Текст книги "Любящее сердце (СИ)"
Автор книги: Екатерина Гардова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 26 страниц)
Однако, прежде чем на что-то решиться и вычеркнуть Даркхолт и его хозяина из своей жизни, должно было случиться, как обнадеживала себя Лизабет, нечто более весомое, нежели поцелуи в пещере. А учитывая то обстоятельство, что она ни в коей мере не собиралась позволить произойти чему-то большему, чем уже случилось, то и бегство из замка можно отложить. К тому же она всегда сможет уехать, как только появится для этого повод.
Лизабет понимала, что даже если бы она была менее красива, но при этом столь же одинока, и не имела бы в лице другого мужчины заступника, будь то отец, брат или жених, а возле герцога не было бы какой-либо другой женщины, на которой он мог бы оттачивать свои способы соблазнения без особого сопротивления, то, судя по его репутации, он вряд ли обошел бы ее своим сиятельным вниманием. Подобные мысли сильно удручали и в тоже время отрезвляли девушку, выбивая из головы любые романтические мысли относительно Блэйкстоуна, при этом отсутствие супруги подле этого мужчины создавало иллюзию его свободы и отсутствия супружеских обязательств. Последний довод заставил девушку поморщиться и принять тот факт, что герцог никогда не предложит ей руки и сердца, и все, на что она вправе рассчитывать, так это место его тайной любовницы. Вот это было категорически неприемлемо для Лизабет, которой с детства были привиты понятия морали и жизненных ценностей, заключавшихся в чистоте отношений и их непорочности.
Девушка была уверена, что скорее наступит на горло своим чувствам, но не позволит уронить честь своей фамилии и не запятнает свою честь. Тем не менее, Лизабет решила поискать в округе какой-нибудь небольшой коттедж для проживания, к тому же такая возможность могла вскоре представиться на ярмарке. Миссис Бигли говорила, что ярмарка обязательно состоится в ближайшее воскресенье при условии, что погода порадует солнцем и отсутствием ветра с дождем. Попечительский совет ежегодно в начале осени проводил ярмарочные гуляния и устраивал базар для сбора благотворительных средств на нужды нуждающихся сирот из детского приюта, который располагался на окраине городка N.
Памятуя о своем обещании, данном миссис Таккер, девушка все свое свободное время до ярмарки проводила за этюдником. Однако, все, что она успела нарисовать до воскресенья, были четыре картины с изображением моря, замка Даркхолт, яблоневого сада и натюрморта с осенними листьями. На большее у нее не хватило бы ни времени, ни красок, ни холстов, которые следовало бы пополнить на ярмарке.
Лизабет составила список необходимых покупок и написала пару писем, одно – мистеру Керби, частному сыщику, второе -в Россию, своей тетушке княгине Шумской. В обоих письмах она сообщала о своем нынешнем месте пребывания. Письма следовало отправить как можно скорее, но, как подумала девушка, лучше это сделать самой во время ярмарки, так как миссис Бигли сказала, что почтовая станция всегда работает в ярмарочный день.
В течение этой недели Лизабет не один раз слышала от Люси, что в замке все слуги шепчутся о новоявленном привидении мисс Дженевры, а также о том, что она явилась по душу своего убийцы. Правда, Бриггс добросовестно пытался строго пресекать подобные разговоры, да и миссис Бигли их не приветствовала, но людские языки вряд ли остановишь, коли им есть о чем посудачить. Больше всего насмешило Лизабет утверждение слуг, что призрак видели в разных концах замка и чуть ли не одновременно, причем каждый божится, что видел его собственными глазами. "Интересно, – думала девушка, посмеиваясь, – когда эти слухи дойдут до герцога, что он предпримет? Проигнорирует их или заставит сплетников замолчать? Опять же он всегда сможет обвинить меня в этом..Хм, где же он пропадает все эти дни?". Лизабет все время возвращалась к мысли о Блэйкстоуне. Его частые отлучки из замка вызывали в ней жгучий интерес, с которым она с трудом справлялась, не позволяя себе расспрашивать о нем прислугу.
Девушка знала, что вскоре начнется жатва и сбор урожая, может в прибрежном районе из-за погоды все это происходит раньше, чем в ее краях. И все-таки, чем же занят герцог, что даже не желает пообщаться или увидеться с нею. Такое поведение со стороны мужчины немного задевало ее женское самолюбие, и воспринималось ею в качестве некоего наказания с его стороны за ее отказ в интимной близости.
"Ну и ладно, – сердито вздыхала Лизабет, глядя в окно на пасмурное небо и темное море, – так и должно быть...иначе мне придется уехать, а я этого очень не хочу...и не только из-за герцога, совсем не из-за него... Почему я снов должна менять местожительство из-за мужчины? Я не виновата в том, что они все волокиты...мне очень нравится общаться с мисс Виоллой, с этим жизнерадостным и непосредственным ребенком, однако настолько одиноким в этом замке, что она нуждается в моем обществе больше, чем кто-либо".
Пару раз к ней в гости заглядывала мисс Виолла, которая жаловалась на невнимание к ней отца и "противность" мисс Торнтон, которая все причитала, что ее бедную девочку вскоре выпроводят в какой-нибудь пансион для девочек, да там и забудут. Лизабет была возмущена поведением гувернантки, которая отравляла психику ребенка своей злобой, но поговорить с герцогом об этом не решалась. Вряд ли тот одобрил бы подобное вмешательство со стороны девушки, да к тому же самой подходить к нему после всего произошедшего в пещере было как-то неловко. Поэтому Лизабет выражала сочувствие девочке, и пыталась ее как-нибудь развлечь, то рисуя с нею картинки, то читая сказки и сочиняя разные детские истории, то играя в прятки в своих апартаментах.
Однако вскоре эти визиты прекратились. Лизабет подозревала, что в этом деле не обошлось без вмешательства той же гувернантки, которая, скорее всего, нашептала герцогу об их времяпрепровождении. Вскоре догадки девушки подтвердились. Блэйкстоун прислал записку девушке с просьбой встретиться в его кабинете вечером накануне ярмарки. Она долго думала, идти или нет, но потом всё же решила, что стоит сходить и выяснить его настроение и намерения.
И вот она стояла возле двери кабинета, не решаясь войти. Глубоко вздохнув, постучала и, услышав приглашение, открыла дверь.
Герцог стоял возле окна, заложив руки за спину, и несколько хмуро смотрел на вошедшую девушку. Он надеялся, что время, которое проводил, не видясь с нею, немного охладит его интерес, но понял бесполезность своих ожиданий. Сначала все слуги, словно сговорившись, сплетничали о неком привидении, который свободно разгуливает по замку. При этом он-то знал, что никакого привидения нет и не было, а была не в меру любопытная постоялица, которая вполне могла ослушаться его и воспользоваться тайным ходом не единожды, внося смуту среди прислуги. Еще и его дочь Виолла все уши прожужжала о том, какая мисс Лизабет замечательная, добрая и ласковая, как она хорошо играет на рояле, рисует и читает книжки. Затем и мисс Торнтон со своими жалобами на "бессовестную и наглую особу, которая попирает своим поведение все устои общества и правила, ранее введенные в Даркхолте, ведь герцог запрещал дочери общаться с постояльцами". К тому же ревнивая гувернантка не преминула вспомнить, как мисс Уэлсон бессовестным образом кокетничала с несчастным мистером Фрименем, неискушенным в общении с "хитрыми и бессердечными охотницами за холостяками".
Последнее высказывание мисс Торнтон не встретило какого-либо одобрение со стороны герцога, чем та была сильно обескуражена, а, наоборот, вызвало такую волну негодования, что гувернантка поняла, ее могут удалить из замка Даркхолт намного раньше.
Блэйкстоун не думал, что мысль о другом мужчине рядом с мисс Лизабет вызовет в нем такую бурю негативных, собственнических эмоций. Однако мисс Торнтон все же заронила зерно сомнений. Ему бы очень хотелось знать, для чего уединялись мисс Уэлсон и Джонатан в библиотеке в день приема гостей?
Теперь, глядя на девушку, которая стояла перед ним такая хрупкая и невинная с виду, но с гордо поднятой головой и строгим взглядом своих аметистовых глаз, он думал о том, как можно завоевать такую девушку, будучи обремененным нелюбимой женой и положением в обществе. Правильно ли он поступает, ведя некоторые приготовления для своей кампании по завоеванию этого гордого женского сердечка? Он уже присмотрел уютный коттедж неподалеку от замка, который досрочно был освобожден предыдущим арендатором по его требованию. Вопрос заключался в том, как убедить ее арендовать этот коттедж, при этом сохранив инкогнито имя настоящего владельца. Не чувствуя за собой какой-либо вины, так как герцог достаточно повидал на своем веку женщин, и будучи уверенным в своей неотразимости, тем не менее, он все же испытывал сомнения, правильно ли он поступает. Мисс Уэлсон неоднократно и категорически заявляла о своем нежелании вступать с ним в любовную связь, опять же вполне возможно это делалось преднамеренно, дабы разжечь в нем еще большее желание обладать недоступной красавицей. Как бы то ни было, девушка была для него загадкой, все той же таинственной незнакомкой.
"Почему она вдали от своей семьи? Кто обеспечивает ее денежными средствами, ведь аренда таких апартаментов, как в замке Даркхолт, обходится не дешево, да и наряд, который был на ней в опере, отличался изысканностью и вкусом, присущими французским кутюрье, а, следовательно, стоил очень дорого. Да я же о ней совсем ничего не знаю, кто она и откуда?" За такими размышлениями застала его девушка, сама не подозревая, насколько сильно заняла ее персона все мысли мужчины.
Поприветствовав девушку кивком головы, Блэйкстоун предложил ей присесть в кресло возле камина. Лизабет не стала выражать какое-либо несогласие, присаживаясь в указанном месте. Дождавшись, пока девушка расправит все видимые и невидимые складки на подоле платья и поднимет на него свои прекрасные глаза, обрамленные густыми черными ресницами, герцог сдвинулся с месса и тоже занял другое кресло напротив. Он какое-то время молчал, не зная с чего начать, затем неожиданно спросил:
– Вам нравится моя дочь Виолла?
– Она очень милый ребенок, ваша светлость, – ответила девушка осторожно. – Да, очень нравится, да и как она может не нравиться?
– Хм, я рад, что вы находите Виоллу милым ребенком, – откинувшись на спинку кресла, произнес в ответ Блэйкстоун.
Подумав немного, он продолжил:
– Как вы считаете, мисс Уэлсон, следует ли отправить Виоллу в пансион для девочек за границу или нет? – казалось, слова даются ему с трудом. – Не должен ли я пересмотреть это решение?
Вот что-что, но этого Лизабет никак не ожидала, а именно, что герцог будет советоваться с нею о том, как распорядиться судьбою его единственной дочери и наследницы. Она внимательно посмотрела на него, желая прочесть его мысли. "Что он задумал? Причем тут я?" – думала она, в нерешительности теребя черную шелковую ленту на корсаже платья.
– Вряд ли, ваша светлость, я могу что-либо советовать в данном вопросе, – ответила она, немного нахмурившись, – к тому же не лучше ли спросить об этом ее мать?
Герцог горько усмехнулся, и покачал головой из стороны в сторону.
– Если б это было возможно, я бы спросил.
Ответ поставил девушку в тупик, разве не может он переговорить с герцогиней о судьбе ее дочери?
– А что вам мешает? Я слышала, герцогиня скоро должна посетить замок, – возразила Лизабет, недоумевая.
– А-а-а, вы про ее светлость, – как-то неопределенно пробубнил Блэйкстоун и потер подбородок рукой, затем добавил иронично. – Ну, конечно, о ней, о ком же еще... Но, видите ли, она вряд ли скоро будет в Даркхолте, у нас с нею негласный договор, можно и так сказать, никогда не появляться одновременно в одном и том же месте. В опере было исключение...общественные места не входят в этот список, – он сказал это словно нехотя, через силу.
Лизабет была поражена и тем, что он был с нею настолько откровенен, чтобы раскрыть свои семейные проблемы, и тем, что не жил с женой, как с женщиной. Ей вдруг вспомнилось, что он говорил в пещере, мол, давно не был с женщиной, тогда она ему не поверила, теперь же думала, что он, скорее всего, не совсем и солгал.
Девушка молчала, не зная, что сказать на данное высказывание, отчего-то чувствуя неловкость.
– Так что вы посоветуете, мисс Уэлсон? – он смотрел на девушку с каким-то серьезным ожиданием.
Ей вдруг показалось, что ее проверяют, и от ее ответа зависит дальнейшее отношение герцога к ней.
– Хм, может я и скажу не совсем то, что вы ожидаете услышать, но..., – Лизабет бросила на герцога испытывающий взгляд, – не думаю, что отправлять ребенка в возрасте леди Виоллы далеко от родного дома и людей, которых она любит, будет гуманно и правильно. Ее психика может очень тяжело перенести подобные перемены в образе ее жизни. Но решать все равно вам, ваша светлость.
Блэйкстоун вдруг слегка поморщился, словно официальное обращение звучало для него не слишком приятно.
– Мисс Уэлсон...Лизабет, – он неожиданно наклонился, и взял девушку за руку, которую та хотела отдернуть, но не решилась оскорбить мужчину таким жестом.
Он проникновенно продолжил:
– Лизабет, могу я обращаться к вам по имени, когда мы наедине?
– Не думаю, что это будет правильно, ваша светлость, – чопорно ответила Лизабет, все же пытавшись выдернуть свою руку.
Герцог нахмурился, упрямо поджав губы, но руку девушки выпустил.
– Я только хотел попросить вас не быть столь жестокой по отношению ко мне. Я не прошу о большем, только о праве обращаться к вам менее официально, не всегда конечно, чтобы не ставить вас в неловкое положение перед другими людьми. Меня кстати зовут Нортоном. Вы тоже можете звать меня по имени, Лизабет.
Просительный тон и лукавые искорки в глазах могли растопить любое ледяное сердечко. Девушка вполне отдавала себе отчет в том, что она тоже близка к тому, чтобы уступить в столь маленькой просьбе. Было только одно "но", не последуют ли за маленькими уступками большие, не даст ли она знать его светлости о своей сердечной слабости перед ним, если вдруг произнесет его имя вслух. "Нортон, – словно смакуя, повторяла она про себя его имя, – такое располагающее, обезоруживающее и нежное на слух. Нет, я не должна позволять ему переходить грани дозволенного, иначе я погибну".
Герцог внимательно следил за выражением лица девушки, на котором отражалась целая гамма чувств, начиная от удовольствия вместе с удивлением, затем настороженность и последнее – отрицание. Удивительная сила воли и самоконтроль отличали эту потрясающе красивую девушку, которая могла одним только взглядом или улыбкой сделать его своим рабом или слугой. Любая другая, не задумываясь и не терзаясь сомнениями, воспользовалась бы его слабостью и ситуацией, желая извлечь для себя огромное количество преимуществ и выгод, но не эта – гордая и в то же время наивная, отважная и дерзкая мисс Уэлсон.
Герцог резко поднялся, и прошел к окну, повернувшись к сидящей девушке спиной. Ее гордое молчание было ему ответом. Покачавшись на месте с пятки на носок и обратно, он снова заговорил:
– Спасибо за совет, мисс Уэлсон. Должен вам сказать, что и мистер Фримен говорил мне то же самое, почти слово в слово...Вы, случайно, не это обсуждали в библиотеке после званого обеда? – вопрос был задан равнодушным голосом, однако некая нотка напряженной агрессивности, заставила Лизабет ощутить волну ревности, идущую от мужчины.
– Нет, ваша светлость, – ответила Лизабет, вставая с места и собираясь откланяться. – Он мне объяснял, как можно бороться с приступами головной боли.
Блэйкстоун повернулся к ней лиц. Взгляд при этом был скорее сердитым, то ли от ее упрямого нежелания быть с ним откровенным, то ли от того, что она снова обратилась к нему в официальном тоне, не воспользовавшись любезно предоставленным правом быть более ближе к нему. Он видел, что девушка стремиться поскорее откланяться, но у него остались еще кое-какие невыясненные вопросы.
– Мисс Уэлсон, присядьте, я еще не окончил разговор, – он махнул рукой на кресло и прошел из стороны в сторону, явно не сомневаясь, что девушка так и сделает.
Лизабет на подсознательном уровне захотела воспротивиться.
– Ничего, я постою, – ответила она уверенно, и, обойдя вокруг кресла, облокотилась о его спинку.
Герцог вдруг горько рассмеялся.
– Вы неподражаемы..., – улыбка абсолютно преобразила его лицо, сделав его моложе и более мягким. – Я только хотел спросить, не желаете ли вы после ярмарке вместе с Виоллой и миссис Бигли совершить небольшую экскурсию в Рамсгейт? Это очень симпатичный портовый город, думаю, что он должен быть вам интересен не меньше, чем Виолле. И раз уж вы говорите, что девочка вам нравится, то ее присутствие не будет вам в тягость. Что скажете?
Лизабет была приятно удивлена прозвучавшим предложением, поэтому хотела тут же ответить согласием, как вдруг натолкнулась на его взгляд, который излучал нетерпеливое ожидание.
– Но с леди Виоллой может поехать мисс Торнтон, разве нет? – неуверенно спросила девушка и потерла кончик носа, который вдруг очень сильно зачесался.
– Нет, не может, – спокойно ответил герцог и, заметив непонимание на лице Лизабет, добавил, – она сразу после ярмарки сложит свои полномочия гувернантки и покинет замок.
"Что же послужило последним толчком для принятия подобного решения?" – спрашивала она себя, опустив взгляд на свои руки, которые поглаживали спинку кресла.
– Мисс Уэлсон, – голос мужчины вывел ее из задумчивости, – скажите, вам не было бы в тягость или неприятно позаниматься с моей дочерью пока не будет принята новая гувернантка?
Заметив, что девушка хочет что-то сказать, и, испугавшись, что сейчас прозвучит отказ, он быстро заговорил:
– Лизабет, поймите меня правильно – Виолла очень ранимый и привязчивый ребенок. Я ни за что не посмел бы навязывать вам ее общество, если бы не ранее сказанные вами слова, что она вам глубоко симпатична. А уж об ее отношении к вам, наверное, знает уже весь замок, потому как она всем уши прожужжала о вашей неотразимости и совершенстве, – улыбнувшись немного печально, как ей показалось, герцог продолжил. – Я понимаю, что моя просьба может быть воспринята, как некая самонадеянность после моего давешнего поведения, не соответствующего, как вы говорили, джентльмену. Но, тем не менее, действуя в интересах прежде всего Виоллы, а так же исходя из ее потребности в женском обществе, я готов рассмотреть и ваши условия, если таковые могут появиться.
Девушка вздохнула и поняла, что вряд ли откажет его светлости в этой просьбе, потому что она прекрасно понимала, какое может быть душевное состояние у девочки при отсутствии столь необходимого женского общества. Только одно "но" сильно тревожило Лизабет, о чем она и не преминула спросить напрямую.
– Ваша светлость, я с удовольствием позанимаюсь в юной леди... но все же мне не понятно, почему ее мать, ее светлость, принимает столь малое участие в судьбе ребенка? Почему девочка никогда не произносит ее имени и не говорит о ней теплые слова?
Мускул на лице мужчины заметно дернулся. Сам герцог словно посерел лицом и хмуро уставился в камин. Через некоторое время молчания, Нортон взъерошил волосы рукой, и холодно произнес:
– Мисс Уэлсон, поверьте, есть тому причины...я бы вас очень просил никогда и ни при каких обстоятельствах не обсуждать ни со мною, ни с Виоллой, ни с кем бы то ни было эту тему.
Лизабет пожала плечами, словно говоря этим жестом, что ей все равно, однако в глубине души она была задета его резкость и замкнутостью.
– Прошу прощение, больше я не проявлю подобной неучтивости, – так же прохладно ответила девушка. – Могу я идти?
Он быстро подошел и внимательно посмотрел ей в глаза.
– Вы обиделись? – вдруг спросил он удивленно.
– Нет, отчего же, совсем нет, – проговорила девушка, отводя взгляд.
Герцог еще какое-то время рассматривал Лизабет, затем спросил:
– А если вы не обиделись, значит поедете завтра в Рамсгейт?
Она поняла, что мужчина загнал ее в словесную ловушку. "Ах, хитрый лис, – возмутилась она мысленно, – неужели он все это специально тут разыграл, что бы заставить меня согласиться на поездку? Каков, а? Ну, ладно, пока раунд за ним, а там поглядим еще".
– Ну, хорошо, – только и произнесла девушка вслух, – если позволит погода, обстоятельства и мое самочувствие, я поеду.
"Вот вам, Блэйкстоун, у меня всегда найдется уважительная отговорка, если вдруг что-то пойдет не так", – мстительно подумала девушка, и откланялась.
***
Перед сном Лизабет немного почитала книгу, взятую накануне из библиотеки замка. После, когда свечи были потушены, она собралась еще раз прокрутить в голове весь разговор с герцогом, как вдруг услышала посторонний шум со стороны стены, на которой висел индийский ковер. Поняв, что шум исходит от потайной двери, она испуганно охнула.
"Кто это может быть? Герцог?" – Это была первая мысль. – "Или убийца?" – Это была вторая мысль, которая заставила девушку соскочить с кровати, и, схватив тяжелый подсвечник с прикроватного столика, спрятаться за балдахином в изголовье кровати. В ту же секунду потайная дверь открылась, издав несколько протяжный стон, и в проеме двери появилась высокая фигура, закутанная в темный плащ, с горящим факелом в руке. Большая шляпа скрывала лицо вошедшего мужчину. А то, что это бы именно мужчина, стало ясно по его осанке и походке. Вставив горящий факел на место, нежданный визитер вошел в комнату. Дверь за ним закрылась.
Лизабет какое-то время следила за ним, пытаясь разглядеть то, как он подошел к кровати, озираясь по сторонам. Видимо, какое-то время он пытался привыкнуть к темноте, прислушиваясь к звукам вокруг себя. Нежданный гость стоял спиной к притаившейся девушке, и та, не мешкая, обрушила на его голову металлический подсвечник. Мужчина повалился на кровать, издав стон, и отключился. Лизабет уронила на пол канделябр и на какое-то мгновение словно окаменела, испугавшись, что убила человека. Нерешительно приблизившись, девушка попыталась его перевернуть на спину, и со второй попытки ей это удалось.
Лизабет подняла подсвечник, вставила на место свечу и зажгла ее. Поднеся свет к лицу мужчины, она вдруг пораженно уставилась на незнакомца. Это был не герцог, и вряд ли он мог бы быть убийцей. Лицо отличалось некой аристократической изысканностью и в тоже время силой воли, на что указывал мужественный подбородок и прямой нос с небольшой горбинкой. Из-под шляпы выпали темные волосы. Лизабет ощупала его голову и, не обнаружив следов крови, вздохнула с облегчением, видимо шляпа и густые волосы смягчили удар, да и стукнула она не в полную силу. Осознание того, что мужчина может вскоре очнуться, заставило девушку пошевелиться.
Сдернув с балдахина шнуры, она завязала ими руки и ноги незнакомца, прикрепив концы шнуров к столбикам кровати, чтобы тот не мог вскочить и наброситься на нее. Затем осмотрела с удовлетворением результаты своих трудов и устало присела на кровать. Запахнув плотнее полы халата, прислонилась спиной к кроватному столбику. Лизабет намеревалась дождаться пробуждения этого "любителя ночных вылазок в чужие спальни". Однако учитывая, что время уже было далеко за полночь, девушку вскоре сморил сон, заставив свернуться калачиком недалеко от связанного мужчины и погрузиться в царство Морфея.
Глава 17
Утро встретило Лизабет парочкой сюрпризов. Обнаружив себя на постели в неудобной позе, от которой халат распахнулся, представив обозрению тонкую ночную рубашку, потерла рукой ноющую шею, и вдруг заметила на другой стороне кровати связанного незнакомого мужчину, который так же удивленно взирал на нее, как и она на него. Затем его взгляд пробежался по девушке с ног до головы и обратно, задержавшись лишь на тех местах, где тело было оголено в большем количестве, чем полагалось видеть незнакомцу. Лизабет обратила внимание на то, как изменился его взгляд с иронично-заинтересованного на испуганный, словно увидел привидение.
– Вы кто? – первым произнес мужчина немного охрипшим голосом. – Э-э-э, кхе-кхе, – прокашлялся он, – это вы меня огрели по голове и связали?
Лизабет моргнула, затем резко запахнула на себе халат и вскочила с кровати, выставив перед собой правую руку с вытянутым указательным пальцем.
– Это вы кто такой? И что делаете в моей спальне? – требовательно заявила девушка, проигнорировав его вопрос.
Еще раз оглядев темноволосую красавицу с головы до ног, мужчина нахмурился и выпалил:
– Вы очень похожи...но в то же время явно не Дженевра, должен заметить.
Лизабет многозначительно хмыкнула.
– Вы не в том положении, сэр, чтобы задавать мне вопросы. Кто вы и зачем проникли в мою спальню, да еще и посреди ночи? Откуда вы знаете про тайный ход?
Вторгшийся в женские покои незнакомец молчал, внимательно вслушиваясь в смысл сказанных девушкой слов, из которых успел сделать вывод, что она новая хозяйка бывших комнат Дженевры, и тоже знает о тайном ходе. "Так кто же она, черт возьми, да к тому же при первом взгляде так напоминает несчастную Дженевру?" – Размышлял он, пытаясь незаметно ослабить веревки на запястьях.
– Я могу сейчас позвать слуг или его светлость, если вы будете и дальше упрямиться, – промолвила Лизабет вкрадчиво, заметив движение его рук, словно он пытался освободиться от веревок. – Ну, так как, звать мне герцога Блэйкстоуна или нет?
Молодой человек вскинул голову и более пристально посмотрел на нее. При этом желваки на его лице напряглись, губы упрямо сжались. Затем, словно решив что-то для себя, мужчина поник, тело расслабилось, взгляд потускнел.
– Не надо герцога, ничего хорошего из этой встречи не выйдет, по крайней мере сейчас, – тихо произнес он. – Я думал, что в апартаменты Дженевры после ее смерти никого не поселят, не знал, что они заняты...я хотел просто взять одну вещь из спальни и уйти, никем незамеченный.
– Вы -вор? – Воскликнула девушка, не веря и в тоже время отчего-то испытывая разочарование.
– Нет, – возмутился молодой человек, – разве я похож на вора?
Заметив скептический взгляд незнакомки, он быстро заговорил:
– Вы не поняли. Я только хотел взять то, что смогло бы мне помочь доказать обратное. Несколько лет назад меня обвинили в воровстве, а может и еще в чем похуже, – пробормотал он неуверенно, – по крайней мере, это должно было произойти, как мне кажется, ведь все улики показывали на меня, но ...это не правда и я хочу доказать, что не виновен.
– Я ничего не поняла, – перебила его девушка, – кто обвинил, почему, какую вещь вы ищете, и в чем вы не виновны?
Незнакомец некоторое время смотрел в стену, затем повернул голову и сказал:
– Если вы скажете, мэм, кто вы и что делаете в этой комнате, то, возможно, я смогу довериться вам...и, может, вы развяжете меня, а то руки сильно затекли?
– Я всего лишь постоялица в замке, меня зовут леди Лизабет.... то есть мисс Лизабет Уэлсон, – чуть не проговорилась девушка, – а руки пока не развяжу, вдруг вы все-таки опасны...
Незнакомец был явно удивлен.
– Просто постоялица?...Хм, я уж подумал, что вы какая-то дальняя родственница, о которой я не знал, или, в крайнем случае, новая супруга его светлости, что было бы действительно странно, учитывая вашу схожесть с покойной сестрой герцога.
– Ну, что вы...у герцога есть супруга, ее зовут...
– Виктория...ее зовут Виктория, известная как "мраморная Дева", такая прекрасная и холодная снаружи, и такая порочная, расчетливая, злобная мегера изнутри, – завершил за нее мужчина с ненавистью, которую можно испытывать только к злейшем врагу.
Лизабет была сильно озадачена и смущена, оказавшись свидетельницей подобных высказываний от незнакомого мужчины в отношении ее потенциальной соперницей.
– Вы ненавидите ее светлость? Почему? – Прямо спросила девушка.
Она хотела было подойди к нему и развязать веревки, но чувство осторожности пересилило ее христианские стремления.
– Мисс Уэлсон, развяжите меня, – снова попросил незнакомец, и, дернув плечами, глухо добавил,– я не терплю, когда меня лишают свободы передвижения, ... вижу, что вы не враг мне и не связаны какими-либо семейными узами с его светлостью, вам нечего меня опасаться.
– Сначала скажите, как вас зовут и кем вы приходитесь семье герцога Блэйкстоуна, раз свободно разгуливаете по тайным замковым ходам? – Требовательно произнесла девушка, подойдя ближе и скрестив руки на груди.
– Ну, хорошо, боюсь, что если вы начнете расспрашивать обо мне Блэйкстоуна, будет только хуже...я его младший брат.
– Младший брат? – Поразилась девушка. – Но я о вас ни разу не слышала, сколько живу в Даркхолте.
– Значит, на то есть причины. Не думаю, что его светлость вообще когда-нибудь стал бы распространяться обо мне, учитывая обстоятельства семилетней давности. Позвольте представиться, Лорд Вильям Стил, собственной персоной, блудный брат его светлости, – мужчина наклонил голову и резко поднял ее, отчего черная прядь челки эффектно откинулась со лба назад.
Развязывая руки мужчине, Лизабет обратила внимание на затянувшиеся шрамы на его запястьях, которые могли бы быть оставлены кандалами, затем отступила в сторону от него. Лорд Стил вдруг довольно резво вскочил на ноги и стал разминать мышцы, прохаживаясь из стороны в сторону, поднял упавшую шляпу и водрузил ее на голову. Затем, словно вспомнив о присутствующей в комнате девушке, он повернулся к ней, при этом стянув шляпу и оставив ее в руках.
– Вы поразительно красивы, мисс Уэлсон, – галантно поклонившись, произнес Лорд Стил, – и, должен заметить, что персиковый цвет вашего халата вам чертовски идет.
Лизабет нахмурилась, вдруг уловив в его глазах смешинки. "Он еще смеет издеваться, что я неподобающе одета для того, что бы быть ему представленной".
– Ну, знаете ли, – возмущенно фыркнула девушка, – вы и наглец...врываетесь среди ночи в спальню честной леди, так еще и дерзите!
Лорд Стил выставил руки перед собой в примирительном жесте.
– Не сердитесь, я только хотел сделать комплимент. Дженевре отчего-то этот цвет совершенно не шел. Да и цвет глаз у нее был совершенно обычный – карий. Еще раз прошу прощение, но мне правда нужно уже быть в другом месте, – витиевато поклонившись, молодой мужчина уже было направился к потайной двери.
В этот момент Лизабет поняла, что ее провели, и мужчина сейчас исчезнет, унеся с собой все тайны, в которые пообещал посвятить ее, если она его развяжет.
