Текст книги "Миссия Эскарины Ставо (СИ)"
Автор книги: Елена Ахметова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)
И если до Главного пояса мы домчались в штатном режиме, то за нужным булыжником гонялись почти две недели: определить точную орбиту комцентр затруднялся. Астероид мелькал то тут, то там, будто издеваясь, и постоянно норовил спрятаться за более крупными объектами – что, надо отметить, было нетривиальной задачей. Когда Пати, наконец, объявил, что засек намеченное небесное тело, мне захотелось поднять за это тост.
За несколько недель в замкнутом пространстве вся команда прониклась моей любовью к пикникам и жаждала выйти за образцами. Пришлось назначать дежурных в приказном порядке, и на корабле осталась только Джанет – единственная, кто не слишком уверенно управлялся с ракетным ранцем. Подруга негодовала и грозилась к следующему вылету получить разряд, но по сути ничего возразить не могла и засела за отчёт комцентру. А я залезла в скафандр и скорее вылезла наружу.
Первое ощущение – головокружение и потеря ориентации. Астероид был совсем крошечным и почти не перекрывал вид. Юпитер за ним казался чудовищно огромным и обманчиво близким, сделай шаг – и провалишься в его охристые вихри…
Я привычно уставилась себе под ноги и медленно-медленно подняла глаза, давая психике время смириться с происходящим. На этот раз мозг неохотно согласился считать астероид низом, а Юпитер – боком. Вверх я старалась не смотреть.
Встроенные в подошвы скафандра анализаторы передавали данные Пати, и тот выдавал сводку прямо на стекло шлема: планетезималь относительно правильной формы, поверхность – преимущественно силикатная, но встречаются вкрапления более тяжёлых минералов. Что ж, возможно, найдётся и вожделенный молибден – но ради него, скорее всего, придётся бурить ядро.
– Джанет, – окликнула я, включив внешнюю связь, – вели Пати как следует закрепить корабль и взять пробы с глубины в сто метров. Кажется, мы всё-таки не зря охотились за этим малышом.
"Малыш" – в сотню раз крупнее "Ганапати" – на бур среагировал неприятной подземной дрожью. Джанет в корабле подозрительно помалкивала, и я не выдержала:
– Если ты опасаешься ранить мои чувства, сказав, что астероид – пустышка…
– Не пустышка, – странным голосом созналась Джанет, – но чувства твои я все же ранить боюсь. Возвращайся на корабль, это нужно видеть своими глазами.
Я обменялась недоуменными взглядами с навигатором и послушно развернулась к шлюзу. Джанет выскочила в помещение хранения скафандров, побледневшая и взволнованная, и самолично скрутила с меня шлем.
–…управляющая компания "Каппа" отказывается давать комментарии, но уже очевидно, что персонал для Противоюпитерианского месторождения придётся набирать заново, – металлически-непреклонным голосом зачитывал диктор новостной трансляции из рубки "Ганапати". – Ситуация на Ганимеде остаётся неспокойной, и предполагаемые поставки пресной воды…
Забывшись, я влетела в рубку как была – в тяжёлом скафандре с ракетным ранцем, только чудом не своротив ничего по дороге.
За профессионально-невозмутимым диктором парила голограмма Ганимеда, возле которого крутился знакомый астероид с двумя выгоревшими до белизны куполами. Над Карпатией вилось облако пыли, и о происходящем было легко догадаться.
Долетели. Сергей на Ганимеде! Здесь, совсем рядом, рукой подать!..
– Пати, рассчитай курс до Ганимеда! – велела я и только потом спохватилась.
Команда столпилась в коридоре. Тяжёлый скафандр перекрывал им весь обзор, но они и так все поняли.
– Погоди, – тихо попросила Джанет. – Есть ещё кое-что, о чем ты должна знать. Пати, анализ грунта!
– Предварительное заключение: обнаружен ренийсодержащий молибденовый сульфид, – отчитался компьютер, и в его машинном голосе мне на мгновение почудилось ничем не прикрытое злорадство.
– Ренийсодержащий?.. – я беспомощно обернулась к обзорным экранам, равнодушно транслирующим испещренную мелкими кратерами поверхность. – Это же полностью меняет дело!
Ради молибдена корона без единой проволочки спонсировала полёт. За рений она была готова убивать.
Находка окупала не только вылет "Ганапати", но и кредит за сам корабль и, пожалуй, пару-тройку патентов на дворянство для членов экипажа. От меня требовалось только одно – немедленно отчитаться комцентру и дождаться специальной техники, которой предстояло заняться разработкой астероида. Улететь отсюда мы могли не раньше, чем послужили бы маяком для следующей миссии – иначе ищи потом эту летающую сокровищницу по всему главному поясу…
Я закрыла глаза и медленно выдохнула.
Никаких долгов. Уверенность в завтрашнем дне. Гарантия дальнейшей занятости для "Ганапати". Обсерватория в Ставо-холл…
Или возможность увидеть Сергея непонятно зачем.
– Пати, – тихо сказала я, перебирая по спинке капитанского кресла руками в неуклюжих жестких перчатках, – срочное сообщение Земле.
Компьютер послушно нацелил на меня камеры, и я заставила себя выпрямиться.
– Земля, говорит леди Эскарина Ставо, капитан исследовательского судна «Ганапати», – через силу выталкивая из себя слова, заговорила я. Команда внимала в благоговейной тишине, не рискуя вмешиваться. – В ходе выполнения текущей миссии обнаружен планетезималь класса М, известный под кодом Мо-7439-98-7. Предварительный анализ… – я все-таки сорвалась, сбилась – и нервно сглотнула перед тем, как продолжить, не сводя взгляда с голограммы Карпатии: – Предварительный анализ подтверждает залежи молибденовых сульфидов с возможными вкраплениями рения. «Ганапати» переключается в режим маяка согласно протоколу о ценных находках. Прошу выслать специалистов по бурению в открытом космосе.
Когда я замолчала, в рубке еще долгие две минуты висела угнетающая тишина – пока Джанет не собралась с мыслями:
– Рина, если ты продолжишь в том же духе, то в один прекрасный день станешь контр-адмиралом.
Пожалуй, только она могла произнести это с такой укоризной, что остальные члены команды дружно подавились смешками – хотя никогда не слышали, при каких обстоятельствах Джанет выдала подобное пророчество в первый раз. Я их веселья не разделяла.
– Если я хоть что-то знаю о комцентре и правительстве Сиккима, – мрачно изрекла я, отвинчивая перчатки от скафандра, чтобы добраться до остальных застежек, – то я только что обрекла нас на несколько недель бумажной волокиты, во время которой нас никто вовсе не выпустит с планеты. На вашем месте, ребята, я бы наслаждалась последними деньками на космических просторах, потому что повторение нам не светит еще долго. Одно хорошо – на Землю мы вернемся с куда более внушительной победой, чем рассчитывали…
Я еще не представляла, насколько внушительна наша победа – и уж точно не подозревала, что вскоре буду сильно расстраиваться по этому поводу.
Глава 16. Альвильда
Женщинам карьера дается труднее, ведь у них нет жены, которая толкала бы их вперед.
– Янина Ипохорская
Повальная истерия вокруг космических полетов сделала рений бесценным: высокая температура плавления превратила его в один из наиболее востребованных металлов, используемых для корабельных двигателей. Увы, технологии добычи не могли предложить ничего принципиально нового, рений приходилось собирать по крупицам – а спрос все рос и рос.
Ничего удивительного, что ответ короны был скор и однозначен: «Ганапати» надлежало активировать все наличествующие маяки, дождаться бурильщиков и оказать им посильную помощь. Фактически это означало, что мы застряли на астероиде на добрую пару недель: тяжелые корабли бурильщиков, груженные спецтехникой, никогда не могли похвастаться особой маневренностью. Пока они долетят, пока развернутся, пока закрепятся…
В системе Пати все еще хранились два украденных ролика, из которых я так и не смогла извлечь информацию об отправителе. Юпитер был издевательски близок. В поле зрения Пати уже дважды попадала Ио. Ганимед не показывался, прячась за планетой, и о происходящем на рудниках мы узнавали только из новостных трансляций – одинаково скупых и осторожных: Земля опасалась нового витка скандала. Сергей будто специально подгадал момент, когда совет директоров «Каппы» дружным строем отправился на медные рудники и шумиха вокруг компании начала стихать, так и не оказав значительного влияния на жизнь ганимедцев. Зато теперь рабочие массово покидали спутник – мимо нас то и дело сновали наемные пассажирские судна разного калибра. Протокол о ценных находках запрещал «Ганапати» выходить на связь со случайными кораблями, и я хандрила по-черному.
Дикторы с центральных каналов старательно обходили тему поставок воды, и оттого новости звучали еще тревожнее. О Сергее Родионове не говорили ни слова, словно Карпатия примчалась к Ганимеду по собственной воле.
– Если бы биотрансмутатор мог вырабатывать алкоголь, я бы уже влила в тебя пару литров, – в сердцах бросила Джанет, поймав меня рядом со скафандрами. – Меня не оставляет ощущение, что, будь у нас челнок, ты бы бросила «Ганапати» и помчалась к Юпитеру на всех парах – а за отсутствием подумываешь о ракетном ранце. Рина, опомнись!
«Ни один мужчина не стоит моего самоуважения». Я посмотрела в глаза своему искаженному отражению в шлеме. Мысль о ранце все еще не теряла противоестественной привлекательности.
– Я не собираюсь гоняться за Сергеем, – сказала я. Отражение в шлеме покачало головой: прозвучало крайне неубедительно. – В ближайшее время мне будет не до того.
На лице Джанет отразилось сомнение, но она все-таки с облегчением кивнула:
– Вот именно. Этот астероид сделал тебя одной из самых выгодных партий на планете, и какой-то контрабандист… – она осеклась: я вздрогнула слишком заметно.
– Как раз об этой стороне вопроса я стараюсь не думать, – с чувством призналась я. – Если уж я не сумела убедить леди Тагор, что никакой платины у меня нет, только представь, как она отреагирует на известие о доле рения! Лаури проклянет все на свете и умчится в самый дальний рейс, на какой только найдет спонсора!
– Так оплати ему рейс, – с досадливым недоумением посоветовала Джанет.
– Не успею, – приуныла я и для наглядности выбросила из лайтфона голограмму множества листов. – Нам уже прислали формы для отчета в комцентр, налоговую и отдельный пакет для Короны, причем сразу в двух экземплярах – на молибден и собственно на рений. Прежде чем я получу хоть что-то от нашей находки, придется заполнить все. Но сначала нужно дождаться бригаду, которая точно оценит масштабы залежей.
Джанет пробежала глазами ровные ряды пиктограмм незаполненных отчетов и слегка побледнела, но все же мужественно поинтересовалась:
– Я могу как-то помочь?
– Можешь, – кивнула я и смахнула голограмму обратно в лайтфон. – Ты никогда не рассматривала Лаури в качестве мужа?
Подруга посмотрела на меня так укоризненно, что я устыдилась и поспешила взять себя в руки.
– Прости. Целеустремленность леди Тагор выводит меня из себя, и я говорю лишнее. Хорошо, что хотя бы сам Лаури никогда не позволяет себе подобного, – вздохнула я. – Жаль, что мы не можем выйти на связь и предупредить его.
– Думаешь, это что-то изменило бы? – усомнилась Джанет. – Только сделало бы ожидание неминуемой атаки леди Тагор невыносимым еще и для Лаури.
Я бледно усмехнулась:
– В неотвратимости леди Тагор есть свои плюсы. Она напоминает, что есть вещи гораздо хуже, нежели зависнуть на несколько недель на астероиде по протоколу о ценных находках.
Правда, я все еще боялась представить, какой фортель может выкинуть Сергей, когда узнает о кадровых перестановках во «Фрегате» и нависшей надо мной угрозе замужества. Впрочем, самым страшным вариантом по-прежнему оставалось отсутствие всякой реакции с его стороны – что возвращало меня к проблеме челноков и ракетных ранцев.
Ганимед показался из-за Юпитера только неделю спустя. За спутником тянулся длинный хвост из пыли и камней.
Карпатии на орбите не было.
Бурильщики появились у астероида только на шестнадцатый день – и о событиях на Ганимеде знали еще меньше, чем мы сами: на ходу новостные трансляции ловились хуже, а с Земли рабочие вылетели сразу после получения нашего сообщения, до прибытия Карпатии на орбиту Юпитера. Новообразованный хвост спутника изрядно их удивил, а известие о возможных перебоях в поставках воды и вовсе повергло в шок. Работа у них не спорилась, и запланированная оценка залежей растянулась на трое суток. Зато озвученная цифра повергла в шок уже нас.
– Мы сидим на целом состоянии, – не своим голосом изрек навигатор, так глубокомысленно глядя себе под ноги, словно мог рассмотреть рений сквозь корабль.
До Джанет доходило быстрее:
– Нам ведь полагается доля, – произнесла она, побледнев, и обернулась ко мне. – А при таком раскладе…
Я достала лайтфон и с непроницаемым лицом разослала всей команде формы для отчетов.
– Разделим поровну, – решительно объявила я. – И рений, и документы для налоговой. К прилету на Землю как раз закончим оформление, и можно будет выбирать направление для следующего рейса.
– Для какого следующего рейса? – все еще не поднимая глаз, уточнил навигатор.
Я осеклась. Ильмари происходил из небогатой семьи и во флот пробился только благодаря блестящим успехам в обучении. Он никогда не скрывал, что летает только ради того, чтобы заработать на достойную жизнь для своей семьи: на Земле его ждали дочери, девочки-тройняшки, и жена, полностью посвятившая себя детям.
Она наверняка будет счастлива узнать, что ее супругу повезло в достаточной мере, чтобы он мог позволить себе больше никогда не оставлять их одних.
– Ты что, решил заделаться в земляные крысы? – удивился пилот. – Мар, серьезно?
Я мимолетно коснулась его предплечья, и Лайне замолчал. Ильмари прятал глаза.
– Мы же летали вместе с самого выпуска, – неверяще напомнил механик прежде, чем я успела что-либо сделать. – Неужели ты нас бросишь?
– Космонавтика – не самая безопасная сфера деятельности, – сказала я, и команда неуверенно обернулась ко мне. – Я прекрасно понимаю, почему отец троих дочерей опасается дальних рейсов после того, что произошло с нами за поясом Койпера. Если Ильмари решит остаться на Земле, я не стану препятствовать. Каждый из вас может позволить себе никогда больше не рисковать собой. Но, Ильмари, я буду рада, если ты пожелаешь остаться или, по крайней мере, посоветуешь замену. Не торопись, обдумай все как следует. У нас еще есть время до возвращения на Землю… хотя большую его часть придется все-таки посвятить бумажной работе.
Это напоминание заставило всех дружно заглянуть в лайтфоны и побледнеть, оценив масштаб предстоящей волокиты, но полностью избавить всех от мыслей о грядущем распаде команды, увы, не могло.
Велев Пати запустить автопилот, я засела в своей каюте и погрузилась в бесконечные формы и таблицы в надежде, чем нудная работа поможет отвлечься. Увы: руки механически вбивали в отчеты нужные цифры, автоматически заполняли пустующие колонки и подсчитывали итоги – а голова была занята совершенно другим.
Команды в исследовательском флоте часто тасовались. Кто-то не хотел лететь в слишком рискованные и дальние рейсы, кто-то, напротив, именно их и выбирал – ради высокой оплаты или адреналина; менялись суда, и с ними – механики, специализировавшиеся на определенном типе двигателей, и пилоты, лицензированные только на конкретный тоннаж… но мы – как-то уж так сложилось – действительно летали вместе с самого выпуска из академии. И если расставание с Лаури изрядно облегчила излишняя наблюдательность Сергея, то как обходиться без Ильмари, я не представляла вовсе. Привычный уклад рассыпался, как карточный домик, и за рушащимся порядком мне по-прежнему иррационально мерещилась знакомая тень – хотя я вполне отдавала себе отчет в том, что Родионов никак не мог быть замешан в обнаружении рениевого астероида.
Возвращение на Землю ожидаемого облегчения не принесло. Ганимедцы не могли прилететь на планету, а новостные выпуски здесь были так же скупы и немногословны. О воде по-прежнему молчали, и о ситуации в колониях можно было судить разве что по просевшей цене платины да активировавшимся рекрутинговых агентствах, спешно набиравших шахтеров. О Сергее Родионове и его команде отчаянных контрабандистов никто ничего не знал – даже поиск по Сети выдавал только результаты пятилетней давности.
Я полюбовалась на старые голограммы – на них ведущий инженер-механик Сергей Родионов почему-то выглядел старше, серьезнее и собранней – смахнула все окна обратно в лайтфон, заблокировала экран и долго смотрела на собственное отражение в глянцевой поверхности.
– Это уже одержимость, дорогая, – резюмировала я. – Надеюсь только, что мы по-прежнему друг друга стоим.
Но никаких признаков взаимности не было, а Джанет, чья поддержка в такие моменты становилась поистине незаменимой, после возвращения была вынуждена спешно мчаться в Сафид-Холл и убеждать свою леди-мать, что ее любимая дочь цела и невредима. Я представила себе, что сказала бы подруга, застань она меня в подобном состоянии, обреченно вздохнула – и набрала Лаури.
Когда его голограмма вылетела из лайтфона, я сбилась с мысли и позабыла, что хотела сказать: наследник владетельной семьи изволил принять вызов, запершись в какой-то кладовке, где он даже выпрямиться в полный рост не мог – что ничуть не мешало ему пребывать в приподнятом настроении.
– Надеюсь, это не вынужденная мера, – выдала я, помолчав.
– Поразительно, на что мужчина готов ради возможности свободно общаться с девушкой и не разбираться с последствиями, не правда ли? – светским тоном изрек Лаури и отвлекся, чтобы переставить швабру. – Рина, прошу тебя как друга: выйди замуж немедленно. Иначе тебе придется иметь дело со мной.
– Страшная угроза, – признала я, подавившись смешком. – Ты так рад потому, что наконец-то смог ее озвучить, или есть хорошие новости?
– Я не могу просто порадоваться за тебя? – чуть приподнял брови Лаури. – Такая удачная находка, и так вовремя…
Кажется, у меня сделалось в достаточной степени удивленное и недоверчивое лицо, потому что капитан Тагор вдруг рассмеялся:
– Это действительно удачная находка, Рина, и, кроме того, я польщен, что ты переживаешь о том, как она отразится на мне. Но это не стоит твоего беспокойства. Я имел доверительный разговор с мама, и она прислушалась к моим доводам… во всяком случае, я на это очень надеюсь.
– О, – изрекла я и отвела глаза. – Боюсь представить, что ты ей сказал.
– Вот и не представляй, – сухо посоветовал Лаури. – Надеюсь, ты не передумала насчет Фестиваля Цветов?
– Не вижу смысла. Я хотела пойти, потому что мне нужен был человек с определенными умениями, и я рассчитывала найти его среди гостей. Но сейчас, когда Карпатия исчезла… – я передернула плечами. – Зачем мне идти?
– Затем, что ты норовишь превратиться в затворницу только потому, что понравившийся тебе мужчина предпочел завершить свою миссию, а не пасть к твоим ногам в тот же миг, когда увидел, – жестко отчеканил Лаури. – Не делай такое лицо. Держу пари, Джанет уже сказала тебе то же самое – разве что в более мягкой форме. Ты помогла восстановить справедливость для жителей Ганимеда, пресекла коррупционную деятельность в «Каппе» и открыла собственное дело – это прекрасно, но жизнь не должна ограничиваться работой. Двигайся дальше. У тебя получится.
Я беспомощно улыбнулась.
В бортовом компьютере моего корабля все еще хранились две записи, хотя в них уже не было никакого смысла. В моем лайтфоне лежало несколько статей – на русском, правда, но с голографиями, где непривычно строгий Сергей в форменном комбинезоне позировал на фоне разобранных механизмов.
У меня не получалось двигаться дальше, и я ничего не могла с этим поделать. Но, наверное, должна была хотя бы попытаться – иначе рисковала в один прекрасный день обнаружить себя в звании контр-адмирала.
– Спасибо, – тихо сказала я. – За все.
Лаури вдруг странно изменился в лице – но прежде, чем я успела что-либо спросить, развернулся и снова переставил швабру, упершуюся ему в спину.
– Погоди благодарить, – отозвался он после паузы, вежливо дождавшись, пока я прекращу давиться неуместным смехом. – Это звучит так, будто мысленно ты уже покинула фестиваль и летишь на край вселенной.
– Вообще-то я думала об экспедиции в Облако Оорта, – я беспомощно дернула уголками губ. – Теперь я могу спонсировать рейс «Норденшельда». Должна же хоть одна миссия до Седны увенчаться успехом?..
Лаури в глубокой задумчивости побарабанил пальцами по полке. Та отозвалась утробным металлическим звоном – должно быть, на ней стояли тазы или ведра, не попавшие в поле зрения камеры.
– После Фестиваля Цветов предложение улететь как можно дальше будет не лишено привлекательности, – признал Лаури. – Но только после. Обсудим лично, хорошо?
Я послушно кивнула и отключилась.
До фестиваля оставались считанные дни. Официальные источники молчали и о Карпатии, и о Ганимеде.
Зато на Фестивале Цветов только и было разговоров, что о счастливчиках, за которых вступились какие-то безумные русские. Небольшие частные суда часто нанимали для гуманитарных миссий в колонии, и кое-кто уже успел лично повстречать спасенных. Бывшие шахтеры с удовольствием выкупали дома и участки на Луне, небольшие предприятия на Марсе и подержанные корабли. Они не пересекались с официальными миссиями и не могли вернуться на Землю, но никто не собирался смиренно сидеть на Ганимеде, дожидаясь строительства реабилитационного комплекса.
Наверное, я выглядела крайне странно, пока рыскала среди пожилых комиссованных господ, игнорируя и роскошные цветочные арки, и своих сверстников. Лаури попытался было напомнить, что мы выбрались в Танг Велли ради отдыха и свежих впечатлений, но быстро понял, что отвлечь меня от расспросов не смогут ни гигантские орхидеи, ни слетевшиеся со всего Сиккима потенциальные женихи – и махнул рукой, сконцентрировавшись на Джанет, которая еще сохраняла какие-то остатки адекватности, хоть для этого ей и приходилось старательно избегать скопления молодых людей недалеко от центрального фонтана.
Шумную компанию вокруг себя, как обычно, собрал Тайвер Кано собственной персоной. Поначалу я тоже собиралась обойти ее стороной – к чему теперь изображать тесную дружбу? – но все истории экипажей с частных судов касались исключительно самих ганимедцев. Основные события на спутнике разыгрались именно в тот момент, когда там не было ни одной гуманитарной миссии, и все, что могли рассказать пролетавшие мимо, относилось уже к тому периоду, когда Ганимед обзавелся хвостом из пыли, а его население дружно принялось арендовать транспортники. Потратив полтора часа на безуспешные поиски, я сдалась и все-таки вернулась к фонтану.
Тайвер заметил меня издалека и умолк на полуслове. Его собеседники озадаченно оборачивались – и на площадь перед фонтаном я вышла под перекрестьем изучающих взглядов, судорожно подбирая слова.
– Тайвер, – скупо кивнула я, так и не придумав ничего оригинальнее. – Как твои поиски капитана?
Этот вопрос заставил его оторвать взгляд от моих коленей, но на рабочий лад так и не настроил.
– И что тебе стоило прийти так на конференцию? – страдальчески уточнил он, оседлав любимого конька. – Сейчас у меня была бы уже дюжина кандидатов!
– Лови момент, – сухо посоветовала я, машинально одернув юбку. На нее меня уговорила Джанет, и я уже жалела, что прислушалась: в форме было намного удобней. – Сейчас здесь соберется гораздо больше людей, чем того требовал бы здравый смысл, и тебе останется только выбирать. У меня будет шанс переговорить с тобой наедине до того, как это произойдет?
Тайвер тотчас подобрался и взглянул на юбку уже по-другому. Я почувствовала себя уязвленной и уже открыла рот, чтобы расставить акценты, но Кано предпочел поспешно извиниться перед своими собеседниками и увести меня прочь с центральной аллеи. Двигался он вполне целеустремленно, и мне не оставалось ничего, кроме как следовать за ним. Тайвер не разочаровал – вывел к старой беседке, украшенной живыми вьюнками. Она располагалась в стороне от основных гуляний, за разросшимися кустами дикого жасмина, и оттого пустовала, никем не замеченная.
Я заняла скамейку с видом на фестиваль и постаралась собраться с мыслями, но Тайвер уже деловито доставал лайтфон.
– Вообще-то я был бы очень благодарен, если бы вы обменялись номерами, как нормальные люди, – в лоб заявил он, отыскивая что-то в меню.
– Мы не… – я растерялась.
После захвата астероида, тяжелого удушья в сломанной криокапсуле и погрузки замороженных пиратов в ремонтируемый корабль последнее, что пришло бы мне в голову, – это обмен номерами. Да и как бы я дозванивалась за пояс Койпера? Вышек связи там еще не построили!
– Вы не нормальные люди, – по-своему истолковал мою растерянность Тайвер, не отрывавшийся от лайтфона. – Сергей опасается, что, пока он не легализуется, контакт с ним может попортить тебе репутацию, а ты, вероятно, руководствовалась каким-нибудь очередным древним принципом из тех, которые начинаются с «леди не пристало». А я в итоге держу чертов подсвечник…
– Сергей легализуется? – вскинулась я, пропустив мимо ушей и подколку, и неуместный намек.
– Моя репутация, похоже, волнует только меня, – тоскливо констатировал Тайвер и протянул мне наушник.
Я повертела в пальцах белоснежную «капельку» и, не обнаружив никакого подвоха, вставила в ухо. И тотчас вздрогнула всем телом, узнав даже не голос – вдох, который он сделал, прежде чем заговорить:
– Надеюсь, вы меня все еще проклинаете, леди Эскарина.
Его смешок отозвался дрожью в позвоночнике и странной легкостью в затылке, и я невольно начала склоняться к мысли, что проклясть Сергея разок-другой было бы не самым плохим решением.
– Тайвер рассказал мне о вашей размолвке, так что я теперь не уверен, станете ли вы слушать эту запись, – продолжал Сергей. – Но если я хотя бы не попытаюсь, то прокляну сам себя. А потом еще и команда добавит. Я оставил их на Ганимеде, чтобы было кому проследить за распределением платины между шахтерами, но, если я хоть что-то знаю о своих людях, то за событиями за Земле они следят, как домохозяйки за бразильским сериалом.
На этот раз я подавилась смешком сама и прижала наушник плотнее, прикрыв глаза. В красноватом сумраке за опущенными ресницами его голос звучал иначе. Теплее и ближе. Словно и не было этих кошмарных месяцев порознь.
– На данный момент нас обвиняют в контрабанде, незаконном присвоении астероида, саботаже в шахтах и пиратстве, – невозмутимо перечислил Сергей. – Ах да, и еще в хакерских атаках, разумеется, куда же без них. Это несколько осложняет жизнь, поскольку на данный момент я пытаюсь получить гражданство Сиккима и очень рассчитываю увидеть вас лично, когда мне это, наконец, удастся. Надеюсь, это не слишком самонадеянно с моей стороны… вас не хватает, Рина. Вы не представляете, как сильно.
Я прикусила губу, когда запись оборвалась на характерном щелчке, и подняла глаза. Тайвер наблюдал за мной со странным выражением лица – сосредоточенным и удивленным одновременно.
– Знаешь, я до последнего не верил, что у него получится, – признался он. – Ладно еще угнать астероид, но раздолбать его меньше, чем за две недели, лишь бы скорее рвануть на Землю… впрочем, должен признать: когда дело доходит до деструктивной деятельности, Сергей аннигиляторной пушке даст сто очков вперед. Я вообще думал, что никогда больше не увижу Кенора Моранга живым.
– Я не позволила его убить, – созналась я и спрятала лицо в ладонях. – Сергей хотел в запале… где он сейчас?
– Понятия не имею, – пожал плечами Тайвер. – Пока что он не имеет права легально находиться в Сиккиме. Европейский Трейдальянс обвиняет его…
– Знаю, – невоспитанно перебила я. – К черту. Дай мне его номер.
Тайвер насмешливо заломил бровь:
– Разве леди пристало звонить первой?
– Леди не пристало пасовать перед трудностями и позволять пустым формальностям отравлять ей жизнь, – отрезала я и достала свой лайтфон. – Диктуй. Я знаю один отличный способ получить гражданство Сиккима за считанные дни. И если Сергей на него не согласится, пусть пеняет на себя!
Тайвер расхохотался – но потом, когда я к нему так и не присоединилась, умолк и уставился на меня с таким изумлением, словно впервые увидел.
– Погоди, ты… – он помолчал, переваривая новости, а потом с нервным смешком полез за пазуху. – Хорошо, но у меня есть одно условие.
Из-за жасминовых кустов я выбиралась, не выпуская из рук лайтфон, словно, стоило мне на секунду отвлечься – и вожделенный номер стерся бы из контактов. Меня потряхивало от нетерпения, но прежде всего следовало отыскать Джанет и Лаури и предупредить их, что я вынуждена покинуть фестиваль: вести с Сергеем разговор столь странного толка посреди людного мероприятия казалось мне не слишком благоразумным.
Пестрая толпа на центральной аллее внесла коррективы в мои планы, и я уже собралась вызванивать друзей – но они вдруг обнаружились недалеко от начала тропинки, ведущей к памятной беседке. Джанет была бледновата и хваталась за рукав своего сопровождающего так, словно без опоры могла вот-вот сомлеть.
Прежде, чем она успела что-либо сказать, я едва заметно качнула головой и быстро указала глазами на Лаури. Обсуждать при нем свои любовные неудачи и разочарования определенно не стоило – тем более, что он и сам, кажется, уже все понял и молчал только потому, что этикет предписывал дать леди шанс сохранить достоинство: в выражении его лица было что-то непривычно ожесточенное, почти злое. Его можно было понять: сперва я предпочла ему Сергея, а теперь и Джанет, сопровождавшая его на празднике, начала интересоваться Тайвером. Это не могло не задеть самолюбие.
– Хорошо, что вы здесь, – сказала я, отведя взгляд: все тот же этикет требовал дать шанс сохранить достоинство и самому Лаури. – Я… – начала было я – и осеклась, не в силах подобрать адекватные слова для того, что натворила – и еще собиралась натворить.
«Я так настойчиво расспрашивала гостей фестиваля о Ганимеде и Карпатии, что от меня начали шарахаться»? «Я посидела с бывшим спонсором за кустами и раздобыла номер разыскиваемого пирата, он скучает, хочу ему позвонить»? «Я тут подумываю предложить русскому контрабандисту без гражданства выйти за него замуж, извините, отлучусь»?
– Кажется, я свихнулась, – заключила я вслух, – но ни капли об этом не жалею.
– Если ты выбежала с таким озабоченным видом только ради того, чтобы сообщить нам об этом, то не стоило беспокойства, – флегматично отозвался Лаури. – Мы и без того догадывались.
Джанет одарила его укоризненным взглядом и сделала вид, что предыдущей реплики не было:
– Какие-то новости о Карпатии?
Я благодарно кивнула:
– Ее действительно больше нет. Астероид целенаправленно уничтожили, чтобы беспрепятственно добраться до платины. Все только и говорят о том, что с Ганимеда постепенно разлетаются рабочие.
