Текст книги "Сто причин моей (не) любви (СИ)"

Автор книги: Елена Ромова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

Глава 30

Прижать к себе госпожу Митчелл так плотно и горячо, чтобы краснела половина зала? – Да, пожалуйста! Нейл вел ее в танце, притягивал к себе и даже скользил губами по виску, вдыхая аромат ее волос. Несмотря на то, что они не были женаты, все присутствующие в зале драконы понимали, кто она для него. И что он уже спал с ней. И что хочет ее сейчас, в эту самую секунду.

– Откуда это платье, Эви? – спросил он, глядя на нее сверху вниз томно, почти опьяненно. – Как ты, вообще, сбежала?

– Притворилась тобой.

– Что? – весело усмехнулся он, слегка отстраняясь, как того требовала фигура танца.

– Приказала Грейму купить лучшее женское платье и выделить человека, чтобы он сопроводил меня сюда.

– Какая ты коварная, Митчелл. И зачем?

– Боялась, что ты сделаешь что-то плохое.

На секунду они оказались в шаге друг от друга, а затем подступились, прижимаясь в танце. Горячая ладонь Нейла легла на ее поясницу.

– Ты боялась, что убью Лесли? – спросил он.

– И этого тоже.

– Огорчу тебя, малышка. Твой герцог – не жилец. Хочешь, можешь с ним попрощаться. Но тогда его смерть будет еще и мучительной.

– Ты негодяй, Нейл. Есть же правосудие, понятие прав, закон, наконец. Разве нельзя рассказать обо всем лорду Беррону. Он арестует лорда Лесли.

– Гм, – Нейл лишь улыбался. – Наивная малышка, ты не знаешь, насколько жесток может быть высший свет. И что самый простой путь для всяких сиятельных особ – не решать свои проблемы, а просто позвать меня. И кстати, – Нейл окинул взглядом зал, замечая Беррона. – Старый однорукий дракон уже пляшет под мою дудку.

Музыка закончилась, а Нейл все еще держал Эвелину в своих руках. А потом сделал то, что вызвало волну возмущенных вздохов по залу – поцеловал ее. Глубоко, медленно, вкусно – испил до головокружительного удовольствия.

– Эви! – прилетело ему в спину, заставляя оторваться от сочных, манящих губ.

Нейл тихо зарычал, бросая взгляд через плечо – Лесли! Какого черта он, вообще, подошел, когда Нейл занят своей парой? Мешать ему сейчас опасно для жизни!

– Уйди нахрен, Маккейн, – процедил он, притягивая к себе Митчелл плотнее, так, что она всхлипнула, ощущая его возбужденную плоть.

– Я хочу поговорить со своим секретарем.

Не передать словами, как Нейл взбесился, когда услышал это. Он мощно развернулся, пронзая Лесли уничижительным взглядом, но крошечная ладошка Митчелл опустилась на его локоть, когда он было хотел выдрать черному дракону сердце.

– Нейл, – глухо прозвучал ее голос.

А в ее глазах он прочел, что она не против. То есть…

… будет болтать по душам с Маккейном?! Как ни в чем не бывало? После того, как ублюдок пытался прикончить ее семейку и самого Нейла?

– Хорошо, Митчелл, – произнес он настолько холодно, что Эви вскинула на него взгляд: – Конечно, удели ему время. А я пока займусь сестрой, она скучает, – и он шагнул было в сторону, но Эви вцепилась в его рукав и прошептала напугано, так, что он простил ей все тут же.

– Не уходи, пожалуйста.

«Никогда. Если ты просишь, Митчелл – я буду с тобой вечно!»

А затем она выступила вперед, словно готовилась толкнуть речь перед членами парламента, и произнесла твердо:

– Я вас слушаю, милорд.

Лесли окинул ее взглядом, будто, наконец, прозрел и увидел ее – не секретаря или «синий чулок», а ее – яркую, роскошную Митчелл. Женщину, принадлежащую теперь другому мужчине.

– Ты делаешь неправильный выбор, Эви, – произнес он хриплым от напряжения голосом. – Ты связалась с плохим человеком.

– Он – самый лучший! – вдруг выпалила она так по-детски наивно и горячо, что Нейл перевел на нее взгляд, а на его губах возникла улыбка. – А вы – лицемер, лорд Лесли! Все пять лет, которые я была вашим секретарем, я видела лишь то, что хотела. И то, что вы мне внушили! Мне стыдно, что когда-то я считала вас… благородным. Вы лжец и трус! – и она отступила, прижимаясь к своему красному дракону, ища у него защиту: – Нейл Олсен – единственный мужчина, который всегда был со мной честен. И он гораздо лучше вас!

Если и сказать, что Нейл был обескуражен – это просто приуменьшить действительность. Он просто охренел! Молча покровительственно обвил рукой тонкую талию Эви и поцеловал ее в макушку. И при этом он смотрел на Маккейна, который лишь тяжело и взбешенно втягивал воздух.

– Эви, ты… – начал было тот.

– Свободен, Маккейн, – весело усмехнулся Олсен, – она тебе все сказала. Отличное прощание, Митчелл, – обхватил ладонью основание ее затылка, забираясь пальцами в волосы, запрокинул ее голову и вновь поцеловал в губы. – Умница.

А когда черный дракон, поджимая верхнюю губу от злости, развернулся, Нейл издевательски бросил:

– Кстати, поздравляю с помолвкой.

Лесли ушел, а Нейл опустил голову, улетая от кайфа, потому что крошка-Митчелл, прижималась к его груди на глазах у всех. Она – его. Все это знают.

– А теперь, Эви, я должен заняться делами, – произнес он, лаская пальцами ее плечико. – А ты поедешь домой, к Грейму. Там безопасно.

Домой. Это их дом.

Он готов терпеть даже ее неугомонных сестер. Даже родителей. Даже ее собственный, вредно-практичный характер. Он любит этот характер.

– Нейл, – она коснулась пальчиками бутоньерки на лацкане его камзола, – я выпью то снадобье все-равно.

Олсен поморщился.

– Как скажешь, Митчелл, – взял ее за руку и потащил за собой, сквозь толпу гостей.

Ее нужно увести. Подальше от всей этой грязи. Нейл решил залить тут все кровью, его девочке не обязательно это видеть.

Он передал ее в руки Тени, ткнул пальцем в его грудь:

– Ты знаешь о ее маленьких особенностях. Позаботься о том, чтобы она действительно добралась до моего дома, – взглянул на Эмилин, которая стояла в обществе почтенных матрон из высшего света, окруженная ими точно голубка сворой ворон, с мокрыми ресницами и красными глазами: – Сейчас…

Он обхватил лицо Митчелл ладонью, еще раз поцеловал, не в силах так просто с ней расстаться, и пошел к сестре.

– Позвольте дамы, – проговорил с напускной галантностью, вклиниваясь в круг шипящих змей, – украду у вас леди Хэмилтон на пару минут.

Сестра покорно пошла вслед за ним к пустующей софе, где они и остановились. Губы Эмилин были обиженно надуты, а брови нахмурены.

– Мне кажется, я должен объясниться с тобой, – произнес Нейл, складывая руки в карманы и наблюдая, как Мэтти и Торн безобразничают у пирамидки из фужеров с шампанским, пытаясь достать нижний.

– Не надо, я итак…

– Я люблю ее, – сказал Нейл. – Я люблю Эвелину Митчелл.

Эмилин вздрогнула и отвернула лицо.

– А, если все дело в метке? Если все из-за этого? – спросила она дрожащим голосом.

– Мне плевать.

– Но…

– К тебе я отношусь, как к сестре, Эмилин. Я всегда твой старший брат. Это неизменно.

– Но…

– Я о тебе позабочусь. А сейчас никаких «но». Ты поедешь с тем страшным человеком в маске. Он не причинит тебе зла.

– Но…

– Эмилин, – и он нахмурился, глядя на нее, и она поджала плечи, – пойдем.

Сестра его всегда слушалась. Не смела перечить, когда он приказывал в таком тоне.

Он вверил ее заботам Тени, и тот озадаченно стоял между двух девушек, которые косились друг на друга.

– Эм… Нейл… – подергал он ворот и шепнул: – их везти вместе?

– Посади в мою карету, – пояснил Олсен. – Дай указания Дерри. Убедись, что уехали. Какого хрена я тебе это объясняю?

– Понял.

Нейл стоял и смотрел, как Тень галантно сопровождает дам к выходу. Видел, как дергается охрана Лесли, но Торн и Мэтти успевают преградить им дорогу. Краем глаза он взглянул на мрачного Беррона, который стоял в самом углу и мрачно наблюдал за происходящим. Нейл кивнул и получил такой же кивок имперского дознавателя.

Начинается самое веселье.

Когда его сестра и любимая женщина оказываются в безопасности, а Тень возвращается обратно, он молча подзывает жестом Мэтти:

– Дай-ка револьвер, дружочек.

Мэтт торопливо вынимает из кармана искомое.

Нейл взводит курок и выпускает пулю в потолок – грохот стоит чудовищный, а спустя секунду раздаются женские крики, топот, визги и звон бокалов.

– Это знак, босс? – спрашивает Мэтт.

– Ага.

В этот момент в дверях появляются люди Беррона. Они выпускают толпу, не давая выйти наружу тем, кто был в списке, который Нейл отдал накануне.

А Нейл в это время ждет и лениво прохаживается по залу. Ловит какого-то официанта, просит принести ему хорошего крепкого виски. И не обращает никакого внимания на тех, кто в недоумении орет, пытается прорваться сквозь констеблей или пытается сопротивляться его ребятам.

Зал пустеет быстро. И в нем остаются только те, кого Нейл должен покарать.

И первым делом он смотрит на лорда Хэмилтона. Весь вечер он не замечал его, потому что старик действовал ему на нервы. Не хотелось замечать, а сейчас пришло время.

– Тень, – позвал он. – Дай-ка мне нож.

– Я требую объяснений, лорд Беррон! – прогремел голос лорда Лесли. – Что здесь происходит? Я герцог Элхорна! На каком основании вы вломились ко мне в дом?

Нейл преспокойно прошел мимо него к Хэмилтону, который не успел даже отшатнуться. Всадив нож по самую рукоять в его грудь, Нейл обхватил его за затылок рукой, заставляя смотреть в его глаза:

– Моя мать похоронена в безымянной могиле на старом заброшенном кладбище. Она была жестока избита, изнасилована и повешена, – и он провернул нож, наблюдая, как исказилось лицо Хэмилтона, – по твоему приказу.

А затем он выдернул нож, и Хэмилтон упал на пол. Бездыханный.

В зале воцарилась тишина.

И даже Лесли умолк, осознав, с кем связался.

Нейл развел руки и развернулся:

– Итак, кто у нас следующий? – и посмотрел на лорда Флеминга, взгляд которого был прикован к лежащему на полу покойнику.

– Я советник императора! – закричал он. – Ты… чертов выродок, не посмеешь!

– Мэтти, – позвал Нейл оттирая руки от крови Хэмилтона. – Он назвал меня выродком? Пусти пулю в его башку.

И следом раздался выстрел, и на полу было уже два тепленьких покойничка.

– Значит, ты работаешь на Константина, – нервно рассмеялся Лесли, – сам император у тебя в клиентах, Нейл? И что? Он дал добро?

– А как ты думаешь?

– Эвелина, как бы ни презирала меня, не простит того, что ты меня прикончишь. Я ее знаю. Пять лет она на меня смотрела, пуская слюни. Она хотела меня, Нейл. И не забыла в одночасье, просто твоя метка делает ее слепой.

– Тебя я на кусочки разорву, Маккейн, – проговорил Олсен.

Радужки герцога Лесли окрасились золотом, а зрачок сузился до вертикальной щелки.

– Серьезно? – усмехнулся Нейл. – У тебя никаких шансов. Погоди, нахрен… Я не хочу испортить костюм, – и он медленно снял камзол и передал Мэтти.

Взялся было за рубашку, но Лесли влетел в него, как угорелый. А спустя всего минуту, они вынесли весь оконный блок, вываливаясь на улицу двумя огромными ящерами. Сбивая ограждения, статуи и фонтаны они сцепились во внутреннем дворе. Небо озарила вспышка пламени, обжигая брюхо черного дракона. Послышалось лязганье когтей и зубов – кровь летела во все стороны.

А затем красный дракон поднял бездыханное тело черного в небо и насадил на одну из пик на башне поместья Лесли.

Глава 31.1

Когда дверца кареты закрылась, я внимательно посмотрела на Эмилин. Кажется, она меня презирает.

– Оставьте его в покое, – вдруг потребовала она, срываясь в плач. – Нейл любит меня! Он сам мне об этом сказал. Вас он вынужден терпеть.

Я отвернулась к окну.

Сказал? Значит, он и правда теперь с ней?

– Не волнуйтесь, – ответила я холодно, – ночью мы выпьем снадобье, и печать истинности исчезнет. Нейл будет с вами. Я знаю, что он любит вас, леди Эмилин. Я исчезну из его жизни.

– Правда? – ее голос задрожал от нескрываемой радости. – Вы, наконец, перестанете быть ему нужной. Какая чудесная новость. Мы с ним поженимся! Он сказал, что позаботится обо мне. Я так счастлива, боги… Быстрее бы наступило утро.

Я вздохнула.

Что ж, я бы тоже была счастлива, если бы Нейл любил меня.

– Вам с ним не нужно больше встречаться, – произнесла Эмилин. – Никогда. Уезжайте. Я оплачу вам все расходы и дам средства, чтобы обжиться. Вот увидите, так всем будет лучше.

Если учитывать, что во мне артефакт, который все еще нужен императору Элхорна – это не настолько плохая идея. Но я ничего не возьму у Эмилин Хэмилтон.

– Я не нуждаюсь в деньгах.

– Зачем вам напоминать ему о себе? Или вы хотите остаться при нем содержанкой? Раз он впустил вас в свою постель, вы решили, что он несет за вас ответственность?

Как унизительно. Я сглотнула, нахмурилась, наблюдая, как за окном проносится ночной пейзаж.

– Я же сказала, что не потревожу его.

– Но вы налагаете на него обязательства. Как благородный мужчина он будет чувствовать себя неловко. Неужели вы до конца жизни будете маячить у него перед глазами?

– Я… нет, не хочу этого.

– Тогда сделайте, как я прошу. Это избавит нас от проблем. Поверьте, я очень люблю Нейла. Я сделаю его счастливым.

Стискиваю зубы.

Очень больно.

Но разве я не должна порадоваться за Нейла? Он обретет семью, жену, которая будет делать для него все, которая будет безукоризненной и безупречной.

А я должна уйти в сторону. Это правильно. «Если любишь – отпусти», – так говорят?

– Если Нейл будет с вами счастлив, он обо мне быстро забудет. А я уеду из его дома до того, как он вернется. Не обещаю, что покину столицу, но встречаться с ним не стану. Уверяю, мне не захочется.

Это ведь слишком больно.

Дарелл довез нас до дома, и мы оказались в холле. Озадаченный Грейм разместил леди Эмилин в отдельной комнате, сетуя на то, что дом у господина Олсена не настолько большой.

– Не переживайте, утром мы с семьей уедем, – ласково говорю ему. – Спасибо за все, господин Грейм.

Я иду в комнату сестер, переодеваюсь и сажусь на постель. Мне не хочется спать. Я вспоминаю поцелуи Нейла и вся дрожу от желания. И слезы сами собой катятся из глаз, а потом я начинаю рыдать и падаю на подушку, бью ее кулаками – люблю его! Так сильно люблю, что готова умереть. А он будет с другой. Он ляжет с ней в постель, будет целовать также дерзко и напористо, будет наслаждаться ей, а обо мне забудет.

– Ты чего, Эви? – сыстры повскакивали со своих кроватей, окружили меня. – Чего разревелась?

– Утром мы уедем, – между всхлипами произнесла я, – и больше никогда сюда не вернемся! Я больше его не увижу! Я никогда его не увижу! Почему это так больно? Не хочу его любить… это так тяжело… Я хочу все забыть! Пожалуйста…

Мне не нужно ничего – все меркнет. Без его заботы, любви, без его прикосновений, его ухмылки, красных глаз, этих чертовых алых волос – мне не прожить ни дня! Хочу быть рядом с ним, ластиться к нему, когда он зол, смягчать его характер, когда он бушует, как ураган. Хочу познать все грани отношений – и взрыв страстей и негу спокойных ночей. Хочу быть его женой, матерью его детей. Его хочу… только его!

– Все пройдет… – шепчу, стирая слезы. – Утром все изменится.

Измениться ли?

Сестры гладят меня по волосам и переглядываются. Да, их сестра влюбилась. Да так сильно, что сходит с ума.

– Ладно, все уже прошло… – шепчу я охрипшим голосом. – Идите спать.

А сама не сплю. Спускаюсь в столовую, раскрываю крышечку рояля, веду по клавишам пальцами, вспоминая, как играл Нейл. А затем сажусь за стол, достаю снадобье и смотрю на напольные часы – время пришло. Полночь.

Слезы снова градом катятся из глаз. Я молча отвинчиваю крышечку.

Пожалуйста, Нейл, только будь счастлив.

Часы тихо бьют, а я не могу сделать первый глоток. Тяжело – сердце на разрыв. Внутри печет. Метка словно раскаляется.

Давай же, Эви! Сделай это, наконец!

Молча вливаю в рот содержимое склянки и сглатываю. Внутренности тотчас опаляет, будто внутри был крепкий алкоголь. В мгновение покидают силы и накатывает боль – сжимаю зубы и рычу.

Вот и все.

Сейчас… пройдет… больше не будет Нейла в моем сердце. В мыслях. В жизни.

Тело бьет дрожь, по спине струится пот.

Наконец, я обессиленная добираюсь до зеркала, распахиваю рубашку на груди и убеждаюсь – метки нет. С трудом дохожу до постели и падаю.

Сознание ускользает…

… будь счастливым, Нейл. Пожалуйста.

Глава 31.2

Тихое летнее утро.

Я с трудом отрываю голову от подушки, вздрагиваю и первым делом проверяю метку. Кожа на груди чиста. Я свободна. Делаю глубокий вдох. Все в прошлом. Можно начинать жизнь с чистого листа. Я смогу устроиться в жизни и стать кем-то и без чертовых драконов.

Спокойно умываюсь, привожу себя в порядок. Сестры еще спят, хотя обычно они вскакивают ни свет, ни заря. Видимо, их утомили мои вчерашние слезы. Они еще слишком юны, чтобы понять меня.

Я спускаюсь в столовую и вижу, что Грейм уже проснулся и хлопочет с завтраком. Забавно видеть его – такого цинично-хмурого – за готовкой блинчиков и глазуньи.

– Доброе утро, госпожа Митчелл, – приветствует он.

– Господин Олсен уже вернулся? – интересуюсь, чтобы ненароком не столкнуться с красным драконом.

Нам не нужно встречаться – это всколыхнет нежелательные воспоминания. А они слишком свежи, и рубец на сердце еще не затянулся.

– Еще ночью, – отвечает Грейм. – Но утром они вместе с леди Эмилин уехали в Хэмилтон-холл. Я полагаю, сейчас у господина Олсена будет много хлопот.

«Вместе с Эмилин», – это царапает и раздирает где-то в горле, словно рыболовный крючок.

– Хлопот? – я сажусь за стол, а Грейм ставит передо мной тарелку с глазуньей.

– Лорд Хэмилтон вчера скончался.

– Какой ужас, – протянула я, подозревая неладное.

– Мне кажется, господин Олсен, как его племянник, захочет претендовать на наследство.

– То есть, он станет графом?

– О, – Грейм осторожно налил сливки мне в кофе и повернул чашку ко мне ручкой. – Боюсь, что случилось еще кое-что: погиб лорд Лесли.

– Что? – похолодела я.

– Он сменил ипостась, не удержался в воздухе и распорол брюхо об одну из пик собственной башни. Такое случается с драконами, которые утрачивают свою внутреннюю суть. Они слабеют.

– Господи… – вздыхаю я, понимая, что смерть лорда Лесли – это точно не несчастный случай.

И Нейл виноват. Он не послушал меня. Сделал все по-своему.

– Нейл претендует на титул герцога? – спрашиваю с изумлением.

– Вероятнее всего. У Лесли нет прямых наследников. Если император наделит Нейла титулом герцога Элхорна, я полагаю это будет неоспоримо. Но я слышал так же, что скончался и лорд Флеминг, советник императора. Стало быть, и это место освободилось…

– Нет, – прошептала я. – Не может быть!

– Аристократы нынче мрут, как мухи.

Грейм с веселым блеском в глазах наблюдал мою растерянность.

– Вчера вы сказали, что хотите уехать, – произнес он. – Господин Олсен не давал мне на этот счет никаких распоряжений.

– Я уеду до его возвращения. Мне нельзя с ним встречаться, – сделав пару глотков кофе, поставила чашку обратно на блюдце. – Господин Грейм?

– Да?

Метки на моей груди больше нет. Я абсолютно безразлична к Нейлу, но…

…почему же я спрашиваю:

– Господин Олсен и леди Эмилин… они… – в носу щиплет, и я поджимаю губы: – Они провели эту ночь вместе?

Грейм долго смотрит на меня, поджимая губы. Кажется, будто он хочет рассмеяться. И сейчас его лицо добреет, а в циничном взгляде проскальзывает теплота.

– Нет, госпожа Митчелл.

– Хорошо. Забудьте об этом. Интересоваться подобным – очень нетактично с моей стороны.

– Госпожа Митчелл?

– Да?

Грейм молчит некоторое время, но после все-таки спрашивает:

– Вы любите господина Олсена?

И сердце у меня начинает предательски рваться в груди. В лоскуты. И я судорожно втягиваю носом воздух.

Эпилог

Я смертельно опаздываю.

Сессия намечалась на двенадцать, но ее перенесли на одиннадцать, а мой новый работодатель, граф Ротклиф прозябал в постели почти до часу. А дело, между тем, касалось ни больше ни меньше, как упразднения некоторых государственных структур и должностей. Вообще, последний месяц в Элхорне было столько изменений, что клерки и секретари работали без остановки.

Едва в Элхорне появился дракон, который теперь носил титул герцога Хэмилтона, столицу стали сотрясать различные катаклизмы: Нейл всюду запустил свои «щупальца», перестраивая мироустройство столицы. Серьезные перестановки ждало и управление правопорядка, ведь герцог занял еще и должность императорского тайного советника. Кажется, по этому поводу у Беррона было несварение желудка… но, в конечном итоге, однорукий черный дракон смирился.

А я…

…я устроилась секретарем к лорду Ротклифу, который, вероятнее всего, планировал использовать меня, как средство влияния на новоявленного герцога. Не вышло. Нейл не проявлял ко мне никакого интереса. И мы, к счастью, с ним ни разу не встретились ровно с того дня, как я, прихватив семью, выехала из его дома.

А теперь мне предстояло войти в здание парламента, получить бюллетень для голосования и отвести Ротклифу. В общем, заскочить всего на пару минут. Что может произойти за такой короткий срок?

В строгой одежде (я вернулась к сугубо деловому стилю) и с неизменным пучком туго зачесанных волос (чтобы вновь стать невидимкой), я юркнула по лестнице на второй этаж, к секретарю в парламентерской комнате, чтобы получить бумаги.

– Я от лорда Ротклифа, – просипела молодому человеку в одежде клерка.

И, стоя спиной ко входу, я вдруг ощутила «это».

Еговзгляд.

Он пронзил меня так же легко, как солнечные лучи пронзают оконное стекло.

Все мысли улетучились из головы, наполняя сознание паникой. Не оборачиваясь, я сгребла со стола какие-то бумаги – все, что попалось, – и бросилась вниз по лестнице, игнорируя крик клерка. Я хотела просто сбежать. Куда глаза глядят!

Сердце колотилось так, что я едва не покатилась кубарем. Выскочив на улицу, метнулась по тротуару к ожидающему меня кэбу, когда в спину мне прилетело:

– Митчелл!

Все.

Застыла, будто меня пронзила пуля – навылет, вместе с кровоточащим сердцем.

Я закрыла глаза, сглотнула – ворох бумаг выпал из рук, разлетаясь по брусчатке.

А я все стояла, не в силах повернуться. А перед глазами проносилось то, о чем я боялась вспоминать – бледное хищное лицо, четкая линия полных губ, жесткие красные волосы, пронзительный взгляд.

Нет, пожалуйста.

Не надо.

Не смогу!

Глотая слезы, я присела на корточки, дрожащими руками собирая бумагу до тех пор, пока в поле моего зрения не появились начищенные туфли – Нейл попросту обошел меня и встал напротив.

– Ну, здравствуй, Митчелл. Быстро же ты бегаешь.

А он и не запыхался.

Не поднимая головы, я процедила:

– Добрый день, милорд.

Максимально холодно, отстраненно. Максимально похоже на: «Иди к черту, Олсен!»

– Как твои дела? Работаешь на Ротклифа?

– Угу…

– Он не обижает тебя, Митчелл?

Усмехаюсь. Какое ему дело?

Удивительно, почему он еще не объявил о свадьбе с Эмилин. Впрочем, там у него такая неразбериха. Они ведь до сих пор формально считаются братом и сестрой.

– Нет. Спасибо за беспокойство, милорд.

– Что ты там возишься, Митчелл?

Ладно.

Вздыхаю и поднимаюсь на ноги, но глаза прячу, увожу в сторону.

– Ты плачешь.

– Нет.

– Это не вопрос.

– Солнце слепит, – и поспешно вытираю щеки. – Я…

Хочу выглядеть максимально уверено и позволяю себе вскинуть взгляд и посмотреть в лицо Нейла.

Ошибка!

Фатальная.

Она почти стоит мне жизни, потому что Нейл такой красивый. Он просто…

Не могу говорить, дышать, смотреть. Не могу стоять рядом, жадно глотая запах его парфюма. Не могу наслаждаться его умением подавать себя, его безупречным вкусом в одежде. Больше не могу – он не мой!

– Все в порядке, Митчелл? – вздергивает он бровь и улыбается.

Как я соскучилась по его улыбке. По его голосу.

Киваю.

– Вопрос с артефактом еще не решен, – вдруг говорит он. – Я заверил Константина, что пригляжу за тобой. Будь на виду, Эвелина. Но ни о чем не беспокойся. Ты в безопасности.

Снова киваю.

– Был рад тебя видеть, – произносит он.

– Угу.

Он некоторое время разглядывает меня, а я неловко кусаю губы. Нейл слегка склоняет голову, прощаясь, и уходит.

Боже, за что?

Я почти научилась не думать о нем каждую секунду!

Он ослепителен, а я вновь серая мышь. Он лучший из мужчин.

– Нейл! – вырывается вдруг.

Сама не знаю, что на меня нашло.

Олсен останавливается и оборачивается, а я выпускаю из рук только что собранную стопку документов, и она снова разлетается по тротуару, но на этот раз я не кидаюсь поднимать. Я просто рыдаю и смотрю на своего дракона. А он тяжело дышит. Его глаза сверкают и переливаются золотом, зрачок нетерпеливо вытягивается. Нейл вдруг решительно возвращается, хватает меня за рубашку, сжимая в кулаке, и притягивает к себе.

– Черт бы тебя побрал, Митчелл… – шипит сквозь зубы, а потом порывисто обнимает.

… тону в его руках.

Это лучше, чем в фантазиях. Слаще, чем в мечтах.

Утыкаюсь носом ему в грудь и шепчу:

– Я люблю тебя… люблю тебя, Нейл. Сильно… очень сильно.

– Глупая дурочка… – он тихо смеется, прижимаясь губами к моим волосам.

Да, я идиотка. Я лезу к нему, когда он с другой. Когда я ему не нужна.

– Эвелина Митчелл, ты мне всю душу измотала, – говорит он. – А теперь это…

– Прости, – пытаюсь взять себя в руки. – Я больше не буду. Сейчас… еще секунду… – вдыхаю напоследок запах его одежды так глубоко, чтобы пропитались легкие. – Еще немного, Нейл…

– Сколько угодно, малышка. Я тебя не отпущу.

– А? – озадаченно вскидываю взгляд.

– Я только этого и ждал. Весь чертов месяц. Когда ты попадешься мне, чтобы завоевать тебя снова. А ты еще и обниматься полезла. Нет, Митчелл. Мне плевать на печать: есть она или нет – ты нужна мне, как воздух.

– Что? – дрожит мой голос.

– Я мечтаю о тебе, Митчелл. Каждый божий день.

Встаю на цыпочки и с упоением тянусь губами к его губам, и Нейл склоняется, медленно пробуя мой рот, будто жаждал вновь ощутить на языке вкус этого деликатеса.

– Ты любишь меня? – спрашиваю, желая, наконец, удостовериться в этом.

– Ты шутишь сейчас, да? – щурится он, продолжая целовать мои губы: – Разве похоже, что нет? Я нахрен сдохну без тебя. Это тебе надо услышать? Да, Митчелл. Люблю.

– А как же Эмилин?

– Эви, Эмилин – моя сестра. Больше нас ничего не связывает. Я не собираюсь на ней жениться, и в качестве своей женщины не рассматриваю. Она тоже это знает.

Снова тянусь к нему, прижимаюсь всем телом, выгибаясь в пояснице.

Меня заполняет странное чувство – похоже, это счастье…

– Нейл, я больше не хочу работать на Ротклифа. Я, кажется, увольняюсь…

Дракон приподнимает меня за талию и несет к своему черному экипажу. Мы не просто были отмечены печатью истинности – мы были предназначены друг для друга.

***

Шесть месяцев спустя

Новый рабочий кабинет занудный до раздражения.

Нейл бродил по нему, запинаясь о ковровую дорожку, которая вела к его столу. Что может быть скучнее работы герцога? Он разве это имел в виду, когда требовал у императора титул?

Нейл не любил просиживать штаны за бумагами. Теперь он осознавал всю необходимость иметь личного секретаря. Но Митчелл он имел совершенно в другом смысле, и это его устраивало.

– Босс, – дверь громко хлопнула, и в кабинет ввалился Мэтти, буквально волоча какого-то незнакомца.

Он сбросил его на пороге и отряхнул ладони.

Нейл изумленно вскинул брови:

– Это что такое, Мэтти?

– Это Фердинанд Морэ. Махинации с больницами, сиротскими приютами и центрами милосердия. Взятки. Помнишь?

– Гм, да.

– Ты сказал, что хочешь с ним поговорить.

– Мне кажется, он сейчас не расположен разговаривать, дружочек, – усмехнулся Нейл и подошел к лежащему на полу человеку, потыкал его ногой: – Он что умер?

– А? – Мэтти тоже склонился над телом. – Черт, – и поднял виноватый взгляд. – Я перестарался босс.

И в этот момент за дверью раздался голос Эвелины, и Нейл побледнел. Он, черт побери, совсем не хотел расстраивать жену. Тем более, когда она в положении.

– Избавься от него, Мэтт! – зарычал он. – Быстрее!

За секунду Мэтти успел метнуться к шкафу, а затем к столу, примеряясь.

– Боги! – взревел Нейл. – В окно!

И они молниеносно дотащили тушу взяточника Морэ до окна, распахнули и сбросили вниз в тот самый момент, когда в кабинет вошла Эви.

Нейл и Мэтти застыли у распахнутого окна в неестественно странных позах.

– Что вы делаете? – заметив их растерянность, рассмеялась Эви.

Беременность ей очень шла – перед Нейлом стояла нежная, округлая, розовощекая молодая женщина, в которой он души не чаял. Любимая и желанная – это видно. В ней больше не угадывалось и намека на жеманного секретаря. Нейл сглотнул – до чего же красивый этот упрямый, розовый рот… до чего же мягкий, податливый и горячий.

Нейл окинул жену взглядом. Она восхитительна. А ее полная грудь стала еще пышнее и мягче – это рвало крышу. И не только это… печать вернулась. Проявилась в одночасье, после той ночи, когда он забрал ее из здания парламента. Кажется, теперь их связь стала еще крепче.

– Проветривали, – ляпнул Мэтт, и Нейл ткнул его пальцем в ребра.

– Иди-ка прогуляйся, – скомандовал, а сам подошел к Митчелл, положил руки на ее округлившийся животик: – Как дела у моей малышки?

– Я просто соскучилась по тебе, – она провела пальцами по лацканам его камзола.

– Тогда на сегодня я закончил с делами, – Нейл сделал то, о чем мечтал, едва увидев жену на пороге – приник к ее губам.

Его ладони жадно заскользили по ее телу, и она смутилась. А затем оглядела его стол, и ахнула.

– Боже, Нейл, тебе нужен секретарь! – и вырвалась из его объятий. – У тебя скопилось слишком много писем.

– Читать все обязательно? – поинтересовался он, почесывая затылок. – Больше половины – это жалкое нытье или приглашения на обед. Быть аристократом – очень утомительно.

Эви улыбнулась, садясь на краешек стола и призывно откидываясь на вытянутые ладони.

– Тогда позволь мне развеять твою скуку, – засверкали ее глаза, а на губах обозначилась томная улыбка.

Что ж, Эвелина Митчелл сейчас научит Нейла, как быть герцогом. Он ослабил шейный платок и сделал к ней шаг, заключая в объятия.

Конец