Текст книги "Безмолвные тени Раминара (СИ)"

Автор книги: Эль Бланк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

ГЛАВА 7

Нежданные проблемы

Негромкий посторонний звук, похожий на шелест ткани и перестук деревянных палочек, врывается в сознание. Что-то яркое бьёт по глазам, заставив зажмуриться сильнее и отвернуться. Первое помогает – раздражающий свет исчезает. А вот второе…

– Ну, так не честно! – чьё-то тяжёлое тело опускается рядом. Инерция движения передаётся и мне, ощутимо подбросив вверх.

Ощущения, которые дарит моему чувственному восприятию внешний мир, настолько непривычны, что я моментально просыпаюсь. Отталкиваюсь от волнообразно покачивающегося матраса и занимаю более удобную позицию для осознания окружающей действительности. Сажусь я, короче, натягивая на себя одеяло и широко распахивая глаза. А опознав рядом вполне определённую темноволосую личность, ещё и рот открываю от удивления.

– Вот, совсем другое дело! – вижу улыбку до ушей и искрящиеся смехом глаза. – А то я уж испугался, что ты до обеда не встанешь! – Сильным движением Ян отталкивается от матраса, вновь подбрасывая меня в воздух. – Одевайся и спускайся вниз. Завтракать!

Провожаю взглядом шикарную фигуру в тёмно-коричневой футболке и коротких шортах того же цвета. Ловлю себя на том, что моя челюсть в нормальное положение так и не вернулась, скорее, даже отвисла ещё больше, и немедленно исправляю досадное упущение. Аж зубы клацнули. Ну ничего себе!

Это я не о качестве эмали, выдержавшей подобный удар, а о ситуации в целом. Как-то не рассчитывала я, соглашаясь на подобное соседство, что Ян будет так бесцеремонно врываться ко мне по утрам. Та-а-ак! А почему Эдер не среагировал на вражеское вторжение?

Ищу глазами своего защитника, заодно рассматривая спальню, в которой провела ночь.

Комната большая, светлая. Белые стены и мебель им в тон, сливочного цвета диван и кресла, медового оттенка ковёр, такие же портьеры, отдёрнутые в стороны и открывающие широкий оконный проём до пола, за которым балкон с прекрасным видом на озеро. И ничего похожего на чёрный глянец в зоне видимости не наблюдается.

Кровать, на которой я сижу, не самая маленькая, двуспальная, и бельё смято только с моей стороны. Значит, сегодня рядом дог не спал. Подозрительно. Впрочем, не только это!

Ахаю от болезненного осознания того факта, что я банально не помню, как здесь оказалась!

Что за безобразие! Вроде как я спиртного вчера не употребляла. Или всё же пила?

Припоминаю ужин, перебирая в памяти попавшие внутрь моего организма напитки. Сок, минералка, чай. Ничего алкогольного. Точно. Откуда же тогда такие провалы в памяти?! Я себя сейчас чувствую, как герой анекдота: «Тут помню, тут не помню, а тут мы селёдку заворачивали».

А вправду, на каком месте заканчивается моё «помню»?

Встряхиваю головой, заставляя себя начать соображать нормально.

Застольный разговор забыть трудно. Как и моё принудительно-добровольное согласие, выцарапанное этим кареглазым шантажистом. И довольную физиономию, которую мне весь вечер демонстрировали.

Что ещё?

Еда. Чего он там назаказывал? Овощной салат, мясо с грибами и картофельным пюре. А! Ещё пироженки – мои любимые, с заварным кремом. Эдеру, кажется, основательный шмат мяса перепал. Ага… С этим разобрались. Дальше.

Вот именно с «дальше» и начинаются некоторые проблемы. Впрочем, нет! Не «некоторые», а вполне определённые! Потому что, хоть убейте, но вспомнить, что было между «чай с пирожными» и «ну, так не честно!» я не могу!

Вывод? Элементарный. Этот гад напичкал меня снотворным. И как только ухитрился! А главное – зачем? Я бы и так поехала с ним. Что ж он за личность такая непонятная?!

Так. Со мной всё ясно. Относительно, конечно. А что с Эдом? Его тоже усыпили? Ой-ой! Как-то мне нехорошо. И страшно. И вообще – нужно всё выяснить!

Поспешно скидываю одеяло, спрыгиваю на ковёр и пугаюсь окончательно, потому что из одежды на мне о-о-очень немногое. Кому за это сказать спасибо? Хватаю сложенные аккуратной стопкой на кресле вещи и привожу внешний вид в приличное состояние, успокаивая себя тем, что сняли с меня не всё, а значит, переходить обозначенных им же самим границ мужчина не стал. Ну, хоть в этом не обманул.

Интересно, он вчера попросил меня надеть платье, чтобы снимать было легче?

Добываю в сумке, стоящей рядом, расчёску, обнаруживаю дверь в туалетно-ванную комнату, любуюсь в зеркало на свою растерянную, помятую физиономию и отправляюсь на поиски столовой. Меня же туда пригласили?

Разведывательная операция заканчивается быстро. Небольшой коридор, в котором, кроме двери в мою спальню, есть ещё несколько, закрытых, и соваться в них я не рискую. Лестница вниз, и сразу вход в просторное помещение.

Внушительный длинный стол, накрытый тёмно-вишнёвой скатертью, вокруг него – стулья. Стены, мебель и паркет – всё из червлёного дерева. Огромные окна в обрамлении бордовых занавесей, и только яркий солнечный свет спасает это мрачноватое помещение, делая его более светлым и уютным. Ночью здесь, наверное, жутко.

Пробежав по мне заинтересованным взглядом, сидящий где-то очень далеко Подестов морщится.

– Опять брюки? – вздыхает обречённо. – Садись, – кивает на место рядом. – Чай? Кофе? – смотрит вопросительно, ожидая ответа.

– Чай, – решаю на первый вопрос не отвечать. Подхожу, приземляясь на мягкое сиденье и наблюдая, как он наливает коричневый напиток в пододвинутую ко мне чашку.

– Сахар, – на смену заварочному чайнику является сахарница. Правда, всего лишь опускается рядом. – Есть омлет, булочки, масло… – продолжается перечисление.

– Ян, – прерываю его монолог, – ты мне ничего объяснить не хочешь?

– Что именно? – открытый взгляд и невозмутимое выражение лица. Даже не смущается, зар-р-раза!

– Снотворное зачем понадобилось? – иду ва-банк. Терять мне совершенно нечего.

Лучезарная улыбка и пальцы в замок, с опорой локтями на стол.

– Хотел сделать тебе ещё один сюрприз, – подбородок ложится на соединённые кисти. – Ты же никогда не была в моём доме. Вот и подумал, что так впечатлений будет больше. И интереснее.

Ах, это его жилище, значит. Не гостевой домик. Любопытно…

– Допустим, – решаю не сдавать позиций. – А раздел ты меня тоже в качестве сюрприза?

– Малышка, ну не мог же я оставить тебя на всю ночь в одежде? – удивляется Ян моей непонятливости, даже руками сокрушённо разводит. – Это ведь неудобно. К тому же, если уж тебя это так волнует, я практически ничего не видел. В комнате темно было. – И глаза честные-пречестные! – Ты чай пей, – возвращает меня к процессу питания.

Послушно добавляю в чашку молока и утягиваю с соседней тарелки сладкую булочку с творогом.

– А Эдер где? – продолжаю допрос, откусывая воздушное тесто.

– Эдер? – проследив за моими действиями, Ян тоже принимается за уничтожение продуктового запаса. – Он согласился провести эти дни в другом месте, – поясняет, наконец.

– Что? – не подавилась я только потому, что проглотить булку успела чуть раньше. – Это как?

– Я с ним поговорил, – губы растягиваются в загадочной улыбке, – всё объяснил, и он меня прекрасно понял. Так что можешь расслабиться и немного отдохнуть. Я же вижу, как тебе иногда с ним тяжело. Хоть это и твой… – почти незаметная пауза, – питомец. И вообще, ты же в курсе, какой у тебя умный пёс! – пронизывающий взгляд, словно Подестов весьма недвусмысленно на что-то намекает. Но ведь… Не может он знать!

Хотя после такого заявления я уже не знаю, что и думать.

– Ты только представь, – Ян мечтательно закатывает глаза к потолку. – Пять дней полной свободы! Не нужно ни за кем ухаживать, выгуливать, кормить. Можно просто жить в своё удовольствие. А о тебе буду заботиться я, – добивает меня окончательно. – Кстати, твоему четвероногому другу я именно это и пообещал.

Ну-ну. И почему у меня большие сомнения в том, что Эдер с этим согласился? Как бы выяснить, что произошло на самом деле и где мой телохранитель?!

– А с ним точно всё будет в порядке? – делаю вид, что не против озвученной перспективы.

– Конечно, – беспечно пожимает плечами Ян. Допив… не знаю, что у него в чашке… наверное, чай, отодвигается от стола. – Ты закончила? Пойдём.

– Куда? – неприятные мурашки бегут по телу. Кто знает, что ещё придумал этот тип?

– Покажу тебе дом. И окрестности. Должна же ты здесь как-то ориентироваться.

Моя ладонь оказывается в прочном захвате – мужчина помогает мне встать и тянет за собой.

Через пятнадцать минут я получаю вполне сносное понимание планировки здания, а ещё через полчаса – топографии прилежащей местности. Ну и географического положения дома относительно того самого озера, где мы так эффектно катались в прошлый раз.

– Может, хочешь повторить? – меня коварно пытаются соблазнить перспективами приятного времяпрепровождения.

Заманчиво. Очень. Но…

– Холодно… – я зябко передёргиваю плечами, потому что кое-кто так торопился вывести меня на природу, что не озаботился верхней одеждой. Нет, не то что б я уж совсем замёрзла, но вот в водичку мне как-то не хочется. – Потом. Если потеплеет.

– Договорились, – короткое согласие, и что-то тёплое закрывает мои плечи и спину.

Непроизвольно вздрагиваю от неожиданности, но вовремя спохватываюсь и придерживаю сползающий предмет гардероба. Вопрос: как у Яна кофта оказалась, да ещё и моя собственная, забытая в спальне, – остаётся открытым. Вроде в руках ничего не нёс. А может, это я такая невнимательная?

– Чем тогда желаешь сегодня заняться? – присев на поваленное дерево, Ян упирается ногой в соседнее, перешнуровывая кроссовок.

Мне от одного взгляда на него становится ещё холоднее. Я-то хоть в джинсах, а этот типчик так и разгуливает, отсвечивая голыми конечностями. Нет, эффектно, конечно, но… Бр-р-р!

– Погуляю, – заставляю себя прекратить пялиться на демонстрируемые мне рельефные формы. – Можно? – уточняю на всякий случай.

– А я разве запрещаю? – Мужчина опускает ногу на почву и предупреждает строго: – Обед в два. Желательно не опаздывать. Не хочется дважды разогревать продукты. Не заблудишься?

– Постараюсь, – делаю осторожный шаг назад. Обохожу растущий кустик. Потом дерево. И ещё одно.

Наклонив голову, Подестов заинтересованно наблюдает за своеобразными манёврами, но останавливать меня, кажется, не собирается. Как и навязываться в сопровождающие. Вздохнув свободно, я разворачиваюсь и углубляюсь в лесной массив.

Бессмысленное шатание между деревьями мне быстро надоедает. Внимание всё время рассеивается, потому что разные мысли лезут в голову, и моя прогулка приобретает статус «опасное спецзадание». Я несколько раз едва не падаю, запнувшись о выпирающие из земли корни. В итоге выбираю удобное место, обильно поросшее мхом. Сажусь на поваленный сосновый ствол и настраиваюсь на длительный отдых, перебирая пальцами плотные сухие иглы.

Мне есть о чём подумать, а для этого нужны время и спокойная обстановка.

Верить Яну или не верить? С одной стороны, его поведение выглядит подозрительным, а с другой… Может, я просто напридумывала себе того, чего на самом деле и нет? Как писал Пелевин: «Не ищи во всем символического значения, а то ведь найдешь. На свою голову». Похоже, что я уже нашла…

Вот что за мысли? Почему я ищу Подестову оправдание? Ну, нравится он мне, и что из того? Это же не повод игнорировать очевидные факты, доказывающие, что Ян что-то нехорошее задумал. А их не так уж и мало. Как, впрочем, и тех, которые говорят об обратном. То есть о моей мнительности!

Ладно. Не будем торопиться с выводами. Как говорится: «У меня есть мысль, и я её думаю». В том смысле, что всё прояснится со временем, нужно всего лишь подождать. А вести себя осмотрительно всегда полезно.

***

Ну вот. Третий день к завершению, а Ян ведёт себя предельно корректно, не давая мне ни малейшего повода усомниться в своей порядочности или снова начать подозревать его в наличии каких-либо далеко идущих планов. И, несмотря на отсутствие моего четвероногого цербера, максимум физического контакта между нами так и остаётся на уровне «рука плюс талия». И то, «по производственной необходимости».

Днём я фактически предоставлена самой себе. Читаю, загораю на балконе, гуляю, бегаю. На мои перемещения по прилегающей территории Подестов смотрит сквозь пальцы. И вообще, похоже, его мало волнует моё ничегонеделание и отсутствие рядом. Занимается какими-то своими делами в кабинете, иногда тоже куда-то из дома исчезает. Следит только за тем, чтобы я вовремя питалась, высыпалась, и развлекает по вечерам. Позавчера мы вдвоём интерактивную настольную игру терзали, вчера к тому же процессу Дмитрий присоединился, заглянувший на огонёк, так сказать, и составивший нам компанию за ужином, а на сегодня мне пообещали устроить просмотр нового голофильма.

В предвкушении захватывающего зрелища (реклама фильма, по крайней мере, была впечатляющей), иду по тропинке вдоль озера, возвращаясь после лёгкой пробежки. Утром дождь шёл, вот и пришлось перенести физическую нагрузку на нетипичное время. Всё ещё влажный воздух кажется на удивление тёплым. Наверное, завтра атмосфера, да и гидросфера, прогреются основательно, особенно, если тучи соизволят разойтись, дав возможность солнышку помочь им это сделать. А в этом случае можно будет кататься на аквациклах!

Именно с такой радужной надеждой смотрю на формирующийся в облаках голубой просвет и не замечаю на своём пути коварной природной ловушки. Результат? Нога скользит по глинистой вязкой почве, основательно смоченной дождевой водой, и уезжает куда-то далеко вперёд. Я даже осознать толком ничего не успеваю. Прихожу в себя от боли в лодыжке, ободранных ладошках и правом бедре, на которое я, судя по всему, с размаху и шлёпнулась.

Пытаюсь подняться, потому что сидеть в грязи – удовольствие сомнительное, и оглушительно взвизгиваю. Ногу словно кипятком обварили. Ай! Я ничего себе не сломала, надеюсь?!

Сжав зубы, медленно отползаю на сухое место, мучительно соображая: вот как теперь домой добираться?

– Лида, ты в порядке? – основательно напугав, восклицает кто-то у меня за спиной, а через мгновение в поле зрения оказывается блондинистая физиономия присевшего рядом Димона.

– Не знаю, – невольно всхлипываю, вытирая запястьем выступившие слёзы. На ладони мне даже смотреть страшно – настолько они грязные.

– Болит что? – продолжает выпытывать, выясняя масштаб возникших проблем.

– Нога, – смотрю на пострадавшую конечность, не рискуя менять положение тела, чтобы не спровоцировать нового приступа. – Растянула, наверное.

– Тогда держись, – не дав мне времени на раздумья, мужчина подхватывает меня на руки, поднимая с земли.

Очередная волна боли накатывает от резкого движения и я, зашипев, роняю голову Дмитрию на плечо, непроизвольно впиваясь ногтями в футболку. Вернее, в большей степени в то, что под ней.

К чести блондинчика, надо сказать, наносимые мной увечья он мужественно терпит, даже не говорит ничего. Так и идёт молча, осторожно лавируя между деревьями и кустарниками. На тропинку не выходит, скорее всего, решив не рисковать. И поступает он совершенно правильно. Нам теперь не хватает только вдвоём упасть! Лишь на подходе к дому он меняет траекторию, выруливая на выложенную брусчаткой дорожку, ведущую к крыльцу.

Но ещё раньше, чем мой добровольный носильщик успевает шагнуть на первую ступеньку, дверь распахивается, выпуская нам навстречу встревоженного Яна.

– Малышка! – стремительное движение, и этот тип уже забирает меня из рук блондина, не обращая внимания на мой невольный протест. Нового приступа боли мне не хочется!

Впрочем, делает он это аккуратно, так что страхи оказываются напрасными. А может, просто нога за это время чуть отошла?

– И как ты ухитрилась? – качает головой Подестов, утаскивая меня в дом.

– Поскользнулась, – вздыхаю, наблюдая, как зашедший следом Димон рассматривает свою испачканную одежду. Н-да… Моя ещё хуже. Да и я сама чёрт знает на кого похожа!

Наверное, Ян приходит к тому же выводу, потому что, не останавливаясь в холле, поднимается по лестнице. В моей спальне пинает ногой дверь гигиенического модуля, который, игнорируя некультурное обращение, услужливо распахивает створки и бархатистым голосом интересуется:

– Режим?

– Лечебный, – краткий приказ, и меня осторожно пересаживают на трансформированное под изгибы тела сиденье.

– Ну что? Давай раздеваться.

Карие глаза смотрят сочувственно, в то время как нахальные руки уже и движение делают в нужном направлении, отработанное до автоматизма, наверное. Особенно, если вспомнить, что от одежды они меня уже избавляли. В темноте. Значит, опыта кое-кому не занимать.

– Я сама! – пресекаю проявленную инициативу на корню. – А ты выйти не хочешь? Я вообще-то умею с техникой обращаться.

– Не выйду! – Ян встаёт в принципиальную позицию. – Пока не буду уверен, что с тобой всё в порядке. А вдруг у тебя серьёзные повреждения? И вообще, – сверкает возмущённым взором, – ты в моём доме, и я несу за тебя ответственность! А если стесняешься, можешь глаза закрыть.

– Тогда только брюки! – иду на уступку, понимая, что переубеждать его себе дороже. Всё равно настоит на своём. – У меня ведь нога болит.

– А руки? – Подестов ловит запястья, разворачивая ладонями к себе и придирчиво изучая содранную кожу.

– Не очень, – упорно не желаю оголяться перед этим типом.

– Хватит! – устав от словесной борьбы, решительно заявляет Ян, практически молниеносно меняя тактику уговоров на активные действия.

В результате, футболки я лишаюсь за пару секунд. Со спортивками и кроссовками ему приходится повозиться дольше. Не потому, что я мешаю (честно говоря, меня так ошарашил его напор, что я молча сижу, растерянно хлопая глазами), просто он старается лишний раз не причинять мне боли. На мгновение замирает, присматриваясь к оставшимся элементам гардероба, но всё же руки убирает, совершенно правильно отреагировав на выражение моего лица. Могу ведь и физиономию расцарапать!

– Диагностика, – приказывает, отступая на шаг.

И пока он заталкивает добытые трофеи в стиралку, умная техника оперативно просвечивает попавшие в поле зрения сканера оголённые участки тела, собирая информацию о моём потрёпанном состоянии.

Терпеливо жду окончания, стараясь эмоционально не реагировать на стоящего рядом постороннего человека. Вернее, не столько на его присутствие, сколько на взгляд, скользящий вслед за лучом прибора. Который я прямо физически ощущаю!

Правда, вскоре внимание мужчины переключается на информационную панель, где на голографической модели, повторяющей контуры моего тела, наглядно яркими красными пятнами светятся места повреждений. Ещё и с пояснениями категории травмы и рекомендуемым лечением.

Углядев что-то из ряда вон выходящее, Ян опускается на колени, рассматривая мою уже основательно раздувшуюся лодыжку, и хмурится, осторожно разворачивая ногу к себе.

– Тебе когда-нибудь вывихи вправляли?

– Нет! – восклицаю в замешательстве. Сердце лихорадочно стучит, потому что я всё-таки биолог и прекрасно понимаю, на что мне сейчас намекнули. – А ты умеешь?

– Приходилось. Было дело…

Ян неопределённо пожимает плечами. Так и не уточнив, что и кому конкретно вправлял, замолкает, заставляя меня ещё сильнее нервничать.

– Ты не бойся, – правильно оценивает моё состояние. – Я анестезию сделаю, – утешает, почти невесомо поглаживая голеностоп.

Расширенными от страха глазами слежу за движениями его пальцев, занятых этой непонятной лаской.

– Давай, – в конце концов, соглашаюсь, смиряясь со своей судьбой. А какие варианты? Нет, можно, разумеется, поехать в больницу, но какой смысл? Там точно так же поступят, ведь способ лечения только один. Варварский. Да и отёк за это время станет больше. Ещё больнее будет.

Не теряя времени, новоиспечённый доктор выуживает из предусмотрительно выдвинутого ящика тонкие медицинские перчатки и тюбик с кремом. Несколько минут втирает содержимое в кожу. Сначала очень бережно, едва касаясь, потом чуть сильнее, когда обезболивающее начинает действовать, чтобы лекарство проникло глубже.

Вот честно. Если бы не ожидание неизбежного, я бы точно получила немало удовольствия от подобных манипуляций! А этот тип, оказывается, знает, что делает!

Ой, ещё как знает!

Он меня даже предупреждать не стал. Улучив момент, когда я опрометчиво прикрыла глаза, дёргает за ступню, вправляя кость в сустав.

Я взвизгиваю так, что аж у самой уши закладывает. Больше, конечно, от неожиданности – всё-таки мазь сделала своё дело. Боль терпимая. Но всё же она есть.

– С ума сошёл! – замахиваюсь для удара. Защитный рефлекс в действии. Впрочем, не только у меня.

– Правильно, – Ян перехватывает предплечья. – Здесь тоже нужно обработать. Только сначала отмыть. Хотя… – скептически смотрит на моё испачканное лицо и растрёпанные волосы. – Не только их.

А дальше… Дальше, сдернув перчатки и отбросив их в сторону, он подхватывает меня на руки, поднимается и втискивается вместе со мной в душевую кабинку!

Первые несколько мгновений я даже не верю, что это на самом деле происходит. Потому и реагирую не сразу.

– Пусти! – дёргаюсь в попытке вернуть себе независимость, уже когда дверцы сомкнулись за его спиной.

– Отпустить? – Ян смотрит на меня с сомнением. – А стоять сможешь? – интересуется приторно-ласково.

– Смогу! – шиплю раздражённо. Находящийся в стрессе мозг не соизволил задуматься о том, что удерживать равновесие на одной ноге в таких условиях будет проблематично.

– Как скажешь, – почти равнодушно отвечает Подестов, выполняя просьбу.

Очутившись на скользком покрытии, осознаю, какую глупость сделала. Приходится вцепиться ему в плечи, и мощное тело оказывается ко мне совсем близко, нависая сверху и придерживая за талию.

– Довольна? – мурлыкает низкий голос.

Ответить не успеваю. Неожиданно хлынувший сверху водяной поток окончательно убивает воинственный настрой. Волосы, моё бельё и одежда Яна тут же становятся мокрыми.

Словно только сейчас сообразив, что для водных процедур одет неподобающе, мужчина чуть отстраняется, стягивая с себя футболку и шорты. При этом ухитряется одной рукой удерживать меня от необдуманных поступков. И становится ясно, что комплексы – это не его проблема. Моя. Потому что обтягивающие боксеры – вещь убийственная на любом уровне восприятия.

Пользуясь возникшим замешательством, мужчина приступает к обещанному процессу избавления меня от грязи. Очень осторожно оттирает гелем ладошки, мягким движением проходит по щекам и шее. Разворачивает спиной, нанося на волосы шампунь и вытаскивая из них какие-то веточки. Смывает душистую пену, вновь поворачивая лицом к себе.

И уговаривает. Потерпеть. «Вода на повреждённой коже – конечно, неприятно, что ж ты хотела». Держаться за него. «Не хватало тебе ещё раз упасть». Закрыть глаза. «Сама же будешь жаловаться, что шампунь попал». Встать боком. «Смотри-ка, ты и там тоже испачкалась».

А вот я дар речи теряю надолго. Все слова, и хорошие, и плохие, застревают в горле, не успевая вырваться наружу, потому что в голове творится чёрт знает что. Своих ощущений и эмоций я не понимаю. Его прикосновения будят в душе непонятные мне самой желания. Словно шторм, выворачивающий море наизнанку, поднимают со дна на поверхность что-то очень волнующее, незнакомое, в чём-то даже приятное. И в то же время страх – неприятный, липкий, совершенно неконтролируемый – не желает уступать позиций, заставляя противиться происходящему и не сдаваться.

– Хватит! – собравшись с силами, отталкиваю скользящие по телу ладони и подаюсь назад, увеличивая дистанцию.

– Ч-ч-ч! – шаг навстречу, сводящий на нет затраченные усилия, и моя грудь, обтянутая коротким спортивным топом, уже упирается в его, оголённую, а отступать дальше некуда. – Я ещё не закончил, – многообещающий шёпот в висок, и руки, вернувшиеся к прерванному занятию.

– Ян! – я уже едва ли не плачу. – Прекрати, пожалуйста!

Останавливается. Замирает в неподвижности, по-прежнему прижимая к стене своим телом. Ещё секунда, и отстраняется, удерживая за плечи. Заглядывает в глаза, словно отыскивая в них подтверждения моим словам.

– Прости, – выдыхает тихо. – Заигрался.

Поток воды иссякает. Ему на смену приходит мягкое полотенце, обсушившее тело и волосы. А потом Ян просит меня снять мокрое бельё, тактично отворачивается, дожидаясь, пока я это сделаю и завернусь в махровую ткань. Открыв дверцы душа, легко подхватывает на руки, чтобы перенести на кровать. Удобно устраивает среди подушек, укрыв одеялом и попросив подождать. И испаряется. За дверь.

С жуткой смесью эмоций в душе смотрю ему вслед. Играл, да?

Проглатываю подступивший к горлу ком, сжав зубы, чтобы не разреветься. Я что, кукла? Забавная и привлекательная, которую можно использовать так, как заблагорассудится? Ни о чём не спрашивая и не интересуясь её желаниями? Захотел – развлёкся, захотел – оставил в покое? И вообще! Как можно было так нагло и бесцеремонно меня лапать, прикрываясь благовидным предлогом?!

В сотый раз жалею о своей уступчивости. Ну и что из того, что Ян мне нравится, я же в него не влюблена! Зачем повелась на уговоры?! Ещё и Эдера подставила!

Прикусываю губу, сообразив, что вообще-то у моего телохранителя было ответственное задание, которое благодаря моей глупости практически провалено! Представляю, как ему достанется от моего отца! Я даже не знаю, где Эд сейчас находится и всё ли с ним в порядке! А в распоряжении Яна ещё два обещанных дня, за время которых может произойти очень многое.

***

Я с этим мужчиной с ума сойду!

Не прошло и получаса, а он уже снова в моей спальне. Одетый в домашний вариант спортивного костюма, с огромным букетом цветов и загадочной улыбкой на хитрой физиономии. Игнорируя мои округляющиеся глаза, потому что подобное поведение предсказуемостью ну никак не отличается, садится рядом.

– Это тебе, малышка, – вручает растительное великолепие мне в руки. – Ты на меня не злишься? Я не хотел пугать, просто не подумал, что ты так на мою помощь отреагируешь. Мир? – прихватывает ладошку, чуть заметно сжимая.

– Мир, – растерянно подтверждаю. Чего теперь устраивать скандал? Извинился же. – Ай! – пытаюсь выдернуть конечность, потому что в эйфории от полученного прощения захват усилился, а моя пострадавшая кожа мириться с подобным к себе отношением не желает.

– Прости! Забыл совсем! – отпустив руку, Ян вскакивает с кровати и скрывается за дверью модуля. Через несколько секунд возвращается с чемоданчиком-аптечкой, по пути прихватив с кресла ещё и комплект чистой одежды.

– Мы лечить тебя не закончили, – поясняет свои действия. – Только отмыли, – вновь оккупирует значительную часть матраса, удобно располагаясь рядом.

Следующий час мы проводим необычайно весело.

С той же бесцеремонностью, с которой раздевал, Подестов теперь меня пытается одеть. Посмеиваясь над моим справедливым негодованием и упорно не желая выйти вон. Добилась только того, что наглый субъект соизволил на время отвернуться.

Вторая часть «Марлезонского балета» походит спокойнее. Втирание мази в ладони я переношу стоически и физический дискомфорт терплю. Благо сделает он это аккуратно.

А вот завершением эпического подвига под названием «Вылечи Лиду» становится виртуозное наложение фиксирующей повязки на ногу. Ян три раза принимается за этот шедевр медицинской помощи, доведя меня до истерического… смеха.

Задыхаясь от колик в животе, я едва успеваю переводить дыхание между приступами гомерического хохота, наблюдая, как чертыхаясь и путаясь в бинтах, горе-доктор пытается повторить то, что показывает виртуальный врач на экране аптечки.

– Я… Ян! Хва… хватит, – выдавливаю, поняв, что больше не могу. – Давай… я са… сама!

– Ну, нет! – пыхтит, не сдаётся. – Уже почти получилось!

Обессиленно откидываюсь на подушки, прикрывая глаза, чтобы избавиться от провоцирующей картинки и успокоиться. И всё равно рот непроизвольно растягивается в улыбке, потому как воображение услужливо рисует то, что происходит в зоне невидимости.

– Всё! – наконец он меня извещает с чувством величайшего морального удовлетворения в голосе.

Приподнимаюсь, рассматривая результат и ощупывая повязку на предмет износостойкости. Вроде как достаточно плотная. Меняю положение тела, опуская ноги на пол.

– Далеко собралась? – карие глаза смотрят на меня с явным неодобрением.

– Вниз, – пытаюсь встать. – Я твоего друга не успела поблагодарить за помощь. Если бы не он, даже не представляю, как бы добралась до дома.

– Димон давно ушёл, но можешь не переживать, я ему твою благодарность передам. А вот наступать на ногу тебе ещё рано, – немедленно пресекается моя инициатива. Сильные руки решительно усаживают меня обратно, оплетая талию. И убирать их мужчина не торопится.

Любопытно. Заход номер два? Или он просто страхуется, чтобы я не наделала глупостей? Как бы проверить?

– Но я же не инвалид, чтобы валяться весь вечер в кровати! – закидываю удочку. – И кое-кто мне кино обещал.

– Обещал, – улыбается, словно его насмешило моё напоминание. – И от своих слов не отказываюсь, потому как просмотр легко и в этой комнате устроить. Так что бегать по дому тебе совсем необязательно, будешь наслаждаться спецэффектами прямо здесь.

– А ужин? – прагматично возвращаюсь к физиологическим потребностям организма.

Фыркающий смешок и последующие действия доказывают, что это тоже не проблема. Задвинув меня на середину кровати и проследив, чтобы я угнездилась там основательно, Ян развивает бурную деятельность, в результате которой: мой букет, благополучно забытый за всей этой суетой, оказывается в вазе; рядом возникает переносной столик, а на нём всё то, что, в принципе, можно считать ужином; на окнах закрываются плотные жалюзи, а в углах комнаты появляются стойки голопроектора.

Запустив технику, Подестов останавливается, словно о чём-то задумывается, рассеянно осматривается, задерживаясь взглядом на креслах и, наконец, переводит взгляд на кровать.

– Позволишь? – весьма выразительно смотрит.

Ух ты! Он разрешения спрашивает?! Где бы это записать?

Сомнений в том, что я хочу, чтобы он провёл вместе со мной весь фильм, да ещё и в непосредственной близости, у меня море. Но… Но я же так и не узнала, чего он добивается! Значит…

– Садись, – сдвигаюсь чуть в сторону, чтобы ему хватило места, и наблюдаю за тем, как же он отреагирует.

На лице ни один мускул не дрогнул. Всё с тем же невозмутимым выражением и даже без особого энтузиазма в глазах, как-то совершенно буднично, субъект, поведение которого мой мозг отказывается понимать категорически, устраивается рядом.

Тем временем освещение гаснет, и вокруг возникает объёмная картинка, имитирующая пейзаж прерий дикого запада. Где-то вдалеке скачут индейцы, предсказуемо преследуемые людьми, одетыми в военную форму, а прямо на нас летит красивая фурия в ярко-красном платье, с развевающимися длинными каштановыми волосами, на белой лошади.