Текст книги "Безмолвные тени Раминара (СИ)"
Автор книги: Эль Бланк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)
В быстром темпе прохожу по помещению, проверяя, всё ли в порядке. Так уж положено: тот, кто покидает рабочее место последним, обязательно должен убедиться, что никто ничего не забыл. А я в этом царстве исследования мозга действительно одна осталась.
Моё вторжение в комнату с подопытными животными незамеченным не остаётся. Зверьки начинают суетиться и прижиматься к стеночкам, выпрашивая еду.
– Куда вам ещё? – спрашиваю ненасытные мордочки, пробежав глазами по режиму кормления. – Обжорки-плодожорки. А ты, – всё же не удерживаюсь и угощаю одну из усатых кусочком корма, – вообще радуйся, что жива. Могла бы сейчас пополнять ряды усопших во имя науки.
Выключаю свет, оставляя только дежурный, набираю на панели код, блокирующий доступ, и, дождавшись, когда дог проскользнёт мимо моих ног, выхожу в коридор, закрывая за собой дверь.
Спустившись в холл, киваю охраннику, получив ответный кивок и свободный выход в окружающий мир, наполненный запахами весеннего вечера: свежескошенной травы, влажного, прохладного воздуха и молодой, только что распустившейся листвы.
Замираю на пороге, абстрагируясь от проблем и пропуская через себя совершенно иные ощущения. Умиротворение. Спокойствие. Невозмутимость.
Как же много зависит от нашего умения расширить границы восприятия, увидеть то, что с тобой происходит иначе, под другим углом.
Казалось бы, после того, что произошло вчера и сегодня, я должна либо продолжать злиться, либо паниковать. А мне совершенно безразлично. Наказали – отработала. Профессор не прав и признать этого не хочет? Его проблемы. Моя совесть чиста. Получилось то, что получилось. Вопрос закрыт и с повестки дня снят.
Тем более уволить меня, как выяснилось, он не может.
– Уже всё? – удивляюсь, когда исчезнувший в кустах Эдер появляется рядом, чуть слышно рыкнув. – Тогда идём.
– Куда?
Едва не подпрыгиваю от неожиданности. Оборачиваюсь, прижимая ладонь к груди, где сильно бьётся моё перепуганное сердечко.
Высокая фигура в дверном проёме, освещённая со спины, кажется мне смутно знакомой. Едва мужчина делает шаг ближе и свет фонарей падает на его лицо, я понимаю, что не ошиблась.
– Здравствуйте, Ян, – прикладываю максимум усилий, чтобы голос звучал ровно.
– Здравствуйте, Лидия, – отвечает Подестов. – Так куда же вы собрались на ночь глядя? – корректирует ранее заданный вопрос.
– В гостиницу, – послушно выдаю имеющиеся на вечер планы. – Вернее, в столовую, а потом к себе, в номер, – уточняю. Задуматься о том, что именно здесь делает этот тип, мне даже в голову не приходит.
– Какое интересное совпадение, – на его губах лежит привычная улыбка. – Я ведь тоже ещё не ужинал. Работа, работа… – Он окидывает задумчивым взглядом ближайшие деревья и возвращается ко мне: – Может, позволите вас проводить? Раз уж нам обоим нужно в одно место?
– Конечно.
Возражать я смысла не вижу. Чуть заметно пожимаю плечами и отправляюсь в путешествие между тесно посаженных сиреневых кустов, отчего тропинку, ведущую к основному корпусу, аллеей назвать можно с бо-о-о-льшой натяжкой.
Украдкой смотрю на неторопливо идущего рядом мужчину, только сейчас сообразив, что за эту неделю я его ни разу не видела. Любопытно, разве Ян тоже тут работает? Мне казалось, его офис в городе.
– Как обустроились? – нейтрально интересуется спутник, заметив моё внимание.
– Замечательно, – отвечаю в тон. – Здесь очень хорошее обслуживание.
– По инфраструктуре это лучший исследовательский городок в нашем регионе, – хвастается Подестов. В голосе – огромное внутреннее удовлетворение и гордость. Действительно так считает. – Да и по техническому оснащению тоже. У нас есть уникальное оборудование, которого больше нигде не найти! Я рад, что вы согласились здесь работать и… – Ян на мгновение замолкает и нагибается, чтобы поднять с земли небольшую ветку. – Мне жаль, что ваши бывшие коллеги не решились сделать того же.
Последние слова доказывают, что он в курсе моих бесплодных попыток убедить Ольгу и Толика последовать моему примеру. А может, специально упомянул, чтобы напомнить мне, как эта сладкая парочка стояла насмерть. Ему не понравился режим работы. Ей – то, что придётся переезжать непонятно куда. Вот вам и внутренняя мотивация…
– Апорт, – внезапно раздаётся рядом короткий приказ и кусочек дерева, со свистом рассекая воздух, летит куда-то далеко вперёд.
От неожиданности я даже притормаживаю. На дога происходящее производит эффект аналогичный и весьма специфический. Вместо того, чтобы радостно умчаться за нежданно приобретённой игрушкой, мирно бредущий рядом пёс тоже останавливается, приседает и смотрит на мужчину с явным недоумением.
– Ленится? – делает логичный вывод Подестов, но тут же корректирует: – Или вы его вообще не дрессируете?
– Брат с ним занимался, – встаю на защиту любимого питомца. – И приучил не реагировать на чужие команды.
– Ну, так это правильно, – нас вроде как хвалят. – Значит, наоборот, дисциплинированный. Для такой большой собаки это очень важная черта характера. Когда мне сказали, что вы привезли дога, я сначала не поверил. С такими крупными животными обычно столько проблем! А теперь вижу, что напрасно волновался.
О как. За меня переживал? Интересовался? Занятно.
– Совершенно напрасно. Эдер – прекрасный спутник, и мне с ним очень комфортно. И спокойно.
Сказала и сама не поверила. Комфортно? Это в том смысле, что приходится постоянно держать в голове необходимость учитывать его физиологические потребности? Спокойно? Это я о том, как часто непредсказуемые действия животного едва не доводят меня до инфаркта? Ну-ну.
– И давно он у вас? – продолжив путь, любопытствует Ян, видимо, с целью поддержания разговора. А может, ему и в правду интересно.
– Девять д… – чуть не выдаю ему правду. Спохватываюсь вовремя, изменив последнее слово. – Лет.
– Ого, – в голосе уважение и заинтересованный взгляд на нас обоих. – Фактически, получается, что это он вместе с вами вырос.
Э-э-э… Лихорадочно совмещаю приписанный собаке возраст со своим. Вроде как нестыковок не нахожу, поэтому просто киваю. Понимаю, что чем больше молчу, тем меньше вероятность того, что придётся снова лгать.
– А у вас есть питомец? – решаю увести разговор в иное русло. Более безопасное.
– Нет, – Ян равнодушно ставит меня в известность. – Мой режим работы этого не позволяет. – Он прикладывает браслет к входной панели, наблюдая за разъезжающимися в стороны створками, и приглашающе указывает внутрь: – Прошу.
Разговор приходится прекратить.
Свой поднос я заполняю быстро, вот только на этот раз желающих провести поздний ужин в компании знакомых намного больше, чем ранний завтрак в одиночестве. Почти все столики заняты, и, пока я бегаю глазами по залу, отыскивая свободное место, Ян успевает не только обосноваться в относительно изолированном углу, но и вернуться ко мне, чтобы предложить поужинать вместе.
Придумать отговорку не успеваю. Поднос исчезает из моих рук так быстро, что остаётся только пойти за мужчиной и смириться с необходимостью жёсткого контроля над тем, о чём говорю, на ближайшие пятнадцать минут.
Полчаса.
Час.
Полтора.
Исподтишка и довольно нервно поглядываю на часы. Время уже к полуночи, а Ян увлечённо рассказывает мне, как снимали один из новых голографических фильмов. Нет, разумеется, всё это забавно и интересно, тем более, как оказалось, жанры нам нравятся одинаковые, но это же не повод, чтобы упорно игнорировать мои завуалированные намёки, потому что грубо прерывать столь увлечённое повествование на полуслове мне совесть не позволяет. А ведь завтра на работу!
Раздавшийся вызывной сигнал коммуникатора спасает мою тактичность.
– Слушаю, – недовольно бросает Подестов, отвечая на звонок. Голоизображение он не активировал, так что и мне, и ему приходится довольствоваться звуком.
– Ян, – звучит рядом сердитый бас, – ты обещал, что к одиннадцати часам я получу отчёт о работе второго сектора. Где он?
– Извини, – мужчина почему-то не ведётся на суровый тон. Даже мне улыбается, хитро подмигивая. – Появились непредвиденные дела.
– Знаю я твои дела, – непререкаемо чеканит невидимый собеседник. – Ты успел проверить работу Леонова? Я же тебя с собой взял не для того, чтобы ты развлекался с местными ассистентками-лаборантками!
Понимая, в чью сторону брошен камень, я тихо извиняюсь и, делая вид, что не замечаю руки, которая потянулась в мою сторону, чтобы задержать, выскальзываю из-за стола, торопясь попасть в жилой блок. Эдера не зову. Уверена, этот образчик животного мира сам последует за мной, чтобы, не дай бог, не оказаться в одиночестве!
Так вот кого Елена имела в виду, когда утром жаловалась на прибывшее начальство! А я-то наивная, решила, что этот тип тут постоянно обитает. Н-да. Век живи… ну и так далее. Всё. Спать!
***
Удивительная вещь – интуиция. Сочетание предыдущего опыта, эмпатии и воображения, дающее нам так много! Умение вовремя что-то сделать, реализовав идею, или не сделать, не потратив напрасно силы и время. Сказать, изменив чьё-то мнение, или промолчать, избежав проблем. Повернуть назад, возвращаясь к прошлому, или пойти вперёд, познавая новое. Продолжить путь, в стремлении достигнуть цели, или остановиться…
Вот как сейчас.
Стою перед приоткрытой дверью в лабораторию, взявшись за ручку, и не решаюсь открыть. Не могу и всё тут! А спустя пару секунд, когда до меня долетает раздражённый, отзывающийся ноющей головной болью знакомый голос, понимаю причину.
– Забери эту девицу! В другой отдел, на другие разработки, да хоть на другую планету! Какого чёрта ты вообще её взял? Лаборанток и так хватает! Даже с избытком!
– Чем же она тебя так достала? – смеётся второй, не менее знакомый. Вчера его весь вечер слушала.
– Не люблю хамок, которые считают, себя умнее всех, – сквозь зубы цедит эта зарвавшаяся сволочь.
– Умная, значит? – как-то подозрительно хмыкает собеседник. – Тоже неплохо.
– Что значит «неплохо»? – немедленно возмущается Леонов. – Терпеть её выходки я не собираюсь!
– А придётся, – Подестов мягко его успокаивает. – Потому что нам нужен конкретный результат. Ведь ты, при всём моём уважении к прежним заслугам, уже полгода бьёшься впустую, – в голосе постепенно начинает появляться раздражение. – Будь ты прозорливее, давно бы воспользовался той информацией, которую я убедил её забрать у Рогова! – теперь уже и злость слышна. – Мне это не дёшево обошлось! Так что займись работой, а не поддержанием своего статуса. Иначе последствия тебе не понравятся, – снова ровный тон, отчего угроза становится ощутимо весомой. Как пудовая гиря. По крайней мере, возражений я больше не слышу.
– Где сдвиги? – тем временем, продолжается нотация. – Вот это? Или это? – не вижу, но прекрасно представляю себе, как сердитый Ян Карлович тычет пальцем в экран нейроскана, где сменяют друг друга, наслаиваясь и искажаясь, чёрно-белые статичные картинки. – Нам нужны цельные образы, а не эта непонятная муть! Нужно чётко видеть! Ощущать! Быть там, внутри воспоминаний, мыслей, чувств объекта! Техническая лаборатория готова модернизировать прибор, внести все мыслимые и немыслимые улучшения! А где расчёты? Где данные? Что именно нужно менять? – он замолкает, словно ждёт ответа. Ну и получает, соответственно:
– Месяц, – хриплый голос и неуверенная интонация. – Всё будет, через месяц.
– Две недели, – категорично снижаются сроки. – Если через две недели я не увижу пусть минимальных, но конкретных изменений… – голос становится настолько тихим, что у меня по коже даже неприятные мурашки побежали. Что же такого страшного Ян обещает профессору?
Невольно выпускаю ручку, делая шаг назад. Понимаю, что входить сейчас будет крайне опрометчиво! Потом ещё один и ещё. Притихший Эдер невольно копирует моё тактическое отступление.
До того, как в дверях лаборатории появляется знакомая фигура, сегодня, для разнообразия, наверное, облачённая в тёмно-синий джинсовый комплект, уйти нам удаётся метров на пять. Просто счастье, что в коридоре до сих пор пусто и нет любопытных личностей, готовых заинтересоваться столь своеобразным способом перемещения и его причинами. Делаю вид, что остановились мы потому, что я поправляю догу ошейник.
– Доброе утро, Лидия! – лучезарно улыбается Подестов, направляясь в нашу сторону. – Что ж вы так стремительно исчезли вчера? Я даже попрощаться не успел.
– Не хотела вам мешать, – оправдание у меня элементарное и ни к чему не обязывающее. – Да и поздно было.
– И при всём при этом, на рабочем месте вы вовремя.
Начальственный столп смотрит на меня задумчиво, когда я делаю движение в обход него.
– Ещё не дошла.
Тормозить меня Подестов нужным не считает, даже галантно чуть в сторону отступает, пропуская.
– Удачного дня, – получаю в спину вот такое напутствие.
Удачного? Ну что ж, посмотрим. Вероятно, после подобной выволочки мой враг номер один действительно начнёт вести себя адекватно. Вот только, уверена, вся его деликатность будет чисто внешней, а личное отношение ко мне не изменится, а, может, даже станет ещё более негативным. Так что придётся всё время быть настороже. Вдруг этого типа озарит замечательная мысль банально меня подставить? Я ведь не в курсе всех его возможностей!
Паранойя? Пусть так. Но это лучше, чем внезапно оказаться в полном… пролёте. Не хочется подстав.
По счастью, обходится без них.
Встречает меня на удивление покладистый мужчина, который предупредительно интересуется: могу ли я совместить информацию, полученную в ходе наших экспериментов, и аналогичную, взятую из лаборатории Рогова?
Могу, разумеется. Что ж такого сложного?
В итоге, дней пять ковыряюсь, выискивая, где именно косячит здешний прибор.
Нахожу.
Ещё неделя уходит на новые опыты и сверку данных. Теперь дефектного кода на верификацию поступает совсем мало, что не может не радовать нас всех, картинки начинают получаться чёткими, при определённых усилиях можно даже составлять из них пусть плоскостное, но динамичное изображение.
А ещё через два дня нейроскан у нас «ликвидируют». Ну, в смысле, утаскивают техники, ошалевшие от счастья, что наконец-то и для них нашлась работа. Обещают, что через неделю своего аппарата мы не узнаем.
Профессор, внимательно наблюдая, как два накачанных субъекта волокут не самую лёгкую и весьма объёмную конструкцию, барабанит пальцами по столу.
– Пока нейроскан на доработке, занимаемся отчётами. – Он хмурым взглядом окидывает наши лица, едва носильщики исчезают за дверью. Останавливается на мне и добавляет: – А у вас, Лидия, по контракту с завтрашнего дня отпуск. Вы не забыли?
Забыла? Ага, щас! Да я минуты считаю до этого счастливого момента!
После работы даже решаю не тратить время на ужин. В самом шустром темпе заскакиваю в номер, чтобы схватить приготовленную ещё с вечера сумку, и мчусь на проходную. Эдер невозмутимо следует за мной. Впрочем, как обычно.
С совершенно счастливой физиономией влетаю в помещение, протягивая молодому парню в камуфляже свой пропуск. Пританцовываю от нетерпения, пока тот сверяет данные в базе, отыскивая разрешение. Вот только всё моё воодушевление очень быстро пропадает, сменяясь неприятным предчувствием, когда карточка возвращается ко мне со словами:
– Сожалею. Вы не можете покинуть территорию.
Что за…
Несколько секунд стою в полном ступоре, а потом меня прорывает:
– У меня отпуск! Вы нарушаете условия моего контракта! Это какая-то ошибка!
– Лидия Борисовна, – охранник смотрит на меня совершенно серьёзно. – Вашего имени нет в списке тех, кому разрешён выход за пределы исследовательского комплекса. Если произошла ошибка, то вам нужно это выяснять не у меня.
Верно. А вот это совершенно верно.
– Мой договор оформлял господин Подестов, – ставлю охранника в известность, чтобы не тянуть кота за хвост и решить всё прямо на месте. – У вас есть возможность поговорить с ним?
Прошу я не просто так. Визитка с номером Яна у меня до сих пор в сумочке. Вот только личного коммуникатора нет. Когда проходила эту своеобразную таможню, приехав сюда, меня недвусмысленно попросили расстаться со столь привычным браслетом связи. Секретность, видите ли! Так что сама позвонить ему я не могу.
– Разумеется, – тем временем коротко кивает парень, разворачиваясь к коммутатору.
Широкая спина закрывает мне обзор на появившееся изображение, а говорит мужчина тихо, плюс обратный звук идёт ему в наушник, так что вообще непонятно, как реагирует абонент на нежданную проблему.
Тихая возня у моих ног и недовольное ворчание подтверждают, что не я одна не в восторге от происходящего. Дог то встаёт, то снова садится в явном нетерпении, сердито наблюдая за действиями охранника.
– Не переживай, Эдер, – тихонько успокаиваю пса, потрепав его по загривку. – Всё сейчас исправят.
– Вас просят несколько минут подождать, – наконец, возвращается ко мне блюститель местного порядка. – Можете присесть там.
Он указывает на соседнее помещение с уютным угловым диванчиком, обрамлённым комнатной растительностью, и я, поскольку спорить смысла не имеет, усаживаюсь на мягкое кожаное покрытие.
Неприятная ситуация, мягко говоря. Я так рассчитывала, что можно будет отдохнуть дома, расслабиться; пусть на время, но избавиться от Эдера. При всей его собачьей деликатности, никак не могу привыкнуть к постоянному присутствию животного рядом. А теперь все мои надежды практически рушатся на корню. Понять бы ещё, в чём именно причина!
Проходит минут десять, прежде чем появляется Ян. Видок у маклера уставший и слегка помятый. Даже волосы небрежно уложены. И сразу становится ясно, что вот кому-кому, а ему сейчас точно отдых нужен. Возможно, даже больше, чем мне. Я с Яном последнее время не пересекалась, но, как поняла из чужих разговоров, высокое начальство слиняло восвояси, милостиво возложив на него контроль за комплексом. Представляю, какая это нагрузка…
– Добрый вечер, Лида, – покрытие упругого сиденья прогибается под тяжестью опустившегося на него мужского тела. – Мне передали вашу просьбу, но, честно говоря, я не понял, – тёмные глаза внимательно смотрят, – на каком основании вы желаете покинуть территорию?
– Но у меня же есть неделя отдыха, я хотела провести её дома, – стараюсь говорить спокойно, не раздражаясь. – Тем более, что в контракте это предусмотрено.
Тяжёлый вздох, и Ян извлекает на свет божий планшет, включая просмотр документов.
– Организация семидневного ежемесячного отдыха сотрудников, – начинает читать вслух, – является обязанностью работодателя в связи с согласием работника не покидать пределы исследовательского комплекса. Исключение составляет отпуск за пределами охраняемой зоны, предоставляемый в конце рабочего года, в размере двадцати пяти дней.
– Что? – не выдерживаю, выхватывая технику из рук мужчины, и впиваюсь глазами в светящиеся строчки.
Убедившись, что текст именно тот, который мне зачитали, и никто его не менял (а понять это легко – подпись осталась целой), возвращаю планшет владельцу. Сама дура. Вот как я могла быть такой невнимательной!
– Вы не расстраивайтесь, – успокаивающе мягко старается вывести меня из стресса Подестов. – В этом нет ничего страшного.
– И чем мне всё это время заниматься? – представляю себе перспективу провести неделю в номере и ужасаюсь. Это же скука смертная! Я не вынесу.
– А разве Леонов не передал вам проспект? И приглашение? – тёмные брови удивлённо ползут вверх.
– Нет. Какие? – соображаю, что мой несносный шеф всё-таки ухитрился мне мелко отомстить. Вот с-с-сволочь!
Изумление, возникшее на лице Яна Карловича, сменяется раздражением. Теперь он хмурится, по-видимому, приходя к тому же выводу, что и я. Барабанит пальцами по колену, потом бросает взгляд на мой багаж.
– Так, – решительно отталкивается от дивана, поднимаясь на ноги. Одной рукой подхватывает сумку, другую протягивает мне, чтобы помочь встать. – Пойдёмте.
– Куда? – растерявшись от его напора, непроизвольно выполняю просьбу. Ладонь оказывается в крепком захвате, а Ян уже тянет меня на выход.
– Отвезу вас туда, где отдыхают наши сотрудники, – бросает вскользь, целеустремлённо перемещаясь в одном ему ведомом направлении.
Мы идём мимо здания проходной, в сторону административного комплекса, сворачиваем к парковке и останавливаемся около чёрного аэрокара.
– Садитесь.
Подестов галантно поднимает дверцу, позволяя мне и Эдеру забраться внутрь.
Я уже не спорю, плыву по течению, потому как события становятся совершенно неуправляемыми, а последствия моих попыток взять ситуацию под контроль – непредсказуемыми.
Несколько минут полёта, и машина оказывается на берегу небольшого озера. Теоретически, можно было и пешком дойти за полчаса. Дольше стартовали и приземлялись, чем летели.
Вылезая из салона аэрокара, я с удивлением рассматриваю сосновый лес, подступающий почти вплотную к берегу, неширокую полоса пляжа и ярко освещённое четырехэтажное сферическое здание из полупрозрачного экопласта. Именно к нему всё в том же стремительном темпе направляется Ян. Вместе с нами, разумеется.
На первом этаже мы останавливаемся около регистрационной панели. Подестов вводит свой личный код и, получив доступ к системе, оборачивается ко мне.
– Карточку, – протягивает руку, дожидаясь, пока я отдам ему требуемое.
Утапливает пластик в панель, продолжая колдовать над параметрами, и любезно интересуется, на мгновение прерывая процесс:
– Предпочтёте жить в этом здании или собственном домике? Мне кажется, индивидуальное жильё для вас будет удобнее, – даёт совет, налюбовавшись на мою растерянную физиономию. – Проще в отношении прогулок, – смотрит на присевшего рядом дога.
– Н-н-наверное, – мой потрясённый мозг готов сейчас согласиться с чем угодно.
– Ну вот, – удовлетворённо сообщает Ян, возвращая мне пропуск. – Красный сектор, третий номер. От входа налево и по указателям. Расписание развлекательных мероприятий и план базы в памяти домашнего компьютера. Продукты в холодильнике. Не захотите готовить сами, на берегу озера есть бесплатный ресторан. Если что-то понадобится из вещей – магазины в этом здании на третьем этаже. Пункт проката – на четвёртом. Хорошего отдыха.
Подестов ободряюще мне улыбается, и я, наклоняясь за сумкой, которую он опустил на пол, обескураженно благодарю:
– Спасибо
– Может, вас проводить? – откуда-то сверху продолжает добивать моё восприятие мужчина.
– Не нужно, – мысленно встряхиваю себя, чтобы вернуть нормальное психическое состояние. И положение в пространстве. – Вы и так потратили на нас очень много времени. Я не имею права столь злостно злоупотреблять вашим вниманием. Ещё раз спасибо.
И снова он позволяет мне уйти, не став настаивать на своём. Хотя я, честно говоря, ожидала иного. Потому что смотрит на меня Подестов как-то странно – излишне внимательно. И, несмотря на то, что лицо спокойное, в глазах непонятное напряжение, словно он чего-то выжидает.
Со всех сторон непонятный субъект – этот Ян. Посредник, который диктует условия сотрудникам компании. Подчинённый, который слишком многое контролирует, да ещё и лично занимается чужими проблемами. И вроде как поведение совершенно естественное, а у меня ощущение, что мужчина ведёт одному ему понятную игру. Не знаю, как с другими, а со мной играет! Точно. Понять бы, что именно ему нужно?
***
Домик оказывается вполне приличным. Нет, не надо лукавить. Дом просто шикарный! Я минут десять прихожу в себя после того, как исследовала всё то богатство, что мне досталось. Четыре комнаты: холл, гостиная, спальня, столовая. С мебелью, посудой, бытовой техникой. Универсальная, полностью автоматизированная кухня. Новенький гигиенический блок с функцией медпомощи. Веранда и балкон, с видом на озеро. Ближайший соседский домик метрах в ста, а вокруг прекрасный чистый лес и обалденный хвойный запах.
А хорошо компания заботится о психологической разгрузке сотрудников. Я б тут всю жизнь отдыхала! Впрочем, о чём это я? И буду отдыхать каждый месяц, пока на свободу не выпустят через год! Приподнявшееся было, настроение с ощутимым ускорением падает до прежнего уровня. Всё это замечательно, да только клетка есть клетка, какой бы обширной и прекрасно обустроенной она ни была.
Запоздало вспоминаю, что нужно было попросить у Яна разрешения воспользоваться его коммуникатором и позвонить Денису. Ведь брат ждёт меня дома! Представляю, как он будет переживать, если я завтра не появлюсь!
Теперь уже нервничаю основательно, даже с кресла вскакиваю, чтобы побегать по комнате, сбрасывая напряжение и задавливая на корню накатывающую панику.
Реагируя на мою внезапную гиперактивность, Эдер тоже начинает тревожиться. Сначала беспокойно наблюдает за мной, потом негромко лает. Наконец, вероятно, решив, что сделал недостаточно, выжидает момент, когда моё тело окажется рядом с мягкой мебелью, и прыгает: сбивает своими лапищами, роняя на диван.
– Ты чего? – ошалеваю от его поступка, пытаясь сползти на пол, потому как нависающая сверху клыкастая морда – зрелище ещё то.
Моя инициатива гаснет очень быстро. Отходить в сторону дог, похоже, не собирается. И рычит, гад. Сердито. Вот что ему не нравится?
– Эдер, фу! – зажмуриваюсь, по-своему истолковав его реакцию. – Не надо меня есть! Я в холодильнике мясо видела.
После моих слов рычание резко переходит в непонятный звук, больше всего похожий на визгливый смешок, а потом пёс элементарно утыкается мордой в лапы, истерически хохоча.
Вы когда-нибудь видели, как собаки смеются? Не во снах. И не в фильмах. Наяву. Не видели? Аналогично. Я, конечно, не специалист в области морфологии и физиологии хищных млекопитающих, но мне всегда казалось, что они этого делать не умеют! А тут подобное действо происходит у меня на глазах, да ещё и в непосредственной близости! Шокирующе…
С минуту созерцаю повизгивающего, периодически срывающегося на лающий кашель зверя. Нет, ну стопроцентно ржёт! Зато хоть на меня внимания уже не обращает!
Пользуясь ситуацией, отползаю подальше, стараясь не делать резких движений. Кажется, невменяемые животные на них реагируют не лучшим образом. На всякий случай вытаскиваю обещанный кусок собачьего счастья, выделяя животному одну из мисок в качестве посуды, а когда оборачиваюсь, чтобы позвать, едва не роняю всё на пол – прекратившая демонстрировать неправильные поведенческие реакции особь, уже стоит рядом, сосредоточенно наблюдая за процессом приготовления ужина.
Нет. С этим надо что-то делать или я с ума сойду. Однозначно. Сомневаюсь, что у меня хватит моральных сил непрерывно сосуществовать с подобным телохранителем ещё одиннадцать месяцев! Что бы такого придумать? Вернуть собаку брату не получится. Отдаться в хорошие руки дог не соизволит. Хоть бы его украл кто! А ещё лучше, чтобы сам сбежал.
Ага, размечталась. Этот изверг терпеливо сносит любые жизненные перипетии и бытовые трудности. В лаборатории мог сутками маскироваться под мебель, делая вид, что его тут нет. И пса совсем не волновало отсутствие еды и соответствующего места для отправления естественных нужд, главное – он рядом со мной! Вот объясните мне, кто и чем его так замотивировал? Не верю я в гениальные способности Дениса к дрессировке.
Ладно, это вопрос, ответ на который я, если и получу, то о-о-очень не скоро. Сейчас надо думать о другом. А именно: что делать с отсутствием возможности сообщить брату об изменившихся планах?
Ночь я провожу практически бессонную.
Так ничего и не надумав, сползаю с кровати в семь утра и первое, что вижу в холле, – мерцающий настенный экран, на котором жирными такими буквами написано: «Имеется входящее сообщение».
– Просмотр, – командую, замирая перед появившимся изображением Дениса.
– Привет, Лидея, – сидящий в своём кабинете, брат подпирает рукой голову, облокотившись о стол. – Вот, перечитал ещё раз твой контракт и нашёл возможность отправить запись, раз уж обратная связь невозможна. Надеюсь, работа тебя ещё не разочаровала. Хотя, ты в любом случае теперь немного отдохнёшь, да и Эдер чуть расслабится, а то ты его, наверное, совсем замучила жёстким графиком. Гуляй, пожалуйста, с ним почаще. У меня пока новостей нет, дома всё по-прежнему, родители больше не звонили. Целую, сестрёнка. В конце недели ещё напишу.
Запись отключается, заставляя экран медленно гаснуть.
О-фи-геть!
Это, получается, только я одна такая дура? Ага. Я давно подозревала, что Ден умнее меня.
Вот так всегда. Думаешь, мозги себе выкручиваешь, а потом вдруг – р-р-раз! И всё решается само собой.
Следуя совету брата, решаю устроить себе пробежку по территории. Выгулять «измученную скотинку». Размяться. Осмотреться. Составить более внятное впечатление. Вечером темно было, могла чего важного и не заметить.
Снаружи оказывается очень даже прохладно! Градусов десять, наверное. Контраст со вчерашними двадцатью пятью разительный, потому, вернувшись в дом, я добавляю куртку к своему спортивному облику и стартую в неизвестном направлении. Бегу куда-то в глубь леса, по тропинке, изящно петляющей между деревьев. Минут через десять понимаю, что маршрут я выбрала не самый удачный. Тропа – всё уже, заросли – гуще.
Так. Обратно.
Добежав до развилки, притормаживаю, соображая: а откуда, собственно говоря, меня принесло? Как-то я и не заметила этой коварной ловушки, когда сюда добиралась. И указателей нет.
– Эдер, – вопросительно смотрю на свою неизменную тень. – Ну а ты у нас на кой? Применяй свой уникальный собачий нюх и показывай, куда нужно топать.
Дог как-то странно на меня взглядывает, словно ошалевая от подобной просьбы, и садится.
Ясно. Пёс у меня точно ненормальный.
Резонно рассудив, что все дороги ведут к людям (особенно, если «утоптанность» повышается) выбираю внушающую наибольшее доверие. И совершаю ошибку. Тропа выводит меня к озеру. Причем, не просто на берег, а в самую что ни на есть гущу событий, происходящих в жизни местного населения. Несмотря на раннее утро, человек сорок деловито снуют между стоящих на песке аквациклов.
Открыв рот, созерцаю необычную технику. В том смысле, что из привычных элементов здесь только сиденья. Всё остальное совершенно иное: герметичный обтекатель, сдвоенный узкий металлизированный каркас, водяной двигатель и шесть коротких «лыж», расположенных парами: спереди, сзади и разнесённые по бокам.
Увлекаюсь осмотром настолько, что не замечаю появления посторонних. Прихожу в себя от громкого лая Эдера, возмущённого тем, что наше личное пространство нарушено столь бесцеремонно.
– Ого, какое служебное рвение! – смеётся мужской голос.
– А главное, весьма своевременное, – ехидно добавляет другой.
Разворачиваюсь, обнаруживая за спиной двух представителей сильной половины человечества. Первый – блондин, с ярко выраженными скандинавскими чертами лица. А вот второй… Второй – Ян. И, между прочим, выглядят мужчины так, что я даже дара речи лишаюсь. И есть от чего!
