Текст книги "Аферистка и Майор Воронцов. Семейное древо (СИ)"

Автор книги: Екатерина Босс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

Глава 10

Вероника поднималась по лестнице на второй этаж, где в кабинете ее ждал Полковник и раздумывала над тем, о чем он хочет поговорить с ней. По правде говоря, тем для разговора у них было немного – работа и… все. Вероника сомневалась, что, войдя в кабинет, там её ждет что-то более реальное нежели еще одна просьба, больше похожая на шантаж со стороны мужчины. С другой стороны, иного ждать не приходится, разве что очередной лекции на счет ее «незаконной шарлатанской работы».

– Доброе утро, – радостно улыбнулся полковник Радов, когда девушка зашла в кабинет намеренно забыв постучать. Раз он ее ждал к чему лишние жесты.

– Оно было добрым пару секунд назад, – съязвив ответила девушка, присаживаясь на самый дальний от полковника стул. Она не то чтобы не хотела сидеть с ним рядом, тем более после его шантажа, а просто находиться в одной комнате со своим биологическим отцом.

– Ты как всегда не в силах сдержать порыв и не съязвить, – недовольно покачал головой Александр Александрович, сведя светлые, слегка поседевшие брови к переносице.

– Зачем звал? – спросила Вероника, сложив на груди руки.

– Мне нужна твоя помощь в одном деле, – ответил мужчина, вставая с кресла и беря в руки папку с делом № 12678. Полковник в свои пятьдесят шесть был высоким мужчиной с широкими плечами и подтянутой фигурой, не смотря на возраст Радов не брезговал заниматься спортом. Он отодвинул соседний с Вероникой стул и сел рядом с дочерью, положив перед ней картонную папку с бумагами по интересующему его делу.

– И что это? – без особого энтузиазма спросила девушка, пролистав и быстро просмотрев бумаги. Она и дня не прослужила в полиции после окончания Академии, поэтому, давно забытые термины и формулировки ей уже ни о чем не говорят. Вероника узнала лишь мужчину на фотографии, это был один из ее клиентов, с которым они периодически встречалась – Роман Зубов. Мужчину мучили кошмары, связанные с детством – он видел, как отец убил его мать. О криминальном прошлом и настоящем она ничего не знала.

– Один из твоих постоянных клиентов, – ответил полковник Радов, облокотившись о спинку стула и сложив на груди руки.

– Говоришь так, будто я проститутка, – поджав губы прокомментировала Вероника, отодвинув от себя папку с бумагами по делу Зубова. – Но я все равно не понимаю, к чему ты клонишь, – пожала плечами девушка.

– Как бы я не хотел это признавать, – протянул мужчина, смотря куда-то в строну. Это помогло Веронике понять, что ему неприятен этот разговор, в принципе, она была солидарна с ним. Вот только ее покоробило с каким пренебрежением и недовольством Радов говорит о ее работе и клиентах, хотя прекрасно знал, что ничем незаконным она не занимается, а они…это уже Веронику не касается – всё, о чем она когда-либо говорила с пациентами, никогда не выйдет за пределы комнаты. – Ты являешься ценным кадром для полиции и твои знания…

– Ценным для полиции, а если говорить точнее, для тебя являются сведения, которые мне поведали мои пациенты, – перебила его Вероника больше не желая слушать. Её бесило как скрупулёзно Полковник подбирает слова, будто она дура, которая так просто может выложить ему все карты на стол. – Ты действительно рассчитываешь на то, что я вот так просто возьму и расскажу тебе все? – усмехнувшись спросила она, не веря в абсурдность происходящего.

– Если есть что рассказать…,– задумчиво протянул Радов, барабаня пальцами по столешнице стола.

– Я скажу тебе в первый и в последний раз, – выдохнув произнесла Вероника, поднимаясь на ноги. – Моя работа здесь заключается лишь в помощи раскрытия убийства Марка Толстых. Большего от меня не жди! – сказала она и пошла к выходу из кабинета.

– Если ты боишься за свою жизнь…

– Я боюсь за свою репутацию, как на моей основной работе отразится твоя выходка, только и всего, – покачала головой девушка, взявшись за ручку двери. – И да, будет хорошо, если какие-либо вопросы впредь мы будет решать через майора, – кивнула она, и вышла в коридор.

Не успела Вероника закрыть дверь в кабинет полковника Радова и сделать в направлении лестницы шаг, как врезалась в чью-то твердую мускулистую грудь.

– Ой, прошу прощения! – обратилась женщина к белой рубашке, а потом через секунду в нос ей ударил знакомый терпкий запах одеколона. Она подняла глаза и столкнулась с недовольным взглядом голубых глаз майора. – Майор, – усмехнувшись протянула Вероника, кокетливо прикусив губы. – Признайтесь, Вы уже и десяти минут не можете провести без меня.

– С недавних пор, я мечтаю провести без Вас хотя бы сутки, Вероника Александровна, – хмуро ответил Воронцова, смотря в кошачьи зеленые глаза сверху вниз. – Мне нужна характеристика по каждому из семьи Толстых, что подметил Ваш тонкий взгляд психолога, – произнес, смотря на свою грудь обтянутую хлопковой тканью рубашки в поисках следа от помады. К счастью майора его там не оказалось, иначе пришлось бы отдавать вещь в химчистку, помада Вероники Александровны была очень стойкой.

– Без проблем, – цокнув языком ответила женщина, делая маленький шажок назад, чтобы было удобнее смотреть Воронцову в глаза. – Но сначала Вам необходимо получить письменное подтверждение моего клиента, – развела она руками, предвкушая очередную недовольную гримасу на лице мужчины. Но ее не последовало.

– Хорошо, – кивнул Воронцов, заставив девушку удивленно округлить глаза. – А пока мы будем ехать, Вы предоставите мне характеристику других членов семьи. Они же не являются Вашими клиентами? – спросил майор.

– Н-нет, – покачала головой Вероника Александровна, немного опешив от такой спокойной, даже безразличной реакции, на ее очередную провокацию.

– Отлично, тогда предлагаю Вам пойти и взять верхнюю одежду, я подожду Вас у выхода, – кивнул мужчина и, развернувшись, быстро пошел к лестнице.

Придя в себя, Вероника быстро пошла в служебное помещение отдела. Где оставила свое пальто и сумочку. В коридоре было тихо, только изредка из-за двери раздавались какие-то странные звуки – срежет, недовольные ругательства и грохот. Девушка аккуратно открыла дверь, ведущую в общую комнату, и удивленно застыла на пороге. Середина кабинета, которая раньше пустовала, сейчас была занята небольшим диваном желто-коричневого цвета, который раньше стоял в уголке кухни. По бокам от него стояли два небольших кожаных потертых кресла, которым было больше лет, чем Веронике, а у стены напротив – теперь стояла большая стеклянная доска, на которой висели фотографии членов семьи Толстых и белым маркером были написаны их имена и кучу стрелочек, назначения которых женщине не было понятно. Работа шла полным ходом – мужчины передвигали стеллажи, которые не угодили Воронцову, а миниатюрная шатенка держала в руках горшки с цветами и смотрела на весь это беспорядок со стороны. Коля мыл полы в кухне, а Еремей настраивал компьютеры ребят, окружив себя ими, сидя за железным столом на кухне с поднятыми вверх ногами, чтобы стажеру было удобно мыть пол.

Вероника Александровна тряхнула головой и, решив не отвлекать ребят от работы, быстро забрать свое пальто с сумкой и вернуться к Воронцову. Она сделала шаг вперед и, не заметив у себя на пути большую вазу с сушенными ветками, задела ее ногой и та, рухнув, разбилась.

– Ой, – с сожалением воскликнула она, уставившись на беспорядок, который устроила.

– Ну, майор же сказал куда-нибудь ее деть, – почесав затылок протянул Игорь Кабанов.

– Вы не обращайте на меня внимание, я тихонечко возьму пальто и уйду, – улыбнувшись протянула Вероника Александровна, обходя разбитую вазу.

– Вы только под ноги смотрите, – ответил ей Еремей, не отрывая взгляд от компьютера.

– Вероника Александровна, – обратился к женщине стажер, снимая оранжевые резиновые перчатки, которые были ему на два размера больше. – Тут заходил судмедэксперт и просил передать Олегу Михайловичу результаты экспертизы. Может, Вы их ему передадите? – спросил он, протягивая ей черную папку с бумаги.

– Без проблем, – кивнула она, надевая пальто и беря в руки сумку.

Воронцов и правда ждал ее у выхода, мужчина стоял у дверей с другой стороны турникета. Как только женщина приложила пропуск к панели, и та загорелась зеленым, мужчина развернулся, не став дожидаться ее, вышел на улицу, направившись в сторону своей машины.

– Мы что, поедем на Вашей? – немного удивившись спросила Вероника, когда майор открыл дверь со стороны водительского сидения.

– А Вы предпочитаете болтать, сидя за рулем? – серьезно спросил мужчина, приподняв бровь.

– Ладно, – выдохнула она, обходя машину и открывая переднюю дверь. – Вам тут передали результаты медицинской экспертизы, – произнесла Вероника, садясь в машину.

– Бросьте на заднее сидение, потом посмотрю, – ответил Воронцов, заводя машину.

Они ехали в полном молчании. В какие-то моменты обоим казалось, что вот-вот и его собеседник должен заговорить, но, никто так и не решился. Вероника никогда не была стеснительной женщиной, она всегда первой начинала разговор, стараясь вовлечь собеседника в беседу и узнать о нем как можно больше. С майором Воронцовым женщина чувствовала себя неуверенным подростком, который боится ляпнуть при взрослом дяде какую-то несусветную чушь. Ей это очень не нравилось. Олег, будучи неразговорчивым и скрытным мужчиной, старался поддерживать и развивать только те темы, которые были связаны с его непосредственной работой. Только с Сан Санычем он мог позволить себе снять верхний слой брони. С этой женщиной, которая, Воронцов не будет отрицать, была красива, умна и остроумна, он боялся даже говорить о работе. Ему казалось, будто своими кошачьими зелеными глазами она видит мужчину насквозь.

– Вы должны были рассказать о своих выводах насчет членов семьи убитого, – сглотнув все-таки начал разговор Воронцов. Они попали в пробку, а сидеть в угнетающей тишине еще минут сорок уже было выше его сил.

– С какого начнем? – тут же оживилась Вероника Александровна, улыбнувшись. Она повернула голову, чтобы встретиться с майором взглядом, но тот смотрел куда угодно – прямо на пробку, на свои руки на руле, на ноги, обтянутые темной джинсой – но только не на нее.

– Елена, – пожал он плечами, вспоминая первого человека, с которым им удалось поговорить.

Елена Толстых, высокая темноволосая женщина с карими глазами, которые не могли скрыть ее высокомерия. Её строгий костюм, прямоугольные очки в тонкой металлической оправе и поджатые тонкие губы – все показалось мужчине таким показательным и неестественным. Елена будто хотела показать не только своим поведением, но и видом, к какой семье она принадлежит и какой имеет статус.

– Женщина, которая всю жизнь пытается добиться от мужа хоть капли внимания. Знаете, она одна из тех жен, которые пытаются добиться идеала во всех сферах жизни – карьера, материнство, социальная принадлежность, муж. Проблема лишь в том, что за красивой картинкой, что видят окружающие, скрывается глубоко несчастная женщина, которая просто хочет быть любимой, – ответила Вероника и тяжело вздохнула. Она не имела права проявлять жалость, ведь, как бы нам не было трудно смотреть на боль другого человека, мы должна понимать, что он сам сделал этот выбор. А наша жизнь лишь череда этих выборов.

– Она могла убить свекра? – спросил Воронцов, ему было совершенно неинтересно слушать о неудавшейся личной жизни женщины, о которой он забудет спустя неделю, как раскроет дело.

– Ну, искать мотив – это Ваша работа, а не моя, – хмыкнула Вероника Александровна.

– Мне просто интересно Ваше мнение, – хмуро ответил майор, медленно двигаясь вперед, пробка не хотела рассасываться.

– Нет, она любила Марка Альбертовича, как отца, – покачала головой Вероника и на секунду задумалась. – Возможно, Елена детдомовская и убитый был для нее идеалом, примером настоящего мужчины.

– Хорошо, – кивнул Воронцов. – Дальше, Евгений.

– Евгений не заинтересован в том, чтобы брать на себя ответственность. В душе он все еще подросток, который уверен в том, что если будет падать, то внизу его будет ждать подушка из родительских любви, денег, помощи и поддержки. Будучи уже достаточно взрослым мужчиной, он не задумывается о том, что будет через неделю, месяц или год, – пожав плечами ответила женщина. Хоть она и посчитала Евгения Толстых добрым и заботливым человеком, но так или иначе от нее не могло ускользнуть то, что решение жениться не было поспешным или не обдуманным – это всего лишь была прихоть маленького мальчика, возможно, сделанная для того, чтобы доказать старшему брату и отцу, что он вырос.

Впервые майор был согласен с Вероникой. Евгений, который был старше его почти на одиннадцать лет, больше был похож на тинейджера, что катается на электронном самокате и в ночи разукрашивает стены гаражей или зданий. И он не мог отрицать очевидное – ребенок, опору и поддержку он находит лишь в родителях, не мог отрубить руку, которая кормила его с серебряной ложки.

– Он мог убить отца? – спросил Воронцов только ради искреннего интереса. Доводы женщины, сидящей по правую руку от него, не казались ему не имеющими смысла.

– Мог, – без сомнений ответила Вероника. Им повезло, что они стояли, иначе майор точно бы врезался в ближайшую ехавшую перед ним машину. Он перевел на женщину удивленный взгляд, а та лишь усмехнулась в ответ.

– Поясните, – попросил Воронцов.

– Если мы будет разбирать психологический портрет Евгения, то все ответы лежат на поверхности. С детства он был любимым ребенком, которому все разрешали и поддерживали в каждом новом увлечении. В отличие от старшего брата, младшему не нужно было из кожи вон лезть, чтобы получить лишнее внимание или похвалу, даже самой уродской картине в мире, – произнесла Вероника Александровна, полуразвернувшись к майору, хоть это и было сделать немного сложно из-за мешающего ремня безопасности. – А вот когда отец отказал сыну в поддержке, и они престали общаться – Евгений возненавидел отца. Он почувствовал себя брошенным и, к сожалению, больше ничего не сможет перебить это чувство одиночества, которое мужчина испытал. Тем более, не стоит забывать, что ребенок, которым в душе является Женя, намного обидчивее и злопамятнее взрослого человека.

– Хорошо, – кивнул Воронцов, все еще осмысляя все сказанное женщиной. Ему никогда раньше не приходило в голову, что причина убийства человека может быть намного глубже, чем простой мотив из мести, желания наживы или желания освободиться. – Софья?

– Вы ей понравились, – лукаво протянула Вероника, заставив майора недовольно нахмуриться. Он ненавидел навязчивых женщин, особенно тех, которые, будучи не свободными, все еще надеются найти вариант получше.

– Это не так важно, – ответил он, а женщина в ответ лишь неопределенно пожала плечами.

– Она еще совсем молодая девушка, которая не знает, чего хочет на самом деле. Это то же самое, что выбирать между плохим парнем и хорошим, удобными кедами или красивой шпилькой, распущенными длинными локонами и эксцентричным каре нестандартного цвета. Проблема лишь в том, что Соне нужно все и сразу, прямо сейчас. Она еще слишком молода, чтобы определиться, слишком не зрела для построения семьи, но, возможно, именно это в ней и нравится Евгению, – поджав губы ответила Вероника.

– Он сам такой же, – кивнул Воронцов.

– Именно, – согласилась с ним женщина. – Но Соня не злобный гений, она не то чтобы не смогла бы придумать план и увидеть возможность, скорее девушка просто не смогла бы довести начатое до конца. Она трусиха!

Олег нахмурился, ведь девушка не показалось ему «трусихой», даже наоборот, раскованной и уверенной в себе. И пусть Соня не вызвала у него никаких эмоций как женщина, он не мог не заметить ее привлекательность и задуматься над тем, что девушка могла выбрать совершенно другого мужчину, молодого и желающего жить на полную катушку, как и она. Возможно, все дело в наследстве.

– А как насчет наследства? – спросил Воронцов у Вероники. – Разве желание получить много денег и жить в свое удовольствие не стоит у современных молодых девушек на первом месте?

– Не знаю почему вы решили, что у современных женщин есть какой-то мистический список, – засмеялась Вероника. – Но даже если и так, то жить в свое удовольствие можно и другим способом. Не обязательно кого-то убивать! – машины потихоньку начали двигаться и уже через пару минут Олегу удалось повернуть на перекрестке и выехать на свободную дорогу. – Тем более Евгений сам сказал, что отдаст все наследство отца на благотворительность.

– Думаю, это скорее было сказано, чтобы позлить старшего брата, – ответил ей майор. – Да и достанется ли им хоть что-нибудь?

– Меня больше интересует тот человек, о котором говорил Марк Альбертович в своем письме. Кому он мог сломать жизнь настолько, что решил покаяться в такой форме? – женщину и вправду озадачило это дурацкое письмо.

– Стоит спросить у Богдана или Елены, возможно, они что-нибудь знают об этом, – пожав плечами ответил Олег, сверяясь с навигатором. – Кажется, мы приехали.

Они заехали в огромный двор с детской площадкой, которую окружали детский сад, школа, парковая зона и жилой комплекс состоящий из четырех домов, в каждом из которых было, по меньшей мере, тридцать этажей.

Глава 11

Вероника Александровна вышла из машины, аккуратно хлопнув дверью, и осмотрелась. Она жила в подобном жилом комплексе, правда детский сад и школа в нем не были предусмотрены. Зато, каждое утро девушка могла пить свежесваренный кофе в кофейне в доме напротив и за пять минут добраться до салона красоты.

– Вы знаете номер подъезда? – спросила Вероника у майора, пока тот что-то искал в своем телефоне.

– Дом три, квартира триста сорок семь, – ответил мужчина, кладя в карман пальто свой мобильный и, ставя машину на сигнализацию, ключи. – Идемте?

– Да, – кивнула девушка, поправляя пальто на своих плечах. – Я хотела…

– Молодой человек, – окликнула пожилая женщина Воронцова, гуляя по двору со своей собакой – короткошерстый Керн-Терьер серо-коричневого цвета, который напомнил майору щетину щетки для обуви, которая была у него в детстве. – Здесь нельзя парковаться! – недовольно воскликнула дама в темно-фиолетовом пальто с большими металлическими пуговицами. Её седые короткие волосы были накручены и торчали в разные стороны, а тонкие губы были так сильно сжаты, что побелели.

– Не волнуйтесь, всего час и я уберу свою машину, – пожал плечами Воронцов считая, что разговор окончен. Его выводы оказались слишком поспешными.

– Никто не собирается Вас ждать, Вы не поезд и не такси, – закатив глаза ответила ему милая на первый взгляд старушка, цокнув языком. – Убирайте свою машину сейчас же! – воскликнула она и в тон ей тявкнула ее мелкая собачка.

– Простите нас за доставленные неудобство, но, может, нам как-то удастся разрешить возникший вопрос, – мягко улыбнулась Вероника, выходя вперед. – Понимаете, мы с моим…другом очень спешим, этот район нам не знаком, и мы не знали, что здесь нельзя парковаться!

Пожилая женщина нахмурилась над чем-то раздумывая. Ее собака, видимо почувствовав настроение хозяйки, притихла и гипнотизировала недобрым взглядом майора, по крайней мере, мужчине показалось именно так. Седовласая дама поправила свою прическа правой рукой, обтянутой черной кожаной перчаткой и, самодовольно улыбнувшись, произнесла:

– Знаете, пожалуй, ничего страшного и не произошло, – протянула она снисходительно, ожидая достойной благодарности за проявленную доброту. Вероника, видя это, улыбнулась еще более лучезарнее.

– Спасибо Вам огромное! Вы даже не представляете, как сильно выручаете нас, – воскликнула она.

– Ну что Вы, – отмахнулась женщина, а на ее лице появился румянец. – Дональд, пойдем. До свидания, молодые люди!

– Всего доброго! – помахала ей вслед девушка и развернулась к застывшему в недоумении майору. – Пойдемте?

– Вы не перестаете меня удивлять, – покачал он головой, поджав губы. Вот только звучало это не как комплемент, а как обвинение в преступлении. – Вы о чем– то хотели спросить, – напомнил Воронцов, как только они зашли в лобби дома, которое занимал весь первый этаж.

– Возможно, я хотела узнать, чем вы вечно недовольны, майор, – хмыкнув спросила Вероника Александровна.

– Здравствуйте, мы пришли к супругам Толстых в триста сорок седьмую квартиру, – холодным тоном произнес Воронцов, оставляя Веронику без ответа и обращаясь к молодому человеку в белой рубашке и бордовом классическом жилете на пуговицах с бейджиком, на котором было написано его имя «Сергей».

– Я позвоню в квартиру, если они захотят вас принять…,– протянул парень, потянувшись за стационарным телефоном.

– Они захотят, – ответил ему Олег, доставая из кармана пальто полицейское удостоверение и показывая его парню. – Мы из полиции.

– А…, я…, то есть, вы можете пройти, – испуганно промямлил молодой человек, взявшись за ворот белоснежной рубашки. – Вас проводить?

– Не стоит, просто скажите куда идти, – покачал головой Воронцов, убирая удостоверение.

– Прямо, с обоих сторон будут лифты. Какая, Вы говорите, у них квартира? – уточнил Сергей, указывая за свою спину.

– Триста сорок семь, – улыбнувшись ответила ему Вероника.

– Семнадцатый этаж.

– Спасибо, – поблагодарила она парня за помощь и последовала за Воронцовым, который уже нажал на кнопку вызова лифта и ждал, пока тот приедет.

– Почему Вы всегда всем улыбаетесь? – спросил он, смотря на неподвижные металлические двери лифта.

– Вам это не нравится? – усмехнувшись спросила Верника, вставая рядом с мужчиной и бросая задумчивый взгляд на его красивый, но вечно напряженный или равнодушный, профиль.

– Меня это бесит, – пожав плечами честно ответил Олег, заходя в кабину проехавшего лифта.

– Это было грубо, – протянула женщина, в ее голосе прослеживались нотки удивления. Она не думала, что майор настолько прямолинеен или же это все-таки, присущая многим мужчинам, грубость.

– Зато честно, – произнес Воронцов, нажимая на кнопку с цифрой нужного этажа. Он кинул быстрый взгляд на Веронику Александровну и заметил, как она нервно выкручивает пуговицу пальто.

– У Вас боязнь замкнутых пространств? – с сомнением поинтересовался мужчина. Он никогда раньше не сталкивался с подобным и не знал, что будет делать, если они вдруг застрянут.

– Просто не люблю маленькие помещения без окон, – уверенным голосом сообщила ему женщина, улыбнувшись. Весь оставшийся путь наверх они провели в полном молчании.

На лестничной клетке горел яркий белый свет, блестевшая чистотой плитка слепила глаза. На этаже было всего три квартиры с идентичными дверями из красного дерева со стальными ручками. С правой стороны на стене у каждой квартиры висела металлическая табличка с выгравированным номером. Воронцов подошел к двери, рядом с которой был прикреплен прямоугольник с номером 347 и нажал на маленькую кнопку звонка, что был расположен под ним.

– Товарищ майор, – удивленно воскликнула открывшая дверь Елена. Женщина была в привычном деловом костюме кофейного цвета в мелкую белую клетку. – И Вы…

– Вероника Александровна, – напомнил женщине Воронцов, проходя в квартиру. Ему, как поняла Вероника, не требовалось приглашение.

– Вы могли хотя бы предупредить, что собираетесь приехать, – недовольно протянула Елена, идя за майором. – Проходите в гостиную, прямо. Нас могло не быть дома!

– Преступники же не предупреждают, когда убивают, – холодно ответил ей Олег. Наверное, он хотел пошутить, но у него, как подумала Вероника, вышло неудачно.

– Полицейский юмор, да? – поджав губы уточнила Елена.

– Именно.

– Присаживайтесь, – вздохнула она. – Чай, кофе или воды? – спросила, застывая в дверях.

– Ничего не нужно, – покачал головой Воронцов, отвечая за них двоих. – Мы хотели бы поговорить с Вами и с Вашим мужем вдвоем.

– Хорошо, я схожу за ним, – кивнула Елена и скрылась в коридоре.

Их не заставили долго ждать, уже через несколько минут в комнату стремительно вошел Богдан Маркович, на ходу завязывая галстук. За ним следовала Елена, неся в руках пиджак мужчины и его кожаный черный портфель.

– Доброе утро, – кивнул мужчина, присаживаясь в низкое кожаное кресло ярко-оранжевого цвета, без подлокотников и на металлических ножках. – Мы могли бы ускорить нашу встречу, мне нужно на работу?

– Я прошу Вас ознакомиться и поставить подпись вот на этом документе, – произнес Воронцов, доставая из внутреннего кармана пальто скрученный в трубу лист бумаги с печатью полицейского отделения и его подписью.

– Что это? – озадачено спросил Богдан, переводя встревоженный взгляд на жену.

– Не смотри на меня, я бухгалтер, а не юрист, – фыркнула она, сложив на груди руки.

– Добровольное письменное согласие на разглашение необходимых для следствия сведений из Ваших разговоров с психологом, то есть Вероникой Александровной, – объяснил майор, протягивая мужчине бумагу.

– Когда это ты успел обзавестись психологом? – нахмурив темные брови спросила Елена, смотря на мужа с негодованием.

– Не твое дело, – огрызнулся он, переводя взгляд на Веронику Александровну. – Мне стоит это подписать.

– Это только Ваше право, – ободряюще улыбнулась она мужчине. – Но вы можете быть уверены, Богдан Маркович, что следствию я предоставлю лишь Ваш психологический портрет и мое личное мнение, как психолога, не более, – пожала плечами Вероника. – Все подробности нашего разговора останутся между нами, уверяю!

– Х-хорошо, – кивнул Богдан, доставая из кармана пиджака, что висел на спинке, авторучку.

– У меня к вам с женой есть еще пару вопросов, – произнёс Воронцов, убирая подписанную бумагу обратно во внутренний карман.

– Могу я пока воспользоваться уборной? – улыбнувшись спросила Вероника, поднимаясь с дивана.

– Конечно, выйдете из гостиной и поверните налево, пройдите до конца коридора – справа будет гостевой туалет, а слева наш. Не перепутайте, – проговорила Елена, все еще стоя в закрытой позе. Женщине явно не нравилось все происходящее, ее очень напрягало присутствие в ее доме полицейского и девушки, с которой ее муж открыто обсуждает их супружескую жизнь и не только.

Вероника быстро преодолела коридор, вот только намеренно потянулась к ручки левой двери. Внутри было очень просторно, свет зажегся автоматически, как только она открыла дверь. Плитка была ненавязчивого молочного и оливного цветов, у дальней стены стояла овальная глубокая ванна на серебряных скульптурных ножках. Справа от нее стоял обычный унитаз, а слева находилась квадратная раковина с тумбой, над которой висело большое круглое зеркало с подсветкой. Здесь не было ничего необычного, Вероника даже не знала зачем вообще сюда зашла и что могла здесь увидеть. Выходя, ее внимание привлекла высокая плетеная корзина в форме цилиндра. На ее бортике висела черная оверсайзная толстовка с Человеком-Пауков во всю грудь, которая показалась девушке очень знакомой.

Гениальная мысль в голове женщины рождается так же внезапно, как и иррациональное желание спустить всю свою зарплату на сумку из новой коллекции Prada. Вероника не задумываясь вышла из ванной комнаты и вернулась обратно в гостиную, где ее ждали майор Воронцов, о чем-то беседующий с Богданом Марковичем, и Елена. Женщина стояла у окна и смотрела во двор. Сейчас ей было просто необходимо проверить свою теорию, хотя, как психолог, она не имела права самовольно лезть в личную жизнь пациента, пока он сам не посветит ее в подробности. Но с недавних пор Вероника Александровна работает в полиции, а им, как известно, порой не нужен веский повод, чтобы копнуть поглубже.

– Вероника Александровна, у Вас что-то случилось? – спросил Олег, переводя на девушка обеспокоенный взгляд. Вероника не видела себя в зеркало и не знала, как она выглядит глазами майора. Ее щеки горели, глаза светились и о спасательной улыбке она совершенно забыла.

– Не-ет, – протянула она, качая головой для убедительности. – Просто вспомнила, что совсем забыла!

– О чем Вы забыли? – нахмурившись спросил Воронцов, потеряв всякий интерес к своему собеседнику. Богдан и Елена переглянулись, оба не понимали, что происходит и почему поведение спокойной и уравновешенной женщины поменяло полярность за считанные минуты, что она провела в их ванной.

– У меня сегодня занятия…по йоге, – через силу улыбнулась Вероника Александровна. Сейчас все ее мысли были заняты лишь дурацкой толстовкой с Человеком-Пауком и зацепкой, что она возможно смогла найти. Женщине нужно было, как можно скорее, покинуть квартиру супругов Толстых и поехать к маме Ази.

– По йоге? – с сомнением спросил Воронцов, это не понятное слово ему ни о чем не говорило. – Любите сидеть на гвоздях? – решился предположить он.

– Это называется садху, – произнесла Елена, складывая на груди руки. – Йога – это система физических упражнений, способствующих обретению гармонии со своим физическим телом и душой, один из методов самопознания.

– О, да, Лена три раза в неделю ходит на йогу, – кивнул Богдан, соглашаясь с женой.

– Это помогает почувствовать себя обновлённой, – с блаженной улыбкой на устах произнесла женщина, ее плечи расслабились, а сама она выдохнула с несвойственным ей облегчением.

Майору понадобились все его железные нервы, чтобы остаться безмолвным относительно данной темы. Мужчина не разбирался в подобных шарлатанских учениях, что помогают бездельникам обманывать и наживаться на богатых, решивших разбавить свою рутинную жизнь новым хобби. Например, таких, как Елена. Она бы лучше, чаще проводила время со своим мужем и пыталась спасти их брак, а не открывала очередную чакру, думал майор.

– Вероника Александровна, я думаю, – начал мужчина, переводя взгляд на женщину. Вернее, на пустое место, где раньше стояла Вероника.

Пока Елена рассказывала о своих занятиях йогой, так удачно отвлекая майора, Вероника потихоньку вышла из квартиры, тихо прикрыв за собой дверь. Она прошла мимо лифта, нашла дверь, ведущую на аварийную лестницу, и начала быстро спускаться вниз, на ходу вызывая такси. Пока она спустилась на первый этаж и прошла мимо паренька, даже не сказав: «До свидания», такси уже ожидало ее у главного входа в здание.

– Добрый день, – произнесла Вероника, открывая заднюю дверь такси. – Стриптиз-клуб «Цветник», побыстрее, будьте добры! – сказала она, садясь в машину.

В этот момент на улицу буквально выбежал майор Воронцов, еще в самом начале их разговора заподозривший неладное. Он не привык доверять людям и не напрасно, как оказалось. Олег даже не сомневался в правильности своего решения, когда быстро попрощался с Богданом и Еленой, покидая их квартиру. Вероника Александровна соврала ему, ложь он презирал больше всего остального. Мужчина быстрым шагом направился к своей машине и, не теряя ни секунды, повернул ключ зажигания и, стараясь держаться на достаточном расстоянии, чтобы не быть обнаруженным, но и не потерять машину такси из виду, поехал следом за Вероникой.