Текст книги "Следы проклятия (СИ)"

Автор книги: Эль Леви

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

Глава 3
Грод. Месяц Жары. Год 1286 от Падения Равновесия

Вечерние разговоры в гостинице раскрыли неожиданные грани магичек отряда. В полумраке комнаты, освещённой лишь мягким светом свечей, истории их жизней сплетались в причудливый узор судьбы. Лайолана и Арна, обе дочери влиятельных архов, шли к магии разными путями. В глазах Лайоланы искрились тепло и благодарность, когда она говорила о своём прошлом. Её дар был принят семьёй как благословение, а не проклятие.

Лайолана, уютно устроившись на мягкой подушке, начала рассказывать одну из своих любимых историй:

– Помните, я говорила вам о нашем семейном саде? – начала она, её карие глаза засветились теплом. – Так вот, там растёт старая яблоня, которую посадил мой прадед. Она огромная и раскидистая, с мощными ветвями, которые кажутся бесконечными. Каждую осень мы всей семьёй собираем урожай. Но однажды, когда мне было около десяти лет, случилось нечто особенное.

Она сделала паузу, чтобы насладиться моментом, прежде чем продолжить:

– Было раннее утро, и я решила прогуляться по саду до завтрака. Солнце только-только начало подниматься над горизонтом, окрашивая всё вокруг в золотистые тона. Яблоня стоит в самом центре сада, и она была вся покрыта крупными, сочными плодами. Я подошла ближе и заметила, что одно из яблок прямо светится. Оно было таким красивым, что я не смогла устоять и сорвала его.

Девушки, заинтригованные рассказом, придвинулись ближе.

– Когда я взяла это яблоко в руки, оно вдруг стало тёплым, будто живое. Я испугалась и хотела бросить его, но тут из яблока вылетела маленькая искорка и зависла передо мной в воздухе. Это была крошечная огненная саламандра, не больше моего пальца, вся переливающаяся языками пламени, которые напоминали радугу.

Лайолана улыбнулась, вспоминая тот удивительный момент:

– Саламандра заговорила со мной тоненьким голоском, который звучал, как шёпот углей в очаге. Она сказала, что яблоня выбрала меня своей хранительницей, потому что почувствовала во мне особую связь с огненной стихией. С тех пор каждую осень, когда я прихожу собирать урожай, эта маленькая саламандра появляется снова и помогает мне выбирать самые спелые и вкусные яблоки. Иногда она даже показывает мне секретные места в саду, где можно найти редкие травы и цветы.

– Это действительно удивительная история, – тихо произнесла Мелиэль. – Как жаль, что не все могут испытать такое волшебство в своей жизни.

Лайолана кивнула, согреваясь от тепла своих воспоминаний:

– Да, это действительно особенное место. И знаете, что самое интересное? После того случая я стала замечать, что моя магия тоже начала меняться. Она стала более мягкой, гармоничной, словно сама природа научила меня новым способам использования силы. Теперь, когда я использую магию, мне кажется, будто яблоня и саламандра всегда рядом, поддерживают меня.

После того, как Лайолана закончила свой рассказ, в комнате повисла тишина. Каждая из девушек задумалась о том, какие тайны и чудеса скрываются в их собственных жизнях. Мелиэль, Гайя и даже обычно сдержанная Арна смотрели на Лайолану с восхищением и лёгкой завистью. В её голосе чувствовалась такая искренняя нежность и любовь к своему дому, что невозможно было остаться равнодушным.

Однако, когда Лайолана замолчала, Арна внезапно подняла голову, её глаза потемнели, словно омут, скрывающий опасные тайны. Она молчала несколько секунд, пальцы нервно теребили край рукава, а голос стал едва слышным, будто каждое слово могло пробудить призраков прошлого.

– Не всем так повезло с домом, – произнесла она наконец, её голос был тихим, но в нём звенела сталь. – Иногда дом – это не место, где тебя ждут с теплом и любовью. Иногда это место, откуда ты бежишь, чтобы выжить.

Гайя бросила на неё обеспокоенный взгляд, словно чувствуя невысказанную боль подруги. Арна сделала глубокий вдох, словно собираясь с силами, чтобы продолжить, но затем покачала головой.

– Достаточно сказать, что мои воспоминания о доме… не такие уютные, как у Лайоланы. И мне бы не хотелось сейчас говорить об этом. Просто знайте, что иногда семья может быть тем, от чего нужно уйти, чтобы найти себя.

Она замолчала, её глаза снова стали холодными и отстранёнными, словно она поставила невидимую стену между собой и остальными. Гайя протянула руку и мягко коснулась её плеча, выражая безмолвную поддержку. Арна слабо улыбнулась в ответ, но её улыбка была скорее печальной, чем радостной.

В комнате снова стало тихо, было слышно лишь потрескивание свечей. Каждая из девушек понимала, что за этими словами скрывается гораздо больше, чем Арна готова рассказать, но никто не решился настаивать. Они знали, что каждый имеет право на свои секреты.

Ночь принесла тревожные видения. Искажённые злобой морды гнорков, мама… Её образ в памяти Мелиэль был ярким и живым. Она видела, как мать сражалась, как мечи танцевали в её руках, рассекая тьму. Но теперь в этих воспоминаниях появилось что-то новое – не просто боль утраты, а чувство долга, которое ощущалось всё сильнее.

Мелиэль снова услышала голос отца: «Исправить это мы с твоей мамой не смогли, не успели.» Каждый раз, когда она закрывала глаза, перед ней вставали картины прошлого – Великий Лес, полный света и жизни, и его тёмная граница, где царят проклятые. Она вспоминала слова Эльве о том, что даже самые чистые намерения могут стать причиной беды. Что, если её родители тоже хотели сделать всё правильно, но что-то пошло не так?

Мелиэль проснулась в холодном поту, чувствуя, как по щекам катятся слёзы. Она знала, что этот путь будет трудным, что ей придётся столкнуться с тенями прошлого и своими страхами, но теперь она понимала, что её миссия важнее, чем просто месть или поиск истины, чтобы стать Высшей. Это был долг перед теми, кого она любила, и перед всем миром, который медленно погружался во тьму.

«Я найду способ вернуть равновесие», – пообещала она себе, сжимая кулаки. – « Даже если для этого придётся сражаться с самой тьмой.»

Тени прошлого начали оживать не только в её снах, но и в реальности. Гнорки, колдуны, мертвецы на дорогах – всё это было связано с тем, что произошло много лет назад. А теперь она, Мелиэль, возможно, единственная, кто может попытаться всё исправить.

« Я должна найти ответы», – подумала она, чувствуя, как ледяные капли стекают по спине. – « Я не могу позволить, чтобы ошибки прошлого повторились. Если я не сделаю этого, кто тогда»?

В её сне мать обернулась, и её глаза встретились с глазами Мелиэль. В них читалось предостережение. « Будь осторожна, дочка», – казалось, шептали её губы. – « Тьма всегда скрывает больше, чем ты думаешь.»

Тихо поплакав, она встала, когда первые лучи солнца начали пробиваться сквозь ставни.

Привычный ритуал заточки мечей помогал собраться с мыслями. Монотонное движение точильного камня по металлу успокаивало. Металл пел, создавая мелодию, в которой звучали отголоски древних битв и грядущих сражений. Она настолько погрузилась в процесс, что не сразу заметила появление Гайи и Арны.

Гайя, привыкшая к утренним ритуалам Мелиэль, молча устроилась в кресле, но Арна выглядела встревоженной. Её лицо было бледным, а в глазах плескались страх и волнение.

– Мелиэль… – начала Арна серьёзным голосом. – Этой ночью я размышляла над одним древним текстом. Пророчество, которое передала мне когда-то давно мать… Оно может изменить всё.

С этими словами она достала потёртый свиток. Пергамент был старым, края потемнели от времени и прикосновений множества рук. Когда она развернула его, все почувствовали лёгкое покалывание магии – древнее знание всегда оставляет свой след. Её голос, обычно мелодичный и уверенный, сейчас звучал глухо и непривычно:

– Когда сберутся воедино

Маг эльфийский, маг людской,

Эльфийка не наполовину,

То глас певицы непростой

Поднимет рать на битву с тенью,

И воин будет награждён,

Проклятья снимут наважденье,

И высший пост получит он.

После её слов повисла тишина. Лайолана, стоявшая в дверях, застыла. Её обычно спокойные руки нервно сжимали дверной косяк, а в глазах читалось понимание чего-то неизбежного.

– Ты тоже это чувствуешь? – тихо спросила она, входя в комнату. – Каждая строка… Они описывают нас. Это не просто совпадение, верно?

Арна кивнула. Её пальцы теребили свиток, будто пытаясь извлечь из него дополнительные смыслы.

– Маг эльфийский – это Мелиэль, со всей мудростью Великого Леса за её плечами. Маг людской – ты, Лайолана, с даром управления огнём. Эльфийка не наполовину – Гайя, в чьих жилах течёт лишь четверть эльфийской крови… А я… певица непростая, ведь я и маг, и во мне течёт кровь архов…

– Вы не понимаете… Это не просто пророчество, это подсказка мне. Я не говорила вам, чтобы не пугать, но теперь, видимо, придётся. Отец сказал мне, что они с мамой пытались что-то исправить, но не смогли. Мама погибла, и я уверена, что её гибель связана с проклятием. И я единственная теперь, кто может что-то исправить. Я думала, что мне придётся делать это в одиночку, хотя надеялась найти верных людей, на которых опереться в бою с проклятыми. А эти слова… Это прямая подсказка, что мы встретились не просто так. Что так было нужно.

Мелиэль бросила взгляд на мечи.

– И воин… – с какой-то затаённой надеждой промолвила она. Сердце забилось чаще, словно предчувствуя важность момента.

Стук в дверь прервал напряжённый разговор. На пороге стоял Дофф. Его появление в этот момент казалось предопределённым, словно сами звёзды решили подтвердить их догадки. Когда девушки, обменявшись странными взглядами, оставили командира с подругой наедине, воздух, казалось, звенел от напряжения.

– Что случилось, Мелиэль? Почему вы все, как в воду опущенные? – его голос был мягким, но в нём чувствовалась сталь. Девушка знала этот тон – так говорит воин, готовый принять вызов судьбы.

Она рассказала ему о пророчестве, о своей, пока не очень ясной миссии, чувствуя, как каждое слово меняет что-то между ними. Его взгляд стал задумчивым, в нём появилась та же глубина, что Мелиэль видела у отца, когда тот размышлял о судьбах Великого Леса.

– Судьба редко говорит напрямую, – наконец произнёс он, и в его словах звучал отголосок древней мудрости. – Но иногда она даёт нам шанс выбрать свой путь. Не просто следовать предначертанному, а сознательно принять его. Ты готова к этому пути?

Мелиэль молча протянула ему руку, и какая-то искра словно проскочила между ними. В этот миг древнее пророчество стало их реальностью. Дофф неожиданно задержал её ладонь в своей.

Стук в дверь вернул их к действительности.

– Караван ждёт! – голос Хьёрга звучал нетерпеливо.

Мелиэль выдернула руку, смутившись и поднялась.

– Пора в путь.

Впереди лежала дорога, и теперь она вела их не просто к Голым топям, но к разгадке тайны, которая началась задолго до их рождения.

Глава 4
Окрестности Эрлина. Месяц Зрелости. Год 1286 от Падения Равновесия

Утро нежно приветствовало караван прохладой. Воздух, наполненный ароматами свежей травы и диких цветов, обещал спокойный день. Позади остался Грод, а впереди простиралась дорога, ведущая через холмы и поля к небольшому городку Эрлин, расположенному почти у подножия Бурых гор.

Мелиэль шла рядом с одной из повозок, изредка поглядывая по сторонам. Её душа впервые за долгое время ощущала тишину. Она слушала, как скрипят деревянные колёса, как ветер шуршит в ветвях деревьев и как впереди Дофф с Хьёргом обсуждают что-то вполголоса.

– Ты помнишь, как я учил тебя прятаться в тени? – донёсся до неё голос Хьёрга.

Дофф усмехнулся.

– А то! Особенно тот раз, когда ты забыл, что я спрятался, и начал искать меня по всему лагерю.

Хьёрг хмыкнул и почесал затылок, делая вид, что не помнит.

– Это потому что ты выбрал слишком удачное место.

– Конечно, удачное! – Дофф бросил на него весёлый взгляд. – Ты сам же сказал, что лучший способ спрятаться – это раствориться в пейзаже. Я слился с кучей мешков, а ты два люмина (люмин – единица времени, равная часу) искал меня в кустах.

Мелиэль, услышав их диалог, улыбнулась. Впервые за это время она видела, как Дофф смеётся без тени напряжения.

– Подожди, это было не в кустах, а у речки! – запротестовал Хьёрг. – Ты специально дождался, пока я отвлекусь на рыбалку.

– Ну, ты сам сказал, что нужно использовать момент! – Дофф пожал плечами.

– Ах ты, хитрец! – Хьёрг притворно нахмурился, но в его глазах светилась доброта.

– Расскажите ещё! – вмешалась Мелиэль, догоняя их. – Вы часто так играли?

– О, эти игры были легендарными! – вставил Хьёрг. – Дофф в детстве был таким ловким, что я даже начал подозревать, что он тайком тренируется по ночам.

Дофф усмехнулся и покачал головой.

– Это ты просто стареешь, дядя. Сколько веков ты уже разменял?

Мелиэль улыбнулась, слушая их беседу.

К обеду караван сделал привал у реки. Арна, взяв на себя роль повара, уже что-то колдовала у костра, а Лайя сидела в тени дерева, углубившись в книгу. Мелиэль воспользовалась моментом, чтобы подойти к воде и умыться. Её взгляд задержался на своём отражении, и она заметила, как её черты изменились за последние месяцы.

«Сколько всего случилось…» – подумала она, опустив руки в прохладную воду.

– Тяжёлые мысли? – голос Доффа вывел её из раздумий.

Он стоял неподалёку, держа в руках флягу с водой.

– Не совсем. Просто думаю, как быстро всё меняется.

Дофф сел рядом с ней, его взгляд устремился к горизонту.

– Мир всегда меняется, Мэли. Но есть вещи, которые остаются неизменными. Например, дружба. Или чувство долга. – Почему-то в его голосе звучала печаль.

Она посмотрела на него, и в её глазах мелькнуло понимание.

– Ты прав, Дофф. И я рада, что нашла вас. За это короткое время, как ни странно, вы стали для меня чем-то большим, чем просто отряд.

– Ты знаешь, кто ты и зачем идёшь вперёд. Я вижу в тебе силу. А я… Я просто бегу от того, кем мог бы стать.

Мелиэль нахмурилась, чувствуя, как груз его слов ложится на её плечи. Она хотела возразить, сказать что-то ободряющее, но промолчала. Поднялась и оставила его одного у воды.

Когда шум шагов затих, Дофф остановился у самого берега, где река мягко журчала, перекатываясь через камни. Он медленно опустился на корточки, проводя пальцами по поверхности. Холодная влага коснулась кожи, но внутри всё равно оставалась тяжесть, будто тень, которую он не мог стряхнуть.

Его мысли вернулись в прошлое, в те времена, когда он был ещё молодым воином Дрейл-Торна. С тех пор многое изменилось, но страх, который преследовал его с детства, никуда не делся. Это был страх не перед смертью или болью – нет. Это был страх стать тем, кого он презирал больше всего: слабым. В мире дроу слабость была хуже проклятия. Она означала изгнание, забвение, стыд.

Его мысли начали блуждать по темным тропам, которые он так долго пытался игнорировать. Он смотрел на воду, но видел не её – перед глазами вставали картины из прошлого, которые он предпочитал забыть. Тени, которые он когда-то отверг, теперь возвращались, словно требуя своего места.

Он вспомнил тот день, когда Хъёрг впервые заговорил с ним о магии. Его голос был мягким, почти успокаивающим, но в нём сквозила тревога.

– Ты не должен касаться этого, – сказал тогда Хъёрг, положив руку на плечо молодого Доффа. – Магия – не для тебя. Она сделает тебя слабым. Она разрушит всё, что ты знаешь.

Дофф тогда поверил ему. Он всегда доверял Хъёргу, как старшему товарищу, ближайшему родственнику. И потому, когда тьма внутри него начала шевелиться, он отвернулся от неё. Закрыл дверь, которую сам не осознавал до конца. Он научился жить без неё, подавляя любые проблески странной силы, которая иногда просачивалась наружу.

Но теперь… Теперь он чувствовал, как эта тьма снова приближается. Она не была чем-то чужим или враждебным. Она была частью его самого, и отрицать это становилось всё труднее. Особенно после того, как он начал замечать странные изменения в себе. Иногда его взгляд ловил отблески чего-то, что он не мог объяснить. Иногда он чувствовал холодное покалывание в кончиках пальцев, словно его тело пыталось напомнить ему о чём-то, что он давно забыл.

«Что, если кто-то заметит?» – подумал он, чувствуя, как холод сковывает его сердце. «Что, если они почувствуют во мне то, что я так долго пытался скрыть?»

Внутри него боролись два голоса. Один шептал, что он обязан скрывать свою истинную природу, чтобы защитить тех, кого любит. Другой же настаивал, что рано или поздно правда всё равно выплывет наружу. И тогда выбор будет уже не за ним.

Дофф закрыл глаза, пытаясь прогнать эти мысли. Но они возвращались снова и снова, словно волны реки, которая не желала успокаиваться.

– Возможно, ты сильнее, чем думаешь, – вдруг раздался позади голос Мелиэль.

Он обернулся, удивлённый тем, что она вернулась.

– Возможно, то, от чего ты так убегаешь – дар свыше? – добавила она, её зелёные глаза светились теплом и уверенностью.

Дофф молчал, переваривая её слова. Может быть, она права. Может быть, именно сейчас, в этом путешествии, ему предстоит найти ответы не только на вопросы о мире, но и о самом себе.

И хотя страх никуда не исчез, теперь он казался немного легче. Как будто Мелиэль своим присутствием помогла ему увидеть свет там, где раньше была лишь тьма.

Когда солнце начало клониться к закату, на горизонте показались очертания Эрлина. Небольшой городок, окружённый деревянной стеной, выглядел гостеприимно. Дым из труб домов поднимался к небу, на дороге мелькали фигуры местных жителей, спешащих по своим делам.

Караван остановился у городских ворот, где их встретил караульный, крепкий мужчина с окладистой бородой, в его предках явно потоптались гномы.

– Добро пожаловать в Эрлин! – поприветствовал он путников густым басом. – А вы, должно быть, та самая Кошка, о которой говорил караванщик Литар.

Мелиэль удивилась, услышав знакомое имя.

– Литар был здесь?

– Да, пару недель назад, – кивнул караульный. – Он говорил, что эльфийка, что сопровождала его до Грода, точно появится здесь, сопровождая другой караван. Рад видеть вас!

Город оказался оживлённым. На центральной площади работали лавки, пахло свежим хлебом и травами. Арна, не сдерживая восторга, потянула Мелиэль к одной из лавок.

– Смотри, какие украшения! – воскликнула она, указывая на серебряные браслеты с выгравированными рунами. – Это точно гномы Карх-Дуна делали! Только они так умеют.

Мелиэль улыбнулась, но её взгляд был сосредоточен на другом. Она замечала, как жители города оглядываются на их отряд. Не с враждебностью, но с явным любопытством.

Краем уха она уловила обрывки разговора двух женщин, стоявших у входа в лавку. Одна из них нервно теребила край своего платка, а вторая говорила тихим, но обеспокоенным голосом:

– … говорят, что это началось с тех пор, как пропали путники у перевала. Вроде бы обычное дело, но теперь даже травы не растут там, где они проходили.

– Да слышала я, – ответила вторая, оглядываясь через плечо, будто боялась, что кто-то подслушает. – А помнишь старика Торна? Он ведь тоже исчез. Говорят, его видели последний раз возле Леса Теней… И знаешь, что самое странное? Его корова до сих пор ходит по двору, но молока нет. Совсем. Как будто она… пустая.

Мелиэль невольно нахмурилась. Эти слова заставили её внутренне напрячься. Она вспомнила слова отца: Иногда даже самые чистые намерения могут стать причиной беды. Теперь эти слова звучали как предупреждение.

Её внимание привлек ещё один разговор – на этот раз между двумя мужчинами, которые вели себя более сдержанно, но всё же их тон выдавал тревогу.

– В Эрлине пока спокойно, – сказал один из них, поправляя ремень с ножнами. – Но ближе к перевалу… Там творятся странные вещи. Люди жалуются, что ночью слышат шаги вокруг домов. А утром находят следы, которых раньше никогда не видели.

– Может, это просто звери? – предположил второй, хотя в его голосе не было уверенности.

– Звери? – первый мужчина покачал головой. – Нет, это что-то другое. Я сам видел такие следы. Они… слишком большие. И они ведут прямо к проклятому лесу.

Мелиэль почувствовала, как холодок пробежал по спине. Она знала, что эти истории – не просто слухи. Это были первые признаки того, что проклятие, которое коснулось Великого Леса, распространяется, расползаясь, как трещины по стеклу.

Она посмотрела на Доффа, который шёл чуть впереди, разговаривая с Хьёргом.

«Мы должны найти способ остановить это, – подумала она, сжимая руки в кулаки. – Пока не стало слишком поздно.»

Вечером, когда караван остановился на ночлег в небольшой гостинице, Хьёрг, доедая остатки ужина, решил рассказать ещё одну историю.

– Знаете, как Дофф однажды потерял свой первый меч? – начал он, и все тут же замолчали, ожидая продолжения.

– Это была ошибка, а не потеря! – сразу возразил Дофф, но улыбка выдала его.

– Ошибка? – Хьёрг поднял бровь. – Ты оставил его в норе лиса!

Смех прокатился по кругу, и даже Дофф не смог сдержать улыбки.

– Это был эксперимент, – пояснил он.

– Конечно, – кивнул Хьёрг. – А потом я два люмина искал его в лесу, пока ты пытался объяснить, зачем ты это сделал.

Мелиэль покачала головой, смеясь.

– Теперь я понимаю, почему вы такие разные, но так хорошо ладите.

Хьёрг улыбнулся, бросив взгляд на племянника.

– Просто мы семья. И, несмотря на все трудности, это самое главное.

На следующий день, прощаясь с Эрлином, Мелиэль почувствовала странное спокойствие. Несмотря на тревожные слухи, городок всё же стал для них краткой передышкой перед новым этапом пути. Караван двинулся дальше, оставляя позади гостеприимный городок и направляясь к перевалу.