Текст книги "Забытая Атлантида [дилогия СИ]"

Автор книги: Екатерина Русак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 45 страниц)

Глава 2

Нельзя любить ни того, кого боишься, ни того, кто тебя боится.

Марк Туллий Цицерон.

Утром Аутта пригласил к своему столу Альганта Келлиса. В честь дорогих гостей на циновке было разложено вареное мясо с приправами из трав, зелень и ячменные лепешки.

Келлис, отведав немного мяса, поинтересовался у Аутта:

– Скажи мне, вождь, почему у тебя кроме Сатра и дочери Цаука больше нет детей?

– Все умерли во время черной болезни, которая внезапно обрушилась на наше селение. Тогда умерло очень много людей. Я в три солнечных круга похоронил своих двух дочерей и сына. А меня, старика, эта болезнь не коснулась, обойдя стороной. Не тронула болезнь и мою жену, Билулу и дочь Цауку.

Цаука, родная сестра Сатра, смутилась под взглядом Келлиса и по-девичьи низко опустила глаза. Хрупкая, худощавая, она держалась поначалу очень скромно и стыдилась смотреть на Альганта и на Сатра, еще не свыкнувшись с мыслью, что он ее брат.

Она была белокожа, как и ее мать, но волосы имела черные, что придавало ее внешности особое очарование. Цвет глаз Сатра и Цауки был одинаков: цвета меда.

– Могу ли я узнать, почему ты приказал отдать живого ребенка воде Пуратту? Мне известно, что подобным образом многие народы, живущие по реке на юг, хоронят своих мертвых. Но ребенок был жив и здоров.

Аутта потемнел лицом и тяжело вздохнув, посмотрел виновато на Сатра.

– Этого хотел не я, – глухо сказал он. И бросив взгляд на свою жену, добавил: – И не Билулу. Никто из нас не сделал бы по своему желанию ничего подобного. Нас заставили это сделать…

– Кто может заставить вождя поступить так? – взметнув брови вверх, спросил Сатра.

– Я, сын мой, – ответил Аутта, – тогда еще не был вождем. Теперь я могу рассказать все, а ты попробуй меня понять, почему все так случилось.

И Аутта начал свой рассказ:

– Я был сыном простого охотника. Мой отец охотился на различных диких зверей и никогда не был птицеловом. Ни барс, ни лев не могли совладать с ним. Он был силен как дикий вепрь, бесстрашен и очень ловок. Мы часто ели мясо, добытое им на охоте. Шкуры отец продавал в Симерк, в город Мелит. Мы не бедствовали. Потом я вырос, и отец стал часто брать меня с собой на охоту в горы.

Когда у меня стала расти борода, я впервые стал участником набега на соседей. Наш народ никогда не гнушался войной с другими народами. Война давала добычу. Я стал тоже ходить в набеги с отцом. Я воевал с соседями, сражался с кочевниками. Как-то раз нам сильно повезло. Мы спрятались среди деревьев и заметили приближение большого каравана кочевников. Кочевники были с семьями, они остановились недалеко от деревьев, где я терпеливо ждал сигнала к атаке. Мы атаковали кочевников внезапно. Их было больше, но мы одолели их. После жестокого боя, в котором мы перебили всех мужчин, способных носить оружие, начался обычный грабеж их имущества. Мы убили всех стариков, детей и женщин, оставив в живых только самых молодых и красивых. Мне досталась одна из пленниц. Это была Билулу. Позже она стала моей женой, но тогда она предстала предо мной как военная добыча.

Мои соплеменники вечером, после сытной еды, насиловали пленниц, а я не смог… Я, увидев Билулу, стал подобен мальчику, увидевшему в ночной тишине Луну, сошедшую с небес. Билулу была столь прекрасна, что я не посмел причинить ей зло. Я смотрел на нее, любовался ей и понял, что погиб. Моя страсть уступила место нежности…

Посмотри, Альгант, на мою дочь Цауку. Хотя она очень красива, но Билулу в ее возрасте была еще прекрасней.

Я слышал слезные крики, плач и стоны девушек, изнывающих от грубой похоти моих соплеменников и мне стало страшно. Я знал, что потом всех этих несчастных девушек убьют. Я не хотел терять Билулу, которую полюбил в одночасье. Я плохо знал язык кочевников, но я попытался, как мог объяснить ей, что ее ждет. Я мог ее отпустить, но одна в степи она неминуемо стала бы добычей диких зверей или разбойников из соседнего племени. Я не мог взять ее с собой. Кто смог бы понять мой поступок? И я решил бежать с ней той же ночью…

Келлис перевел взгляд на жену Аутта. Женщина безмолвствовала. По ее щеке катилась одинокая слеза. Сатра был неподвижен, но по тому, как играли желваки на его скулах, было заметно, что он сильно взволнован этим рассказом.

Аутта продолжал говорить:

– Я запряг двух онагров и никому не сказал ничего. Мы с Билулу тайно выехали из стана поздней ночью. Начались наши скитания по степи. Билулу долго чуждалась меня. Кто я был для нее? Спасителем? Нет, врагом, который принимал участие в истреблении ее родичей. Но я не был с ней груб и наконец, она поняла, что лишь из-за нее я покинул свой дом и свой народ.

Мы были беглецами, подобно несчастным изгнанникам. Дважды мне попадались на пути люди, которых за преступления выгнали из племени. Оба раза это оказались плохие люди, которые пытались убить и ограбить меня. Но я убил их сам.

Куда нам было идти? Ее род был истреблен полностью. Я боялся вернуться обратно. Неприкаянные мы бродили по степи, питаясь мясом диких птиц и зверей. Но вскоре похолодало, и начались дожди. Билулу была уже беременна, она ослабла и заболела. Опасаясь за ее жизнь, я решил вернуться обратно, к отцу. Я решил, что если меня не примут соплеменники или попытаются ее убить, то мне будет лучше расстаться с жизнью, защищая ее.

Но мой отец понял меня, понял мою страсть к прекрасной женщине и разрешил нам жить вместе в его доме.

Аутта обвел взглядом стены, не имеющие окон и потолок, развел руки в стороны и добавил: – Этот дом снова стал моим домом.

Отпив глоток вина, Аутта стал рассказывать:

– Соплеменники были удивлены, что я взял в жены дочь другого народа, но открыто никто не посмел выступить против. Надо мной тихо смеялись соседи, считая, что я лишился рассудка. Но мне было безразлично. Рядом со мной была женщина, которую я любил.

Прошел назначенный срок, и Билулу родила мальчика. Мы назвали его Уггал. Ребенок родился здоровым, и Билулу целыми днями и ночами возилась с ним. Я стал отцом и был счастлив.

Сатра-Уггал внимательно слушал, боясь пропустить хоть слово.

– Но счастье мое сломалось как сухая ветка, – говорил Аутта. – Как-то к нам явился Хранитель Жизни и сказал: Этот ребенок принесет несчастье всему нашему народу. Мы должны убить его! Я воспротивился, Билулу тоже. Мой отец и его брат поддержали нас. Зачем убивать этого мальчика, объясни нам, говорящий с Землей? Мы смотрели в огонь, – ответил он. – Тени умерших предков дали нам знамения. В пещерах мы говорили с ними. Они ответили, что пока этот ребенок будет жив, весь наш народ будет жить под проклятием Неба и его Ока. Хранитель Жизни сказал еще, что все другие дети, которых воспроизведет Билулу на свет, будут приняты в число людей нашего рода как равные. Но моего первенца нужно умертвить. Отнесите его в горы, – сказал напоследок Хранитель Жизни. – Там его съедят хищные звери, и на вас не будет тяготеть пролитие крови.

Всю ночь мы проплакали, не зная, что делать. Но Дадраунга сказал…

– Дадраунга? – перебил, переспрашивая Келлис. – Я не ослышался?

– Да, – подтвердил Аутта. – Дадраунга. Это брат моего отца.

– Я очень хорошо знаю это имя, – сказал Келлис.

– Теперь это имя знают все! – согласился Аутта.

– Говори дальше, – попросил Келлис.

Аутта вернулся к своему рассказу:

– Дадраунга сказал так: Хранитель Жизни, если мы не исполним его требование, ополчит на нас весь род и все равно добьется своего. Нас несколько мужчин, но мы не выстоим против многих. Нас убьют, и погибнет Билулу и ребенок. Но убивать беззащитного ребенка, оставив его на съедение диким зверям и стервятникам – очень плохо. Лучше отдать его реке Пуратту. Если Земля-женщина, богиня которой мы поклоняемся, не захочет его смерти, то ребенок не погибнет. Положим его в корзинку, пусть плывет вниз по течению. Может быть, люди другого племени найдут его и спасут от смерти. Если же этого не случится, то даже боги не в силах защитить его, и участь его предрешена.

У нас не было выбора, и мы согласились. Под утро мы завернули нашего годовалого Уггала в холст, положили в просмоленную корзину и пустили по течению. Наши сердца обливались кровью, мы стояли и смотрели вслед, пока корзинка не исчезла в дали…

Хранитель Жизни успокоился, когда не нашел нашего Уггала в доме и в поселении.

Мы выспрашивали всех караванщиков о приемных детях, надеясь, что Уггал жив. Но никто ничего не знал, никто не обнадежил нас доброй вестью.

Поэтому мы обрадовались, когда ты, Альгант, привел в наш дом моего живого и здорового сына Сатра.

– Где живет Хранитель Жизни? – спросил Сатра. – Я хочу видеть его!

– Зачем он нужен тебе? – опешил Аутта.

– Я хочу вернуть долг человеку, обрекшему меня на смерть! – твердо сказал Сатра. – Он, перед тем как я убью его, все мне расскажет. Я узнаю, почему маленький мальчик, который даже не умел ходить, вдруг стал проклятием целого народа!

– Что ты! Что ты! – испугался Аутта. – Не смей даже думать об этом!

– Почему? – удивился Сатра и добавил пренебрежительно:

– Он боец сильнее, чем я?

– Нет, – возразил отец. – Не в этом его сила. В руках Хранителей Жизни большая власть. Их слушают люди, и они легко направят гнев народа в нашу сторону.

– Аутта прав! – заключил Келлис. – Сатра, не спеши со своим решением. Мы узнаем это, но не сейчас, а позже. Один ты ничего не сделаешь.

– Мой названный отец! – произнес Сатра, смотря на Келлиса. – Разве ты не поможешь мне?

– Помогу, конечно, – размеренным тоном сказал Келлис. – Но дай мне время узнать замыслы наших врагов.

– А что для этого нужно? – вмешалась в разговор мужчин молчавшая все время Цаука. – Ты, Альгант, пойдешь для этого в горы?

На нее зашипели Аутта и Билулу.

– Пойду! – подтвердил Альгант. – Только я знаю точно, что Хранители Жизни сами найдут Сатра и произойдет это быстрее, чем вы думаете.

Аутта почесал голову и крякнул с досады:

– Очень плохо! Совсем плохо.

– Твоя дочь Аутта хочет стать Хранителем Жизни? – спросил Келлис, посматривая на девушку.

– Да, – оживился Аутта. – Это мало кому по силам. Прошу не осуждай ее за то, что она вмешалась в разговор мужчин.

Келлис слабо улыбнулся.

– В моей земле слова Цауки были бы большой дерзостью. Но не больше. Только мне, так давно не жившему среди людей моего народа, к этому не привыкать. Значит нужно сделать так, чтобы Цаука стала Хранителем Жизни? Ну что же. Я помогу ей в этом, смогу раскрыть ей все тайны ваших жрецов и некоторые тайны Ур-Ана[16]16
  16. Ур-Ан – более древнее произношение слова Небо на языке Сонрикс. В древнегреческом языке произносится как Уран. У хурритов назывался Ани. В Месопотамии – Ан.


[Закрыть].

Аутта и Билулу переглянулись.

– Альгант, – произнес Аутта. – Ты действительно обучишь ее говорить с Землей-женщиной?

– Научу, – пообещал Келлис.

У Келлиса, как впрочем, и у каждого живущего человека, были далеко идущие планы, но он не стал их рассказывать Аутта и его семейству.

–

Глава 3

Сатра вышел из-за каменной ограды на дорогу, которая проходила через все горское селение. Селение было значительное. Домики стояли недалеко друг от друга, вытянувшись в ряд вдоль горной дороги. Между домами цвели плодоносящие сады, раскинулись небольшие огороды и пестрели поля с прорастающими посевами.

Жизнь селения его мало интересовала. Он даже с какой-то брезгливостью смотрел, как за оградой соседнего дома женщина старательно очищает баранью шкуру от остатков жира.

Мимо него, поздоровавшись, прошагал поселянин, ведя на веревке онагра с нагруженным на него хворостом. Сатра ответил, перевел взгляд на горы.

Он воин, это не его ремесла.

Он прикоснулся к знаниям Альгантов. Из всего народа хурритов он был единственным, кто обладал знаниями Уранидов, больше всех знает о Мироздании. Он умеет читать некоторые формулы на языке Соннат – огненные словеса. Не один хуррит на много дней пути вокруг не знает о величии Таннос. Сатра знает. От этих мыслей ему стало печально.

Он всю свою жизнь мечтал увидеть своих родителей. Альгант Келлис никогда не скрывал от него, что он – приемный его сын. Теперь мечта Сатра сбылась. Он вернулся под кров своих предков. Но не испытал большой радости. Что его ждет в доме родителей? Ничего интересного.

Он умеет бить стрелой и дротиком диких зверей, может сбить из пращи птицу на лету. Он хорошо владеет острогой, а значит, всегда сможет наловить себе рыбы на ужин.

Келлис никогда не занимался мотыжным земледелием, объясняя это тем, что для Альганта это занятие ниже его достоинства.

Поэтому они редко вкушали хлеб, который выменивали у торговцев за шкуры убитых барсов.

Но небольшой сад у Келлиса был, в котором в изобилии росли смоквы и оливки. Был и виноградник, снабжавший их изюмом и вином.

Впрочем, Келлис редко употреблял вино, говоря, что это удел низших. Вино Сатра пробовал, но беря пример с названного отца, старался его не пить.

Сад и виноградник не требовали большого ухода, а охота давала сытное мясо. Келлис старался меньше времени уделять труду, используя его для укрепления тела и воинских упражнений. В этом была прямая необходимость. Их дом стоял вдали от других поселений, и часто случалось, что на них нападали бродяги. Келлис был к ним беспощаден. Но убив очередного пришельца, сразу забывал об этом. Сатра заметил это.

Пять монколосолан назад Сатра тоже пришлось убить человека. И не одного, а трех одновременно. Около полутора десятков врагов попытались расположиться в их доме. Келлис доказал, что он Альгант, убив шестерых. Троих Сатра застрелил из лука. Остальные обратились в бегство. Сатра тогда вытащил нож и добил всех, кто подавал признаки жизни. Они с Келлисом несколько раз сопровождали суда торговцев с грузом. Ему пришлось участвовать в двух стычках с кочевниками. Он научился сражаться и стал воином.

Теперь оглядывая селение, Сатра понял, что здесь его ждет спокойная, размеренная жизнь охотника или пастуха. Сатра недовольно скривил губы, невольно представив себя в роли погонщика баранов. Нет, он воин! Он никогда не сможет быть пастухом.

– Сатра! – услышал он голос своей сестры.

Цаука догоняла его и скоро пошла рядом с ним.

– Хочешь, я покажу тебе наше селение? – предложила она.

– Покажи, – согласился Сатра.

Цаука повела его по дороге, показывая на дома, и попутно рассказывала, кто тут живет, чем люди занимаются. Оно подробно рассказывала обо всех жителях селения, даже упоминала их желания и мечты.

Она болтала, не переставая, и когда село было пройдено, Сатра уже все знал про всех.

– А здесь у нас родничок! – сказала Цаука, указывая на горную расщелину. – Вода в нем даже летом холодная и прозрачная как слеза. Отсюда часто берут воду наши соплеменники. А вечером сюда приходят влюбленные. Здесь очень красиво по вечерам, особенно когда Луна освещает своими бледными лучами горы.

– А ты тут бываешь вечерами? – спросил сестру Сатра.

– Нет, я не хожу сюда вечером.

– Почему? Тебе никто не нравиться?

– Теперь, наверное, я буду ходить сюда… – неуверенно произнесла Цаука.

– С кем же? – поинтересовался Сатра.

– Я еще не уверена, что понравлюсь ему, – тихо произнесла она, отворачивая лицо от брата.

Сатра вдруг негромко рассмеялся.

– Это Альгант Келлис? Я угадал?

Она резко повернулась к нему:

– Кто тебе это сказал?

Сатра по-доброму взглянул на раскрасневшуюся от волнения Цауку, произнес:

– Никто. Но не трудно догадаться. В селении появляются два новых мужчины. Один из них я, твой брат. Второй – Келлис. А ты не знаешь, нравишься ли ты мужчине. Значит, речь идет о нем.

Цаука опустила голову и призналась:

– Когда я видела твой поединок, я поняла, что Альгант, обучивший тебя, очень сильный воин. С ним мне будет безопасно. Он много умеет, много знает и совсем не старый.

– Это правда, – согласился Сатра. – Он больше чем воин. Но он стар для тебя, сестра. Выбери лучше другого мужчину.

Цаука снова вспыхнула:

– Ничего он не старый. Он – Альгант. Бессмертный. Разве плохо испытывать страсть к бессмертному?

Сатра покачал головой, не соглашаясь с ней:

– Сестра, ты не все понимаешь. Ему сорок шесть больших солнечных кругов. Хотя он выглядит много моложе. Он по возрасту равен нашему отцу. Келлис такой же человек, как и все другие. Он не бессмертен. Бессмертно лишь его сознание, но не тело.

– Ну и что? – воскликнула девушка. – Пускай ты прав десять раз, но он нравиться мне. Я хочу слушать его, видеть его рядом, чувствовать его тело, испытать его ласки. Я хочу, чтобы он обнимал меня, испытывал страсть ко мне.

Цаука не умолкала:

– Знаешь, брат, что ты не можешь понять? Он воин и умеет сражаться! В битве он отдает себя без остатка. Значит и в любви он такой же! Он способен дать волю чувствам, как никто другой!

Сатра молча, слушал признания Цауки, отмечая про себя, что об этом он никогда не задумывался. А она не унималась:

– Брат мой, помоги мне. Скажи, как мне завоевать его сердце, как сделать так, что бы я понравилась ему? Что для этого нужно? Я готова на все, только скажи, что мне делать? Ты же хорошо его знаешь!

– Знаю, конечно, – Сатра потер лоб. – А ты подумала, что скажет отец?

– Когда наш отец полюбил нашу мать, ему было безразлично, что скажет его отец, – парировала Цаука. – А что скажешь мне ты?

Сатра задумался. Все это было для него очень сложным. Семейные отношения и связывающие нити родства племя ему были известны лишь понаслышке.

– Я боюсь, сестра, что Келлис скоро оставит меня. Что ему тут делать? Он – Уранид и у него своя жизнь. Все Альганты выполняют в жизни миссии. Мне неизвестна миссия Келлиса. Поэтому он может остаться глух к моим словам, а тебя совсем не заметить.

– Что значит миссия?

– Это Судьба, рок, предначертание бога Ану. Не такая жизнь, как у наших соплеменников: есть, спать, пасти овец, родить детей… У него большая цель, к которой он стремиться всю жизнь и которую обязан исполнить.

– А ты можешь узнать ее?

– Попробую, – произнес Сатра. – Я думаю, если он взялся обучить тебя слышать голос Земли, то какое-то время он будет жить у нас. У тебя есть время, что бы ему понравиться.

Цаука улыбнулась.

– Мы вступаем в войну с Хранителями Жизни, – продолжал Сатра. – Мне будет нужна твоя помощь. Сестра, Цаука, если ты научишься говорить с Землей, то ты мне сильно поможешь. И Келлис должен остаться моим другом. Понимаешь?

– Заговорщики мы! – лукаво произнесла она.

– Наверное… Нет, мы – союзники! – уточнил Сатра. – Запомни первое и главное: не проговорись никому. Меньше говори и больше слушай.

– Я понимаю!

Сатра с интересом посмотрел на Цауку и сказал:

– Я очень хочу, что бы ты была счастлива, сестра. Келлис, я думаю, не откажется от тебя, если ты сама не отвернешься от него.

Лицо Цауки порозовело от нахлынувшего волнения:

– Нет, можешь быть за это совершенно спокоен, не отвернусь. Благодарю тебя, брат мой.

После этого разговора, который сблизил их, брат и сестра почувствовали друг к другу взаимную приязнь и симпатию. Они оба оказались прямолинейны, импульсивны и прекрасно понимали, что могут помочь друг другу получить желаемое.

Сатра действительно боялся, что Келлис теперь оставит его. Сатра прекрасно понимал, что теперь Келлис ему будет нужен как никогда. Меньше чем советник, но больше как Уранид, который способен возвысить его в хурритском народе и с помощью своего величия поднять к звездам.

Честолюбивые мечты! Конечно, Сатра понимал, что Келлис хотя и является Альгантом, но народу хурритов совсем не нужно его Звездное учение. Эти знания для его соплеменников были не особенно важны. Но может быть, в дальнейшем, это будет нужным. Если Цаука станет говорящей с Землей, а Келлис его советником, то положение его будет прочно.

А пока Келлис всего лишь очень сильный воин, против которого не устоят восемь противников. Это тоже очень важно. Хранители Жизни будут с оружием в руках отнимать у Сатра жизнь. Без Келлиса он может не совладать с ними.

Как хорошо все обернулось для него. Цаука почему-то вдруг сама захотела видеть себя женщиной Альганта. Хотя ее можно понять.

Альгант для нее живое воплощение Ану, сошедшее на Землю. Хотя, если Келлис жениться на его сестре, то он вынужден будет остаться в его племени. Как сказать Альганту, что бы тот взял Цауку в жены?

Глава 4

Вижу бороду, но не вижу мудреца.

Авл Геллий, древнеримский писатель.

Келлис не давал Сатра расслабляться и наслаждаться отдыхом. Ежедневно они уходили в горы и подолгу сражались друг с другом палицами и топорами.

Пока они проводили свои поединки, Цаука училась слушать горы, а точнее голос Земли. Келлис произносил длинные фразы на Соннат и оставлял ее в одиночестве.

Цаука, услышав формулу-приказ на непонятном никому языке, произносимую Альгантом, превращалась в сомнамбулу, она ковыляла как пьяная и замирала с полуприкрытыми глазами. Это повторялось ежедневно. Келлис, закончив учебный поединок, спешил к ней и произносил другую формулу на языке Соннат, которая возвращала девушку к жизни, приводя в нормальное состояние.

Как много раз, Цаука сбросила с себя оцепенение, ее невидящие глаза, наконец, рассмотрели лицо внимательно глядевшего на нее Келлиса.

– Ты здорова? – спросил с тревогой Келлис.

– Да, – встрепенулась она.

Сатра, подошедший сзади присел на камень и взирал на сестру, которая медленно приходила в себя, выбросив из своего сознания тяжелый, как каменная глыба, Соннат.

– Я сегодня слышала голос Земли, – произнесла она, вытирая капельки пота со своего лба краем легкого покрывала, защищающего голову от палящего солнца.

Келлис довольно кивнул, попросил:

– Скажи, что ты слышала?

– Голоса. Они часто произносили имя моего брата. Голосов было несколько, и все они были разные. Они спорили. Потом решили, что Сатра надо убить. Послать людей, которые убьют его.

Келлис напряг свое сознание, опутывая окружающее пространство невидимыми спиралями, которые проникали через скалы и равнины, и стал ждать. Одна спиральная нить скоро вернулась к нему с ответом. Он словно очнулся и произнес:

– Сатра, твоя сестра действительно слышала голос Земли. Она права. Наши враги приближаются. Их меньше двух десятков, но не все из них воины. Некоторые из них – Хранители Жизни. И они идут за твоей головой.

Сатра усмехнулся.

– Я давно ждал этого. Ваше Постоянство, я хочу сам поговорить с ними, – произнес Сатра.

– Конечно, – разрешил Келлис. – Надеюсь, что лучников среди них нет. Цаука, ты отойди подальше. Это разговор и битва мужчин.

Цаука бросая тревожные взгляды на Сатра и Келлиса, безропотно подчинилась и поспешила отойти подальше.

– Вон они! – показал рукой Келлис.

Сатра привстал с камня, на котором он отдыхал после поединка.

На тропинке, между кустами шибляка показался человек, за ним еще один, третий. Пришельцы шли по одному длинной вереницей и подходили не спеша к Келлису и Сатра. Сатра с неприязнью смотрел на них. Вот они, Хранители Жизни! Кровожадные шакалы!

Пришедшие выстроились полукругом, нервно сжимая в руках оружие: кремневые топоры и короткие копья с каменными наконечниками.

Сатра и Келлис стояли рядом. Оружие их находилось за поясом, что позволяло не сомневаться в их добрых намерениях.

К ним вплотную приблизился невооруженный седобородый старик в длиннополой льняной одежде с ожерельем из кварца. Старик лениво взглянул на Келлиса:

– Люди утверждают, что ты – Альгант? – спросил он без насмешки, но, не высказывая никакой должной почтительности.

– Я действительно Альгант! – вскинул подбородок Келлис. – А кто такой ты, осмелившийся задавать мне вопросы в землях Симерк?

– Я – Старший Хранитель Жизни, – ответил, чуть помедлив седобородый. – У нас нет имен. Но ты, Альгант, нам не нужен. Можешь идти туда, откуда пришел. Никто не хочет нанести тебе обиду. Мне нужен не ты, а Сатра…

– Что тебе от меня нужно? – вступил Сатра в разговор. – Я слушаю тебя, старик с белой бородой. Говори!

Хранитель Жизни, сожалея, покачал головой:

– Твоя жизнь, и ты пойдешь с нами.

– Ты хочешь забрать мою жизнь? – словно искренне удивился Сатра. – Но я не знаю тебя и никакого зла я тебе не мог сделать.

– Ты сделаешь много зла, – рассматривая лицо Сатра, не согласился Хранитель Жизни. – Но не мне, нашему народу.

– Откуда ты знаешь это? – спросил Келлис. – Кто может знать, что случиться завтра?

– Земля-мать, которой мы поклоняемся и которую чтим, – невозмутимо ответил жрец.

– Я бывал во многих землях, – быстро сказал Сатра, – и никто, никогда не пытался забрать мою жизнь. Ты хотел, старик, что бы я умер младенцем. Но Земля-мать не дала мне погибнуть. Ты пришел во второй раз. Может быть, ты ошибся?

Сатра недобро усмехнулся и насмешливо спросил:

– Или надышался вонючего дыма, от которого у тебя помутилось в голове?

– Я никогда не ошибаюсь! – гневно вскричал Хранитель Жизни и, взмахнув рукой, крикнул:

– Люди…

Он хотел крикнуть: Люди, хватайте его, но не успел. Сатра ударом могучего кулака сбил жреца с ног и вырвал из-за пояса боевой бронзовый топор. В другой руке Сатра появился медный нож с широким лезвием и в один прыжок он оказался во всеоружии рядом со спутниками Хранителя Жизни. Все это произошло стремительно быстро, что никто ничего не успел понять. Сопровождающие Хранителя Жизни люди даже представить себе не могли, что Сатра осмелиться оказать сопротивление и первым возьмется за оружие. Поэтому они лениво стояли и ожидали приказа. Но Сатра опередил их.

Но его, в свою очередь, опередил Келлис, использовав силу и умение Альганта. Когда Сатра только заносил нож для удара, два врага уже были повержены Келлисом, который с быстротой молнии наносил пришельцам смертельные раны топором.

Враги опомнились слишком поздно: Хранитель Жизни лежал без памяти на камнях, а вокруг истекали кровью восемь их спутников.

Келлис и Сатра держа в руках окровавленное оружие, медленно двинулись к врагам.

Восемь оставшихся невредимыми противников сбились в тесную кучку и готовились к битве. У троих из них вообще не было оружия.

Слуги Хранителя Жизни струсили, поняв, что победа может достаться им слишком дорогой ценой. Но в глубине души они уже знали, что победить им никаким образом не удастся и их путь окончен – они уйдут сейчас в темные глубины Земли.

– Это кейторы! – шептали они, нервно облизывая губы.

О кейторах среди горцев ходили легенды. Их практически невозможно одолеть в поединке один на один. Даже трое не могли победить кейтора.

Сатра и Келлис продолжали сближаться с противниками с твердой решимостью уничтожить врагов.

– Остановитесь! Я вам приказываю! – вдруг раздался молодой женский голос и все невольно повернули головы. На камнях стояла Цаука, держа руки ладонями к земле.

– Прекратите ненужное смертоубийство, слушайте, что вам говорит Старший Хранитель Жизни!

Сатра отвёл взгляд от сестры и наблюдал за врагами. Келлис быстро понял, что что-то произошло с Цаукой. Цаука легко спрыгнул с камня и, показывая всем пустую ладонь прижала её к стоявшему дереву, крикнув:

– Смотрите сюда!

И вдруг ствол дерева оказался объят пламенем, от которого Цаука поспешно отдёрнула руку. Люди Хранители Жизни в испуге попятились.

– Стойте, где стоите! – повелительно крикнула Цаука. – Это вам приказываю я – новый Хранитель Жизни! Если я лгу, попробуйте сдвинутся с места.

Сатра осторожно поднял ногу и сделал лёгкий шажок. Келлис прищурив глаза, глядел на Цауку. Зато все остальные начали дергаться, пытаясь поднять ноги, которые у них словно приросли к земле.

– Что со мной? Я не могу ходить! – кричали они с ужасом.

– Я отпускаю вас! – смилостивилась Цаука. – Теперь земля, которая дала мне силу и власть, больше не держит вас!

Прислужники Хранителей Жизни попадали на землю, ощупывая свои ноги, и бросая взгляды на горящее дерево, со страхом смотрели на Цауку.

– Теперь я новый Хранитель Жизни, – снова произнесла девушка и все кроме Сатра и Келлиса встали перед ней на колени. Цаука собиралась ещё что-то сказать, но пошатнулась и промолчала.

Келлис быстро произнёс:

– Убирайтесь прочь! И расскажите всем, что вы здесь видели. Вон отсюда!

Хурритам не нужно было повторять дважды. Побросав оружие, они бежали, радуясь, что остались живы. Сатра шагом двинулся за ними, желая, убедится, что враги правильно поняли команду Альганта.

Келлис быстро подошёл к Цауке и едва успел её подхватить. Девушка, невзирая на жаркое солнце, была холодна, её зубы выбивали дрожь. Келлис осторожно положил её на землю и прижал свою ладонь к её животу. Он сидел рядом с ней, задрав голову вверх чувствуя, что её тело медленно согревается. Цаука с трудом открыла глаза и попыталась улыбнуться. Но её улыбка вышла вымученной, она тихо прошептала:

– Ты отдаёшь мне себя?

– Свои силы, – поправил Келлис.

Вернулся Сатра. Едва взглянув на лежащего по-прежнему без сознания Хранителя Жизни, спросил:

– Что такое случилось с Цаукой?

Келлис встал с колен.

– Она слишком устала, делая чудеса.

Сатра всматриваясь в бледное лицо сестры, произнёс с уважением:

– Не думал, что она умеет такое!

Потом обратился к Келлису:

– Альгант, почему ты никогда ничего подобного не делал раньше?

– В чём разница между пшеничной и ячменной лепёшкой? – вопросом на вопрос ответил Келлис.

– Пшеничная лепёшка вкуснее! Разве не верно? – рассудил Сатра.

– Так могут отвечать маленькие дети, – поучительно произнёс Келлис. – Сатра, я тебе это уже объяснял. Но я повторю, что та и другая лепёшка – хлеб. Но хлеб разный. Потому что он сделан из семян различных растений. Люди тоже разные и то, что Цаука заморочила людей твоего народа, не получилось бы, если перед ней были бы россы или тинийцы. Ты видел горящее дерево?

– Да!

– Иди и посмотри на него вблизи. На нём кора целая, нет даже следов огня…

Сатра быстро достиг дерева и долго изучал ствол, который он видел объятый пламенем. Но не найдя никаких признаков горения, вернулся слегка разочарованный.

– Я видел горящее дерево своими глазами, – расстроено сообщил он. – Оказывается, этот пожар Цаука устроила лишь в моих мыслях!

– Она доказала сегодня, что получила силу земли, – сказал Келлис.

Сатра, потеряв всякий интерес к дереву, направился к Хранителю Жизни, который начал шевелиться и постанывать.

– Ваше Постоянство, – произнёс Сатра. – Может быть мне лучше прикончить этого злобного пса?

Келлис обернулся на зов, попросил:

– Свяжи его. Позже решим, сбросить его со скалы или сунуть в дупло к диким пчёлам. Он не всё рассказал.

Сатра достал сыромятный ремешок, ловко связал руки старику и, пиная его ногами, заставил подняться и идти в сторону горной расщелины. Там он связал Хранителю Жизни ноги и вернулся к Келлису. Цаука уже пришла в себя полностью. Келлис поил её водой из деревянной чашки, другую протянул Сатра. Озабоченно сказал:

– Мы должны решить, что делать дальше. Мы убили восемь прислужников жрецов и взяли в плен главного Хранителя Жизни. Люди твоего народа могут нас не понять…

– Я помогу, – привстала с земли Цаука, отряхивая на себе короткое платье.

– Как? – спросил Сатра.

– Надо, чтобы старейшины нескольких селений явились сюда завтра утром. Надо обвинить жреца в таком преступлении, чтобы его возненавидели все. Всё остальное я сделаю сама…