Текст книги "Миссия Эскарины Ставо (СИ)"
Автор книги: Елена Ахметова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)
– Я леди Эскарина Ставо, капитан «Норденшельда», выполняющего исследовательскую и поисковую миссии в Облаке Оорта по приказу Ее Величества Эстель, королевы Сиккима, – представилась я, когда пауза начала затягиваться. – Могу я узнать, чем вызвана агрессия в отношении моего корабля?
Кто-то рядом с капитаном Карпатии панибратски хлопнул его по плечу и высказался на чужом языке – на голограмме возникла чья-то крепкая рука по локоть, сюрреалистично размывающаяся за пределами проектора. Мужчина стряхнул ее одним резким движением, бросил короткую фразу на том же языке, мгновенно добившись мертвой тишины, и перешел на интерлингву:
– Меня зовут Сергей Родионов, я владелец Карпатии.
Я позволила себе скептически приподнять бровь. Частные астероиды в обязательном порядке вносились в общий каталог, и я была практически уверена, что никакого Сергея Родионова в нем нет – но самозваного владельца Карпатии это ничуть не смущало.
– Если не возражаете, леди Эскарина, я предпочел бы общаться лично. Выйдите из корабля. Можете взять одного человека сопровождения, но никакого оружия. Вам не причинят вреда.
– Простите мне мою недоверчивость, – сдержанно произнесла я, стараясь ничем не выдать, что предложение взять с собой сопровождение ударило по самому больному, – но как я могу быть уверена в вашей добропорядочности после угрозы атаковать «Норденшельд»?
– Вы не можете, – спокойно кивнул Сергей. – Как и я не могу быть уверен, что вы или ваш сопровождающий не попытаетесь удавить меня голыми руками. Однако ваш корабль в моем доке, и только я могу отдать приказ выпустить его. У вас нет выбора, леди Эскарина. Выходите из корабля.
Я молча щелкнула замком ремня безопасности. Похолодевшие от страха руки слушались плохо, и я искренне надеялась, что на записи это не слишком заметно.
Голограмма Сергея следила за каждым моим движением, руша мои наивные надежды. Но я все равно встала плавно, отказываясь выдавать накативший ужас, и направилась к выходу.
– Эрик, – вполголоса произнесла я, когда переборка отрезала все звуки с мостика, – если сюда кто-то попытается войти без моего разрешения, запри его во внутреннем шлюзе, отключи свет и переведи вентиляцию в режим экономии.
– Принято, – отозвался компьютер с вызывающим машинным равнодушием. Ему было все равно, кто станет им управлять.
Но я и не ждала от него поддержки. Для этого у меня были люди, и, раз уж на астероиде все-таки была относительно приличная гравитация, я вполне могла привлечь их к делу – хоть, увы, и не всех.
– Если я не вернусь в течение двух часов, начинай расконсервацию Лаури, – велела я, неспешно двигаясь по коридору в сторону выхода. – Как только его жизненные показатели придут в норму, зачитай ему отчет о произошедшем.
– Принято, – повторил Эрик.
Я остановилась перед закрытым шлюзом корабля и глубоко вздохнула, прогоняя липкое ощущение паники.
– Режим молчания. Открыть шлюз!
Меня встречали так, будто я числилась в списке особо опасных преступников – что, должна признать, было не лишено своеобразной иронии, но отчего-то совершенно не веселило.
Сергей Родионов стоял во главе небольшого отряда. Трое – с характерно вытянутыми, словно после дыбы, телами: астеры, но не урожденные, а прилетевшие с Земли. Даже поджарый Сергей на их фоне казался бы массивным, если бы не еще один человек рядом: практически квадратный, неожиданно мускулистый и бородатый. Должно быть, это его руку я видела на голограмме, когда он решил хлопнуть Сергея по плечу.
И если трое астеров взирали на меня с каким-то странным выражением лиц, как дети на заморскую диковинку, сам Сергей – с подчеркнуто обезличенным, вежливым интересом, то от взгляда квадратного господина хотелось отмыться. Он смотрел даже не как на женщину, а…
Как на мясо.
Я сделала то единственное, что могла позволить себе леди в подобной ситуации. Чуть развернула корпус, словно пятого человека в ангаре не было вовсе, заранее исключая его из диалога и собственной картины мира, – и сконцентрировала свое внимание на том, чья реакция на мое появление казалась наиболее адекватной: на Сергее.
Увы, его выдержки хватило ровно до того момента, пока шлюз корабля не закрылся за моей спиной, напоследок грозно мигнув красными индикаторами полной герметизации.
– Вы… одна, – обескураженно констатировал он.
– Зато вы привели компанию, – отозвалась я, не спеша спускаться по трапу.
Сергей обернулся через плечо. Астеры ответили ему одинаково сконфуженными взглядами. По всей видимости, ситуация, когда пятеро мужчин встречают одну-единственную безоружную женщину заряженными станнерами, даже пиратам казалась несколько неловкой.
Или большинству пиратов. Пятый по-прежнему не проявлял никаких признаков смущения, и я демонстративно смотрела мимо него.
– Следуйте за мной, – сказал Сергей, не глядя вогнав станнер в кобуру.
Этого жеста оказалось достаточно, чтобы опустили оружие и его сопровождающие – все, кроме квадратного господина с черной бородой. Он только нахмурился и произнес какую-то агрессивно-рычащую фразу, продолжая держать меня на мушке. Сергей ответил на том же языке, резко и недовольно. Астеры настороженно переводили взгляд с одного на другого, но не вмешивались. Бородатый мужчина опустил станнер, пробурчав что-то себе под нос.
Здесь пахло даже не разногласиями при дележе добычи, а застарелым конфликтом, в котором я была всего лишь удобным поводом, чтобы поднять вопрос в очередной раз. Я вдруг поняла, что, при всей моей неприязни к пиратам в целом, готова поддерживать Сергея всеми силами, потому как, если вдруг лидерство захватит его бородатый соперник, о самозваном хозяине Карпатии я еще буду вспоминать с нежностью.
Единственное, что способно поддержать авторитет в подобной ситуации, – это спокойное и методичное выполнение приказов, так что я собралась с духом и спустилась по трапу. Получалось медленно: отвыкшее от гравитации тело повиновалось неохотно, я казалась себе тяжелой и неповоротливой, – но, должно быть, со стороны выглядело неспешно и величаво. Что наблюдали, что спорщики тотчас потеряли интерес к разгоравшемуся конфликту и бдительно следили за тем, как я делаю шаг за шагом.
Я сконцентрировалась на том же. Идти по прямому коридору корабля было куда проще, чем спускаться по крутому трапу, и вежливо протянутую Сергеем руку я приняла без единого сомнения, тут же тяжело опершись на нее. Владелец Карпатии напряг мышцы, принимая вес, но оставил мое состояние без комментариев, и я позволила увести себя прочь из ангара, борясь с несвоевременным чувством благодарности за подаренную возможность сохранить достоинство.
Сергей придержал дверь, кивком указав мне направление. Я послушно вошла. Помещение, по всей видимости, служило кухонькой для мастеров ремонтных доков: тесное, не слишком чистое, но, по крайней мере, на данный момент пустующее. В компании Сергея было куда спокойнее, чем рядом с его сопровождающими.
– Присаживайтесь.
Я с сомнением изучила потертые стулья у барной стойки, заменяющей стол, но все-таки села, выпрямив спину. Сергей прошел мимо и деловито защелкал кнопками единственной кофемашины.
– Почему вы не полетели по второй траектории? – спросил он, не оборачиваясь.
Сначала мне показалось, что я ослышалась.
– Простите?
– Избежать столкновения с Карпатией можно было по двум траекториям. Вы знали, по чьей вине оказались без гравитации, но все равно отклонились к координатам, которые назвал я. Почему? – Кофемашина не спешила включаться, и Сергей, примерившись, одарил ее звучной затрещиной. Внутри булькнуло, и подставленная кружка начала заполняться густой темно-коричневой жидкостью.
– Потому что вы рассчитывали, что я полечу по второй траектории, разумеется, – с легким удивлением отозвалась я.
Он обернулся, подперев бедром кухонную тумбу. Кофемашина, почуяв слабину, тут же затихла, но, стоило Сергею бросить на нее косой взгляд, тут же сплюнула в кружку плотную белую струйку. Одуряюще запахло кофе и горячим молоком. Сергей обреченно провел ладонью по лицу и подставил вторую кружку, пробурчав себе под нос что-то на родном языке. Русского я не знала, но интуиция подсказывала, что это вряд ли было что-то лестное.
Но он все равно вручил мне кружку и уселся напротив, сердито сгорбившись над второй. Вид у него был растерянный и угнетенный.
Происходящее плохо укладывалось в мои представления о пиратском нападении, и я вдруг поняла, что больше не боюсь.
– Что вы собираетесь делать? – спросила я.
Сергей запустил руку в волосы, пролив свет на скорбное состояние своей прически.
– Понятия не имею. Вы не должны были оказаться здесь.
– Но это вы приказали мне…
– Я знаю, что я приказал, – оборвал он меня на полуслове. – Если бы я этого не сделал, вы бы так и улетели в Облако Оорта со сломанным сервоприводом… – под моим озадаченным взглядом Сергей запнулся и, глухо высказавшись на родном языке, вдруг мрачно сообщил: – Вы должны были улететь по длинной траектории. А теперь мой квартермастер настаивает на том, чтобы и вы, и ваш корабль остались здесь. Команда наверняка его поддержит.
Я молчала, стиснув в ладонях кружку. Пушистая молочная пенка на кофе медленно оседала.
– Вы на удивление спокойны для женщины, попавшей в плен, – заметил Сергей.
– Мой корабль поврежден и заперт в вашем ремонтном доке. У вас, по меньшей мере, четверо вооруженных людей, плюс ваш собственный станнер и два беспилотных истребителя, – перечислила я, не поднимая глаз. – Полагаете, паника поможет? Если да, дайте мне знать. Я не заставлю себя ждать.
Сергей подавился смешком. Я бросила на него быстрый взгляд из-под ресниц.
Вживую он казался моложе, чем на голограмме. Наверное, лет тридцать – тридцать пять, ненамного старше меня. От него еще веяло адреналином и специфическим агрессивно-игровым возбуждением, какое накатывает на мужчин перед хорошей дракой, и чувствовалось, что ему почти физически необходимо спустить пар.
Лицо опалило жаром, и я поспешила опустить глаза.
– Нет, паника не поможет, – хрипловато усмехнулся Сергей, будто подслушав мои мысли. – Вы перемешали мне все планы, леди Эскарина. Я даже не могу решить, что делать с вами прямо сейчас.
Я сделала большой глоток, пряча лицо за кружкой. Кофе оказался горьковатым и крепким – совершенно не то, что нужно леди в момент душевных волнений.
Впрочем, возможно, именно на это Сергей и рассчитывал.
– Сколько у вас людей на корабле? – сходу спросил он.
Неуместный настрой как ветром сдуло. Я посмотрела на Сергея поверх кружки так хмуро, что он поперхнулся следующим вопросом и недоверчиво уставился на меня.
– Не может быть, – как-то неуверенно произнес он.
Я стиснула в руках опустевшую кружку.
– Вы производите впечатление честного человека, господин Родионов, – неожиданно даже для себя призналась я. – Раз уж вы знали не только где мы будем пролетать, но и как найти наиболее уязвимые места в конструкции, то знаете и с какой целью «Норденшельд» был запущен. Знаете об исчезновении «Седны». Скажите, что бы вы сделали, будь вы капитаном корабля с отказавшими гравитационными кольцами в трех месяцах лета от ближайшего ремонтного дока и двух – от возможности спасти пятерых человек, из-за которых, собственно, и организована вся миссия?
Я еще не договорила, но была уверена, что нашла нужные слова: Сергей изменился в лице и отвел взгляд, будто только сейчас начал догадываться, на что обрек меня одним-единственным попаданием.
– И вы… три недели? – тихо переспросил он.
– Команда поддержала мое решение, – подтвердила я.
А вот эти слова, кажется, прозвучали невовремя. Сергей пару секунд смотрел в свою кружку, сжав губы, а когда он поднял взгляд, то им можно было колоть орехи.
– Вы побудете нашей гостьей, леди Эскарина, пока я не приму решение, что делать дальше.
– Я могу как-то помочь вам с этим решением? – спросила я больше из вежливости, потому что, кажется, и так знала ответ – и совершенно не удивилась, когда Сергей сухо произнес:
– Н
Глава 4. «Летучий голландец»
Если кругом крысы – значит, корабль еще плывет.
– NN
Карпатия не уставала поражать. Помимо ремонтного ангара, станции связи и истребителей на астероиде нашелся и жилой блок – вполне комфортный, что ничуть не мешало ему производить весьма двоякое впечатление.
С одной стороны, после трех недель невесомости личная ячейка с рабочей душевой кабинкой казалась поистине царской роскошью, сулящей невероятное блаженство. С другой… создавалось впечатление, будто и кабинку, и половину обстановки сделали прямо тут, на Карпатии, – причем хорошо еще, если распечатали из пластика, а не собрали из пролетавшего мимо космического мусора.
Ко всему прочему, в ячейке меня заперли.
Некоторое время я потратила на то, чтобы восстановить самообладание и не броситься стучать в запертую дверь. Очевидно, что ее не откроют – а вот с образом непробиваемой железной леди, к которой и приблизиться неловко, после истерики и попытки выбить дверь придется распрощаться. Поскольку на данный момент ледяная аура аристократизма была единственным, что заставляло держать дистанцию и астеров, и Сергея, отказываться от нее было крайне опрометчиво.
Уж лучше быть гордой узницей, чем освобожденной из-под замка игрушкой для пиратов.
Заставив себя отвести взгляд от мигающего индикатора на запертой двери, я опустилась на узкую койку, ни на секунду не позволяя себе ссутулиться, выдавая панику и усталость. Лично я бы поместила пленницу в ячейку с видеонаблюдением – так отчего бы Сергею поступать иначе?
До начала расконсервации Лаури оставалось полтора часа, но сам процесс пробуждения и регенерации неизбежных при глубокой заморозке повреждений займет около полутора суток. К тому же старпому понадобится время, чтобы прийти в себя, разобраться в ситуации и составить план действий.
Вылететь из запертого ангара у него не выйдет. Значит, он будет вынужден вести переговоры – с заведомо проигрышной позиции: «Норденшельд», конечно, снабжен противометеоритной системой, но она разогревается достаточно долго, чтобы астеры успели заметить и попросту уничтожить ее. А если они и не заметят подготовки систем, то выстрел из пушки такого калибра в замкнутом пространстве герметичного ангара навредит не только астероиду, но и самому кораблю. Значит, угрожать пиратам Лаури не станет, и ему остается только прибегнуть к унизительным торгам.
Как дорого может обойтись наша свобода?
К тому же Лаури не знает, что «Норденшельд» должен был стать частью какого-то плана. Неспроста же Сергей хотел, чтобы я улетела по второй, дальней, траектории… интересно, что там было поблизости?
Я подошла к блоку управления у двери, но доступ к консоли – и, соответственно, звездным картам – оказался ограничен. Зато дверь неожиданно зашипела воздухом – и открылась.
За порогом стоял тот самый бородатый господин. Астер, которому было поручено стеречь ячейку, смотрел строго перед собой. Судя по капельке пота, стекавшей по его виску, ситуация ему нравилась не больше, чем мне, но авторитета квадратного господина хватало, чтобы охранник не пытался протестовать.
«Нельзя выглядеть уязвимой, – напомнила я себе. – Нельзя казаться жертвой».
Дворянские традиции воспитания быстро взяли верх. В животе свернулся ледяной ком, но я не вздрогнула, не отступила назад – только одарила незваного гостя удивленным и чуть укоризненным взглядом, мысленно порадовавшись, что не поддалась искушению немедленно занять душ: если бы этот господин застал меня там, с самообладанием могли наметиться проблемы.
– Чем могу помочь, господин?.. – поинтересовалась я, уповая на то, что нападать на женщину, с которой завязался разговор в рамках приличий, никто не станет.
Зря. Могла уже понять, что конкретно этого господина фокусами из арсенала великосветской львицы не пронять.
На выжидательную паузу после моей фразы он никак не прореагировал, без лишних слов шагнув в комнатку. Увы, размеры ячейки были слишком скромны, чтобы незваный гость при этом не оказался чрезмерно близко, и я, еще не до конца осознав, что происходит, невольно отступила назад.
Это был однозначный провал.
Если сначала бородатый господин пришел то ли по делу, то ли просто позлорадствовать и задать пару вопросов, то теперь в его взгляде зажегся однозначный хищный интерес. Мужчина развернулся с явным намерением закрыть за собой дверь, и я уже приготовилась распрощаться с собственным достоинством и закричать-таки, но на помощь неожиданно пришел охранник.
– Все контакты с леди только под присмотром, – сказал он, не позволив незваному гостю запереться со мной.
Бородатый что-то раздосадованно рыкнул и потянул дверь на себя, но охранник непреклонно добавил:
– Серега сказал… – он запнулся и выдал короткую рычащую фразу – видимо, переводить речь владельца Карпатии на интерлингву в присутствии леди было еще неуместнее, чем говорить на незнакомом языке.
Несмотря на то, что сказано было определенно что-то нецензурное, я поймала себя на остром чувстве благодарности. Бородатый господин явно не был со мной солидарен, а потому добавил еще пару слов (судя по экспрессии, тоже не предназначенных для моих ушей), но все же оставил дверь в покое и снова обернулся ко мне – хотя то, что он собирался сообщить, похоже, было рассчитано отнюдь не на меня.
– А я говорю, она ни черта не сможет, – излишне громко заявил он, сверля меня взглядом. – Чего там, Морангу девиц мало? Чем она…
Это заставило меня совершить вторую ошибку. Услышав знакомую фамилию, я сама подалась вперед и взволнованно переспросила:
– Морангу? Кенору Морангу? Он жив?..
Наверное, нужно было уяснить для себя, что с этим господином следует обращаться, как с диким зверем: не смотреть в глаза, не повышать голос и ни в коем случае не приближаться больше, чем необходимо.
В ответ на мое движение он схватил меня за подбородок, больно сжав пальцы. Я вскрикнула и уперлась ладонями ему в грудь, но этого, увы, оказалось недостаточно, чтобы помешать ему притянуть меня ближе.
– Помалкивай, подстилка, – хрипло велел он, обдав меня кисловатым дыханием, и снова повысил голос. – Что, Серега решил, как только этот лощеный хмырь услышит, кто у нас тут, так сразу расчувствуется и согласится на все на свете? Нет, мордашка у нее милая, не спорю, – мерзко ухмыльнулся он и заставил меня пригнуться, еще сильнее стиснув пальцы на моем лице, – но по сравнению с несколькими тоннами платины…
Я вцепилась в его запястья, пытаясь разжать нестерпимую хватку – безрезультатно.
– На месте Моранга я бы просто напал, – продолжал пират, словно не замечая моих усилий, – вырезал тут всех и получил и блестяшки, и девку. Я говорю, надо взять ее корабль, раз эта дура там одна, и хорошенько из него пальнуть! Верно, парни?! А девку можно и… – он не договорил, просто потянул меня за подбородок, пригнув лицом к его животу. А когда я трепыхнулась, едва подавив рвотный позыв, – еще ниже.
Перед глазами у меня поплыло от боли, отвращения и страха – и сначала я решила, что ровный прохладный голос в коридоре мне примерещился от отчаяния.
– Неверно. В корне.
Но бородач разжал пальцы, позволив мне вырваться. Я забилась в дальний угол ячейки – увы, все еще слишком близко к нему. Впрочем, сейчас мне бы и другой конец Галактики показался бы недостаточно удаленной точкой, чтобы сосуществовать с этой тварью в одном мире…
– По-моему, ты забываешь, что у Моранга тоже есть противометеоритная пушка, – тем же ровным тоном продолжал Сергей, не двигаясь с места. – Только корабль у него, в отличие от «Норденшельда», исправен, а людей – втрое больше. Хочешь, чтобы абордажная команда сложила головы ни за что и подарила Морангу и платину, и невесту? Вперед. Выдвигай вопрос на голосование. Пусть люди, которым ты предлагаешь ввязаться в безнадежный бой ради твоих амбиций, сами решат, чего ты стоишь. Но прежде, чем ты уйдешь отсюда, есть еще одна проблема.
Бородач, уже явно настроившийся на то, чтобы бросить капитану черную метку, вдруг побледнел и посмотрел куда-то в угол над моей головой. Я повернулась туда же – и только теперь, зная, где искать, заметила мягкий отблеск скрытой камеры.
Вот для кого он распинался так громко. Я все-таки была права, когда решила, что Сергей не оставил бы меня без наблюдения. А бородач, похоже, сообразил, что поглядеть на пленницу сбежится половина населения астероида, и счел эту возможность весьма удобной для небольшой пропагандисткой речи… которая почему-то вышла ему боком.
– Я ничего ей не сделал!
Я гневно зашипела, но осеклась: Сергей встретил это заявление скептически заломленной бровью, и его ледяная сдержанность напомнила, как следовало бы реагировать мне самой. Увы, бородача было не пронять хорошим примером.
– Это же подстилка Моранга! Думаешь, ей привыкать?!
Я задохнулась от негодования – но, к сожалению, восстановила дыхание раньше, чем самообладание.
– Кенор – офицер Ее Величества Исследовательского флота и высокородный нобиль. Он никогда не позволил бы себе подобного обращения с леди, – отчеканила я, методично отстегивая перчатку от форменного комбинезона, который полагалось надевать под скафандр. – А вы, господин, оскорбили меня на глазах у множества свидетелей. Я вызываю вас…
– Соболев, – резковато окликнул Сергей, и бородач, взиравший на меня квадратными глазами, тотчас обернулся к нему, – пошел вон. Всеобщий сбор на камбузе через полчаса.
Бородач красочно, на смеси двух языков, охарактеризовал сумасшедших баб, от которых не убыло, но все-таки вышел, адресовав напоследок ошарашенный взгляд перчатке, которую я сжимала в руке. А Сергей уверенно шагнул в ячейку, воспроизведя какой-то странный жест в сторону камеры. За ним дверь закрылась безо всяких возражений со стороны охраны, из чего я сделала вывод, что камера с этого момента уже ничего не транслирует.
Сорванная перчатка жгла пальцы.
– Вы знали, что он придет сюда.
– Знал, – не стал отрицать Сергей.
– Более того, надеялись на это, – продолжала я, не обратив внимания на его реплику. – Рассчитывали, что ваш квартермастер дискредитирует себя неподобающим отношением к даме и манерой недооценивать врага. В этом случае все его намерения, расходящиеся с вашими, можно будет не принимать всерьез, потому что команда его не поддержит. Но мне вы сказали, что я никак не могу помочь вам.
– Потому что вы предлагали помощь с решением, которое я и так уже принял, – пожал плечами Сергей. – Держу пари, если бы я объяснил, в чем заключается ваша роль, вы бы отказались принимать участие или просто не смогли бы отыграть свою роль так эффектно. Хотя, – он опустил взгляд на перчатку от комбинезона, – дуэль в любом случае была бы перебором. С Соболевым разберется команда.
Я стиснула пальцы, чувствуя, как сминается под ними сложная синтетическая ткань.
– Кенор Моранг действительно жив?
– К сожалению, – подтвердил Сергей. – И он не «благородный нобиль», каким вы привыкли его считать.
– Вы говорите о моем женихе, господин Родионов, – ровным голосом напомнила я.
Он скептически заломил бровь.
– Вызовете на дуэль меня? Чтобы уж не зря перчатку снимать?
– Я бы предпочла, чтобы вы внесли некоторую ясность в ситуацию, – ответила я, не спеша, впрочем, надевать перчатку. – Господин Соболев упоминал платину, в которой Кенор якобы заинтересован больше, чем во мне. Насколько я понимаю, необыкновенно сильная гравитация на Карпатии объясняется масштабными залежами драгоценного металла в сердце астероида. Однако вы по какой-то причине не готовы уступить ее Кенору на его условиях и рассчитываете, что я помогу изменить его мнение, послужив своего рода козырем при переговорах.
Под маской непробиваемого скептицизма на лице Сергея на мгновение блеснули огоньки уже знакомого мне веселья – и странного, какого-то болезненного интереса. Я приободрилась и продолжила:
– Однако предварительный анализ Карпатии показал, что самое ценное на ней, – это силикаты и, возможно, водяной лед. Жила надежно экранирована. Кенор мог вовсе не догадываться о сердцевине Карпатии, если только он не был здесь лично или ему не предложили эту платину в обмен на что-то еще более ценное для вас. Воздух? Пища? – Что еще могло понадобиться астерам, которые сидят на залежах пресной воды? Как бы то ни было… – Но Кенора считают пропавшим без вести. Он не появлялся ни на Земле, ни на официально зарегистрированных колониях уже почти четыре года. У него не может быть излишков жизненно необходимых субстанций. Так что вы хотите от него, не объясните мне?
Он улыбался уже открыто. В ушах у меня звенел иллюзорный смех – бархатистый, беззлобный и такой заразительный, что я едва сдерживалась от неуместной ответной улыбки. Мне хотелось услышать этот смех снова. Вживую. Сейчас, от реального человека, который не был плодом моего воображения и вполне явно симпатизировал мне.
Но вместо этого Сергей, не прекращая улыбаться, ответил:
– Нет.
– Что? – удивилась я. – Мне казалось, вы настроены на диалог, господин Родионов. Я не права?
– Не правы, – подтвердил он и шагнул вперед.
Я скосила взгляд на закрытую дверь и нервно втянула в себя воздух.
– Вы делаете ошибку, господин Родионов.
– Нет, – в глазах у него поселился азартный блеск. – Я все делаю правильно.
Я уперлась спиной в стену. Отступать было некуда.
А Сергей взял меня за запястье, свободной рукой потянувшись к своему поясу… отстегнул от него что-то и с характерным звуком старого замка-липучки обернул вокруг моего предплечья. Выпущенная на волю рука показалась неожиданно тяжелой и выскользнула из его пальцев, безвольно повиснув вдоль тела.
– Это же… – Чтобы поднять руку, пришлось ощутимо напрячь мышцы. Отвыкшее от нормальной гравитации тело подчинялось неохотно. – Спортивный утяжелитель?..
Сергей отстегнул от пояса второй.
– Пониженную гравитацию это не скомпенсирует, но поможет держать мышцы в тонусе. Позволите?
Я стиснула зубы и протянула правую руку – ладонью вверх.
– Благодарю вас, я сама.
Сергей без боя выдал мне еще три утяжелителя. Уходить он не собирался, и я, махнув рукой на приличия, уселась на койку, застегивая снаряды вокруг щиколоток.
– Следует ли это понимать так, что я задержусь на Карпатии на неопределенное время? – уточнила я, не поднимая глаз. – Осмелюсь напомнить, что «Норденшельд» является собственностью компании «Фрегат» и обязан высылать регулярные отчеты на Землю. Если корабль не выйдет на связь в определенный момент…
– …то на Земле об этом узнают где-то через месяц, а подмогу можно будет ждать уже через четыре года – столько, кажется, прошло с момента исчезновения «Седны»? – усмехнулся Сергей. – Вот что, леди Эскарина. Вы прекрасно помогли мне разыграть на камеру проклятие «Летучего голландца», и в качестве благодарности я прослежу, чтобы господин Соболев держался подальше, а вы как можно скорее встретились с женихом. Но ради вашей же безопасности я бы попросил вас не пытаться покинуть ячейку и не разговаривать с охраной. Где-то через час вам принесут поесть.
Пока я была затянута утяжелителями, он успел отойти – и фразу заканчивал, уже открывая дверь. Поняв, что сейчас я снова останусь одна (и на сей раз – даже без компьютера, с которым можно поговорить), я вскинулась и соскочила с койки.
– Постойте!
Сергей послушно замер в коридоре у открытой двери.
– Тот, второй маршрут, по которому я должна была улететь, по вашему мнению… – сбивчиво заговорила я. – Вы хотели отправить «Норденшельд» туда, потому что «Седна» в той же стороне? Кенор должен был атаковать мой корабль?..
Сергей демонстративно закатил глаза и закрыл дверь прямо у меня перед носом.
