Текст книги "Любящее сердце (СИ)"
Автор книги: Екатерина Гардова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц)
Весь остаток дня Лизабет мучилась неопределенностью, как ей поступить: бежать как можно быстрее, или встретиться с герцогом лицом к лицу и попытаться выстоять в нелегком разговоре с ним. "А может он и не вспомнит меня, ведь в карете было достаточно темно. Однако в доме он разглядывал меня при свете свечи совершенно бессовестным образом, но можно ли что-либо разглядеть достаточно четко при столь скудном освещении? А если он меня узнает, не подумает ли, что я появилась в его замке с целью "завлечь его в свои сети и поднять себе цену", тем более что герцог уже обвинял меня в этом? Какой стыд! Со стороны это так и должно выглядеть, я никогда не докажу ему, что не знала его раньше до знакомства в карете и не искала с ним встреч, и, конечно, Блэйкстоун не станет слушать мои оправдания о стечении обстоятельств".
Люси в недоумении наблюдала за своей хозяйкой со стороны. Что могло так встревожить и заставить девушку метаться из угла в угол, словно загнанную лань? Горничная уже слышала новость о приезде хозяина замка от других слуг, которые сбросили с себя всю медлительность и лень. Даркхолт гудел как улей, слуги перешептывались и передавали новости о том, что герцог прибыл в замок "злой как черт", устроил всем "разнос" и уволил половину прислуги.
– Миледи, вам нехорошо? – не удержалась Люси и спросила, обеспокоенно глядя на бледное лицо графини.
– Что? – пребывая во власти своих мрачных мыслей, Лизабет не расслышала вопроса.
– Я спросила, вам не хорошо? – повторила Люси и оставила в покое подушечки на диване, которые она раскладывала по своим местам.
– Нет, нет, все в порядке...просто я немного взволнованна перед встречей с его светлостью.
Люси хмыкнула и поджала губы.
– Не хотела вам говорить, но, наверное, должна..., – решилась гувернантка на откровенность и, получив в ответ внимательный взгляд фиалковых глаз, продолжила. – Вы можете меня ругать или нет, как хотите, но поговаривают, что его светлость прибыл в очень дурном расположении духа, всем слугам учинил разнос и трепку "за лень, нерадивость и нерасторопность", как сказала Бекки.
– Интересно, что же могло его вывести из себя настолько сильно? – поинтересовалась Лизабет, боясь предположить, что причиной тому могла быть она сама.
– Ну, говорят, что он очень сильно поссорился со своей супругой и, кроме того, пережил какое-то разочарование на любовном фронте, – Люси вздохнула, испытывая при этом некое смущение.
Брови на лице Лизабет высоко поднялись в немом удивлении.
– Опять Бекки рассказала? – спросила девушка у горничной. – Я смотрю, ты становишься заядлой сплетницей, Люси.
Люси смутилась еще больше. Однако Лизабет ничего более говорить не стала, а прошла в спальню и попросила девушку помочь ей приготовиться ко сну, потому что аппетит вдруг пропал, ужинать совершенно расхотелось, к тому же от всех этих переживаний разболелась голова.
***
После завтрака к Лизабет заглянула миссис Бигли с приглашением от герцога на беседу. Девушка, немного волнуясь, надела маленькую черную фетровую шляпку и опустила на лицо траурную вуаль. Вряд ли в этой леди в траурном одеянии можно было бы узнать ту блистательную и соблазнительную красавицу из оперы, на что, впрочем, Лизабет и рассчитывала, не желая быть раскрытой на первой же встрече с его светлостью.
Пройдя по холлу вслед за экономкой и спустившись по центральной лестнице на первый этаж, дамы прошли к кабинету хозяина замка. Постучав в дверь, миссис Бигли заглянула внутрь и почти шепотом сообщила герцогу о приходе постоялицы. Затем, прошептав слова поддержки в адрес девушки, пропустила ее в кабинет.
Герцог стоял возле окна спиной к вошедшей, скрестив руки на груди. Яркий солнечный свет заливал всю его мужественную фигуру из большого окна. Какое-то время он молчал, затем повернулся и кивнул. Лизабет сделала легкий книксен.
– Доброе утро, мисс Уэлсон, – произнес он бархатистым с небольшой хрипотцой в голосе, от которого у девушки побежали мурашки по всему телу.
Жестом руки пригласив Лизабет расположиться на стуле возле стола, сам прошел к нему же и, дождавшись пока гостья присядет, сел напротив, внимательно разглядывая ее.
– Вы живете в замке уже более двух недель?
– Да, ваша светлость, – стараясь говорить более низким голосом, чем обычно, девушка через вуаль с жадностью вглядывалась в лицо мужчины, стараясь понять, что же в этом человеке могло так запасть ей в душу и беспокоить по ночам.
Тем временем герцог Блэйкстоун начал задавать девушке вопросы, которые посыпались как из рога изобилия.
– Прибавления постояльцев: родственников, друзей не ожидается? Как долго вы предполагаете проживать здесь? Вас устраивает меню и качество питания?
Лизабет вздохнула и крепко сцепила пальцы рук, лежащие на коленях, что не укрылось от внимательного взора герцога, отметившего некое волнение со стороны леди.
– Нет, ваша светлость, проживать буду только я и моя горничная минимум полгода, и, да, спасибо, что спросили, ваш шеф-повар настоящий виртуоз в своем деле.
Блэйкстоун вдруг вздернул бровь, не ожидая такого бодрого ответа.
– Мне не хотелось бы отнимать слишком много вашего драгоценного времени. Назовите ваши условия оплаты и я уплачу требуемую сумму, ваша светлость, – продолжила Лизабет, чем снова удивила герцога, еще ни одна молодая леди не говорила с ним так решительно, совершенно не теряясь в его присутствии.
Блэйкстоун наклонился немного вперед, стараясь разглядеть лицо леди сквозь плотную вуаль. Ему вдруг показалось, что в интонации и голосе постоялицы промелькнуло нечто неуловимо знакомое.
– Мы с вами, мисс, раньше не встречались? – вдруг выпалил он, заметив при этом, как слегка вздрогнули плечи девушки.
Лизабет молчала, не зная, что ответить на этот опасный вопрос.
– Теоретически, это вряд ли могло бы произойти, мы вращаемся в разных кругах общества, ваша светлость, – девушка наконец-то нашлась с ответом.
Мужчина хмыкнул.
– Мисс Уэлсон, может быть приподнимите свою вуаль? Тогда можно будет убедиться и на практике в правоте вашего утверждения, – произнес он вкрадчиво, чувствуя, как в нем просыпается дух охотника.
Лизабет была недовольна собой и поворотом беседы, ощущая себя марионеткой в чужих руках. Герцог был опасным противником, изворотливым и хитрым, что заставляло девушку проявить еще больше силы духа и упорства.
– И все таки мне бы хотелось как можно скорее разрешить деловые вопросы, ваша светлость, – немного резковато ответила девушка, сделав жест рукой, словно отметая от себя его негласное предложение принять участие в его игре. – Не думаю, что моя персона, как таковая, могла бы заинтересовать такого человека, как вы, и, кроме того, у меня нет никакого желания показывать вам свое лицо и давать вам в руки какое бы то ни было оружие против меня.
Блэйкстоун выглядел несколько удивленным и спросил в свою очередь:
– А мы находимся в состоянии войны? Нет уж, извольте объясниться, мисс Уэлсон. Вы утверждаете, что мы не знакомы, но при этом прячете свое лицо и настроены ко мне несколько враждебно, словно мы в действительности уже где-то встречались и при неприятных для вас обстоятельствах. И вот теперь вы узнали, что я хозяин замка и стремитесь во чтобы то ни стало избежать открытого разговора? Здесь что-то нечисто...
Лизабет была неприятно поражена его проницательностью, ругая себя за свой длинный язык, который дал повод герцогу утверждать подобное. Она повела себя так, как если бы он узнал ее, а, следовало бы, вести себя поскромнее и поспокойнее.
– Прошу у вас прощения, ваша светлость, я часто вижу химер там, где их нет, и если задела вас чем-то, еще раз приношу извинения, – миролюбиво произнесла девушка, желая сгладить впечатление от их разговора. – Будьте столь любезны, сообщите о вашем решении об оплате в записке и передайте через миссис Бигли.
Девушка быстро поднялась и, сославшись на головную боль, внезапно разыгравшуюся из-за спертого запаха в кабинете, который вероятно давно не проветривался, попыталась ретироваться как можно быстрее.
– Хорошо, пока я вас отпускаю, – на прощание герцог кивнул и прошел вслед за девушкой к дверям, – но разговор мы все-таки продолжим в другой раз. Я не люблю оставлять свои вопросы без ответов, мисс Уэлсон, и вряд ли здесь можно обойтись простой перепиской.
Закрывая дверь за девушкой, Блэйкстоун наклонился чуть ближе к ней, чем положено по этикету, желая уловить тонкий аромат женских духов. Он считал себя знатоком женщин, определяя характер и натуру женщины по ее запаху. Тонкий аромат лаванды, ненавязчиво сочетающийся с неповторимым женским запахом, вызвал в нем удивление и радость узнавания. Ни одна женщина не имела такого запаха, как та, которую он так отчаянно искал последние две недели.
Закрыв за мисс Уэлсон дверь, герцог прошел к шнуру на стене для вызова слуг, отделанному золотой тесьмой. Резко дернув за него пару раз, он вернулся к столу и стал разбирать письма по стопкам на сверхважные, затем второстепенные и на те, которые можно оставить без ответа. Подобное занятие помогло ему взять себя в руки и сосредоточиться. Через некоторое время в кабинет заглянул дворецкий, излучающий всем своим видом преданность и готовность выполнить любое поручение хозяина. Это был тот редкий случай, когда его наиважнейший нос опускался ниже на дюйм от его обычно высоко задранного положения.
– Ваша светлость, чего изволите? – подобострастно произнес он.
Блэйкстоун мельком глянул на вошедшего, затем ответил, не прекращая разбор писем, коих скопилось за последнее время неимоверное количество.
– Бриггс, что вы можете сказать о нашей постоялице?
Дворецкий даже бровью не повел, вопрос для него не оказался неожиданным, напротив, если бы герцог не спросил о мисс Уэлсон, Бриггс удивился бы намного сильнее.
– Мисс Уэлсон довольно самостоятельная молодая особа, ваша светлость, пребывает в трауре по безвременно почившему отцу, состоятельна, в дела замка не вникает, тактична...хм-м, очень нравится миссис Бигли и мисс Виолле. Должен отметить, что весьма недурна собой.
Герцог вскинул голову в удивлении и нахмурился.
– Виолла встречалась с мисс Уэлсон? Но это не допустимо, я ведь запретил подобные встречи с постояльцами...Что ж, похоже мисс Торнтон не справляется с возложенными на нее задачами, придется подумать о расставании с нею.
Бриггс слегка онемел от такого поворота, так как не хотел причинить какие-либо неприятности этой "доброй и милой даме", как он всегда говорил о ней слугам, отчего заработал прозвище "воздыхатель по гувернанткам".
– О, ваша светлость, не думаю, что здесь есть вина милейшей мисс Торнтон, – начал он оправдывать недосмотр гувернантки.
Однако из-за взгляда, который бросил на него герцог, Бриггс счел правильным замолчать, принюхиваясь, не подпалил ли его светлость новенький сюртук, который он одел по случаю приезда хозяина.
– Это я решу, Бриггс, после тщательного расследования...Так вот, я еще раз спрашиваю, что вы можете сказать о мисс Уэлсон, подумайте хорошенько, Бриггс?!
Дворецкий старательно задумался, пытаясь узреть смысл дважды заданного вопроса и понять, что же не устроило герцога в первоначальном ответе.
– Может вы дадите мне подсказку, ваша светлость? – неуверенно произнес Бриггс, покраснев как рак из-за своей несообразительности.
Герцог откинулся на спинку своего высокого стула.
– Она вам никого не напомнила своей внешностью? – задав вопрос, Блэйкстоун затаил дыхание. Все же он не был точно уверен в том, является ли мисс Уэлсон и прекрасная незнакомка одним и тем же человеком, потому что если это действительно она, то разговор с мисс Уэлсон предстоит несколько более содержательный, чем тот, что планировал провести с постоялицей герцог.
Лицо дворецкого просияло, когда он понял вопрос.
– О, да, ваша светлость, конечно же....как же я сразу не сообразил, напоминает, еще как напоминает. Вы тоже заметили, да? Вылитая мисс Дженевра, ваша покойная сестра, если позволите так выразиться. Миссис Бигли тоже на это обратила внимание, ваша светлость, да думаю, что и мисс Уэлсон тоже должна быть озадаченной...
– Что вы сказали!? – вдруг зарычал герцог, отчего лицо Бриггса покрылось маленькими капельками пота.
– Я... я... ну, мисс Уэлсон же живет в бывших комнатах мисс Дженевры, ваша светлость, – испуганно ответил дворецкий.
– Вы до сих пор не перевесили портрет в закрытую часть галереи? Я же велел это сделать, НИКТО, слышите, никто не должен более его видеть! – мужчина вскочил со стула и оперся вытянутыми руками о стол. – Как же теперь это сделать, не привлекая ненужного внимания?! Черт, следует повесить что-нибудь пасторальное на его место, такого же размера, и если будут вопросы, ответите любому, что картина отправлена на реставрацию. Обо всех вопросах и личностях, их задающих, докладывать мне незамедлительно.
– Да, ваша светлость, вы совершенно правы... как же это я запамятовал, простите, больше такого не повторится,– забормотал дворецкий, испытывая при этом сильное душевное смятение. "Ах, так оплошать, Боже, какой стыд, какой позор", – расстроено думал он.
Блэйкстоун нервно расхаживал из стороны в сторону, заложив руки за спину, затем вдруг остановился и велел пригласить в кабинет миссис Бигли, отпустив при этом дворецкого исполнять его указания.
После разговора с экономкой герцог определился с линией своего поведения с мисс Уэлсон. То, что она и была той самой несговорчивой и загадочной незнакомкой, встреченной им в опере и оставившей его с неудовлетворенными мужским самолюбием и желаниями, более не вызывало сомнений.
Все совпадало. Наутро, после исчезновения девушки, мужчина все-таки вернулся в оперу, куда отвез ее кучер герцога, и выяснил у служащих, что после окончания представления только одно ландо задержалось допоздна в ожидании своего пассажира, вернее пассажирки, которую заметил лакей, закрывавший главные двери оперного театра в момент прибытия оной в герцогской карете. Затем Блэйкстоун без труда выяснил, что ландо принадлежало некоему пансионату мадам Де'Мовье, расположенному в районе Белгравия.
Проследовав в пансионат, герцог попытался выведать у слуг и самой хозяйки фамилию и имя прекрасной леди, но потерпел поражение. Единственное, что удалось узнать за неплохое вознаграждение у одного из местных кучеров, была информация – утром до его приезда некая молодая леди, по описанию похожая на таинственную красавицу, в сопровождении служанки отбыла на железнодорожный вокзал Виктории, а ведь оттуда шли поезда и в сторону графства Кент. Кроме того, вряд ли в Англии могло бы быть так много женщин, удивительным образом похожих на его родную сестру, ныне безвременно почившую трагической смертью.
Итак, для начала он должен убедиться в том, что пребывание девушки в его владениях случайное стечение обстоятельств, а не заранее продуманный ход в неком коварном плане, и только после этого он сможет решить, как ему поступить с мисс Уэлсон. Однако девушка затеяла какую-то игру с ним, спрятав лицо под темной вуалью, что давало ему право вступить в эту игру, но на своих условиях. Что помешало ей открыто прийти к нему и выразить удивление их встрече? Подобный поступок со стороны мисс Уэлсон можно рассматривать только как признание того, что она знала к кому идет, тем более миссис Бигли сказала, что девушка не была в фамильной галерее, и, следовательно, случайно узнать его по портретам, виденным ранее, не могла.
Герцог написал короткую записку с приглашением мисс Уэлсон к обеду, указав неприемлемость отказа. Вызвав Бриггса, он передал записку и сказал, что ответа не требуется.
Дворецкий поклонился и произнес:
– Ваша светлость, картина помещена в хранилище в галерее, вместо нее повесили пасторальный пейзаж, как вы и распорядились.
Блэйкстоун кивнул, и поинтересовался, потирая задумчиво подбородок:
– А что мисс Уэлсон? Чем занимается, и как отреагировала на подмену картины?
– О, мисс Уэлсон не было в момент замены картины, она отбыла на верховую прогулку, раз погода задалась сегодня.
– И часто она совершает такие прогулки?
– Довольно часто, но бывает и пешим ходом, то с мольбертом, то с книгой в парке. Мисс Уэлсон довольно энергичная молодая леди, ваша светлость.
Герцог поднялся из-за рабочего стола и прошел к окну, затем отдернул штору в сторону. Погода действительно была солнечной, ни тучки на небе. Осенние дни редко бывали такими радостными и светлыми.
– А велите-ка, Бриггс, оседлать моего Хроноса, я еду на прогулку, – вдруг весело произнес герцог, и решительно направился к двери, намереваясь подняться в свои комнаты, что бы переодеться для верховой езды.
Затем, не останавливаясь, спросил дворецкого, не сомневаясь, что тот следует за ним по пятам:
– В какую сторону поехала мисс Уэлсон?
– Она всегда ездит верхом только в сторону спуска к морю, ваша светлость, – ответил Бриггс.
Уже будучи на лестнице, Блэйкстоун крикнул вдогонку удаляющемуся Бриггсу:
– Проветрите в моем кабинете, там слишком душно.
Дворецкий затормозил на полпути к кухне, и, развернувшись, поспешил исполнить очередное требование его светлости, удивляясь частой смене его настроения за последнее время, чего никогда раньше не наблюдалось.
Глава 13
Лизабет медленно прогуливалась по берегу моря, ведя в поводу лошадь. Легкий бриз развевал локоны ее волос, выбившиеся из-под шляпки, раздувал словно паруса черную твидовую накидку, которую девушка надела поверх амазонки. Галька под ногами слегка шуршала, мешая идти более быстрым шагом. Чайки, предвестницы беды, с резким криком носились в небе, то срываясь вниз, то вздымаясь вверх. Лошадь недовольно всхрапывала, испытывая беспокойство от близости соленой воды, и подталкивала своей мордой в спину девушке, если та останавливалась, поддавшись задумчивому настроению. В какой-то момент Лизабет вдруг заметила, что со стороны дороги от замка показался всадник на черном скакуне, который в скором времени свернул на побережье, и, не сбавляя шагу, направился в ее сторону.
Девушка в каком-то оцепенении наблюдала за поразительно красивой парой: всадник и конь были слово слиты воедино. Полы редингтона развевались за спиной мужчины, создавая эффект раскинутых крыльев, казалось, что сам Ангел смерти явился по ее душу. В последний момент перед тем, как всадник почти подъехал к ней, девушка смогла заставить себя отвернуться в сторону моря и накинуть черную вуаль на лицо, завязав ее концы на затылке.
– О, мисс Уэлсон, какая встреча, – бодро произнес герцог, придерживая за поводья танцующего на месте черного, как вороное крыло, коня. – Вы решили прогуляться? Или быть может у вас тут назначено рандеву, и я могу помешать, а?
Лизабет была раздосадована этой встречей, не меньше, чем он обрадован. Однако, подобные вопросы ставили в тупик, какое ему было дело до малознакомой постоялицы и ее встреч с кем бы то ни было, если только он ее не узнал. "Как же это выяснить?", – подумала девушка, закусив нижнюю губу.
– Ваша светлость, – кивнула она в знаке приветствия и сделала легкий книксен.
Герцог резво спрыгнул с коня, и оказался настолько близко к ней, что она смогла рассмотреть бесенят в его глазах, сверкающих каким-то лукавством.
– Вы все время носите эту вуаль или только в моем присутствии? – спросил он, похлопав своего коня по крупу.
– Ваша светлость, если мой вид оскорбляет ваши чувства эстета, то приношу извинения. Однако я нахожусь в глубоком трауре, и не желаю доставлять окружающим меня людям неудобство из-за скорби на моем лице, – с достоинством ответила девушку, и двинулась было в сторону от него, как мужчина заступил ей дорогу.
– Это я прошу прощения за свою бестактность, мисс Уэлсон, и примите мои соболезнования по поводу причины вашего траура, – произнес он серьезным тоном с ноткой сожаления и предложил совершить совместную прогулку верхом.
Чувствуя себя в западне, так как вряд ли теперь после его извинений она смогла бы отказать в его просьбе, не выставив себя в свете черствой и чопорной старой девы, Лизабет согласилась. Однако, она никак не ожидала, что герцог тут же схватит ее за талию своими руками и медленно, словно испытывая ее терпение, посадит на лошадь. Затем он подал ей поводья и оброненный ею хлыстик, резво вскочил на своего скакуна и тронул пятками его бока, понуждая двигаться быстрее.
Легкий галоп, хорошая погода и молодость сделали свое дело, подняв настроение всаднице, которая позволила себя получить удовольствие от приятной верховой прогулки, несмотря на общество герцога. Прибыв в Даркхолт и оставив лошадей на конюшне, Лизабет намеревалась как можно скорее распрощаться с Блэйкстоуном. Как только она заикнулась о том, что вынуждена его оставить в одиночестве, мужчина быстро ответил:
– Мисс Уэлсон, можете сходить к себе и привести, если позволите так сказать, себя в порядок, – Блэйкстоун сделал доброжелательно-сочувствующее выражение лица, и продолжил, – но через три часа прошу вас быть на обеде. Надеюсь, что вам будет приятно общество моей дочери Виоллы? Она очень просила о вашем присутствии, а вы не захотите ее разочаровать и не откажете ей в столь пустяковой просьбе?
Лизабет нахмурилась. "Мне нельзя идти на обед, – подумала она, – я же тогда должна буду прийти без вуали, и тогда мое инкогнито будет раскрыто, что же делать?"
– Вряд ли это уместно, мое присутствие на семейном обеде доставит вам массу неудобств...кроме того, без компаньонки, пусть и в присутствии ребенка...
Блэйкстоун тут же махнул рукой, отметая все ее нелепые отговорки.
– Ваши опасения в данном случае беспочвенны, так как на обеде будут присутствовать и мисс Торнтон, и миссис Бигли, кроме того приглашены семейный доктор, мистер Фримен, приходской священник мистер Таккер и его благонравная супруга миссис Таккер, – мужчина чуть приподнял бровь, пряча улыбку в кулаке. – Ну, чем вам не гарантия соблюдения всех формальностей? Поверьте, ни ваша репутация, ни честь не пострадают в подобном обществе.
Девушка удивленно молчала, не зная, чем возразить на подобную предусмотрительность или мужскую хитрость? Тяжело вздохнув, она кивнула и обреченно ответила:
– Хорошо, ваша светлость, я буду на обеде. До свидания.
Затем резко развернулась, и стремительно покинула конюшню, не заметив, как герцог проводил ее задумчивым взглядом.
***
Приняв решение присутствовать на обеде, Лизабет пережила страшную борьбу со своим страхом перед разоблачением и нежеланием выяснять отношения с герцогом. Она не сможет находиться в Даркхолте, если поймет, что ранее проявленный интерес с его стороны не прошел до настоящего времени. Надеясь на то, что ее непрезентабельный вид хоть немного отпугнет его, девушка решительно отложила в сторону черную вуаль и выбрала самое скучное черное платье, которое у нее было. Затем велела Люси уложить ее волосы в строгий пучок на затылке, отказавшись от всех предложенных горничной украшений, чем ввела ее в состояние, близкое к депрессии.
С волнением в душе девушка вошла в столовую, в которой уже находились прибывшие гости и жильцы замка. Не было только герцога. Лизабет уже один раз была здесь при осмотре замка, но только сейчас смогла внимательно осмотреть убранство столовой, оформленной в староанглийском стиле с обшивкой стен деревянными панелями из дуба и лепниной на потолке. Мягкие элементы стульев и кресел были обиты тканями с цветочным орнаментом. В центре стоял большой стол с закругленными углами из красного дерева с массивными ножками, вокруг него расположились шестнадцать стульев. Стол был уставлен различными яствами и холодными закусками, горячее должны были подать после распоряжения хозяина замка.
Виолла тут же подбежала к Лизабет, радостно встретив девушку, чем заслужила недовольство своей гувернантки. Обменявшись кивками головы с мисс Торнтон и поприветствовав девочку, которая сразу же после этого убежала играть с куклой на диван, Лизабет подошла к миссис Таккер и мистеру Таккеру, желая поздороваться с ними. Они в свою очередь вели неспешную беседу, находясь возле окна с миссис Бигли и мистером Фрименем. Последний, бросив взгляд на вошедшую мисс Уэлсон, вдруг оживился и приветливо произнес, как только она подошла к их группке:
– Мисс Уэлсон, рад снова с вами встретиться. Надеюсь, Блэйкстоун не натолкнул вас на мысль покинуть эти края?
Если Лизабет и удивилась вопросу, то вида не показала.
– Я еще окончательно не решила, мистер Фримен, – ответила она, улыбнувшись.
В разговор вмешался мистер Таккер и произнес несколько напыщенную речь, выставив вперед одну ногу:
– Ни в коем случае не дайте себя запугать, мисс Уэлсон. Моя супруга так лестно отзывалась о вас, что мне было бы жаль лишить свой приход столь богобоязненной прихожанки.
Вместо девушки ответила миссис Бигли, прикоснувшись рукой к предплечью Лизабет.
– Надеюсь, что мисс Уэлсон не покинет нас еще долго. Для меня будет удовольствием коротать осенние и зимние деньки в вашем обществе, когда нас покинет и его светлость и Леди Виолла, что ожидается весьма скоро..., – улыбнувшись девушке, миссис Бигли обратилась к священнику. – Скажите мистер Таккер, как вы считаете, смилостивятся ли Высшие силы к нам, смертным, и пошлют ли хороший урожай в этом году?
Подхватив его под руку, она потянула священника в сторону. И отойдя на достаточное расстояние, позвала к себе миссис Таккер, которая в этот момент спрашивала Лизабет о впечатлениях, произведенных на нее его светлостью. Супруга священника вынуждена была ретироваться, оставшись без ответа и возможности посплетничать. Лизабет не обратила внимания на маневры экономки, занятая раздумьями, однако намерение оставить ее наедине с доктором не ускользнуло от внимания мистера Фримена. Провожая взглядом миссис Таккер, он задумался, а не пытается ли добрейшая миссис Бигли устроить его судьбу.
Джонатан, хранивший молчание, обратился к Лизабет, сменив веселый тон на более серьезный, даже несколько озабоченный:
– Мисс Уэлсон, я рад возможности переговорить с вами наедине...сможете вы уделить мне немного вашего времени после обеда? Разговор очень важен и думаю, что в первую очередь для вас.
Девушка была заинтригована.
– Может быть встретимся в библиотеке ровно через десять минут после окончания обеда?
– Отлично, – только и услышала она в ответ, как открылась дверь, и вошел герцог.
Глядя на вошедшего мужчину, Лизабет отметила, как выгодно сидят на нем песочного цвета пиджак и брюки. Широкий галстук из темно-коричневого шелка украшал его мужественную шею. Выглядел он как эсквайр, а не напыщенный и тщеславный герцог. Девушка почувствовала неловкость и неуверенность, правильно ли она поступила, придя на обед, как бы он не сконфузил ее при таком количестве людей. Кто знает, насколько герцог мстителен, ведь не каждый мужчина сможет стойко перенести отказ женщины, тем более той, которая снова появляется в его жизни столь неожиданным образом. Не смотря на свое волнение, Лизабет не позволила дрогнуть ни одной мышце на лице, оставаясь внешне невозмутимой и равнодушной.
Герцог вошел в столовую быстрым шагом, окинув всех собравшихся цепким быстрым взглядом. Единственная, кто ринулся к нему с большой радостью, была его дочь Виолла, которую он тут же подхватил на руки и поцеловал в розовую от волнения щечку, затем поставил ее на ноги, и обратился ко всем сразу, а затем к каждому по отдельности:
– Приношу свои извинения, что заставил всех ждать. Рад встрече с вами, мистер Таккер, надеюсь, за время моего отсутствия церковь выстояла против происков темных сил? – обратился он к священнику с серьезной иронией.
– О, ваш юмор меня не смутит, Блэйкстоун. Было бы неплохо, если бы вы сами посетили мессу, и приблизились еще на один шаг к Господу Богу, – важно произнес мистер Таккер.
– Несомненно, думаю, что я и Виолла сможем посетить ближайшую воскресную мессу, мистер Таккер, – ответил ему герцог и обратил свой взор на миссис Таккер.
– Мэм, рад вас видеть у себя в гостях, уверен вы являетесь надежной опорой для вашего супруга в его служении Богу.
Миссис Таккер в ответ только смущенно улыбнулась, онемев от такого внимания, и сделав книксен, скромно встала позади супруга.
– Джонатан, – обратился он к мистеру Фримену, протягивая руку для пожатия, – приветствую тебя, старина, я надеялся, что ты приедешь, ведь мы давно не виделись...очень рад, все практикуешь?
Доктор крепко пожал руку, на лице его проскользнула горькая улыбка.
– Блэйкстоун, как можно отказать герцогу, когда тот приглашает на обед, а? – ответил Джонатан и добавил. – А насчет практики, куда же я денусь от своих больных?
Лизабет удивилась прозвучавшей горечи в голосе мистера Фримена. Фамильярное обращение герцога к нему подразумевало наличие дружеских отношений, тогда что могло стать причиной невысказанной обиды и разочарования.
– Задержишься после обеда, мне нужно поговорить с тобою? – попросил герцог, волна сожаления пробежала по его лицу.
– Хорошо...только не долго, у меня еще дела сегодня в городе, – ответил доктор, заложив руки за спину.
Миссис Бигли и мисс Торнтон удостоились лишь легкого кивка головой, словно говорившего, что герцог их заметил. Когда дошла очередь до Лизабет, взгляд Блэйкстоуна впился в лицо девушки, но задержался лишь на мгновение. С напускным равнодушием и спокойствием он произнес:
– Мисс Уэлсон, спасибо, что не отказались присутствовать на обеде. Надеюсь собравшееся общество не вызовет у вас скуки после лондонского света.
Не дожидаясь какого-либо ответа, он отвернулся от девушки, и подал руку Виолле, приглашая всех на свои места за столом. Справа от герцога, восседавшего во главе стола, была посажена Виолла, затем миссис Бигли, следом за нею мисс Торнтон. Слева разместилась миссис Таккер со своим супругом, за ними – мистер Фримен и Лизабет. Бриггс появился немедленно, как только все расселись за столом, и велел двум лакеям подавать горячее и вино.
За время трапезы Лизабет пыталась понять, действительно герцог ее не узнал или только сделал вид, но если его спокойствие наигранное, то в нем умер великий актер, потому что вряд ли кто-нибудь мог бы усомниться в его равнодушии к ней. Это немного задевало самолюбие девушки, заставляя бросать на него задумчивые взгляды, которые, как она думала, герцог не замечал.
Блэйкстоун чувствовал, что заинтриговал и удивил мисс Уэлсон, не выдав своих мыслей и не позволив догадаться, что она узнана. Втайне он испытывал некое удовольствие от этой игры и возбуждение, какое испытывает охотник, расставляющий капканы и сети в предвкушении поимки своей жертвы. В то же время он не мог ни восхититься ее отчаянной смелостью, ведь она смогла открыто заявить о себе, и прямо взглянуть ему в глаза, не выдав ни малейшим жестом, ни словом своего волнения или страха перед ним. Лишь один раз, когда Блэйкстоун вошел в зал, короткий взгляд на нее поведал ему, что она сейчас испытывает. Но секундное волнение тут же сменилось маской холодности и отчуждения.
