Текст книги "Вокзал "Техас - Луизиана""

Автор книги: Элен Славина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

Суть экзекуции такова: осуждённому выбривают наголо макушку и заднюю часть голени ноги. Затем туловище и руки накрепко привязывают ремнями к креслу, изготовленному из диэлектрика, с высокой спинкой и подлокотниками. Ноги крепят при помощи специальных зажимов. Вначале преступникам завязывали глаза, но сейчас стали надевать на голову капюшон. Один электрод прикрепляют к голове, на которую затем надевают шлем, другой – к ноге. Палач включает кнопку рубильника, который пропускает через тело переменный ток силой до 5 ампер и напряжением от 1700 до 2400 вольт. Обычно казнь занимает около трёх минут. Подаются два разряда, каждый включается на одну минуту, перерыв между ними составляет 10 секунд. Смерть, которая должна наступить от остановки сердца, в обязательном порядке фиксирует врач.

Сама казнь прошла по плану, без каких-либо отклонений и нарушений. Согласно закону, если после третьего разряда приговорённый выживает, то он получает помилование: мол, такова воля божья… Убийца Аарон Браун скончался после первого разряда, и Бог ему в этом случае не помог.

P.S. У вдовы Патрисии Джонс остался на руках маленький ребёнок. От всей редакции просим принять наши искренние соболезнования в связи с невосполнимой утратой».

Марк закончил читать статью и посмотрел на брата, который сидел раскрыв рот.

– Вот это новость… – выдохнул Твен. – Значит, дядя Уилла Брауна убил нашего родного деда Билла Джонса, и за это был казнён на электрическом стуле.

– Может быть, из-за этого Уилл так нас ненавидел и постоянно издевался над нами.

– Но это же нелепо. Мы-то в чём виноваты? Моя спина была исполосована кнутом Уилла. Это его месть нашему деду? Мне кажется, за этим что-то другое стоит.

Твен взял газеты за 1975 год и начал просматривать их – выпусков было достаточно много, и он попросил Марка помочь.

– Вот! – вскрикнул Марк. – Нашёл!

Заметка в газете «Неделя в Льюисвилле» за 14 августа 1975 года гласила:

«14 августа 1975 года на станции города Льюисвилла, штат Техас, недалеко от вокзала на железнодорожных путях был найден труп мужчины. Позже выяснилось, что его звали Патрик Джонс. Все полицейские города подключились к этому делу. Оказалось, что никто не видел, как Патрик прошёл на станцию и кто ему выдал пропуск. Начался  поиск свидетелей. Естественно, не нашли никого, кто бы хоть что-то видел. Позже выяснилось, что в тот день на смене было ещё несколько людей. Их допросили, но тоже ничего. Машинист поезда, под который попал Патрик, сообщил, что не видел никого на путях, поэтому никакого резкого торможения не было. Хотя, если бы Патрик переходил пути, машинист должен был видеть человека на путях. Но машинист утверждал, что никого не было. Расследование зашло в тупик. Полиция пыталась узнать у родственников Патрика, с кем он последнее время общался, но никого не нашли. Жена Патрика, миссис Лилия Джонс, в девичестве – де Флер, неожиданным образом пропала, не оставив дома никакой записки. Далее обнаружилось, что ночью 15 августа сего года Лилию Джонс видели в больнице, в которой она благополучно разродилась и которую в дальнейшем покинула, прихватив с собой детей. Больше Лилию Джонс в городе Льюисвилл не видели. Соответственно, допросить её не было возможности. В связи с этим дело было закрыто за отсутствием доказательств о причастности к убийству».

– Это просто немыслимо! Бред какой-то! – вскрикнул Марк и бросил газету на пол.

– Тише, тише, брат. Мы же в библиотеке. Подними газету.

– Хорошо, я спокоен, спокоен. Смотри, из этой заметки следует, что это был несчастный случай. Что отец сам попал под поезд. Доказательств, видите ли, у них не хватило! Да как такое может быть?! – Марк снова со злостью бросил газету.

– Да успокойся ты уже! В мамином письме говорится, что убийца всё подстроил так, чтобы все подумали, что это несчастный случай. Поэтому полиция ничего и не нашла. Всё, оставь газеты. Мы узнали всё, что хотели, предлагаю пойти пообедать в то французское кафе к нашему другу-повару. Мне, кажется, он может кое-что интересное поведать о случившемся двадцать восемь лет назад.

– Хм, если он, конечно, работал в то время. В чём я сильно сомневаюсь, – Марк положил газету на стол и вышел с братом из публичной библиотеки.

Глава 27. Французское кафе

2003 год, Льюисвилл, штат Техас

 Кафе на вокзале у железнодорожной станции было открыто до позднего вечера и встречало гостей аппетитными ароматами французской кухни.

– Кристоф, почему твоё кафе находится на этой старой железнодорожной станции? Есть столько замечательных мест в городе, где ты мог бы открыть свой ресторан.

– Ты ничего не понимаешь, мой друг. Это кафе досталось мне от отца, а моему отцу – от его отца. Этому заведению уже шестьдесят лет, и оно ещё простоит столько же. Смысл кафе стоять на этом месте очень даже простой. На эту станцию приезжает большое количество людей в сутки, и все хотят вкусно поесть. Как дома, а не как в какой-то там забегаловке – прибежать и на ходу перекусить бургером. Через моё кафе столько людей проходит, ты себе представить не можешь!

– Не знал, – Марк ухмыльнулся и посмотрел на брата.

– Моё кафе – это лицо Льюисвилла. Вот подумай, если человек голодный, а с поезда он выходит как раз таким, то он – злой. И ничего не хочет, и ничего ему не надо, лишь бы поесть и посидеть в тихой уютной обстановке. А тут перед глазами моё кафе. Он прибегает и расслабляется, и вот это уже совершенно другой человек – добрый, ласковый и никуда не торопящийся. А сколько я здесь историй через себя пропустил, сколько эмоций и слёз было оставлено за этой стойкой... Ты не представляешь, нет!

– Кристоф, ты просто мастер рассказывать истории. А может, ты знаешь одну историю, которая произошла здесь двадцать восемь лет назад? – спросил Твен, попивая горячий кофе с молочной пенкой, посыпанной ароматной корицей.

– Я только начинал здесь работать со своим отцом. Вернулся из Франции и, так сказать, обустраивался. О какой истории идёт речь?

– Вот здесь, на этой самой станции, в то время произошёл несчастный случай. Один мужчина попал под поезд. Так об этом было написано в газетах. Но дело в том, что мы-то знаем, что это было убийство. Кто-то сфабриковал дело так, что все поверили. Поверили в то, что наш отец не видел поезда и был раздавлен железной машиной.

– Ваш отец? Ваша фамилия Джонс? Не может этого быть! – повар сел на стул, почувствовав небольшую слабость.

– Наша фамилия Браун, так как нас отдали на усыновление после смерти отца и пропажи матери.

– Уилл Браун? Знаю, знаю. Местный бывший мафиози. Весь город его боялся когда-то давно.

– Почему бывший? Он умер?

– Не знаю, всё возможно. Я давно его не встречал, года два, наверное. Может – уехал, может – умер. Хотя, если бы он умер, весь город знал бы об этом. Так вас воспитывал этот Браун?

– Да, почти до одиннадцати лет каждый день и воспитывал, до сих пор незаживающие шрамы на спине остались. А потом мы так его хорошенько воспитали, что он в больницу загремел. Но в скором времени мы уехали из этого города, чтобы Уилл нас не нашёл, а вот сейчас решили вернуться. Так что с той историей, Кристоф? Ты что-нибудь слышал?

Кристоф внимательно посмотрел на братьев, выдохнул и продолжил.

– Эту историю о погибшем мужчине, вашем отце получается, я помню плохо. Отец рассказывал её, она получила широкий резонанс в городе. Все люди говорили об этом случае и о вашей пропавшей матери. Ведь до этого случая здесь никто под поезд не попадал. Полиция всё тут рыскала: на вокзале, в кафе, на путях. Допрашивала свидетелей, работников, да вот только никто ничего не видел и никто ничего не знал. Был человек – и нет человека. Ужасно это всё. Соболезную вам, ребята, держитесь…

– Понятно, Кристоф. А отец твой жив? Может, он чего знает и видел?

– К сожалению, нет. Его нет на этом свете уже пять лет. Если он что-то и знал, то унёс это с собой в могилу.

– Ну, мы тебе тоже соболезнуем. Ладно, спасибо за вкусный обед, нам пора идти. Мы же должны узнать, кто убил нашего отца.

– Стойте! Я только что вспомнил кое-что. Хотя, может быть, это неважно... не знаю.

– Говори, Кристоф!

– Отец мне рассказывал, что после того, как с рельсов убрали части тела… простите, ребят, вашего отца, один человек зашёл в кафе. Он сел за столик и заказал бутылку выдержанного виски и стакан. Никакой закуски или еды не заказывал. Это и поразило моего отца. Было утро… не день, не вечер. И напиваться с утра пораньше – это последнее дело для добропорядочного гражданина.

– Что это был за мужчина? Как он выглядел? Может, он сказал своё имя? – Марк старался сдерживаться, но голос выдавал напряжение.

– Хм… подожди, внешность его я сейчас не вспомню, да и отец, может, вскользь упоминал. А вот имя... имя… Как же его звали? Совсем памяти нет. Джек... нет. Джон... тоже нет.

– Может, Джеймс? – спросил Твен.

– Нет, но похоже.

– Джонатан? – воскликнул Марк.

– Не-е-е-ет.

– Джейми?

– Да-а-а-а... Нет, Джимми! Джимми, чёрт меня раздери! – повар хлопнул себя по коленке от радости и засмеялся. – Его звали Джимми!

– Кристоф, ты чёртов гений! Этот Джимми может быть свидетелем или даже сообщником. Всё одно к одному. Человек напивается рано утром после убийства, да ещё и в кафе недалеко от места преступления. Это не может быть совпадением!

– Это, конечно, всё хорошо, брат, но где мы найдём этого Джимми? И жив ли он? Двадцать восемь лет прошло.

Марк разочарованно сел на стул и обхватил голову руками:

– Ты прав, столько лет прошло, что страшно подумать.

– Всё равно спасибо, Кристоф, ты нам очень помог.

Повар кивнул. Твен и Марк поочерёдно пожали ему руку и вышли из кафе.

Глава 28. Помощь полиции

2003 год, Льюисвилл, штат Техас

 – Вот теперь нам сам бог велел сходить в полицейский участок и заглянуть в их архив. Я думаю, там найдётся много чего интересного.

– Вот только допустят ли нас к этим делам? – Твен задумчиво посмотрел по сторонам и перешёл дорогу.

– Попытка не пытка. Предлагаю наведаться в полицию и всё узнать на месте.

– Ты прав, не будем терять время, пойдём прямо сейчас.

В полицейском участке стояла вселенская тишина, от которой закладывало уши. Тут и там, куда ни посмотри, не было никого. Будто здесь все вымерли, но никого об этом не предупредили.

– Может, сегодня выходной? – озадаченно спросил Марк.

– Не знаю. Наверное, надо у кого-нибудь спросить, ха-ха, только вот у кого?

– Есть здесь кто-нибудь живой?! – крикнул Марк во всё горло.

Из самого дальнего кабинета высунулось лицо какого-то мальца, видимо только-только устроившегося на службу. Поэтому когда этот юнец увидел двух взрослых одинаковых мужчин, сильно испугался. Его лицо мгновенно исчезло туда, откуда появилось мгновение назад.

– Что это было? – удивлённо спросил Марк Твена. – А ну, пойдём за мной!

Подойдя к кабинету и заглянув внутрь, братья увидели молодого, ещё «зелёного» пацана, который, сгорбившись, сидел за столом и сшивал какие-то бумажки. Он взглянул на вошедших и от испуга выронил документы – они вылетели из рук и упали на пол.

– Тише, тише, что ты так разволновался? – братья кинулись собирать бумаги, разлетевшиеся по всему кабинету.

– Не надо, я сам, – проблеял юный полицейский.

– Ну, сам так сам, – братья протянули часть документов в руки мальчишке и подождали, пока он соберёт оставшиеся.

Позже выяснилось, что юнец работает в полицейском управлении третий день и ещё толком ничего не знает. А про дело двадцативосьмилетней давности и подавно. Оно уже много лет находилось в архиве, и, чтобы получить к нему доступ, нужно было особое разрешение прокурора. Либо через суд – если откроются какие-то новые обстоятельства по делу. В любом случае это займёт много времени – от месяца до полугода.

– Пойдём, брат, здесь мы ничего не узнаем. Думаю, и в самом полицейском деле одна сплошная вода, раз его закрыли за отсутствием доказательств убийства нашего отца.

– О каком деле идёт речь? – всколыхнулся юнец.

– Об убийстве нашего отца, которое произошло двадцать восемь лет назад. На железнодорожной станции его кто-то толкнул под поезд, а обставили всё дело так, как будто это был несчастный случай.

– Так-так-так, подождите. У нас только один случай был в Льюисвилле, когда человек попал под поезд, и именно тогда это получило такую серьёзную огласку.

– Да, всё верно. Этот человек был нашим отцом, его звали Патрик Джонс.

– Вы сыновья Патрика Джонса! Не может быть! Вы вернулись?

– Откуда ты нас знаешь? Тебе сколько лет? – Марк возмущённо уставился на юнца.

– Двадцать три года, и я только окончил полицейскую академию. Я был лучшим в своей группе. И да, мы проходили на уроках это резонансное дело, когда полиция не смогла установить, что это было убийство. Хотя я думаю, что это как раз таки убийство.

– Тебя как зовут, юнец? Меня Твен, а это мой брат Марк. Очень приятно познакомиться. Можно мы присядем?

– Марк и Твен, обалдеть! Вас назвали в честь писателя, с ума сойти. Садитесь, конечно, вот берите стулья. Меня, кстати, Роберт зовут. Но все называют меня Роб.

– Хорошо, Роб, расскажи нам, что ты думаешь об этом деле и почему ты не согласен с той теорией, которую рассказывают в полицейской академии.

– Дело в том, что доказательств никаких не нашли, потому что в то время полицейские плохо их искали. Они просто не хотели этим заниматься. Зачем поднимать свой зад и искать преступника, если проще всего сделать убийцей поезд, который раздавил вашего отца?

– Всё верно говоришь. Мы тоже так думаем. Но теперь мы ищем убийцу, чтобы наконец закрыть это дело. И ты нам можешь здорово помочь. У нас есть информация об одном человеке – его зовут Джимми, ну или звали. Так вот, когда поезд переехал нашего отца, этот человек спустя какое-то время зашёл в кафе на станции и напился до чёртиков. Мы думаем, что это как-то связано с убийством.

– Фамилия этого Джимми у вас есть?

Братья одновременно отрицательно помотали головой.

– Эх, даже не знаю, что вам сказать. Джимми – это довольно распространённое имя в нашем городе, и найти его будет непросто. Я думаю, можно обратиться на железнодорожную станцию в отдел кадров и спросить, работал ли там когда-нибудь человек с таким именем. Возможно, это вам как-то поможет?

– Спасибо, Роб, мы так и сделаем. Ты нам очень помог, и желаем тебе успешного продвижения по карьерной лестнице, – братья пожали улыбающемуся юнцу руку и вышли из полицейского участка.

– Это немыслимо – то, что сейчас происходит с нами. События развиваются настолько стремительно, что я не успеваю понять, где здесь правда, а где – вымысел? – размышлял Марк по пути в гостиницу.

– Полностью с тобой согласен, брат. Давай сейчас пойдём домой. Я так устал сегодня. Столько всего произошло, что это надо обсудить и понять, что делать дальше.

Но как только братья переступили порог своего номера, их тут же свалил крепкий и тяжёлый сон, который не отпускал до самого утра.

– Сейчас я понимаю одно. Нашего отца убили, и убийцей вполне может быть этот Джимми. Его след мы можем найти на железнодорожной станции, где он, возможно, работал в то время, – сказал Твен.

– Да, всё верно. Ещё я хотел бы посетить дом Браунов, где мы с тобой жили, пока не решили удрать отсюда подальше.

– Давай прямо сейчас и зайдём туда. Ты ещё помнишь, где он находится?

– Конечно, помню. Этот дом я не забуду никогда. Точнее, моя спина,  – зло произнёс Марк. – Она навсегда запомнила все удары, которые наносил мне Уилл Браун. И эти шрамы всегда будут напоминать мне о том, кто я есть.

– Что-то я не понял, о чём ты? И кто ты есть? – спросил Твен, пристально взглянув на брата.

– Нелюбимый ребёнок, никчёмный и никому не нужный. В детстве я не мог за себя постоять и поэтому постоянно получил удары от Уилла. Но сейчас, если бы я встретил эту мразь, я разорвал бы его собственными руками. Ненавижу! Ненавижу его! – Марк схватил стакан и бросил его в стену. Твен едва успел увернуться от осколков, которые разлетелись по всей комнате.

– Марк, брат, успокойся. Тише, тише, сядь сюда на диван. Ну что ты. Так же нельзя. Столько времени прошло. Забудь его, прошу тебя, забудь всё, что он сделал.

Марк тихо вздохнул. Детские воспоминания всколыхнули душу и выплеснулись наружу через слёзы. Он никогда не простит Брауна за ту боль, которую тот ему причинил. И эта боль никогда не уйдёт от него, а всегда будет жить где-то глубоко, иногда показывая себя с не очень хорошей стороны, как, например, сегодня.

– Я в порядке. Пойдём, у нас ещё много дел намечено на сегодня, – Марк надел чистую рубашку, новые брюки и вышел из номера, закрывая дверь за Твеном.

Глава 29. Портрет матери

2003 год, Льюисвилл, штат Техас

 Дом Уилла Брауна стоял на пригорке, огороженный плотным и высоким забором. Огромная территория, на которой размещались конюшня, большой сарай, яблоневый сад и здоровенный брусчатый дом, была невидима для чужих и непрошеных гостей.

Братья стояли рядом с калиткой и не решались войти. Столько лет прошло с тех пор, когда они последний раз были здесь, но до сих пор живо помнят, что каждый раз, входя в этот дом, опасались кнута Уилла. Сейчас всё было по-другому, они были другими, и теперь было уже не страшно. Нужно было покончить со своими страхами прямо здесь и сейчас!

Постучавшись в дверь, братья остались ждать, когда откроют. Настроение было странное: с одной стороны, было страшно впустить в свою жизнь тяжёлые воспоминания о детстве, с другой – не терпелось войти и высказать Уиллу Брауну всё, что накипело в душе. Твен чувствовал, что Марку плохо, что ему не терпится увидеть Уилла и набить тому морду. Злость кипела внутри брата и отражалась в глазах.

– Спокойно, брат, спокойно. Веди себя нормально. Что ты опять разнервничался?

– Я больше не могу ждать. Когда уже нам откроют эту чёртову дверь! – крикнул в воздух Марк.

Они услышали приближение шагов и напряглись. Вдруг дверь открылась, и из дома вышел пожилой мужчина, совсем не похожий на Уилла Брауна. Хотя прошло столько лет – он мог и измениться.

– Мистер Браун? – спросил озадаченно Марк.

– Кто вы такие, молодые люди, и чем я могу вам помочь? – не услышав вопроса, поприветствовал братьев мужчина.

– Нас зовут Марк и Твен Брауны. Мы ищем Уилла Брауна, он жил здесь много лет назад со своей женой Тиной… и с нами.

– Так-так-так... Да, помню его. Он жил здесь до того, как я сюда въехал. Но это было года два назад. С тех пор я не видел его и не знаю, где он сейчас находится. Молодые люди, проходите в дом, не стойте на пороге, я живу один, и ко мне редко заходят гости. Так что уж уважьте старика, уделите мне немного вашего внимания.

Братья посмотрели друг на друга, улыбнулись мужчине и вошли в дом. Как только открылась дверь, они сразу же поняли, что вернулись в своё тяжёлое и такое далёкое детство. В доме как будто ничего не изменилось. Вот только вчера они бегали по этой лестнице, которая вела в комнаты мальчиков. А на кухне возилась Тина, готовя обед на всю семью и громко крича, что скоро за стол. А если чуть задержишься в комнате, тут же ворвётся Уилл и спустит с лестницы за то, что не слышал слов Тины. Братья одновременно подняли голову вверх и замерли. Они вспомнили о том, что когда-то они просидели не одну ночь на чердаке. Этот страх из детства сейчас казался таким смешным и забавным, что каждый рассмеялся, поняв, о чём думает другой.

Старик смотрел на братьев изумлённо, боясь вымолвить слово. Он понимал, что они сейчас находятся не здесь, а в своём детстве, которое прошло в этом доме. И лучше им дать время прийти в себя. Потому что это чрезвычайно волнительно возвращаться туда, где были твои самые лучшие или худшие годы. Старик улыбнулся самому себе и пошёл на кухню поставить чайник. Выпить чаю с ребятами и поговорить о жизни было бы приятно, ведь такое случалось с ним последнее время крайне редко.

Братья спросили разрешения у старика подняться, так как там была их комната, и, возможно, какие-то вещи до сих пор дожидались своих хозяев. Поднимаясь по лестнице, они касались перил, и воспоминания то и дело врывались в головы, вызывая разные эмоции. Запахи, цвета, ощущения – всё было так знакомо, что непроизвольно вызывало спазмы в горле. Твен старался запомнить эти ощущения, чтобы потом передать на своих картинах. Марк же старался не думать об этом и просто вычёркивал воспоминания, так как они причиняли ему боль.

Войдя в свою комнату, в которой прожили большую часть детской жизни, братья не поверили своим глазам. Все их вещи так и остались нетронутыми. Как будто старик только вчера въехал в этот дом. Почему он ничего отсюда не убрал, не вычистил, наконец, не закрыл эту комнату как ненужную? Это было уже неважно! Важно то, что они снова очутились в том времени, когда уезжали из этого дома и города впопыхах. Марк сел на свою кровать, а Твен – на свою. Всё было настолько необычно и странно, что не хотелось не только думать об этом, но даже говорить.

Спустившись со второго этажа через некоторое время, братья пошли на кухню, где ждал старик. Чай наполнял ароматами всё пространство, освобождая голову от посторонних мыслей. Здесь было так хорошо и уютно, что хотелось остаться подольше.

– Скажите, мистер, почему вы ничего здесь не поменяли, когда въехали сюда? Тут всё так же, как и много лет назад, когда мы уезжали отсюда.

– Я не сторонник перемен, мне хорошо и так. Вот моя покойная жена, она любила переставлять мебель, постоянно затевала ремонт в нашем бывшем доме. Покоя не было от её творчества!

– Я нашёл в нашей бывшей комнате портрет, который когда-то написал, – произнёс Твен, показывая листок старику. – Он для нас очень важен – можно мы его с собой заберём? На нём написана наша мама.

– Конечно, конечно. Можно посмотреть? Какая красивая женщина… – старик погладил рисунок рукой, будто ничего не видел, а ощущал портрет подушечками пальцев.

– Да, красивая. Мы ищем её и надеемся, что она жива.

– Как зовут вашу маму?

– Лилия Джонс.

– И имя чрезвычайно красивое, но я, к сожалению, не знаю её. Мне очень жаль, что не могу вам ничем помочь.

– Вы уже нам помогли тем, что позволили войти в этот дом. Здесь мы нашли портрет нашей мамы и стали ещё ближе к ней. Спасибо вам!

– Идите с богом, я уверен, вы найдёте то, что ищете. Вы хорошие ребята. Если вдруг окажется, что вы заблудились и не знаете, куда идти, следуйте за своим сердцем. Оно никогда не ошибается.

Глава 30. День свадьбы

1975 год, Льюисвилл, штат Техас

 – Лилия, открой дверь, это я, – он постучал негромко, чтобы не испугать молодую женщину.

– Кто – я? – спросила шёпотом Лилия, прижавшись к двери ухом и стараясь не дышать.

– Кто-кто, Майкл! Открой, у меня с собой ключа нет.

Лилия щёлкнула замком на двери и отползла в сторону к стене. Мужчина вошёл в дом и оглянулся. Свет был выключен, и он никак не мог найти Лилию.

– Лилия, ты где? Что с тобой? Можно я включу свет?

– Да, конечно. Я тут у стены сижу.

Майкл включил свет и увидел сидящую у стены молодую женщину. На её лице читался мучительный страх, от которого становилось тоскливо и холодно. Он присел рядом с Лилией и положил её голову себе на плечо. Девушку сильно лихорадило, хотя дома было достаточно тепло.

– Что случилось, милая? Чего ты испугалась?

– Он придёт за мной и не остановится, я знаю! – слёзы потекли у Лилии из глаз, и она начала вытирать их рукавом рубашки, которую одолжил Майкл.

Мужчина взял на руки Лилию и понёс в кровать.

– Ничего не бойся, здесь он тебя никогда не найдёт. Ты находишься под моей защитой, и я за тебя в ответе, помни это. Сейчас я тебе сделаю горячий чай, мы поговорим, и ты заснёшь крепким добрым сном. Хорошо?

Лилия утвердительно закивала головой, соглашаясь тем самым с Майклом. У неё не было сил говорить или спорить. Она весь вечер и половину ночи просидела одна в этом чужом доме, пытаясь свыкнуться с мыслью, что теперь здесь живёт. Майкла не было, и, когда наступила ночь, принеся с собой страх и одиночество, женщина испугалась, что за ней придёт Уилл и убьёт. Она хотела убежать и найти Майкла – с ним ей было не страшно. Но когда подошла к двери с твёрдым намерением уйти, страх выйти на улицу одной сковал её, и женщина села на пол, обняв колени. Лилия боялась остаться в доме одна, но выйти на улицу было ещё страшнее. И поэтому решила остаться дома и ждать, пока не придёт Майкл.

Он положил Лилию на кровать и пошёл заваривать свой фирменный чай, настоянный на травах. Собирал мужчина их весной и летом, пока цветы и травы были в самом соку и отдавали всё лучшее. Спустя пятнадцать минут, когда чай был готов, он взял варенье и булочки, которые испёк утром, и пошёл в комнату, где отдыхала Лилия. Это была гостиная, в которой находился камин, здесь было тепло и по-домашнему уютно. Майкл специально поселил сюда молодую женщину, чтобы она чувствовала себя в этом доме комфортно и легко.

– Лилия, а вот и чай.

Девушка лежала на кровати, укрывшись тёплым одеялом, и тихо посапывала. Впервые за несколько дней на её лице появилась улыбка.

– Может, ей снятся ангелы. Надеюсь, что это так, – Майкл вышел из комнаты и выключил свет, чтобы дать Лилии хорошенько выспаться.

Попив чаю в одиночестве, он поднял с пола картину, которую принёс из дома Джонсов, и посмотрел на неё внимательно, так как в доме Лилии и Патрика сделать это не удалось. Картина была яркая – художник, написавший её, был гением. Очень интересно были подобраны цвета, которые ложились мягко и ровно.

– Надо будет повесить эту картину завтра в гостиной над камином. Там ей самое место. Думаю, Лилия очень обрадуется подарку и будет довольна. Эта картина будет напоминать о доме, и ей станет легче приспособиться жить здесь.

Майкл пошёл спать наверх, хромая и стараясь не повредить ногу. Когда он убегал из дома Джонсов, протез натёр ногу так сильно, что он чуть не упал и не подвернул здоровую конечность. Его протез постоянно подводил в самые ответственные моменты, но ничего поделать с этим мужчина не мог. На костылях ходить ещё хуже, уж лучше терпеть эту боль, которая возникает не так уж часто.

С тех пор как Лилия поселилась в доме, он спал наверху. Но его это нисколько не беспокоило, а вот его ногу – немного. Майкл разделся, снял протез и лёг в кровать.

– Кстати, дом Лилии и Патрика скоро может уйти с молотка. Нужно что-то придумать, чтобы этого не произошло. Но что? – мужчина ворочался, и эта мысль не давала покоя, пока он наконец не заснул.

Утром, как только рассвело, он открыл глаза и понял, что нужно делать. За ночь пазлы каким-то образом собрались, и получилась ясная и довольно прозрачная картина. Майкл поднялся, оделся и спустился, осторожно ступая, чтобы не разбудить Лилию. «Она ещё слишком слаба, чтобы что-то решать и делать, поэтому я, как мужчина, всё решу сам!» – подумал он и улыбнулся себе, зная, что дело может выгореть, и тогда это будет удача.

Позавтракав, он вышел из дома и похромал по улице к остановке автобуса. Нога ещё не зажила, но боль больше не тревожила – Майкл был так воодушевлён принятым решением, что летел в город как на крыльях. Он так хотел сделать что-то хорошее для человека, который был связан с любимой Патрис, пусть и не по крови, что готов был на всё. Мужчина решил, что, если всё получится, как он задумал, это будет подарок внукам Патрисии Джонс. Самый лучший подарок!

Спустя час Майкл приехал в Департамент городской недвижимости города Льюисвилл, в котором служил его давнишний товарищ, капитан Морган. Будучи на пенсии, полицейским в отставке, он не хотел сидеть дома и благодаря своим связям смог устроиться в этот департамент.

– Морган, дружище, как твои дела?

– Не может этого быть, Майкл! Ты ещё жив? Не ожидал, не ожидал!

– Мне всегда нравились твои шуточки, – Майкл подошёл к довольно полноватому мужчине и крепко его обнял.

– Что привело тебя в нашу скромную обитель?

– Есть у меня дело одно, и я думаю, ты сможешь мне помочь.

– Так-так, давай поподробнее, мне уже интересно!

Мужчины уселись на диване в кабинете Моргана, и Майкл начал рассказывать свой план...

– Да, давай так и сделаем! – Майкл пожал руку Моргану и похлопал любя по спине.

– Ты отчаянный мужчина и всегда был таким. А ещё безумно влюблённый!

– Да, только вот моей возлюбленной уже нет на этой земле.

– Не переживай, дружище! Всё, что ты делаешь для неё здесь, на земле, она видит там, на небесах. И уверяю тебя, когда мы все предстанем перед Богом и Он спросит с нас за все наши дела земные, то тебе будет что ответить. Да и возлюбленная твоя скажет за тебя пару словечек, дабы задобрить Всевышнего.

– Ну ты крендель! Спасибо, что выручил. Я перед тобой в неоплатном долгу.

– Ты свой долг отдал мне, когда помог посадить на электрический стул Аарона Брауна. Так что мы квиты.

– Ну раз так, тогда до встречи через неделю. До свидания, капитан Морган. Ты всегда будешь для меня капитаном.

Майкл вышел из департамента и поехал домой. Всё получилось, как он хотел. Через неделю всё окончательно решится, а пока не стоит говорить ничего Лилии, чтобы раньше времени не волновать бедную девочку.

Спустя неделю Майкл снова поехал в Департамент городской недвижимости к своему другу капитану Моргану. Тот его уже ждал и пригласил к себе в кабинет, как в прошлый раз.

– Ну, рассказывай, Морган, не томи меня.

– Всё получилось, как ты и хотел. Твой план сработал! А мои связи и репутация сделали своё дело. Все сделки по дому Джонсов приостановлены. Представляешь, туда уже заезжали новые жильцы!

– Не может быть!

– Я тебе говорю, так и было! Риелторы, как только узнали, что Патрик Джонс погиб, попав под поезд, а его жена исчезла при загадочных обстоятельствах, накинулись на этот дом, как стая стервятников. Наследников нет, значит, дом переходит во владение государства.

– Но как же нет? Лилия же жива. И дети её тоже! – возмутился Майкл. – Как они могут забрать то, что им не принадлежит?

– Майкл, ты не понимаешь. Чтобы вступить в наследство, Лилии Джонс как законной наследнице нужно обратиться к нотариусу в течение шести месяцев. Но в данный момент она числится без вести пропавшей, так же, как и её дети. Ты сказал, что их она отдала, то есть фактически от них отказалась. Возможно, в ближайшее время их усыновят, если ещё не усыновили. А если это произошло, то они уже не могут рассчитывать на наследство своих биологических родителей.

– Ну она же отдала детей, чтобы их не убили – я же говорил тебе.

– Да знаю я, знаю! Сейчас все сделки приостановлены на полгода. Пока Лилия Джонс не объявится или  её законный представитель. Как я понимаю, это ты?

– Да, всё верно. Я её законный представитель, и вступать в наследство буду от её имени.

– Тогда тебе нужно съездить с ней к нотариусу со всеми документами и оформить на себя доверенность.