Текст книги "Синяя бабочка плетельщика судеб (СИ)"

Автор книги: Екатерина Черняева

Соавторы: Ариадна Краснопёрова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц)

– Задавай. Но ответов не обещаю, – милостиво кивнул он.

– На какой… Зачем я тебе нужен?

– Стой, где очерчен мелом круг… – тихонечко, словно про себя пропел Гуахаро. – Пока секрет. Незачем тебя знать это сейчас, может не сложиться ничего.

– Какой ты расы? – допытывался я. На первый вопрос я и не ожидал честного и внятного ответа, так что не сильно расстроился. Но попытаться стоило.

– Теоретически – человек, на самом деле – генетический урод. К счастью, изменения самым положительным образом сказались на моем разуме, чего нельзя сказать о теле.

– Как ты выжил?! – вылупился я.

И до появления Пустошей, и после всех физически или умственно отсталых детей убивают. И так места мало, чтобы ещё уродов плодить.

– Мать меня очень любила, прятала на болотах… – пояснил император равнодушно. Или у меня опять восприятие его голоса сбилось, или он действительно по этому поводу ничего не чувствует, или он специально прячет эмоции. – Когда мне было восемь, нас поймали. Мать казнили первой, за злостное нарушение всевозможных законов… Впрочем, она и до моего рождения была в розыске. Тогда-то у меня и проснулась сила. Только поздно, к сожалению.

Восемь лет? Я чуть не присвистнул. А у меня-то, оказывается, было счастливое детство!

– И ты придумал гениальный план мести?

– Нет, – покачал головой император, чуть усмехнувшись. – Уже тогда я знал, что мстить глупо и бессмысленно. Просто поубивал в гневе всех, кто пришёл полюбоваться на сожжение живого человека, – кстати, палача не тронул, работа у него такая, неприятная, тяжелая, но нужная – а потом ушёл обратно в болота, в самую глухую топь, куда мать мне раньше не разрешала ходить. Очень полезное умение в таких условиях – по воде ходить. Там я и познакомился с вла. Остальное вполне четко отражено в хрониках. Лично за этим следил.

– Зачем ты мне все это рассказываешь? – с недоумением спросил я. На его месте я бы ни за что никому даже не намекнул бы на это.

– Потому что ты спросил, – чуть улыбнулся император.

– «Зачем?», а не «Почему?» – поправил я.

– Хочу переманить тебя на свою сторону.

Блин… По части уклонения от ответов ему явно нет равных.

– Почему ты все время ходишь в этих тапочках? – все умные мысли вылетели из головы, выбитые таким откровением, так что для поддержания разговора пришлось спрашивать такую ерунду.

– А что с ними не так? – удивился Гуахаро. Приподнял ногу, из-за чего полы халата чуть разъехались, обнажая тощую лодыжку покрытую полупрозрачной кожей. Пошевелил ступней вверх-вниз. Меня передернуло. – Мне нравится… Этот замок – мой дом и я могу ходить в нем, как захочу. А хочу я тепла сухости и удобства. Жизнь на болоте этим не изобилует, знаешь ли…

– Замок ты сам проектировал? – осенило меня.

– Конечно, хотя строили вла. А что? – удивился он.

– Все такое мрачное и строгое, – я ещё раз поежился.

– Мне нравится, – повторил император, пожав худенькими плечиками. – На черном сразу видно где и что не так.

– А фиолетовый почему? – вспомнил я форму воинов тьмы.

– Чтоб от стены отличались.

Я с ним скоро совсем с ума сойду.

– Ещё вопросы? – уточнил Гуахаро.

– Я свободен в перемещениях?

– Вполне. Только предупреди, когда уходить соберешься. Пока.

Тупо посмотрев на то место, где только что был грозный император, я постарался в зародыше подавить странное чувство, похожее на…

Сочувствие?..

* * *

– Ветер, фу, выплюнь эту гадость, – поморщился я. – Смотри, какой у меня есть вкусный бифштекс для тебя.

Клац!

Я едва успел отдернуть руку, когда оголодавший за неделю без мяса конь кинулся к хорошо прожаренному и проперченному куску нежнейшего филе. Не до конца пережеванные останки чего-то мелкого, но уже рогатого оказались забыты.

– Э-э-э, Хар… – протянул я, глядя на хищный прищур моего коня. – У тебя ещё мясо есть? Так же неплохо было бы пару кустиков ежевики…

Это я Гуахаро до Хара сократил. Император не протестовал и охотно откликался на это прозвище. По-моему, ему вообще по барабану, как его называют. Сволочь или Мастер, Ваше Императорское Величество или же Ваше Страшнейшество… Не заморачивается он по поводу имени, не то что наши «светоносные» барончики.

– Есть, конечно, – проговорил император, взмахивая рукой. На полянке появился огромный кусок мяса, в который не преминул вгрызться Ветер. Лошадиные зубы для этого не слишком приспособлены, но он старался.

– Зачем так много? – всплеснул я руками. – Он же от обжорства помрет!

– Я случайно, – хмыкнул Гуахаро, нервно поправляя рукав мантии. – Сложно рассчитать оптимальное количество еды, когда на тебя столь хищно косятся. Я уж думал он меня есть начнет.

Дабы проводить бесконечно дорогого гостя – это про меня, если не понятно – император даже переоделся, сменил свой черно-золотой халат на не сильно отличающуюся по покрою мантию-хамелеон. Используй я только зрение, то с двух шагов бы не заметил.

– На тебя не покуситься даже подыхающий от голода шакал, – хмыкнул я, насмешливо посмотрев на выпирающие косточки плеч. – Не то что молодой и здоровый конь, у которого ещё обед недоеден. И, между прочим, он всегда так смотрит. Ежевику не забудь.

Хар ещё раз взмахнул рукой и запрыгнул на ветку ближайшего дерева. От греха подальше.

За прошедшую неделю я успел значительно расшатать нервишки всему Темному Замку, включая императора и вла. Нет, я вел себя хорошо, но мои бесконечные вопросы могут вывести из себя кого угодно. Неудивительно, что Хар теперь даже моего коня шугается. Удивительно, что он меня ещё не прибил.

– Вы, наверное, устроите праздник после моего ухода, – грустно хмыкнул я, доставая из мешка гребень. За целую неделю в дикой природе Ветер успел посадить в свою роскошную шевелюру несколько репьев, да и остальная масса волос выглядела не очень опрятно. И почистить его не мешало бы.

– Я не склонен к празднествам, а вот Палан, думаю, напьется от счастья, – хмыкнул Гуахаро с ветки. – А простые воины вообще будут по тебе скучать.

Так как Палан всего лишь казначей, а не воин тьмы, я смог на нем оторваться при полном попустительстве императора. Нет, никаких бомб-вонючек под дверь я ему не подкладывал, зато в словесных баталиях Палан изрядно мне проигрывал.

А воины тьмы – вообще хорошие ребята. Хоть и недоумки. Я их даже парочке безобидных фокусов из моего арсенала научил.

– Зверинец будет хором выть, – продолжил император.

Единственные, кого я полюбил сразу полностью и без оглядки были модифицированные звери. Сильные, красивые, грациозные… И любовь эта была взаимной. Часами я возился с ними, иногда даже забывая про обед.

– Может, тебе помочь? – предложил император, глядя на мою возню с гребнем. Колтуны никак не желали расчесываться, а стричь их было откровенно жалко.

– Так не терпится от меня избавиться? – фыркнул я.

– Представь себе, – серьезно кивнул он. – Так помочь?

– Давай.

Я уже почти привык к этим постоянным нарушениям всех известных мне законов магии. Объяснять, как это он делает, император категорически отказывается, мотивируя тем, что не освоившие даже простейшую грамоту индивидуумы не поймут магию высших порядков.

Ветер нервно передернул ушами и переступил с ноги на ногу. Фиолетовые искры закружились вокруг моего коня, очищая расчесывая и даже заживляя мелкие царапинки, которые чисто домашний конь получил, продираясь сквозь не те кусты.

– Здорово! – восхищенно протянул я, любуясь умытым красавцем. – А гриву в косички заплести слабо?

Это была моя мечта – сделать Ветру много-много косичек, как у боевых коней сильфов. Помимо собственно престижа эти косы несли чисто практическую пользу, грива не путалась и затруднялось движение паразитов.

Хоп! Грива и хвост на мгновение вздыбилиь, а потом с шумом опали, уже будучи заплетёнными в тонкие-тонкие жгутики. Чтобы добиться такого эффекта физически, мне бы пришлось неделю торчать вокруг него… Но мне бы терпения даже на одну косичку не хватило.

– Спасибо! – радостно сказал я.

Ветер не менее радостно ржанул, доедая последний кусок мяса и заедая его ежевикой. И как я это чудище седлать буду? Он же раздулся чуть ли не в двое!

«Ничего, ремней с запасом хватит», – успокоил меня Олест. – «Меня больше пугает тот момент, когда он это все переварит и будет носиться от переизбытка энергии. При этом остатки жизнедеятельности будут разбрасываться во все стороны».

«Зануда».

С трудом оседлав сытого, а, значит, очень флегматичного коня, я затянул седло на самую последнюю дырочку ремня. Он вообще идти-то сможет?

Ветер, прекрасно чувствуя мое настроение, обиженно ржанул.

– Ладно-ладно, верю. Поехали, не будем больше испытывать гостеприимство некоторых личностей.

Все равно его убью.

Я хмыкнул и, запрыгнув в седло, не оглядываясь направился к границе проклятых земель.

– Валите, – не остался в долгу император. – Поумнеете – приходите, буду ждать.

Часть II. Не так-то просто дружить с Императором

Глава 4. Случайная встреча?

Случайностей нет, любое совершенное действие кому-либо нужно. Единственный вопрос: кому?

Отрывок из лекции по предвидению.

Полгода спустя.

Соглашаться на аферу Сизого было плохой идеей. Очень плохой.

Нет, все началось прекрасно, разбалованные столичные аристократы у нас в городе с дорогущими золоченными шпагами вместо оружия и всего лишь один охранник. Куш обещал выйти знатный и Сизый даже обещал выдать каждому по пятьдесят золотых, но…

– А-а-а… Грхт! – это самое «но» только что убило Левшу, лучшего мечника в наших кругах. Играючи, словно предвидя каждое его действия или же значительно превосходя его по скорости это «но» зарубило единственного относительно хорошего человека в этом гадюшнике.

Да уж, такому охраннику помощники не нужны.

От моих «рыбок» он отмахивался двуручным мечом, словно мухобойкой, даже и не думая тормозить или прекращать погоню, при этом он ещё умудрялся ехидно скалиться. А вот мне было уже совсем не весело: хромая нога протестующе ныла, а разленившаяся дыхалка грозилась взорваться.

Я посмотрел вслед своим улепетывающим «товарищам». Нет, эти бандюги меня точно спасать не будут… На Левшу ещё можно было чуточку понадеяться, а на этих слабаков – нет. Остается одно.

Резко свернув с, как на зло, прямой дороги я втиснулся в нишу двери, молясь о том, что невысокая темная тень посреди ночи будет не слишком заметна. Но на всякий случай приготовил рыбок. Сердце стучит в ушах, ничего толком не слышно, а руки мелко трясутся. В такие моменты я отчаянно жалею, что моя самоуверенность сгинула в неизвестном направлении.

А вот и «но», бежит совершенно не скрываясь… Ну же, давай, пробегай мимо… Черт, сглазил!

У меня прямо перед носом оказалось лезвие меча. Очень странного меча… И чего он медлит?.. Такой меч я видел всего однажды. Я неверяще уставился на рослого светловолосого южанина, который с не меньшим удивлением пялился на меня. Секунда. Вторая. Меч исчезает из поля зрения, а меня, как котенка, поднимают за шкирку, а я даже ничего не могу сделать! Рука с «рыбками» безвольно опустилась, не желая подчиняться законному хозяину. Звонко стукнул метал о брусчатку.

Но самое главное – запах яростной грозы посреди унылой зимы.

– Хар?.. – недоверчиво спросил я. Представить императора в таком облике специально не получилось бы даже с дикого бодуна, однако…

– Морин?.. – с ещё большим недоверием. Понимаю, я сам себя в зеркале не узнаю, если хватает силы воли не отпрыгивать с воплями. Кстати…

– Ты как меня узнал?! – получилось хором.

Ещё пара секунд ошеломленного молчания.

– У тебя есть на примете место, где можно было спокойно поговорить? – наконец спросил Гуахаро, опуская меня на землю.

– А эти?..

– Да ну их…

Раз так… Подбираем «рыбок» и в путь.

Мы направились в самое безопасное и секретное мое логово. Никого другого я бы туда не привел даже под мухой, но Хар… Это Хар. Маниакальный правитель со склонностью болтать на отвлеченные и, зачастую, непонятные темы, который о законах вспоминает лишь иногда и только из вежливости. Спиной я чувствовал его сухой, изучающий взгляд, словно проникающий под одежду и кожу. Да-да, я в курсе что неважно выгляжу.

Неслышно пробрались в запущенный и колючий сад около заброшенного дома, оттуда по лестнице на крышу, а потом – на соседнее здание. В нем обитает вполне милая семейка зажиточных горожан, не без своих скелетов в шкафу или, точнее, призраков на чердаке. Дедка удавили в собственной постели собственные же внуки, чтобы завладеть домом. Винить их я ни в чем не могу, у деда действительно тяжелый характер… На зло им, в мир мертвых он отправляться не пожелал и остался в виде призрака терроризировать своих потомков и просто мимо пробегающих. Внуки оказались поистине жаднюгами и раскошеливаться на полное изгнание не пожелали, лишь заперли своего предка на чердаке, где он по сей день и скучает.

Я туда попал совершенно случайно, прятался от очередной облавы стражи. Дедок меня напугал, я ему в зубы дал серебреным кастетом… Так и подружились. Иногда я прячусь у него, мы вместе пьем – правда он скорее нюхает – жалуемся на жизнь и вообще весело проводим время.

Однако, на этот раз призрак, едва заметив Гуахаро, с тихим «Ой!» поспешил удалиться. На мой вопросительный взгляд император ответил недоумевающим. Бесполезно. Из этого гада ничего не вытащить. Хотя… Ух ты! У него выражение глаз появилось!

– Раздевайся, – скомандовал Хар спокойно. – Доктор пришёл. Лечить тебя будем.

– А может не надо?.. – жалобно спросил я, вспомнив выжившие результаты его опытов. Нет, конечно все супер, но дополнительной парой конечностей мне обзаводиться не хотелось.

– Надо, Морин, надо, – терпеливо произнёс Гуахаро. – С человеком, каждые две минуты отвлекающимся на боль в ребрах, я говорить не буду.

И об этом знает, гаденыш!

Секунды две я размышлял, а не послать ли его куда подальше с такими требованиями, но благоразумие взяло вверх. Как ни крути, он мой самый близкий и надежный шанс выбраться из этой дыры. На пол полетели лохмотья, заменяющие мне одежду, хотя ничего из оружия там не звенело, все надежно запрятано. Передернув плечами я впервые в жизни почувствовал что-то вроде смущения или… Стыда? Точно, это стыд.

– А можно меня снаружи не лечить? – тут же начал ставить условия я. – Только внутри? Чтобы шрамы остались?

– Считаешь, что шрамы украшают мужчину? – хмыкнул он. – Поверь, такие не украшают никого.

А то я не знаю.

– При чем здесь вообще украшения? – возмутился я. – Мне надо кое-кому морду начистить, но чтобы он осознал от кого эта чистка шла. Да и шрамы потом можно у любой целительницы убрать.

Недоверчивое хмыкание.

– Ладно, не у любой, но все же… – слово «возможно» я тактично опустил. То, что у императора в лексиконе нет слов «невозможно» и «не могу» я давно понял и даже верил, что вылечить такие повреждения для него – пустяк, но я все ещё не был уверен, что за мной не следят и такое неожиданное исцеление или появление нового человек может привлечь слишком много излишнего внимания.

– Ну хорошо, – мельком осмотрев меня, заявил Хар. – Только грязнуль я лечить не буду. Марш в ванную!

– Где я её тебе возьму? – проворчал я, слегка ежась от холода. На чердаке всегда было чуть прохладно, ведь мне так и не удалось заткнуть все дыры. Здоровье не позволяет.

– Одолжим у соседей, – как нечто само собой разумеется заявил император. – Их сейчас как раз дома нет, так что не помешаем.

– А если придут? – осторожничал я.

– Раньше обеда они не явятся, – покачал головой он, словно знал все будущее наперед. – Но даже если вдруг… Поверь, опасаться этого надо им, а не нам.

Лестница на чердак давно уже иссохла и пришла в полную непригодность. Что не остановило колдуна, который периодически забывает, что надо ходить именно по земле, а не по потолку. В прошлый раз он нес меня в очень неадекватном состоянии и я не мог оценить то искусство, с которым он это делал. Давления, как у большинства непрофессионалов, не ощущалось, так же не было и ощущения дискомфорта, вызванного отсутствием опоры. Словно это правильно, словно так и должно быть.

Император шёл по дому так, как будто давно и надежно выучил всю планировку, хотя такого быть не могло, так как хозяева совсем недавно меняли местами некоторые жизненно важные комнаты и Хара при этом не было. Уверенно открыв третью по счету дверь, император завел меня в просторное помещение, выложенное камнем. Учитывая, что весь дом изначально был деревянным, это смотрелось, по меньшей мере, странно. В центре комнаты стоял большущий медный таз, в котором могут поместиться по крайней мере трое таких как я.

Гуахаро чуть прищелкнул пальцами, указывая на этот таз и там прямо из воздуха с сумасшедшей скоростью начала образовываться вода. Не прошло и десяти секунд, как емкость оказалась полной.

– Залазь, – скомандовал он.

Я, даже и не подумав ослушаться попытался перевалиться через высокий бортик, что в моем состоянии выглядело сравни подвигу. Я вам говорил, что я не герой? Нет, так вот, говорю. Этот подвиг в одиночку мне совершить не удалось, Гуахаро, немного понаблюдав за моей возней, одним движением закинул меня в лохань.

Горячая вода с непривычки обожгла кожу, но в следующее мгновение по телу разлилось долгожданное тепло. Кайф… Э! Мы так не договаривались!

– Успокойся, – мягко улыбнулся Хар, удобно устроившись на широкой каменной скамейке. Впрочем, удобно – это не про него, такое ощущение, что он напряжен всегда и везде. – В цивилизованном обществе это называется гидромассажем.

Угу, блин, массаж! Как будто в водоворот окунули! Впрочем… Прикольно!

Я вздохнул поглубже и погрузился в воду с головой. В нос сразу же залилась жгущая слизистую жидкость, никакие воздушные пробки не помогли, а чувство равновесия сразу же объявило забастовку, запутавшись где верх, а где низ… Хорошо хоть седалище с толку ничто не сбило и оно доставляло мне достоверную информацию. Как всегда.

Через две с половиной минуты я вынырнул, оттолкнувшись от дна. Всё-таки вода – не моя стихия.

– Закончил? – терпеливо спросил Гуахаро.

– А как же?.. – начал было я вспомнив о, собственно, мытье.

– Нет необходимости. Вода уже все сделала.

– Удобно, – прокомментировал я, вылезая. – Мне бы так…

– Хочешь, научу?

Этот вопрос чуть не отправил меня обратно купаться. Ведь доказано многими поколениями исследований, что нельзя увеличить свой запас магической энергии больше, чем в двое. 0*2=0, не так ли? Впрочем, о ком я говорю…

– С чего вдруг такая щедрость? – оправившись от удивления спросил я.

– Ложись, – скомандовал Хар, кивая на скамейку у противоположной стены. – И почему это «вдруг»? Я всегда был добр к тебе.

– Вот это как раз и подозрительно, – согласился я. После горячей воды прикосновение к ледяному камню казалось даже приятным. – На кой черт тебе сдался такой скромный я?

– Вот уж чем-чем, а скромностью тебя природа обделила, – хмыкнул Хар, цепкими пальцами хватая мою правую руку. – Сначала кости. Три неправильно сросшихся перелома на одну руку – это лишку, тебе не кажется? Сейчас поправим… Не отвлекай меня, а то потом ещё раз переделывать придется.

Боли, которую я подсознательно ожидал, не было, так же не было онемения, которого я ожидал уже сознательно. Я чувствовал всем манипуляции Гуахаро, но боли не было… С закрытыми глазами я мог сказать, что он сейчас делает, ломает или сращивает руку, но боли не было… Как будто её и не должно при этом быть.

Кстати, это очень забавное ощущение.

– Да-да, – проговорил он едва слышно. – Глаза лучше не открывать.

– Что я, в первый раз у лекаря, что ли? – даже немного обиделся я. Даже самые кровавые побоища мне казались менее ужасными, чем практика лекаря травматолога.

– Левая рука, – монотонно проговорил император. Это напомнило мне первую нашу встречу. – Два почти правильно сросшихся перелома, отсутствует мизинец.

Нет, всё-таки отращивание новой кости прикольней сращивания старой.

– Ключицы. Давний перелом.

А, это я ещё в детстве сломал. То ли с дерева грохнулся, то ли подрался с кем, уже и не помню… Что он и это лечить будет? Похоже на то.

– Ребра, – с неким даже предвкушением начал Хар. – Восемь переломов, семь из которых срослись неправильно.

Так, это надолго… Посплю-ка я лучше.

– Итого двадцать один перелом, – обрадованно заключил Хар. – Признавайся, как выжить умудрился?

От этого голоса я проснулся и ошалело заморгал. Тьфу, блин, проспал все на свете. И как оказался на животе – тоже.

– Они же не одновременно были, – простонал я. Организму как-то даже не верилось, что все кости целы. – Не больше трех переломов за раз.

– Займемся-ка мышцами, заодно и поговорим… Как ты докатился до жизни такой? – спросил Гуахаро, проведя рукой по шраму на позвоночнике и принося заметное облегчение.

– Охотники, инквизиторский подраздел, – коротко ответил я. Говорить об этом не хотелось, да разве кого-нибудь в этом мире интересует мое мнение?

– Ну-ну, не злись, – произнёс император, ласково проведя у меня под шеей. – Я не желаю тебе зла… Так как ты к ним попал?

– Десять человек поджидало меня около границы леса, – поморщился от воспоминаний я. – Первым же выстрелом сбили Олеста, прямо во время единения. Пока я пытался справиться с откатом меня и спеленали… Эй, ты меня лечишь или калечишь?

– Прости, – повинился он. Рука, сжимающая плечо, разжалась. – Ты не называл им своего настоящего имени. Почему?

– А зачем? Ничем бы это мне не помогло, а на семью навлекать очередное ведро… Нет, уже целую цистерну позора не хотелось, – пожал плечами я, в тайне гордясь этим.

– Помогло, – покачал головой Хар. – Специально на этот случай я проверяю списки пойманных охотниками. Если бы среди них было твое имя, я бы тебя вызволил.

Я, аж до крови, закусил губу, стараясь сдержать нечто, с силой рвущееся из груди. Может стон, а может плач… Дурацкое упрямство! Если бы не это, возможно, все обернулось бы иначе. Уж в чем в чем, а в словах Гуахаро я не сомневался, когда существо обладает подобной силой – ему просто незачем врать, как незачем острому мечу искать щели в кожаном доспехе.

– Как ты умудрился выжить? – бесцветно спросил император. – И, самое главное, как ты умудрился не потерять рассудок?

Последние пятьдесят лет охотники стали усиленно ловить его шпионов, то есть всех тех, кто задерживался в лесу больше, чем на три дня и выходили оттуда живыми. Поимка, допрос, а потом, если выяснится, что человек невиновен, отпущение… Только редко что остается от бедняги после допроса.

– С рассудком-то как раз проблемы вышли, – усмехнулся я. – После смерти Олеста мне все стало глубоко наплевать. Вот они и решили на меня времени не тратить, покалечили немного, да отпустили.

– А почему не убили?

– Можно сказать, повезло, – фыркнул я. – Им места для трупов не хватало, а везти или сжигать – лень. Вот они и отпустили меня еле живого по дороге сюда, в самый бандитский город живого кольца. Наверное, надеялись что я сдохну где-нибудь в канаве, подальше от стен монастыря, а вот хрен им, а не канава!

Вновь в груди вспыхнула та самая злость, что не давала мне сдаться все это кошмарное время. Злость и упрямство.

– Прости, – выдохнул он мне на ухо.

– За что? – тоскливо произнёс я, злость ушла, оставив только пустоту. – Ты не мог предвидеть все.

– Мог, – возразил он. – Но не предвидел. Прости.

– Прощу, – легко согласился я. С ним спорить все равно бесполезно. – Если только дашь убить Палана.

– Думаешь, это он?

– Уверен.

– Странно, почему подозрение не пало на меня?

– Слишком сложный план, больше похожий на изощренное издевательство. А издеваться ты не любишь, просто не слишком хорошо понимаешь, что можно делать, а что нельзя.

– А если это такой план, чтобы заставить тебя безоговорочно перейти на мою сторону, э?

– Зачем? Я и так на твоей стороне, и ты это прекрасно знаешь.

– Так почему же ты не согласился остаться? – насмешливо спросил он.

– У убийцы собственного отца? – поддержал я. – В тот момент мне казалось это совершенно неприемлемым, каким бы надежным ты не пытался казаться.

– Юношеский максимализм, – понимающе произнёс Хар. – Сейчас, надеюсь, ты этим не страдаешь?

– Нет… – задумчиво протянул я, неожиданно осознав, что за последние полгода я так никому и не врезал просто за косой взгляд.

– Только пытки – это ведь не самое страшно, так? – тихо спросил он.

Я криво усмехнулся и прикрыл глаза. Да уж, самые болезненные и кровавые пытки не идут ни в какое сравнение с осознание того, что всю оставшуюся жизнь мне придется быть уродливым калекой, с загрубевшей кожей, полуслепым, кашляющим кровью от любого резкого запаха и даже не мужчиной. Впору было запить, но денег на это не было, а попрошайничать мне не позволяла гордость. Да-да, та самая фамильная гордость, что не раз спасала и не раз втягивала меня в неприятности.

К счастью, добрая деревенская девчушка увидев шевелящийся комок мяса, отдаленно напоминающий человека, не убежала звать взрослых, чтобы те меня добили, а выходила сама. Именно благодаря ей я не только выжил, но и смог ходить, и даже пользоваться левой рукой. После недолгих мытарств я влился в компанию городских бандитов. Даже такие, в прямом смысле, покалеченные навыки метания ножей в полной темноте и на звук очень ценились… Или сыграла роль моя безбашенность, обусловленная отсутствием страха смерти?

Внезапно меня развернуло. Уй, блин, силища! С осязанием у меня в последнее время проблемы, но судя по обрывкам ощущений, Гуахаро схватил меня за подбородок двумя пальцами. Причем, давления не было, как если бы это было движением человека, скорее это было похоже на идеально подогнанную стальную скобку: вроде бы и никаких неудобств, и двинуться почему-то не получается.

– Посмотри мне в глаза, – приказал Гуахаро своим обычным нейтральным тоном. – И ответь на один вопрос, только честно. Ты сломался?

Я поднял взгляд на два серо-голубых кружочка в обрамлении густых серебристых ресниц. Все как положено.

Что можно ответить на этот вопрос? Боль нищета и вонь стали для меня настолько привычными, что даже не верится, что всего лишь полгода назад все было по-другому. Но сломался ли я? Что на это ответить? Правду.

– Я… Я не знаю, – тихий ответ.

Императора он, похоже, удовлетворил, так как меня опустили обратно на лавку и продолжили лечение. Кайф…

– С мышцами все, – проговорил он как ни в чем не бывало. – Займемся более тонкой частью. Сначала глаза. Ты знаешь, что случается с человеком, хранителя которого убивают?

– Он умирает от тоски? – предположил я, поворачиваясь на спину. Эту версию я мельком когда-то слышал, но если так, в пыточной меня явно сумели взбодрить.

– По официальной версии, – согласился Гуахаро, проводя руками над моими глазами. От его ладоней шло тепло, которое совершенно свободно проникало сквозь веки и жгло исключительно глазное яблоко. По виску что-то потекло, я только понадеялся, что это всего лишь слезы. – Когда у тебя умирает половина сердца, это не может хорошо сказаться на самочувствии… Впрочем, ты опять умудрился пройти по самой тонкой ниточке вероятности.

Это «впрочем» было уже после того, как он убрал руки и пару секунд разглядывал отчаянно моргавшего меня. В тот момент мне было не до отслеживания странности тона, однако это было чересчур заметно и радость от просмотра в полном качестве сменилась настороженностью.

– О чем ты?

– М-м-м… – задумался Хар, как-то странно смотря мне в глаза… Нет, скорее разглядывая их. – В общем, за спасшее тебе жизнь упрямство можешь благодарить Олеста. Хотя это странно – благодарить самого себя.

Че?!

– Полное единение, – пояснил он, ещё больше все запутав. – Иди, посмотри, сразу все поймешь.

И кивнул куда-то в сторону.

Подозрительно посмотрев на такого правдоподобного южанина – вылеченное зрение позволило рассмотреть небольшой шрамик над губой, родинку на правом виске и сеточку лопнувших капилляров под глазами – я двинулся в указанном направлении, где видело зеркало в раме из водостойкого дерева, подаренного жене призрака его матерью.

Фу, ну я и урод… Такое впечатление, что охотникам не понравилась моя внешность и они начали старательно меня уродовать. И зачем надо было смотреть на эти жуткие шрамы? Раньше у меня хоть иллюзия собственной привлекательности оставалась. Что он там в моих глазах увидел?..

Черт! И полтора миллиона инкубов ему в задницу!

Я подошёл к зеркалу поближе, надеясь, что ярко-синий цвет глаз мне просто привиделся… Но нет, все так, как и показалось вначале.

– Повезло, что хранителем у тебя был не какой-нибудь кошак, – утешил император. – Шерсть, когти и клыки спрятать гораздо сложнее. А так, просто передался пигмент…

Глаза точно такие же как при объединении… Значит, Олест жив, но из-за отсутствия своего материального носителя отделиться от меня не может. То есть, все эти полгода я провел в боевом облике и, наверное, проведу так оставшуюся жизнь… Не так уж и плохо.

– А разве цвет глаз можно замаскировать? – спросил я, продолжая разглядывать их в зеркале. Мало того, что они были неестественно насыщенного синего цвета, так ещё по окружности радужки шёл черный ободок… Надеюсь, фасеточность мне лишь показалась.

– Вполне, – проговорил император. – Налюбовался? Иди обратно, надо всё-таки закончить с этим до обеда. Не будем нервировать хозяев дома.

С неохотой я вернулся на лавку.

– Кстати, если хочешь я могу тебе второе сердце вырастить, – предложил этот псих. – Представь: вонзили тебе туда клинок, а ты живехонький, но очень злой…

– Нет, спасибо, – поспешил отказаться я. – Тогда будут проблемы с легкими, а для решения их понадобиться куда более сложная переделка. В срок точно не управишься.

– Как хочешь, как хочешь… – несколько разочаровано протянул Хар.

Конечно, давить на его, наверное, единственное слабое место не хотелось, но я слишком хорошо помню его зверинец и монструозных змей-убийц, которым он изначально хотел всего лишь прирастить крылья. Совсем у него в этом плане тормозов нет, но что поделать? Идеальных не бывает.

– Радужку маскировать? – деловито спросил он, через какое-то время.

– Не, не стоит… Все равно за шрамами никто цвета глаз не заметит.

– Как хочешь, как хочешь… Ты все же согласен на меня работать?

– Смотря кем и на каких условиях, – уточнил я. – Но, в принципе, согласен.

– Хм… А вот как раз условия-то я разглашать сейчас не могу, – протянул Гуахаро. – Велика вероятность, что нас могут подслушивать. Единственное место на планете, где нет чужих ушей – это мой лес. Как на счет отправиться туда?

– Когда?

– Когда захочешь, но своим ходом. Мне работнички, не желающие даже недельку провести в пути не нужны.

– Отлично. Не передумаешь?

– Я очень редко меняю свои решения. Так хочешь магический дар?

– Нет, спасибочки, – побледнел я. Слишком уж ярко вспомнилось как Риваша что-то напутала в заклинании, и во что после этого превратился наш цветущий сад. – Лучше верни возможность контактировать с твоими зверюшками. Инквизиторы что-то нахимичили и теперь на меня даже лютики кидаются.