Текст книги "Арвиальская канва (СИ)"
Автор книги: Елена Ахметова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 29 страниц)
Глава 6.Встречающий
Он пришел и в следующую ночь, и после нее. Я не интересовалась, где Марк пропадает днем – но Керен ходила довольная, как сытая кошка, хитро щурилась и считала прибыль, а ее осведомители в городе мелькали с частотой королевских курьеров, точно такие же взмыленные и загнанные. Коронер же уже на вторую ночь потерял изрядную часть своей мужской привлекательности, явившись с такими кругами под глазами, будто перешел дорогу спешащим информаторам. На третьей он благополучно задремал прямо за администраторской стойкой, уронив голову на пюпитр Витора, и проснулся только под утро – смущенный и растерянный.
– Ничего страшного, – соврала я ему. – Сегодня на удивление спокойная ночь.
Звучало, должно быть, совершенно неубедительно. Число посетителей росло с каждым днем, с моря веяло вожделенной прохладой, а от меня – черной, густой, концентрированной завистью, и я ничего не могла с этим поделать.
– У меня – определенно спокойная, – тут же поддакнул Марк. – А ты с нетерпением ждешь герцога Талион-Тар, потому что к его приезду в Арвиаль откроются еще две гостиницы на первой береговой линии.
– Это сегодня, – со вздохом напомнила я.
– А-а… – Коронер сморгнул и потер ладонями лицо, скрывая напряженную работу мысли по ориентации во времени и пространстве.
– Это первый раз, когда ты нормально выспался после исчезновения Памелы?.. – сообразила я и запнулась, потому что на «ты» мы с ним вообще-то не переходили. Постоянное напряжение последних ночей сделало все за нас, стерев границы и условности…
А Ланс, разумеется, в городе так и не появлялся.
– Третий, – поразмыслив, сознался Марк, не обратив внимания на недостаток формальностей в общении. – Еще я спал, когда ты согласилась помочь и когда управление приняло у меня официальное заявление о пропаже… только не делай такое лицо. Не думаешь же ты, что это как-то отличается от моего привычного режима работы? – Коронер со вкусом потянулся, ничуть не стесняясь моего присутствия, и вышел из-за стойки, на ходу одергивая задравшуюся футболку. – Давай белье, сменю тебя. Я-то уже отдохнул.
Я прижала стопку простыней к груди, вынудив его остановиться с протянутой рукой.
– Ты говорил, что тебя отстранили только на три дня, – напомнила я. – Значит, сегодня ты должен появиться в управлении. Со скольки оно начинает работать?
Марк скептически хмыкнул и отнял-таки у меня постельное белье.
– Оно сегодня не работает вообще, – снисходительно сообщил он, положив ладонь мне на макушку, как расшалившемуся ребенку. – Там только дежурный персонал. Если случится что-то из ряда вон, мне позвонят… не удивляйся, если прямо сюда.
– Ты… – я вовремя замолчала: даже если коронер так легко и естественно перешел на «ты», пределы у дозволенной фамильярности все же есть. И лучше бы их не прощупывать. Да и не стоит забывать, ради чего он здесь на самом деле. – Тогда так. Нужно сменить белье в угловой комнате и вымыть душевую на этаже. Заодно воспользуйся ей, что ли… душевой, в смысле, – ровным голосом добавила я, когда на его лице начала расплываться насмешливая улыбка.
– Ты поэтому вчера вечером не согласилась идти со мной на свидание?
Пришлось разворачивать его на сто восемьдесят градусов вручную. Искушение еще и наподдать ему пинка для ускорения в нужную сторону было велико, но я героически сдержалась и легонько подтолкнула коронера в спину.
Справиться с дурацкой улыбочкой женщины, получившей очередное бессмысленное подтверждение собственной привлекательности, оказалось гораздо труднее. Для этого потребовался Витор, пришедший в «Веточку омелы» за час до начала его смены.
Под утро посетителей почти не было. На втором этаже весело журчал душ. Под потускневшим гобеленом, прямо в камине, стояла большая чаша с подтаявшим льдом. Все было как обычно, но на столике в зоне ожидания красовался свежий букет – Марк принес его вечером, а я не стала уносить в «свою» комнату.
Разумеется, Витору хватило одного взгляда, чтобы завестись с пол-оборота.
– Опять?!
– Это не Ланс, – сразу сказала я, подняв руки в жесте капитуляции.
– Знаю, – мрачно пробурчал Витор. – Этот ворюга ни разу не приносил тебе цветы. А значит…
Я потерла пальцами переносицу.
Технически, цветы Ланс мне приносил. Нарисованные. Кажется, это был эскиз украшения новой шляпки для герцогини Тар-Рендилль, и леди Форкуад тогда на радостях заплатила мне на целых десять анков больше, чем мы договаривались первоначально, – за оперативность и за то, что я осмелилась подсказать более удачное цветовое сочетание.
Но Витору ведь не объяснишь, что для меня это значило куда больше, чем охапка пышных астр в окружении пушистых листьев адиантума. Он всегда хотел для нас с Брианной самого лучшего. Только вот наши представления о лучшем, увы, отличались разительно.
В прошедшие дни я исхитрялась выставить Марка из «Веточки» раньше, чем приходил Витор. Но, кажется, на третью ночь везение талбота закончилось – прямо как в страшной сказке.
– Прежде чем ты сделаешь поспешные выводы, можно я тебя с ним познакомлю? – быстро перебила я. – Он скоро спустится.
– Лави… – с нехорошей интонацией протянул Витор, скрестив руки на груди. По длинной рыжей косе, небрежно переброшенной через плечо, пробежал опасный огненный сполох.
– Это тоже был поспешный вывод, – торопливо предупредила я. – Просто… подожди. Чуть-чуть.
– Теневые тоже сделали поспешные выводы? – мрачно поинтересовался маг.
– А о них вообще молчи! – шикнула я.
Вовремя: вода в душевой затихла, и в коридоре послышались шаги – поразительно легкие для такого крупного мужчины.
Нужно отдать Витору должное. Когда Марк спустился с лестницы и окинул его по-талботовски цепким взглядом, маг даже глазом не моргнул – даже когда понял, что на плечах коронера лежит его любимое полотенце с красным хвостом покровителя по краю.
– Марк, это Витор, друг семьи и мой сменщик в «Веточке омелы», – обреченно сказала я. – Витор…
– Наслышан, – изрек маг и скрестил руки на груди. По его волосам пробежали сразу два выразительных блика.
А Марк вместо того, чтобы испугаться, почему-то бросил взгляд в зону ожидания и беззаботно протянул магу раскрытую ладонь для рукопожатия.
– Рад, что вы все-таки существуете. Я подозревал, что Лави вас выдумала для моего успокоения, а на самом деле вкалывает тут круглые сутки без перерыва на сон и еду, – усмехнулся коронер.
Разумеется, пары фраз было недостаточно, чтобы пробить броню из концентрированной подозрительности, паранойи и недоверчивости, укутывающую Витора подобно второй коже. Марк взял слишком фамильярный тон, будто нас связывало что-то помимо двух с половиной дежурств в гостинице и одной подсказки в поисках пропавшей сестры, и это не могло не насторожить мага. Но он уже почуял единомышленника в славном деле всесторонней опеки над девицами Ар-Фалль, и по дрогнувшим в сдерживаемой улыбке уголкам губ я поняла: рано или поздно его броня даст трещину.
И лучше бы Лансу появиться до того, как это произойдет.
– Она может, – поддакнул Витор и крепко пожал протянутую руку, – дай только волю.
– Ни минуты в этом не сомневался.
Неизвестно, до какой степени близости они бы успели спеться, но тут со второго этажа спустились постояльцы из трех комнат сразу, и Марк и Витором одновременно дернулись в сторону кладовки с чистым бельем, по безмолвному договору оставив меня принимать ключи и ставить отметки в регистрационном журнале. Сменив постели, они вернулись вниз – и с той же похвальной синхронностью полезли за шваброй, но она, увы, была в единственном экземпляре.
– Иди, я сам, – махнул рукой Витор. – Все равно уже почитай что моя смена. И Лави забирай, пусть выспится. Завтра ночью тут будет не протолкнуться. Мало того что герцог вот-вот приедет, так еще во дворец начали прибывать учителя королевских детей. Самих-то наследников никто сюда не пустит, а вот гувернерам дай только пару свободных часов…
Я обреченно поморщилась.
На самом деле наследник у короля был только один. Но его по давней традиции с рождения прятали среди детей-одногодок, набранных из самых влиятельных семей страны, – так, что никто не знал, где маркизы и виконты, где наследники крупнейших купеческих династий, а где, собственно, принц – до самой коронации. Их учили вместе и повсюду возили за Его Величеством для перенимания опыта. Большая часть из них служила всего лишь гарантией лояльности приближенных к трону родов; меньшая впоследствии имела шанс занять важные государственные должности. А настоящий наследник рос и воспитывался в их компании и точно знал, кому можно доверить тот или иной пост, а кого лучше сразу удалить с глаз долой.
При всей очевидной пользе это, увы, означало, что вместе с королем за счет государственной казны по всей стране фактически колесил интернат из тридцати с лишним детей – и вдвое большим числом гувернеров, учителей и наставников, которым было не по чину развлекаться вместе со двором.
Они-то и наведывались в беспокойные и развеселые кварталы – и в «Веточку» в том числе. Томная Эва в ожидании их прибытия обычно с нетерпением потирала ладошки: гувернеры, приученные без устали молоть языками, продолжали придерживаться той же линии поведения и в постели – но с гораздо большей степенью откровенности, чем могли позволить себе во дворце, и опытная осведомительница выуживала из них информацию с легкостью, не снившейся даже Лансу.
А я перед началом сезона традиционно заказывала десяток новых комплектов постельного белья и пять-семь канистр дезинфицирующих средств, но в этом году необходимые приготовления вылетели у меня из головы.
– Значит, вот на что ты рассчитывала, когда обещала подумать после приезда Его Величества? – насмешливо поинтересовался Марк, наклонившись ко мне.
Я отстранилась и передернула плечами, прогоняя мурашки.
– Нет, об этом я как раз не подумала, – виновато улыбнулась я и потянулась к телефону. – Спасибо, что напомнил, Витор, нужно позвонить Рину и заказать…
Марк прижал мою ладонь к телефонной трубке, не позволив снять ее с аппарата, и обернулся через плечо:
– Витор, вы не сделаете одолжение? Не то, боюсь, она со мной никуда не пойдет.
Я дернулась, но высвободить руку не смогла. Витор перевел взгляд с наших ладоней на лица – и, к моему облегчению, непреклонно перехватил швабру.
– Заказами Лави занимается сама.
– Марк, не сегодня, – твердо сказала я. – Мне нужно работать.
– После приезда Его Величества, – потребовал коронер, нацелив на меня палец. – Ты обещала.
И наконец-то ушел, оставив любимое полотенце Витора администраторской за стойкой. А нехороший прищур мага подсказывал, что мое везение тоже закончилось на третью ночь.
Как в очень, очень страшной сказке…
– Талбот. Здесь. В «Веточке». С твоего позволения.
Я удрученно молчала.
С Витором бесполезно спорить. Еще не рожден тот герой, что способен переупрямить взрывного мага во всем блеске его бескомпромиссного огненного темперамента. Проще выслушать, переждать вспышку.
Кроме того, моим единственным аргументом в пользу нахождения Марка в «Веточке» была возможность отслеживать через него расследование дела о пропаже Памелы Ар-Нарилль и хоть косвенно, но хоть что-то выведать о том, куда запропастился Ланс. А если бы я рискнула упомянуть его, когда Витор и без того чем-то недоволен…
– Теневые гудят. Кто-то додумался связать талбота в «Веточке омелы» и исчезновение твоего ворюги, – безжалостно продолжал Витор. – Теперь половина доков боится, что ты сдашь еще и их. Ты хоть представляешь, как тяжело было объяснить Рину, что ты все еще в деле, а для него никакой опасности нет?!
– Что, кто-то всерьез поверил, что я могу навредить Лансу? – в порыве неверия опрометчиво вякнула я.
– Лави, даже за пределами Арвиали знают, что за не совсем законной информацией из королевского дворца можно обратиться в «Веточку омелы», – устало напомнил Витор. – Ты правда полагаешь, что подобная слава не создает определенную репутацию? Никто в здравом уме не примет тебя за невинную овечку. У тебя в руках – компромат на жен самых влиятельных людей королевства. И не делай такое лицо! Да, разведать фасон платья соперницы к балу – вполне себе светское развлечение, этим никого не удивишь. Но если кому-то вдруг станет известно, что ради этого сама графиня обращалась в гостиницу с почасовой оплатой… это скандал. А к тебе еще и не подступиться: даже когда рядом нет меня, за тобой следит сам Огненный покровитель, и любого, кто посягнет на его собственность, ждет зрелищная, но чрезвычайно болезненная кончина. Если бы ты в самом деле захотела, от Ланса бы и мокрого места не осталось! А теперь вспомни, как вы расстались в последний раз.
Я едва справилась с кривой усмешкой, скривившей губы.
Витор тоже не знал, что, если бы этот шелликотов ворюга захотел, от меня бы и мокрого места не осталось. Как и от самого Витора…
Но Ланс предпочитал дурацкие водолазки, стрижку под «единичку», просторные плащи, расчет банковскими векселями и неизменные фотографии в анфас. Ему нравилась его жизнь – со всеми прилагающими трудностями.
– Как обычно? – предположила я.
– Обычно он не исчезал на две недели, – раздраженно пробурчал Витор.
Я потерла ладонями лицо.
Злополучный букет будто слегка светился в полумраке холла, и нестерпимо хотелось запустить вазой в окно или, по крайней мере, вприпрыжку убежать в Алдеан. Говорят, Огненный покровитель сказочно красив, а я так бездарно упустила шанс его увидеть!
– Я же обратилась за помощью, чтобы найти Ланса, – со слабой надеждой напомнила я. – Может, имеет смысл посоветовать осведомителям чуть распустить язык?..
– Чтобы они окончательно уверились, что ты наняла их для отвода глаз? – хмыкнул Витор. – Что сделано, то сделано, Лави, но этому талботу в «Веточке» не место. Не позволяй связывать себя с управлением. Ничем хорошим это не закончится.
– Знаю, – обреченно вздохнула я.
– Иди домой, – велел маг. – Я тут задержусь и выгоню твоего Марка, если он явится вечером. Вежливо.
Огненный маг со шваброй, перехваченной на манер боевого посоха, в вопросах вежливости вызывал некоторые сомнения, но я стоически придержала их при себе. Витор, в отличие от некоторых, точно знал, что делает.
А «некоторые» попрощались – и вместо дома поперлись на Шагреневую аллею.
Она изгибалась полукольцом на пригорке над морской набережной. Среди ухоженных рядов вечнозеленых туй пролегала широкая мощеная тропа для променадов, с которой открывался панорамный вид на затихший под штилем залив; а сразу за полосой насаждений возносились кованые решетки ажурных заборов, защищающих самые дорогие особняки Арвиали.
Они, как и большая часть курортного города, оживали только к началу сезона. Знать предпочитала центр – со всеми его театрами, садами и кофейнями; а сюда, на тихую окраину, селились те, кто был знаком с развлечениями с обратной их стороны. Владельцы торговых сетей, известные актеры и певцы, успешные рестораторы и те, кого принято именовать «дамами полусвета» – видимо, потому что при яркой освещенности они вызывали множество неудобных вопросов у достойных жен господ, вынужденных постоянно находиться на виду, но не способных отказать себе в мелких удовольствиях.
Самый успешный вор Арвиали в эту компанию вписывался идеально – в основном потому, что о настоящем лице хозяина Синего особняка никто не знал. Когда Лансу было нужно, он с легкостью превращался в занудного мужчину средних лет, на чьем челе крупным шрифтом значилось: «Предприниматель средней руки».
Синий особняк соответствовал этому образу идеально. Ровно та степень роскоши, какую может позволить себе честный трудяга на пару недель раз в году: большой, но слегка запущенный дом с крошечным палисадником и чуть облупившейся краской на резных наличниках – таким я его помнила, а потому не сразу узнала.
Он больше не был синим. Бригада рабочих, взмокших даже по утренней прохладце, спешно докрашивала второй этаж в тот оттенок темно-коричневого, который называли шоколадным. На ярком солнечном свету приморского города он смотрелся интересно – только вот, наверно, грелся, как Алдеанский алтарь…
А дом, лишившийся хозяина, будто разом постарел на полвека. Словно присутствие Ланса сдерживало безжалостное течение времени, а теперь оно, наконец, прорвало плотину и отыгралось за все те годы, что было вынуждено держаться в стороне. Перекосило тяжелую дверь, стерло четкий порядок среди розовых кустов, превратив их в дикие заросли, продавило отчетливый изгиб в ступенях, ведущих ко входу, выпустило темно-зеленые губки мха меж камней на подъездной дорожке…
И дом задремал, как старик в плетеном кресле сорных трав, смежив темные веки ставней, даже во сне поскрипывая чем-то внутри.
Меня продрало холодком – сначала от этой ассоциации, потом – от осознания, что Ланс действительно ушел. Он не услышит меня даже здесь, где слышал всегда и все, как покровитель, где была его земля.
– Где же тебя носит? – обреченно пробормотала я, прикоснувшись к острому шпилю кованого заборчика. – Ты же всегда каждый год встречал короля на площади…
– Помочь вам, госпожа манн-ви? – тут же насторожился один из рабочих, отвлекшись от покраски.
Я вежливо отказалась от предложенной помощи и честно ушла домой, как и обещала – а там до самого вечера ежесекундно напоминала себе, что Брианне и без моих проблем несладко. Я-то хоть что-то сделать могу – а ей каково сидеть дома и смиренно надеяться, что безголовая старшая сестрица сумеет выкрутиться и не позволит забрать ее в детский дом?..
Глава 7. Куш
Без помощи Марка следующие две ночи дались мне так тяжело, что на третью я бессовестно свалила всю текущую работу на Эву, приплатила ей за дежурство и удрала – на первый выходной за последний месяц.
Осведомители Керен молчали; сама она была вынуждена нанять двоих помощников, но все равно за время успела только однажды позвонить мне – и то только для того, чтобы сообщить, что ничего нового сообщить не может. Арвиаль за считанные дни превратилась в раскаленный муравейник, и теперь найти кого-либо в этих радостных туристических толпах было вовсе невозможно.
Но Марк каким-то чудом справился.
Он поймал меня по дороге с фруктового базарчика – и с уже привычной бесцеремонностью перехватил тяжелые сумки, не забыв с типичным талботовским интересом заглянуть внутрь.
– В гостиницу? – с сомнением уточнил он, поздоровавшись. – Мне казалось, «Веточка» такого сервиса не предоставляет.
– Не предоставляет, – подтвердила я, заранее смирившись с необходимостью работать в выходной. – Туда приходят не есть и не жить, сам знаешь. Это домой.
– Ждешь гостей? – не на шутку заинтересовался Марк.
– Витор заглянет вечером, – отозвалась я, не уточняя, что до вечера мы с Брианной на пару уполовиним обе сумки.
– Отлично, – вдруг усмехнулся Марк. – Он не будет возражать, если я присоединюсь.
– Почему это? – я так растерялась от его напора, что даже не сообщила, что первой возражать начну я сама.
– Потому что он не твой ухажер, что бы там ни болтали в консеквентерском отделе. – Марк с такой легкостью пожал плечами, будто у него и не было тяжеленной сумки в каждой руке. – Твой портрет над камином. Влюбленные мужчины чрезвычайно редко изображают предмет своей страсти так, что он выглядит лет на четырнадцать. А ты на том гобелене словно… прости. Снова тороплю события, да? Но, справедливости ради, Его Величество уже приехал. Ты была на торжественном шествии?
– Я его проспала, – чистосердечно призналась я, ощутив малодушную благодарность за смену темы.
Мы с Брианной на гобеленах у Витора всегда казались младше. Словно маг тоже мечтал вернуть те годы, когда мы были всего-навсего счастливыми пустоголовыми девчонками, о которых всегда заботился любящий отец, – хотя бы вот так, на пылающем изображении.
– Мне казалось, фанфары в столице было слышно, – усмехнулся Марк. – Погоди… ты что, выходила в смену даже в день приезда Его Величества? Поэтому проспала все на свете?..
За разговором мы дошли до нашего с Брианной дома, и прогонять непрошенного помощника стало совсем неловко, да и сумки еще предстояло затащить на третий этаж… я представила, что скажет по этому поводу Витор, и на мгновение обреченно зажмурилась. Но, когда Марк обернулся, ответила на его улыбку как ни в чем не бывало.
Недовольство Витора понятно, но вызвать подозрения у коронера я боялась куда больше.
Сестрица спокойствию не поспособствовала. Вместо приветствия нас ожидал огнестрел. Брианна навострилась разжигать им плиту и теперь держала ствол куда уверенней, чем пару недель назад, – да и целилась неплохо.
В Марка, разумеется.
– Спрячь, – вздохнула я. – Это господин Марк Ар-Нарилль, коронер из управления. Марк, познакомься с моей сестрой, Брианной Ар-Фалль.
Бри смутилась и поспешила опустить оружие, но от логичного вопроса все же не удержалась:
– Надеюсь, ты не пришибла какого-нибудь шумного постояльца?
– Мне очень хотелось, – с чувством признала я, – но я сдержалась. Марк тут просто… – я запнулась.
«Марк» и «просто» в одном предложении тоже как-то не звучали. Он ведь был так настойчив и одновременно тороплив не потому, что опасался не успеть вскружить голову манн-ви до ее отправки к покровителю. Его интересовал Ланс, и ради призрачного шанса через меня дотянуться до самого успешного вора Арвиали Марк и вился вокруг в ущерб сну и отдыху.
– Витор рассказывал, – понятливо кивнула Брианна.
– Вот как? – Марк обернулся через плечо, насмешливо сверкнув глазами, и нога за ногу стянул ботинки. – Огнестрел тоже он зачаровывал?
– Конечно, – пожала плечами Брианна, тоже без лишнего стеснения показав гостю дорогу на кухню – если уж дотащил сумки сюда, десяток метров по коридору погоды не сделает!
– И как, работает? – беззаботным тоном деревенского дурачка поинтересовался Марк, послушно затаскивая сумки куда велено. – Мне казалось, Витор пропадает в гостинице, потому что начал седеть…
Брианна бросила опасливый взгляд поверх его спины, и я поспешила включиться в разговор:
– Огнестрел работает, – сообщила я и проскользнула следом, чтобы набрать воды в чайник. Брианна воспользовалась моментом, чтобы выскочить из кухни, отговорившись необходимостью затащить в прохладную гостиную столик с балкона. – Витор всегда выбирает здоровые волоски, когда плетет заклинание. Просто… сейчас у него получается куда хуже, чем раньше. Вся магия ослаблена. Дальность этого огнестрела – от силы метров пятнадцать. Для самообороны более чем достаточно, а вот для военных лабораторий… – я выразительно развела руками и принялась разбирать сумки.
Марк недолго думая присоединился – будто для него хозяйничать на этой кухне было делом привычным и естественным.
– Понимаю, – хмыкнул он. – Памелу из-за этого отказались принимать в дом герцога Талион-Тара. В смысле, она не седеет, но плести из волос так и не научилась. Вышивальщица… – Марк помрачнел и замолк.
Я тоже.
Не все маги плели заклинания на гобеленной раме, как Витор. Кто-то связывал волосы в узелки и хитрые амулетики, кто-то предпочитал пользоваться простой прядью, не сворачивая ее в узор. А кто-то вышивал крестиком: это было куда быстрее, чем гобелен, волос уходило меньше, чем на артефакты, а техника позволяла выполнять самые тонкие, виртуозные заклинания.
Только вот в основу ложилась самая обыкновенная канва. Простенький материал не выдерживал долгого соседства с потусторонними дарами покровителей и вскоре расползался, будто для него время ускорялось в разы. Чтобы справиться с этим, в нее вплетали серебряную нить, что удорожало канву на порядок, а сам факт, что основа для магии была сделана не из волос, все равно заметно ослаблял заклинание – не меньше, чем седина.
Я пыталась вспомнить, что было в грузовике Брайвенской ткацкой фабрики, на которую напали по дороге в Арвиаль после того, как я сообщила местной артели, у кого будут заказывать новые портьеры в Летний дворец. Память изворачивалась, подсовывая то обрывки ссоры с главой местной артели, то ее ошарашенные глаза, то яркую эмблему фабрики, то тихий голос Ланса, уговаривающий меня помочь и выкупить волосы малолетних магов.
Местная артель такую специфическую канву не производила: Арвиаль – курорт, а не кишащая магами столица, спроса на серебряную нить здесь почти не было…
Не мог же Ланс организовать вооруженное нападение на грузовик ради куска канвы?!.
Ну, ладно, он мог и не такое. Но, во-первых, в концепцию помощи одинокой манн-ви, которой грозила разлука с детьми, этот ход определенно не укладывался, а во-вторых… уж кто-кто, а Ланс сумел бы стащить эту канву так, что комар бы носа не подточил. Зачем ему скандал с перевернутым грузовиком?
– О чем задумалась? – Марк ловко перехватил у меня внушительный колючий ананас и уверенно потащил его к мойке.
– О Виторе, – соврала я. – Он так и не смирился с тем, что слабеет и вскоре станет бесполезен как маг. Ты… не спрашивай его об огнестреле, ладно?
– Хорошо, – легко согласился Марк, не зная, что своим согласием только что спас меня от нотации на тему осторожности и предусмотрительности… ну, ладно, не спас, но хотя бы сократил ее минут на пятнадцать. – Где взять нож?..
Выпроводить его удалось только под вечер, когда на Арвиаль опустились ранние сумерки, скрывая городок от цепких когтей дневной жары. Почти сутки без сна сделали свое черное дело: едва за незваным гостем закрылась дверь, как я рухнула на свою кровать, даже не раздевшись. Витор попытался было выпроводить меня в гостиницу, но я пробурчала что-то невнятное про Эву и выходной и мгновенно отключилась. Маг не стал меня будить.
Оно и к лучшему. Утром, когда Томная Эва забежала отчитаться и поделиться новостями, я поняла, что в следующий раз поспать удастся нескоро.
– Видала? – весело поинтересовалась она, заполучив честно заработанные деньги, кофе и кусочек утреннего пирога авторства несравненной Брианны Ар-Фалль, которая и без медовой магии на кухне творила чудеса с тестом. – Ланс-то на вес золота!
В доказательство она выложила на столик свежее объявление о розыске. Казенная бумажка в окружении тонких белоснежных чашечек, нарезанных фруктов и свежих цветов (Марк был действительно настойчив) смотрелась чуждо и неуместно, но я с азартом вчиталась в текст, загадывая, насколько голова Ланса подорожала на этот раз.
И застыла, чувствуя, как холодеют от страха руки.
Да, если бы я сдала его сейчас, то вопрос с помолвкой Брианны можно было бы считать решенным. Как и вопрос о безбедном житье на ближайшие лет пять, если относиться к деньгам бережно.
Только вот, если я все правильно поняла, на самом деле Ланс теперь стоил намного, намного дороже. Фактически, он стал бесценен.
– Эва, – не своим голосом сказала я. – Найди Элизу. Срочно. Во дворце что-то случилось, что-то… страшное. Нужно выяснить, что.
– Во дворце? – с удивлением переспросила Томная Эва. – Да там никого нет со вчерашнего дня. В особняке Форкуад учинили грандиозный прием, даже Его Величество приехал с супругой и всеми детьми. Графиня планировала подготовить своих дочерей к дебюту и заодно, чем шелликот не шутит, заранее продемонстрировать их королевским детям в надежде на выгодную помолвку.
– Значит, отправь туда кого-нибудь из людей Рина. Пусть скажут, что перепутали день доставки, неважно. А Элизу – в Летний дворец, – велела я, выровняв голос. – Эва, я знаю, что делаю. Это срочно. Очень.
– Хорошо, – не скрывая недоумения, кивнула она и поднялась, не допив кофе.
Я осталась сидеть за столиком, смяв пальцами юбку, и кусала губы. Ланс беззаботно улыбался с фотографии. Объявление выглядело вполне привычно – я даже в чем-то понимала удивление Эвы.
Что ей, в самом деле, с того, что теперь Ланс был нужен властям только живым?..
Томная Эва на своем веку повидала немало. У девчонки из столичного приюта критически мало шансов вырасти невинным цветочком; у девчонки, чья пронырливость и ловкость привлекли внимание крупного воровского авторитета, их нет вовсе. Эва не любила говорить о детстве. Я была в числе немногих, кто знал, что путешествие в Арвиаль для нее началось с облавы, в которой погиб и ее наставник, и двое названых сестер. Потеря превратила Эву в камень, который не трогало ничто. У нее не было ни близких друзей, ни семьи, ни постоянного любовника, и она, похоже, ничуть об этом не жалела.
Поэтому, когда она пришла в «Веточку омелы» бледная, как тень, и явно подшофе, я напряглась еще больше, чем утром. Один только вид Эвы говорил за себя: я угадала.
– Откуда ты знала? – спросила она, обдав меня густым коньячным запахом, и швырнула на администраторскую стойку стопку фотографий.
Они разлетелись веером. Едва опустив взгляд, я поняла, что не собираюсь брать их в руки.
На верхней фотографии блистал роскошный стол, накрытый, должно быть, на сотню персон. Интимно подмигивали декоративные свечи, тянулись к свету свежие розы в тонких вазах, в изящных бокалах темнело вино. С плоских блюд манили холодные закуски и овощные нарезки, но тарелки перед гостями были заняты вовсе не ими.
Все приглашенные лежали лицом вниз, будто их огрели по затылку. Только один из коротко остриженных мальчишек лет четырнадцати-пятнадцати на вид – один из королевских детей, среди которых скрывался настоящий наследник – падая, успел повернуться щекой вниз и теперь будто смотрел в камеру.
Черным, остановившимся взглядом залитых кровью глаз.
– Там были все? – тихо спросила я, не сразу совладав с голосом.
Эва молча сдвинула несколько фотографий сверху, открыв самый жуткий ракурс.
Их действительно было тридцать – мальчишек в одинаковых камзолах с высоким белым воротничком. Все они сидели по правую руку от короля, оставив королеве место слева – возле сердца. Ее на фотографии почти не было видно.
Весь обзор закрывали туманные крылья, будто сотканные из теней. Обычно король убирал их под мантию, чтобы не смущать подданных лишним напоминанием о том, под чьим покровительством они находятся. Теперь же, когда Его Величество уже не мог следить за ними, крылья прошили дорогую ткань, от их касания тотчас расползшуюся по волокнам, будто от старости. И страшно было даже не поэтому, а из-за того, как безвольно они обвисли за королевской спиной.
Так, что было очевидно: их обладатель безнадежно и неотвратимо мертв.
– Что теперь будет? – спросила Эва, будто я могла дать ей четкий ответ и предоставить планы и графики.
Из всех осведомителей она знала меня лучше всех и не была склонна окружать меня ореолом потустороннего всемогущества, как те теневые, о которых говорил Витор. Эва видела, как я отношусь к Лансу, частенько замечала, что он вертит мной, как хочет, и не питала никаких иллюзий насчет моей власти над ним.
Но, похоже, регулярное общение с прочими теневыми сказалось и на ней, и в критической ситуации она пришла за ответами – как будто я понимала больше остальных. А мне было нечем ее успокоить.
