Текст книги "Вокзал "Техас - Луизиана""

Автор книги: Элен Славина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

– Ты понимаешь, она боится выходить из дома. Она опасается, что Браун схватит её, а потом убьёт её детей.

– Подождите какое-то время, пока страсти поутихнут. Все сделки по этому дому я приостановил, так что риелторам туда вход заказан. Но нужно действовать быстро, чтобы не потерять этот дом.

– Спасибо, Морган, ты спас эту милую женщину и её детей! Она ведь ничего не хотела: ни дома, ни денег – только бы её дети были живы.

– Может, благодаря этому поступку на небе мне тоже спишутся какие-нибудь грехи, а то я столько натворил. Ух!

Майкл похлопал по плечу капитана и произнёс:

– Ты добрый человек, Морган. Я это понял с самого начала, как только увидел тебя первый раз в полицейском участке. Помнишь, когда пришёл к тебе с тем мальчуганом, сыном Патрисии?

– Как мне не помнить, ведь благодаря этому смышлёному мальчишке и его таланту мы смогли отыскать убийцу его отца.

– Да, как это было давно…

– А я всё помню, словно это было вчера. Мы крались ночью в дом Аарона Брауна, чтобы схватить его. После этого мне дали хорошую премию. Ох, были времена!

– Ну ладно, что-то мы ударились в воспоминания, пора и честь знать. А скажи мне вот что, капитан, убийцу Патрика Джонса так и не нашли?

– А с чего ты взял, что его убили? Никаких доказательств в пользу этой версии нет. Пока идёт расследование, как я слышал от своих бывших коллег. Но думаю, дело скоро закроют.

– Я считаю, это дело рук Уилла Брауна. Он всегда ненавидел Патрика Джонса, с самой их первой встречи.

– Откуда ты всё это знаешь?

– Лилия рассказывала.

– Она готова сказать об этом всем? В полиции, в суде…

– Хмм… думаю, нет, она очень боится. Да и доказательств у неё никаких нет, кроме его слов, как она утверждает.

– А на суде, если до него дойдёт, Уилл будет всё отрицать.

– Дилемма... Пойду я, Морган. Спасибо ещё раз за помощь, – Майкл обнял капитана и вышел из кабинета, радуясь, что дело разрешилось так, как он ожидал.

Придя домой, Майкл обнаружил Лилию на кухне, она что-то готовила на его старенькой плитке. Улыбнувшись, мужчина направился к ней, радуясь, что молодая женщина наконец-то начинает приходить в себя после произошедших событий.

– Как твои дела, милая? – спросил он, присаживаясь на стул.

– Спасибо, Майкл, всё нормально. Постепенно боль уходит, оставляя на сердце незаживающие рубцы.

– Я понимаю тебя. Терять близких людей очень тяжело, сам через это проходил. Когда вспоминаешь об этом, утихшая боль в сердце, навсегда запертая в нём, снова вспыхивает как пламя. И тут же я стараюсь загасить её какими-нибудь хорошими воспоминаниями. Очень действенное средство, попробуй!

– Но, Майкл, какими воспоминаниями?

– Лилия, вытаскивай из себя такие картины прошлого, от которых когда-то твоё сердце искрилось счастьем и радостью.

– Кажется, я понимаю, о чём ты говоришь. Есть одно прекрасное воспоминание… Когда я о нём думаю, моё сердце начинает танцевать сальсу.

– Ух ты! Это то, что нужно. Мечтаю послушать. Давай я заварю чаю, и ты мне всё подробно расскажешь.

– Это был день моей свадьбы… самый лучший день в моей жизни! – Лилия расплылась в улыбке, присела на стул и начала рассказывать.

…Проснувшись утром в своей постели невестой, Лилия де Флер понимала, что через несколько часов станет миссис Патрик Джонс. Но до этого необходимо было сделать ещё множество важных дел. Постараться влезть в подвенечное платье. Вспомнить клятву, которую она писала несколько дней. Сделать так, чтобы жених случайно не увидел её до церемонии.

Подвенечное белое платье было прекрасно, как и сама невеста. Оно досталось ей от матери, которая выходила в нём замуж за отца Патрисии. Мама рассказывала, что это платье ей сшила её мать на день свадьбы. Оказывается, бабушка была великая рукодельница, и об этом знали все в Новом Орлеане! Все красавицы города и жёны «сахарных королей» Луизианы приходили к бабушке с просьбой сшить им чудесный наряд, чтобы они могли щеголять на светских приёмах и покорять мужчин. Сейчас, глядя на себя в зеркало, Лилия видела в нём свою маму, которая когда-то тоже выходила замуж и тоже была счастлива. Мама с папой были прекрасной и счастливой парой, и весь город гулял на свадьбе, завидуя их красоте и молодости.

Благополучно со всем справившись, Лилия стала ожидать начала церемонии. За ней должна была прийти мама и отвести к алтарю, где ждал любимый мужчина, покоривший её сердце. Она чувствовала такую сильную любовь к Патрику, что не представляла, как сможет жить без него, если с ними что-то случится. А Лилия последнее время чувствовала что-то сильное, надвигающееся, что могло погубить их любовь и даже жизнь.

Страхи её были связаны с Уиллом Брауном, которого Патрик с помощью друзей смог посадить в тюрьму. Это было неразумно, по её мнению, ведь Браун не дурак и рано или поздно выйдет из тюрьмы только для того, чтобы отомстить за годы, проведённые в заключении. Но Патрик успокаивал её тем, что, когда Уилл Браун выйдет, если выйдет, потому что из тюрьмы не все возвращаются живыми, они уже будут далеко отсюда, там, где Уилл их никогда не найдёт. У них будет счастливая жизнь без Брауна и без его навязчивой идеи по поводу странной любви к Лилии. Она взяла с любимого обещание, что так и будет. Патрик же, в свою очередь, поклялся, что сделает для этого всё возможное.

В назначенное время за Лилией пришли и повели к алтарю, не забыв прикрепить фату к её сверкающим золотом волосам. Фата из органзы плавно спадала на нежные плечи, придавая образу чувственность и нежность.

– Мама, мне страшно, – прошептала Лилия матери, держа её за руку.

– Милая, все невесты волнуются и переживают, когда выходят замуж. Но это волнение пройдёт, как только ты подойдёшь к своему избранному и взглянешь в его глаза. Ничего не бойся, Патрик любит тебя и будет с тобой до конца.

Лилия улыбнулась и направилась вместе с матерью вперёд по проходу, который вёл прямо к любимому. Тут и там сидели гости, которые пришли на эту свадьбу поучаствовать в столь важном событии для двух молодых, любящих друг друга людей.

Лилия подошла к Патрику и посмотрела в его карие глаза. В них было столько любви и нежности по отношению к ней, что переполняли жениха счастьем.

– Птичка моя, я люблю тебя и счастлив, что ты станешь моей женой.

– Я тоже люблю тебя, Патрик, но... я не хочу быть тебе женой.

– Что? – ошарашенно спросил он.

– Я не хочу быть тебе просто женой – я хочу быть твоей судьбой, благодаря которой ты найдёшь своё место в жизни. Я хочу быть твоим компасом, который будет направлять тебя туда, где ты будешь счастлив. Я люблю тебя и буду любить до конца своих дней.

Патрик выдохнул от нагрянувшего вмиг испуга, что может потерять Лилию, и произнёс слова, пытаясь протолкнуть ком, который образовался у него в груди.

– Я люблю тебя и буду любить до конца своих дней! – Патрик смотрел на любимую, и  счастье искрилось в глазах.

– Объявляю вас мужем и женой! Можете поцеловать невесту!

Поцелуй стал приятным и обязательным завершением свадебной церемонии, после которой все присутствующие захлопали в ладоши. Более эмоциональные люди вытирали слёзы счастья белыми накрахмаленными платочками. Близкие родственники направились обнимать и целовать новоявленных мужа и жену, искренне желая им долгой и счастливой жизни.

Через несколько часов молодожёны уехали в свадебное путешествие в уютный городок, стоявший на берегу океана. Там они провели добрых три недели, наслаждаясь безмятежностью и любовью другу к другу…

– Вот такие воспоминания… – проговорила Лилия и вытерла слёзы радости.

– Очень хорошо! Это замечательное воспоминание, то, что нужно! Почаще вспоминай свою свадьбу и медовый месяц, и тогда все твои печали пройдут. Время залечивает наши раны, только дай ему хотя бы один шанс и… немного времени. Парадокс, но это работает, поверь старику.

– Майкл, ты же ещё не старик, ты мужчина, который помогает всем и каждому. Таких, как ты, больше нет. Ты просто ангел, ты знаешь об этом. Если бы не ты, я не выжила бы.

– Я думаю, ты ошибаешься. Ты очень сильная и смелая. И просто не знаешь всех своих возможностей. Но придёт время, и ты их узнаешь.

– Я смелая? Я сильная? – Лилия засмеялась, наверное, первый раз с тех пор, как появилась в доме у Майкла. – Но это же совсем не так.

– А я думаю, так. Только сильный человек, как ты, решит оставить своих детей в церкви лишь для того, чтобы убийца не нашёл их. Только смелый человек, как ты, сможет высказать преступнику в лицо, что он и есть убийца, и не бояться расплаты за это знание.

Лилия заплакала, вспомнив о детях, и посмотрела на Майкла, ища поддержки у этого мудрого и сильного мужчины.

– Послушай меня, ты всё сделала правильно! А ещё у меня есть одна новость для тебя, и я думаю, она тебе очень понравится!

– Что за новость? О чём ты говоришь?

– Твой дом… ты знаешь, с ним, похоже, всё решилось.

– Я так и знала, он ушёл с молотка! И картина… та картина, висевшая в гостиной, два мальчика, стоящие у зеркала… ты её так и не принёс?

– Тише, тише! Я принёс её, просто забыл повесить. Сейчас этим займусь.

– О, Майкл, спасибо тебе огромное! – Лилия обняла мужчину и улыбнулась. – Пойдём повесим картину, я дождаться не могу. Она мне так напоминает моих мальчиков, хотя мои ещё крохи…

– Сейчас повесим, я же говорю! Присядь, это ещё не все новости. Твой дом… он не ушёл с молотка. Мы приостановили его продажу, хоть это и было тяжело. Риелторы готовы были уже продать его на той неделе.

– Какой ужас…

– Так вот, твой дом в течение шести месяцев будет ждать тебя. Мы пойдём к нотариусу, и на какое-то время я стану твоим доверенным лицом. Мы это сделаем для того, чтобы тебе не светиться и не показывать, что ты находишься в городе. Это опасно: Уилл не дремлет и выжидает, когда ты объявишься. У него свои люди в городе, и они могут появиться где угодно в любой момент.

– К нотариусу? Но это тоже опасно. Вдруг он будет нас ждать там?

– Этот вопрос я улажу, не переживай. Нам нужно вступить в наследство в течение шести месяцев, и тогда дом Джонсов не уйдёт в чужие руки, а останется в семье. Ну а после достанется твоим детям.

– И у нас всё может получиться? Я в это не верю!

– Обязательно получится, верь мне! Пойдём повесим картину. Думаю, ты ждёшь не дождёшься, чтобы посмотреть на неё.

Майкл и Лилия решили повесить картину «Принц и нищий» в гостиной прямо над камином. Так же, как она висела в доме Джонсов всё это время. И вот теперь полотно украшало этот дом, напоминая его обитателям о таких важных ценностях жизни и смерти.

– Ваши имя и фамилия? – спросила нотариус.

– Лилия Патрик Джонс, в девичестве Лилия де Флер, – отчеканила ровным голосом молодая женщина.

– Предъявите ваши документы.

Лилия протянула нотариусу трясущимися руками паспорт и посмотрела на Майкла.

– Всё верно. Итак, что вы хотите? – нотариус взглянула на Лилию, не обращая никакого внимания на сидящего рядом с ней мужчину.

– Я хочу вступить в наследство, а затем оформить доверенность на представление моих интересов вот этим мужчиной, – Лилия показала на Майкла, который сидел в кресле недалеко от неё.

– У вас есть завещание, чтобы вступить в наследство?

Майкл встал и подошёл к Лилии, чтобы помочь ей разобраться в этой юридической волоките.

– Муж Лилии, Патрик Джонс, скончался внезапно и не успел оставить никакого завещания. Я знаю, что по закону супруга является законной наследницей после детей, если они состояли в официальном браке.

– Так и есть. У вас с мужем были дети? – спросила нотариус.

– Ааа… ммм, понимаете! Дело в том… что… я…

Майкл взял за руки Лилию и сказал:

– Миссис Патрик Джонс находится сейчас в глубокой депрессии, и она отдала детей на усыновление, пока не встанет на ноги и не придёт в себя после смерти мужа.

– Понятно! У вас с собой свидетельство о браке, свидетельство о смерти вашего мужа и документы на дом Джонсов?

– У меня с собой только паспорт, а остальные документы… – Лилия испуганно посмотрела на Майкла, прося совета и помощи.

– Эти документы у меня, вот держите, – Майкл протянул нотариусу бумаги, которые ему несколько дней назад дал капитан Морган.

Нотариус их взяла и начала сверять данные по своей книге, в которой были указаны все граждане Льюисвилла.

– Это всё, что вы хотите?

– Нет, не всё! Я хотела бы составить завещание, в котором собираюсь оставить всё моим детям в случае моей смерти.

– Я вас услышала и поняла. Давайте тогда приступим к оформлению документов, потому что это долгий процесс. Только один момент: сначала мы вступаем в наследство, затем оформляем доверенность на представление ваших интересов. И только после того, как дом Джонсов официально станет вашим, после оформления его в собственность, мы сможем составить завещание от вашего имени. Вам всё понятно?

– Да, мы всё поняли! – Майкл улыбнулся нотариусу и сел рядом с Лилией, которая уже начала успокаиваться.

Все документы были оформлены, нотариус тоже не подвела, как и обещал капитан Морган. Оставалось дело за малым – оформить дом в собственность, но этим вопросом Майкл займётся один, не привлекая Лилию. Он чувствовал, что девушка находится на грани нервного срыва. Мужчине стоило огромного труда вывести её на улицу, да ещё и поздним вечером. Но только так он мог обеспечить ей безопасность от шайки Брауна, а это было непросто. Люди Уилла находились везде, было ощущение, что они охотятся за Лилией и не успокоятся, пока не найдут её. Но только не в его доме. В доме Майкла молодая женщина была под защитой.

– Лилия, милая, смотри, что я тебе принёс, – Майкл вошёл в дом и увидел улыбающуюся девушку, сидящую на диване.

– Майкл, ты знаешь, когда я сегодня проснулась, я поняла, что моя жизнь не потеряна. Всё будет хорошо, теперь я это точно знаю.

– Интересно, что же произошло с тобой, пока меня не было?

– Мне снился потрясающий сон, и там я видела своего ребёнка. Но ты знаешь, только одного. Его зовут Марк.

– Красивое имя! Это ты придумала им имена?

– Да, когда я узнала, что у меня родились мальчики-близнецы, я сразу же вспомнила книгу, которую мама Патрика оставила нам.

– Патрис? Какую книгу? – Майкл от неожиданности сел на стул, так как сердце учащённо забилось, когда он услышал любимое имя.

– Книгу Марка Твена «Принц и нищий». Та картина, которая висит у нас в гостиной, на ней изображены два мальчика… они написаны художником, который знал писателя. Понимаешь, о чём я говорю?

– Не очень. То есть эта картина дорогая?

– Я не знаю её цены, но думаю, достаточно дорогая. Так вот, я видела во сне своего мальчика, он так был похож на отца. Он бежал за мной, протягивал свои маленькие ручки ко мне и всё звал меня: «Мама, мама!» А я убегала от него, словно таким образом зазывала куда-то и шептала почему-то очень тихо: «Беги ко мне, малыш, я здесь!»

– Как интересно, скажи мне только одно: ты говоришь, что он был похож на отца. Но они же близнецы, значит, они оба похожи на отца?

– Там всё смешалось – моя кровь и кровь Патрика. У одного мальчика мои глаза, серые, как холодный осенний туман, и светлые прямые волосы. А у второго глаза отца – карие, словно прожжённый янтарь соединился с кофе, и ещё он кудрявый. Они внешне очень похожи друг на друга, но есть у них несколько отличительных черт. Они родились такими. Я их видела только раз, но на всю жизнь запомнила их лица.

– Ты истинная мать! Ты любишь своих детей, но теперь ты должна научиться через сны общаться с ними. Передавать им свою любовь и вести их по жизни. А когда они вырастут, они найдут тебя сами, и вы всегда будете вместе.

Глава 31. Около вокзала

2003 год, Льюисвилл, штат Техас

 Женщина шла по дороге и постоянно оглядывалась, опасаясь, что за ней могут следить. Она уже знала, что сыновья вернулись в город и скоро её найдут. Она жаждала встречи с ними, но сначала нужно было сделать одно дело. Его нужно было закончить ещё давно, много лет назад. Но тогда она была слишком молода, слишком наивна и неопытна. Женщина боялась за жизнь детей, но сейчас, когда они выросли, она боялась уже за их будущее.

Лилия шла на вокзал Олд Таун, где, по слухам, мог обитать Уилл Браун. Последние годы он бродяжничал, так как потерял дом, в котором жил с Тиной. Жена от него ушла, когда он начал пить. Говорят, что она вернулась в Новый Орлеан к матери, больше её не видели. Уилл нигде не работал, потому что его никуда не брали из-за инвалидности. Все друзья отвернулись от него, потому что он перестал представлять для них интерес. Единственный друг, собутыльник и сокамерник Джимми, умер совсем недавно. Замёрз под мостом, где жил последние годы вместе с Уиллом. Полицейские нашли его объеденным бродячими собаками.

Дойдя до железнодорожной станции, Лилия выяснила, где ночуют бродяги, у которых ничего не осталось в этой жизни, которые всё потеряли и стали никому не нужны. Обойдя несколько зданий, которые находились друг рядом с другом, она увидела заброшенный дом. Он был в ужасном состоянии, видно было, что там уже не живут несколько десятков лет: в нём отсутствовали ставни, двери висели на одной петле, готовые упасть при сильном порыве ветра. Рядом с домом на стуле сидел старый грязный старик в потрёпанной одежде, около него на земле лежали костыли. Он смотрел в сторону железной дороги, не отводя взгляд, как будто чего-то ждал. Раскачиваясь на стуле, напевал какую-то песню, которую, возможно, знал только он.

Лилия подошла ближе и остановилась в метре от старика. Она сразу узнала Уилла, даже в грязной одежде и с седой бородой. Его противный голос навсегда отпечатался у неё в мозгу, когда почти тридцать лет назад в её доме он кричал: «Запомни раз и навсегда: ТЫ МОЯ, МОЯ, МОЯ!»

В руке она сжимала нож и готова была ударить Уилла в нужный момент, если он захочет её убить. Но он не поворачивался и продолжал как заворожённый смотреть в сторону вокзала, словно там и было для него самое важное. Именно там много лет назад он лишил жизни её мужа, бросив Патрика под поезд, сделав её, молодую женщину, вдовой с двумя только что родившимися детьми. Смотря в одну точку, Уилл не обращал внимания на стоящую рядом с ним женщину. Сейчас он был заперт в собственном мире. Возможно, именно в этом мире он не влюблялся в молодости в Лилию, не избивал Патрика до полусмерти, не сидел в тюрьме и не сталкивал человека под поезд.

Лилия подошла вплотную к Уиллу, взглянула ему в глаза и произнесла:

– Ну, здравствуй, Уилл…

Глава 32. Долгожданная встреча

2003 год, Льюисвилл, штат Техас

 Братья сидели в номере гостиницы и рассматривали книгу Марка Твена «Принц и нищий». Здесь они видели много заметок, которые были написаны разными людьми.

– Смотри, Твен, а эту заметку я ещё не видел, – Марк протянул книгу брату и прочитал: – «Я и есть король, – сказал Эдуард, с живостью к нему оборачиваясь, – и ты со временем в том убедишься. Я знаю, что ты убийца, – ты сам признался; смотри же, ты за это поплатишься…»

– И подпись на полях: «Уилл».

– Почерк такой же, как в том письме, которое нам оставила наша мать.

– Ты прав, чёрт возьми, это её почерк. Значит, наша мать написала имя «Уилл» на полях, таким образом, давая нам понять, кто убийца. Она знала это с самого начала. И поэтому спрятала нас в церкви, чтобы он не нашёл нас.

– Но в итоге он нас нашёл, усыновил, и всё детство мы росли в доме убийцы нашего отца.

– Просто супер, нет слов! К тому же мы носим его фамилию. Меня сейчас стошнит!

– Всё, успокойся, брат, скоро мы ее  поменяем. И возьмём фамилию родителей, а сейчас предлагаю пойти прогуляться и дойти до дома старика Майкла. Он может нам помочь в поисках Уилла. Теперь мы знаем, кто заварил всю эту кашу. Это Уилл Браун, кузен нашей матери и убийца нашего отца.

– Не зря я хотел потренировать на нём свои кулаки. Какой же он мерзавец! – зло произнёс Марк, выходя из номера.

Выйдя из гостиницы, братья не сразу сообразили, куда идти. Где находится дом Майкла, знал только Твен, ведь только он там был, а с тех пор прошло почти двадцать лет.

Наша память – удивительная вещь, она избирательна. Она воспроизводит только те воспоминания, которые нужны нам в определённый период нашей жизни. Вот и сейчас Твен совершенно не помнил, где находится дом Майкла, но мозг воспроизвёл его воспоминание о том дне, когда он первый раз сбежал из дома. Но тогда мальчик бежал почти весь день до Майкла. Сейчас у них не было столько времени, нужно было взять машину напрокат, чтобы доехать до старика.

Спустя полтора часа братья легко добрались до места на машине. Двухэтажный дом всё так же стоял недалеко от дороги, что и двадцать лет назад, когда здесь был Твен.

– Вылезай, Марк, пойдём посмотрим, есть ли кто в доме. Мне уже не терпится. Я, оказывается, сильно скучал по этому доброму старику. Так, что сердце сейчас сжимается от радости. Надеюсь, с ним всё в порядке и он ещё жив.

Марк вышел из машины и пошёл следом за Твеном, не зная, что будет дальше. Но этот Майкл был их последней надеждой, чтобы разыскать родную мать. Поэтому он так же, как и брат, надеялся, что старик жив.

– Смотри, Марк, лавочка. Я её помню. О, боже мой, ты представляешь, я на ней сидел и писал портрет нашей мамы! Это невероятно, это было так давно, а кажется, что как будто вчера.

Твен сел на лавочку и окунулся в детские воспоминания.

…После того как молодая женщина в голубом платье и белом платке ушла, Твен ещё долго смотрел вслед, запоминая её. Он постоял ещё немного и побежал к лавочке, чтобы написать портрет этой женщины, которая была удивительно похожа на его маму, которую он никогда не видел. Он надеялся, что если бы у него была мама, то она выглядела бы именно так. К вечеру дописав портрет, он пошёл домой и показал этот портрет Майклу. Мужчина взял его в руки и присел на кровать, смотря то на него, то на мальчика. Улыбка и удивление осветили морщинистое лицо старика. Когда Твен спросил, почему тот так удивился, увидев лицо этой женщины, Майкл опомнился и ответил, что дело всё в том, что Твен очень хорошо рисует и довольно-таки быстро написал этот портрет, несмотря на то что утром у него ещё был чистый холст…

– Марк, ты знаешь, я тут кое-что вспомнил. Когда в детстве я показал портрет женщины, которую написал, старику Майклу, он очень удивился, увидев его.

– Так, и чему он удивился, как ты думаешь?

– Он мне сказал, что дело в моей быстроте написания портретов. Но сейчас я понял, что дело было совершенно в другом. Он узнал эту женщину на портрете. Понимаешь? Узнал!

– Ну, может, он знал её, возможно, она его знакомая. Раз ты видел её, когда она проходила мимо дома.

– Нет, я так не думаю. Она ведь никогда не заходила к нам за все два месяца, что я жил здесь.

– Это ещё ничего не значит.

– Наверное, но мы должны всё выяснить. Пошли в дом!

Войдя в дом, братья остановились в прихожей, которая вела на кухню. Помещение сияло чистотой и порядком. Запах свежеиспечённых булочек с корицей и кофе вызвал у братьев обильное слюноотделение, и они тут же поняли, как сильно проголодались.

– Здравствуйте, есть кто-нибудь дома? – крикнул Твен в пустоту.

– Кто там пришёл? – откуда-то сверху раздался старческий голос, и послышались шаги  человека.

Через несколько мгновений на кухне появился очень старый мужчина, на вид ему было около восьмидесяти лет. Подслеповатый старец взглянул на них и сел на стоящий рядом стул.

– Кто вы такие и что вам здесь нужно? – недружелюбно спросил старик.

– Простите, что побеспокоили вас. Мы ищем одного человека, и вы нам можете помочь в его поисках, – Твен сел напротив старика и стал смотреть прямо ему в глаза, стараясь не смущать и без того злого дедушку. – Скажите, мистер, а вас случайно не Майкл зовут?

– Ну, допустим. А ты кто такой? – старик яростно закашлял, сотрясаясь всем телом и стараясь удержаться на шатком стуле.

– Старик Майкл, как же я рад тебя видеть, чёрт побери! А ты совсем не изменился и продолжаешь так же кашлять, как и двадцать лет назад.

Майкл внимательно посмотрел на юношу, но, ничего не поняв и так и не вспомнив, кто перед ним сидит, отвернулся.

– Это же я, Твен, Твен Браун. Помните, около двадцати лет назад я прибежал к вам и остался у вас на два месяца? Я ещё портрет матери написал благодаря вам.

Старик повернулся к Твену и своими морщинистыми руками взял его за лицо, вгляделся ему в глаза, пытаясь узнать в этом взрослом мужчине того неуклюжего мальчишку, который не побоялся выпить с ним водки в первый день их знакомства.

– Твен, мальчик мой, как ты вырос! Какой ты стал взрослый... Как же я рад, что ты вернулся и навестил меня… – старик так растрогался, что слёзы потекли по его морщинистому лицу, не останавливаясь, словно река бурным потоком прорвалась через толстый лёд, сломав все преграды.

Твен гладил старика по рукам и говорил, что всё будет хорошо и что очень скучал по нему. И чтобы тот не волновался, потому что всё самое страшное уже позади. После этого Твен познакомил Майкла со своим братом-близнецом, отчего пожилой мужчина пришёл в восторг. Он ещё никогда не видел близко таких одинаковых людей. Но всё-таки потом сказал, что хоть они и очень похожи внешне, внутренне – совершенно разные, как огонь и вода.

Потом они пили кофе со свежими булочками и рассказывали друг другу о той жизни, которая была у них после того, как они уехали из Льюисвилла. Твен рассказал Майклу о том, что стал настоящим художником, как и хотел. О выставке, которая не состоялась, потому что все картины сгорели, о психиатрической больнице и лечении в ней. Но до главного вопроса, который привёл их сюда, помимо самого Майкла, братья ещё не дошли.

– Майкл, ты знаешь, зачем мы вернулись в Льюисвилл?

– Я думаю, да. Вы ищете свою мать? Верно?

– Ты всегда был и остаёшься мудрым старцем, – Твен сжал руку старика, показывая свою любовь и уважение к нему. – Да, мы ищем нашу родную маму и думаем, что ты  нам поможешь. Ты наша единственная надежда.

– Я знал, что рано или поздно вы придёте ко мне. Потому что это очевидно. Странно, что ты, Твен, раньше не понял этого. Ты же очень умный мальчик, я это ещё понял тогда, когда ты жил у меня.

– О чём ты говоришь, Майкл? Что я должен был понять?

– Всё просто. Речь идёт о вашей маме. Вспомни: портрет, который ты написал здесь, и ту женщину, с которой ты её писал. Помнишь?

– Да, конечно… но я ничего не понимаю…

– Эта женщина… и есть ваша мама. Ты писал портрет своей мамы, не зная, что она и есть… твоя родная мать!

– Но почему… как… почему ты не сказал мне ничего тогда… в детстве? Почему? Я же чувствовал, что она могла быть ею, – Твен вскочил со стула и начал расхаживать по комнате, пытаясь совладать со своими чувствами.

– Твен, братишка, успокойся, сядь и вдохни глубоко. Вот так… Всё хорошо! – Марк усадил брата в кресло и злобно взглянул на старика.

– Не вините меня в том, что я вам ничего не рассказал. Ваша мама запретила мне строго-настрого говорить об этом. В то время Уилл Браун охотился за вашей мамой, держал её на виду. Она боялась высунуть нос из дома – так сильно он её напугал. А жила она здесь, не поверите, в этом самом доме на чердаке. А те два месяца, что жил здесь Твен, она уходила из дома рано, а возвращалась очень поздно, чтобы он не заметил её присутствия.

– А когда я болел у тебя, Майкл, когда мне было очень плохо и я звал маму… она приходила ко мне? Или мне это всё привиделось во сне? – Твен весь дрожал от услышанного и никак не мог собраться.

– Ты прав, мой мальчик, один раз она не выдержала и спустилась к тебе. Хотя я ей запретил, но материнское сердце разбивалось от того, как тебе было плохо.

– Я чувствовал, чувствовал, что мама держала меня за руку. О боже мой, мамочка, ты была так близко, а я ничего не знал… – Твен схватил себя за голову и в отчаянии зарыдал. Марк, сидевший рядом, стал успокаивать своего слишком эмоционального брата.

– Скажите, Майкл, вы знаете, где сейчас наша мама? Как нам её найти?

– Она продолжает жить здесь, в моём доме. Лилия мне как родная дочь, а вы – как внуки. Она ухаживает за мной, как когда-то я ухаживал за ней, ей тогда было очень плохо. Мы стали друг для друга семьёй, потому что у нас никого не осталось. Но теперь появились вы, и всё изменится. Утром она мне сказала, что погуляет по городу и пройдётся до железнодорожного вокзала. Она почему-то очень нервничала, быстро собиралась и всё что-то бубнила себе под нос, сейчас скажу что. Вспомнить бы, дай бог памяти... «Главное – успеть, главное – успеть!»

Братья посмотрели друг на друга, не понимая, что происходит, но у обоих появилось жуткое предчувствие надвигающейся катастрофы.

– Нам нужно её найти. Немедленно! Но как мы её узнаем? Мы же никогда её не видели!

– Милые мальчики, вы знаете, как она выглядит, потому что её образ всегда стоял у вас перед глазами. А после того как Твен ещё и написал портрет мамы, её лик должен был отпечататься у вас в сердце.

Братья улыбнулись старику и выбежали из дома, спеша на встречу с матерью.

– Ты знаешь, милая Лилия, я ведь тебя всю жизнь любил. Хранил свою любовь в сердце, как нежный цветок, и никому не разрешал дотрагиваться до него. Моё сердце было заперто для всех, кроме тебя. Когда я видел тебя, оно открывалось, и нежный цветок оживал, вдыхая живительный воздух. Но когда ты мне отказывала, сердце закрывалось, и нежный цветок впадал в ещё больший анабиоз, чем был до этого. Каждый раз я думал, что всё – конец! – лучше умереть, чем жить с такой болью в сердце, но я снова видел тебя, и цветок оживал.

– Уилл, мне так жаль тебя… прости меня за эту любовь. Но ты же убил моего мужа, и мои дети всю жизнь росли без любви матери и отца. И всё благодаря тебе! Я ведь тебя ненавидела всё это время. А сейчас мне просто тебя жаль. Ты остался один, без дома, без жены, без детей. Один, как песчинка на ветру, никому не нужный, никем не любимый, всеми отвергнутый!

– В последнее время часто вспоминаю тот день, когда сбросил Патрика с поезда. Я так его ненавидел, что кровь начинала бурлить при одном взгляде на него. Мне хотелось взять нож и вырезать его сердце, чтобы оно больше не билось. Я так хотел, чтобы он умер, а ты наконец полюбила меня, меня одного. Он всё испортил, всю мою жизнь, ведь если бы его не было, ты была бы со мной и любила только меня, – Уилл согнулся пополам от неожиданно нахлынувшей боли и заскулил.

– Что с тобой, Уилл? – испугалась Лилия за кузена. – Ты болен?

– Нет, оставь меня. Я в порядке. Уходи! Зачем ты пришла сюда? Пришла поиздеваться над инвалидом? Я никчёмный больной человек, мне осталось немного, я знаю это, чувствую. Ты знаешь, я никогда не верил в Бога, но сейчас мне кажется, что там наверху с меня спросят за всё, что я сделал, и от этого мне страшно становится. Мороз по коже бежит, когда я думаю об этом.

Вдруг из-за поворота показались двое мужчин, которые направлялись прямиком к Уиллу и Лилии. Они шли бодрым шагом, не останавливаясь и не оглядываясь ни на кого. Лилия посмотрела в глаза Уилла и увидела, как в них отразился страх. Она почувствовала каждой клеточкой тела, которое тут же отреагировало и подняло по стойке смирно каждый свободный волосок. Резко повернувшись, она увидела перед собой двух молодых людей, удивительно похожих на Патрика Джонса. На мужчину, которого она будет любить до последнего своего вздоха и последнего удара сердца.