Текст книги "Забытая Атлантида [дилогия СИ]"

Автор книги: Екатерина Русак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 45 страниц)

Глава 6

Из дневника Бориса Свиридова.

11 декабря 2063 года. В Библии рассказывается, что во время пира таинственно появившаяся рука начертала на стене огненные словеса: Мене, мене, текел, упарсин. Никто из гостей Вавилонского царя Бел-шар-уцур[24]24
  24. В Библии это имя произносится как Валтасар.


[Закрыть] не мог понять, что они означают. Но на самом деле эти слова действительно ничего не обозначают. Знания Древнего мира, в котором существовал Соннат, уже были полностью забыты к тому времени, когда писалась Библия. От огненного языка Соннат остались только легенды, которую и использовал древний писец, включив в свою повесть для правдоподобия никому не известные слова. Огонь – проявление Соннат в пространстве миров, но в Соннат было всего двенадцать букв, каждая из которых обозначала одну из форм спиралей Мироздания. Каждая буква определяет какое-либо действие. Но букв у, п, к в языке Соннат просто нет.

* * *

Любые невзгоды следует превозмогать терпением.

Вергилий Марон Публий, римский поэт.

Начало осени 3223 года до н. э.

Правый берег реки Пуратту.

Келлис подбросил в затухающий костер еще хворосту и снова окунулся в воспоминания.

Прошло еще шесть лет…

Келлису исполнилось двадцать девять больших солнечных кругов. Келлис охотился, ловил рыбу, возделывал маленький огород, стремясь найти пропитание для себя и приемного сына. Он развел маленький сад и виноградник. Иногда он приходил в селения хурритов и даже жил подолгу у знакомых охотников.

Маленький Сатра взрослел, но забот с ним не становилось меньше. Келлис учил мальчика всему, что ему могло пригодиться выжить. Сатра уже свободно понимал два языка – один из хурритских диалектов[25]25
  25. Исследователи отмечают наличие не менее десяти видов диалектов хурритского языка, при этом настолько разных, что хуррит запада почти не понимал хуррита с востока. Но надо понимать, что хурритского народа в описываемое время не существовало. Была масса племен и народностей, которые только через тысячу лет разделились на три больших народа: собственно хурритов, курдов (каппадокийцев), ассирийцев. Выделение армянской языковой семьи произошло уже в описываемое время, когда племена и народы озера Ван начали формироваться в единый народ.


[Закрыть] и Сонрикс.

Многие обиды стали потихоньку забываться.

Только мысль наказать Альганта Колер никогда не оставляла его. Келлис с самого начала решил, что использует формулы огненного Соннат, с помощью которого заставит мучиться и умереть клеветника Колер. Он начал мыть золотой песок в реках, используя для этого все свое свободное время. Через пять монколосолан он добыл где-то семь килограммов золотого песка, который переплавлял в слитки в виде золотых шариков и кирпичиков.

Келлис произвел расчеты. Ему нужно было еще четыре килограмма этого мягкого блестящего металла, чтобы отлить из него знаки Соннат. Всего шесть знаков, образующих имя ненавистного Альганта Колер. Этих знаков будет вполне достаточно, чтобы принести смерть, составив из значков имя. Имя – Лра. На Соннат будет Ллрраа[26]26
  26. Существует древнее народное поверье, что имена, в которых есть сдвоенная буква – не хороши.


[Закрыть]. Только писать и читать это имя нужно слева направо, а читать его судьбу справа налево. Каждая вторая буква-знак – служит для отмены предыдущей. В итоге получится, что букв в имени не останется никаких. В Таннос-матрице это имя и его образования становятся невидимыми. По закону Таннос все чего в нем нет – рассыпается, разлагается, уничтожается. Срабатывает механизм полной отмены спирального кода, образующего спиральную комбинацию данного организма. Остановка спиралей. Разрушение спиралей. Умрет не только его тело, но и Альгант Колер перестанет существовать. Навсегда.

Еще два-три года труда… Уже не долго ждать. Келлис переложил золотые шарики в небольшую корзинку и вышел из хижины.

Маленький Сатра с большим старанием ковырял палкой землю. Увидев Келлиса, сказал с несвойственной ребенку серьезностью:

– Я делаю колодец. Больше не будем ходить к реке за водой. Будем брать ее тут!

Келлис посмотрел на приемыша, на его обтрепанную одежду и подумал, что, наверное, пора выменять кусок холста у проезжающих по реке торговцев.

Но что-то насторожило Келлиса. Он ощутил чужое присутствие, но не почувствовал опасности. Послышалось лошадиное ржание. Простые ростины или хурриты из земель Симерк лошадей не имели, потому что те имели баснословную стоимость.

Лошади! Это или посланцы кого-то из царей Альянса или посланцы пси-корпуса! – подумал Келлис. Он быстро подхватил Сатра на руки и, оставаясь спокойным, не стал браться за оружие. Оно ему было не нужно. Достаточно поясного ножа.

Из-за деревьев показались три всадника, которые не спеша подъехали к хижине Келлиса. Всадники спешились. Это были два светловолосых карросских воина и молодая женщина, не старше тридцати монколосолан, одетая в мужскую одежду, но имеющую красно-черные цвета, цвета пси-корпуса. Келлис узнал женщину: именно она, первая из четырех мазленс, встретила его в тот памятный день в прибрежном поселке и просила последовать за ним. В тот день, когда он узнал, что он Альгант.

– Соли-соли, Ваше Постоянство! – произнесла она, и все приезжие склонили спины перед Келлисом.

– Соли! – ответил Келлис и довольно грубо спросил: – Зачем вы приехали? Что вам надо?

Женщина-мазленс повернула голову к воинам и сделала знак снять с лошадей поклажу. Они быстро выполнили ее приказание, и сразу сев на коней уехали, уводя с собой на поводу лошадь жрицы. Мазленс окинула взглядом нехитрое хозяйство Альганта, объяснила:

– Ваше Постоянство, я исполнительница воли Совета пси-корпуса во главе с Альмаз Убебкава. Мне поручено говорить с тобой и многое рассказать. Где и когда Ваше Постоянство захочет меня выслушать?

Альгант поставил Сатра на землю, легонько подтолкнул:

– Поиграй!

Сатра обиженно пождал губы и, не двигаясь с места, спросил, не сводя глаз со жрицы:

– Это моя мама?

Келлис тяжело вздохнул:

– Нет, сын мой…

Мазленс приоткрыла, было, рот, собираясь произнести слова, но остановилась. Она была женщиной, очень хорошо знающей людей, и вопрос маленького мальчика сильным эхом отозвался в ее сознании. Она услышала в нем весь ужас одиночества существа никогда не знавшей материнской ласки, стон робкой надежды и затаенный крик боли в его душе. Таких вопросов она никогда не слышала от детей в землях Карросс, Таоросс и Альси. Ей стало жалко ребенка, она даже приложила пальцы к губам.

Келлис посмотрел на мазленс, которая сбросила со своего лица маску холодной надменности, и он отметил, как изменилось ее лицо.

– Это твой сын? – спросила она.

– Приемный, – коротко ответил Келлис. – Пойдем в дом.

– Мешки! – напомнила мазленс.

– Тут не ходят люди, – махнул рукой Келлис.

– В одном из мешков есть мед с Альси. Самый лучший мед в Альянсе, собранный на царской пассике. Я угощу им твоего сына.

Мазленс с трудом развязала один из мешков и вытащила из него небольшой мех. Попросила миску. Она дала несколько тонких сухих лепешек Сатра, и через некоторое время малыш жмурился от счастья, распробовав предложенное ему лакомство.

За это время Келлис не проронил ни одного слова, наблюдая за действиями женщины. Рассмотрев ее чистый и добротный наряд, Келлису было немного неприятно оттого, что сам он одет в лохмотья как последний оборванец. В своем наряде, с лохматой, неухоженной бородой Келлис мог вызвать лишь отвращение. В древней эпохе того далекого времени, как это не парадоксально выглядит, очень малое число мужчин носили бороды, да и то, только среди варваров.

Мазленс повернулась к Келлису и назвала себя:

– Ваше Постоянство, мое имя Сласа.

– Я уже давно не Ваше Постоянство, – с горечью ответил он, – а просто Келлис.

Келлис показал на разложенные на лежанке шкуры, предложил посланнице присесть, сам присел рядом с ней и сказал:

– Говори, Сласа. Только покороче, и уезжай отсюда!

– Великая мать Убебкава отправила меня к тебе, чтобы сказать следующее: она теперь знает про твою миссию… Она хочет просить тебя… – Сласа замялась в нерешительности, – что бы ты приехал к ней. Вместе с мальчиком.

– Убебкава еще хочет меня о чем-то просить?

Келлис вдруг рассмеялся:

– Убебкава знает про мою миссию? Что она может знать? Моя миссия? – он обвел рукой стены дома. И вдруг быстро заговорил, еле сдерживая себя от чувства внезапно захлестнувшей его ненависти: – Вот она, моя миссия! Прозябание в полной нищете, холодный очаг, ненависть и презрение окружающих меня людей. Моя миссия! Моя миссия – отчаяние, когда некуда идти и не к кому обратиться за помощью! Одиночество! Знает ли Убебкава, возомнившая себя равной Уранидам, что это такое быть одному? Она этого не знает, она не пережила этого, поэтому она даже представить себе не может, что значит одиночество! Даже Ур-Ан не слышит меня! А представляет ли Убебкава, как чувствует все Альгант? Нет, ей это не известно. Не дано! Для этого нужно быть Альгантом! Альгант воспринимает все чувства обычного человека, которые возведены в его сознании в пятизначную степень[27]27
  27. Ростины знали возведение числа в степень. Их знание частично перешло к Шумерам в Месопотамию.


[Закрыть]! Она забыла, что Альгант чувствует на расстоянии природу вещей. Можно ли безмятежно спать, если ты слышишь сознанием, как от твоего имени люди плюются, бранят тебя и осуждают невиновного?! А я слышу все это!

Последние слова Келлис почти прокричал ей в лицо. Сласа поспешно отодвинулась от него. Глядя на разгневанного Альганта она тихо сказала:

– Я не знала, что тебе так тяжело… Я не знала.

– Я жил на острове Андрос. Я ходил в походы. Я мечтал. Мне нравились девушки. Целых три! Они спорили из-за меня. Я хотел жениться, иметь семью. Но все мои мечты растаяли как дым. Пси-корпус открыл мне другую дорогу, объявив меня Альгантом. И что же? Этот путь стал еще более жестоким ко мне. Зачем пси-корпусу понадобилось все дать человеку, объявить Уранидом, а потом столкнуть в глубокую яму? У вас получилось это. Но я никак не могу понять, почему вы радуетесь чужому несчастью?! Ты тоже мазленс, одна из пси-корпуса, одна из тех, кто убил во мне сначала человека, затем Альганта. Посмотри на меня! Вот чего вы добились! А что еще вам нужно от меня? Сделать меня калекой или отобрать у меня жизнь? Вам мало того, что вы уже со мной сотворили?

Сласа уже с каким-то испугом смотрела на пышущего от гнева Альганта. Келлис перевел дух и, показывая пальцем на Сатра, который даже перестал есть, гневно бросил:

– Вот мальчик, ставший мне сыном! Он такой же изгой, как и я, приговоренный к медленной смерти. Его бросили как сломанный обсидиановый нож, ставший никому не нужным. Он – единственное, что осталось в моей жизни! Только он, один крохотный кусочек моего счастья, последнее, что у меня есть в этой жизни! Только он не отпускает меня уйти к звездам. Если вашему загнившему пси-корпусу он мешает, то защищая его, я пролью столько крови, сколько мне позволит Ур-Ан и мои возможности Альганта! Я уничтожу столько мазленс, сколько смогу! Клянусь ледяным Таннос! Я, конечно, погибну, но пропитаю кровью и разворошу ваше поганое осиное гнездо!

Сатра подбежал к Келлису и вцепился в него своими маленькими ручонками.

– Отец, не отдавай меня этой злой женщине! – жалобно вскричал он и заплакал: – Не отдава-а-а-й!

Келлис прижал его к себе:

– Никогда! – попытался успокоить ребенка Альгант. – Никто не посмеет забрать тебя!

Жрица уже испытывала не просто страх, а животный ужас. Первой ее мыслью было вскочить и покинуть хижину разгневанного Альганта, убежав как можно дальше. Но Альгант перевел на нее горящий злобой взгляд и, сверкнув глазами, приказал:

– Не двигайся! И даже не думай, что сможешь выйти отсюда без моего разрешения!

Она покорно опустила плечи.

Тайны пси-корпуса разглашению не подлежали, а она их знала. Она специально отпустила, кейторов, чтобы они не мешали ей говорить с Келлисом. И хотя воины вернуться лишь через две доли суток, надежды, что они смогут защитить ее, от этого дикаря очень мало.

Она вдруг с ужасом поняла, что если этот сумасшедший Альгант захочет убить ее, то ничто и никто его не остановит.

– Я не враг тебе, Келлис! – пролепетала Сласа.

– Не враг? Но где были все мазленс, когда меня проклинал народ Симерк? Вы молчали. И ты тоже. Разве я не прав?

Келлис слегка отстранил от себя Сатра и вдруг быстрым неуловимым движением вырвал из-за пояса Сласа небольшой кожаный мешочек.

– Иглы, с отравленными концами? – усмехнулся Келлис. – Великая тайна пси-корпуса для устранения ненужных людей.

Женщина беспомощно схватилась рукой за пояс. Потеря последнего тайного оружия совсем обескуражило Сласа. Она теперь больше не напоминала могущественную, уверенную в себе мазленс, а превратилась в смертельно напуганную женщину.

– Сними повязку с головы и распусти волосы! – приказал Келлис.

– Зачем? – с дрожью спросила она, сжавшись в комок.

Ее испуг был понятен. Женщины древности не появлялись перед посторонними мужчинами с распущенными волосами. Они делали так только в дни торжеств, траура и еще вечером, перед лицом мужа…

– Ты, ситора, осмеливаешься задавать мне, Альганту, вопросы? – повысил голос Келлис.

Сласа обреченно поспешила снять с головы шапочку и ленту, стягивающую волосы. Тряхнула головой. Ее длинные пепельно-русые волосы рассыпались по плечам. Она старалась не смотреть на Келлиса. Он унижал ее, она понимала это.

– Ты не посмеешь…

Келлис удовлетворенно посмотрел на побледневшую Сласа и сказал:

– Так ты выглядишь намного красивее… Не обращай внимания на грубость варвара, в которого пси-корпус превратил меня. Теперь ты представляешь, как мне было тяжело говорить с тобой, мазленс, оскорбленному вами и униженному. Не скрою, я пригнул к земле тебя специально.

Теперь мы оба ненавидим друг друга и можем говорить.

Я считаю, что теперь мы квиты. Я готов полностью выслушать тебя, Сласа. Только помни о том, что я – Альгант. Я не умею читать мысли, но я в состоянии уловить даже малейший оттенок лжи в словах, которые ты произнесешь или подумаешь.

Сласа метнула уничтожающий взгляд на Келлиса, молча, собрала волосы на затылке и перевязала их черной лентой. Немного успокоившись, сказала:

– Ты напугал меня! Я подумала, что ты…

– Нет, – перебил ее Келлис. – Я не встречался с женщинами уже много времени. Это действительно так. Но я еще не успел превратиться в животное. Поэтому не думай обо мне совсем плохо… Я даже готов просить у тебя прощения.

–

Глава 7

В одиночестве будь сам себе толпой.

Тибулл Альбий.

Она смягчилась. Сказала Келлису уже почти дружелюбно:

– Альгант, сейчас вернуться мои воины, которые сопровождали меня в дороге. Они тоже получили приказ. Я должна или уехать с ними сразу, или отпустить их на несколько солнечных кругов. Тебе неизвестна миссия, которую ты должен выполнить. Я не смогу ее быстро изложить. Она сложна и малопонятна. Я могу понадобиться тебе, сможешь сам, потом в этом убедиться.

Ты должен решить для себя, хочешь ли ты, чтобы я осталась с тобой или нет? Если я мешаю, то я уеду, и ты можешь забыть про миссию и про то, что ты меня видел. Выбирай сам!

Келлис вдруг рассмеялся:

– Ты умеешь заинтересовать, клянусь Ур-Аном! Миссия, говоришь интригующе, словно завлекаешь. Я чувствую, что ты и Убебкава заранее знали, что я соглашусь. Я угадал, не так ли?

Сласа виновато улыбнулась и призналась:

– Любой человек попался бы на эту хитрость. Но ты не человек, ты – Альгант.

– Верно! – произнес Келлис. – Но давай будем считать, что я тоже попался в твои сети, которые везде плетет Убебкава, эта хитрая женщина из паучьего семейства. Я вовсе буду не против, если ты побудешь моей гостьей…

Сласа осталась. Она отпустила своих спутников, наказав им явиться через десять колосолан. Келлис распаковал мешки. В них он нашел несколько туник, сандалий, и кожаные ботинки для холодного времени на шнуровке. Два плаща-накидки из толстой шерстяной ткани, шлем из толстой кожи, бронзовые ножи разной длины, боевой тяжелый топор, лук со стрелами, медные наконечники для них.

Было несколько теплых шерстяных одеял, небольшой медный котел с медной ручкой для приготовления пищи над костром и множество разных нужных в хозяйстве мелочей, таких как рыболовные крючки, иголки, пилу.

Сатра радостно повизгивая и издавая возгласы восторга, трогал разнообразные вещи и все время спрашивал:

– Это наше?

– Да, – отвечал ему Келлис.

Келлис пожарил на огне мясо, в новый котелок, привезенной Сласа, налил воды, засыпал туда ягод винограда и поставил на костер варить напиток.

Сласа не вмешивалась в этот процесс. Она ходила вокруг хижины Келлиса, осмотрела его огородик, виноградник и сад. Сходила по тропинке к реке, где обнаружила устроенный Альгантом загон для рыбы и небольшую лодку, обтянутую бычьей кожей.

Она вернулась к Келлису, получила из его рук глиняную тарелку с дымящимся мясом дикого кабана и присела во дворе, недалеко от костра на расстеленную козью шкуру. Сказала:

– Я думала, что ты здесь живешь хуже.

– Раньше было совсем плохо, – ответил Келлис, разрезая мясо на маленькие кусочки для Сатра.

Сласа начала рассказывать с самого начала, не опуская подробности. Она поведала, что Великая мать Убебкава обсуждала с Советом пси-корпуса судьбу Келлиса, но никакого решения вынесено не было. Никто в Совете не мог понять, почему Келлис выбрал себе путь отшельника. Причины его падения знали, но то, что он скроется от людей на такой длительный срок, даже представить себе не могли. В этом была какая-то тайна. По крайней мере, было высказано такое предположение. Она, Сласа, была допущена на Совет, как мазленс имеющая предпоследнюю степень посвящения и еще потому, что ей выпала миссия отправиться к нему посланницей.

– Про твоего сына в Совете знают, – говорила она. – Но никому неизвестно, откуда он взялся. Не буду тебе лгать. Мне поручили уговорить тебя, что бы ты вместе с мальчиком вернулся в Карросс, к Убебкава. Альгант, ты не хочешь вернуться?

– Нет, – сразу, не раздумывая, ответил Келлис. – Можешь не тратить лишних слов. Ни с Убебкава, ни с кем-нибудь другим из Совета я не хочу, не только говорить, но и видеться. Тебе не удастся меня уговорить. Меня ничто не держит в Карросс. Вся моя жизнь здесь.

– Тогда я даже не буду пытаться делать это, – легко согласилась Сласа. – Убебкава сказала мне, что ты, скорее всего, откажешься. Теперь ты хочешь узнать, в чем состоит твоя непростая миссия?

– Интересно послушать!

– Я передаю лишь слова Совета: Книга Авийя-Гекуб указывает на то, что у Келлиса есть миссия, которую он будет выполнять. Она будет очень важной, и она окажет свое влияние на историю нашего Альянса и Судьбу народов в Солимос. Но неизвестно, является ли эта миссия добром для народа ростинов или ее надо понимать как великое зло. Время ее исполнения еще не наступило, но наступит в его второй половине жизни. Это все, мне нечего больше добавить.

– Вот как! – удивился Келлис. – Это все, что Совет смог прочитать в книге Авийя-Гекуб? Тут что-то не то…

– Я признаюсь, что мне в этом пророчестве тоже не все понятно. Эти слова требуют раздумья. Но я повторила тебе послание Совета точно слово в слово.

– Это все равно, что дать идущему в тумане светильник. Дорогу не освещает, но только глаза слепит. Ты, Сласа, что-то недоговариваешь или, скорее всего, тебе сказали далеко не все пророчество, – заявил Келлис.

Она поверила ему сразу: он был Альгант.

– Мне не доверяют? Но почему?

– Возможно тут другие причины, – сказал Келлис и вдруг переспросил: – Как ты сказала? Из твоих слова можно понять, что я – несущий зло в Солимос?

– Не совсем так, – мягко возразила Сласа. – Совершая какой-нибудь поступок, несущий в себе зло, всякий человек обостряет напряжение в народе, заставляет его переосмысливать свои способности и возможности. И решаться на ответные поступки, часто действуя против существующих правил. Это изменяет Судьбу части народа или всего народа. Некоторое зло является жизненно важным и даже обязательным, иначе народ, обленившись, перестает двигаться в своем развитии.

– Дальше, – Келлис рассматривал Сласа, которая увлеченно продолжала излагать свои мысли:

– Лекарь заставляет страдать раненого война, чтобы тот в дальнейшем был здоров. Лекарь несет боль, зло, но служит добру. Как это назвать иначе? Мне, конечно, известно, что твои знания многократно превосходят мои, но могу привести еще пример. Царь Манеросс, твой дед, уничтожал целые народы. Это зло, которое он творил. Но в целом, это пошло на пользу нашему царству, которое именно поэтому стало прочным и непобедимым. Это добро. Ты намного выше Манеросса, поэтому твои деяния несравненно будут более значимыми для народов Альянса, если только возможно все случится наоборот…

– Что же такого я смогу сделать наоборот? – Келлис тщательно ловил посылаемые мозгом Сласа сигналы, но не находил в них лжи. – Объясни, что ты понимаешь под этими словами?

– Так говорит пророчество. О чем идет речь, я не знаю.

– И я пока не знаю, – вздохнул Келлис.

– Может быть, попытаемся разобраться вместе? Альгант, я хочу понять, почему над тобой висит злой рок? Твое имя на Соннат указывает на то, что ты сначала тщательно продумываешь свои действия. Это твоя сущность спиралей. По-другому ты не можешь.

В пси-корпусе никто не верит и не считает, что ты пытался узурпировать власть в Симерк. Ты не мог не знать, что опираясь на хурритов, тебе бы не удалось такое безумное начинание. Горцы – это не кейторы Альси или Карросс. Ты же это прекрасно знаешь. Тогда почему все поверили Колер? Что там произошло на самом деле? Или это неизвестная нам воля Ур-Ана?

Келлис оторвался от еды, посмотрел все ли в порядке у Сатра и взглянул на Сласа, которая аккуратно двумя пальцами брала мясо из своей тарелки, и ответил:

– Тебе это интересно? Тогда вернемся назад и вспомним события прошлого. Когда-то давно я был избран царем тинийцев[28]28
  28. Келлис Сонс – царь государства тинийцев в Южной части Пиренейского полуострова в 3787–3786 гг. до н. э.


[Закрыть], после того как ушла к звездам царица Авийя-Гекуб, которая тогда носила имя Сэоленс[29]29
  29. Альгант Зитри Гекуб (Сэоленс-II) – царица тинийцев в 3807–3787 гг. до н. э. В греческой мифологии – Геката, в мифологии шумеров ее имя пишется иносказательно – Эрешкигаль, хотя в одном из поздних мифов Вавилона она названа по имени Салсу.


[Закрыть]. Я царствовал неполных два года. Тогда на мирный народ тинийцев впервые напали северные варвары. Знаешь, Сласа, сколько их было? Больше пяти тысяч. А сколько было солдат у царя Келлиса? Тебе это неизвестно. Я скажу. Меньше тысячи наспех собранных ополченцев, многие из которых даже цельт в руке не держали! Если бы это событие прошлого случилось сейчас, то наши кейторы не смогли бы проиграть ту роковую битву. Их мужества и выучки оказалось бы больше чем достаточно, чтобы победить. Даже если их поведет в бой совершенно бездарный полководец!

Но в те времена кейторы были не такие как сейчас. Точнее, кейторов еще не существовало. Тинийцы не имели никакого военного опыта. И строем воевать не умели. Понимаешь? На каждого тинийца приходилось по пять-шесть врагов. В чем тут вина Келлиса? В том, что в этом сражении я был убит? Это было даже не сражение, а бойня! Теперь это ставят мне в вину…

В этой жизни я участвовал в четырех войнах. Тринадцать медных кружочков на моих доспехах. Я видел войну, я имею о ней представление. А тогда, в прошлом, я был уже пожилым царем, никогда не видевшим ни одной битвы. А это было самое первое сражение в Солимос, в котором участвовали такие массы людей. Теперь, понимаешь?

– Да, понимаю. Но не могу определить, в чем здесь твое зло? – призналась Сласа.

– Нет никакого зла! Никто сейчас не видит, почему произошло поражение тинийцев, возглавляемых мной! Все помнят только о гибели армии, которую приписывают моему неумению, но не задумываются о ее причинах. Но я уверен точно, что любой Уранид, даже Кейросс Великий, проиграл бы эту битву, будь он на моем месте!

– Ты хочешь сказать, что это лишь стечение обстоятельств, создало тебе незаслуженную и печальную славу?

– А как назвать это иначе?

Келлис вновь занялся едой. Сатра, насытившись, подполз к нему и примостился у его ног. Келлис отбросил в сторону кость и, смахнув с бороды крошки еды, сказал:

– Другого объяснения я не вижу. Вокруг меня постоянно складывается ореол неудачника, бездарного правителя и полководца, разрушителя и преступающего закон Альганта. Хотя я не совершал ничего такого, в чем меня обвиняют. Ты упомянула в пророчестве, что моя миссия может расцениваться как зло для народа ростинов? Я не согласен! Вдумайся сама. Только после гибели злополучной армии тинийцы и россы начали задумываться о вооружении, о тактике, об обучении войска. Только после этого появились кейторы.

Мое деяние, которое стоило жизни почти тысячи человек, стало исходным началом, взрастившем воинскую мощь ростинов. Это стало благом, за которое я заплатил вместе с другими своей жизнью.

Келлис на короткое время замолчал, задумчиво сказал:

– А обстоятельства? И в настоящем они сыграли свою роль. Но обстоятельство только одно: честолюбие Альганта Колер, в котором он обогнал всех. Это его желание быть лучшим среди всех, желание обойти даже Вечных Кронидов, его жажда обладать всеми красивейшими женщинами, купаться в лучах славы. Моя вина лишь в том, что я остался в царстве Симерк.

Сласа наморщила в раздумье лоб, потом спросила:

– Альгант, а ты никогда не допускал мысли, что Колер тоже всего лишь выполняет волю Ур-Ана? Может быть, он должен был своими действиями отодвинуть тебя от власти? Ты мог принести гибель людям, а он тем самым предотвратил ее.

Келлис усмехнулся.

– Это ему удалось. Что я смогу теперь сделать один, чтобы погубить тысячи людей? Кто мне даст армию снова?

– Не знаю, – ответила Сласа. – Наверное, никто. А может потому, что ты живешь отшельником, ничего страшного и не произойдет?

– Главную ошибку допустил пси-корпус, которому не надо было раскрывать мне, кто я есть на самом деле. А еще лучшим действием для всего пси-корпуса – просто было взять и уничтожить меня.

– Великий Творец запрещает это! – с некоторой долей негодования сказала Сласа. – Зачем ты произносишь такие слова? Ты – Альгант, который обязан исполнить волю Ур-Ана. Ты нужен народу ростинов.

– Даже такой?

– Ты лучше знаешь, каким надо быть.

– Но ты видишь сама, как я тут выполняю предначертанное Ур-Аном, – бросил Келлис, задумавшись.

И тут он все понял!

Пси-корпус специально не стал вмешиваться, чтобы восстановить его доброе имя в споре с Альгантом Колер, только потому, что боялся его. Боялся его миссии, о которой только догадывался, но ничего не знал. Эта миссия Келлиса должна была нарушить и изменить ход истории Солимос, принести в мир потрясения и какие-то страшные последствия. Пси-корпус не осмеливался сам тронуть его, но в тайне рассчитывал, что Келлис погибнет сам: утонет в реке или на охоте, в схватке с крупным хищником. Их устраивало и то, что он живет отшельником. Отшельник не может оказать никакого действия на ход истории. Ничего, они еще предстанут перед судом Ур-Ана…

Десять колосолан прошли быстро. Келлис сбрил бороду, поменял старую одежду на новую. Переодел в новое Сатра. Они втроем ходили ловить рыбу, вместе готовили пищу. Сласа на время забыла, что она мазленс и играла с Сатра, помогала Келлису в огороде, убирать дом. Они сделали новые матрацы, набив их свежей соломой. Они разговаривали о многом. Но когда Сласа предложила, чтобы пси-корпус время от времени присылал ему нужные вещи, Келлис наотрез отказался.

Третью ночь Келлис и Сласа провели вместе. Но днем держали себя так, как будто ничего не произошло. И оба с трудом дождались следующей…

– У тебя есть дети? – спросил ее однажды Келлис.

– Нет, – она печально отвела глаза. – И никогда не было.

Келлис молча, пожалел ее. Сласа была женщиной светло-синей полосы радуги, и он знал, что через два-три больших солнечных круга она начнет заметно стареть. У нее не было запаса жизни, как у женщин ростинов, сохранявших молодость, свежесть и природную грацию до сорока пяти монколосолан.

Когда Сласа обнаружила в хижине Келлиса корзинку с золотыми слитками, она сказала:

– Это… Ты хочешь наказать Альганта Колер с помощью звездных формул Соннат? Не стоит этого делать.

– Почему ты так думаешь?

– Он будет наказан. Только не так…

– Он может уйти к звездам раньше, чем я достигну своей второй половины жизни.

– Не уйдет, – успокоила его Сласа. – А если и уйдет, то только потому, что убьет себя сам.

– Сам убьет себя? – не поверил Келлис. – Что заставит его поступить так?

– Этого я не знаю. Он всегда заканчивает свою жизнь в Солимос в одиночестве, крахе и накладывает на себя руки. Так было во всех его воплощениях. Не пытайся изменить предначертанное Ур-Аном. Я понимаю, что ты способен поломать спирали Альганта Колер, но лучше не делай этого…

Келлис промолчал.

Наступило время расстаться.

– После десяти колосолан, которые ты провела у меня, я увидел и понял больше, чем ты мне пыталась рассказать, Сласа. Мне будет одиноко без тебя… – сказал он ей, когда она собиралась садиться на лошадь. – Жалко, что мы не можем быть друзьями.

– Но мы не расстаемся врагами, – ответила она, посмотрев ему в глаза. Он без слов понял, что она не решилась сказать ему.

Когда Сласа уехала, Келлис размышляя, понял, что пси-корпус в лице Убебкава, пытался подчинить его себе. Была ли в словах и поступках Сласа хитрость и обман? Келлис готов был признать, что нет. Она была искренне правдива, но сама, не осознавая того, выполняла задачу, которую ей поставила умная Убебкава. Келлис попытался узнать самостоятельно, что его ждет в будущем.

Спирали, корни всего сущего, крутились и вращались, точно отмеряя ход времени. Далекое прошлое – ближайшее будущее. Накладывая свои жизни, прожитые им в Солимос, одна на другую, Келлис определил ключевые даты и вычислил свое будущее. Оно было неинтересным еще целых пятнадцать монколосолан. Но дальше в нем сияло ослепительное величие, важные деяния, судьбоносные свершения. В нем была его подруга жизни, грохот войны, бессмертная слава и царский престол! И еще… Вечный страх людей перед его именем!

Но его знаний не хватило, чтобы определить, каким образом он заставит многие поколения людей бояться себя? Сколько он не рылся в памяти прошлого, он не обнаружил там ничего, что могло дать какую-нибудь подсказку.

Ради этого стоило жить! Пси-корпусу не удастся держать его на веревке как онагра. Он волен сам выбирать свою звездную судьбу, в которой случай связал его с Сатра, названным сыном.

Теперь жить отшельником для Келлиса стало невыносимо. Встреча со Сласа пробудила его к жизни. Он решил по весне уехать в Аурху. Имея такое количество золота, он мог рассчитывать на безбедное существование.

–