Текст книги "Вокзал "Техас - Луизиана""

Автор книги: Элен Славина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

– Я не знаю, – горько произнёс брат, – может, это моё проклятие.

– А моё проклятие – видеть картинки в голове, людей, события, которые меня сильно пугают. И только когда переношу всё это на холст, мне становится легче и свободнее.

– Скажи, Твен, сколько у тебя сейчас готовых картин?

– Не знаю, штук двадцать наберётся. А что?

– Я сейчас подрабатываю в одной картинной галерее. Таскаю полотна, которые привозят новоявленные художники. Честно говоря, всё, что они там пишут, никаким другим словом, кроме как мазнёй, не назовёшь.

– Каждый человек видит красоту по-своему. Возьми любого и загляни в его внутренний мир – такого насмотришься, потом уснуть спокойно не сможешь.

– Твой мир мне нравится больше: он понятнее.

– Это субъективная точка зрения, основанная на любви и привязанности.

– Наверное. Так вот, о чём это я говорил? А, да! Я подрабатываю в галерее. Недавно я познакомился там с одним художником. Он рассказал, как можно попасть в эту галерею и представить там свои картины. Я, естественно, рассказал ему, что у меня брат художник. И представляешь, он захотел посмотреть твои картины! Так что завтра мы с ним встречаемся.

– Что ты говоришь такое?! Я не собираюсь выставлять свои картины. Там одни сплошные ужасы нарисованы. Все мои страхи, моя боль, страдания, разочарования собраны на этих холстах. Нет, я не готов.

– Ну что ты раскудахтался! Он просто посмотрит парочку картин и скажет своё профессиональное мнение. Ты талантливый художник, но твои картины никто, кроме меня, не видел. Зарабатываешь себе на хлеб написанием портретов туристов на площади. Об этом ты мечтал в детстве?

– Я мечтал совсем не об этом. Я собирался стать ветеринаром и ухаживать за лошадьми. Но из-за Тины Браун, которая продала всех животных после того, как Уилл попал в больницу, я больше никогда не видел их.

– Я  совсем не об этом сейчас толкую. У тебя есть уникальный шанс, которым грех не воспользоваться. Когда о тебе узнают люди, ты сможешь продать свои картины и прославиться. Не упусти эту возможность!

– Мне не нужна слава, я пишу картины только для того, чтобы стало легче жить со своими страхами.

– Хорошо, хорошо! Одно другому не мешает. Если ты не хочешь этим заниматься, давай я возьму на себя всю грязную работу, а тебе останется только писать и раздавать автографы. И то, только если ты этого захочешь.

– Можно я подумаю?

– Да, но недолго, до завтра есть время. Хорошо? Завтра в это же самое время мы придём сюда, в этот парк, и будем ждать здесь. Если будешь готов, просто приди сюда, можешь даже ничего не говорить. Я тебя пойму. До завтра, братец.

Марк обнял брата и пошёл в сторону съёмной квартиры, в которой жил один и делил постель только со своей тенью. Твен так и остался стоять посреди парка, обдумывая предложение брата о галерее. Из этого могло что-то выйти, но вот что – он пока сам не понимал.

Твен поднимался в горы, убегая как можно дальше от людей, от себя, от брата, которого любил и который последний год пытался уговорить его на очередную выставку картин. Тот всё надеялся, что эта выставка будет наконец успешной. Но его картины не покупали, мимо экспозиции проходили не оборачиваясь. Критики считали: то, что представляет Твен, не искусство, а пародия. После первого провала он долго смеялся над тем, что ничего не вышло. А Марк, наоборот, очень злился, ругался и не понимал, как так получилось, что на выставку никто не пришёл. Это был удар под дых. Разочарование для Твена наступило, когда брат уговорил его на очередную выставку, а он, как дурак, согласился.

– Твен, ну ты же понимаешь, что без борьбы не бывает победы. Мы не должны сдаваться после первого поражения. Вчера не вышло, значит, сегодня получится. Не опускай руки, братишка.

– Марк, помнишь, как ты говорил, что всю грязную работу возьмёшь на себя? Так вот, я смотрю, что хреновый из тебя уборщик! – Твен засмеялся от собственной шутки, хотя понимал, что она несмешная.

– Зря ты смеёшься, Твен. О нас ещё узнают, я тебе обещаю!

О них узнали, но не как о великом художнике и его брате, а как о двух братьях-неудачниках. Вот это уже было не смешно, совсем не смешно! Это был крах мечтам Марка о том, чтобы стать богатыми и знаменитыми. Мир жесток, а люди до безобразия наивны. После того случая они с братом серьёзно поругались, наверное, первый раз в жизни так сильно. Сначала были глупые упрёки, потом – необоснованная злость, которая привела к драке. Они набили друг другу морды, Марк сломал брату нос, а тот в ответ разбил ему бровь. Это был переломный момент, после которого Твен собрал вещи и уехал в горы, никому ничего не сказав, не предупредив брата и не попрощавшись с ним.

На вершине горы он чувствовал, что снова оживает. Все страхи, живущие в голове, уступали одному-единственному страху: не замёрзнуть бы здесь, наверху, где нет людей. Где ему никто не поможет, если он сорвётся с такой высоты и разобьётся об острые камни внизу. Но этот страх был тем хорош, что придавал силы и мужества, в отличие от других, которые высасывали из него жизнь по капельке.

Твен жил у подножия горы, снимал маленький домик у местного егеря. Раз в три месяца он поднимался в горы, чтобы побыть с величественной природой наедине и пожить как отшельник. Он охотился на мелких животных с помощью силков, которые расставлял, как научил егерь. Иногда собирал ягоды и грибы, научился отличать ядовитые от съедобных. В природе всё было гармонично устроено, и он не хотел нарушать этот баланс, поэтому старался не оставлять никаких следов пребывания в лесу и в горах.

Вечером он разбивал палатку и делал ужин на костре. И так же, как древние люди, обходился минимумом вещей. Любил уединение и наслаждался такой жизнью. Ему не нужны были люди и современные блага человечества. Только одного не доставало в жизни, но тогда Твен не хотел об этом думать.

Он не видел брата уже около года и скучал по нему. Ему не хватало непосредственности и твёрдости характера Марка, а ещё – его такого редкого, но всегда заразительного смеха.

Путешествие подходило к концу, и через несколько дней Твен собирался вернуться в мир людей, где его, возможно, ждёт только брат.

– Нужно будет устроить брату сюрприз. Надеюсь, Марк обрадуется моему возвращению домой и в мир искусства. Я наконец-то знаю, как сделать так, чтобы на мою выставку пришли люди и купили все картины! – размышлял Твен вслух.

Глава 13. Майкл

1953 год, Льюисвилл, штат Техас

 Майкл стоял за дверью палаты, в которой лежала Патрисия Джонс, слышал всё, что говорил врач, и в голове витал рой мыслей: «Она потеряла ребёнка Билла, и ей удалили матку. Она никогда больше не сможет иметь детей. Для женщины это ужасная потеря, которую очень тяжело пережить. Хорошо ещё, что у неё есть Патрик. Всё так сразу навалилось на неё, ей нужна поддержка, ведь теперь у неё никого не осталось. Моего лучшего друга убила какая-то сволочь, ворвавшаяся в дом, пока все спали. Убила, не дав шанса защитить себя, убила подло, не по-мужски! По-скотски! Зарезали Билла, как свинью на бойне».

– Я этого так не оставлю, жизнь положу на алтарь, но найду убийцу Билла и отомщу за друга, за Патрис, за их неродившегося ребёнка, – шептал Майкл. – Этот мерзавец не одного человека убил той ночью, он погубил всю семью.

Врач вышел из палаты и увидел стоявшего у двери мужчину.

– Вы что-то хотели? – спросил врач у Майкла.

– Я друг семьи Джонс.

– А, понятно, проходите тогда: ей сейчас как никогда нужна помощь – такое горе. Вот так всё сразу свалилось на молодую женщину. И как из этого выбраться? Хорошо, что у неё ребёнок маленький, есть ради кого жить.

– Доктор, подскажите, неделю назад, когда сюда привезли мужа Патрис, Билла, вы дежурили в больнице?

– Да, а что? Я делал операцию мистеру Джонсу, но, к сожалению, раны были несовместимые с жизнью, и я не смог его спасти.

– Вы можете сказать, что за раны были на теле и каким оружием они нанесены?

– Я не полицейский, чтобы рассуждать о таких вещах, как орудие убийства. Ничем не могу помочь. Одно могу сказать: удар был один, нанесён профессионально, в правое подреберье. Билл Джонс скончался от потери крови и повреждения печени.

– Спасибо, доктор, за помощь, – Майкл пожал руку врача и пошёл в палату, где лежала Патрисия Джонс.

Войдя в палату к молодой женщине, он увидел, что та лежит и пристально смотрит в окно. Она закрыла глаза и заплакала.

– Патрис, Патрис, милая, не плачь, пожалуйста. Всё образуется, поверь мне, сейчас тебе тяжело… я даже представить не могу как. Но я знаю, что время лечит, и рано или поздно раны на сердце зарубцуются, дышать станет легче, и душа перестанет рваться на части.

– Майкл, я никак не могу поверить в то, что произошло с нами. Это какой-то кошмар, я как будто сплю и никак не могу проснуться. За что нас так наказал Бог?! Почему забрал к себе моего мужа и неродившегося ребёнка? Что я сделала не так, чем его прогневила?

– Милая, успокойся, ты тут совершенно ни при чём. Держись, пожалуйста, у тебя есть Патрик, он ещё совсем малыш, который потерял любимого отца. И ему станет совсем тяжко, если мама будет постоянно плакать и забудет о нём.

– А где Патрик? – женщина обвела взглядом палату и, не найдя мальчика, посмотрела на мужчину в поиске ответа.

– Не волнуйся, он внизу, сидит с одной доброй медсестрой, она ему рассказывает интересные истории про больных.

– Спасибо, Майкл, что помогаешь нам.

– Ничего не говори. Билл был мне лучшим другом, и всё, что я могу сделать для него, это помочь вам выкарабкаться и справиться с этой ситуацией.

– Спасибо… – Патрис взяла Майкла за руку и поднесла её к губам, отчего у мужчины покраснели щёки и быстро забилось сердце.

– Мне нужно кое-что сделать. Я к вечеру зайду, проведаю тебя. Не переживай за сына, я Патрика с собой возьму, отвезу к Софии, она присмотрит за ним.

Когда Майкл выходил из палаты, он оглянулся посмотреть на Патрис ещё раз. Но она уже спала спокойным сном. Видимо, снотворное, которое вколол врач, подействовало.

– Спи, милая. Твоя новая, такая сложная жизнь только начинается. И тебе нужно быть сильной, чтобы воспитать сына, достойного своего отца. А я буду помогать, и вместе мы обязательно справимся.

Майкл закрыл осторожно дверь палаты – так тихо, чтобы не разбудить Патрис, и пошёл вниз за маленьким Патриком. Нужно было отвезти его к жене, а потом съездить по одному важному делу. Увидев мальчика сидящим в фойе с медсестрой, которая показывала ему какие-то картинки, он улыбнулся и направился к ним.

Майкл присел на корточки и посмотрел на Патрика. Тот, не отрываясь, смотрел на картинки, где люди оказывали первую медицинскую помощь. Он водил маленьким пальчиком по ним и задавал важные вопросы, заставляя медсестру улыбаться.

– Патрик!

Мальчик поднял глаза на Майкла и улыбнулся беззубой улыбкой. «Забавный малыш… Так похож на Билла, те же глаза и мимика. Этот ребёнок взял всё самое лучшее от моего друга. И на самом деле Билл не умер – он живёт здесь, в теле этого мальчика!» Он прижал Патрика к себе и поцеловал в макушку. Здесь, в этой больнице, он ощутил такую пустоту, такую дыру в душе, которую никогда уже не сможет ничем заполнить. Без единственного друга, хотя он всегда считал Билла своим братом, Майкл чувствовал себя потерянным и одиноким, как никогда в жизни. А сейчас его нет, как будто и не существовало в мире. Насмешка Бога – забрать к себе молодого, здорового мужика, как будто там, на небе, он нужен больше, чем здесь жене и сыну!

– Дядя Майкл, а почему ты так тяжело вздыхаешь? – детский голосок прозвучал так тихо и в то же время оглушительно, что мужчина словно очнулся.

– Ничего, Патрик, ничего… ты просто так похож на папу, так похож… – голос сорвался, и он откашлялся.

– На папу Билла? Мама сказала, что он сейчас на небесах рядом с Боженькой. Это правда?

– Да, правда. Он сидит и смотрит оттуда, и когда ему Боженька разрешает, то спускается с небес и приходит к нам во снах.

– Правда? Значит, я увижу папу в своём сне?

– Конечно, увидишь и ещё не раз. А теперь пойдём, нам нужно к тёте Софии.

– Но я хочу к маме! Можно я пойду к маме?

– Патрик, мама сейчас спит. Давай мы вечером приедем, когда она проснётся?

– Мама заболела, да?

– Совсем немного приболела. Скоро она выздоровеет, и вы поедете домой.

– Без папы?

– Да, без…

Майкл взял за руку ребёнка и повёл к выходу из больницы, поблагодарив медсестру за то, что она согласилась посидеть с малышом. Выйдя на улицу и посадив Патрика в машину, мужчина решил не отвозить малыша к жене, а взять с собой. Там, куда он ехал, ребёнок мог сыграть немаловажную роль и помочь решить тот вопрос, который мучил Майкла уже неделю.

– Ну что, Патрик, ты готов к маленькому приключению? Знаешь, куда мы едем?

– Нет, дядя Майкл. Куда?

– Мы едем в полицейский участок, и ты мне сможешь помочь там! Ты готов?

– Готов!

– Ну, тогда поехали, нам ещё столько дел нужно сделать до вечера.

Приехав в полицейский участок, Майкл взял за руку Патрика, и они вместе вошли в здание. Мужчина увидел полицейского в кабинете, дверь которого была открыта настежь. Тот сидел, закинув на стол ноги. Служитель закона читал какой-то журнал, и ему явно ни до чего не было дела. Он видел, что перед ним стоит неизвестный мужчина с ребёнком, но старался делать вид, что ему неинтересны посетители. До конца смены оставалось десять минут, и он хотел провести это время за чтением любимого журнала.

– Кхе, кхе… Можно вас оторвать от такого важного занятия и обратиться с просьбой.

Полицейский сложил журнал в трубочку и ловким движением руки бросил в мусорное ведро. Он убрал ноги со стола и ухмыльнулся смотрящему на него посетителю.

– Валяй, у тебя есть пять минут.

– С кем я могу поговорить о деле Билла Джонса? Кто его ведёт?

– Хм… ну, допустим, я веду.

– Великолепно! Насколько вы продвинулись в деле? Может быть, вы уже нашли убийцу?

– Да ты кто такой, чёрт тебя возьми?!

– Я друг семьи Джонс. Билл... был моим лучшим другом. У него остались молодая жена и маленький сын. Патрик, поздоровайся с дядей полицейским.

– Здравствуйте, дядя полицейский! Моя мама сказала, что папа сейчас на небесах и всё оттуда видит. Ведь вы нам поможете, правда?

Полицейский посмотрел на мальчика и закашлялся от нахлынувших вдруг чувств.

– Правда… конечно, помогу… меня зовут капитан Морган, – поднявшись со своего места, полицейский протянул руку мальчику. – Располагайтесь, сейчас я вам расскажу, что накопал по этому делу. Если честно, не так и много.

– Патрик, проходи и садись на диван. Капитан Морган, я лично заинтересован в поимке убийцы моего друга: Билл был мне как брат… И я не могу позволить, чтобы убийца остался безнаказанным. Я готов помочь, если вам нужна моя помощь.

– Мистер… эмм…

– Майкл, просто Майкл.

– Хорошо, Майкл, всё, что я узнал... этого недостаточно. Не думаю, что мы сможем найти убийцу. Дело в том, что тот, кто убил твоего друга, действовал профессионально. Об этом говорит то, как расположена рана и насколько глубоко вошёл нож. Оружием, которое мы нашли в доме, где произошло убийство, был охотничий нож. Он нигде не зарегистрирован, поэтому определить, кто убийца, не представляется возможным. Чужих отпечатков тоже не обнаружили. Так что мы в тупике.

– И это всё? – озадаченно спросил Майкл, не веря своим ушам.

– Ну да, есть ещё один момент, но он пока не доказан. Убийца, возможно, знал свою жертву, потому что следов драки не обнаружили.

– Ну, это ни о чём не говорит. Убийца мог просто поджидать в темноте и напасть внезапно.

– К сожалению, свидетель только один. Это жена Билла Джонса, Патрисия. Но она сейчас в больнице и не может дать показания.

– Да, она плохо понимает, что происходит, поэтому, наверное, не сможет помочь.

В этот момент двое мужчин одновременно услышали такое, отчего у них мурашки побежали по коже. Они обернулись на диван, на котором сидел маленький Патрик, и поняли, что мальчик бормочет себе что-то под нос.

– … У него был длинный нож.

– Патрик, что ты говоришь такое? Повтори!

– Дядя Майкл, я же говорю, что у него был длинный нож.

– У кого? – Майкл взглянул на полицейского в поисках поддержки.

– У того дяди, который пришёл к папе, был длинный нож.

– Патрик, сынок, ты что, видел того дядю, который пришёл к папе той ночью? – полицейский присел рядом с малышом и взял того за руку.

– Я сидел наверху за перилами на лестнице и видел, как папа спустился и включил свет.

– А потом? Что было потом?

– Дядя Майкл, ну поехали уже к маме! – сквозь хныканье произнёс малыш.

– Сейчас, Патрик, ещё один вопрос! Скажи мне, как выглядел тот дядя?

Напряжение читалось на лице полицейского: он понимал, что ребёнок может помочь раскрыть это тупиковое дело, поэтому не хотел торопиться. А ещё понимал, что дети – это ненадёжные свидетели, и суд присяжных может не учесть показания Патрика. Но был важный момент: этот малыш мог натолкнуть его на новые обстоятельства, которые помогут сдвинуть дело с мёртвой точки. Поэтому сейчас он сидел и ждал, когда ребёнок сам заговорит. Главное – не спугнуть, потому что Патрик может замкнуться и больше не заговорить. Капитан Морган посмотрел на Майкла, взглядом давая понять, что нужно спокойно, не торопясь, попытаться разговорить мальчугана.

Патрик поднял глаза на Майкла и с полной уверенностью сказал:

– У него был длинный нож! – ребёнок начал плакать, видимо, воспоминания причиняли боль, не давая продвинуться дальше этого момента.

– Патрик, малыш, успокойся!

– Папа пытался успокоить дядю, потому что тот кричал на него и говорил, что всех здесь порежет, если папа не отдаст ему деньги.

– А что было потом, ты помнишь? – начал напирать полицейский, отклоняясь от своей теории, что мальчик сильнее расплачется и не захочет ничего говорить.

– Потом я услышал шаги из комнаты родителей и отвернулся посмотреть туда. Когда вышла мама, свет уже погас.

– И это всё, что ты помнишь? – капитан Морган сел на пол в отчаянии, понимая, что сегодня мальчик больше ничего не скажет. Но это было уже что-то. То, что рассказал Патрик, подтверждало его теорию: убийца знал Билла и пришёл в его дом не просто так.

– Дядя Майкл, я хочу к маме.

– Да-да, Патрик, уже едем.

Майкл посмотрел на капитана, тяжело вздохнул и пожал плечами, говоря о том, что это всё, что смог сказать Патрик.

– Капитан Морган, нам надо ехать. Спасибо за помощь, надеюсь, воспоминания мальчика помогли.

– Это вам спасибо, теперь у меня хотя бы есть ниточка, которая, уверен, приведёт к убийце. Но ещё нужно поговорить с миссис Джонс. Как вы думаете, когда это возможно будет сделать?

– Думаю, на этой неделе её уже выпишут из больницы, и она с ребёнком вернётся домой.

– Будет лучше, если я приеду допросить её, когда она будет в домашней обстановке. И лучше, чтобы рядом кто-то был, кто помог бы и поддержал. Потому что воспоминания о том дне могут причинить боль, и она может замкнуться, как Патрик.

– Да, я понимаю. Я сообщу, когда они будут дома, и мы вместе приедем, чтобы попробовать узнать, что произошло той ночью.

– Спасибо, Майкл, тогда до скорого. Буду ждать вашего приезда. Пока, Патрик, было очень приятно познакомиться! Я не знал твоего отца лично, но думаю, он гордился бы тобой.

– До свидания, дядя полицейский!

Спустя несколько дней, как и обещал, Майкл заехал за капитаном Морганом, и они вместе отправились в дом Джонсов, чтобы узнать правду.

Мужчины всю дорогу молчали, каждый думал о своём. Майкл – о том, что вот уже целую неделю не видел Патрис и не знал, как она справляется с горем. А капитан Морган думал лишь о том, что скажет жена Билла Джонса и сможет ли он узнать правду и раскрыть дело, которое не давало ему спать вот уже несколько недель. Разгадка витала в воздухе как мыльный пузырь – оставалось дотянуться и ухватиться за него, пока тот не лопнул и не испарился. На самом деле пузыри бесцветны, а цвет – это всего лишь оптический обман. И преступление, которое совершил убийца Билла Джонса, тоже было большой нелепостью и абсурдом. И Морган хотел это доказать.

Подъезжая к дому Джонсов, они увидели, что молодая вдова стоит у дверей и ждёт их. Майкл предупреждал женщину ещё тогда в больнице, что полицейский приедет допросить её. И поэтому сейчас она не пряталась и была готова к встрече, понимая, что своим участием, возможно, поможет найти убийцу мужа, хоть это и не вернёт Билла с того света.

Мужчины вышли из машины и поприветствовали молодую и такую красивую женщину с грустными глазами. Видно было, что она держалась из последних сил, чтобы не расплакаться перед гостями и не выдать слабость. Она, скорее всего, плакала ночью, пока спал ребёнок, и утром, когда отводила его в школу. Патрис не хотела, чтобы малыш видел слёзы и считал, что ей плохо. Хоть это и было так.

– Проходите в дом, я чай заварила.

– Это замечательно! Как ты, милая? – Майкл подошёл к молодой женщине и обнял её, пытаясь передать таким образом, что она не одна и вместе они справятся.

– Всё хорошо, я держусь… ради Патрика… и ради Билла, – слёзы опять подступили к опухшим глазам, предательски напоминая, что она всего лишь слабая женщина, которая старается быть сильной.

– Здравствуйте, миссис Джонс. Меня зовут капитан Морган, и я приехал, чтобы поговорить о той ночи, в которую… эмм… в которую…

– Да, я поняла, в которую… убили моего мужа.

– Да, простите! Я ещё не выразил вам соболезнований… поэтому приношу их сейчас.

– Спасибо, вы очень добры, капитан. Давайте пройдём в дом и побыстрее начнём.

Полицейский кивнул и пошёл следом за вдовой и Майклом, который не отпускал руку молодой женщины.

– Вы знаете, в прошлый раз, когда ваш малыш приезжал к нам в участок вместе с Майклом, он…

– Что? Когда это было? Майкл мне ничего не рассказывал! Майкл?

– Да, Патрис, извини. Ты лежала в больнице, и тогда я решил, что надо съездить в полицейский участок, чтобы выяснить, как продвигается дело о поимке убийцы. И Патрик поехал со мной. За компанию, так сказать. В общем, он... оказывается, видел в ту ночь убийцу и помнит некоторые моменты.

– Что?! Не может быть! – Патрис прикрыла ладонями лицо, пытаясь понять, как такое могло произойти. – Он мне ничего не рассказывал. Я об этом даже не догадывалась.

– Простите. Так вот, я продолжу… – начал заново капитан. – Ваш сын рассказал о некоторых моментах, которые помнил с той самой ночи. Они весьма важны для расследования, жаль, конечно, что его здесь нет, он бы нам очень помог.

– Что? Вы хотите снова его допрашивать, хотите, чтобы он снова вернулся в ту проклятую ночь, когда его отца убили у него на глазах?! Ох, мой бедный мальчик…

– Миссис Джонс, я не допрашивал вашего сына, он сам начал рассказывать. А мы просто слушали его. Так ведь, Майкл?

– Да, всё так. Я думаю, Патрик тоже хочет помочь найти убийцу своего отца, хоть он и делает это неосознанно. Но его помощь неоценима. Получается, он единственный, кто видел убийцу и может описать его.

Патрис зло посмотрела на Майкла и отвернулась, чтобы задать вопрос полицейскому:

– Капитан Морган, что он рассказывал вам, скажите, пожалуйста.

– Да-да, конечно. Я думаю, ваш сын в ту ночь, сидел вон там, судя по рассказу, – полицейский показал на перила, находящиеся на втором этаже, за которыми мог прятаться ребёнок, – и видел почти всё, что происходило внизу. Когда Билл спустился со второго этажа и включил свет, то увидел раскрытую дверь и подумал, что она открыта настежь из-за сильного ветра и дождя. И тогда он решил её закрыть, а когда повернулся, увидел убийцу, который стоял за лестницей. Они начали о чём-то спорить, и убийца сказал, что если тот не отдаст то, что ему нужно, он убьёт всех. Билл знал убийцу и поэтому рассчитывал договориться. Видимо, убийца не хотел применять оружие против вашего мужа, но в этот момент услышал шаги наверху и испугался. Он ударил ножом Билла Джонса в правый бок, весьма профессионально, я вам скажу, ударил. Подбежал к двери, выключил свет и выбежал на улицу.

– О боже, неужели всё так и было? – промолвила Патрис, прижав ладони ко рту. – Но как вы обо всём догадались? Вас же здесь не было.

– Зато здесь был ваш сын. Он видел многое. Можно снять отпечатки с выключателя? Вдруг там что-то осталось с той ночи.

– Да-да, конечно, капитан, делайте то, что считаете нужным. Хотя мне кажется, ваши люди уже снимали отпечатки.

– Да, это так, но боюсь, что это место пропустили, – полицейский нервно усмехнулся и немного покраснел. – Знаете, меня всё мучает один вопрос. Поможете на него ответить?

– Да, конечно. Какой вопрос?

– О чём так рьяно спорили ваш муж и убийца? И почему убийца так свободно прошёл в дом?

– Я не знаю, о чём спорили Билл и тот негодяй. И почему убийца пришёл к нам домой, да ещё ночью, когда все спали. Может, Билл знал этого человека. Но он никогда не рассказывал ничего подобного.

– Странно, очень странно! Миссис Джонс, расскажите, как всё было той ночью. Мне важно услышать от вас, что видели, что помните.

– Я даже не знаю, с чего начать…

– Начните с самого начала.

Патрис рассказала всё, что помнила. Майкл и капитан Морган сидели и слушали очень внимательно, потому что никто из мужчин не слышал этой истории ранее из уст молодой вдовы. Когда женщине было сложно вспоминать и она начинала плакать или порывалась уйти, Майкл протягивал ей воду, платок или садился рядом и тихо укачивал, как ребёнка.

Капитан Морган задавал вопросы и делал пометки в блокноте. Из рассказа Патрис он понял, что женщина не видела убийцу и вначале даже подумала, что муж просто подвернул ногу и упал с лестницы. И только потом, обнаружив рану на теле, она побежала за помощью.

– Патрис, ещё один вопрос. Спустившись с лестницы, вы слышали на улице шум отъезжающей машины, визг колёс, например, или звуковые сигналы какие-нибудь?

– Нет, капитан, ничего такого я не помню.

– Я всё понял, пока больше нет вопросов. Скажите, а когда можно будет пообщаться с вашим сыном ещё раз?

– Зачем вам это нужно снова?

– Патрис, ну как вы не понимаете?! Он же единственный, кто видел убийцу и может попробовать описать его.

– Да, я понимаю, но не хочу, чтобы он снова вспоминал ту страшную ночь. Мой мальчик, он только начал всё забывать и спать спокойно.

– Капитан Морган, давайте я с ним поговорю, когда всё успокоится, – попробовал Майкл договориться с полицейским.

– Майкл, я всё понимаю, но мы не можем ждать, дело начало сдвигаться с мёртвой точки, и сейчас категорически нельзя его тормозить.

– Да, понятно, я обещаю поговорить с ним в ближайшее время. Хорошо? – Майкл посмотрел на Патрис, спрашивая разрешения у неё.

– Да… хорошо… только Майкл, прошу тебя, не дави на него.

***

– Привет, Патрик, что ты делаешь? – спросил Майкл, заходя в комнату мальчика и видя того лежащим на полу с белым листом бумаги и мелками.

– Я рисую… папу.

Майкл присел на пол рядом с мальчиком и посмотрел на лист. Там был силуэт человека, отдалённо напоминающего его лучшего друга.

– Патрик, да у тебя талант, ты так здорово рисуешь! Замечательно у тебя получилось. Ты настоящий молодец!

– Спасибо, дядя Майкл.

– А меня можешь нарисовать? – спросил мужчина.

– Не знаю, наверное, нет. Я могу рисовать только по памяти.

– Значит, ты помнишь какие-то события или людей и можешь изобразить их на бумаге?

– Ну да, наверное. Это мой первый рисунок.

– Скажи мне, малыш, а ты сможешь нарисовать того мужчину, которого видел той ночью рядом с папой… ну, тогда… у лестницы.

– Хм… я не совсем помню, он стоял ко мне спиной и обернулся только один раз, когда услышал мамины шаги. И я увидел его на секунду, а потом он отвернулся.

– Знаешь что, а давай поиграем в такую игру? Ты и я возьмём по чистому листу и попробуем изобразить того человека на бумаге.

– Давай! – мальчик с энтузиазмом вскочил на ноги, схватил два чистых листа и снова опустился на пол. – Вот, возьми – тебе лист и мне.

– Кто быстрее нарисует, тот бежит к маме на кухню за куском пирога.

– Годится! – Патрик схватил мелки и начал усердно рисовать. «Удачная мысль с игрой и рисованием, учитывая то, что я совсем не умею этого делать!» – подумал Майкл.

Спустя двадцать минут Патрик протянул лист бумаги, на котором был изображён человек, отдалённо напоминающий какого-то злодея. Нарисован вполоборота – так, как видел его Патрик той ночью. Лысоватый, волосы по бокам напоминали распустившийся одуванчик, небольшие усы и борода, один глаз закрыт. Злодей был одет в плащ, в руке держал большой нож. Так как с пропорцией у мальчика были проблемы, нож напоминал огромных размеров меч.

Майкл смотрел на этот рисунок не отрываясь, изучал нарисованное лицо – так тщательно, будто пытаясь влезть в голову убийцы, чтобы понять мотив. Это был единственный портрет, который показывал, как выглядел убийца той ночью.

– Дядя Майкл, покажи, что ты нарисовал, – Патрик схватил лист бумаги, посмотрел на него и улыбнулся. – Это что?

На чистом листе был нарисован большой жирный кот, сидящий спиной к зрителям. И заставить его повернуться хотя бы вполоборота было не под силу никому.

– Патрик, ты молодец, выиграл пирог, который испекла мама. Заслуженная победа – беги и съешь его! А мне нужно кое-куда съездить, но я скоро вернусь, обещаю.

***

– Капитан Морган, капитан Морган, вы здесь? – Майкл ворвался в кабинет полицейского, но никого там не нашёл. – Ну как же так, куда делся этот толстяк, когда он так нужен?

– Ты меня ищешь? Что случилось? Майкл, ты переполошил весь полицейский участок! – произнёс полицейский, входя в кабинет с кофе и пончиками.

– Капитан Морган, как же я рад тебя видеть, чёрт побери! – Майкл бросился на радостях обнимать плотного мужчину.

– Ну, ну, полегче, я счастливо женат и вообще-то ты не в моём вкусе.

– Морган, у меня есть портрет убийцы! Его нарисовал Патрик, смотри, – Майкл развернул бумагу, показывая полицейскому рисунок.

– Постой, постой, этот мальчишка что, умеет рисовать?

– Да, умеет и совсем неплохо.

Морган взял лист и начал всматриваться в лицо, которое было неумело нарисовано детской рукой. Проведя шероховатыми пальцами по изображению предполагаемого убийцы, он произнёс:

– Мне кажется, я где-то видел это лицо. Да, точно, где-то видел!

Полицейский сел за стол и прикрыл глаза, пытаясь вспомнить это мрачное лицо с закрытым глазом.

– Капитан, ты видел этот глаз? Он закрыт. И я никак не могу понять, почему?

– Тише… я пытаюсь вспомнить... Я говорил тебе, что на выключателе обнаружены чужие отпечатки? Но в нашей базе их нет. Мы отправили запрос в федеральную базу.

– Значит, мальчик был прав: когда убийца выбегал, он выключил свет.

– Да, всё верно. Я отправлю это рисунок, чтобы его размножили и начали искать убийцу.

– Подожди, капитан, если убийца узнаёт, что его ищут, он может затаиться, и тогда мы никогда его не найдём. Пока убийца думает, что мы не знаем, кто он на самом деле, то чувствует себя в безопасности и, значит, ведёт себя спокойно и не привлекает внимания.