Текст книги "Аферистка и Майор Воронцов. Семейное древо (СИ)"

Автор книги: Екатерина Босс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)

Глава 2

Полковник Александр Радов на службе уже больше тридцати лет. Мужчина начинал с самых низов – был простым участковым на своем районе в Люберцах. Уже потом, раскрыв в одиночку убийство местного авторитета в девяностых, пошел на повышение и познакомился с отцом Олега. Ему казалось, будто они были знакомы всегда, но их дружбе не суждено было пройти через всю жизнь. Михаил попал в аварию, когда его сыну было всего восемь лет – глупая смерть, не достойная бравого полицейского, верного друга и хорошего человека. Тогда на похоронах, у могилы друга он поклялся, что всю жизнь будет заботится об Олеге и воспитает его как родного сына. Сейчас, смотря на его успехи, Полковник Радов гордился своим сыном, поэтому у мужчины даже не было сомнений, когда высшее начальство попросило у него совета о кандидатуре на пост начальника Особого отдела.

– Коль, принеси мне личные дела отдела Воронцова, – попросил полковник стажера, парень любезно согласился временно помогать ему с документами, пока он не найдёт себе помощника. Потом стоило бы сказать Олегу, что к нему в отдел распределили новичка для практики.

– Будет сделано, Александр Александрович, – кивнул Коля, забирая у полковника Радова подписанные бумаги о назначении майора Олега Михайловича Воронцова на должность начальника отдела.

Не успела за стажером закрыться дверь, как в кармане кителя Радова зазвонил телефон. Из Главка могут звонить только по двум причинам – увольнение или дело для Особого отдела. На данный момент это нововведение, о котором знает ограниченное количество людей. Отдел был создан специально для таких дел, которые не относятся ни к одному из уже имеющихся отделов, а простому участковому его доверить нельзя.

– Полковник Радов, – напряженно произнёс мужчина, ожидая указаний свыше.

– Александр Александрович, рад слышать, – послышался знакомый баритон на том конце провода. Генерал Десятов – начальник Главного управления и его давний друг, около десяти лет назад они работали вместе над одним делом, но это уже история дней минувших.

– Как твое здоровье, Владимир Юрьевич? – спросил полковник и перевел взгляд на стену позади себя, где висела их совместная фотография. Они с Вовкой в обнимку и с огромным карпом на крючке – рыбалка была их общим любимым хобби.

– Пока жив здоров, – хохотнул мужчина. – Но я звоню по работе, друг, – тут же стал серьезным генерал. – Есть дело для твоего нового отдела.

– Дело – это хорошо, – кивнул. – Только не говори мне, что еще один депутат отличился, – вздохнул Радов, потирая переносицу.

– Нет, сегодня ночью был убит известный московский писатель. Я, правда, никогда о нем не слышал, но говорят, не из простых был мужик, – сказал Десятов, вздохнув. – Там все запутано, Сань, поэтому управление хочет проверить твоих новых ребят, да и о Воронцове так просто теперь не забудут, ты ж понимаешь.

– Понимаю, – согласился Сан Саныч, на его месте было глупо отрицать очевидное. – Когда я могу получить подробности дела?

– Так нет никакого дела, Сань, – усмехнувшись ответил Десятов. – Сейчас скину тебе адрес и пусть твои ребята выезжают.

– У нас в команде еще нет судмедэксперта, – предупредил Радов.

– Теперь есть, он уже выехал на место.

– Отлично, – сказал полковник, собираясь положить трубку и вызвать к себе Олега.

– И еще одно, Сань, – замявшись протянул генерал Десятов. – В твой отдел хотят прислать своего человека…

– У нас все ставки закрыты, отдел в полной комплектации, – нахмурился полковник, уже подозревая неладное.

– Еще одно нововведение, о котором тебе пока не сообщили, – вздохнув ответил Владимир Юрьевич.

– Еще одно? – удивился Сан Саныч. – И на какую должность?

– Психолог-консультант, – ответил Десятов, а он в ответ лишь рассмеялся.

– Да ты шутишь, чем он будет у меня здесь заниматься!

– Не знаю, Саша, но будь на чеку, – предупредил друг и отключился.

Но не успел полковник положить телефон в карман, как тот снова зазвонил, высвечивая на экран номер его же отделения.

В это же время на первом этаже отделения

Веронику Александровну в наручниках передали двум полицейским, что курили у входа и те, взяв девушку под руки, словно игрушечную куклу, повели внутрь. Вместо того, чтобы снять с Вероники наручники и разобраться в ситуации или хотя бы посмотреть в её паспорт, что был в сумке – у неё забрали все вещи и, сняв наконец-то эти дурацкие железные браслеты, посадили в обезьянник. Контингент там был так себе – парочка бомжей, мирно спавших на лавочке, престарелая проститутка с десятком браслетов на запястьях, что неприятно гремели при каждом ее малейшем движении и молоденький парнишка – Вероника поставила бы пять тысяч на то, что он попался на краже в переходе или на вокзале.

– Коллега? – хрипло спросила женщина, ее фиолетовая помада немного размазалась, а тушь потекла. Даже было страшно представить сколько она уже здесь сидит.

– Я психолог, – ответила Вероника, продолжая стоять у решетки и перебирать в голове варианты решения проблемы.

– А я учительница, – хрюкнула от смеха женщина, доставая из кармана черной пушистой куртки упаковку мятной жвачки. – Будешь?

– Нет, спасибо, – покачала она головой, поворачиваясь к упитанному мужчине, что сидел на стуле в будке дежурного и ел бутерброд, который по размеру напоминал целый батон. – Уважаемый, простите, что отвлекаю, – протянула Вероника, пытаясь привлечь к себе внимание. Но тот, будто не слышал её, сделал звук у телевизора громче и повернулся к девушки своей жирной ж…спиной.

– Можешь даже не стараться, этому жиробасу вообще не до тебя, – услужливо объяснила ей женщина, так громко жуя жвачку, что у Вероники заболели уши.

– Мужчина, у меня есть право на звонок! – прокричала так громко, что на её крик обернулось пол отделения.

– У меня о-бед, – протянул он, все еще продолжая поедать свой огромный бутерброд.

– Сейчас одиннадцать утра!

– Прекрати орать, – крикнул девушки кто-то, проходящий мимо.

– Я буду орать до тех пор, пока Вы не дадите мне позвонить! – предупредила Вероника Александровна, но никакой реакции снова не последовало. – А-А-А-А-А! – заорала она, что есть мочи.

Безусловно это было ужасно невоспитанно, и уважающая себя женщина ни в коем случае не должна прибегать к подобному роду манипуляциям. Но дело вот в чем, данный представитель мужского пола отказывается идти на контакт и единственный способ побудить его к действию – давление со стороны. Вот, например, тот недовольный прохожий, который любит работать в тишине и, скорее всего, разведен и ненавидит женские истерики, самый подходящий вариант.

– Да дай ты ей уже позвонить! – рявкнул он, подходя к будке дежурного.

– Пуфсть охёт, – отмахнулся он, продолжая жевать. Незнакомый Вероники полицейский закатил глаза и потянулся за стационарным телефоном.

– Диктуй номер, – сказал он, держа в руках черный прямоугольный телефон. – Что сказать? – спросил мужчина после того, как она продиктовала телефон. Вероника Александровна никогда бы не позвонила по продиктованному ранее номеру, но сейчас у неё не было другого выхода – она не собиралась сидеть в этой клетке еще минимум чутки.

– Скажите, что это его дочь, – улыбнулась девушка, сложив на груди руки. Не прошло и трех гудков, как Вероника самодовольно усмехнулась, услышав испуганный голос полицейского. Того самого, который не любил шум.

– Товарищ полковник, – удивленно протянул он, переводя на Веронику шокированный взгляд. – Тут это э-э-э…

– Ваша дочь, – прошептала она, напоминая мужчине.

– Ваша дочь, – повторил он за ней, сглотнув. – Она…она в обезьяннике, – неуверенно произнес мужчина. – П-почему?

– Потому что один тупоголовый жиробас посредственно выполняет свою работу, – прошептала Вепроника, снова подсказывая правильный ответ.

– Потому что один тупоголовый жиробас посредственно выполняет свою раб…Ой! – испуганно воскликнул мужчина, кажется, совсем затормозивший в развитии. – Я ее сейчас же выпушу, Александр Александрович! – пообещал он, но не спешил класть трубку. Кажется, полковник давал ему какие-то указания. – Конечно, конечно сопровожу ее к Вам, – кивал полицейский, словно болванчик. – П-просим прощения за это недоразумение, Вероника Александровна, – мямлил мужчина, пока открывал дверь обезьянника.

– О-о, ничего страшного, – улыбнулась она. – Обещаю, что забуду об этом инциденте, если Вы выпустите всех этих людей, – пожала плечами, все еще стоя в клетке.

– Жорин, – крикнул мужчина, обращаясь к дежурному. – Освободи всех этих…людей, пока я провожу Веронику Александровну к…полковнику.

– А, че? – переспросил дежурный, который, кажется, все это время был настолько увлечен передачей и поеданием своего бутерброда, что даже не был в курсе происходящего. – А чего это ты выпустил эту орущую курицу? – недовольно спросил он, вытирая рукавом рубашки рот.

– Скоро узнаете, – улыбнулась Вероника и, сняв наконец неудобные туфли, последовала за полицейским на свидание к отцу.

Поднимаясь по лестнице в кабинет своего биологического отца, куда её любезно решил проводить полицейский, имя которого Вероника все еще так и не узнала, ей хотелось, словно шестилетнему ребенку, сбежать. И пусть девушка давно выросла из того возраста, когда можно было позволить себе вольность и свалить все на свой юный возраст и недостаток ума, некоторые привычки все равно дают о себе знать даже после двадцати. Их отношения с отцом никогда не были идеальными, даже близко. Она была, так сказать, побочным элементом и никогда особо его не интересовала. В детстве каждый ребенок воспринимает это болезненно, но со временем это проходит, особенно когда в вашей с мамой жизни появляется мужчина, который становится тебе отцом. У Вероники именно так и произошло – когда её было одиннадцать мама вышла замуж, и спустя некоторое время она начала называть ее мужа «папа». К сожалению или к счастью, полковник Радов из её жизни не ушел, хоть и стал появляться в ней с каждым годом все реже.

– Товарищ Полковник, разрешите войти? – спросил мужчина, заглянув в кабинет.

– Ты можешь идти, Пшеницын, – ответил ему её биологический отец и тот быстро ретировал, оставив Веронику стоять на пороге. Она не сказала бы, что это было так трудно – сделать шаг и зайти в кабинет, но девушки понадобилось несколько секунд, чтобы подготовиться. В последний раз, насколько она помнила, она виделась с отцом около года назад летом, когда они случайно столкнулись в продуктовом магазине. – Вероника, ты чего там стоишь, заходи!

– Привет, полковник, – кивнула девушка, наконец-то переступая порог кабинета. Внутри было немного душно. Вероника даже не помню, когда называла его в последний раз «папа», словно так и должно быть – она побочный элемент в его жизни, а он в её.

– Давно не виделись, прекрасно выглядишь, – улыбнулся полковник Радов, поднимаясь на ноги и подходя ближе. Вероника, словно истукан, остановилась посреди кабинета с другой стороны длинного стола. Почему-то в такие моменты она теряла всю свою уверенность и присущую её характеру постоянный сарказм. – Как мама? – спросил полковник, неловко обнимая дочь.

– Спасибо за лесть, у мамы все хорошо, – ответила девушка, легонько похлопав мужчину по широкой спине. – Ну что, пообщались, увидимся через год, – усмехнулась, делая шаг назад.

– Так быстро? – удивленно спросил Сан Саныч, его темные брови взлетели к линии таких же темных волос с проседью.

– А когда это наши встречи длились больше, чем пару минут? – спросила Вероника с нотками сарказма в голосе, в глубине души радуясь, что её эмоциональное состояние вернулось в норму.

– Вероника, – недовольно произнес мужчина, будто она сказала какую-то несусветную чушь.

– Что? – развела руками Вероника. – Что ты еще от меня хочешь? Я уже выросла из того возраста, когда мне нужен был папа и сейчас не намерена закрывать гештальты детства, уж извини!

– Мы можем поговорить? – вздохнул полковник, потирая переносицу. – Есть серьезный разговор, – он прошел к своему столу и сел в кожаное кресло. Девушка осталась стоять, чем быстрее она покинет этот кабинет, тем быстрее окажется в собственной квартире, где примет душ и забудет о своем биологическом отце еще, как минимум, на год.

– Да, только быстро, – вздохнула она, складывая на груди руки. – У меня работа.

– Ах, я и забыл, что ты чистишь головы преступникам, – нахмурился мужчина, постукивая кончиком ручки по столешнице стола – кажется, кто-то нервничал. Ему явно нужна была её помощь, вот только вопрос – в чем?

– Если человек не желает работать врачом, полицейским или учителем за копейки, это еще не значит, что он преступник, – закатила глаза Вероника. Еще одна причина, по которой она ненавидела подобные встречи. После того, как девушка отказалась идти работать в органы, окончив Академию МВД, полковник закатил скандал и теперь при каждом удобном случае напоминает ей о своей точке зрения на этот счет.

– Ты еще скажи, что они платят налоги, – фыркнул он в ответ.

– Да даже, если и не платят – это не мое дело! Я не слежу за тем, закапывают ли ночью они у себя в саду трупы, кого грабят и кого крышуют!

– И очень зря, такими темпами и ты окажешься у них в саду! – рявкнул мужчина.

– Не волнуйся, как только мне будут угрожать пистолетом, я сразу же позвоню доблестному полковнику Радову и ты меня спасешь, – раздраженно произнесла Вероника, поджав губы.

– С тобой просто невозможно разговаривать, – покачал он головой, сцепляя руки в замок. – Но сейчас у меня нет выбора, мне нужны твои профессиональные навыки психолога.

– И с каких пор тебе нужна психологическая помощь, – съязвила она. – Ты же считаешь психологов шарлатанами, – хмыкнула, внимательно смотря в светло-серые глаза. – Что-то изменилось?

– Мне не нужна психологическая помощь, – сквозь зубы процедил полковник. – Но мне в отдел нужен психолог, у нас нововведение, – хмуро объяснил он, явно недовольный таким исходом событий.

– Предлагаешь мне работу, серьезно? – усмехнулась девушка, не веря собственным ушам. Когда она впервые сказала ему о своем решении поступать в Академию МВД мужчина был счастлив, но узнав о выбранной Вероникой специальности его счастье поубавилось. Дело в том, что для полковника Радова существовало только три настоящих профессии – врач, учитель и полицейский. Исключением являлась лишь научная деятельность, а профессором она так и не стала, даже в области психологии.

– Да, – кивнул он. – Понимаю, что это неожиданно, но я надеюсь, что ты согл…

– Нет! – воскликнула Вероника, не дав ему договорить. – Кажется, мы говорили об этом пять лет назад, когда я отказалась идти работать в полицию. И за эти пять лет мне не приходилось жалеть о принятом тогда решении.

– Поверь, будь у меня варианты, я бы не предлагал эту должность тебе, – протянул полковник, устало вздыхая.

– Не знаю принять это за комплимент или за оскорбление…

– Просто согласись на работу, а потом можешь язвить и паясничать сколько влезет! – воскликнул Сан Саныч, у которого, кажется, действительно не было выбора. Вероника не знала зачем ему понадобился в отдел психолог, еще и так срочно, но она не собиралась в этом участвовать. Уж точно не за нищенскую зарплату полицейского.

– Ты сейчас пытаешься надавить на жалость? – усмехнулась она. – Мой ответ прежний, – пожала плечами.

– Давай сразу перейдем к условиям, – вздохнул полковник, сдаваясь. Это, конечно, прекрасно, но в действительности у Вероники не было никаких условий, ведь она не собираюсь работать в полиции. Её жизнь её полностью устраивала и что-то менять в ближайшее время она не планировала.

– У меня нет условий, – развела руками девушка. – Мой ответ все равно останется прежним, даже если ты предложишь мне служебный автомобиль с мигалкой и зарплату, умноженную на десять.

– Даже у меня нет служебного автомобиля, – нахмурился отец.

– Сочувствую.

– Вероника, мне не хочется угрожать тебе арестом, – вздохнул полковник, переходя к самому интересному в их беседе – к угрозам.

– И что же ты мне предъявишь? – засмеялась Вероника, начиная перечислять варианты. – Парковку в неположенном месте, переход дороги на красный свет или неуплата штрафов за превышение скорости? – закатила глаза девушка, уставая от этого бессмысленного спора.

– Статья 124 УК РФ тебе о чем-нибудь говорит? – усмехнувшись спросил отец.

– Причем здесь ненадлежащее оказание медицинской помощи, у меня есть диплом, – нахмурилась Вероника. – Ты сейчас серьезно угрожаешь мне уголовным делом?

– Ты права, у тебя есть образование, но нет оформленного ИП. Ты ведешь незаконную частную практику, – развел руками полковник. – И как ты очень кстати упомянула, ты действительно не платишь налоги, хотя твой заработок превышает полтора миллиона в год.

– И что, посадишь меня? – уточнила девушка, вопросительно приподняв бровь.

– Ну, может и не посажу, – протянул мужчина, пожав плечами. – Но штраф, в размере шестьсот тысяч рублей и запрет на частную практику сроком на три года, а то и навсегда, тебе обеспечу.

– Вот так значит?

– Прости, Вероника, – вздохнул Сан Саныч, без какого-либо сожаления во взгляде смотря на дочь. – Но на данный момент я нахожусь в безвыходно положении, мне срочно нужен хороший специалист. Тем более, тебе не обязательно отказываться от нынешней работы, просто график будет более ненормированным, – улыбнулся он, будто предлагал ей конфетку, а не кабалу сроком на год, а то и больше.

– Я должна подумать, – протянула, вздохнув.

– Сейчас у меня как раз совещание с начальником отдела, в котором тебе предстоит работать, – пожал плечами мужчина. – Можешь подумать, десять минут тебе хватит?

– Хватит! – воскликнула она, выходя из кабинета. Девушки потребовалось масса усилий, чтобы не показать полковнику на прощание неприличный жест и не хлопнуть дверью, словно неуравновешенная истеричка.

Глава 3

Вылетела из кабинета полковника, прошла несколько метров и остановилась посреди коридора, не желая признавать очевидное – у меня нет выбора. За пять лет практики так и не наняла для себя хорошего юриста, надобности не было. А теперь, когда мне он так необходим, искать его негде, а обращаться за помощью к не совсем законопослушным знакомым себе дороже. Быть в долгу не привыкла и сама никогда в долг не даю.

В подобные моменты отчаяния мне помогает крепкий кофе, поэтому, не придумав ничего лучше, я пошла к лестнице – кажется, на первом этаже видела кофейный автомат. Он и вправду стоял в коридоре: новый современный, но, прождав десять минут и заплатив сто рублей, мне пришлось вылить этот чудесный напиток в ближайший горшок с цветком.

– Паршивый кофе, – проговорила она, выкидывая пластиковый стаканчик с осадком в мусорное ведро. Однажды Вероника ездила на отдых в Турцию и там, в Стамбуле в одном маленьком ресторане, в центре города, попробовала настоящий турецкий кофе – подобного попробовать больше нигде не удавалось, поэтому она мечтала вернуться туда снова.

– Когда отпустят моего брата, – услышала Вероника тоненький детский голосок, проходя мимо металлических кресел, скрепленных вместе, как на вокзале. Кругом было полно людей, проходящих мимо и абсолютно не обращающих никакого внимания на маленькую девочку, сидевшую в одиночестве.

– Привет, я чем-нибудь могу тебе помочь? – спросила она, улыбнувшись, и присела рядом с девочкой. Будучи психологом ей приходилось во время учебы проходить практику в детском саду и школе, но находить контакт с детьми у Вероники всегда выходило из ряда вон плохо. К сожалению, дожив до двадцати шести, она все еще не видела себя в роли матери.

– Мой брат не вернулся после школы домой, соседка тётя Люда сказала, что его задержала полиция, – вздохнула малышка, прижав к груди серого игрушечного зайку. – Я пришла просить, чтобы его отпустили, – протянула она, смотря на женщину большими голубыми глазами, от чего сердце Вероники болезненно сжалось. – Вы мне поможете, тётенька?

– Я…я постараюсь, – ответила, запнувшись. Раз уж ей придется пойти на поводу у полковника и работать в каком-то там отделе, значит она действительно может помочь этой девочке. – Скажи мне, как тебя зовут?

– Лидочка, – ответила она, неуверенно улыбнувшись. – А Вас, тетенька?

– Вероника, – ответила с улыбкой. – А как зовут твоего брата, Лидочка?

– Лешка.

– Хорошо, сейчас узнаем, где Лешка, – кивнула она, поднимаясь на ноги и протягивая девочке руку. – Пойдем.

Лидочка спрыгнула с кресла, сидя на котором она не доставала ногами до пола. На вид ей было около пяти и у Вероники в голове возникало много вопросом, например: «Где её родители и почему она здесь одна?» Они пошли к дежурному, тому самому, что еще около получаса назад ел бутерброд старательно делая вид, будто не замечает её. Он по-прежнему сидел на своем месте, правда уже без бутерброда. Вероника спокойно прошла мимо мужчины и подошла к каталажке, где все еще спали два бомжа и мирно сидели проститутка и мальчишка. Их так и не выпустили…

– Лешка! – радостно крикнула Лидочка, подбегая к стальной решетке и пытаясь просунуть в пустое пространство голову.

– Лида, что ты здесь делаешь? Бабушка с тобой? – удивился светловолосый мальчик с голубыми глазами и тоже подбежал к решетке, но только, с другой стороны. Сейчас, когда они стояли друг напротив друга было трудно не разглядеть насколько они похожи.

– Бабушка смотрела телевизор, а я тебя пошла искать. Тётя Вероника мне помогла, – ответила девочка, кивая в мою сторону. – Спасибо.

– Не за что, – улыбнулась она в ответ, подходя ближе. – На чем тебя поймали? – спросила у парня. – Украл чей-нибудь кошелек?

– Нет, – покачал головой Лешка, сникнув. – Парни в школе сказали, что я слабак и не смогу украсть пачку чипсов из магазина…и я…,– он запнулся и потупил взгляд. Ему было очень стыдно.

– Почему твоим родителям не позвонили? – спросила Вероника, бросая быстрый взгляд на дежурного, который не обращал на них никакого внимания, мужчина был увлечен какой-то передачей, которую транслировали по ТВ.

– Они им звонили, но у папы совещание, а у мамы спектакль, – вздохнул парень, лохматя светлые волосы.

– Ладно, сейчас что-нибудь придумаем, – задумчиво протянула женщина, оглядываясь по сторонам. Ей повезло, около автомата с кофе как раз ошивался тот парень, который провожал Веронику к полковнику. Он разговаривал с приятелем, они улыбались друг другу, явно обсуждая что-то личное. – Эй, Пшеницын! – Окрикнула его женщина. Для парня это стало явной неожиданностью, он даже поперхнулся кофе и перевел на дочку полковника удивленный взгляд. – Иди сюда! – снова крикнула, поманив пальцем.

– В-вероника Александровна? – запинаясь уточнил он, подходя ближе.

– Мне нужно, чтобы ты выпустил всех этих людей, включая светловолосого парня, – сказала, кивнув в сторону Лешки и Лидочки.

– Н-но я не могу, – испуганно промямлил он.

– Почему? – спросила она, сложив на груди руки.

– Даже если я выпущу тех бомжей и про… женщину, то паренька должны забрать один из родителей или официальный опекун, – ответил Пшеницын, почесывая затылок.

– Ты знаешь номер кого-то из родителей? – спросила Вероника у парня и тот тут же закивал. – Отлично! Сейчас я позвоню его родителям, и они его заберут, но до этого момента ему же не обязательно сидеть в этом вонючем обезьяннике? – уточнила она у полицейского.

– Нет, – покачал он головой, оставаясь стоять напротив, будто его ноги вросли в пол.

– Тогда может откроешь клетку? – спросила женщина, усмехнувшись.

– Д-да, конечно, – кивнул он, подходя к дежурному. – Жорин, дебила ты кусок, – прошептал Пшеницын, засовывая голову в окошко будки. – Дай мне сюда ключи от обезьянника, быстро!

– Зачем? – нахмурившись спросил он.

– Быстро! – повторил Пшеницы, только громче и, выхватив у дежурного ключи, открыл дверь каталажки. Лешка быстро прошмыгнул наружу, заключая в объятия Лидочку.

– Спасибо, – улыбнулся он.

– Не за что, – улыбнулась в ответ Вероника, доставая из сумочки телефон, которую ей наконец-то вернули. – Диктуй номер родителей.

Спустя несколько звонков, которые она делала без перерыва, ей все-таки удалось дозвониться до матери Лидочки и Лешки. Женщина очень удивилась и даже подумала, будто Вероника ее разыгрывает, но услышав голоса детей пообещала, что приедет как можно скорее. Через пятнадцать минут оба родителя были на месте. Вероника с Лешей и Лидочкой сидели у входа и смотрели мультфильм.

– Лида, Леша, что вы здесь делаете, – обеспокоенно воскликнула, подбегая к нам, еще молодая женщина, на вид ей было около тридцати пяти.

– И где бабушка, – вторил ей взрослый мужчина, хмурясь. Он волновался намного меньше жены и был крайне недоволен сложившейся ситуацией.

– С Вами все в порядке? – продолжала засыпать вопросами детей их мама.

– С нами все хорошо, – ответила ей Лидочка, обнимая женщину за шею. Их мама тоже была натуральной блондинкой, правда с карими глазами. – Нам помогла тетя Вероника, она здесь главная, – улыбнулась девочка, указывая на Веронику своей маленькой ладошкой.

– Спасибо Вам огромное! – воскликнула женщина.

– И извините за это недоразумение, – кашлянул мужчина, кивая мне в знак благодарности.

– Да не за что, – улыбнулась она в ответ и телефон в её руках зазвонил. – Слушаю, – ответила Вероника, стараясь не выдать своего недовольства.

– Вероника, ты где? – спросил полковник.

– Делаю работу за твоих подчиненных, – ответила без стеснения.

– Кхм, обсудим это позже, – вдохнув ответил он. – Поднимись ко мне, хочу познакомить тебя с твоим непосредственным начальником, – в ответ женщина лишь фыркнула и положила трубку.

– Простите, мне нужно идти, – пожала плечами. – Обещай, что больше не будешь делать глупостей, – обратилась к Лешке, который смущённо улыбнулся.

– Обещаю, – кивнул он, пожимая протянутую мной ладонь.

Попрощавшись с Лидочкой, Лешей и их родителями, Вероника поднялась на второй этаж и…остановилась. Подумав пару минут, она пришла к выводу, что биологический папочка как-то быстро заполучил свою победу, а она даже и не сопротивлялась. Поэтому, усмехнувшись своим мстительным мыслям, адресованным в адрес полковника, женщина быстро пошла в туалет, который находился в конце коридора.

Ей потребовалось всего пару минут, чтобы навести на голове беспорядок, смазав несколько прядей жидким мылом, умыться, заставив тушь потечь, оставив черные подтеки под глазами и, улыбнувшись своему отражению в зеркале, выйти в коридор. У входа в кабинет Вероника сняла туфли, оставаясь босиком и закинула в рот сразу три конфеты с коньяком, которые лежали на дне сумки уже с неделю.

– Прошу прощения за опоздание, надзиратель в одном из ваших карцеров оказался очень медлительным и туповатым типом, – усмехнулась, заходя в кабинет полковника и садясь напротив светловолосого красивого мужчины.

Сегодня был мой первый рабочий день и, идя на работу, я нутром чуял, что этот день не принесет мне ничего хорошего. Согласен, немного странно быть по жизни реалистом и материалистом, но в то же время верить в предчувствия. Знакомство с новым коллективом всегда испытание, по крайней мере, лично для меня. За все восемь лет в полиции, не считая обучения, мне всего раз пришлось сменить отдел. Поэтому, припарковавшись у отделения я остался в машине, дав себе еще пару минут на… А, на что, собственно, даю себе время? Сложный вопрос, ответ на который в ближайшее время точно не придет мне в голову.

– Майор Воронцов, доброе утро, – улыбнулся мне стажер, все тот же парень, который и вчера поджидал меня у входа в отделение. Он что преследует меня?

– Ты меня ждешь? – нахмурился, проходя мимо него к будке, где сидел все тот же усатый мужик и с увлечением смотрел какую-то программу по телевизору. – Это еще что за увеселения на рабочем месте! – рявкнул я, с силой постучав по стеклу.

Мужчина от неожиданности подпрыгнул на месте и, выронив из рук пульт, повернулся ко мне. Его глаза сощурились, и он посмотрел на меня с недовольством, даже с ненавистью. Дежурный, уж не знаю зачем, сжал правую ладонь в кулак и потер его левой, наверное, подумав напугать меня этим.

– Ты че себе позв…

– Еще раз увижу, как ты бездельничаешь на рабочем месте – уволю, – предупредил, смотря на мужчину с каменным выражением лица. – Пропуск, – потребовал.

– Ваш пропуск у меня, Олег Михайлович, – послышался сзади неуверенный голос стажера.

– Чего раньше молчал, – это был риторический вопрос, поэтому, выхватив у парня пропуск, приложил его к панели и как только кружок сменил цвет на зеленый, пошел сразу же к лестнице, ведущей на второй этаж.

– А это вообще кто? – услышал недоумевающий голос дежурного.

– Это новый начальник Особого отдела, – ответил ему стажер и поторопился догнать меня. – Олег Михайлович, ребята уже ждут Вас. Вы не туда идете, – произнес парень, идя чуть позади меня.

– С чего ты взял, что я иду не туда, – спросил останавливаясь.

– П-потому что Ваш кабинет, как и служебная комната отдела находится на нулевом этаже, – сглотнув ответил стажер, но все-таки смог выдержать мой взгляд и не увести глаза – уважаю.

– Тебя ко мне товарищ полковник подослал, нянькой подрабатываешь? – спросил, складывая на груди руки. Я, конечно, понимал, что первое время Сан Саныч так просто от меня не отстанет, но не думал, что моей нянькой будет какой-то стажер.

– Н-нет, просто я уже выучил весь план здания и расположение всех отделов, кабинетов и служебных помещений. Александр Александрович подумал, что Вам будет удобно иметь рядом человека, к которому Вы сможете обратиться, – объяснил парень, смотря на меня так, будто я прямо сейчас готов его сожрать.

– Кхм, ну раз полковник подумал, – недовольно протянул, рассматривая парня получше. Худощавый, что говорит о плохой физической подготовке и не готовности работать в поле. Пугливый, что еще раз подтверждает первое и дает повод задуматься над его психологической готовности видеть трупы, лужи крови и стрелять в живого человека. Ну и все вместе наталкивает на мысль, что парень просто пересмотрел сериалов про добродушных полицейских и перечитал комиксов про супергероев, которых в реальной жизни не существует. Если я решу взять его в поле прямо сейчас, то вероятность того, что он уже на следующий день отчислиться из Академии равна более девяноста девяти процентам. – Тогда показывай куда идти, – пожал плечами. Раз следак из него, как из меня балерина, то для няньки на первое время его кандидатура идеально подойдет.

Но не успели мы спуститься на нулевой этаж и подойти к двери, за которой меня ждала моя новая команда, телефон в моем кармане завибрировал. Не ожидал, что Сан Саныч соскучится так быстро и даже не предоставит мне достаточно времени, чтобы познакомиться с ребятами.

– Товарищ полковник? – ответил, как полагается в присутствии постороннего.