Текст книги "Копье (СИ)"

Автор книги: Эл Лекс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

Под довольным взглядом Торы я сделал новый глоток и снова принялся задумчиво катать его во рту.

– Проникся. – резюмировала она и наконец сняла крышку с казана, выпуская наружу изумительный дух. – Ничего, сейчас проникнешься еще больше.

В казане оказался, конечно же, плов. Ну что еще там могло оказаться? Точно такой же, каким я привык видеть его на фотографиях из всяких восточных стран моего мира – сложенный горочкой рис с морковью, из которого выглядывают серьезные шматки мяса. Даже целая головка чеснока на самой вершине рисовой пирамиды присутствовала.

Наверное, я как-то странно смотрел на плов, потому что Тора осторожно спросила:

– Тебе что-то пояснить?

– Нет. – я мотнул головой. – Вот как раз здесь мне ничего пояснять не надо. Давай есть.

Глава 12
Черный песок

Кровать, как я и думал, в номере оказалась одна – зато какая! Огромная, не на двоих, а на всех четверых, особенно с учетом габаритов Торы, застеленная несколькими слоями одеял – от тончайшей простынки, которая скорее охлаждает, а не согревает, до толстого пухового – не иначе, для стариков, у которых вечно кости ломит. Подушки были настолько большими и мягкими, что я скинул одну из них на пол, едва завидев – я слишком хорошо знал, чем заканчивается сон на этом зефире. Потом шею два дня не повернуть. Уж лучше вообще без подушки спать.

Помимо кровати, в комнате еще был небольшой шкаф из мореного дерева, два глубоких плетеных кресла-качалки, стоящих на круглом мохнатом коврике, невысокий тоже круглый столик возле них, и дверь, ведущая в крошечный санузел. Там ютились уже привычный «вонючий ящик» да каменная раковина, над которой – садовый умывальник с гвоздиком в качестве запорного механизма. Интересно, здесь они тоже даба заливают вместо воды? Судя по тому, что душ предполагалось принимать из стоящего прямо здесь же ведра, полного до краев, – так оно и было. Конечно, о горячей воде тут тоже речи даже не шло, но при шалихадской температуре окружающего воздуха это было и не нужно.

Кстати, в комнате было удивительно прохладно – намного прохладнее, чем на улице. Или это просто так казалось, потому что мы наконец-то выбрались из той лютой толпы?

– Нет, это дома так построены. – ответила Тора, когда я задал ей этот вопрос. – В домах всегда прохладнее, чем на улице. Если бы это было не так, днем в них невозможно было бы спать. Да и вообще находиться.

– Кстати, об этом. – прервал волшебницу я. – Если мы сейчас ляжем спать, то проснемся… Ну, когда… Ну, скажем, к полудню. Весь город же еще будет спать, правильно?

– Правильно.

– И… Нас это устроит?

– А почему нет? – Тора повела плечом. – Для наших планов все равно пока что никто не нужен…

– Кстати, об этом. – я поднял палец, заостряя внимание на вопросе. – А какие вообще у нас дальнейшие планы?

– Искать копье. – наигранно-уверенно ответила Тора, зачем-то становясь на четвереньки и залезая в самый угол комнаты.

– Это понятно. – сказал я, наблюдая, как она лезет в другой угол. – А как и где?

– Где-нибудь. – беспечно ответила Тора, сунув нос в последний угол. – Слушай, я не знаю, ясно? И от того, что ты будешь заваливать меня вопросами, мои знания не увеличатся.

– Но хоть какой-то план у тебя есть⁈ – не стерпел я.

– Конечно. Мы отправимся в пустыню и для начала посмотрим, что она вообще из себя представляет.

– Извини, что?

Тора вздохнула и села на кровать, сложив ручки на коленочках, как прилежная ученица.

– Что тебе непонятно?

– Ты же сама говорила, что пустыня – опасное место! – я развел руками. – А теперь говоришь, что мы туда отправимся!..

– Во-первых, про опасности я говорила только в отношении экскурсий! – Тора назидательно подняла палец. – А уж нам с тобой какая-то там пустыня вообще не должна быть препятствием! Я – обученная волшебница, а ты вообще – носитель части Десана! Что может пойти не так⁇

– Например… Все⁈ Как насчет того, что демон во мне спит, усыпленный твоими же собственными руками, а твое волшебство – весьма ограничено⁈ Ты же тогда в лесу после медведя чуть ли не в обмороке валялась! Кстати, если уж на то пошло – какие именно опасности ожидают нас в пустыне?

– Не имею понятия. Никогда там не была. Так, слухи всякие.

– И какие же слухи?

– Разные, Макс. – вздохнула Тора. – Сколько людей, столько и рассказов. Если взять их все, то окажется что пустыни Шалихада заселены плотнее, чем пчелиные ульи фейри. Я не вижу смысла их все пересказывать, потому что… Мы быстрее найдем копье просто бродя по пустыне, чем я закончу!

– Ладно… Хрен с ним. Но что мы будем делать, если окажемся натурально в заднице?

– Я вытащу нас порталом. – улыбнулась Тора. – Я же не зря ползала по углам, как думаешь?

– Помечала, что ли? – хихикнул я.

– В какой-то степени. – Тора покрутила рукой. – Теперь сюда я могу открыть портал чуть ли не за секунду. Так что не переживай – если твоя опасность даст нам хотя бы секунду на реакцию, мы будем в безопасности.

– Хорошо, успокоила. – согласился я. – Но у тебя там кажется еще было какое-то «во-вторых»?

– Во-вторых, нам все равно пришлось бы туда отправиться. У нас нет никаких зацепок насчет копья и даже никаких зацепок насчет зацепок.

– Безликие?

– Где? – наигранно оглянулась Тора. – Ты же сам понимаешь, что это невозможно. Им достаточно снять свою одежду, чтобы просто смешаться с толпой и ты никогда в жизни не узнаешь, что старичок, у которого ты утром купил яблоко – на самом деле Безликий. Они могут сейчас занимать все комнаты этой гостиницы, а мы и не узнаем, пока они сами не захотят поставить нас в известность.

– И что же, прямо совсем нет никакого способа как-то… хотя бы сократить число интересующих нас объектов⁈

– Макс, проснись, война закончилась! – Тора пощелкала пальцами. – Если ты забыл, вся эта история с гробницами задумывалась как раз не для того, чтобы кто-то нашел то, что там похоронено, а для того, чтобы никто не нашел!

– Да не бывает так! Всегда должен быть какой-то запасной план! А если понадобится это копье достать?

– Зачем?

Что ответить я не придумал. Действительно – зачем. Единственный ответ, который приходил на ум – чтобы сразиться с каким-то еще большим, чем кусок Десана, злом. Но, судя по тому, что я вижу, подобного зла еще не появлялось здесь. Мало того – его появление даже не бралось в расчет. Судя по всему, Десан и по сей день оставался самым черным пятном на истории этого мира.

– Ладно, я понял. – вздохнул я и махнул рукой. – Нет так нет. Объясни хотя бы что мы будем искать?

– Что-нибудь. Я пока не знаю, что. Что-то, что привлечет наше внимание.

– Ладно, будь по-твоему. – согласился я. – Тогда завтра отправляемся в пустыню… Но, имей в виду – я на тебя надеюсь! Если мы там умрем, я с тобой не буду разговаривать неделю!

Тора подготовилась даже к пустыне. В бездонных седельных сумках нашелся комплект одежды специально для раскаленных песков – белой и свободной. Были даже длинные и широкие белые платки, которыми предполагалось обвязывать голову. Были даже необычные ботинки на шнуровке – высокие, почти по середину голени, и с широкой подошвой. Специально для песка, не иначе.

До западного края города, где, по словам Торы, уже официально начиналась Обсидиановая пустыня, мы добрались на лошадях, оставили их на общественной конюшне, заплатив за это парочкой дырявых монет, и вышли в пустыню пешком.

Конечно же, пешком идти никто не собирался. Вернее, собирался, но лишь столько, сколько понадобится, чтобы выйти из поля зрения стражей. На первый взгляд задача совершенно невыполнимая, учитывая, что пустыня… пуста настолько, что любой объект в ней виден на километры, но на самом деле все оказалось несложно. Достаточно было сойти с накатанной дороги, подняться на ближайший, не такой уж и высокий, всего лишь в два моих роста, бархан, и спуститься с другой стороны – и вот уже нас не видно.

– А они не пойдут нас искать? – спросил я, когда стражи скрылись из виду и осталось видно только самые высокие шпили Стандана.

– А зачем им это? – усмехнулась Тора. – Если мы вышли в пустыню, то это наши собственные проблемы. Стража не занимается спасением. Тем более днем. Днем они вообще ничем не занимаются, если совсем честно. Слишком жарко.

Пришлось с ней согласиться – действительно, жарко. Под одеждой, явно не самой простой, еще нормально, а вот стоит высунуть из складок руку, чтобы, например, почесать нос – и ее буквально обдает горячим воздухом, словно из приоткрытой духовки, в которой доходит рождественская утка.

Стражи, к слову, днем тоже меняли свою броню на белые хламиды – или, может, надевали их поверх, я не разобрался. Даже бороды свои, которые тут считались неизменным атрибутом настоящего мужчины, они прятали под хитро намотанными белыми полотнами.

Тора вот кстати с этими полотнами обращаться не умела. Она крутила их и так и эдак, но ничего толкового у нее изобразить не получалось. Максимум, что она смогла сделать – тюрбан, похожий на тот, что моя бывшая крутила из полотенца на голове после душа, но этого явно было недостаточно для того, чтобы выбираться в пустыню – ведь еще надо прикрыть глаза и лицо. Поэтому я отобрал у нее полотна, чтобы не мучалась, и, за десять минут вспомнив ролик про арафатки, на который наткнулся пару лет назад и потратив три попытки, завязал вполне сносный шлем с узлом на боку головы. Завязал даже правильно – нижнюю часть можно было стянуть вниз, чтобы, например, сделать глоток воды. Показал Торе, как это делается, и она с третьей попытки научилась сама.

И сейчас, обозревая видимый горизонт через узкую щель в слоях белой ткани, Тора наконец ткнула пальцем куда-то в сторону и уверенно сказала:

– Туда!

– И почему же?

– Потому что это самая далекая точка, которую я вижу. – объяснила Тора. – Почти две квадры.

– Это же мало. – удивился я.

– Тем лучше. Чем короче будут мои порталы, тем больше сил останется на то, чтобы выдернуть нас обратно в гостиницу, если что-то пойдет не так. – кивнула Тора, уже шаманя над порталом. – Готово. Я снова первая.

Я без споров пропустил ее вперед, после чего шагнул сам. Все тело уже привычно обожгло абсолютным нулем межпространственного вакуума, что после жары Шалихада показалось даже приятным, и вот я уже стою рядом с Торой, которая задумчиво оглядывает окрестности.

– Ну, как? – поинтересовался я, имея в виду ее самочувствие.

– Совсем нетрудно. – ответила она. – Наверное, я начинаю привыкать. Я еще два десятка таких могу провесить прямо сейчас. Потом выдохнусь, конечно.

Я огляделся, повернулся на сто восемьдесят и огляделся еще раз:

– Тогда провешивай, потому что тут я не вижу ничего интересного.

– Да погоди ты так сразу. – возмутилась Тора. – Давай хотя бы пройдемся, поглядим – может, мы прямо стоим на чем-то интересном?

Я скептически посмотрел себе под ноги. Из интересного там была только торчащая из земли чья-то выбеленная солнцем, ветром и песком, маленькая кость.

Но перечить Торе я не стал, и мы немного прошлись по спирали, внимательно, насколько это позволяло слепящее даже через узкую щель матерчатого шлема, солнце, разглядывая окрестности.

Я насчитал пятьсот шагов, когда Тора наконец вздохнула и признала, что здесь ловить нечего. Было бы странно, если бы тут было чего ловить – ни за что не поверю, что гробницу могли разместить так близко к городу, что на нее можно наткнуться просто побродив пешком. Да даже не гробницу, а вообще что-то интересное! Так близко к городу любые интересности давно бы уже превратились в давно изученные места с извечным «Вася был тут».

Тора открыла новый портал и перенесла нас еще на две квадры. Потом еще на одну. Еще на две. Еще на две. Еще на пол-квадры. И в каждом месте мы проходили ритуальные пятьсот шагов по спирали, прежде чем Тора предлагала двигаться дальше. Каждый новый портал она открывала с расчетом на то, чтобы двигаться не в сторону других городов, а наоборот – вглубь пустыни. Это было логично с учетом специфики наших поисков, но пока что не особо результативно.

После пятнадцатого портала мы присели перекусить и отдохнуть. Ну, вернее как «присели». Мы попытались присесть, но даже задницы не успели приземлить, как тут же подскочили на ноги снова – настолько горячим был песок! А ведь даже через подошвы не чувствуешь этой дикой температуры! Какие там яйца, жареные на песке⁈ Тут, по-моему, камень можно было бы кинуть, и он бы тоже поджарился!

К счастью, вода во флягах, предусмотрительно закрепленных на поясах и скрытых под одеждой, не вскипела, и оставалась если не прохладной, то, как минимум, приемлемо-теплой и позволяла утолить жажду, особенно если правильно ее пить – сначала как следует погонять во рту глоток, смачивая пересохшие слизистые, и только потом глотать. Тора, когда это увидела, посмотрела на меня так странно, будто я только что на ее глазах нырнул голым в прорубь, вынырнул обратно, вытащив при этом за хвост сопротивляющуюся касатку, а потом собственными ногтями разделал ее, приготовив из мяса суп, а из шкуры построив юрту. Когда я спросил, в чем, собственно, дело, оказалось, что она понятия не имела о таком способе употребления воды.

Если задуматься, логично. Силовыми тренировками, когда нельзя много пить, но хочется, она явно не занималась, в отличие от меня. А в лесах Андрады проблем с питьевой водой не было – там хоть в землю сильнее топни – след водой наполнится.

Перекусив прямо на ногах, мы отправились дальше, и совершили еще с десяток прыжков, прежде чем наконец нам попалось что-то интересное.

Это был оазис. Натуральный кусочек жизни в этом гибельном месте. Небольшой, буквально в десяток квадратных метров, прудик с прозрачной водой, который от палящего солнца прикрывали своими листьями несколько высоких пальм. Берега прудика заросли травой, которая на границе с песком безнадежно вяла и желтела.

– Вот где надо было привал устраивать. – посетовал я, присаживаясь возле прудика и с наслаждением опуская в него руки.

Вода оказалась теплой-теплой, что, конечно, не удивительно, но все равно приятной на ощупь. Дно прудика было песчаным, и, судя по тому, что он отказывался пересыхать под палящим солнцем, от чего-то он питался. Я окинул взглядом берег – много где трава была ожидаемо примята.

– Звери ходят сюда на водопой. – решил я блеснуть эрудицией, указывая Торе на следы.

– Ходят. – согласно кивнула она. – Давай не будем им мешать и отправимся дальше.

– А ты запомнила этот оазис? – на всякий случай поинтересовался я. – Мы сможем сюда вернуться, если что?..

– Если что? – подозрительно спросила Тора.

– Ну… – я покрутил рукой. – Если что.

– Если что, сможем. – кивнула Тора. – Давай вставай, скоро уже вечер.

Я нехотя поднялся, спрятал мокрые руки под накидкой и шагнул вслед за Торой в новый портал.

Спустя еще два прыжка мы нашли еще кое-что интересное. На сей раз это было какое-то непонятное черное пятно, раскинувшееся на песке шагах в двухстах от того места, где мы появились. Не сговариваясь, мы с Торой побежали к нему, увязая в песке, а когда добежали, оказалось… что это тоже песок. Тот самый черный песок, о котором говорила Тора еще по ту сторону границы.

Он и правда напоминал измельченный обсидиан – настолько он был черным. Несмотря на то, что каждая песчинка представляла собой кристалл, они не блестели на солнце, как положено песку. Они будто бы вбирали в себя солнечный свет, не отражая его, и, если это так, то я даже не берусь представить, до какой температуры он раскален!

Но песок это было еще не самое интересное здесь. В центре черной проплешины, будто с него все и началось, торчало кривое высохшее дерево. Вернее, это было дерево… Когда-то… Наверное… Точно сказать невозможно, потому что в этом месиве черно-золотистых цветов ничего нельзя было разобрать. Как будто огромный великан сожрал десерт с кулинарным золотом, заел это активированным углем, а потом наблевал на несчастное дерево – вот как это выглядело. Странное образование облепило все веточки до единой, превратив тонкие хрупкие придатки в толстенные культи.

Не знаю что это такое, да и в ботанике я не спец, но тут сразу становилось понятно, что дерево уже не спасти.

– Эй… – тихо сказала Тора. – Я знаю… Что это.

И я…

За последние дни я так отвык от этого голоса, что даже вздрогнул, когда снова услышал его в своей голове!

Как так⁈ Почему так⁈ Зелье же!..

Зелье…

Демон говорил медленно, словно через силу, словно борясь со сном. Но словно ему категорически нужно было сказать эти слова.

Я помню…

Что ты помнишь⁈

Песок…

Песок⁈

Я выпростал из-под робы руку и схватил горсть черного песка, заботясь только о том, чтобы не зацепить непонятную опухоль, и только потом запоздало сообразил, что песо раскален, как кузнечная заготовка!

Но он оказался холодным. Вопреки здравому смыслу, вопреки законам логики и физики, он был холодным. Не как лед или снег, даже, по сути не холодным, просто из-за разницы температур так казалось…

Да почему⁈

Эй, ты здесь! Что с этим песком⁈

Но демон больше не отвечал. Видимо, все его силы ушли на то, чтобы пробиться через алхимическую блокаду и выдавить эти несколько слов, что я услышал. Видимо, здесь произошло что-то из ряда вон выходящее, и этот песок крайне важен, раз демон сделал над собой такое усилие и пробил барьер отрешенности, за которым его запирает мое пойло. Ненадолго, но пробил.

Песок тяжело просыпался сквозь пальцы, я вытер руки, на которых осталось ощущение чего-то жирного о хламиду, поднялся и взглянул на Тору:

– Рассказывай.

Глава 13
Ночные твари

Когда Тора назвала непонятное черное образование «чумной паутиной» я даже почти удивился. Честно говоря, я ожидал, что, как и у всего остального непонятного и опасного, в названии этой дряни будет фигурировать слово «демон».

– Ну и что такого в этой паутине?

– Это не паутина. – Тора глядела на мертвое дерево с опаской, как на огромную сколопендру. – Она же даже не похожа на паутину. Она так только называется.

– Хорошо. – терпеливо согласился я. – Что такого в этой… штуке, которая называется паутиной?

– Она смертельно опасна. – наконец выдала Тора. – Она… Вроде плесени, только намного, намного опаснее. Она намертво прилипает к чему угодно и тут же начинает растворять то, к чему прилипнет, каким-то особо едким веществом.

Эх, а ведь песок-то тоже черный! А не покрыт ли он тоже «особо едким веществом»? На всякий случай я еще раз вытер руки о штанины.

– Так она питается, так она строит себе новое тело. – продолжала Тора. – Но самое странное, что она поедает не все.

– Кости оставляет, да? – понимающе хмыкнул я.

– Нет. – Тора покачала головой. – Кожу, мышцы, кости – все это она употребляет. Оставляет только нервы. Целиком. Оставляет и присоединяет к себе, к своим нервам, скрытым внутри, под этой черной-золотистой массой.

– То есть, как? – не понял я. – Она… Ну, пусть не «разумна»… Но она – типа животное? Не растение?

– Она и не животное, и не растение, она вообще неизвестно что. – Тора развела руками. – Ее до сих пор толком не изучили, потому что… Ну, сам понимаешь, нельзя изучить то, что никаким образом нельзя оторвать и положить в банку. Она все растворяет. Вообще все, даже стекло.

– А дерево? – я кивнул на раскинувшегося перед нами представителя «паутины».

– Там нет никакого дерева. – Тора снова покачала головой. – Давно уже нет. Просто эта дрянь обросла его, и, после того как растворила, осталась стоять в форме, близкой к той, что имела ее еда.

– Она что, твердая?

– Наверное. – Тора вздохнула. – Я не знаю, трогать не буду. Хочешь – сам потрогай.

– Спасибо, обойдусь. – поспешно ответил я, разглядывая черно-золотистое псевдо-дерево уже совсем другим взглядом.

Интересно, а она сможет прожечь доспехи демона? А доспехи бодрствующего демона? Узнать бы, да сыкотно – а вдруг прожжет?

А спросить не у кого. Демон снова заснул и на вопросы не отвечал.

Торе говорить о том, что он вообще просыпался, я не стал.

– Ладно. А песок?

– А что песок? – Тора присела и потрогала песок. – Тот самый песок, о котором я тебе говорила. Из-за которого всю пустыню назвали Обсидиановой.

– А тебя не смущает, что он тоже черный? Что он находится именно тут, рядом с этой… мерзостью? Или что он холодный например на такой жаре?

– Макс, мне нечего тебе сказать. – серьезно сказала Тора, – Я ничего об этом не знаю. Ни о том, почему он холодный, ни о том, почему он растет рядом с паутиной. Единственное, что я знаю – это то, что от паутины надо держаться подальше. Если это значит еще и держаться подальше от черного песка тоже, то будем держаться подальше. Только и всего.

– А эта дрянь сама по себе не нападает? – я снова ткнул пальцем в дерево-обманку.

– Ей нечем. – улыбнулась Тора.

– Тогда как она до этого дерева добралась? – я крутнулся вокруг своей оси, обводя пальцем горизонт. – Я что-то не вижу, чтобы она как-то сюда вытянулась или еще что…

– Спорами, Макс. – Тора пожала плечами. – Спорами, которые разносятся… Ну, например, ветром.

– Это точно?

– Нет, это снова предположение. Макс, я не ученый, тем более не шалихадский ученый, я не знаю. Но если бы она могла напасть на того, на кого хочет, – я сомневаюсь, что у нее есть разум в нашем с тобой понимании этого слова, – то она бы уже напала.

– Может, выжидает. – буркнул я. – Когда мы подойдем поближе.

– Вот да, так тоже может быть. – невпопад ответила Тора. – Может, ее еда это всякие больные и убогие животные, которые прилипают и не могут выбраться.

– Может. – согласился я. – Но все равно эта хрень выглядит крайне странно…

– Макс, мы в Обсидиановой пустыне. – напомнила Тора. – В Шалихаде. Тут все странное. Для нас с тобой. Смирись заранее. И просто не трогай ничего, что тебе не знакомо.

– Так я и поступлю. – согласился я. – Только тогда и ты постарайся не закинуть нас в одну из этих «паутин».

– Я приложу все усилия. – серьезно пообещала Тора. – А теперь давай отойдем, мне тут… некомфортно.

Мы продолжили путешествие по пустыне, только на этот раз Тора начала брать паузы между порталами – кажется, ее силы начали подходить к концу. В паузах между порталами мы топали по барханам пешком, то поднимаясь на вершины, то спускаясь к подножью. Вверх и вниз, как будто по волнам. Только не водяным, а песчаным.

Когда Тора чувствовала в себе готовность открывать новый портал, она останавливалась на очередной вершине и задумчиво оглядывалась, раздумывая, куда скакнуть дальше. Выбрав точку, она открывала портал и мы перемещались в новую часть пустыни.

Которая выглядела точно так же как старая…

Чумная паутина была последним, что разбавило постный однотипный пейзаж. После этого все вокруг было совершенно одинаковым – песок, песок и песок. Один раз попался кактус, один раз из-под ног швыркнула ящерица, и это было все, что произошло вокруг нас на протяжении многих десятков квадр. Окружение было таким постоянным, таким однотипным, словно мы шли по бесконечной сцене с нарисованным задником, который работники театра забыли поменять на нужный. Настолько все вокруг было давящим и унылым, что даже разговаривать не хотелось. Так мы и брели молча по барханам, то опускаясь, то поднимаясь. Как корабли. И настолько все это отпечаталось на сетчатке, настолько въелось в мозг, что, когда на горизонте появился движущийся объект, вынырнувший из-за вершины очередного бархана, я, кажется, даже вздрогнул.

И совершенно точно – застыл на месте, даже не донеся ногу до песка.

А Тора как будто ничего не заметила – так и продолжала брести вперед, опустив голову и загребая песок ногами.

– Стой! – прошипел я, хватая ее за руку и дергая назад.

– А? – Тора удивленно подняла взгляд. – Что такое?

Вместо ответа я потянул ее вниз, заставляя ее присесть, и только когда она опустилась на корточки, я ткнул пальцем в горизонт:

– Что за хрень?

Тора прищурилась, фокусируя взгляд на горизонте, и несколько секунд внимательно всматривалась. К тому моменту непонятный объект снова нырнул на склон, и скрылся от взгляда волшебницы. Но буквально через несколько секунд она охнула, округлив глаза и глядя на объект, снова выныривающий из песчаных волн.

Как корабль.

– Что это⁈

– Вот и я хотел бы знать. – процедил я, опускаясь еще ниже и ложась на песок, потянул за собой Тору. – Ляг.

– Что? Зачем⁈ – начала брыкаться волшебница.

– За мясом! – натурально вскипел от поднимающегося снизу жара я. – Тебе не кажется, что эта хренота, чем бы она ни была, как-то чересчур уверенно скачет по пустыне, которую ты сама называла крайне опасной⁈ В которую не водят экскурсий и которая вся из себя смертоносная⁈

– Да мы же даже не знаем, что это такое! – продолжала протестовать Тора, но уже для вида – она все же легла на песок, хоть и тихо ругаясь при этом.

– Вот именно! – парировал я. – Мы не знаем, что это, а из того, что я успел увидеть в этой клятой пустыне, и о чем не знал до этого момента – ничего не оказалось чем-то хорошим или хотя бы полезным!

Тора блеснула глазами из щели в платке:

– Что, и оазис?

– Оазис мне знаком! – снова парировал я. – А песчаные… Что это – корабль? О песчаных кораблях я не слыхал! И даже не знал, что такие вообще бывают! И уж тем более не в курсе, кто на них по пустыне ходит! Ты вот знаешь, кто там?

– Нет. – призналась Тора.

– Вот и не будем дергать тигра за усы. – резюмировал я. – Тем более, что он все равно уже скрылся.

Тора перевела взгляд на горизонт и удивленно ойкнула, поняв, что корабль действительно исчез.

– Какая же у него должна быть скорость… – задумчиво пробормотала она, поднимаясь с песка и отряхивая одежду. – Если он так быстро исчез…

– Ты лучше не об этом думай, а о том, как быстро он бы настиг нас, если бы ему понадобилось. – хмыкнул я, поднимаясь тоже. – И порадуйся, что нас не заметили.

– Я еще не уверена, что это повод для радости. – упорно буркнула Тора. – Может, там пустынные торговцы какие-нибудь? Может, они бы нас подвезли?

– Ага… Куда? – хохотнул я. – Подвезти можно только если подвозимый знает, куда ему нужно.

Тора что-то неразборчиво буркнула, отвернулась и принялась колдовать новый портал.

С этого момента я больше не позволял несменяемому пейзажу притупить мое внимание. Я старательно, до рези в глазах, всматривался в горизонт, оглядываясь каждую сотню шагов, чтобы проверить и тылы тоже. Как бы утомительно это ни было, но я не позволял себе расслабиться и каждый раз, когда чувствовал, что сознание размывается и я иду на автомате, слегка прикусывал язык, чтобы боль вернула меня в чувство.

К тому моменту, когда мы решили снова сделать привал в еще одном попавшемся по пути оазисе, и поужинать, мой язык, кажется, напоминал губку для мытья посуды. Крови не было – и то хорошо, но острые и соленые полоски вяленого мяса, ранее казавшиеся весьма вкусными, сейчас доставили немало проблем. Приходилось откусывать по чуть-чуть и размачивать кусочки в воде, которая забирала большинство специй, и только после этого я мог приняться за еду. Тора странно смотрела на меня, но я отговорился тем, что надоело жевать эту солонину и хочется, чтобы она была помягче. Говорить правду не хотелось.

И еще меньше хотелось признаваться самому себе, что мне категорически не хватает сил демона. С ними бы язык точно зажил за несколько секунд. Да что там – я бы даже не смог привести его в такое состояние.

Да камон – мне бы даже не пришлось это делать, потому что демон сам бы за меня следил за горизонтом и предупредил о любой опасности раньше, чем я бы ее увидел сам!

Но что толку теперь жалеть? Демона нет, демон спит, и вряд ли в скором времени на пути попадется еще что-то, что разбудит его, как «паутина». А если и разбудит – то ненадолго. Зелье ордена действует как надо. И я уже перестал понимать, хорошо это или плохо.

Доев, мы продолжили блуждать по пустыне. Подходила к концу вода, а сил тех и вовсе не осталось. Тора выдохлась и совершенно перестала открывать порталы, сберегая силы для последнего рывка, который выдернет нас обратно в гостиницу.

День клонился к закату, и, когда солнце наполовину скрылось за горизонтом, расчертив пустыню длинными непроницаемо-черными тенями от барханов, Тора наконец остановилась и устало села прямо на песок.

– Все. – печально сказала она. – Мне надоело.

– Рад это слышать. – усмехнулся я, останавливаясь рядом, но не садясь. – Потому что мне надоело уже давным-давно. А самое главное – мы просто зря потратили целый день.

– Не зря. – вздохнула Тора.

– Да? И что же мы узнали?

– Мы узнали, что там, где мы были, ничего интересующего нас нет. – буркнула Тора, пряча взгляд под капюшоном.

Я закатил глаза:

– Тора, лапочка, мы в пустыне! Здесь нет никаких ориентиров, завтра ты можешь вторично пойти по своим же следам и даже не понять этого!

– Не могу. – отрезала Тора. – Я – маг, для меня пространство существует несколько по-другому. Ты не поймешь, но… В общем, я всегда знаю, где уже была, а где – нет.

– И завтра ты предлагаешь снова выбраться в пустыню и снова по ней блукать?

– Пока не знаю. – призналась Тора. – Это выматывает сильнее, чем я надеялась. Боюсь, так мы долго не продержимся.

– Так – не продержимся. – согласился я, намеренно выделив первое слово. Тора девочка умная, она догадается, к чему я это.

Догадалась – зло зыркнула на меня и ничего не ответила.

Внезапно ее взгляд сместился куда-то мне за спину, глаза удивленно округлились:

– Макс, там… Сзади.

Я развернулся и посмотрел туда, куда показывала волшебница. Пришлось напрячь глаза, потому что уже почти стемнело, но в итоге я рассмотрел ее – бредущую к нам шатающуюся фигуру, припадающую на одну ногу.

– Ого. – нарочито удивился я. – Зомби!

– Зомби? – нахмурилась Тора.

– Ну, те кого вы называете гулями. – ответил я. – Смотри, натуральный мертвяк же! Я их именно такими видел в «Ходячих»!

– Каких ходячих? – опять не поняла Тора и поднялась с песка.

– Да забудь. – я махнул рукой. – Лучше скажи, этот гуль опасен?

– Эт-то не гуль… – неуверенно запнулась Тора. – Гули… Гулей не бывает в пустыне! Они тут не могут жить! Тут жарко и сухо!

– И что?

– Гули это тело, оживленное магией! – Тора всплеснула руками. – Но тело мертвое, в пустыне он просто высохнет и не сможет двигаться!

– То есть, это не зомби? В смысле не гуль?

– Он не может быть гулем… – тихо пробормотала Тора, не отрывая взгляда от фигуры, которая приближалась не то чтобы быстро, но неумолимо.

– Тогда кто это? – задумчиво пробормотал я, шагая вперед.

Тварь целенаправленно двигалась к нас, и, чем ближе она подхрамывала, тем быстрее перебирала своими корявками. Метров за пятнадцать до нас, когда наконец появилась возможность его рассмотреть, он уже почти бежал.

И, когда я его рассмотрел, мне захотелось бежать тоже! Желательно – подальше отсюда!

Наверное, когда-то это был человек, но сейчас это совершенно точно стало порождением «чумной паутины»! Она обросла его фигуру, скрыла под собой тело, но явно не переварила его! Иначе как объяснить, что этот шматок истекающего мазутом студня, из которого во все стороны торчали короткие щупальца, напоминающие откормленных жирных червей, мог двигаться⁈ Одна из конечностей, некогда бывших ногами, была сломана в районе колена, и поэтому тварь так странно шагала! Руки тварь держала опущенными вдоль тела, глаз у нее не было вовсе, но сразу было понятно, что всем своим мерзким естеством эта мразота стремится к нам.