Текст книги "Легенда о проклятом воине (СИ)"

Автор книги: Екатерина Смолина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

– Жаник, а куда мы поедем?

– Это сюрприз. Но тут недалеко. Минут пять–десять верхом.

– Только я же не умею…

– А я тебе и не говорил, что ты отдельно поедешь. Подарок будешь осваивать позже, а пока – по старинке... Мы вдвоём в одном седле, а ты спишь в моих объятиях. Договорились?

Он шутливо покачал меня, улыбаясь. Перспектива была заманчивой!..

Через десять минут неспешной езды по талому снегу мы прибыли к покрытому льдом озеру. На берегу стояло несколько богатых многоэтажных домов. К одному из них мы и двинулись. Веарта у нас забрал человек в капюшоне, поприветствовав. Жан галантно открыл двери и пропустил вперёд. Помог раздеться, запер за нами двери на замок.

– Здесь только одна моя серидан. Она уйдёт после ужина, не беспокойся. Остальных я отпустил на сегодня. Мы будем одни, если не считать охраны за домом, – любезно сообщили мне.

Из прихожей, где мы разделись, вела дорожка, усыпанная белыми и розовыми лепестками цветов. Мы прошли в трапезную. Там уже был накрыт столик на две персоны. Вино, фрукты, что–то горячее под крышкой – пар шёл. Жан отодвинул стул, помогая усесться. И сел рядом, переставив сиденье, что было напротив. За столом можно было сесть вчетвером, но стульев было два. Странно…

– А почему два стула?

– Свадебная традиция. Считается, что если молодые никого не хотят видеть, то мебели вроде стульев в доме должно быть ровно столько, чтобы хватало лишь им.

Я приоткрыла крышку с горячим. На свадьбе нам так и не дали толком поесть, – просто некогда было! А голод давал о себе знать. Лёгкая рыбка с овощами очень даже аппетитно выглядела! И приготовлена как–то по–особому. Под белым соусом и, кажется, сыром. Свечи отовсюду давали мягкий свет. Я спокойно подпиталась от пламени одной из них, не боясь, что меня кто–то не поймёт. Как же здорово, когда тебя понимают, когда не надо скрываться. Можно просто быть собой и не бояться осуждения! После ужина Жан открыл вино, и мы выпили, тостуя за нас.

Он попросил подождать, встал и куда–то вышел. А через некоторое время вернулся с синей бархатной коробочкой внушительных размеров. И протянул её мне, загадочно улыбаясь. Неужели ещё один подарок?! Стыдно–то как!.. Но коробочку раскрыла. А там… Переливаясь в пламени свечей, поблескивали зелёные камешки в обрамлении светлых. Изумрудное, невероятной красоты и ценности колье! И серьги к нему… Заворожённо погладила ювелирную тонкую работу. Таких красивых вещей у меня ещё никогда не было.

– Под цвет твоих глаз. Ты позволишь?..

Я как во сне приподняла волосы. И поздно спохватилась, вспомнив, что там ещё висит амулет призыва от Лео… Который уже в следующее мгновение лёг рядом на стол. А мою шею обвило уютное, красивое изумрудное колье. Серьги я надела сама.

– Ты не позволишь носить этот амулет? – прямо спросила. Лучше сразу пусть скажет.

Он тяжело вздохнул. Заиграли желваки на пару секунд.

– Не на шее.

– На руке? – предлагаю вариант.

– Тебе браслет подарить?

Поражённо молчу.

– В кармане одежды?.. – последний вариант, больше нет!

– Годится.

Я вспомнила сегодняшнюю размолвку с Лео. Сейчас сказать, или потом? Пожалуй, потом. Глядя в серьёзные и задумчивые глаза, я просто не рискнула поднимать сейчас эту тему.

– Жан…

– Что, солнце?..

– Что тебя беспокоит?

Он посмотрел на меня и неожиданно мягко и тепло улыбнулся, сбрасывая маску под названием «всех порву, один останусь!..»

– Ничего, родная. Иди ко мне, – он потянул к себе за руку, отодвигаясь на стуле.

Полушаг, разворот. И меня усадили к себе на колени боком. Крепко обнял, с наслаждением утыкаясь в район декольте, вдыхая запах моих духов. Зубами потянул завязку на груди. И удивлённо уставился на развязанный декоративный бантик. Но на лице тут же появилось понимание и лёгкая досада, а я не смогла сдержать смешок. Лучше бы я молчала!

Подхватив меня на руки, Жан одарил таким многообещающим взглядом, что смеяться расхотелось! И меня понесли куда–то наверх, по дорожке, усыпанной белыми лепестками. И каждый его шаг по лестнице ускоряет работу моего сердца – быстрее, быстрее, ещё быстрее! Дорожка упёрлась в одну из дверей. Поставил на пол, тут же притягивая к себе. Горячий поцелуй обжёг со всей своей настойчивостью и страстью! Его руки скользят по телу.

Наша связь уплотнилась, как густой горячий сироп. Вот теперь я чувствовала, что значит его желание! Чувствовала, и с удивлением замечала, как и моё тело послушно откликается на его ласки. Как затуманивается мир, и всё становится не важным. Как хочется одного – быть с ним!.. Его рука скользнула за мою спину, нащупывая завязки. А я расстегнула его заколку на смолянистых волосах, с благоговейным удовольствием наблюдая, как они падают волнами на мощные плечи.

– Ты очень любишь это платье? – хриплый голос выдохнул вопрос в мои губы.

– Не знаю… Я сейчас ничего не знаю.

Дверь распахнулась от удара.

Он тяжело дышал, нетерпеливо расшнуровывая мой корсет. Я обвила его мощную шею руками, притягивая к себе для нового поцелуя. На мои обнажённые плечи скользнули его волосы. Нежное ласкание губ, осторожное проникновение языка, и сорвавшаяся буря страсти завладевает моим ртом, сливаясь в неистовом поцелуе. Страсть, нежность, желание – одно на двоих, я это чувствовала. Его руки скользят по моей талии вверх, притягивая к себе крепкими объятиями. Сквозь ткань я чувствую его горячую руку, массирующими движениями атакующую мою грудь.

Хриплый стон, рывок – и корсет на полу. Холодный воздух коснулся разгорячённой кожи, вызывая трепет. Он целует шею, жадно впиваясь в грудь губами, – почти до боли, если бы не ласковый язык, дразнящий ставшую такой чувствительной кожу. Касания его волос лишь распаляют ощущения.

– Shian… – я зову его, словно в забытье.

И наблюдаю, как он отстраняется, чтобы ещё одним хищным, грациозным рывком стянуть с себя рубашку и тут же притянуть меня вновь к себе. Ощущение касания своей кожей о его разгорячённое рельефное тело, вид совершенного мускулистого мужского торса и плеч, заставляют судорожно заглотнуть воздух, теряя пол под ногами. Он подхватывает меня на руки и несёт к постели. Я тянусь к его губам, хочу ощутить вновь его нежный, не оставляющий ни единой мысли в голове, поцелуй. Только ощущение полёта в бездну – яркое и всеохватывающее!

И мы летим вместе, ощущая по телу бесконечные искры и восходящие потоки блаженной нежности. Моя голова кружится, а он опускается к шее, груди, животу, оставляя горячий след от своих поцелуев. Его длинные смолянистые волосы, как ласкающий шлейф, тянутся за своим обладателем, только разжигая, усиливая и без того яркие ощущения. Я запускаю свои руки в эти дивные волосы, пропуская их сквозь пальцы. Он делает рывком движение – и я оказываюсь сидящей сверху на нем.

– Rhae sinni shiae, Drack–Hassi! – хриплый шёпот просит меня поднять руки, и я подчиняюсь, прогибаясь в спине, и вытягиваю руки верх. И чувствую, как по телу взметнулась последняя деталь моего гардероба – юбка! Восхищенный взгляд цвета грозового моря пробегает по изгибам обнажённого силуэта. На какой–то момент я смущаюсь под этим взглядом и прижимаю свои руки к груди.

– Ты само совершенство, любимая… Моя Драккати!.. – он берет мою ладонь и тянет к своей мускулистой груди, лаская ею себя. Такой неожиданный жест кажется мне слишком откровенным, потому что слишком уж перехватило дыхание от нахлынувшего тепла внизу живота – просто обожгло! И я выдёргиваю из–под его ладони собственную, испугавшись этих ощущений. Он понял, что ещё чуть–чуть, и момент будет утерян, что нужно действовать по–другому.

Упав на прохладные простыни спиной, я оказалась под неполным весом его тела. Он упирается руками в постель, давая мне свободу ровно настолько, чтобы дышать. Разомкнул ногами мои колени, устраиваясь между ними.

Я чувствую его жар своей кожей, сердце бешено колотится, а неровное дыхание срывается на хрип и стон. Снова этот головокружительный, одуряющий поцелуй. Слабеющими руками, плохо ориентируясь в пространстве, я скользнула по его груди, замыкая их на мощной шее, прошлась по напряжённым бугрящимся под кожей мускулам плеч, сместила их снова на грудь и обняла за спиной. Обняла и услышала рычащий стон. Через ткань его брюк я ощутила кое–что каменное и внушительно многообещающее. Он сместился немного вбок, продолжая умело ласкать мои губы своим ртом.

Пальцы его руки проходят по моей коже, вычерчивая рисунок от изгиба шеи, дразня, обходят кругами разгорячённые от поцелуев и жаждущие прикосновения холмики, нежно царапают ногтями живот, и неожиданно меняют направление к бедру, минуя эпицентр ожидания прикосновения. Я протестующее нахмурилась и тихо зарычала, требовательно захватывая его язык в поцелуе и выгибаясь навстречу руке. Зря. Вот теперь мне давали понять, насколько я желанна, демонстрируя это ласковым, но напористым языком, так наивно плотно захваченным моими губами в плен. Несколько движений языком вперёд–назад. От такого поворота волна жара разлилась по низу живота и бёдрам. Рука неспешно сместилась на внутреннюю сторону бедра и медленно двинулась вверх. Тело возликовало!

Его жаркая ладонь достигла сочленения бёдер, завладевая пространством между ними, лаская, дразня, разжигая и без того пылающий пожар… С моих губ срывается стон, и я понимаю, что неосознанно подаюсь вперёд, навстречу его ласковым пальцам. Мне хочется больше, сильнее, глубже!.. Он оторвался от губ, убирая и руку, – я чуть не взвыла! – скользнул к шее и продолжил путь, совсем недавно проторённый пальцами, – жадно лаская грудь, проделывая дорожку языком до самого низа живота, соскальзывая щекотными поцелуями на бедро и его внутреннюю часть. Дошёл до колена, и стал подниматься всё выше, ближе к стыдному, сокровенному местечку.

– Жан, не… – попыталась вырваться, смущаясь, и… захлебнулась ощущениями!

От того, что он сейчас делает, было очень стыдно… Но таких сладких, острых ощущений я не испытывала ещё никогда! Я забыла, как говорить, дышать, думать!.. Влажный, скользкий язык, выписывающий фигуры там, внизу, побуждал лишь бессвязно шептать слоги на родном языке, выгибаться навстречу стыдной ласке, и стонать, стонать, стонать… И стоило лишь расслабиться, отдавшись этим ощущениям, как к языку присоединились настойчивые пальцы, проникая внутрь! Во рту пересохло, а Жан продолжал всё быстрее ритмично массировать одному ему известные точки, периодически наблюдая мою реакцию. Пальчики на ногах подогнулись, я вцепилась в простыни, не в силах сделать полноценный вдох. И с ужасом осознала, что по пояснице горячей лапой поползли искорки – как тогда, в Мовелане!.. Низ живота стянуло от напряжения, и словно захотелось… в туалет! И это ощущение с каждой секундой нарастало всё сильнее, мне стало страшно – я не понимала, что происходит с моим телом!

– Нет! Нет! Нет!.. – стала вырываться, почти в беспамятстве отползая назад.

– Тшшш!.. – Жан перехватил мои бёдра и подтянул к себе, прижимая к кровати так, чтобы не могла повторить бегство.

Язык и пальцы вернулись на свои места, не давая и шанса свернуть с пути к неизведанным ощущениям! Сильнее, ещё сильнее закручивалась внутри невидимая пружина. Я уже не помнила кто я, где я. Тело зазвенело изнутри, внезапно – в одну секунду! – окатило жаром с ног до головы, а невидимая пружина с силой распрямилась, словно перерубленная. Задушенный стон вырвался изо рта, я сжала колени, падая набок, чувствуя, как сокращается в сладком пульсе всё тело – каждая клеточка!

Когда я, спустя время, опустошенная и счастливая открыла глаза, Жан лежал рядом, подперев рукой голову, поглаживая мою ладонь с кольцом на пальце.

– Что ты со мной сделал?.. Мне так хорошо, что даже шевелиться не хочется…

– Ты же понимаешь, что это только начало? – лукаво улыбнулся он, целуя пальчики.

– Неужели может быть что–то сильнее?

– Поцелуй меня, увидишь, – скользнул губами по чувствительному центру ладони.

Мне казалось, я уже ничего не захочу после того, что испытала! Но этот поцелуй разбудил чувственность. Мне стало интересно – что будет, если я действительно сама его коснусь там, где захочу? Например, втянуть запах волос за смуглым ушком, чуть прикусить кожу над ключицей…

– Малыш, нежнее…

Попробовать на вкус коричневый кружок груди, скользя руками по мощному торсу. И странное дело – чем дальше заходил эксперимент, тем сильнее снова наливалось жаром моё собственное тело! Снова! Опять!.. И мне это понравилось – видеть, какое удовольствие от прикосновений получает мой мужчина, слышать, как сбивается его дыхание, стоит опуститься чуть ниже пояса. И снова переключиться на смуглый живот с дорожкой тёмных завитков. Мне нравилось его дразнить, нравилось восхищать. Он включился в игру, не выдержав долгой пытки. Опрокинул на спину – возмутилась! Но очень скоро расслабилась, поняв, что не обязательно всё пускать на самотёк. Можно и вдвоём ласкать друг друга губами, гладить, дразнить невесомыми касаниями. А внизу живота всё начинает болезненно сжиматься, словно требуя большего – и немедленно! Я вскрикнула от знакомого болезненного спазма, и Жан замер, непонимающе ожидая объяснений. Через мгновение в его глазах мелькнула догадка:

– Тебе больно?

– Да…

Ещё миг, и к ботинкам, снятым где–то в процессе, летят тонкие брюки. И никакого ремня!.. Вздох восхищения невольно вырвался из моей груди – Жан Лесск Эрион’Тааль во всей красе предстал передо мной. Мой идеал. Мой мужчина. На несколько мимолётных секунд я засомневалась, что мне понравится, – слишком живо ещё было в памяти воспоминание о неудачном браке и подобной его части, но моё тело вело себя сейчас совершенно иначе.

Он подтянул меня за ноги, устраиваясь сверху, и наклонился, одаривая ласкающим поцелуем в губы. А я чувствовала его там, внизу, готового ворваться в меня, и не могла решить, казалось бы, решённый уже вопрос, – будет ли мне ещё больнее? Он прервал поцелуй, отстранился, нависая надо мной, внимательно изучая моё лицо.

– Мне страшно, Жан… И больно.

– Ты слишком темпераментной оказалась, родная, – он улыбнулся, успокаивающе целуя, – боль скоро уйдёт. Обними меня ногами.

Я почувствовала его пульсирующий жар внизу живота, как он осторожно заполняет меня изнутри, медленно продвигаясь, и боль с каждым новым возвратным движением отступает, оставляя место для ярких, острых и невыразимо приятных ощущений. Жан не соврал. Меньше, чем через минуту, я уже не чувствовала ничего, кроме желания принадлежать ему, отдавая себя, растворяясь в ощущениях, путаясь пальцами в его волосах, ощущая на себе и в себе огромного, мощного, нежного и заботливого мужчину! Страхи и паника остались где–то в стороне, их просто смело такими новыми и такими дивными ощущениями.

А боли больше не было…

Мы двигались в едином танце, то бешено ускоряя, то замедляя темп. Время остановилось. В этот момент я принадлежала ему, только ему, подчиняясь его силе, воле, власти надо мной. И я страстно отдавала этой силе всю себя, до капли, лаская самого любимого и самого желанного в этот момент мужчину. Я хотела его снова и снова, обвивая его руками и ногами, лаская солёную шею с взбугрившимися мышцами. Моё тело жило собственной жизнью, жаждая его ласк и беспрекословно подчиняясь малейшему движению умелого любовника. Комната давно переполнилась смешением наших стонов, рычания и бессвязного шёпота.

Из омута переполняющих меня ощущений я вынырнула, вновь удивлённо распахивая глаза, – низ моего живота неожиданно снова напрягся, наполняя тело волнами серебристого неясного предвкушения, а затем ритмично задёргался, вовлекая в этот танец всё тело. Кажется, я случайно рванула подушку с кровати, запустив её куда–то в сторону. Потому что нет сил сдерживать порыв вцепиться во что–нибудь, как цепляется утопающий в океане! Только я тонула в океане чувственности, который подарил мне Жан. Мой мужчина остановился, тяжело дыша и глядя мне в глаза. Он удерживал меня собственным весом, вжавшись в меня, пережидая, пока я извивалась, беспомощно и исступлённо рычала под ним, впиваясь в его спину судорожно сжимающимися пальцами.

Жан ненадолго запрокинул голову, и сдавленно застонал, чувствуя, как моё тело сладко сжимает его во мне. Наконец я обмякла, прижалась лицом к его шее, ощущая на влажной коже пряди его волос и вдыхая его запах. Чувственный короткий поцелуй возле моей ключицы, горячий выдох, и он снова начал двигаться. Быстро, резко. Ещё несколько толчков, и он снова замер, нависая надо мной и вминая меня всем телом в постель, горячо пульсируя внутри.

Смуглое красивое лицо, искажённое блаженством, в обрамлении сбившихся длинных тёмных прядей. Прикрытые веки. Приоткрытые, влажные и заалевшие от моих поцелуев мужские губы. Самый лучший комплимент для самой желанной женщины, которой я себя сейчас чувствовала; и картина, которая мне, наверное, будет сниться ещё долго. Несколько секунд, и он упал рядом со мной на постель, привлекая к себе мускулистой рукой, нежно и легко касаясь губами моего лица.

А я лежала у него на плече и лихорадочно вспоминала то, что только что испытала сегодня – впервые в жизни! И, кажется, только сейчас начинала понимать женщин, шепчущихся с томными лицами о мужчинах. Сколько раз я терпела боль, грубость, побои и унижение, ложась в постель с нелюбимым – ненавистным – человеком!.. Его даже мужем назвать язык не поворачивался. Мне казалось, что то, что мужчина делает в постели с женщиной таким образом – это нормально. Я терпела… Боги, сколько я терпела! Жан же сейчас казался мне откровением. Неистовым, ласковым откровением, от которого я так долго бегала. Он открыл для меня новый мир ощущений – интимных отношений без боли, грязи и унижения. Он доказал, что они могут и должны быть другими! Совсем другими, настолько, что всё ликует и сжимается!.. Я смущённо и счастливо улыбнулась своим мыслям, прячась у него на груди, слушая не успокаивающийся перестук. Его рука прошлась по моей голове и волосам.

– Кати, – позвал шёпотом.

– Мм?

– Я люблю тебя.

Как сладко сжалось всё внутри. Кажется, это и есть счастье, – вот так лежать на груди у любимого мужчины и услышать такое признание. Я любила его, давно и безмерно любила. Меня накрыло волной эйфории, и я одним движением перевернулась, вскакивая на всё ещё дрожащие от перенапряжения колени и усаживаясь рядом с ним. Он молча и выжидающе следил за мной. Я улыбалась – не могла не улыбаться! Хотелось сделать для него хоть что–то, и я знала, чего он ждёт от меня. Нежно обняла его красивое лицо руками, склоняясь к нему. Поцеловала его глаза, провела приоткрытыми губами по его профилю ото лба к губам. Он хотел поцеловать, но я ушла от поцелуя, скользнув вбок. С наслаждением потёрлась щекой о его лёгкую щетину, прислонилась к его лбу. И, глядя глаза в глаза, произнесла:

– Shian. Ei amiore tue. Kherea!

– Скажи на всеобщем.

– Жан. Я люблю тебя. Безмерно!

Он прижал меня к груди, укладывая рядом, и уже оказавшись сверху, накрыл поцелуем. Он вложил в него всю нежность, благодарность, всю пережитую боль и тоску. Ему хотелось в этот долгожданный момент делить со мной свою любовь вечно.

– Ты моя, Драккати, только моя. И я тебя никому никогда не отдам.

Я счастливо уткнулась в его рельефное плечо. Мы уже говорили сегодня эти слова. Но так хотелось услышать их ещё раз, и повторять, повторять… И тихо попросила:

– Скажи ещё раз, на драккери. Пожалуйста!..

– Tue assier mei. Ei assier tuo, – и жарко выдохнул в ушко: – Innone tempos.

И повторил низким хрипловатым голосом уже на всеобщем:

– Ты – моя. Я – твой. Навсегда.

Я заворожённо посмотрела в его глаза.

– Навсегда–навсегда?..

Он улыбнулся:

– Не веришь?

Верить хотелось. Но так страшно было потерять то, что было обретено с таким трудом. Так страшно было поверить своему счастью.

– Я тебе обещаю, – череда поцелуев в ушко, губы, шею. Он лёг поудобнее, притягивая меня спиной к себе. Мне нравилось чувствовать его тепло спиной – это успокаивало и дарило ощущение покровительственной защиты, надёжности.

Впервые в жизни я делила постель с мужчиной добровольно и без страха, безмятежно и счастливо засыпая в его могучих и нежных объятиях. Чувства переполняли грудь, мысли метались в голове, мешая приходу сна, а глупая счастливая улыбка всё никак не желала покидать припухшие от поцелуев губы. Бедра всё ещё подрагивали от пережитого напряжения, а сладкая истома вновь разлилась по телу, стоило вспомнить в деталях то, что сейчас произошло. «Ты – моя. Я – твой. Навсегда», – повторялось в голове, как заклинание, снова и снова…

Повинуясь эмоциям, я потянулась губами к его руке, перекинутой через меня и покоившейся на моей груди, пересекая её от талии до ключицы. И получила ответный поцелуй в шею сзади. Он медленно скользнул носом и губами по ушку, зарываясь лицом в моих волосах. Мои губы растянулись в улыбке. Кажется, я засыпала.

Он тоже заснул не сразу, всем телом ощущая бархатистость её персиковой кожи, разволнованное сердцебиение, вдыхая тонкий аромат каштановых волос, разметавшихся по подушке. Из–под полуопущенных ресниц он наблюдал, как часто вздымается её грудь, и за обворожительной, рвущейся из уголков волнительных губ улыбкой. Она безмятежно лежала в его объятиях, такая нежная, трогательная и счастливая. Его женщина. Его обожаемая драккерийка. Наконец–то она принадлежала ему – по собственной воле, больше не брыкаясь и не убегая. И это было счастливым чудом – длинноволосым, зеленоглазым, безмятежно и доверчиво засыпающим в его руках.