Текст книги "Мой сводный чёрт (СИ)"

Автор книги: Екатерина Котлярова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

Глава 5

– Доброе утро, – поздоровалась с мамой, сидящей за кухонным столом спиной к двери.

– Привет, – её голос звучал глухо. – Яичница на сковородке.

– Спасибо, – поблагодарила тихо, накладывая себе еду.

– Полечка, почему ты телефон вернула? Олег очень расстроился.

– Потому что телефон слишком дорогой. Мне слишком страшно в руках его держать.

– Полина, ты испугалась вчера, да? – мама из-за стола поднялась и ко мне подошла. Приобняла со спины и подбородок на плечо положила.

– Олег Леонидович… Он готов был избить Рому… Мама, я не хочу снова через такое проходить, – тихо призналась я.

– Детка, посмотри на меня, – родительница развернула меня к себе лицом. – Олег не такой, как… – мама осеклась и тяжело сглотнула. Я кивнула, давая понять, что и без слов её поняла. – Я давно его знаю… Очень давно, – глаза мамы забегали, а щёки порозовели. – Олег разозлился на Рому за его слова. Ты сама всё видела. Он был неправ. Олег уже поговорил с Ромой.

– Но… всё равно это не повод бить, мама. Если он так легко срывается…

Мама только расстроенно губы поджала и в комнату ушла. Я только головой покачала, понимая прекрасно, что родительница вновь надела розовые очки. В смешанных чувствах позавтракала и поехала в школу. Едва вошла в актовый зал, ко мне тут же подошла Снежана.

– Привет. Как ты? – красивые зелёные глаза внимательно оглядели меня.

– Привет. Я отлично. Я вчера спасибо тебе и Игнату сказать не успела. Простите меня, пожалуйста, всё из-за меня. Из-за меня в драку ввязался Игнат. Ещё и тебе досталось.

– Чего ты глупости говоришь? – чёрные бровки Снежаны вместе сошлись. – Ты здесь при чём? Этот отморозок к тебе лез, не ты к нему. Мы же не могли стоять в стороне и молча наблюдать, как он руки распускает.

– Просто… – я пальцы стала заламывать.

– Всё, Полина, – девушка накрыла мои пальцы ладошкой. – Успокойся. Не выдумывай ничего.

– А как Игнат?

– Всё с ним хорошо, – в голосе девушки различила нежность. – Но бровь пришлось зашивать. Антонов не зря боксом занимался несколько лет.

Я охнула и рот ладонью прикрыла.

– А что с Антоном? Ему что-то будет за то, что вчера случилось?

– Нет, – Снежана скривилась. – Его отец снова всё замял. У Антонова отец подполковник, поэтому снова его отмазали. Как всегда это происходит с завидной регулярностью.

– А если он убьёт кого-то? Он же… ненормальный, – почти прошептала я.

– Видимо, только этого и ждут, – пожала плечами Снежана и криво улыбнулась. – Сказать сложно, сколько заявлений на него подавали. Сколько раз снимали побои. Всё без толку. Всё заминали.

– Какой ужас.

– Ты не переживай. Он не в твоём классе будет, – успокаивающе улыбнулась девушка. – Антонов в моём классе.

– А мы с тобой разве в разных классах? – удивилась я.

– Наша классная руководительница сейчас болеет, поэтому Ольга Ивановна всем руководит. Мы в «А» классе.

Я кивнула и чуть расстроенно прикусила губу. Девушка мне очень понравилась, хотелось бы общаться с ней теснее.

Интересно, Рома в каком классе учится?

– Полина, вот ты где, – к нам подошла Ольга Ивановна. – Я тебя искала.

– Здравствуйте, – поздоровалась, улыбаясь.

– Мне твой прошлый классный руководитель сказала, что ты поёшь хорошо. Чего же ты не сказала раньше?

– Я просто… – мучительно покраснела.

– А я голову ломала, кого в пару с Антоном поставить.

– Антоновым? – в ужасе распахнула глаза и отпрянула.

– Нет. Антонова на репетициях больше не будет, не переживай, – Ольга Ивановна губы поджала. – Ломакин Антон. Ты пока со всеми не познакомилась, знаю.

– Ольга Ивановна, я не люблю выступать, – приняла попытку отказать.

– Полечка, я не заставляю, – женщина положила мне руку на плечо и немного сжала. – После репетиции останешься, хорошо? С Антоном порепетируешь. Если тебе не понравится, ты скажи мне. Я настаивать не стану. Просто нам очень не хватает песни под одну сценку. С тебя ведь не убудет, если ты просто попробуешь.

– Хорошо, – всё же пришлось мне согласиться. – Я попробую.

– Спасибо, – Ольга Ивановна ушла, а я растерянно посмотрела на улыбающуюся Снежану.

– С Тошей петь будешь. У него потрясающий голос, сама услышишь.

– А кто это? Он вчера был на репетиции? Я ещё не успела со всеми познакомиться.

– Вон Тоша сидит, – девушка рукой указала на задние ряды. – Рядом с Игнатом. Блондин симпатичный.

– Ой, – я улыбнулась смущённо, столкнувшись взглядом с парнем, который вчера до дома меня провожал. Антон мне рукой махнул и широко улыбнулся. Подняла руку, махнув ему в ответ.

– Вижу, вы уже знакомы, – подмигнула Снежана.

– Да. Антон вчера меня до дома проводил после всего, что случилось.

– Симпатичный, правда? – девушка голову к плечу склонила, а я смущённо и густо покраснела. – И ещё свободен.

– Снежана! – выдохнула возмущённо. – Ты чего? Пытаешь сводничеством заниматься?

– Прости, – девушка вдруг смутилась. – Я просто привыкла общаться только с парнями. Подкалывать их. Немного занесло, видимо.

– Ничего. А Антон твой друг? – полюбопытствовала.

– Да. И не только он. С Игнатом и Тошей ты уже знакома. Того парня, который возле Тоши сидит Глебом зовут. Рядом с ним Дима. И ещё где-то Рома ходит, – при этих словах моё сердце заколотилось. – Ну, есть ещё Сашка, но он в другой школе учится.

– А вы все в одном классе? – спросила, а сама замерла, в ожидании ответа.

– Нет. Ромка, Дима и Тоша в твоём.

При этих словах я застыла, даже не зная, как реагировать. Кажется, я была рада услышать, что Рома будет учиться со мной в одном классе. Вчерашние поцелуи на шее и подбородки будто вспыхнули, напоминая о жарком дыхании и тихом шёпоте.

– Давно вы дружите?

– С начальной школы. У дедушки Игната мастерская, где автомобили чинят. Мы постоянно там пропадаем. Знаю, – Снежана руками развела и хмыкнула, – занятие не для девочек. Но мне нравится там. А ребята почти стали семьёй. Да и вообще… – договорить девушка не успела, раздался противный писк.

– Так! – Ольга Ивановна включила микрофон. – Поднимаемся на сцену, будем репетировать сценки. В темпе. Сегодня будем ещё вальс танцевать.

Возле Снежаны вновь Игнат оказался, руку ей на лопатки положил, из-за чего девушка вздрогнула и глаза на парня вскинула.

– Привет, – открыто улыбнулся мне парень. – Как ты после вчерашнего? Сильно испугалась?

– Уже всё хорошо. Спасибо тебе большое. Мне жаль, что тебе пришлось в драку вступить, – я кинула взгляд на его бровь, заклеенную пластырем.

– Всё нормально, Полина, – спокойно ответил парень, ближе прижимая к себе Снежану.

Я заметила, что девушка губу прикусила и взгляд опустила. Ноздри аккуратного носа подрагивали, а сама она вытянулась словно пружина. На задворках сознания фиксировала её взмахи ресниц, прикусывание губ, частое дыхание. И неосознанное поглаживание пальцев Игната по её плечу.

Они смотрелись невероятно гармонично. Второй раз за три года мне захотелось взять в руки карандаш и краски. И перенести Снежану и Игната на бумагу. Только девушка сказала, что Игнат её друг. Может быть, их связывает нечто большее? Но спросить об этом не позволило воспитание и скромность.

По лицу Игната поняла, что он что-то спросил.

– Что, прости? – переспросила.

– Говорю, Антонова отстранили на некоторое время. Но в сентябре он вернётся. Если будет лезть, говори.

– Хорошо. Спасибо большое. Надеюсь, что он потеряет ко мне интерес. Ничего выдающегося во мне нет.

– Глупости, – Игнат широко улыбнулся и подмигнул мне. – Красивая девчонка, вот Антонов и взбудоражился.

Я глаза широко распахнула, впервые в жизни услышав комплимент в свою сторону от парня. Покраснела мучительно. Настолько сильно, что почувствовала, что горят кончики ушей.

– Спасибо, – полузадушено выдавила я.

Поперхнулась воздухом, когда вдруг полный боли и разочарования взгляд Снежаны поймала. Девушка плечом повела, руку Игната сбросила и на сцену ушла за кулисы. Парень растерянно посмотрел ей вслед, а после следом двинулся. Мне показалось или Снежана приревновала Игната ко мне?

Поплелась на сцену, с досадой осознав, что сценарий дома забыла. Всю репетицию стояла за кулисами, прижавшись спиной к зеркалу и пытаясь запомнить имена своих одноклассников. Мысли постоянно возвращались к Роме. Почему он сегодня не пришёл? Из-за ссоры с отцом? Что если вечером ему ещё больше досталось? А если на лице синяк появился, и он не захотел в школе появляться?

А ещё пыталась понять, почему вчера он так прикасался ко мне. Почти целовал. Впервые в жизни меня касался так парень. Впервые в жизни меня целовали так. Пусть не в губы, но чересчур интимно и запретно. И стоило вспомнить, как губы и язык Ромы касались кожи шеи, тут же померещилось, что я вновь ощущаю эти прикосновения. Будто сомнамбула руку поднимала и касалась шеи. Пыталась поймать фантомные ощущения.

– Полечка, чего ты в угол забилась, как мышка? – передо мной появилась Ольга Ивановна. – Почему не репетируешь со всеми? Стесняешься?

– Я забыла сценарий дома.

– Ох, – женщина почесала бровь. – Ладно. Сейчас найдём, с кем вальс танцевать будешь.

Женщина меня за запястье взяла и на сцену вывела, где столпились все ребята.

– Так. У кого пары ещё нет? – перекричала женщина хор голосов.

– У Ломакина и Чертакова, – ответила Оля, мило улыбаясь классной руководительнице. – И у меня теперь тоже нет. Антонова первого сентября не будет. Ломакин пусть танцует с новенькой, – девушка перевела на меня полный презрения взгляд и натянуто улыбнулась. – А я с Чертаковым.

– Отлично, – Ольга Ивановна будто ничего не заметила. – Всё, все на улицу. Дарья Константиновна уже ждёт. Времени мало.

Шла следом за ней, когда локтя пальцы чьи-то коснулись осторожно.

– Привет, – рядом пристроился Антон.

– Привет, – смущённо улыбнулась, заправляя волосы за уши.

– Ольга Ивановна сказала, что ты поёшь.

– Да. Немного… В прошлой школе на уроки вокала ходила.

– Сразу заметил, что голос у тебя красивый и мелодичный, – второй раз за день меня одарили комплиментом.

Парень взял меня за руку и повернул к себе лицом. Положил широкую ладонь мне на талию. Зазвучала смутно знакомая песня.

Парень сделал шаг вперёд, я – назад. Наступил мне на ногу. Я тихо пискнула.

– Прости, – Антон отступил от меня, убирая руку с талии.

– Стоп! – музыка смолкла. – Так дело не пойдёт. В прошлом году мы делали красивый выход, а тут непонятно что.

Следующие два часа мы учили танец. Антон был очень осторожен, едва прикасался ко мне, вёл в танце, объяснял, когда я что-то не понимала. Когда почти весь танец был выучен, я едва дышала. Школьный двор медленно опустел, а мы с парнем вернулись в актовый зал, где стояла приятная прохлада.

– Я сейчас вернусь, – Антон мне улыбнулся, бросил рюкзак на стул рядом со мной и ушёл.

Парень вернулся через десять минут с двумя бутылками воды, одну из которых протянул мне.

– Спасибо, – снова смутилась такому вниманию.

– Песню тебе дали, которую петь будем?

– Нет, – я сделала глоток воды, чувствуя, как приятно она прокатывается по горлу, увлажняя.

– Ольга Ивановна посчитала, что подойдёт песня Анны Герман «Эхо любви».

– Разве она подходит для такого праздника? – удивилась я.

– Там будет сценка перед этим, мол школу никогда не забываем, куда не пойдёшь, всё школу помнить будешь.

– Ладно. Давай попробуем. Я знаю слова.

– Хорошо. Сейчас включу минус. Микрофоны работают.

Я поднялась на сцену. Взяла микрофон и нерешительно застыла, сжимая его влажной ладошкой. Петь я любила, но слишком стеснялась делать это при других. Из колонок полилась мелодия, а я рта открыть не смогла, поймав внимательный взгляд Антона.

– Что такое, Полина? – парень остановил музыку.

– Можешь… – кашлянула. – Можешь, пожалуйста, не смотреть на меня?

– Прости, – парень руки поднял. После за спину мне посмотрел и добавил: – Просто ты красивая очень.

Я закашлялась и лицо ладонями прикрыла.

– Всё, я больше не смотрю. Обещаю.

Антон снова включил минус. В этот раз я смогла взять себя в руки. Прикрыв глаза, запела. Чувствуя каждое слово песни. Под закрытыми веками отчего-то образ Ромы появился. Смотрящего на меня без прежней злости и ненависти.

Пела сердцем. Каждое слово даря тому, кто никогда не ответит взаимностью. Когда глаза открыла, увидела ошарашенное лицо Антона.

– Оф*геть, – парень пальцами зарылся в светлые волосы и чуть оттянул.

– Фальшивила? – переступила с ноги на ногу.

– Шутишь? Поля… Это было… Ух! – парень кулак сжал и в воздухе потряс. – Я будто в прошлое вернулся, где пели таким чистым голосом. Чёрт! Голову потерял?

– Что? Не поняла, – я тряхнула головой.

– Я говорю, что это было просто невероятно, Полина. Сомневаюсь, что мне стоит портить твоё выступление своим голосом.

– Нет, – я головой замотала. – Я не смогу сама, Антон. Я боюсь выступать. Пожалуйста.

– Ладно. Вместе попробуем? – улыбнулся и вновь минус включил, хватая микрофон.

Голос парня оказался невероятно красивым. От его звучания по затылку мурашки бежали. От того, насколько красиво слились наши голоса, на глазах выступили слёзы.

После этого Антон проводил меня домой. А я в душе мечтала, чтобы вместо него рядом шёл совсем другой парень. Пусть он не такой чуткий и внимательный, и взгляд его покрыт коркой льда, но именно он заставляет моё сердце биться чаще.

Глава 6

Антон едва сдерживался от того, чтобы начать улыбаться. Смотрел на своего друга и прекрасно видел, что голос нежной и миниатюрной девушки, стоящей на сцене, голову тому снёс. Вышиб весь дух из напряжённого тела. Антон со своего места подметил сжатые с силой кулаки, белое лицо и потемневший взгляд, неотрывно следящий за каждым движением девушки. Жадный. Голодный. С ноткой одержимости. Тоше был знаком этот взгляд. Слишком часто он видел его у Игната, когда тот на Снежану смотрел. И оба парня свои чувства признавать не желали. Игнат прикрывался дружбой, Рома – ненавистью.

Но только взгляд лгать не мог. Слишком хорошо Антон знал своего друга, чтобы понять, что тот влип. Влюбился в новенькую. Так, как на Полину, он не смотрел ни на одну свою девушку.

– Чёрт совсем с ума сошёл, – пробубнил Дима, жуя булку. – Я с дуру чисто ляпнул, что новенькая его будущая сводная сестра, а он взбесился. Выжить девчонку решил.

– Рома? – уточнил, поглядывая на хмурого друга, сверлящего взглядом затылок Полины.

– Да, – Дима откусил кусок булки и с набитым ртом продолжил: – Девчонка-то тут каким боком, не пойму. Батя его бабу новую нашёл. Но девчонка явно не имеет к этому никакого отношения.

– Ты Чёрта знаешь, он бы до такого не опустится, – Антон нахмурился, наблюдая за тем, как Роман кулаки сжал, когда их одноклассник прижал к себе новенькую.

– Ольку он не жалел. При всех унизил. После смерти матери он слишком изменился.

– Оля ему изменила, – с лёгкой брезгливостью ответил Антон. – Не нам судить его, Дим. Смерть близкого человека сломала его.

– Не нам. Но не стоит ему девчонку обижать. Она и так вся дрожит от страха. Да и на девушке злость срывать неправильно.

Антон кивнул, продолжая наблюдать за Ромой, который взгляда не отрывал от Полины, пока та не выбежала из актового зала, будто ошпаренная. Друг будто расслабился. На стуле откинулся и скучающим взглядом в окно уставился.

Неужели приревновал девчонку к Антонову? Разумно ли, если впервые увидел её? Или решил, что только его игрушкой для битья будет Полина? Антон головой покачал и повернулся к Диме.

– Что делать будем?

– Я не знаю, Тох. Я пытался ему сказать, что идея фиговая. Он психанул. Вон. Отсел от меня.

– Остаётся только защищать Полину, – Антон пальцами постучал по подбородку.

– Допустим, в школе ты сможешь это делать. Что ты будешь делать, когда их родаки съедутся? Когда они в одном доме жить станут? К ней переедешь?

– Да не будет Ромыч так сильно жестить, Дим, – поморщился Антон.

– Ты так только думаешь. Я осёл, конечно. Следовало промолчать.

– Рано или поздно Рома узнал бы.

– Да. Он её сразу узнал, мне кажется. Ромыч так пялился на неё. Я даже подумал, что запал.

Дима запихал в рот остаток пирожка, а Артём снова бросил задумчивый взгляд на Романа. Не показалось ему всё-таки. Понравилась новенькая другу. Запала в душу. Тем-то лучше, значит, обижать не сможет.

В вестибюле, куда все на крики сбежались, Тоша тут же заметил, как друг бросился в сторону новенькой. Как застыл рядом, с тревогой рассматривая бледное лицо. Как под локти подхватил и на ноги поставил, придерживая, чтобы она не упала. Когда Рома рычать на девчонку стал, Антон мягко оттеснил его от девушки и в актовый зал её увёл, улавливая, как матерится за спиной раздосадованный друг. Как сопит сердито и следом идёт. Грубил Полине, пытался грубить, но Антон видел, с какой тревогой во взгляде друг смотрел на девушку. Напряжён был, будто боялся, что девушка расплачется. Нелепо. Смешно было наблюдать со стороны. Видеть растерянность на лице Ромы. Вообще видеть эмоции в его глазах, поскольку последние пять месяцев друг больше походил на безэмоциональную тень.

Когда Тоша сказал, что проводит новенькую, увидел бешенство в глазах друга. Увидел и окончательно убедился, что тот запал. И неожиданно сильно Антону понравилось выводить друга из себя. Видеть во взгляде не полное безразличие ко всему происходящему, а живые эмоции. Пусть ярость, злость и ревность. Но что-то подсказывало Антону, что Полина способна с лёгкостью заменить эти эмоции. Но как быстро это произойдёт лишь время покажет.

Антон не сразу заметил Рому, привалившегося за кулисами к стене. Друг прожигал спину новенькой взглядом, сложив руки на груди. Поэтому с улыбкой на губах, Тоша отвесил ей комплимент. С триумфом наблюдая, как в ярости раздулись ноздри друга и как тот подался вперёд, сжав кулаки и желваками заиграв. Приревновал.

А когда девчонка запела… Антон пожалел, что у него не было с собой камеры, чтобы запечатлеть лицо Ромы в тот момент. Тоша был уверен, что друг даже не заметил, как сделал несколько шагов вперёд, выходя на сцену из-за кулис. Будто заворожённый его голосом. Именно так в книгах описывали мужчин, что подались чарам и голосу сирен. Друг даже не подозревал, как смотрит на Полину. Как пожирает взглядом. И в этом взгляде нет и доли ненависти.

Что ж… у Ромы будет ещё время осознать свои чувства к девушке с ангельским голосом. Главное, чтобы парень не наломал дров. Как хороший друг, Антон постарается не позволить ему этого сделать.

*****

Так и остался стоять за кулисами, привалившись бессильно к стене. Что это было? В ушах до сих пор звучал нежный голос девчонки. Ангельский. Парализующий меня. Лишивший способности дышать и двигаться. Потёр лицо руками и выдохнул зло. Голова раскалывалась на части от напряжения. От желания броситься следом за девчонкой, хрупкие плечи руками сжать и встряхнуть её. А после снова кожу нежную на вкус попробовать. Как вчера. Когда сорвался.

Она сломала во мне что-то. Прорвала ту платину, что я выстроил в душе после смерти матери. Пять месяцев я жил в полусне. Не жил, а существовал. Не осознавал, что мамы нет. Всё ещё домой возвращался и ждал, что она выйдет навстречу. Чмокнет в щёку и умчится на маникюр.

Никто не жалел меня. Никто. Кроме этой чёртовой девчонки, что появилась в моей жизни так неожиданно. Словно ангел упавший с небес на клумбу. В белом платьишке с разбитыми коленками. Беззащитная. Красивая. Тонкая и нежная. Шёл на остановку с плавания, когда её увидел. Увидел и словно на стену налетел, запнулся на ровном месте. Впервые за пять месяцев в груди что-то шевельнулось. Взгляд прилип к худым коленкам. К аккуратному носику и рассыпавшимся по плечам волосам. Красивая. Сам не заметил, не осознал, как подошёл. Как на корточки опустился и стал грязь с коленки острой стирать. Дурея от нежности кожи девчонки. Чувствуя в груди волнение и робость. Не зная, что сказать, чтобы заинтересовать зеленоглазую малышку. Чтобы испуг из глаз ушёл, а на его месте интерес появился. Но только хрень какую-то сморозил, руки при себе не сумев удержать. Девчонка трусливой ланью сбежала, напоследок волосами перед лицом мазнув. Свой запах шлейфом оставив.

А вчера девчонка ошарашила меня в который раз, когда отцу телефон вернула. Когда дерзко, сверкнув зелёными глазищами и прикусив нижнюю пухлую губку с вызовом выпалила:

– А вы всех членов семьи бьёте?

Смотрел вслед улепётывающей в подъезд фигурке и костерил себя всеми словами, когда ноги сами следом понесли. Когда мозг ко всем чертям отключился, потому что этот пугливый большеглазый мышонок пытался защитить меня. Меня, чёрт возьми. Сама от страха дрожала, но на отца смотрел твёрдо. Сказать точно, почему мозг отключился, а я действовал лишь согласно желаниям тела, не могу. Просто девчонка одуряюще пахла. Просто глаза зелёные на самую глубину утягивали. Просто дрожь хрупкого тела в моих руках пробуждала незнакомые, пугающие инстинкты – схватить, в квартиру затащить, присвоить. Чёртова девчонка. Чёртова Полина.

И я ошибался. Её кожа не сливочная на вкус. Вовсе нет. Её кожа пахнет малиной. И имеет неповторимый вкус. Чёрт. Пальцами надавил на закрытые веки, под которыми лицо девчонки встало. Какого чёрта, Полина Чижова? Какого чёрта ты пробралась в мою голову? Я просто обязан избавиться от девчонки. Как можно скорее. Пока это не зашло слишком далеко.

Не забываем поддерживать автора звёздочками и комментариями)