Текст книги "Арвиальская канва (СИ)"
Автор книги: Елена Ахметова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 29 страниц)
Глава 19. Пленник
После бесконечного спирального коридора, неизменного прибоя по левую руку и встречи с глейстиг моя способность удивляться присоединилась к чувству направления и взяла отпуск. Во всяком случае, когда коридор неожиданно уперся в сплошную стену из потрескивающего огня, я даже глазом не моргнула. Просто продолжила идти вперед, как механическая кукла – и остановилась только когда жар стал совсем нестерпимым.
– О нас должны были доложить, – на автомате сказала я.
Огонь подался вперед, как живой, обдав жаром так, что я шарахнулась и натолкнулась на Марка. Он вздрогнул всем телом и на чистых рефлексах схватил меня за плечи, не давая сбить себя с ног.
Разумеется, огненные «двери» не нашли момента лучше, чтобы распахнуться.
Первым, что бросилось в глаза, был огромный светильник в центре беломраморного зала. Из центра сводчатого потолка на массивной цепи спускалась гигантская люстра, будто выточенная из цельного рубина; она щедро рассыпала темно-алые отблески, и вокруг Огненного трона, казалось, вечно царил багровый закат. Только солнцем в нем сиял огромный огненный змей, кольцами свернувшийся на возвышении.
Марк за моей спиной подавился чрезвычайно точным, но не слишком цензурным мнением об увиденном. Я тоже – но по совершенно другой причине.
Среди пляшущих огней, в отблесках пламени и рубинового света, тени казались еще более зловещими и густыми, и та, что раскинула призрачные крылья за Огненным троном, была мне не знакома. Но эти фамильные черты я бы не спутала ни с чем: от червонного золота волос до шелликотова носа, стоившего мне столько нервов, – девушка походила на покойного короля, пожалуй, даже больше, чем Ланс…
Который как ни в чем не бывало восседал на нижней ступени тронного возвышения.
Ни туманных крыльев, ни узоров на лице – он выглядел таким обычным, родным и земным, что блистательные фейри сливались в один пестрящий фон, будто специально созданный, чтобы подчеркивать спокойную уверенность этого человека.
– Я тебе что говорил про Лави и руки, м? – поинтересовался он у Марка, не дав Огненному змею и слово вставить.
Хикаи-Токалль высунул длинный огненный язык, будто пробуя раскаленный воздух раздвоенным кончиком. Судя по расширившейся ухмылке на змеиной морде, дегустацией он остался доволен – как и манерами «коллеги».
А Марк добавил поводов для веселья: лишь крепче сжал пальцы на моих плечах – и выпустил меня, только когда я сама дернулась вперед.
– Ланс!..
Не знаю, чего мне хотелось больше: броситься ему на шею или хорошенько оттаскать за уши. Но на полпути, под рубиновой люстрой, я резко остановилась, словно кровавый свет обратился в сплошную стену.
Хикаи-Токалль, до того с нескрываемым любопытством следивший за моим приближением, раздраженно зашипел и повел узкой треугольной головой, будто выточенной из раскаленных докрасна углей. Кажется, неподвижные объекты он терял из виду, как обычная змея – и потому шевелиться мне резко расхотелось.
Вот, значит, кому я принадлежу по праву?
Ни о какой красоте, обещанной манн-ви, и речи не шло. Больше всего Огненный покровитель напоминал обыкновенную гадюку – разве что размером с трех Лансов да расцветкой, будто угасающий костер: по длинному телу пробегали переливы от угольно-черного до ярко-желтого, мерцающего на краешках чешуи. Нет, в этом определенно что-то было, но чтобы считать его ослепительно красивым?..
Словно прочитав мои мысли, Огненный змей вдруг ухмыльнулся еще шире – а потом сполз с трона, неспешно разматывая переливающиеся пламенем кольца. Длинного тела хватило аккурат до нижней ступени, где сидел Ланс, – а на прохладный мрамор пола ступил уже рыжеволосый мужчина.
Вот от него действительно захватывало дух.
У людей не бывает таких лиц – отстраненных и холодных, идеальных в каждой черточке. Его будто выточили из драгоценных камней, тщательно подбирая оттенки: белоснежный жемчуг – для кожи, ониксовые дуги – для бровей, тончайшие рубиновые нити – для волос, морганит огранил губы… только глаза остались прежними – словно остывающие угольки, гипнотизирующие рыже-черными переливами.
Его невозможно было нарисовать. Не существовало в мире красок, способных передать окутывающее его сияния, и ни одна рука не сумела бы изобразить эти совершенные пропорции, ничего не исказив…
Поэтому я только сморгнула выступившие слезы и согнулась в поклоне.
– Встаньте, – мягко велел Хикаи-Токалль.
Я подчинилась беспрекословно, даже раньше, чем осознала услышанное, и едва сумела скрыть нервную дрожь. Здесь, на земле Огненного покровителя, его желания имели больший вес, нежели воля его слуг – и моя в том числе.
Мне было гораздо спокойнее, пока я не помнила об этом.
– Значит, ты, – задумчиво протянул Огненный змей, сощурившись. Между правильно очерченными веками полыхнула узкая полоска огня, едва прикрытая густыми черными ресницами, и я с трудом заставила себя отвести взгляд.
Потом стало значительно проще, потому как в поле зрения попал Ланс – напряженный, собранный, как никогда раньше.
– Ты дал мне слово, – сказал он.
Хикаи-Токалль кивнул, не оборачиваясь.
– Я его не нарушаю.
– Какое слово? – рискнула поинтересоваться я. – Признаться, я ожидала увидеть здесь вовсе не…
Огненный змей вдруг рассмеялся – и, словно по знаку, откуда-то зазвучала музыка, а из боковых дверей в зал впорхнули слуги с тяжелыми подносами. Мой покровитель не глядя протянул руку, и кто-то проворно вложил в его пальцы тонкую хрустальную ножку бокала с багровым вином. Я и моргнуть не успела, как и сама оказалась оделена.
Ланс напряженно молчал, качая в руке свое вино – с таким видом, будто ждал подходящего момента выплеснуть его хозяину в лицо.
– Ожидала увидеть здесь поле боя, смертная? – весело поинтересовался Хикаи-Токалль, и не подозревая, какая угроза зреет за его спиной. – Разверзнутую твердь, потоки лавы и прах? В моем дворце?
Мое воображение охотно дорисовало дохлую змею в центре композиции, но об этом я предпочла промолчать.
– В мире людей сначала разразился шторм, потом началось землетрясение и проснулся вулкан, – сообщил Марк, приблизившись. Слуги тут же вручили вино и ему. – Разве стихии не во власти князей?
Вместо ответа Хикаи-Токалль оглянулся и укоризненно покачал головой, а Ланс вдруг стал неуловимо напоминать нашкодившего пса.
– Нам не сразу удалось прийти к общему мнению касательно событий в особняке Форкуад, – признался он.
«То есть разверзнутая твердь, потоки лавы и прах все-таки имели место быть?» – едва не ляпнула я, но, к счастью, не успела раскрыть рот.
– Однако я быстро понял, почему мои предки, столь целеустремленно истреблявшие фейри, не только оставили в покое двенадцать князей-покровителей, но и позволили им заключать договоры с людьми, – поморщился Ланс, отставив бокал с вином на верхнюю ступеньку. – Мне наглядно объяснили, что у нас патовая ситуация. Видишь ли, каждый из князей – воплощение своей силы. Хикаи-Токалль – огонь, принявший форму змея. Тиггирн-На-Мара – вода, заключенная в оболочку глубоководного кракена… а я – время в теле человека. Я могу разрушить их дворцы, уничтожить их слуг, обратить в прах каждое святилище… но пока на свете горит хоть одна свеча, пока осталась хоть какая-то лужа – живы и Хикаи-Токалль, и Тиггирн-На-Мара, и остальные десять князей. Я не способен убить их. А они – не могут уничтожить меня. Нам пришлось договариваться.
Последнее слово он буквально выплюнул, словно оно обжигало его язык смертельным ядом. Похоже, мысль о потоках лавы и дохлой змее до сих пор казалась ему невообразимо соблазнительной, но поделать Ланс ничего не мог. А Огненного покровителя только смешила эта бессильная злость: он и сейчас наблюдал за королевским бастардом, словно попал на бесплатное цирковое представление – только вместо газировки ему подали вино.
– Отец обманул князей, и они хотели отомстить, убив моего младшего брата руками людей, – продолжал Ланс, стоически игнорируя веселящегося змея. – Покровители действительно имели право распоряжаться его судьбой, второй принц принадлежал им. Только вот они не учли, что у людей всегда есть свои интересы. Если уж речь зашла об убийстве кого-то из королевской семьи, то отчего бы не… – Ланс осекся, набрал побольше воздуха и устало мазнул ладонью ото лба к затылку, зачесав отросшую челку к макушке. – Хикаи-Токалль в обмен на помощь человеческого мага пообещал оставить ему его первенца. Видимо, этого оказалось мало, и маг решил еще и поудачнее этого первенца устроить, и расчистил ему путь. Радикальным образом.
– А имя этого мага? – наивно спросила я.
Хикаи-Токалль неспешно отпил вина, помолчал, смакуя – и снова укоризненно покачал головой.
– Я не назову его. Он выполнял приказ и хорошо послужил мне, добившись поставленной цели.
– В этом вопросе мы так и не сошлись, – прокомментировал Ланс.
– Только не говори, что собрался остаться здесь и еще поторговаться, – устало попросила я.
Ланс снова поменялся в лице, но ничего не сказал. Зато Хикаи-Токалль возмущенно воскликнул:
– Конечно, он останется здесь! – Огненный змей бросил опустевший бокал, но прежде, чем тот разбился, его подхватил кто-то из слуг. – До бала остались считанные минуты!
Наверное, следовало удивиться и испугаться, но я отчего-то с самого начала беседы была практически уверена, что к воротам Алдеана мы уже опоздали. Марк, судя по напряженному молчанию, – тоже.
И, наверное, его тоже здорово смущало, что королевский бастард за весь разговор даже не попытался сдвинуться с места.
– Ланс? – окликнула я. – Разве ты умеешь танцевать?
– О, у него было достаточно времени, чтобы научиться, – недобро усмехнулся Хикаи-Токалль и протянул мне руку. – Потанцуй со мной, Лави Ар-Фалль.
Как и при повелении подняться, я шагнула к нему прежде, чем до конца осознала приказ. Куда делось вино, я так и не заметила – да и имело ли это значение? Время словно растянулось, и мне казалось, что я иду мучительно долго – и покровителю уже надоело меня ждать. А тем, кто раздосадовал Хикаи-Токалль, потоки лавы покажутся самыми милосердными палачами…
А еще мне вспоминались горелые лохмотья на Мигеле и огромный шрам от ожога на груди незнакомого манн-ви, которого я видела в первый визит в Алдеан.
«Хикаи-Токалль – огонь, принявший форму змея».
Интересно, если огонь носит корону и умеет танцевать, влияет ли это хоть как-то на ощущения мотылька?
Происходящее вдруг показалось мне дурным сном, в котором заранее знаешь, во что обратится кошмар в следующий момент. Мои пальцы еще только тянулись навстречу раскрытой ладони Огненного змея, а я уже обреченно зажмурилась и приготовилась терпеть…
– Лави!
Я дернулась в горячих – но не обжигающих – руках, все еще пытаясь выполнить приказ своего сюзерена. Не в силах вырваться, всхлипнула – и распахнула глаза, едва сдерживая крик, потому что не подчиниться было невозможно, нестерпимо, еще хуже, чем шагнуть в костер…
Ланс все еще сидел на нижней ступени, стиснув зубы и до побелевших костяшек сжав кулаки. Чернокрылая девушка стояла за троном, не шелохнувшись. Хикаи-Токалль протягивал мне руку в традиционном приглашении на танец – и ухмылялся по-змеиному широко.
А Марк держал меня, спеленав объятиями, как смирительной рубашкой, и лихорадочно твердил: «Стой, стой, не вздумай…»
– Два – один, – неспешно кивнул Хикаи-Токалль и с заметным сожалением опустил руку. Музыка тотчас стихла, и нечеловечески проворные слуги пропали вместе с подносами – будто их и не было. – Ты выиграл, смертный король.
В то же мгновение Ланс сорвался с места. Марк едва успел отступить – фейри, позабыв обо всем, промчался через половину зала и лихорадочно прижал меня к себе, обнимая крыльями поверх рук, уткнулся лицом в волосы, стиснул еще крепче – и еле слышно выдохнул:
– Сумасшедшая!..
И с ним, как обычно, было решительно невозможно поспорить. Уж точно не в этом вопросе.
– Какого шелликота тебя вообще сюда понесло?! – проникновенно поинтересовался Ланс, защекотав дыханием мою шею.
– Затосковала в одиночестве и поняла, что жить без тебя не смогу, – огрызнулась я и все-таки обняла его в ответ. – Какого шелликота так долго, Ланс? Наверху такое творится…
– А что сейчас тут начнется… – обреченно пробормотал он и отстранился, позволив, наконец, рассмотреть, что на ступенях, ведущих к тронному возвышению, остались лежать расстегнутые кандалы, сплетенные из знакомого червонного золота и огненной рыжины.
А на ноге Ланса под задравшейся штаниной еще сочились сукровицей свежие ожоги…
– Пожалуй, мне нужны подробные объяснения, – помолчав, призналась я. От благоговения, трепета и ужаса, вызванного обиталищем фейри и явлением Огненного змея, не осталось и следа. – Желательно – после того, как мы вернемся в Арвиаль, потому как в полночь Мигель должен занять место Марка в монастыре.
– Вот сейчас начнется, – пообещал Ланс вместо ответа.
Я недоуменно вскинула брови, но Огненный змей быстро расставил все по своим местам:
– Увы, Марк остается здесь, – лениво сказал он.
Чернокрылая девушка спорхнула с тронного возвышения, приблизившись к нам – будто бы на случай, если мы вдруг обнаружим у себя суицидальные наклонности и вздумаем напасть на князя фейри. Но смотрела она только на Ланса.
– Я обещал тебе только одного человека, смертный король, – сказал Огненный змей Лансу. – Твоя кохон-тви может идти. До заката года у нее еще есть время. Но Марк мой по праву. Таков наш договор.
– Ну уж нет… – начала было я, выступив из-за спины Ланса, но осеклась, когда он, не глядя, подтащил меня к себе одной рукой, а вторую зачем-то положил Марку на голову.
Я еще успела увидеть, как Хикаи-Токалль гневно зашипел и снова обернулся змеей, захлестывая нас смертельной петлей огненного хвоста, а девушка бросилась вперед – почему-то не к нам, а к своему князю, на ходу замахиваясь тонким серебряным мечом. А потом Ланс развернул крылья, лишая нас обзора, и подхватил начавшего падать Марка, как тряпичную куклу.
До сих пор я была уверена, что Ланс не умеет летать. Где бы он научился, в самом-то деле? А даже если бы улучил момент, то как бы сумел взлететь с грузом из двоих человек?..
Но, как выяснилось, под Холмами у него действительно было время на обучение, и он определенно посвятил его отнюдь не танцам.
Рука, обхватившая меня за талию, казалась отлитой из холодной стали. Пол отдалялся тяжелыми рывками, крылья перекрывали почти весь обзор – но даже за их суматошным мельтешением невозможно было не заметить, что насчет потоков лавы Хикаи-Токалль не шутил. Девушки, бросившейся на него, уже не было видно. А Огненный змей, яростно шипя, тянул вверх раскаленную морду, приподнимаясь на хвосте…
Когда он сунул раздвоенный язык, затрепетавший почти у самых ног Марка, я не удержалась и позорно заверещала, вцепившись в Ланса всеми конечностями. Он трепыхнулся, едва не потеряв высоту, но все же с усилием хлопнул крыльями, поднимая нас подальше от разошедшегося огненного князя – и только тогда я сообразила, что самое страшное, в общем-то, уже отнюдь не внизу.
Когда я вскинула голову, до потолка оставалось не больше полуметра. Он тоже горел.
На счастье Ланса, от страха у меня пропал голос, и я ничего не сказала – ни когда будущий король-которому-надо-надрать-уши дернулся, чтобы со всей дури шарахнуть крыльями по своду, едва не выронив Марка, ни когда потолок осыпался прахом нам на головы. Только судорожно цеплялась за его плечо побелевшими от напряжения пальцами, пока дворец с пробитой крышей удалялся из виду, скрываясь в противоестественно густом тумане…
А вот когда Ланс вдруг выругался и начал стремительно терять высоту, треклятый голос отыгрался за все мучительно долгие минуты тишины, уложившись в считанные секунды, пока мы падали в открытое море.
Потом был первобытный страх, дезориентация, невозможность вздохнуть и беспокойные волны. Морская вода больно щипала глаза, залила уши, поселилась неизбывной горечью в глотке – так, что, когда мне наконец-то удалось вздохнуть, даже воздух показался соленым.
– Лави! Помоги его вытащить!
Легко сказать. Стоило открыть глаза, как они начинали болеть еще сильнее, да и вокруг почему-то было так темно, что поднятые веки не делали вообще никакой погоды. Но потом я все-таки сумела проморгаться и кое-как различить в сыром полумраке Марка, всплывшего спиной вверх, несмотря на близкое дно. Ланс почему-то пытался перевернуть его при помощи ног – и сам едва держался на воде, словно вдруг разучился плавать.
– Марк! – испуганно пискнула я и поволокла его на сушу.
Сначала вода существенно облегчала задачу, но потом стало совсем мелко – так что мне удалось вытащить талбота ровно по пояс, оставив ноги в прибое. Впрочем, мы все равно были мокрыми целиком и полностью, так что это вряд ли имело значение…
Зато Марк после первого же удара по груди судорожно закашлялся и рывком перевернулся набок, выплевывая соленую воду. Ланс рухнул с другой стороны – и едва не ударился головой, будто вдруг разучился пользоваться руками.
– Дай хотя бы отдышаться, – хмыкнул он, заметив выражение моего лица.
– Три секунды, – щедро позволила я и безуспешно огляделась.
Зрение адаптировалось, и из темноты постепенно выплывали очертания влажных стен пещеры, обкатанных прибоем до мягких округлых форм. Под ногами хрустели ракушки. Пахло сыростью, йодом и водорослями – почти как дома.
– Мы что, в пещерах под Алдеаном? – сообразила я.
– Где смог, там и вылетел, – пробурчал Ланс и принялся закатывать рукава. Пальцы слушались его неохотно, то и дело выпуская отсыревшую ткань, и заметно тряслись от перенапряжения – а потому он вскоре сдался и протянул мне руку. – Там, на запястье… уберешь?
Подслеповато сощурившись – все же уровень освещения был не тот – я подошла ближе и все-таки закатала Лансу рукав. А на запястье у него оказалась широкая гобеленная полоса, сплетенная из чистейшего червонного золота волос.
Прокашлявшийся Марк выразил наше общее мнение о происходящем – исключительно непечатно и многоэтажно.
– Кажется, я окончательно перестала понимать, что происходит, – призналась я, развязав заклинание.
– Что-что… – устало поморщился Ланс, тотчас уронив руку, будто она весила втрое больше, чем Марк, которого он так легко тащил. – Я несколько переоценил свои возможности. Князья засекли меня почти сразу, как только я спустился под Холмы. Мы несколько повздорили, прояснили положение вещей… там, под Холмами, невозможно кого-либо убить. Волшебная страна, чтоб ее… зато заточить зарвавшегося юнца – запросто.
Спохватившись, я закатала ему еще и штанины. Ожоги на щиколотках были симметричными – и выглядели страшновато, словно на зарвавшегося юнца не погнушались надеть раскаленные кандалы.
– Тебе нужно к врачу.
– Только если вы меня поднимете, – мрачно хмыкнул Ланс. – В ближайшие часы я и с места толком сдвинуться не смогу.
– Дай мне пару минут, – хрипло сказал Марк. – А сейчас можешь начинать рассказывать, пока Лави не загрызла нас обоих.
Ланс белозубо усмехнулся, глянув на меня из-под отросшей челки.
– Страшная угроза!
– Ты не представляешь, – мрачно сообщила я ему, отжимая волосы.
– Зато представляю кое-что другое, – поддразнил Ланс, усмехнувшись еще шире, и почему-то покосился на Марка. Я тоже обернулась – но он просто лежал на полу пещеры, раскинув руки и ноги. А Ланс тут же предпочел переключить мое внимание на себя. – Должен признаться, так эффектно меня на место еще не ставили. Но убить меня не смог ни один фейри, и ни у одного князя не было надо мной полной власти. Тогда Хикаи-Токалль вызвал в свой дворец мою тетушку, с которой я вас так и не познакомил, и по его приказу она сплела эту дрянь. – Ланс коротко кивнул в сторону обожженных щиколоток. – Ты, наверное, уже поняла, что ослушаться своего покровителя невозможно, даже если хочется?
Я кивнула, едва справившись с нервной дрожью. О да, вот это я поняла, прочувствовала всей шкурой и оценила. Теперь срок в пять месяцев, на который я не смела и надеяться какой-то день назад, казался пугающе коротким.
– Она была вынуждена подчиниться. Но, признав родную кровь, дала пару полезных советов, – усмешка Ланса вдруг стала какой-то кривой и невеселой. – Например, не пытаться примерять человеческую психологию на разумную горку углей и прекратить драться. У фейри, на самом деле, не так много развлечений. Балы, охота и битвы рано или поздно приедаются – и князьям они, на самом деле, смертельно наскучили. То ли дело пари – например, что за мной придут смертные, и им хватит ума справиться с попытками оставить их под Холмами, во власти Хикаи-Токалль…
– Тогда почему «два – один»? – все еще хрипло поинтересовался Марк. – Мы не остались развлекаться в своих покоях, не стали пить вино, а Лави не пошла танцевать с фейри…
– Не по своей воле, – напомнил Ланс. – И, кстати, помнишь, что я говорил про Лави и руки?
Поленившись вставать, Марк запрокинул голову и насмешливо изогнул бровь.
– Спасибо, что пропустил это мимо ушей, – серьезно сказал ему Ланс, проигнорировав насмешку. – Правда, я надеялся, что тебе хватит ума не только справиться с обманом, но и взять с собой кого-нибудь другого.
Тут Марк, не выдержав, нервно расхохотался. Смех быстро смешался с кашлем, но остановиться талбот не мог до тех пор, пока я не призналась:
– Это я его с собой взяла. Не наоборот.
Ланс ничего не ответил. Черные зубцы подкожных узоров выглянули из-под его штанины в тишине, нарушенной только прибоем; прокрались по щиколотке, чуть исказившись на ожоге. А когда я справилась с собой и подняла взгляд, такой же узор хищно оскалился еще и с его лица.
Я могла бы сказать, что наверху все значительно усложнилось, пока его не было. Что заговор оказался куда масштабней и многогранней, чем казалось поначалу. Рассказать, что вынудило меня связаться с герцогиней и как она потребовала с меня долг. Признаться, что без Ланса все валилось из рук и выходило из-под контроля, что без него дни смазывались в бесконечную вереницу рутины, сорванных сроков и безумных требований.
Вместо этого я крепко сжала губы и бестрепетно встретила его потемневший взгляд.
Да, ты ушел, и мне пришлось самой разбираться с проблемами, к которым я не должна была иметь никакого отношения. Из-за твоих раскрытых тайн и моей излишней просвещенности я едва не осталась под Холмами, чуть не сгорела заживо и чудом не утонула – это если опустить то, какая опасность грозит мне со стороны заговорщиков и простых недоброжелателей. Будем грызться из-за того, что я не отошла в сторонку, как это сделал ты, или все-таки перейдем к конструктивному диалогу?
Я ничего не сказала вслух. Ланс тоже промолчал.
Только он, как выяснилось, попросту счел ниже своего достоинства оправдываться. А потому молча протянул все еще трясущуюся руку и положил мне на макушку раскрытую ладонь.
Которая вдруг оказалась чудовищно тяжелой и горячей…
– …не мог подождать, пока мы выберемся из пещер?!
– Какая разница, где именно она оторвет мне голову?
– Как какая? Снаружи остался экипаж, в котором гораздо удобнее транспортировать твой труп на торжественные похороны. И почему ты не можешь долететь до выхода?!
– А пару кроликов из шляпы тебе не достать?
Марк устало предположил, куда будущий король может засунуть кроликов вместе со шляпой. Фокус, без сомнений, вышел бы эффектным, но крайне болезненным, а потому Ланс без запинки выдвинул вариант по усовершенствованию, заключающийся в основном в смене фокусника, например, на уважаемого визави, которому грозит опорочить монаршее достоинство.
Начало крепкой мужской дружбы уже определенно было положено, но открывать глаза я не спешила. Судя по качке и сбившемуся дыханию над головой, меня несли на руках – а пульсирующая боль в висках подсказывала, что любая попытка играть в самостоятельность рискует закончиться самым плачевным образом.
– Нет, серьезно, почему? Под Холмом же ты как-то умудрился взлететь, да еще с нами двоими в качестве балласта.
– Вот именно, что под Холмом, – проворчал Ланс. – Там еще можно было помухлевать со временем, чтобы не сдохнуть от перегрузки. Забрать у самого себя будущую выносливость, заставить ее сконцентрироваться в одном мгновении… ты не выбросил заклинание, надеюсь? Его можно будет использовать как образец.
– Собираешься отрастить косу до пояса? – не удержался Марк.
– Сам расти. Королям не полагается ходить плешивыми после каждого масштабного заклинания, а тебе – сойдет.
– А если я тебя сейчас стряхну? – праведно возмутился Марк у меня над головой.
– Тогда я упаду, – логично предположил Ланс. – А через несколько часов последствия заклинания сойдут на нет, я снова смогу пользоваться руками и крыльями и вспомню, что был очень расстроен.
– Не вспомнишь. К тому моменту Лави уже оторвет тебе голову.
– Тогда вопрос о косе решится сам собой, – невесело усмехнулся Ланс откуда-то сбоку.
Какое-то время они шли молча: я слышала только тяжелое дыхание и неуклюжие шаги, эхом метавшиеся по пустым переходам. Ланс порой вполголоса подсказывал нужный поворот; кажется, оба вымотались так, что на дальнейший диалог сил не оставалось ни у кого, но любопытство все же перевесило усталость.
– Ланс, а… это насовсем? – как-то неуверенно поинтересовался Марк.
– Ты где-нибудь видел мага, который потерял способности не из-за седины? – хмыкнул Ланс. – Не нравится – сбреешь.
Марк не поленился обрисовать, куда Его будущее Величество может засунуть такие советы и бритву заодно. Кажется, кроликам грозила небывалая теснота.
– А плата? Я должен буду…
– Пристроить первенца ко двору, – невозмутимо отозвался Ланс. – Ужасная судьба, согласен.
– И Лави…
– Если ты вдруг засомневался, от кого будет ее первенец, руки я тебе все-таки оторву.
– Какой еще первенец?! – вырвалось у меня.
Марк, кажется, с трудом сдержался, чтобы не отправить меня (а возможно, и моего гипотетического первенца) к кроликам и шляпе. Оказавшись на ногах, я мигом поняла причину его негодования: помимо того, что талботу приходилось тащить на руках меня, на него еще и Ланс опирался – тяжело, всем весом, перебросив безвольную руку через плечо.
– Ты грыжу не заработал? – перепугалась я. – Зачем нужно было нас обоих волочь? Можно же было подождать, пока… стоп. Что вообще случилось?
Марк бросил косой взгляд на будущего короля.
– Будешь радоваться, что тут темно, и дотянешь до экипажа, или все-таки?..
Я скрестила руки на груди, всем видом транслируя, что не сдвинусь с места, пока не получу ответы. Ланс криво усмехнулся – и заткнул за пояс фонарик, чтобы вытащить из моей отсыревшей кубышки шпильку.
– А труп потом как?.. – начал было Марк, но по моему взгляду быстро понял, что в случае промедления труп будет отнюдь не Лансов, и замолчал, беспрекословно позволив будущему королю навести тонкий луч света на мои распущенные волосы.
А они – даже мокрые и просоленные, даже в слабом кружке сияния от выдохшегося фонаря – хищно блеснули червонным золотом…
