Текст книги "Злодейский путь!.. Том 7 и Том 8 (СИ)"

Автор книги: Эл Моргот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Глава 154. Твоя игра, в которую я сыграю

Идя по мосту к черному замку, даже сквозь пелену дождя Шен заметил свет нескольких синих фонариков, расставленных в окнах первого этажа. Эти фонарики остались еще с праздника Яркой Луны, Шен несколько раз зажигал их, но потом забросил это занятие, а фонарики так и остались стоять на подоконниках комнаты для чаепитий. Сейчас же фонарики призывно горели, сообщая о том, что в замке есть тот, кто ждет его возвращения. Пусть свет был синим, приятное оранжевое тепло заполнило сердце продрогшего хозяина Проклятого пика. Это ощущение оказалось столь ярким, что Шен широко улыбнулся. Сам от себя не ожидал такой бурной реакции на подобную мелочь.

Они с Алом приблизились к замку, и вскоре фонарики скрылись с глаз. Шен толкнул тяжелые двери и стряхнул дождевые капли с зонтика и своего плеча. Ал не выдержал и чихнул.

Оставив зонтик у дверей, Шен поманил парня за собой, направляясь в комнату для чаепитий.

Как он и ожидал, там действительно ждал Муан. Пока сам хозяин этого места гулял по горам, прославленный мечник разжег жаровню и обновил талисманы на ней, заварил чай и откуда-то добыл сладости. Кроме того, теперь комнату освещало несколько больших свечей, стоящих на столике неподалеку от розового растения.

Увидел, что Шен вернулся не один, Муан с трудом смог подавить затопившую его разум досаду. Шена не удивило его недовольство. Он ожидал, что эти двое не будут рады видеть друг друга. Но что поделаешь – такая отличная возможность собраться втроем выпадает не часто. А им определенно есть, что обсудить. И некоторые вещи Шен хотел прояснить без долгих отлагательств.

«Зачем ты его притащил? – не сдержался Муан. – Я думал, ты собирался просто сообщить ему, что все еще не отказался от него».

«На это меня сподвигло сразу несколько достойных поводов. Тебе перечислить – или смиришься с ситуацией так?»

«Перечислишь позже, а то слишком долгое между нами троими молчание».

Шен спохватился, что они все еще стоят и молча смотрят друг на друга.

– Ал, присядь пока здесь. Я подготовлю твою комнату.

Лицо Муана откровенно вытянулось после этой фразы.

«Вот, значит, как? – не удержался от комментария он. – Значит, стоило Глубинной тьме исчезнуть – ты в тот же миг приглашаешь его жить здесь?»

«Ну ты ведь дважды отказался принять его на свой пик, когда я просил».

Муан возмущенно ударил подушку, лежащую на диванчике. Ал удивленно изогнул бровь, узрев этот резкий ничем не мотивированный выпад.

– Нет, пожалуй, мне потребуется твоя помощь, Ал, – решил Шен. – Пойдем со мной.

Парень, только усевшийся за столик, вновь подскочил и вытянулся рядом с Шеном. С кислой миной Муан присел, а затем прилег на диванчик, сложив руки на груди.

– Давай быстрее, чай остывает, – вслух произнес он. – Мелкий может не возвращаться.

Ал возмущенно дернулся, услышав последнюю фразу, а Шен иронично улыбнулся. Развернувшись, он направился обратно в главный холл, не прерывая при этом мысленного диалога с Муаном. Ал хвостиком шел следом.

«Ну вот это первая причина, – сообщил Шен. – Меня всегда напрягала ситуация, что Алу приходится жить в общежитии пика Таящегося ветра несмотря на то, что он мой личный ученик. Раз сейчас есть возможность улучшить его жилищные условия – почему бы этого не сделать? Хотя бы временно. К тому же, и это вторая причина, я понятия не имею, как урегулировать произошедшее. Я ведь не могу сказать, что все забыл и простил. Во-первых, это совсем не так, и только безграничное терпение позволяет мне сейчас делать вид, что меня не бесит его поведение… Во-вторых, если я так просто пойду на попятные – он точно не сможет усвоить урок. Так что слово я свое сдержу и учителем себя называть не буду. Тогда как улучшить наши отношения? Задачка не из легких. Я ведь не могу часто искать с ним встречи, а без этого наши взаимоотношения не сдвинутся с мертвой точки. Вывод: надо сделать так, чтобы он как бы случайно почаще попадался мне на глаза. И то, что он теперь будет жить неподалеку – хорошая возможность. Во всяком случае, я не могу сейчас сосредоточиться на этом вопросе, есть много дел куда важнее, и мне будет спокойнее знать, что Ал не шляется черт знает где и, хотя бы, точно имеет крышу над головой».

«Ну», – отозвался Муан на всю эту длинную речь.

Шен понял по тону, что тот все еще недоволен, но понимает его резоны. К этому времени они с Алом как раз подошли к лестницам. Шен решил, что выделит Алу комнату на втором этаже. Там вообще было много гостевых комнат. Правда мебели внутри не было, да и вообще «гостевыми» Шен окрестил их весьма условно.

Так что сперва следовало спуститься в подвал за тахтой.

Шен свернул на лестницу, ведущую вниз, и поманил Ала за собой. Глаза парня чуть расширились, по плечам пробежали мурашки. Хотя, вероятно, дело было в гуляющих по замку сквозняках и мокрой одежде Ала, но может и оттого, что мысль о том, что Шен выделит ему комнату в подвале, закралась в его разум. Подлая мысль не покидала его сознание на протяжении всего пути вниз, а затем и путь по жутким длинным коридорам, освещаемым неровным светом, исходящим от огня на ладони Шена.

«И третий повод», – продолжил Шен.

«О, так это не все поводы?» – буркнул Муан.

«Нам троим нужно поговорить», – продолжил хозяин Проклятого пика, не обращая на тон мечника внимания.

Хотя, если подумать, чего он так недоволен? Не соревнуется же он с Алом за внимание?

Точнее, Шен уже давно заметил, что соревнуется.

И это его раздражало.

«И о чем же мы собираемся говорить?» – тон Муана прозвучал ехидно.

«Скоро узнаешь», – отмахнулся Шен, осознавая, что слегка раздражается.

Они как раз подошли к нужной комнате, так что не отвлекаться на мысли Муана стало просто. Шен заглянул внутрь и обнаружил ровно то, что искал: склад мебели. Среди прочего внутри находилась тахта с широкими спинками, но без балдахина. Матрас, одеяло и покрывало лежали сверху и выглядели дорого, пусть и несколько пыльно.

– Давай, я возьмусь с этой стороны, а ты берись с той, – скомандовал Шен.

Ал, до этого потрясенно рассматривающий комнату, не сразу осознал, что от него хотят.

На то, чтобы затащить массивную тахту на второй этаж, ушло добрых пятнадцать минут. Шен толкнул ногой дверь почти наугад, смутно припоминая, что должно находиться внутри комнаты.

Затащив тахту внутрь и оглядевшись, он осознал, что память его не подвела: там действительно не было ничего. Ну и ладно.

– Ну вот, как тебе новая комната? Переночуешь так – а завтра внимательнее изучишь подвальные склады и выберешь себе мебель по вкусу, – произнес Шен, хлопнув ладонью по покрывалу.

Поднялось облако пыли. Шен закашлялся и немного смутился.

Ал все еще имел вид несколько ошарашенный. Он с потрясением рассматривал просторную комнату с узкими вертикальными окнами, тянущимися почти от пола до потолка. И в окнах, похоже, были настоящие стекла. Уже одно это казалось слишком роскошным.

Тахта тоже была роскошной, а пыльное покрывало парень сам постирает. В общем, осознав-таки, что прямо сейчас стоит в-своей-собственной-комнате на пике Черного лотоса, Ал расплылся в счастливой дурной улыбке.

– Возвращайся в чайную комнату, а я схожу переодеться и вернусь, – произнес Шен.

Ал тупо кивнул, все еще озираясь по сторонам. Шен отвернулся, довольно улыбнувшись. Видеть такую искреннюю радость на лице парня было до смешного приятно. Уже один этот факт стоил того, чтобы предложить ему пожить здесь. Для Шена это предложение было сущим пустяком (в конце концов, замок был просто огромен, тут могли бы разместиться десятки учеников, а не один-единственный), а для Ала определенно значило значительно большее.

В прошлой жизни Шену и самому приходилось снимать жилье, поэтому ему на собственной шкуре довелось узнать, как ценен свой угол. Ощущение, когда остаешься на улице после захода солнца, провожая взглядом прохожих, и думаешь, что все они спешат по домам, а тебе пойти некуда – не самое приятное. Ему довелось прочувствовать это всего пару раз, когда приходилось экстренно переезжать и искать новое жилье, и он был уже взрослый. Ал же определенно столкнулся с подобными проблемами еще до вступления в орден.

Шену было приятно думать, что он может немного помочь ему таким образом.

Он поднялся в свою башню, от комнаты Ала до которой путь был неблизкий и витиеватый, распахнул шкаф и оценивающе окинул взглядом лежащую там одежду, одновременно расстегивая свой грязный наряд. Отвернувшись, раз уж оказия выдалась, он наскоро отер тело влажным полотенцем, а затем снова вернулся к шкафу. Оригинал, которого он недавно видел в видении, когда тот сотворил ту непоправимую печать, как раз был в серебристых одеждах пика Черного лотоса. Инстинктивное желание быть не как он заставило Шена надеть свой багряный наряд. Неожиданно, сразу стало как-то уютнее. Шен осознал, что, походу, красный – его цвет.

Возвращаясь в комнату для чаепитий, Шен сделал крюк и наведался в погреб старины Лева. Взяв два кувшина, он в нерешительности замер на месте, воздев взгляд к потолку и словно прикидывая что-то в уме. После непродолжительных раздумий, кивнув своим мыслям, он сунул эти кувшины под мышки и взял еще два. Обернувшись к дверям и уже собираясь уходить, Шен заметил в углу широкую плетеную корзину. Хмыкнув и решив, что больше – не меньше, он сгрузил имеющиеся в руках кувшины в корзину и доставил еще несколько, пока место не закончилось. На сей раз картина его полностью удовлетворила, он подхватил корзину за ручку и вышел из погреба.

Вернувшись в комнату для чаепитий, Шен застал дивную сцену: Ал сидел за столом, скромно прихлебывая чай из пиалы, а Муан все так же развалившись полулежал на диванчике, оперев щеку на руку и приподняв указательным пальцем бровь, что придавало ему вид немного грозный. При этом он не мигая смотрел на Ала и приговаривал:

– Ты угощайся пампушками, не стесняйся.

Судя по выражению лица Ала, парень слышал скорее: «Сначала ты съешь эту пампушку – а затем я превращу в пампушку тебя».

Шен улыбнулся, отчего-то сочтя эту картину довольно умилительной. Он поставил корзину с кувшинами возле стола и достал из широкого рукава предусмотрительно прихваченный талисман, после чего прилепил его на Ала. На мгновение парень смешался, а затем ощутил прилив тепла. От его одежды повалил пар, через несколько минут она полностью высохла.

За это время Шен достал из корзины бамбуковые стаканы и разлил по ним вино. Ал недоверчиво следил за его действиями, несколько раз пересчитав количество стаканов и оглянувшись по сторонам на случай, если не заметил кого-то еще. Муан соизволил подняться и присесть за столик. Шен приглашающим жестом предложил им разбирать стаканы.

Вино оказалось терпким и сладким, наверное, немного крепковатым для начала, но что поделаешь.

– Думаю, нам следует поговорить. И откладывать этот разговор по некоторым причинам может быть небезопасно, – произнес Шен, переводя взгляд с Муана на Ала.

Те двое тоже переглянулись, удивленно и с подозрением.

– Вы оба знаете мой секрет, и нам нужно прояснить несколько моментов.

Ал не смог сдержать возмущенное негодование, проскользнувшее во взгляде, направленном на Муана. Он тоже знает?! Это была его тайна! Его ключ к Шену! А теперь и мастер Муан знает?!

Муан же изучал Ала спокойным оценивающим взглядом. Под этим взглядом словно крылись размышления: «А можно ли доверить этому мальцу такой секрет? Надежен ли он? Не безопаснее ли просто прикончить его?».

Последнее, конечно, сущее ребячество, направленное на то, чтобы предостеречь Ала. Муан прекрасно знал, что не убьет мальца хотя бы по той простой причине, что Шен этого не допустит. Но Алу об этом знать было вовсе не обязательно.

– Ал, как ты узнал обо мне?

Парень перевел взгляд на Шена, а затем уставился на недопитое содержимое своего стакана.

– Я… подслушал разговор… когда вы говорили с тем демоном.

Шен нахмурился и чуть качнул головой.

– С каким демоном?

– Который прикинулся Ми Деми, той новой старейшиной пика Сиреневого рассвета. Помните? Вы приказали мне не слушать, но я боялся пропустить, когда вы позовете меня, поэтому…

Шен несколько оторопело уставился на парня, хлопая ресницами.

– Ты знал все это время?

«Ха! Теперь все ясно! – мысленно очень довольным тоном прокомментировал Муан. – Он всего лишь подслушал! Не велика заслуга. Сам бы никогда в жизни не догадался!»

Вероятно, этот факт заставлял мечника по-новому гордиться своей сообразительностью.

– Почему не поговорил со мной раньше? О чем думал?

Ал совсем смешался. Говорить про голос в голове ему показалось не самой удачной идеей, поэтому он просто промямлил, что долго не мог осознать значения тех слов и сомневался, что делать.

– Ты кому-то разболтал? – резко спросил Муан.

– Никому! Да и кому бы я мог?..

– Да кому угодно, – фыркнул мечник.

– Нет!

– Хорошо, – Шен вздохнул, подливая вино. – Теперь вы двое в курсе, почему иногда я веду себя странно.

Эти двое уставились на него с выражением «даже этот факт не объясняет всех твоих странностей!». В кои-то веки они были так единодушны. Шен недоуменно заморгал.

– Я… допустим. Иногда вам следует подсказывать мне.

Муан осушил стакан вина залпом. Было приятно слышать, что Шен не чурается попросить чужой помощи, однако прославленный мечник уже успел на своей шкуре ощутить, что порой это так ни к чему и не приводит. Он пытался помогать и подсказывать Шену по мере сил, и все равно тот умудряется принимать странные, граничащие с попытками самоубийства решения и ставить мечника в тупик. Ал же просто просиял от счастья, ему словно дали официальное дозволение иногда совать нос в дела Шена.

– А вы… – вино позволило Алу набраться храбрости, – вы можете рассказать о своем мире? Он где-то на небе, да?

Этот парень сейчас завуалированно назвал его «небожителем». Шен ощутил острое желание стукнуться лбом о столешницу.

– Он не на небе, – все же терпеливо разъяснил он. – Он такой же, как этот. То есть… он как бы сильно отличается, но не выше и не ниже по статусу… Наверное…

Щеки старейшины пика Черного лотоса чуть порозовели от смущения. Он осознал, что никогда не признается в том, что какое-то время считал все вокруг всего лишь ожившей книгой.

Муан искоса посмотрел на него, мягко улыбнувшись, и отпил вина. Он бы хотел задать Шену куда более личные вопросы, чем тот, с которого начал Ал, но также не хотел, чтобы Шен стал откровенничать при мальце.

– Даже и не знаю, что рассказать… – произнес Шен, задумчиво разливая остатки вина из первого кувшина по стаканам.

Объем информации был так велик, что он никак не мог вычленить из него самое важное, с чего следует начать. Вообще-то, это он намеревался задавать этим двоим вопросы, и теперь несколько растерялся.

– Каков был твой статус в том мире? – подсказал Муан.

Шен улыбнулся уголками губ.

– Всего лишь обычный житель.

– Обычный житель? Земледелец?

Шен широко улыбнулся, позабавленный этим предположением. Муан ощутил себя глупо и вместе с тем счастливо.

– Городской житель, – уточнил Шен. – Города в моем мире огромны, гораздо больше здешней столицы. В моем проживает более шести миллионов человек.

Муан удивленно приподнял бровь, а Ал кивнул с умным видом, дескать «о, вот как, теперь понятно».

– Там такие высокие-высокие дома, в одном таком могут проживать сотни человек. У каждого несколько комнат… Ну, есть не только такие дома, разные есть, просто это такой принцип сохранения пространства, потому что в городах живет очень много народу… Еще там много всякой техники, облегчающей жизнь, но совершенно нет заклинательских штук… Шаманы все еще остались, но все меньше людей верят в их силу.

Шен замолчал, ощутив, что стало как-то очень тихо. Он увидел, что Муан и Ал смотрят на него, затаив дыхание, даже наполненные стаканы замерли в их руках недонесенными до ртов.

Кхм… Шен несколько смутился.

[+10 к красноречию главного героя Шена!] – неожиданно выдала Система. – [+20 к взаимоотношениям с главным героем Алом.]

– А что было, когда ты только переместился в этот мир? – спросил Муан. – Как ты справился?

– Я был в полнейшем шоке, – улыбнулся Шен. – И, думаю, из-за этого довольно неплохо справлялся с самого начала, как считаете?

Ал отчаянно закивал, а Муан незаметно дотронулся до руки Шена, держащей стакан, проведя пальцами по тыльной стороне ладони. Этот успокаивающий жест вышел очень личным, почти интимным. У Шена и так сердце колотилось из-за волнения, он не мог не ощущать трепет, рассказывая им о своем мире, а тут еще и это. Сердце старейшины пика Черного лотоса взметнулось куда-то высоко, на мгновение даже показалось, что подпрыгнуло выше головы. Шен быстро осушил свой стакан, но это не помогло успокоиться.

Стараясь как-то перевести разговор на более нейтральную тему, Шен выпалил первое, что пришло в голову:

– А помните то странное проклятье, которое действует на меня в Пади Саллан? Хотите узнать, откуда оно взялось?

Муан и Ал активно закивали.

– Я как-то раз встретил в лесу Пади некую бабку и помог ей собрать рассыпавшиеся из корзины грибочки… – Шен осознал, что это звучит так, словно он уже под грибочками. Однако Муан и Ал слушали очень внимательно. – Ну и после этой встречи все в меня влюбляются там… Кстати, вы не видели, как Рэн чертыхался, прочувствовав на себе действие проклятья. Бедняга никак не мог примириться с тем, что так резко изменил всем своим принципам… Кстати, я давно задаюсь вопросом: отчего он так яростно ненавидит Шена? То есть, конечно, никто не рад «проклятому старейшине», и все же разве тот сделал что-то плохое конкретно Рэну?

Ал смотрел на Шена широко открытыми глазами, сияя счастливой улыбкой. Кажется, он даже не понял, что хозяин Проклятого пика задал вопрос. Впрочем, очевидно, парню неоткуда было знать ответ.

А вот Муан призадумался.

– Старейшина пика Черного лотоса всегда был высокомерным. Но Рэн… Помнится, я слышал однажды, как он возмущался, что безродный человек так нагло себя с ним ведет.

– Безродный?

– Ведь вы с главой ордена никогда не называли свою фамилию. Думаю, Рэн решил, что вы такие же простолюдины, как он. Высокомерие остальных он принимал как должное, Шиана уважал как объект для подражания, ты же… точнее, тот Шен же в его глазах являлся человеком одного с ним уровня, но ведущим себя как господин. Вот Рэн и вбил себе в голову, что обязан поставить его на место.

Шен забавно захлопал ресницами, его лицо приобрело ошарашенное выражение.

– И только-то? А я ведь думал, что Шен и в самом деле когда-то жестоко с ним обошелся!

– На словах Шен жестоко обходился с ним при каждой встрече…

Шен возмущенно фыркнул. Какая глупость!

Впрочем, некоторые люди действительно способны раздуть из мухи слона.

– А как тебя зовут? – внезапно спросил Муан.

– Да, как вас зовут? – поддакнул, встрепенувшись, Ал.

Шен отчего-то ощутил напряжение. Все эти расспросы «про него настоящего» приближали его к мысли, что «тогда» он был настоящим, а «сейчас» нет. Они даже время использовали настоящее. Не «звали», а «зовут».

– Разве это имеет значение? То, как меня звали, как я выглядел? Это все в прошлом, разве нет?

Ал тут же закивал, но вот Муан не смог так легко согласиться. Он пьяно потянулся через стол и ткнул пальцем в уголок губ Шена с правой стороны лица.

«У тебя была родинка. Вот здесь. Несмотря на то, что ты был весь покрыт кровью, я заметил. Мне ведь не показалось, да?»

Шен тупо уставился на него, не сбивая руку, пальцем уткнувшуюся в лицо. Он смотрел на Муана какое-то время, а затем отстранился, в ужасе прикрыв рот ладонью.

– О нет, если так оно и есть – то это просто ужасно!

Старейшина пика Славы недоуменно нахмурился, а Ал проницательно прищурился (его мимика стала ярче из-за выпитого алкоголя).

– Неужели из-за того яда я теперь не могу опьянеть?! – с ужасом предположил Шен. – Поглядите на себя: вы ведь уже в кондиции! А я вообще не ощущаю разницы!

Муан оперся о стол и пристально уставился на Шена.

– Сочувствую! – с придыханием определил он и мысленно добавил:

«Можешь опьянеть через мои ощущения».

Шен ослабил контроль и подался навстречу связи, серебряной линией протянувшейся между ними двумя. По телу разливалось тепло, а ощущение легкого опьянения закружило голову.

– Выпей еще! – потянувшись за кувшином и заново наполнив стакан Муана, предложил Шен.

Прославленный мечник хмыкнул и залпом осушил стакан. Шен тут же наполнил его снова.

Опершись локтями о стол, Муан уставился на него, положив подбородок на ладони.

«Твои волосы были короткими. И сам ты казался поменьше».

Шен залился краской.

«Я не был тщедушным, ясно? И рост у меня был вполне стандартным!»

«И все же чуть-чуть поменьше». – Муан вытянул вперед руки, опуская ладони друг к другу то вертикально, то горизонтально, словно пытаясь наглядно показать, что Шен был пониже и поменьше в плечах.

Тот словно хищный тушканчик сверкнул на него глазами.

Муан, прочувствовавший этот предостерегающий взгляд, чуть не подавился слюной.

Шен все еще пытался сделать воинственно-угрожающий вид, когда услышал громкое сопение, превратившееся во всхрап. Повернувшись в сторону Ала, старейшина пика Черного лотоса увидел, что тот мирно спит, уронив голову на скрещенные руки. Все же умение пить никогда не было его сильной стороной. Впрочем, совесть за то, что напоил подростка, Шена совсем не мучила.

Шен сосредоточился, постаравшись отрешиться от опьянения Муана.

– Нужно отнести его в кровать.

Муан одарил спящего Ала долгим взглядом.

– Кинь у двери, – предложил он.

Шен неодобрительно покачал головой.

– Я что, зря за тахтой ходил?

– Зала Глубинной тьмы отсюда ближе, – продолжал рассыпаться в идеях Муан. – Я тебе помогу донести.

Шен тяжко вздохнул.

– Ладно, я быстро. Подожди меня здесь.

– Куда пойдешь? – на всякий случай уточнил Муан, наблюдая, как Шен тянет Ала на себя, взваливая на спину.

– В его комнату.

– «Его комнату», – передразнил Муан, скривившись.

– Тебе точно почти тридцать девять? А то больше похоже, что девять.

Муан хмыкнул, нетвердо перебрался на диван и уселся, скрестив руки на груди.

– Подожду здесь, – сообщил он.

Шен кивнул и быстрым шагом, пока Ал не успел напускать слюней на его плечо, направился к выделенной тому комнате.

Внутри он откинул с кровати покрывало и одеяло, расчихавшись от поднявшейся волны пыли, ссадил Ала на кровать, затем аккуратно уложил и накинул сверху одеяло. Подумав немного, раздраженно фыркнул, но все же вновь наклонился и поправил одеяло, подоткнув со всех сторон. В комнате сыровато, и, хоть одеяло и казалось теплым, Шен решил, что позже нужно будет отыскать для Ала жаровню.

– Учитель… – пробормотал парень, поворачиваясь во сне и сладко причмокивая.

Шен с усталостью и теплотой посмотрел на него и тяжко вздохнул. Воспоминания о том разговоре боролись в его голове с желанием забыть его как страшный сон и верить, что еще не все потеряно. Что ОН САМ в состоянии еще что-то изменить.

Старейшина пика Черного лотоса вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь.

На самом деле, если бы он пересказал Муану весь их диалог с Алом у реки, вряд ли мечник отреагировал бы так спокойно. Он бы точно назвал Шена полным идиотом, если после всего этого он вновь пытается первым идти навстречу. Но Шен не хотел заканчивать все вот так.

Так ли он желал удержать самого Ала? Или просто не хотел отказываться от той мечты, в которой называет себя учителем и полноправным главой пика Черного лотоса. В которой спустя много лет ждет своих лучших учеников в гости – Ала и Аннис, теперь уже легендарных героев. В которой они с Муаном…

Но может ли Ал на самом деле остаться с ним простым учеником? Если бы все шло по оригиналу новеллы, Ал бы сейчас ушел из ордена, отправился навстречу подвигам и приключениям. Но для Шена он все еще был мальчишкой, которого боязно отпускать из дома на ночь глядя. Да, он не может умереть, но боль и отчаяние он чувствует. Оставить его здесь, в безопасном ордене, хотя бы пока вопрос с Демнамеласом и Глубинной тьмой как-то не урегулируется. Разве так уж неправильно?

Потом… когда все закончится, потом пускай ступает вершить свои подвиги. Но только расстанутся они с добрыми напутствиями, а не на той ноте, на которой распрощались у реки. Он ведь знает Ала. Если бы он ничего не сделал, не сделал этот шаг навстречу несмотря на все, что тот ему наговорил, этот парень не смог бы спать спокойно. Несмотря на его статус главного героя, как личность он еще такой… несформировавшийся. У него вечные проблемы со скачущей самооценкой и самоопределением. Если бы все закончилось на той фразе, что Шен больше не его учитель, насколько сильно он мог бы оступиться?

Шен прислонился спиной к стене, думая о том, не обманывает ли сам себя. Он беспокоится об Але или делает все это ради своего удобства? Он на самом деле не хочет потерять связь со своим экс-учеником, или просто не хочет чувствовать муки совести из-за того, как с ним обошелся?

Если бы сейчас кто-то сказал ему, что он слишком мягкосердечен, Шен бы согласился.

Если бы сейчас кто-то сказал ему, что он законченный эгоист, согласился бы тоже.

Шен отлип от стенки, осознавая, что иной раз стоит просто вершить «правильные» дела, не особенно задумываясь о собственных мотивах. А то свихнуться можно.

В намеренья старейшины пика Черного лотоса входило вернуться в чайную комнату и продолжить «напиваться-на-двоих» с Муаном, но, возвратившись, он осознал, что с этой идеей придется попрощаться. Прославленный мечник сладко посапывал, растянувшись на диванчике. Шен вздохнул, вытянул из-под ног Муана плед и накрыл им сверху. Затем подошел к столу и задул свечи. Теперь помещение слабо освещалось красными сполохами углей в жаровне и тусклым синим светом фонарей. Шен снова вздохнул.

Здесь было тепло и уютно, а мысль о том, что нужно возвращаться в холодную промозглую спальню в башне совсем не воодушевляла. Вот он дурак: нужно было разжечь там жаровню, когда заходил переодеться. Впрочем, сожалеть уже поздно.

Шен присел на ковер у жаровни, опершись локтем о диван, и решил погреться здесь еще немножко.

Муан! Пятно крови на светлой одежде. Дыра вместо сердца.

Шен ощутил, что держит нечто теплое и влажное в руках. Он опустил взгляд. Его руки были в крови по локти, а в ладонях был зажат трепещущий, еще теплый комок чужого – родного – сердца.

Бессердечный Муан перед ним, однако, не падал.

– Теперь ты доволен? – спокойным голосом спросил он, в то время как Шен оцепенел от ужаса. – Такая демонстрация моей искренности тебя удовлетворяет?

В этом мире не было воздуха, иначе Шен давно бы уже перестал дышать.

Муан перед ним взорвался облаком пепла. Сердце, которое он сжимал в руках, черной жижей протекло сквозь пальцы.

Руки вдруг оказались полностью чистыми. Шен уставился на них, крутя и так, и эдак, осознавая, что они изменились. Теперь это не были руки Шена, это были руки того, другого, кем он был в прошлой жизни. И тело его полностью изменилось. Должно быть, и та раздражающая родинка почти в самом уголке рта тоже вернулась.

Шен ощупал себя, осознавая, что совершенно прав в своих выводах. Снова это тело, этот мир. Шен осмотрелся по сторонам. Это место.

Маленький пруд с каменной жабой, исполняющей желания, если попасть в нее монеткой.

На нем был пиджак и светлые брюки. Горло сжимал высокий ворот водолазки. Отчего-то казалось, что сердце сейчас выпрыгнет из груди.

Шен оглянулся и увидел стоящего у парапета Муана. Присутствие мечника принесло ему облегчение.

– Муан!

Старейшина пика Славы, как всегда прекрасный, в светлых одеждах своего пика и с притороченным на поясе мечом, развернулся к нему и уставился потрясающе-синими глазами. В этих глазах не было ни капли узнавания.

– Мы знакомы?

Шен потрясенно уставился на него. Теперь приходилось смотреть немного снизу вверх.

– Это ведь я.

Муан окинул его задумчивым взглядом, словно в самом деле силясь вспомнить, когда и где мог видеть.

– Прошу меня извинить, но я не уверен, что мы с вами встречались.

У Шена перехватило дыхание. Уголок губ с этой чертовой родинкой стал дергаться. Он вечно так делает, когда его застают врасплох.

– Какого черта, Муан? Ты что, шутишь?! – зло прошипел он.

Муан смотрел на него, чуть изогнув в недоумении брови.

– Не знаешь меня? Смеешь утверждать, что не знаешь меня? Вглядись внимательнее, идиот!!

Шен почувствовал, что начинает дрожать, то ли от ярости, то ли от подступающей паники.

– Кому ты тогда клялся в любви? – зло произнес он, сократив разделявшее их расстояние.

– Я вас не знаю! – повторил Муан.

Удар его ладони пришелся прямо в центр груди. С воздухом словно вся ярость оказалась выбита из Шена. Он отступил на несколько шагов, прижав руку к груди.

Когда он выпрямился, мир перед ним словно стал ярче. Он был наполнен звуками и красками, казался очень резким, и вместе с тем расплывался перед глазами. Шен отчетливо увидел своего мечника, отворачивающегося от него, словно от кого-то чужого, не имеющего значения. Осознание этого заставило его мир пошатнуться, и он пошатнулся вместе с миром.

Взгляд выхватил плакат, наклеенный на стене приземистого здания. Слоган на плакате гласил: «Достойная жизнь складывается из ежедневных поступков. Сегодня у тебя есть шанс изменить свою жизнь». Эти плакаты были расклеены повсюду в этом монастыре. Под плакатом сидел нищий с миской монет.

Крутящийся мир перед Шеном словно замер в одной точке. Солнечный свет пробивался сквозь ветви деревьев. Звон монет в миске, что потрясывал нищий, превратился в набат.

– Шен! Шен! Шен!

Шен распахнул глаза и осознал, что все еще сидит на ковре перед диваном. Муан тряс его за плечи, пытаясь привести в сознание. Он привстал на диванчике и взволнованно смотрел на него.

Шен приложил руку к груди, пытаясь унять сердцебиение и выровнять дыхание.

– Тебя снова донимали кошмары? Снова тот демон?

Шен перевел взгляд на охватывающий его левое запястье киноварный браслет, осознавая произошедшее. Нет. На сей раз это не насланный кошмар, не дело рук Демнамеласа или Глубинной тьмы. Это его собственные страхи подсознания, пробужденные недавними разговорами, вырвались наружу.

– Просто кошмар.

– Какого демона ты вообще заснул вот так?

Шен скривил губы в подобии усмешки.

– Все дело в том, что кто-то напился и заснул на моем излюбленном месте.

Выражение лица Муана стало настолько виноватым, что его захотелось погладить по голове. Прославленный мечник и сам был недоволен тем, что умудрился незаметно для себя заснуть.

– Что тебе снилось? Расскажешь? – спросил он и потянул Шена на диван.

Шен сел рядом с ним, чуть поежившись. Он внимательно вгляделся в участливо смотрящие глаза Муана. Сейчас в них отражались синие отсветы фонарей.

«Настоящий Муан узнал бы меня в любом обличье, – подумал он. – Этот сон просто глупость».