Текст книги "Мой сводный чёрт (СИ)"

Автор книги: Екатерина Котлярова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

Глава 19

В школе все суетились. Ольга Ивановна раздала нам красные ленты и булавки, и мы помогали друг другу приколоть их к одежде.

– Поля, какая же ты красавица, – в вестибюле встретилась со Снежаной. – Слов подходящих нет.

Девушка осторожно, чтобы не примять мой наряд, обняла меня.

– Могу сказать то же самое, – не смогла сдержать широкую улыбку. – Тебе очень идёт платье. Уверена, что Игнату понравится.

– Что? – девушка чуть побледнела и перевела на меня испуганный взгляд.

– Прости, – прошептала я. – Просто… Я заметила… Мне показалось… Извини…

– Поль, не говори никому. Прошу! – самые красивые зелёные глаза, которые я когда-либо в жизни видела, наполнились прозрачными слезами. Словно хрусталь заблестел.

– Ну, чего ты? – забормотала я беспомощно. – Никому не скажу, обещаю. Только не плачь. Я не хотела… – я замялась, чувствуя себя просто ужасно.

Девушка натянуто улыбнулась и отвернулась, смахивая слёзы. Мне вдруг так неловко стало, что даже по спине пробежал холодок. Я поняла, что бесцеремонно и нагло влезла в чужую душу, задела больную мозоль. Снежана мне нравилась безумно. Настолько красивых, утончённых и миниатюрных девушек я не видела никогда. Нежность и женственность проскальзывала в каждом её движении. Даже вчера, когда она была одета в безразмерный комбинезон.

Я увидела, как смотрит она на Игната. И заметила, какие взгляды бросает на неё парень. Да и находился Игнат постоянно рядом с девушкой. Вот и решила, что между ними нечто большее, чем просто дружба. Но лишь расстроила своими словами эту прекрасную девушку.

– Привет, красавицы, – появился Тоша, тут же заряжая своим позитивом. – О чём болтаете?

– О своём, – Снежана кинула на меня быстрый и чуть испуганный взгляд, будто не верила, что я буду держать язык за зубами. – О девчачьем. Тошка, ты сегодня такой красивый.

– А я полагал, что красавчик в любое время года и суток, – поняла, что Антон смутился и попытался всё перевести в шутку.

– Каждую минуточку, – я коснулась локтя парня, желая показать, что говорю чистую правду. – Моя мама сегодня сказала, что от тебя в восторге.

– Ну, всё, Снежинка, я женюсь, – парень расхохотался, заставив нас со Снежаной тихо захихикать вместе с ним. – Если понравился твоей маме, это всё – считай, приняли в семью.

– Боюсь, что кое-кто не одобрит, – девушка кинула мне взгляд за спину. – Тоша, ты ленту не надел? Через три минуты уже линейка начнётся! Быстрее!

– Иду, Снежинка, – Антон два пальца к виску приставил. – Кстати, Поль, сегодня с тобой танцевать буду не я.

– Чего? – уже в его удаляющуюся спину воскликнула я. – Я не поняла, – посмотрела беспомощно на Снежану, – как это он со мной танцевать не будет? А мне что делать?

– Танцевать с другим темноглазым и красивым парнишкой, – зелёные глаза хитро блеснули.

– Нет, – я головой замотала. – Я не могу…

– Всё ты можешь, – девушка погладила меня по предплечью. – Ты же хочешь этого. Я Тошу попросила.

– Снежка…

Во дворе заиграла музыка, поэтому я не успела сказать ничего. К Снежане подошёл Игнат и встал с ней за другой парой. Я растерянно огляделась по сторонам и увидела, что Тоша держит за руку девушку, с которой танцевать должен Рома.

– Поль, – знакомая надёжная ладонь сжала мои леденеющие от волнения пальцы. – Пойдём.

– Почему ты со мной танцуешь? – поинтересовалась тихо, смотря на Рому искоса.

– Попросил Тоху со мной поменяться, – парень пожал плечами, как ни в чём не бывало.

Я с трудом спрятала улыбку. В груди мой маленький кактус оказался весь усеянный цветами. Даже колючки перестали колоть. Такая простая мелочь сделала меня невероятно счастливой. Он рядом, сжимает мою руку. Так надёжно. И нежно.

Медленно двинулись за Ольгой Ивановной на залитый солнечным светом двор. Вокруг все хлопали, выкрикивали поздравления. Но я это всё слышала лишь фоном. Всё моё существо сосредоточилось на шагающем рядом парне. На моём нежном угрюмом Ромке. Таком любимом. Успевшим стать настолько родным, что из сердца не вырвешь.

Мы встали в шеренгу, а ребята из средних классов читали стихотворения, пели и танцевали. А я чувствовала горячие ладони на своих плечах и высокую фигуру за спиной, которая практически не касалась меня, но закрывала от солнца. Улыбалась глупо и влюблённо, следя глазами за порхающими по двору девочками в костюмах пчёлок. Снежана сказала мне, что символом их школы являлась пчёлка.

Когда заиграла песня Эда Ширана, моё сердце забилось в несколько раз сильнее. Рома вывел меня в центр двора, а я застыла, забыв все движения.

– Поль, не паникуй, – улыбнулся мягко и нежно, закружив меня вокруг оси.

А я… Я просто отдалась надёжным и крепким рукам и музыке. Тело само помнило каждое движение и поворот.

Я чувствовала Рому каждой клеточкой тела. Каждым тонким волоском. Я впитывала его близость. Его запах. Его дыхание на лбу. Тепло его рук. И красоту его лица. Я смотрела и смотрела в его лицо снизу вверх. Смотрела и млела. Вслушивалась в слова песни, которую знала наизусть, и понимала, что душа моя поёт в унисон.

Как и глаза Ромы, что смотрели так, что внутри всё тонко дрожало. Будто… Будто искатель сокровищ обнаружил клад, за которым охотился больше сорока лет. Жадно-жадно. Будто одним только взглядом хотел охватить меня с ног до головы. Оставить мой образ на сетчатке глаза.

Последние слова песни. Танец кончался. Руки Ромы оказались на талии. Приподняли меня в воздух, чтобы я теперь смотрела на него сверху вниз, пальцами цепляясь за широкие плечи. И медленно стали опускать, чтобы каждую клеточку его тела почувствовала.

Все хлопают, а мне кажется, что это в моей груди взрываются салюты восторга.

– Ты очень красивая, Полина, – тихо сказал Рома, пальцами коснувшись моей красной от жары и танцев щеки. – Безумно просто…

– Спасибо, – губы не слушались.

Раздались громкий аплодисменты, пришлось отводить взгляд от лица Ромы. Окинула взглядом толпу и увидела перекошенное от ярости лицо мамы и задумчивое Олега Леонидовича. Оба смотрели на нас с Ромой.

– Очевидно, сегодня снова вечером мне будут напоминать, что мы с тобой брат и сестра, – тихо и с отчаянием сказала я.

– В один миг меня это перестанет волновать, – Рома повёл меня к стульям, к которым были прикреплены воздушные шарики. Отвязал и мне протянул один. – Загадывай желание. Самое заветное.

Я прикрыла глаза и затаила дыхание.

«Прошу, Боже, сделай так, чтобы оказалось, что Рома не мой брат. Молю».

Выпустила жёлтый шарик из пальцев и долго наблюдала за его полётом, пока крохотная точка совсем не растворилась в бескрайнем небе. Перевела взгляд на Рому, застывшего рядом и неотрывно глядящего на меня. Он качнулся вперёд и кратко, мимолётно провёл пальцами по моей щеке.

– Сбудется.

Он сказал это так твёрдо, что я поверила. Не смогла не поверить тому, кто стал моей защитой, моей опорой, моей каменной стеной.

Родители, выпускники и первоклассники двинулись в актовый зал. Я здорово разнервничалась, видя, как много людей сидит в зале. Нервно кусала губы и заламывала пальцы. Я не смогу выйти. Все будут смотреть. Меня трясло, будто на улице был мороз.

– Малыш, – на плечи легли руки, а к спине прижалось горячее тело, мигом согревая, – не дрожи. Всё получится.

– Так много людей, – я повернулась полубоком к Роме и прижалась виском к широкому плечу. – Я боюсь опозориться. У меня просто голос пропадёт.

– Глупыш, – парень поцеловал меня в лоб. – Смотри на меня, я буду стоять здесь. Представь, что я твой единственный слушатель.

– Я так не смогу, – вскинула глаза, только сейчас осознав, насколько близко мы стоим друг к другу. Если Рома чуть склонится, его губы прикоснутся к моим. Снова задрожала. Но уже не от страха, а от жгучего, неподконтрольного желания почувствовать его поцелуй на губах. Снова. Только бы в этот раз его губы задержались на моих подольше. Чтобы я могла получше узнать, распробовать их вкус.

– Сможешь, – широко улыбнулся. – Я тоже боялся раньше на соревнованиях и терялся. Мама сказала мне, чтобы я думал о том, что она смотрит на меня с обожанием и восторгом. И не имеет значения, каким я приплыву, для неё я всё равно буду самым лучшим, – я коснулась пальцами лица Ромы, на котором снова отразилась боль. – Так что пой. Для меня.

Задохнулась. Под ногам поплыл пол, когда Рома перехватил мою ладошку и поцеловал пальцы. Показалось, будто он предложение не закончил. Будто хотел сказать:

«Пой. Для меня ты всё равно будешь самой лучшей».

В груди так тепло стало, так горячо, что засмеяться от восторга захотелось. В теле появилась лёгкость, будто я стала тем жёлтым воздушным шариком, что стремился к солнцу. Моё личное солнце стояло сейчас рядом. Вроде обжигало, было таким далёким и недостижимым, но благодаря ему распускались цветы в моей душе.

– Хорошо, – я улыбнулась и мягко высвободила пальцы из его руки, заметив ненавидящий взгляд Оли. – Спасибо тебе.

– Поль, мы следующие, – Тоша, как всегда, появился будто ниоткуда. Положил мне руку на спину, и подтолкнул ближе к сцене. – Сильно волнуешься? – склонившись к самому уху, шёпотом поинтересовался он.

– Есть немного, – я поёжилась от того, что дыхание парня защекотало кожу. Потёрла ухо плечом.

– Ты помни, что у тебя голос невероятный. Я бы сказал, уникальный. Пой сердцем. Забудь о зале. И вообще, не смотри в зал. Смотри в одну точку.

– Хорошо, – я улыбнулась. – Спасибо. Вообще за всё спасибо. Ты мне много помогаешь. Отдельное спасибо за то, что позвал вчера в мастерскую. У вас там так… – я задумалась, подбирая нужное слово, – душевно и уютно. И Рома вчера отвлёкся.

– Это уж точно не моя заслуга, – Антон хитро улыбнулся, блеснув глазами. – Не за что благодарить меня, Полина. Всё. Пойдём.

Мы вышли на сцену, проговорили слова. Я повернулась к кулисам и тут же взглядом нашла обеспокоенное лицо Ромы. Расслабилась. И прикрыв на миг глаза, запела. Я пела только для Ромы. Проживала каждую строчку, каждое слово, каждый звук. Я выплёскивала боль. Боль от того, что мы не можем быть с ним вместе. От того, что я не имею права любить его той любовью, что уже расцвела и пустила корни в сердце. Я согласна быть его эхом. Его тенью. Только бы рядом быть. Только бы не выпускать из поля зрения.

Аплодисменты оглушили. Я, даже не кинув взгляда на зал, ушла за кулисы. На противоположную сторону от Ромы. Я настолько открыла душу и сердце, что просто не могла сейчас находиться рядом. Боялась. Боялась совершить глупость. А он будто понял. Не стал тревожить. Только взгляд тёмный прожигал и неотрывно следовал за мной.

– Дорогие наши выпускники! – Ольга Ивановна вышла на сцену. – Вы подготовили сюрприз для родителей, а родители решили и вас порадовать перед тяжёлым учебным годом и уходом во взрослую жизнь. Мы, – она сделала паузу. – Едем. Отмечать. Начало учебного года. В загородный дом!

Девчонки завизжали, хлопая в ладошки, а парни одобрительно загудели.

– Прошу всех на выход. У школы уже ждут автобусы. Пусть этот день запомнится вам на всю жизнь.

Глава 20

Когда шла к автобусу, меня перехватили мама и Олег Леонидович.

– Доченька, – родительница вытирала салфеткой слёзы, а мужчина улыбался, поглаживая её пальцами по плечу, – как же невероятно ты пела! Всю душу вывернула! Моя хорошая, – женщина прерывисто меня обняла и стала целовать щёки. – Мама тебя любит, девочка моя. Так сильно любит.

– Мам, ты чего? – не привыкшая к таким словам с её стороны, стояла столбом, не в состоянии даже руки поднять, чтобы по спине её погладить.

– Просто поняла, как быстро ты выросла. Вчера только тебя из роддома забрала, а сейчас ты уже выпускница.

– Ну, не замуж ведь выдаёшь, – пошутила я, всё же подняв руку и погладив родительницу по спине. – Я тоже тебя люблю, мама.

Несмотря ни на что люблю. Потому что роднее никого нет.

– Ну, что вы девочки сырость развели? – Олег Леонидович обнял нас. – Мы едем праздновать. Пусть Полина идёт, пока автобус без неё не уехал.

– А вы? – я отстранилась от мамы и заглянула в лицо мужчины. Он взирал на меня с лаской и некой обречённостью, природы которой я не смогла понять.

– Мы с твоей мамой на машине, Полина. Беги. Рома ждёт, – при этих словах уголок его губ дёрнулся. Так же, как у Ромки всегда. В очередной раз поразилась, насколько сильно похожи отец и сын.

Я кивнула ему, провела рукой по плечу плачущей матери и пошла к белому автобусу, возле которого стоял Рома, засунувший руки в карманы штанов и разговаривающий с Димой.

– Привет, – друг любимого улыбнулся. – Ты вчера забыла, – он из кармана достал мой маленький чёрный крабик для волос.

– Спасибо. Я даже забыла про него.

– Дед Игната спрашивал, когда вы ещё придёте, – Дима посмотрел на Рому, пожавшего тут же плечами.

– Надеюсь, что получится в ближайшее время, – я ответила за него. – Если родители подготовкой к свадьбе не загрузят, мы придём. Мне очень понравилось у вас.

– Это хорошо, – Дима озорно подмигнул. – Значит, будешь притаскивать к нам своего братишку.

С моего лица при этом упоминании тут же сошла улыбка. Я оглянулась назад, туда, где мать с Олегом Леонидовичем обнимались. На языке разлилась горечь. В том, что Олег Леонидович отец Ромы, я не сомневалась совсем. Слишком похожи. И не только внешне, но и жестами, повадками, манерой речи. И это я знаю Рому всего несколько дней. Да и с Олег Леонидовичем нечасто разговариваю. Уверена, что стоит узнать обоих поближе, ещё больше сходства между ними найду. Я надеялась лишь на то, что мать снова солгала. Я понятия не имею, что произошло в прошлом. Но догадываюсь, что отец Ромы выбрал его маму. Возможно, он ей изменил. Раз он сам предположил, что я его дочь. Но он выбрал маму Ромы, не мою. И по случайным жестам и взглядам, я догадалась, что он её любил очень сильно. Вполне вероятно, что с моей матерью он сошёлся, чтобы заглушить боль и забыться. Каждый ведь справляется со своей болью как может. Я любила мать. Но я не верила ей. И её словам.

– Ребята, заходите в автобус, – Ольга Ивановна выглянула на улицу. – Мне нужно всех пересчитать. Будем отправляться.

Я первой забежала в автобус. Увидела свободное место у окна возле девушки, чьё имя я не запомнила.

– У тебя свободно? – обратилась к ней.

– А? – она с удивлением посмотрела на меня. – Да, конечно, садись.

Я скользнула на сиденье и тут же отвернулась к окну. Моя соседка вопросов мне не задавала, поэтому до места назначения мы доехали в полном молчании. Я только отрывки чужих разговоров слышала, но не вслушивалась. Только пару раз оглянулась, взглядом находя Рому, болтающего с Димой и впереди сидящими Антоном и Глебом. Я видела улыбку Ромы и чувствовала себя счастливой. Он не выглядел больше угрюмым. Не хмурился и не сторонился друзей.

Я улыбалась и отворачивалась к окну. Представляла, что мы встретились с ним при таких же обстоятельствах, но при условии, что наши родители не были бы знакомыми. Прикрыв веки, в голове прокручивала возможные варианты развития наших отношений. Наш первый поцелуй. Наше первое занятие любовью. Ссоры и примирения. Свадьбу и первое жильё. С каждой новой картинкой под закрытыми веками во рту становилось всё горче.

Автобус остановился у большого дома с красивой лужайкой. На зелёной травке стояли деревянные столы и лавки. Чуть поодаль мангалы. Мы все вышли из автобуса и замерли, рассматривая обстановку.

– Дети, пойдём, я провожу вас в зал. Там уже всё накрыли, – Ольга Ивановна махнула рукой. – Только прошу вас, ничего не ломать и не бить. Ведите себя цивилизованно, как взрослые люди.

– А вино будет? – крикнул кто-то.

– Нет, Добрынин. Никакого спиртного. Только виноградный сок.

– А вы где будете, Ольга Ивановна? – поинтересовалась Оля.

– Мы, Олечка, будем в другом зале. Так, – женщина толкнула двери в просторное помещение со множеством диванов и кресел, – располагайтесь. Тут настольные игры, – она рукой коснулась полок. – Тут приставка, плазма. Ещё раз прошу быть аккуратными, чтобы родителям не пришлось потом отдуваться. Скоро принесут шашлык. Всё, – она улыбнулась. – Отдыхайте и набирайтесь сил перед учебным годом.

– Спасибо, – хором ответили мы.

Женщина подмигнула и вышла, закрыв двери. Все разбрелись по разным углам, сгруппировавшись в небольшие группки.

– Полина, будешь с нами в «Уно» играть? – позвала Снежана, держа в руках карточки.

– Я не умею, – пришлось признаться мне.

– Не беда. Научим. Иди сюда, я буду тебе подсказывать, – Снежана протянула ко мне руку, подзывая к себе.

Я седа рядом с ней прямо на пол, застеленный тёплым ковром. Рома, Антон, Глеб, Дима и Игнат сели рядом в круг. Снежана раздала всем карты.

– Давайте на «цу-е-фа», кто первым ходит.

Выиграл Тоша. Пока все поочерёдно ходили, Снежана объясняла мне правила игры. Когда у меня осталась одна карта, я с азартом выкрикнув:

– Уно.

Поймала весёлый и ласковый взгляд Ромы и смутилась. Села на ковёр и аккуратно расправила подол платья.

– Не думала, что ты такая азартная девушка, – хихикнула тихо Снежана, поворачивая ко мне лицо.

– Просто… втянулась, – я смущённо улыбнулась.

– Это хорошо, – глаза девушки сияли, как самые настоящие нефриты.

– Ребята! – раздался на всё помещение голос Оли, которая забралась на стол, привлекая всеобщее внимание. – Давайте поиграем в бутылочку.

– Не-е-е, – хором протянули ребята. – Дурость целоваться с теми, кого за братьев и сестёр принимаешь, – я не смогла увидеть того, кто это говорил.

– Так я не предлагаю в губы целоваться, – фыркнула Оля, тут же кинув острый взгляд на Рому. – Всё невинно. Поцелуй в щёчку. Либо… Съесть лимон.

– А давайте, – неожиданно поднялся с пола Антон.

– Тоша, ты с ума сошёл? – зашипела Снежана, дёргая друга за штанину.

– Нет, Снежинка, я знаю, что делаю, поверь, – парень подмигнул девушке. – Пойдём, – он за руку схватил подружку и потянул наверх, вынуждая её подняться.

– Тоха, – Игнат тут же подорвался следом, в очередной раз доказывая, что он Снежана больше чем друг, – что ты опять задумал. Не дури.

– Не переживай так, Игнаша, – вдруг усмехнулась Снежана, волосы назад откидывая и плечиком ведя. – Это просто игра. Праздник у нас. Нужно веселиться. Поля, – ко мне обернулась и за руку схватила холодной и влажной ладошкой, – пойдём?

А я осознала, что она просто хочет Игната на эмоции вывести. Надеется, что бутылочка позволит ей его поцеловать. Поэтому с готовностью вскочила, сжимая тонюсенькие пальчики и безмолвно поддерживая.

Мы подошли ближе к Оле и другим одноклассникам, которые решили играть. Оглянулась. Увидела, что Рома даже не поднялся. Только с неодобрением смотрел на меня, нахмурив тёмные густые брови и сжимая кулаки. Я даже решила отказаться, но увидела Игната, присевшего напротив и сверлящего Снежану взглядом. Раз я не могу урвать свой кусочек счастья, ради этой девушки можно просто посидеть рядом. Съем лимон, ничего не случится.

Села на пол, снова тёмный взгляд Ромы поймала. Повела плечом и отвернулась, наблюдая за тем, как кружится бутылка от руки Оли. Горлышко указало на подругу старосты. Оля звонко расцеловала её в щёки. Постепенно ребята распались всё больше и больше, недовольно цокая, когда кто-то выбирал дольку лимона вместо поцелуя. Наконец, горлышко бутылки указало на Снежану. Девушка подставила щёку под поцелуй одноклассника, в то время как кулаки Игнат с силой сжались. Парень весь напрягся, казалось, что вот-вот совершит рывок и начнёт колотить одноклассника.

Снежана взяла бутылку, кинула короткий взгляд на Игната, раскрутила бутылку и замерла, нервно кусая нижнюю губу. Поймала её ладонь и сжала, про себя загадывая, чтобы она указала на Игната. Но выбор пал на Тошу, сидящего справа от Игната. Снежана чмокнула друга в щёку и плюхнулась обратно, заправляя волосы за аккуратные ушки и делая вид, что ни капли не расстроилась.

– В следующий раз повезёт, – шепнула едва слышно ей на ухо.

Снежана посмотрела на меня с благодарностью. А потом взгляд перевела на бутылку и улыбнулась. Я следом за ней кинула взгляд на пол и округлила глаза, осознав, что горлышко указывает на меня. Антон поднялся и потянулся ко мне. Я встала на колени и чуть голову повернула, подставляя щёку. Невольно взглядом Рому нашла. Вздрогнула и чуть не осела обратно, увидев на его лице ярость и даже ненависть. У парня скулы побелели от того, с какой силой он сжимал зубы. В горле тут же ком слёз встал, мешая дышать.

Я не успела осознать, как пальцы Антона сжали мой подбородок, чуть развернули моё лицо. И чужие губы прикоснулись к моим. Я была настолько ошарашена, что некоторое время стояла и не шевелилась, пока рука Антона сжимала мою талию. Опомнилась. Задёргалась. Упёрлась руками в плечи.

– Ты… Ты что? – в голосе звенели слёзы.

Ответить Антон не успел, его за грудки вверх дёрнул Рома.

– Размажу, – голос парня исказился от ярости до неузнаваемости. Он встряхнул друга, а после кулак занёс, чтобы ударить. Но подоспевшие друзья успели его оттащить от несопротивляющегося Антона. – Она моя! Моя!

Рома рычал точно зверь, вырываясь из рук друзей и рвясь в сторону Ломакина.

– Пустите, – Рома дёрнулся. – Я не стану его трогать.

Игнат и Глеб разжали руки. Рома кинул на Антона уничтожающий взгляд и покинул комнату, громко хлопнув дверью.

– Вау, какие страсти! – захлопала в ладоши Оля. – У нас тут намёк на инцест.

Не глядя ни на кого, поспешила следом за Ромой, но уже в коридоре меня нагнал Антон.

– Поля!

– Чего? – обернулась, замечая за его спиной четвёрку. – Что ты снова хочешь? – грубо спросила я. – Я не знаю, зачем ты это делаешь, Антон, каких целей добиваешься. Если меня, прости, взаимностью я тебе ответить не могу. Я люблю другого парня.

– Полина, – он сделал шаг вперёд.

– Так не делается, Антон! Нельзя целовать человека, когда он этого не хочет. Понимаешь? Ты забрал нечто ценное. То, что не принадлежало тебе!

По моим щекам градом катились слёзы, портя макияж. Я развернулась и бросилась дальше, пытаясь найти Рому. Мне просто жизненно необходимо было найти его и поговорить. Объяснить, что всё было ошибкой. Недопониманием. Вылетела во двор дома, огляделась по сторонам. Парня нигде не было видно. Развернулась. Собралась в дом вернуться, но крепкие руки подхватили меня. Знакомый аромат окутал, заполняя лёгкие. Я вскинула глаза, чтобы тут же цунами дикой, всепоглощающей боли накрыло меня. Вцепилась пальцами в широкие плечи и захлёбываясь слезами, попыталась выдавить из себя хоть слово, но Рома не дал. Руку на затылок положил, портя причёску. Сократил резко расстояние между нашими лицами и в самые мои губы прохрипел:

– Ты моя! Моя! Слышишь?

Он это говорил с таким надломом, с такой болью и потребностью, что меня будто на части разорвали. На крохотные молекулы, каждая из которых безоговорочно любила этого непостижимого, невероятного парня.

– Моя, – очередной хрип, после которого губы Ромы накрыли мои. Проворный язык ворвался внутрь, оглаживая зубы и лаская язык. Рома забрал моё дыхание. Стал моим воздухом. Он целовал меня так жадно, на грани боли, зеркально отражая нашу любовь. Такую сладкую, необходимую, и болезненную.

Он оторвался от моих губ только тогда, когда дыхания перестало хватать. Вжался горячим, пылающим лбом в мой и заглянул в мои глаза, как заведённый повторяя:

– Моя…

А я только дрожала, закрывая глаза и прижимаясь к нему всё ближе. Зачем мне мир, если весь моя Вселенная сосредоточилась только в одном человеке?