Текст книги "Миссия Эскарины Ставо (СИ)"
Автор книги: Елена Ахметова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)
Я сбилась с ног, пытаясь организовать вылет в течение двух суток. Сергей пропадал в отвоеванном куполе, лишь изредка появляясь в ремонтном доке, чтобы переброситься парой слов с Карлсоном – и снова умчаться к шахтам и прудам. Он тоже не спал и не заглядывал на кухню, но у меня не было времени переживать об этом, пока не проснулась моя команда.
С обученными офицерами дело заспорилось: механик и навигатор вызвались помочь Карлсону, Джанет отправилась медсестрой к Кабану, а пилот поступил в распоряжение Лаури и в рекордные сроки закончил погрузку провианта и оставшихся криокапсул. Только что у меня не было времени даже на то, чтобы поесть – а теперь я вдруг обнаружила себя в вожделенной тишине кают-компании "Норденшельда", с кружкой кофе в руках. Джанет, закончившая осмотр пострадавших, настойчиво подсовывала мне герметичный пакет с готовым пайком.
– На тебе лица нет, – укоризненно сказала она. – Всё позади, Рина. Больше не нужно нести весь мир на своих плечах.
Я печально посмотрела на неё поверх пакета, и она вздохнула:
– Ладно, если тебе это так принципиально, ты всегда можешь этот мир слегка придерживать. Но, ради всего святого, поешь и выспись!
Я бледно улыбнулась и взяла пакет. Вкус отчего-то снова почти не ощущался, словно я провела несколько недель в невесомости; да и в голове звенело очень похоже.
– Нам обязательно так торопиться? – со вздохом уточнила Джанет, когда я вмиг опустошила пакет и замерла, опасливо прислушиваясь к ощущениям в потяжелевшем желудке. – Насколько я успела заметить, нам здесь весьма рады. Даже удивительно видеть такое любезное гостеприимство среди русских пиратов.
– Мы решили две их главные проблемы разом, – я пожала плечами и, решив, что хуже уже не будет, отпила кофе. – Добыли им преобразователи импульса и убрали с горизонта Кенора.
На лице Джанет немедленно отразилось сочувствие.
– Мне жаль, что с ним так получилось. Он производил впечатление порядочного человека.
Я скупо кивнула. Кенор провел всех, кроме Лаури – и Сергея.
А я, кажется, даже попрощаться с ним нормально не смогу… Впрочем, оно и к лучшему. Я не могла поручиться за свою решимость. Стоило Сергею только попросить…
Но он не попросит. Это прекрасно понимали мы оба – и оттого предпочли полностью отдать себя работе, не рискуя проверять свою стойкость и верность долгу.
– Рина, – неожиданно серьёзно произнесла Джанет, – если ты не хочешь улетать, то всегда можешь уйти в отставку. Лаури вполне справится с возвращением "Норденшельда", да и свидетельствовать против "Седны"…
– Буду я сама, – твёрдо закончила я вместо Джанет. – Не хочу даже думать о том, что может наговорить Лаури в суде!.. – я осеклась, но было поздно.
Кенор, может быть, и сумел ненадолго обмануть чутье Джанет, но мне это точно было не по силам.
Подруга прищурилась, зачем-то заглянула мне за спину и кротко уточнила:
– И кого же из карпатцев Лаури невзлюбил?
– Полагаю, всех, – с невинным видом предположила я.
Но Джанет, разумеется, не обманулась ни на секунду.
– Кого-то из них он недолюбливает куда больше, чем остальных, – с уверенностью заявила она. – И кого-то ты откровенно избегаешь, потому и заперлась в корабле. Рискну предположить… такой высокий, темноволосый, с кровоподтеком на полщеки?
Смотрела она по-прежнему мне за спину, и последняя фраза меня добила: я обернулась к обзорному экрану и настороженно переспросила:
– Кровоподтеком? Опять?..
И замолчала, потому что кровоподтек Джанет, разумеется, давно залечила, и Сергей, целый и невредимый, стоял в ремонтном доке возле моего корабля. Он не двигался с места, хотя из распахнутого шлюза ещё не убрали трап, никого не звал и ни о чем не просил, но взгляд у него был каким-то больным, беспомощным и несчастным.
Как, наверное, и у меня.
– Ты уверена, что не совершаешь ошибку, за которую будешь проклинать себя годы спустя? – сочувственно уточнила Джанет, не дожидаясь ответа на свой первый вопрос.
К Сергею подскочил Карлсон, вполне довольный собой. Что-то сказал, но отклика не дождался; посмотрел на своего капитана с жалостливым пониманием и похлопал по плечу. Сергей встрепенулся, словно очнувшись ото сна, выслушал подчинённого и ушёл вместе с ним.
А у меня отчего-то защемило в груди.
– Рина… – ангельским голоском протянула Джанет, и я вздохнула:
– Уверена. Если бы Сергей мог позволить мне остаться, я бы не вырвалась отсюда. Но его действия говорят сами за себя: ему нужен ещё один свой человек на Земле, а во мне он уверен.
Джанет помолчала, с непроницаемым лицом наблюдая, как я допиваю свой кофе, и честно призналась:
– Как член экипажа и офицер флота я все понимаю. Но как женщина я бы съездила ему по физиономии.
Я поперхнулась, и она невозмутимо закончила:
– Не вижу причин отказывать себе в удовольствии. Разве что ты сама захочешь ему врезать.
Я попыталась представить себе реакцию Сергея, если мне вдруг взбредет в голову выказать свое отношение к расстановке его приоритетов подобным образом. Не без сожаления поняла, что возможно все, что угодно, от постели до дуэли, в зависимости от обстоятельств.
С ним ни в чем нельзя было быть уверенной, но он всегда ухитрялся поворачивать ситуацию так, чтобы оказаться в выигрыше. Так почему бы не попробовать играть по его правилам?
Потому как в этом случае, будем честны, его победа будет выгодна и мне тоже. Не останется же он работать в ледяных шахтах!..
Хотя кто его знает.
– Боюсь, бить по лицу человека, который способен вовсе не выпустить "Норденшельд" из дока, было бы очень опрометчиво, – заметила я. – У нас все готово к отлёту?
– Капитан у нас не готов, – проворчала Джанет, но настаивать на приватной беседе с Сергеем не стала.
Я благодарно кивнула ей и скомандовала:
– Тогда начинаем предполетную подготовку.
Попрощаться с нами выглянула почти вся команда Карпатии. Только Сергей больше не выходил в ангар.
Глава 14.Генри Морган
Не люблю повторять сплетни. Но что с ними еще делать?
– Кретя Патачкувна
На Земле известие о поимке Кенора Моранга произвело эффект разорвавшейся бомбы. За первые часы после прилёта в комцентр попыталось проникнуть такое количество журналистов, что Тайвер, и без того оглушенный новостями, выругался в чей-то микрофон и пообещал устроить пресс-конференцию вместо обещанного приёма, но в итоге сдался и честно организовал и то, и другое.
Меня бомбардировали вопросами и журналисты, и офицеры внутренней безопасности. И если первых интересовала дешёвая драма, то вторые день за днём методично вынимали из меня всю душу, желая выяснить все возможное о Карпатии.
Я честно выложила, что знала, только сейчас оценив предусмотрительность Сергея. Он позволил мне рассказывать абсолютно все – но не показал ничего важного. Я не представляла себе ни масштабы залежей платины, ни чистоту руды, ни даже как предполагалось её добывать и продавать, не говоря уже о времени, которое отняло бы у Карпатии предстоящее путешествие. Сергей говорил о двух годах – но столько занял бы полет на четырёх преобразователях, а с моей лёгкой руки у пиратов их было шесть!..
Внутренняя безопасность почти не выпускала меня из допросной, но так и не получила никакой стратегически важной информации. Я знала только общие факты – что где-то там летит астероид с колоссальными залежами платины, и она рано или поздно окажется на Ганимеде. Обвинить меня было не в чем: свою миссию я выполнила, из плена выбралась сама и вытащила команды "Норденшельда" и "Седны" практически в полном составе, на что уже никто особо и не рассчитывал… а что никакой прибыли полет не принёс – так этого никто и не обещал! В конце концов офицеры махнули на меня рукой, решив сосредоточиться на поисках неизвестного хакера, поддерживавшего русских из комцентра.
Но, не успела я расслабиться, как меня взял в оборот Тайвер Кано. Из-за шумихи вокруг моей последней миссии акции компании "Фрегат" вдруг взлетели в цене, а я оказалась самым растиражированным лицом среди всех, кто был замешан в расследовании по делу "Каппы". Разумеется, Тайвер не мог упустить такой шанс лишний раз пропиарить свое детище – и действительно организовал приём. Только не в честь успеха "Норденшельда" – а благотворительный, с целью поддержки рабочих Ганимеда. Собранные средства предполагалось сложить с пожертвованием самой компании "Фрегат" и направить на постройку реабилитационного центра в колонии.
К организации приёма Тайвер подошёл с размахом: арендовал роскошный зал с галереей прямо во дворце Космонавтики, нанял известного шеф-повара и пригласил оркестр – а со всех афиш о мероприятии сверкал инновационными кольцами грациозный "Норденшельд", бросая отблески далёких звёзд на мой профиль на переднем плане.
Разумеется, я не стала возражать – и отправилась торговать лицом на приёме едва ли не прямиком из допросной. Лицо, как следствие, выглядело так себе.
– Ты как будто сама смену в шахте отработала, – со всей свойственной ему прямотой заметил Тайвер, поймав меня во внутренних помещениях перед началом приёма. – Хотя бы на этот раз не пренебрегала советом носить короткую юбку! Тогда бы никто и внимания не обратил…
Против собственных ожиданий я рассмеялась – хотя, казалось, за последние недели вовсе разучилась это делать.
– Признай: в тот день, когда я последую твоему совету, ты будешь ужасно разочарован, – отозвалась я.
– Не скрою, это лишит меня любимой темы для нотаций, – подумав, признал Тайвер. – Но я буду слишком занят подсчётом прибыли, чтобы хоть сколько-нибудь расстроиться по этому поводу.
– О времена, о нравы, – пробормотала я. – Каких-то два века назад леди, рискнувшая привлечь внимание подобным образом, мгновенно лишилась бы своего положения в обществе, даже если все делалось для благотворительных целей. А сегодня и возразить-то нечего… и, что немаловажно, переодеться все равно не во что. Придётся идти так.
Тайвер картинно схватился за голову, но больше на своём не настаивал: прекрасно знал, что я сумею привлечь внимание и не сверкая голыми коленями. Всё, что от него требовалось, – это проводить меня до длинной галереи, откуда все гости спускались в зал, и с заговорщическим видом подойти к микрофону распорядителя. Я привычно остановилась в тени у входа, давая ему карт-бланш.
Тайвер не разочаровал. Улыбнулся, как обычно, – словно мальчишка, только что слопавший самое большое мороженое в городе, влюбляя в себя публику этой очаровательной непосредственностью, – и негромко произнёс:
– Дамы и господа, момент, которого вы все ждали.
В зале внизу воцарилась такая тишина, будто Тайвер пообещал рассказать, где он берет купоны на самое большое мороженое в городе. Со своего места я не видела приглашённых, но была практически уверена, что все они смотрят на господина Кано с наивной детской надеждой, как на доброго волшебника.
– Её Величества Добровольного Исследовательского флота капитан, ведущий инженер компании "Фрегат", лицо с обложки… Я бы предположил, что вы представили себе подтянутого красавца в мундире, но вы же знаете, о ком я говорю.
Из зала донеслись смешки и перешептывания. Тайвер помедлил, обводя взглядом приглашённых, и повернулся к ним в три четверти, вытянув руку в мою сторону.
– Дамы и господа, леди Эскарина Ставо!
Жест не оставлял мне выбора – я вежливо улыбнулась и вложила пальцы в его ладонь. Композиция смотрелась бы куда уместнее, если бы Тайвер вывел к публике очаровательно смущающуюся леди в светлом платье незамужней девицы, но ему пришлось удовольствоваться офицером в парадном мундире.
Тишина в зале длилась несколько дольше, чем того требовали правила приличия.
"Норденшельд" привёз слишком противоречивые новости, чтобы не вызвать пересуды. В кулуарах шептались обо мне – не всегда в хорошем смысле, как уже донесла пышущая негодованием Джанет.
Самой первой версией зазвучало предположение, что я не остановила пиратов потому, что они взяли меня в долю. Второй – что я оговорила собственного жениха, потому как он одумался и более не желает видеть меня своей женой. Третьей – что вся шумиха вокруг Ганимеда и "Седны" – всего лишь прикрытие для какой-то хитрой махинации семьи Ставо… Вариантов было множество, но все их объединял скандал – и простенький вывод: теперь я стала ещё более выгодной партией, и кому попало меня не отдадут.
Как следствие, от меня ждали как минимум ослепительного наряда и блистающей красоты, дабы впечатлить самых требовательных женихов королевства. Утомленная женщина в застегнутом на все пуговицы мундире не вписывалась ни в одну из версий, и гостям было нужно время, чтобы определиться с линией поведения.
Победил этикет: зал разродился сдержанными аплодисментами. Приглашённые посчитали, что испортить отношения всегда успеют.
– Благодарю, господин Кано, – машинально произнесла я. – Нет ничего приятнее возвращения домой. Я рада видеть знакомые лица.
Видеть я была рада разве что Джанет, уже занявшую стратегически выгодную позицию у лестницы, но наглая ложь, как обычно, сошла мне с рук. Мы с Тайвером спустились в зал, и я тотчас многоопытно увела своего сопровождающего из-под носа у дам, целенаправленно двигаясь к Джанет.
– Дорогая, – тотчас произнесла она, легко поцеловав меня в щеку. – Наконец-то тебя выпустили! Я уже высказала папа, что его подчинённые слишком усердствуют в допросах…
– Не исключено, что именно это спасло и меня, и приём, – благодарно кивнула я. – Позволь представить, господин Тайвер Кано, соучредитель компании "Фрегат" и хозяин вечера. Тайвер – леди Джанет Сафид, моя школьная подруга… – я вдруг осеклась.
Он смотрел на неё с восхищением – это было совершенно нормально, Джанет редко вызывала у мужчин другую реакцию. Но это было восхищение-узнавание, словно Тайвер уже слышал чьи-то восторги в её адрес и теперь собственными глазами убедился, что она действительно настолько красива.
– Значит, это вашу леди-мать я убеждал, что участие в экспедиции совершенно безопасно, – рассмеялся Тайвер. – Хорошо, что леди Эскарина блестяще справилась с миссией. Если бы по моей вине такая Снегурочка, как вы, сгинула за поясом Койпера, меня бы прокляли все мужчины в возрасте от трех до ста!..
Джанет замешкалась, не зная, как реагировать на сомнительный комплимент, – а я и вовсе застыла каменным изваянием.
– Как ты её назвал?..
– О, прошу прощения, – чуть смутился Тайвер. – Снегурочка – это персонаж из сказки, небывало красивая девушка из снега…
Джанет сдержанно улыбнулась, но тут же перевела настороженный взгляд на меня. Тайвер тоже подобрался – должно быть, выражение лица у меня совершенно не соответствовало ситуации.
– Откуда ты знаешь? – не своим голосом спросила я. – Это русское слово!
– Должно быть, вычитал где-то, – так обезоруживающе улыбнулся Тайвер, что стало очевидно: врет.
Джанет в растерянности переводила взгляд с меня на Тайвера, и я заставила себя успокоиться. Она слишком долго ждала этого шанса, чтобы я могла испортить момент.
– Надеюсь, у тебя найдётся пара минут после приёма, – с нажимом произнесла я и одарила его холодной улыбкой. – А сейчас прошу меня извинить. Кажется, леди Тагор желает сказать мне пару слов.
Джанет незаметно подмигнула мне и перехватила руку Тайвера.
Тётушку Тагор я ещё даже не видела, но не сомневалась, что Джанет нужен момент наедине с мечтой, а уж мама Лаури всегда найдёт для меня пару слов – не слишком приятных, но справедливых. Как правило, именно она напоминала мне, как должна выглядеть леди; я в ответ цитировала ей устав исследовательского флота – ту его часть, где расписывалось, как должен выглядеть офицер. Наши беседы не отличались разнообразием, но никогда не провисали и выглядели именно так, как должен выглядеть разговор в высшем обществе.
Я была вполне готова к очередному раунду и действительно искала леди Тагор среди приглашённых – но вместо неё, к своему удивлению, обнаружила Лаури. Моему старпому было свойственно всеми правдами и неправдами избегать подобных приёмов, поскольку на них собралось слишком много девиц на выданье, немедленно открывавших охоту на наследника владетельной семьи. Часть хищниц, к вящему ужасу Лаури, получала личное одобрение леди Тагор, что делало их вдвойне опасней и втройне изощренней. Для своего собственного спокойствия старпом предпочитал заболевать, сдавать нормативы, ходить на доклады и проверки всякий раз, когда слышал о светском мероприятии, и его присутствие здесь было неожиданным – и крайне опрометчивым.
– Рина! – встрепенулся Лаури, уже окружённый (если не сказать зажатый в угол) пышным цветником. – Наконец-то! Надеюсь, на сей раз ты взяла с собой агенду?
Цветник немедленно обернулся выставкой кактусов. На меня взирали как на личинку тли, вздумавшую подобраться к сочной зелени.
– Разумеется, нет, – даже немного растерялась я: для танцев полагался специальный наряд, и Лаури прекрасно видел, что я не одета подобающим образом, чтобы носить с собой агенду. – Кто же позволит лицу миссии "Норденшельд" бессмысленно тратить время на танцы, когда его можно бессмысленно потратить на долгие разговоры?
Несколько почтенных джентльменов, уже подбиравшихся ко мне, насупились и резко заинтересовались друг другом, начав затяжную беседу. Лаури покосился на них – но, против ожидания, не развеселился, а вздохнул с облегчением.
– Что ж, я буду крайне благодарен, если ты найдёшь немного времени на бессмысленный разговор со мной, – с нажимом произнёс он и одарил расстроенный цветник почти злорадной улыбкой. – Прошу прощения, дамы.
Дамы простили его, но не меня – и спину ещё долго жгли негодующие взгляды. Лаури их игнорировал, целенаправленно утаскивая меня в сторону длинного ряда альковов.
– Что-то случилось? – настороженно поинтересовалась я, когда он нашёл свободный альков и с нескрываемым облегчением задернул за нами тяжёлые занавеси.
Времена были уже не те, чтобы два уединившихся в алькове офицера стали темой для пересудов, после которых оставалось разве что жениться, чтобы избежать скандала – но подобное поведение по-прежнему не поощрялось. Лаури это прекрасно знал и вряд ли стал бы настаивать на разговоре тет-а-тет без весомой причины.
– Тебе повезло, что ты скрывалась у службы внутренней безопасности и не присутствовала ни на одном званом ужине с момента прилёта, – несколько напряженно заметил Лаури.
Я чуть нахмурилась и села на небольшой диванчик возле столика с напитками. Лаури налил нам шампанского и занял соседнее место. В его позе чувствовалась некоторая нервозность, поневоле передавшаяся и мне.
– Полагаю, у тебя не было возможности уклониться от подобного времяпровождения, – я улыбнулась одними уголками губ, – и ты услышал многое, о чем предпочёл бы забыть.
– Ты не представляешь, – с чувством подтвердил Лаури, отпив из бокала. – Мама отчего-то считает, что ты в сговоре с Сергеем Родионовым и потому молчишь о платине. И, что ещё хуже, вокруг неё собираются все сторонники этой теории.
– Но ты ведь понимаешь, что это неправда, – оторопела я. – Ты лично следил за погрузкой, будь там хоть грамм платины – ты бы первый узнал об этом!
– Мама мне не верит, – мрачно сообщил Лаури. – Она считает, что я подтверждаю твои слова, чтобы не давать ей повода заключить договор с твоими родителями.
– Договор? – переспросила я, не желая верить в услышанное.
– Брачный договор, – уточнил Лаури, помрачнев.
Я по-глупому хлопнула ресницами, впервые за долгие месяцы пожалев об отсутствии веера, за которым можно было невозбранно скрыть свою реакцию.
После слов Сергея все воспринималось иначе. Лаури молчал о том, что думает об идее брака он сам. Я никогда не слышала, чтобы у него была любовница или подруга – прежде мне казалось, что это признак уважения, чтобы не порочить репутацию дамы, но сейчас…
– Я слишком хорошо тебя знаю, – вздохнул Лаури, не дождавшись ответа. – И потому счёл необходимым предупредить заранее. Думаю, после происшествия с Кенором твои родители трижды подумают, прежде чем заключать такой же контракт – но только если ты намекнешь о сходстве ситуации.
– Какое сходство?! – искренне возмутилась я. – Твоя семья в разы древнее и богаче моей! Приданого, которое даст за мной отец, не хватит даже на то, чтобы оплатить тебе достойный свадебный костюм!..
– Скажешь это моей мама – и она окончательно убедится в своей правоте, – предупредил Лаури. – А скажешь своей – и она решит, что это именно тот шанс, о котором она мечтала для тебя.
– А ты? Что думаешь ты? – спросила я, прежде чем моё собственное благоразумие велело мне прикусить язык.
Лицо Лаури застыло каменной маской.
– А я предпочёл бы, чтобы моя жена любила меня, – слишком ровным голосом признался он. – Или, по крайней мере, не тосковала по другому мужчине.
Я залилась краской, как дебютантка, пойманная на излишней симпатии к лакею.
Разумеется, команда Карпатии не могла упустить момент. Акценты эти паршивцы действительно расставили, не интересуясь ни моим мнением, ни мнением Сергея. К счастью, Лаури был слишком хорошо воспитан, чтобы позволить себе обсуждать странные пристрастия младшей кузины, но…
Лучше бы он все высказал сразу. Сейчас я не знала, что ответить.
– Я тебя предупредил, – сухо напомнил Лаури и поднялся, оставив недопитый бокал на столике. – Решение за тобой.
Он задернул за собой занавесь, оставив меня наедине с невеселыми мыслями. Я опустошила свой бокал залпом и закашлялась.
Блестяще. Я, конечно, предполагала, что теперь тема моей личной жизни станет самой популярной на любом приёме, но что из-за этого испортятся отношения с Лаури, мне и в страшном сне не снилось.
Сергей ухитрялся влиять на мою судьбу, вовсе не появляясь на горизонте. Подумать только, какие-то четверо суток и один разнесчастный поцелуй – и все летит кувырком, но все ещё пляшет под его дудку.
В самом деле, не могу же я выйти замуж за Лаури!
Устало выругавшись, я вытащила лайтфон и настрочила сообщение мама. Ничего оптимистичного я ей сказать не могла, но, по крайней мере, слёзно попросила не обнадеживать леди Тагор беспочвенно. Уж от родной матери-то я не стала бы прятать трофейную платину!..
Увы, мне не поверила даже она.
Если с подобным подходом службы внутренней безопасности я ещё могла смириться (в конце концов, это их работа – подозревать все, что движется!), то аккуратные наводящие вопросы леди Ставо окончательно выбили меня из равновесия, и из алькова я вышла злой, как русский контрабандист.
Тайвер, на свою голову, размышлял о совершенно других проблемах и уже ухитрился потерять где-то Джанет – что, надо отметить, тянуло на мировой рекорд по изворотливости, но должного восхищения у меня не вызвало. Она же подписалась на эту дурацкую миссию только ради того, чтобы получить законный повод находиться рядом с ним!
– Рина… – без привычной уверенности начал Тайвер, улыбаясь, как нашкодивший мальчишка.
Я не стала дослушивать.
– Не трать слова. Снегурочкой Джанет называл Сергей.
Тайвер, что характерно, замолчал. Даже наивно переспрашивать, кто такой Сергей, не пытался.
– Только ты был в курсе, что я беру на борт лучшую подругу, ради которой готова на любые сумасбродства. Я сама попросила тебя прикрыть её перед леди Сафид! Ты знал, что я отправлю команду в криосон, когда откажут гравитационные кольца, потому что не могу позволить Джанет пострадать от невесомости. Пока все бодрствовали, был велик риск, что мы дадим Карпатии отпор. Но оставь меня одну на дежурстве… – я осеклась, глотая ругательства, и устало покачала головой. – Я считала тебя своим другом, Тайвер. А ты использовал меня.
Как все просто. Вот он, тот самый человек Сергея в комцентре. Тайверу даже взламывать базы не приходилось, чтобы стереть Карпатию из ежедневных обновлений, – у него был официальный доступ! Вот откуда Сергей знал наш маршрут, состав команды и слабые места корабля – попросту получил их от человека, который организовывал всю миссию!
– Ты бы ни за что не поверила, если бы я просто сказал, что сам Кенор Моранг дезертировал ради платины, – тихо сказал Тайвер. – Сергею была нужна помощь.
– И ты решил оказать её за мой счёт, – с мрачным удовлетворением закончила я.
На нас начинали коситься. Тайвер был человеком особого типа – из тех, кого никогда не видят растерянным или подавленным. Он всегда блистал улыбкой и уверенностью – и сегодняшний Тайвер, застывший передо мной навытяжку, словно я могла забыть о субординации и устроить ему выволочку…
Тихий протест, зревший во мне последние недели, наконец нашел выход. Разумеется, я не могла позволить себе отчитать одного из важнейших инвесторов исследовательского флота, явиться к родной матери с нотацией наперевес или накричать на назойливого журналиста, как бы мне ни хотелось. Но было кое-что, что по-прежнему оставалось в моей власти.
Например, просто не иметь с ними дела.
– Мой рапорт об отставке будет у тебя не позднее завтрашнего утра, – предупредила я – и вдруг почувствовала себя легкой-легкой, как обычно бывало, когда я была уверена в правильности принятого решения.
– Что? – переспросил Тайвер с таким видом, будто не мог поверить в услышанное.
Я улыбнулась, даже не пытаясь скрыть нахлынувшее облегчение.
– Я увольняюсь.
– Но… – Тайвер растерянно покосился на ближайшую стену, где во всей красе блистал с плаката «Норденшельд» и мой суровый профиль с чрезвычайно пафосным видом вглядывался в неведомые дали.
– Тебе придется найти новое лицо для миссий «Норденшельда», – спокойно подтвердила я. – Разумеется, я не стану уговаривать экипаж последовать моему примеру. Но, будь уверен, они узнают, почему я так поступила. Даже Сергей, беспринципный контрабандист и смутьян, позволил мне выяснить, что же на самом деле произошло на Ганимеде, и никак не пытался повлиять на мои выводы. Я поверила ему и сделала все, что было в моих силах. А ты, мой друг, использовал меня вслепую. Прости, но у меня нет ни малейшего желания продолжать работать под твоим началом. Мало ли какой еще опасности подвергнусь я и доверившиеся мне люди? – я чуть пожала плечами и отвернулась, отыскивая взглядом Джанет: если уж кто и заслуживал услышать правду об истинном виновнике наших неприятностей первым, то это она.
Тайвер колебался недолго.
– Радж Лаави, – негромко произнес он, и я остановилась. – Первый капитан миссии «Седна», погибший во время бунта на Противоюпитерианском руднике. Согласно официальной версии, его убили повстанцы, но… слишком удобная для Моранга смерть. Когда я услышал, что какие-то сумасшедшие русские намерены восстановить справедливость для всех, кто остался на Ганимеде, я сам вышел с ними на связь и предложил свою помощь в обмен на любые сведения о гибели Раджа и хоть какой-то шанс наказать настоящего убийцу. Ты можешь думать обо мне что угодно, но Радж Лаави действительно был моим другом.
Я вычислила Джанет – в основном, по приличному скоплению джентльменов в дальней части зала. Среди их монотонных серо-белых нарядов ее ярко-голубое платье сверкало, как русская сказка на фоне привычной рутины, и я уже развернулась в ее сторону, но остановилась.
– Радж, видимо, был, – согласилась я. – Понимаю, почему ты не мог оставить его смерть безнаказанной. Но это не значит, что я могу одобрить выбранный тобой метод достижения цели.
Тайвер нахмурился и явно собрался что-то сказать, но я остановила его жестом.
– Скандала не будет, – сообщила я. – Не в моих интересах устраивать шумиху еще и вокруг тебя. Хватит того, что я буду вынуждена вылететь на орбиту Земли для дачи показаний на суде над лордом Морангом. Спустить его на планету не представляется возможным, но для журналистов и геостационарная орбита – не край света, когда речь идет о сенсации. Официально я спишу свое увольнение на стресс в связи с ситуацией в семье. Но, опять же, не могу поручиться за экипаж «Норденшельда». С завтрашнего утра я больше не буду их капитаном.
– Рина, я тебя знаю, – негромко сказал Тайвер и улыбнулся. – Ты же все равно не высидишь на Земле.
– Не высижу, – согласилась я и невоспитанно повернулась к нему спиной.
Он был прямо-таки возмутительно прав. Но Тайвер ведь – не единственный, кто может спонсировать космические перелеты!
