Текст книги "План "Б""

Автор книги: Елена Муравьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

– Где? – спросила Тата. – Где статуэтки?

– Продал! – заорал муженек. – Черт возьми, мне позарез нужны деньги!

Нападение – лучшая форма защиты. Истина старая, как мир. И как война.

– Мне угрожали, у меня не было другого выхода, – оправдывался супружник. Слова воняли ложью.

Тата неожиданно поняла, что понимает, о чем думает муж и поморщилась. Мало того, что мысли сами по себе были отвратительны, процесс проникновения в чужое сознание доставлял мало удовольствия. Мысль – вещь интимная, как прокладка или тампон. Догадываться какова она – одно дело. Знать – другое. А уже чувствовать – бр-р-р! – третье.

– Не оправдывайся, – уронила горько. Сердце зашлось от печали. Умение читать мысли, объяснила когда-то бабушка, приходит не от хорошей жизни. Проницательность является наградой за принесенных в жертву коровок, за развенчанные и разменянные на обиды иллюзии. – Ладно, – добавила уже спокойнее и вышла из комнаты. – Словами делу не поможешь.

«Пронесло!» – возликовал Андрей. Он не надеялся на легкую победу и очень обрадовался смятению жены. Напрасно.

Тата предпочитала ставить над чужими «і» свои точки. Первым делом она выяснила, где сейчас статуэтки и целы ли деньги, которые получил муж. Затем сложила обстоятельства, таким образом, чтобы рыженькая и менестрель вернулись домой. И только после этого взялась за самое сладкое блюдо – месть.

Пока супруг радовался легкой победе и надеялся, что милая женушка рыдает в подушку, Тата достала ножницы, и порезала одежду мужа. Он был франт и перед свадьбой накупил всяческого брендового барахла.

Уничтожив последнюю пар носков, Тата отправилась принимать ванну и обдумывать вопрос: «Зачем я угробила на этого придурка целый год?» Действительно, зачем? Морально-этические качества милого-любимого оставляли желать лучшего и прежде. Порядочность вызывала сомнения априори. За каким, спрашивается, чертом, требовалось связываться с откровенным подлецом, изменником и вором? Чтобы убедиться в очевидном на собственной шкуре?

– А-а-а… – гулкий вопль наполнил квартиру.

Тата ухмыльнулась: «Сколько шума из-за пустяков». Она поднялась – негоже принимать бой, лежа, не та ситуация – запахнула халат и вышла.

– Ты что наделала, дура? – далее последовал поток нецензурной брани.

– Порезала твое тряпье!

– Зачем? В чем теперь ходить?

Два английских костюма, десяток рубашек, белье, свитера, туфли, ботинки, плащ, пальто, куртка превратились в груду лоскутов. Андрей замахнулся исковерканным серым ботинком. Глаза лезли из орбит…

– Я тебя убью, сука. Ты у меня сейчас получишь…

– Попробуй, – лезвие ножа, обычного, кухонного, но не менее опасного от того (большая часть бытовых убийств совершается данным предметом сервировки, а жены еще ворчат на мужей – поточи, да поточи) уткнулось буяну в грудь.

Тата приготовилась к разговору заблаговременно. Обычно она ножи в карманах не носила.

– Совсем рехнулась, – муж испугался, отступил. Причем настолько далеко, что после развода Тата его больше никогда не видела.

Следующим учителем-мучителем стал Игорь.

После развода Тата сменила имидж и место работы. Первый стал более романтическим, второе – оплачивалось и называлось куда лучше прежнего. Тут же выяснилось, что шеф подбивает клинья к своему новому финансовому директору.

«Почему нет? – спросила себя Тата. – Я – молодая, красивая, свободная. Что хочу, то ворочу».

И наворотила. Вляпалась в любовь, как в кучу дерьма на дороге.

Казалось бы, спи, с кем хочешь, развлекайся. Так нет! Чувства подавай, счастье вынь да полож! Нет бы, приглядеться внимательно, пораскинуть мозгами, прислушаться к народному гласу. Куда там. Широкие плечи, симпатичная физиономия, щедрость в разумных пределах застили глаза и ум.

Коллеги говорили:

– У него третья жена! Не пропускает ни одной юбки. По шлюхам таскается! С бандитами якшается.

Тата не слушала ни досужие мнения, ни Внутренний Голос.

– Врет твой Игорь, все врет, – докладывал советчик. И был прав. Из всего многообразия методов управления трудовым коллективом Татин любимый использовал самый приятный. Он брал на позиции топ-менеджеров исключительно красивых и умных женщин, спал с каждой какое-то время, потом затевал новый роман. При этом прежняя пассия могла, как уволиться, так и остаться в компании, пополнив, таким образом, гарем и команду остроконкурентных игроков.

К сожалению, правда дошла до Таты с изрядным опозданием. Да и то благодаря случаю.

Как-то, сидя в туалетной кабинке, она услышала чужой разговор:

– Наш вчера с приятелями опять всю ночь куролесил. Девок подобрали на бульваре, штук пять, и ко мне завалили.

– И что?

– Девок раздели, на пол положили, еду на них, как на стол, выставили, и давай обжираться.

– А потом?

– Потом суп с котом. Ты прямо, как маленькая. Можно подумать, не знаешь, что он потом вытворяет.

– Да, я не про потаскух. Тебе что-то обломилось?

– Как же.

Полилась вода, заглушая беседу.

– И что?

– Как обычно. Перекемарил час-другой и целую ночь спать не давал, всю измочалил. Кобель чертов!

– Не скажи, у меня в прошлый четверг, едва не оконфузился.

– С каждым бывает…

Тата с трудом проглотила, ставший в горле ком. Он сказал: «Ночь не спал, болели почки… дел много… неприятности…»

– Ты в курсе, что поблядушка его опять наотрез отказалась от премии. В благородство все играет, дура. За копейки и мозги сушит и пизду подставляет. По три раза на дню шляется к нему в кабинет, на потеху всему офису, королеву из себя корчит и не догадывается, что он уже глаз положил на другую.

– Ты тоже заметила?

– Не слепая.

– Эта Олька из отдела продаж – отпетая стерва. Сразу потребовала отдельный кабинет.

– Да уж…

Хлопнула дверь. Сплетницы покинули дамскую комнату. Тата – свое убежище. Она была в отчаянии. Подозрения подтвердились. У Игоря кто-то есть! Он перестал приезжать по выходным, отговаривался занятостью. Крайне редко наведывался вечерами, ссылаясь на обилие работы и усталость. Встречи происходили в основном в его кабинете, действительно, часто, утром, в обед и под конец рабочего дня.

Он звонил, бросал небрежно:

– Зайди!

Она неслась на крыльях своей любви, стараясь не думать про чужие косые взгляды и издержки бытия: жалкий комочек белья на полу, задранную выше пояса юбку, несколько торопливых телодвижений на столе в звенящих опасностью и возбуждением минутах. И напрасно. Думать, как известно, полезно.

Тата глубоко вздохнула, стараясь унять волнение. Как же теперь жить? Хорошо бы сойти с ума, но разве по заказу получится?

Тут, словно в насмешку, грянул звонок:

– Зайди! – попросил-приказал любимый.

Она глухо ответила:

– Не могу. Еду в налоговую.

– Жаль, – он положил трубку первым. И вскоре, оставив труды праведные, укатил с работы. Не один.

Тата не поленилась, проследила, проверила. Игорь увез обедать Ольгу – нового менеджера по продажам. В ресторане парочка покушала, пообжималась и отправилась на квартиру к Ольге. Безусловно, не готовить очередную сделку.

Тата тоже пошла домой. Страдать и готовить отмщение. Ей понравилось оставлять последнее слово за собой.

Вскоре она сообщила бывшему возлюбленному неприятную новость. Он либо платит отступное – деньги Игорь любил больше всего на свете – либо партнеры-уголовники или налоговая (на выбор) узнают о некоторых деталях ведения бизнеса.

Тата положила на стол, на котором еще недавно занималась сексом, папку с информацией.

– Что ты можешь, курица?! Ты не знаешь, с кем связалась!

Тата пожала плечами.

– Как финансовый директор фирмы я знаю все.

– Сука.

Игорь сидел бледный, растерянный, разоблачение грозило многими бедами.

– Сколько ты хочешь?

– А сколько стоят растоптанные надежды и полтора года моей жизни?

Это была лирика, не стоящая внимания.

– Назови сумму.

Она произнесла цифру. Он взвыл.

– Двадцать тысяч! Но деньги в деле, подожди хоть месяц.

– Не моя забота, – отрезала, – завтра – крайний срок.

Немалая материальная компенсация помогла не только утешить уязвленные амбиции, но и стала приманкой, на которую клюнул Олег.

Следующая большая проблема в жизни Таты притормозила у обочины, открыла дверцу белоснежного «Бентли» и предложила:

– Крошла, садись, прокачу.

«Да пошел ты…» – ответная фраза застряла в горле.

Едва, взглянув в синие, наглые, усмешливые глаза, Тата мгновенно позабыла обо всем на свете. Перед ней был самый настоящий ПРЫНЦ на белом коне. Прекрасный незнакомец между тем повторил:

– Так что, хочешь или нет?

– Хочу, – загипнотизированная звуками божественного голоса призналась Тата, плохо понимая, в чем идет речь.

– Отлично, тогда вали сюда!

Она послушно исполнила волю новоявленного повелителя и провалилась в очередной роман, как в бездну.

По трезвому размышлению, коего у Таты тогда не было в помине, Олег походил на сериального злодея-искусителя. Или рядового альфонса.

– Поживу у тебя, – сообщил он, оглядев «хоромы». – Хата ничего. Если продать приличный куш можно взять. И барахлишко в порядке. Ты тут одна обитаешь?

Красавец разгуливал по квартире голым, отчего Тата пускала слюни от вожделения и теряла остатки благоразумия. «Да. Живу одна. Хочешь, подарю все и квартиру перепишу», – позыв к неожиданной щедрости оборвал Внутренний Голос.

– Разве я похожа на хозяйку? – наглый советчик заговорил вслух. – А я тут сбоку припека, сторожу квартирку богатых родственников.

Синь в мужских глазах подувяла:

– Деньги у тебя, хоть есть?

Обилие новых дорогих вещей не позволило сказать: «нет». К тому ж решался основной вопрос современности – останется небожитель или исчезнет – поэтому Таты поспешно призналась.

– Есть, есть.

– Замечательно. Тогда мы идем сегодня в ресторан.

Полученных от Игоря двадцати штук хватило ненадолго. Когда деньги закончились, милый собрался на поиски нового счастья.

– Я без тебя пропаду. – Тата валялась в ногах, хватала за колени, целовала ботинки. Лохматая, в черных подтеках туши и алой кляксе размазанной помады, она даже самой себе была страшна.

– Прощай, – Олег перешагнул через нее в прямом и фигуральном смысле и скрылся. Умчался на своем «Бентли» потрошить другие кошельки и разбивать другие сердца.

Месть доставила Тате мало удовольствия. Но требовалось уплатить дань привычке и как-то ночью она подобралась к белоснежному авто, и оприходовала чудо-коня ломом. Потом под истошный вопль сигнализации она бежала по ночному городу, глотала слезы и думала, как просто жить на свете, когда никто никому не запрещает творить зло.

Утешал Тату после пережитых злоключений тридцатилетний аспирант Коля. Мизерная зарплата в средней руки университете, диссертация ни о чем, подработка за копейки курьером. Зато честный – не ограбит, добрый – не обидит, бескорыстный – не потребует ничего. В самый раз!

В квартире Коли на стене висела фотография: мальчик-зайчик, круглые щечки, школьная форма, октябрятская звездочка. И ясные глазки, в которых и тогда – первый раз в первый класс, не шевелись, сейчас вылетит птичка – и сейчас, разменяв третий десяток, отражалось та же обморочная растерянность перед сложностью бытия.

«Зачем он мне?» – думала порой Тата и не находила ответа. Однако, держалась за временщика изо всех сил.

В другое, более стабильное время, с таким Колей можно было худо-бедно жить. Спокойный, старательный, тихий, он был безвреден, как пища, приготовленная без соли и жира. В эпоху же развивающегося капитализма и обостренного феминизма божий одуванчик был обузой и только.

– Неужели я хочу слишком многого? – вопрошала небеса Тата.

Нет, элементарный анализ показывал: ее притязания не выходят за рамки среднестатистических потребностей. Рядовая 25-летняя служащая с ВО, без м/ж проблем, достаток средний плюс обычно хотела: любить и быть любимой; иметь рядом сильное плечо; жить в достатке, долго и счастливо.

– Может я неудачница?

На этот вопрос тоже следовало ответить «нет». Жизнь разворачивалась практически по типовому сценарию. Через разводы и романы с начальниками, альфонсами и великовозрастными инфантильными мальчиками-зайчиками прошло большинство подруг, коллег и знакомых. Так что считать личные проблемы неудачами не было малейших оснований. Подобная судьба стала явлением времени для молодых женщин начала третьего тысячелетия.

Тата выдержала Колю месяцев десять, затем плюнула, прогнала.

– Мы расстаемся, – сказала решительно, – сил моих больше нет смотреть на твою унылую рожу и слушать вечные жалобы!

– Почему? – искренне удивился милый: – Мы же дружно жили. Мне казалось, ты меня понимаешь. Мне просто не везет. Обстоятельства против меня…

– Не начинай, – оборвала Тата. – А то я тебя убью. Это тебе на память.

Нынешняя месть была мирной. Тата протянула Коле соску-пустышку. Тот с недоумением уставился на необычный подарок.

– Что это означает?

– Каждому – свое. Ты живешь, как младенец.

– Я делаю все, что могу!

– Надо больше! – отрезала Тата и села думать.

Первым на повестке дня встал самый популярный в мире вопрос, кто виноват? Тут долго размышлять не пришлось. Виноваты были мужики. Недостатков у бывших ухажеров хватало. Андрей был нетерпелив и жаден. Игорь привык только брать. Олег продавал себя, как шлюха. Коля боялся всего и всех. Однако, если быть справедливой, то и собственная персона заслуживала строгого порицания: «Я пожадничала, не поддержала Андрея, не помогла открыть собственное дело. Я боялась, что Игорь бросит меня, поэтому терпела кобелиные замашки. Я сама отдала Олегу деньги и купила секс. Сама не уходила от Коли, хотя презирала его за лень и апатию».

Неутешительные выводы обескуражили бы кого угодно. Но Тата рассудила так: мужикам Бог судья, что касается ее самой, то на лицо конфликт ожиданий и с этим надо что-то делать.

Подобные конфликты возникают, когда один из партнеров ждет от визави слов и поступков, которые сам ему предписал (вроде «если он меня любит, то должен…(далее по обстоятельствам)) и, не получив желаемое, испытывает горькое разочарование.

«Что греха таить, я надеялась, что ребята осуществят мои представления о любви и отношениях, а они реализовали собственные. Вот сволочи… – следующим рациональным моментом стало новое открытие. Оказывается, конфликты были неизбежны. Истинные мотивы своих кавалеров она изначально знала, но, тем упорнее прятала голову в песок и не замечала очевидного.

– Да, – легко согласился Внутренний Голос. – Умным и логичным твое поведение назвать трудно. Ты была в курсе корыстных настроений Андрея, но вышла за него замуж и иногда даже хотела родить ребенка. Ты видела, что представляет собой Игорь, и все же полтора года надеялась на чудо. Олег не скрывал, что спит с тобой из-за денег, однако ты ждала, что в альфонсе проснутся живые чувства и готова была терпеть унижение. Ну и шедевр бессмыслия: почти год прозябания с нелюбимым, ненужным, вызывающим только раздражение человеком.

«Да, уж, промашка вышла…» – вздохнула Тата и вдруг буквально на ровном месте создала мировоззренческую доктрину. Суть оной сводилась к следующему: ошибок, совершаемых человечеством, не так уж много. Если подсчитать, то «грабель», на которые люди систематически наступают, наберется пара десятков, от силы сотен. Тем не менее, за миллионы лет развития цивилизации и, следовательно, совершения промахов и просчетов, люди ничему не научились. Каждое новое поколение, подрастая, дожидается лишь своего часа, чтобы погубить жизнь, угробить здоровье, потыкаться мордой в грязь и т. п. Что характерно: глупость и наивность присущи представителям всех наций, религий, социальных слоев, возрастов, полов и т. д. Кого ни возьми, все, всегда, повсюду влюблялись в подонков, верили сволочам, дружили с негодяями, нарушали заповеди и рекомендации врачей.

Венчала теорию, отражающую взаимосвязь народа и его дури, как и положено картина мира. Тата увидела ее так: огромное поле уставлено вышеуказанными граблями, к каждым выстроилась очередь, из жаждущих приобщиться к издержкам бытия. Люди, естественно, суетятся, занимают очередь сразу к нескольким граблям, терпеливо или нервозно ждут, подходят, наступают, получают «хрясь» по лбу, благодарят «мерси» и бегут или бредут дальше, чтобы приложиться к знаниям в другом месте. Само собой процесс сопровождают атрибуты привычные и обязательные: вопли «вас тут не стояло», «больше двух в руки не..», тычки, ругань, мат, просьбы «я отлучусь, предупредите…», непреложные «кто крайний, я за вами» и «как думаете, на всех хватит?»

– Согласен, наворотила, – признал Внутренний Голос. – Что дальше?

«Буду искать нового суженого-ряженого. Какие мои годы…»

– А может, хватит бегать от граблей к граблям и от мужика к мужику? Побудь-ка, голубушка, немного одна. Разберись, что ты хочешь получить в союзе и что ради этого готова делать.

«Зачем терять время? Определюсь в процессе».

– Если брести наугад, никогда не попадешь в нужное место. Если не знаешь, чего хочешь, естественно, не получить ничего путного…

«Женщина редко знает, чего хочет. Есть даже шутка: женщина поняла, что хочет и сразу же захотела другого…»

– Очень смешно, особенно с оглядкой на твое нынешнее состояние.

«Ты о чем?» – изобразила недоумение Тата.

– Мне-то хоть не ври. Ты нынче не в форме.

Не в форме?! Мягко сказано. При мысли о новых отношениях Тату одолевала апатия, перемешанная с отчаянием, и виделись сплошные страдания и проблемы.

«Это временная реакция, скоро все пройдет», – тем ни менее ответила она неуемному аудитору.

– Сомневаюсь! – буркнул тот и замолчал.

Глава 3. Пигмалионша

До сих пор попытки заглянуть в свою душу не увенчивались успехом. А тут вдруг получилось. Видимо нынешние размышлизмы добавили жизненного опыта, благодаря чему волшебный потенциал вырос до нужного уровня.

Однако радоваться победе не пришлось.

– Где мои телочки? Где трава-мурава? Где цветочки-василечки? Где зефирные облака? Ясно солнышко где? Где все? – Как бабушка и предупреждала, жизнь сурово обошлась с юношескими иллюзиями. За истекшие годы лужок превратился в пустырь, заросший бурьяном да сухостоем. Телочки издохли. Небо затянуло серой мглой. Даже речка взялась проплешинами мелей. А вот прянично нарядный домик, напротив, «преуспел»: вырос в крепость, поднялся над местностью, окружил себя толстыми каменными стенами, поглядывающими на прилегающую территорию жерлами мощных пушек.

Перемены коснулись и пары пастушков, ранее похожих на фарфоровые статуэтки из семейного серванта. Барышня в стальных доспехах и шлеме поверх кружев и шелка из простушки превратилась в полевого командира. Паренек остался, в чем был, но как-то подлинял и выглядел неубедительно, слегка напоминая приведение.

Тата вздохнула. Внутренний Голос не ошибся. Разрушенное душевное благолепие быстро не восстановится. Придется пахать и ждать у моря погоды.

Следующий порыв носил более конструктивный характер. «Если я так изменилась, – подумала Тата, – то насколько же увеличились мои волшебные возможности?! Оказалось, что к прежним изрядно возросшим способностям добавилось умение летать.

В иных обстоятельствах очередное свидетельство профессионального роста непременно порадовало бы. Но сейчас, глядя на уничтоженную пастораль и понимая, чем пришлось расплатиться за новый навык, Тата лишь губу закусила от досады и, чтобы не сильно горевать, сконцентрировалась на главном вопросе современности. Предстояло решить: что делать в условиях нынешнего душевного кризиса?

Вариантов было два. Первый, отступной, подразумевал по совету-указанию Внутреннего Голоса успокоиться, собраться, переждать лихую годину без страстей-мордастей, поднакопив, таким образом, силенок – решительно не нравился. Вот уже много лет Тата не была одна. Серьезные и не серьезные романы, флирт, поиск, свидания заполняли каждый прожитый день, поэтому остаться в пустоте, без внимания, интриги, надежды значило похоронить себя почти заживо.

Вариант номер два носил прорывной характер и импонировал куда больше, но требовал дополнительного осмысления.

Через пару дней Тата была уже вся во власти новой идеи. Так бывает. Идеи часто покоряют своих создателей и даже превращают в рабов. Помня об этом, Тата с максимальной тщательностью работала над праобразом новой реальности, которая называлась «удовлетворенность жизнью».

В основе «проекта» лежала довольно простая установка: раз правила категорически запрещали колдовать любовь и счастье, но ничего не говорили про качество отношений, то с помощью чар можно было устроить личную жизнь наиболее комфортным для себя образом. Что Тата и собралась сделать.

Определившись с целью, она взялась за вопросы технические и наткнулась на сложность философского порядка.

По сути, удовлетворенность жизнью – сумма неких составляющих, каждая из которых, в свою очередь, – тоже производная многих факторов и так до бесконечности. Поэтому формула волшебства априори не в состоянии учесть все и, следовательно, удовлетворенность никогда не будет полной.

«Что ж, я согласна на частичное удовлетворение моих потребностей», – не стала упрямиться Тата. И аж подпрыгнула от радости. Система координат для ее желания была найдена. Да здравствует, маркетинг.

«Список» базовых потребностей, удовлетворение которых побуждает человека испытывать положительные эмоции, согласно теории известного американского ученого Абрахама Маслоу, состоял всего из семи (волшебное число!) позиций. Столько же составляющих надлежало иметь и создаваемому будущему.

Вскоре Тата уже разглядывала небольшую табличку, и представила: какая хорошая жизнь у нее скоро начнется.

Потребности по Маслоу 

Собственное желание

Способ реализации

 Физиология (утоление голода, жажды, желание размножаться и т. п.)

 Хочу материального и физического благополучия

Пусть мой мужчина содержит меня и ублажает всячески

 Безопасность

Хочу не тревожиться о завтрашнем дне и не волноваться из-за дня сегодняшнего

Пусть мой мужчина решает все мои вопросы

Общение (потребность любить или принадлежать какой-либо социальной группе)

Хочу жить спокойно

Пусть мой мужчина заботится о моем эмоциональном состоянии: понимает, дарит подарки, носит на руках, говорит комплименты, держит слово, не беспокоит, не обижает, не унижает, не заставляет, слушает, слышит, догадывается и т. д.

Уважение

Хочу, чтобы подруги мне завидовали

Пусть мой мужчина будет красив, богат, добр, щедр

Познание

Хочу открывать для себя новое

Пусть мой мужчина возит меня за границу, водит в театры, рассказывает интересные истории и т. д.

Эстетика

Хочу романтики

Пусть мой мужчина ведет себя так, будто мы только что познакомились и он за мной ухаживает

Раскрытие себя

Хочу душевного равновесия

Пусть мой мужчина максимально соответствует моему представлению об идеальном избраннике

Однако, создание иллюзии – дело настолько серьезное, что мечтам просто не остается места. Поэтому, трижды перечитав написанное, Тата ввела в спецификацию обязательный модуль саморазрушения: «Пусть через год волшебство рассеется».

Техника безопасности требовала, чтобы каждая серьезная программа изменения реальности включала в себя модуль уничтожения самой себя, дабы автор мог подкорректировать или даже аннулировать полученный результат. То, что в данном случае возникнет такая надобность, исключать не приходилось. Затея была явно стремной, неэкологичной. Ведь партнеру надлежало, покинув личные обстоятельства против своей воли, ограничить поведение навязанными рамками. Да и себя Тата насиловала: «Я не могу переложить на мужчину ответственность за создаваемые отношения, – решила она. – И если хочу много получить, то должна столько же дать. И дам. Буду: верной, честной, доброй, хозяйственной, сексуальной….»

– Да, ты охренела! – грянул с околиц сознания возмущенный вопль. – Как ты все это выдержишь?

Отвечать Внутреннему Голосу Тата не стала. Увлеченная открывшимися перспективами – союз сулил тотальную безопасность и максимальный комфорт – она понеслась мыслью дальше.

«Пусть каждый секс заканчивается для меня оргазмом. Пусть у него будет красивая попа, хороший сильный инструмент, смуглая волосатая грудь, большие ладони…», – когда список перевалил за сотню позиций, и волшебная конструкция из-за чрезмерной детализации уже трещала по швам, Тата сказала себя: хватит! и повелела:

– Пусть! Желаю! Быть по сему!

Глава 4. Фикция. Фиаско. Finitalacomedia

Получив задачу, родной город, как огромный компьютер, вел поиск. Отбор шел этапами. Сначала к кастингу были привлечены хорошо обеспеченные, умные, добрые молодые мужчины. Далее: здоровые и сильные, Потом…и т. д.

Тата тоже была занята делом. Приводила в порядок отремонтированные «хоромы» и дошивала шикарную шелковую хламиду. Идеального мужчину (ИМ) следовало ошарашить сразу же. Что б ни сомнения, ни мысли не одолевали.

Джинсы и футболка для презентации явно не годились. Скучно. Халат – банально. В чем еще можно встретить якобы случайного гостя? Завернуться в полотенце, будто только из ванной? Пошло. Нарядное платье? Глупо. Тата вспомнила детство: бабушкина приятельница тетя Лида-генеральша носила дома шелковые кимоно. Крепдешин струился при каждом шаге легко и свободно, бился вокруг ног, как живой. Таким образом, вопрос был решен.

Шить Тата взялась сама. У hand-made всегда больше энергетика. И за два вечера сварганила судьбоносный наряд. Вещь получилась шикарная! Длинное, широкое платье-рубаха с разрезом до середины бедра по боковому шву. Спереди и сзади треугольное декольте, позволяющее при необходимости оголять плечи, грудь и руки. На талии хитрый поясок, чтоб подчеркнуть стать. Секс-бомба, а не платье.

Кстати и конкурс закончился. Тата еще гладила хламиду, а победителю судьба уже вручила повестку: «Явиться тогда-то по такому-то адресу, иметь в наличии паспорт и смену белья».

Нет, нет, все было сделано тонко. Друг призера, улетая в чужие края, попросил поздравить любимую тетушку и вручить определенного числа торт и букет цветов.

ИМ на секунду задумался. Соглашаться не хотелось. Причем, решительно. Но против лома нет приема. Он сказал: «да» и механизм притяжения включился на полную мощность. Вечер накануне встречи ИМ провел, выясняя отношения с подругой. Ты. ты…ты…взаимным упрекам не было числа. Закончился разговор на драматической ноте:

– Прощай. Я не вернусь! – с этими словами будущий избранник покинул прежнюю жизнь и отправился спать к маме.

На следующий день в 18.00 Тата надушилась, вспушила волосы и устроилась у телевизора.

В 18.30 она начала злиться.

В 19.00 уже кипела негодованием: «Где этот мерзавец шляется?» За суетой и приготовлениями она забыла наколдовать точное время визита.

В 19. 15 раздался звонок в дверь. Судьбоносный? Еще чего…

– Одолжи немного соли, – попросила соседка, – неохота в магазин тащиться. Какое чудненькое платьице. Сама? Ну, рукодельница.

В 19.30 опять раздался звонок. Снова соседка.

– Возвращаю соль с благодарностью. Нашла у себя на полке целую пачку. Спасибо еще раз. Извини.

19.40. Тишина в комнате резала слух. Когда же?!

Звонок! Сердце рванулась из груди – он! Тата вздохнула глубоко и не смогла подняться. Ноги дрожали, отказывались идти.

– Может, не открывать?

Не поможет. Встреча состоится при любом раскладе. Ведь она сама предусмотрительно разработала дублирующие варианты. Сама загнала ИМ в западню. Или себя?

– С Богом!

Несколько стремительных шагов, распахнутая настежь дверь и взгляд зеленых глаз разорвал жизнь на «до» и «после». Тата посмотрела на ИМ и от волнения не смогла сообразить: похож мужик на выдуманный образ или нет. Высокий, симпатичный брюнет, хорошо одет, улыбается приветливо. Кажется, что-то говорит.

– Что? Вы к кому? – спросила Тата.

– Валентина Олеговна дома? – прозвучал пароль.

– Здесь такой нет, – раздался отзыв.

ИМ с сомнением посмотрел на бумажку в руках, назвал адрес.

– Правильно?

– Правильно. Только Валентина Олеговна здесь ни живет.

– А у меня торт, цветы, шампанское. Приятель велел передать.

– Ничем не могу помочь, – Тата сделала шаг навстречу. Взяла в руки листок, повторила вслух адрес. ИМ уловил запах духов и побледнел. – Действительно, моя улица и номер дома мой. Что же теперь делать?

Мужчина знал, что делать. Воображение подсказало. Но цивилизованный человек, высшее образование, уважаемый бизнесмен…Тата легко прочитала незатейливые мысли своего визави. Впрочем, текст был на удивление прост, сплошные междометия и банальности: «Вот это да!», «какая баба!», «завалить бы…» и т. д.

ИМ облизнул в раз пересохшие губы, представил, как валит, как…и сказал хрипло.

– Приятель, видно, перепутал. Торт жалко, пропадет.

– Давайте ваш торт съедим, – Тата рассмеялась.

– Давайте, давайте, – торопливо согласился ИМ и без приглашения переступил порог.

Тата захлопнула дверь, хмыкнула довольно, птичка в клетке! Отлично!

– Вы всегда пускаете в квартиру незнакомых людей? – первым делом поинтересовался гость.

– Нет, только сегодня. И лишь потому, что вы показались порядочным человеком. Впрочем, действительно, вам лучше уйти.

– Ни за что. Я уже настроился на чай и торт.

– Значит мне нечего опасаться?

– Я на сто процентов надежный и законопослушный гражданин. Могу показать паспорт. Еще у меня есть водительские права. Стало быть, я еще и психически здоров.

– Это обнадеживает. Что ж, предъявляйте документы и прошу к столу.

Уютная, просторная кухня в нарядной простоте. Ворчит, закипая чайник. Чашки, поблескивая золотым ободком, таращатся в потолок. Ждет жертвенной участи похожий на букет торт. Идиллия! Так можно провести жизнь.

Тата подошла к холодильнику, распахнула настежь дверцу, наклонилась на прямых ногах, словно поклон земной отбивала, стала выбирать с нижних полок угощение. За спиной разлилось напряжение. Это ИМ вытаращился на ее плотно обтянутые платьем ягодицы.

Ловушка сработала. Мышка польстилась на сыр и потянулась к бесплатному угощению.

– Вы необыкновенная женщина.

– Вы мне льстите…

Музыка обволакивала тело дурманом возбуждения. Толкала нарушить границы приличий.

– Тата, ты такая… Ты – чудо! Ты лучше всех!

«Еще бы! Триста шестьдесят пять дней ты не будешь замечать ни одной женщины»

Мужской голос дрожал от страсти.

Женское молчание полнилось раздражением. Романтическое волнение сменил скепсис.

– Я искал тебя всю жизнь!

«Где? По чужим постелям?»

– И нашел!

«Как же! На аркане привела!»

– Я хочу тебя. Ты всегда не носишь белье?

– Только сегодня…

Усталый низкий голос пел о любви. А не о конструктивно выстроенных отношениях двух гомо сапиенсов. Вернее, одного гомо сапиенса и одной гомо магистик.

– Тебе хорошо? – ИМ обессилено рухнул лицом в подушку.

– Да, – ответила Тата. Ее влажные глубины наполнились блаженством. А сердце – тоской и отчаянием. Хоть в петлю!

А тут еще некоторые со своими комментариями.

– На что ты собственно надеялась? – с лицемерным участием произнес Внутренний Голос. – В постели с чужим не нужным тебе мужиком много радости не найдешь.