – усмехнулась женщина. – Хотя, скорее всего, он сам тебя к ним сопровождать вызовется.

– Князь, что, уже отдал меня ему? – ужаснулась я.

– Нет. Но Ратибор, как всегда, полностью в себе уверен.

– Значит, я по-любому здесь уже не останусь? – фраза отдалась во рту неожиданно горьким вкусом.

– Ты же хотела свободы, девочка? Князь тебе ее дал. Кричи ура теперь! Вольная птица! – судя по тону, Луша явно была недовольна новым положением дел.

Да и мне, ни кричать, ни радоваться, отчего-то совсем не хотелось.

Князь отказался от меня. Мог бы ведь извиниться, попросить прощения за свою грубость и доказать прямо там, в купели, что он может быть нежным и ласковым! Мог бы попытаться стереть все мои обиды и плохие воспоминания! Мог бы попытаться начать все сначала! Но он предпочел, обидится на мои мысли и отказаться от меня! Предпочел не бороться за меня, а сдаться!

Ну очень по-мужски и по-княжески!

Смыв в купальной слезы горечи, позавтракала с невесело усмехающейся все время Лушей и спросила:

– У нас буквица одинаковая? Ратибор поймет мое письмо?

– Поймет, – кивнула женщина.

– Тогда дай мне холст и уголь.

Получив просимое, написала краткое письмо о том, что не могу стать женой уважаемого Ратибора, так как выбираю для себя путь служения людям и целительства, а не создание семейного уюта и покоя. И прошу его отнестись к моему выбору с уважением и пониманием.

– Передашь слуге вместе с сундуком.

– Хорошо, – кивнула Луша, не отрываясь от работы.

– Для Светорады расшиваешь? – спросила с улыбкой.

– Для нее, – снова кивнула женщина.

– Во сколько она сегодня выйдет в сад? Хочу ее увидеть.

– Тебе не стоит, видится с княжной. Она всего лишь ребенок и так слишком многое за последнее время переживший. Не огорчай ее хоть ты своими капризами.

– Я хочу попрощаться, она ведь обидится, если я уйду не простившись.

– С прощанием обидится еще больше! – отрезала Лукерья. – Довольно на ее маленьком сердечке ран! Ты, своим тупым упрямством, еще одной не сделаешь! Не позволю! Свободы она хочет! Думаешь, там тебе ее позволят? Думаешь, там не найдется никого, кто на стол опрокинет и подол задерет? Вот только поглаживанием, поверь, не ограничится! И в жены не возьмет! Драконы очень следят за чистотой своей расы. Не быть тебе там ни женой, ни матерью! Только утехой чье-то, пока красота не увянет! Такой свободы тебе надо?

– Богумир об этом ничего не говорил! – выдохнула шокировано.

– Так ты и не спрашивала, свободе обрадовавшись!

– Я все ждала, что он извиниться, за тот случай в саду! А он предпочел от меня отказаться! – не сдержав эмоций, повысила голос. Сказанное, в какой-то степени, стало откровением и для меня самой. Но истинным откровением. Не откупных подарков в красивых сундуках мне хотелось от князя, а искреннего раскаяния.

– Ах, ты коленопреклонения от князя хочешь! Ну так, была бы по умнее и по ласковее, давно бы своего добилась. У тебя на то, две ночи было.

– Да не могу я быть ласковой к тому, кто мне боль причиняет! Там один!  Здесь другой! Я тебя хочу, значит, юбку задирай и стой спокойно. Спокойно! Я сказал!  Разве так должно с женщиной обращаться? С тобой так было?

– Нет, не так. Совсем не так, – сочувственно вздохнула Луша, прижимая меня к себе.

– Что мне теперь делать? – спросила всхлипывая. – Извиняться не пойду! Мне не за что.

– И почему только ты вчера не подумала о том, что тебе извинения нужны? Глупая! С ним же так просто сладить! Ничего и говорить не надо!

Я и сама не знаю, почему не думала при нем об извинениях, наверное, потому что была еще сильно обижена и не готова простить, без шагов примирения с его стороны.

– Не знаю.

– Все этот Марун, проклятый! Ну держись, старый! Поквитаемся теперь, наконец! – Лукерья аж кулаки сжала и побледнела от ярости.

– Кто такой Марун?

– Один из наших шаманов. Это он на тебя напал вчера. Ниточки его волшбы мне хорошо знакомы.

– Зачем напал и за что тебе с ним квитаться?

– Напал за тем, что хорошо кем-то уплачено, видно. А квитаться, я буду за то, что эта мразина, всех деток моих еще в детстве в гроб уложила! Всех пятерых! Даже девочек не пожалел!

– Зачем извел?! – ужаснулась я.

– После смерти отца Богумира, мой муж, его дядя, был его регентом и временным правителем. И чтобы у нас не было соблазна убить племянников, убирают наших детей. Таков обычай. Но мы так клялись, что муж не станет этого делать! Он бы и правда никогда не поднял руку на детей, а после взросления Богумира, был бы доволен и должностью старшего советника, но нас не услышали!  А мы так просили пощадить хотя бы девочек!

Глава 44

Луша велела мне запереться и быстро куда-то ушла. Ничего не объяснив. Оставила меня на едине с моими беспокойными мыслями.

Даа, ничего не скажешь! Знатно бы меня князь наказал! Хотела свободы – получай! А уж, что там к ней прилагается, какие обычаи у того народа, я ведь, что верно и сама не спросила.

Но ведь он-то о них знал! И не сказал. Прекрасно зная, что в лучшем случае, обрекает меня на судьбу содержанки, и вряд ли я такой судьбой довольна буду!

Впрочем, я ведь и судьбой княгини не довольна, и что со мной спрашивается делать? Да вот, только и остается, что волю мою уважить, чтоб сама потом всю жизнь о ней сожалела. Он же уже знает, как я хочу семью.  И ведь предлагал мне стать моей семьей. Вполне искренне предлагал, а я промолчала, обидела...

И что мне теперь делать? К драконам как-то совсем не хочется!

Еще в памяти всплыло совсем безрадостное “Будем надеяться” – от князя, когда я спросила, пройдет ли его тяга ко мне, если меня не будет рядом. Ответ я знала и сама. Конечно, пройдет. Пройдет со временем. Другой вопрос – как он это время переживет. Сколько невинных голов слетит? Сколько гор будет разрушено? Сколько бутылок вина выпито?

Всевышний! Ну, зачем меня это так волнует??

Из отбора меня исключили, значит? Так, что же мне делать, если уходить отсюда я не хочу?

Сколько не думала, на ум пришло лишь одно – заручиться поддержкой Мирославы, чтобы остаться здесь знахаркой, как и хотела изначально. А к драконам поеду только с хорошей охраной от князя! Не иначе!

Конечно, если вернусь от них, князь поймет это по-своему, но этого мне никак не избежать видимо. Как не крути.

В комнату постучали, пришел слуга от Ратибора. Отперлась и передала статному, высокому мужчине сундук и письмо.

Замялась в нерешительности, стоит ли идти к Мирославе одной, или заручиться поддержкой Луши, упросив ее о помощи?  Поразмыслив, решила-таки подождать женщину, которой, кстати, не было уже очень долго, что невольно вызывало у меня тревогу.

Не хватало только ей куда-нибудь, из-за меня вляпаться!

Мне уже и обед принесли, а женщины все не было. Я уже начала метаться по комнате в тревоге. И спросить то, где она, не у кого!

Не зная, чем себя занять, открыла ларец, что мне передал Ярогон от князя, несколько дней назад.

Красивое платье. И украшения тоже красивые.  Интересно; сам ли выбирал все? Пожалуй, надену все на сегодняшний ужин с послами, пусть князю будет приятно.

Когда Луша наконец постучала, со словами – “Открывай. Это я!” – я в прямом смысле, подпрыгнула от радости.

– Ты где была?! Я волновалась! Все хорошо? – налетела с вопросами.

– Хорошо. Дела делала. У меня под опекой весь терем вообще-то, а не ты одна. Гости важные ж приехали, разместить, нужно было. Уважить всячески.

– Князь с ними сейчас?

– Отдыхают они. А князь, в пещеры только что отправился, за амулетами. Как ты велела.

– Это хорошо. Это очень правильно. Послушай, я тут много думала и решила, что к драконам я не поеду, ну, то есть, насовсем не поеду. Ребенку помогу, конечно, если смогу, но хочу вернуться сюда и остаться здесь знахаркой.

– И фавориткой князя. Ты же это понимаешь?

– Понимаю, – ответила с тяжелым вздохом. – Поможешь?

– Как не помочь поумневшему человеку! – довольно улыбнулась Луша. – Рано оделась, я позже за тобой зайду. Сейчас велю тебе сладостей принести, чтобы успокоилась.

Оставшись одна, хотела было погрузиться в тонкий мир, подпитаться энергией, но подумав, решила, что лучше пока не рисковать и сделать это позже, в каком-нибудь храме. Там, куда тьме точно нет дороги. Быть еще раз выбитой из колеи, совершенно не хотелось.

Выпив горячего отвара шиповника со сладкими булочками, просто легла и подремала, пока за мной не пришла Лукерья.

– Идем. Пора. Все уже собрались. О тебе драконам уже сказано, и они весьма заинтересованы.

– А ты уже с князем поговорила?

– О чем?

– Обо мне.

– Не время еще. Идем.

Во рту резко пересохло. И кончики пальцев рук онемели. Мой самый верный признак огромного волнения.

Неужели князь, вот так просто отдаст меня в чужие земли, зная, что я могу оттуда не вернуться? Или ждет, что, я упаду ему на грудь с мольбами не отсылать меня?

Не будет этого! Не будет! Пусть за свою грубость извиниться сначала!

Луша повела меня в княжескую трапезную, ловко лавируя между многочисленными прислужницами с подносами.

Я даже и не представляла, как выглядят огромные, черные, крылатые твари в человеческом облике, но это оказались вполне обычные мужчины и женщины. Только очень высокие и белокожие. Волосы у всех были черные, а глаза их были, цвета гречишного меда. Как... Как у меня!

Сходство между нами бросалось в глаза с первого взгляда. Заметил его и князь. Судя по отвисшей челюсти.

Особенно я была похожа на высокого, представительного мужчину, сидевшего с ним рядом. У того аж руки задрожали, как меня увидел.

– Это и есть ваша знахарка?  – спросил он, повернувшись к князю.

– Да, Это Милослава, – ответил князь, не сводя с меня пораженного взгляда.

– Подойди сюда, Дитя мое, – повелительно призвал мужчина, не сводя с меня своих темно-янтарных глаз.

Я на слабеющих ногах подошла ближе и поклонилась.

– Ты ведь не из этого Мира, детка? – просто спросил мужчина, очень тихо.

– Да,– ответила так же тихо, трясясь под изучающим взглядом.

– Кто твои родители? – мужчина посуровел еще больше, но дрожь в своих пальцах унял.

– Не знаю. Меня знахарка местная нашла в лесу, в корзинке, младенцем еще. Она и воспитала. Не скрывая, что я найденыш.

– Во вторую половину житня нашла? – метко уточнил мужчина.

Да, – промолвила уже близкая к обмороку.

Мужчина тоже белел все больше. Его глаза все больше сужались от суровости.

– По три родинки на лопатках у тебя есть?

– Есть три между лопаток, – ответила немного разочарованно.

Мужчина поманил меня к себе пальцем, и когда я наклонилась, ожидая услышать, что-то типа; я твой папа, дочка! – спросил:

– Две равные по размеру, а верхняя, большая и в женские дни жутко чешется, так?

– Так, – кивнула с замиранием сердца.

–Все понятно, – заключил мужчина решительно и, словно бы потеряв ко мне интерес, равнодушно отвернулся: – Садись на свое место.

От такого неожиданного поворота у меня аж голова закружилась! Как это все понятно! А мне вот нечего не понятно! Я что ваша? Я драконица?

А откуда он знает про дату рождения?  И почему я на него так похожа? Я ему родственница что ли? Чего молчит тогда? Для себя все выяснял! А мне рассказать необязательно? Это почему это, интересно??

Посол совершенно равнодушно отвернулся от меня, и спокойно продолжил есть, а я так и осталась стоять на месте, пока Луша за руку не дернула.

– Идем. И так все смотрят. Позже еще будет время, – шепнула разумница Луша, уводя меня на свободное место в конец длинного стола.

– Моя сестра в пиршестве не участвует, скорбя о дочери, но позже вы сможете поговорить и с ней, и с моим племянником. Возможно, и вам Мила сможет быть полезной, – продолжил князь, откашлявшись.

– Не думаю, там уже все слишком запущенно, – скорбно вздохнула   очень высокая женщина, сидевшая рядом с послом. – К тому же, девушка, явно не хочет покидать ваш уютный терем, мой князь. Не так, ли милая? – спросила елейно улыбаясь.