Текст книги "Тайны Старого и Нового света. Заговоры. Интриги. Мистификации"

Автор книги: Ефим Черняк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 35 страниц)

Исследователи тщательно пытались выявить историческую подоплеку мифа о Хираме. Некоторые из этих авторов склонны видеть ее в заговорах роялистов во время английской революции середины XVII в. В них участвовали некоторые из «ранних» масонов, усилиями которых впоследствии и был распространен этот миф. Тем не менее такое объяснение не кажется правдоподобным. Часть историков полагает, что миф о Хираме унаследован от мистерий, разыгрывавшихся на торжествах в средневековых союзах каменщиков-масонов. В этой связи легенде дают также космологическое объяснение как аллегорическому изображению двух враждебных начал – гибели божества, жертвы духа зла, и его воскресения, что составляло содержание древних восточных мистерий. Имеется и астрономическое истолкование, согласно которому легенда о Хираме по сути дела повторяет древнеегипетский миф об Озирисе. Хирам (как и Озирис) олицетворяет солнце, убийцы становятся у восточных, западных и южных ворот – стран света, освещаемых солнцем. Трое подмастерьев и девять мастеров символизируют двенадцать знаков зодиака (эту астрономическую интерпретацию можно дополнить целым рядом других параллелей и деталей).

Масоны именовали себя «детьми вдовы». Возможное объяснение этому – солнце, сходя с небосклона, оставляет «вдовой» мать-природу, учениками которой считали себя члены масонских лож. Не исключено, что это название берет начало от манихейской секты, именовавшей себя «сыновьями вдовы».

В мифе о Хираме бросается в глаза тесная связь его с религией (строительство храма как высшая цель), а также то, что в нем речь идет не о простом каменщике, а о руководителе работ, об архитекторе. Вероятно, это объясняется тем, что миф возник среди союзов архитекторов-масонов, считавших себя значительно выше, чем простые ремесленники.

Согласно масонским хартиям, отредактированным в 1723 году, начало ордену было положено… Адамом, занимавшимся свободными искусствами и наукой, особенно геометрией, а также библейскими Енохом, сыном Каина, и Ноем с его тремя сыновьями – Симом, Иафетом и Хамом, «которые были истинными масонами». Трудно сказать, почему в этот список основателей масонства – персонажей Священного писания – попали первенец Каина и Хам, наказанный за непочтительность к родному отцу.

В конце XVII и начале XVIII в. масонская легенда продолжала обрастать многочисленными подробностями. Иногда планы создания тайного общества, скрытого от глаз непосвященных, приписывали Иисусу Христу на основании известного изречения: «Не мечите вашего бисера перед свиньями, да не попрут его ногами» (Матф., VII, 6). Но и это еще не все. В XVIII в. священник Л. Оливер в книге «Масонские древности» писал: «Старинная масонская традиция утверждает, и я целиком придерживаюсь того же мнения, что наш орден существовал еще до сотворения земного шара на различных солнечных системах». У доброй сотни масонских авторов можно вычитать еще более диковинную историю. Орден был основан, оказывается, непосредственно самим Господом Богом еще до сотворения мира, во времена первобытного хаоса. Сначала Бог создал свет, а это означает, что Господь Бог был первым франкмасоном. Он, разумеется, не мог заседать в ложе в единственном числе (не считая архангелов) и поэтому передал полномочия Адаму. Первыми Великими магистрами первой ложи были сам Господь и Михаил Архангел. Пускал ли Адам в ложу Еву, оставалось в этой истории невыясненным. Цель же ее весьма прозрачна – изобрести божественную санкцию ордена и системы посвящения в его члены. Новейшие масонские авторы так оценивают все подобные фантазии: «Эти наивные легенды следует понимать в их эзотерическом значении. Это была манера заявлять, что франкмасонство существовало вечно».

Нелегендарные истоки масонов малоизвестны не столько из-за секретности, которой была окружена деятельность лож (она сохранялась и позднее), сколько потому, что, по-видимому, обычно не велось протоколов или каких-либо других записей, отражавших активность масонов в то время. Это не позволяет точно датировать появление многих лож даже позднее, во второй половине XVIII в., т. е. тот период, от которого сохранилась более подробная документация. Ложи нередко относили дату своего рождения к более раннему времени, чтобы, в частности, подкрепить легенду о древнем происхождении масонства.

Первые масонские ложи возникли либо путем заполнения старых организаций союза каменщиков «приглашенными членами» – лицами, не имевшими отношения к профессии, либо путем создания такими лицами своих собственных лож. Ко второму десятилетию XVIII в. масонские ложи в современном смысле этого слова уже преобладали над профессиональными объединениями каменщиков, хотя, как показывают новейшие специальные исследования, в ложах по-прежнему находилось немало рабочих-строителей. А профессиональные секреты союзов стали источником символики и ритуалов масонских лож, уже не имевших ничего общего с цеховыми союзами былых столетий, а также средством для рекрутирования новых членов.

XVIII столетие было веком крутых перемен, крушения прежде казавшихся вечными идеологических постулатов, общественных и политических порядков. При этом на протяжении первых трех четвертей века изменения осуществлялись в Западной Европе (за частичным исключением Англии) преимущественно в социальной и идеологической сферах, отражая ускоренное вызревание буржуазного уклада в недрах феодального строя, и почти не получали прямого выражения в политической области. Социальные и идеологические сдвиги происходили в рамках старого государственного строя, исключающего любые новые формы политической активности. Именно поэтому новые явления в общественной жизни и идеи, отрицающие основы сословного неравенства и освящающий их авторитет религии, провозглашение естественных прав человека находили свое первое воплощение не на политической почве, а в форме организаций, отвергающих политические цели и пытающихся найти решение назревших задач в сфере, находящейся как бы вне существующей социально-политической структуры. Это в не меньшей мере, чем запреты со стороны властей, породило тот покров тайны, которым окружили свою деятельность новые общества. Конечно, индивидуальные мотивы вступления в ложи были самыми различными – от мистических настроений до бездумного следования моде, от стремления уйти хоть на время от серого, прозаического существования до желания ощущать себя участником союза, на помощь которого можно было надеяться в случае необходимости. Одни искали в союзе путь к духовному самоусовершенствованию, другие – к полезной общественной деятельности.

Для историка, однако, за пестротой этих побуждений важно разглядеть классовые пружины широкой тяги в масонские ложи. Совершенно очевидно, что большую роль сыграла их бессословность. Масонская литература заполнена прославлением «мудрого равенства», царящего среди членов ордена. «Смиренный вассал, – читаем мы в сочинении, относящемся уже к 70-м годам XVIII в., – не забывая своего скромного происхождения, с уверенностью возносится до приветливого князя, который, забывая свое величие, милостиво снисходит до него. Это нисколько не унижает князя, поскольку среди нас сверкают только его добродетели. А вассал, далекий от самонадеянности, скрывает под покровом умеренной вольности свое почтение и свою любовь, которая становится более свободной и поставленной под охрану разумной осмотрительности».

Если первоначально преобладало стремление буржуа «приобщиться» к привилегированным сословиям, то позднее, особенно во второй половине XVIII в., место «мещанина во дворянстве» заняли люди, стремившиеся, пусть пока еще вне реальной жизни, к уравнению сословий.

Создание тайных обществ в какой-то мере отражало и сопротивление вторжению абсолютистских монархий с их быстро растущим, строго централизованным бюрократическим аппаратом в области, которые ранее избегали правительственных вмешательств, оставаясь сферой местных обычаев, локальных привилегий, старинных институтов.

«Официальное» масонство во Франции оказалось почти целиком в императорской орбите, это, разумеется, не исключало того, что в конце режима империи какая-то часть членов ордена могла разделять оппозиционные настроения, которыми были охвачены влиятельные круги французского общества. Накануне падения империи, в 1813 году и в начале 1814 года, а потом во время «Ста дней» возвращения к власти Наполеона в 1815 году некоторые французские масоны установили связи с членами ордена, являвшимися офицерами иностранных армий. После сражения при Ватерлоо несколько английских офицеров было принято в ложу «Святого Фредерика избранных друзей» в Булонь-сюр-Мер. Это были, впрочем, изолированные факты, вовсе не свидетельствовавшие о «предательстве» орденом императора, как стала изображать дело впоследствии антимасонская мифология. Более того, роялисты после реставрации Бурбонов нередко не скрывали своего враждебного отношения к масонам. Уже в начале Реставрации во Франции появились роялистские сочинения, объявлявшие орден воплощением дьявола. Такое «открытие» было сделано, например, в газете «Курьер» 27 сентября 1815 года. Названия появившихся тогда сочинений вроде «Письмо Сатаны франкмасонам и их ответ Сатане» и тому подобных говорят сами за себя.

В странах Европы, занятых наполеоновскими войсками, масонские ложи нередко становились центрами политической оппозиции режиму, установленному завоевателями. Прусский «Союз добродетельных» (Тугенбунд), действовавший в 1808–1809 годах, также многое заимствовал из масонского ритуала. В годы наполеоновского господства на юге Италии возникли тайные общества «Каморра» и «Почтенное общество» (мафия), позднее превратившиеся в организации преступников.

На протяжении XIX в. французское масонство приобретало каждый раз новую окраску в соответствии с характером сменявшихся в стране политических режимов. Орден проявлял полную лояльность по отношению к Первой империи, Реставрации, Июльской монархии, Второй республике, Второй империи и, наконец, Третьей республике. В то же время, когда запрещалась легальная деятельность политической оппозиции, ее сторонники, следуя испытанному приему, неоднократно пытались выдавать свои тайные союзы за масонские организации. Наряду с «официальным» масонством братьями Марком, Мишелем и Жозефом Бедарридами был основан орден Мисраим (обозначение Египта на древнееврейском языке). Почти одновременно возникли ложи «Обряда Мемфиса». Сложная иерархия обоих орденов, включавшая много десятков степеней посвящения, в большой мере существовала только на бумаге.

Английское масонство, к которому принадлежали даже короли и королевы Великобритании, демонстративно воздерживалось от участия в политической жизни, так же как и германские ложи, в которых состояли император Вильгельм I и многие представители высшей аристократии.

Широкое распространение масонства вызвало немало подражаний. В этой связи особого упоминания заслуживают основанный еще в начале XVIII в. Независимый орден лишних подмастерьев и возникший в 1781 году орден друидов. Созданные в Англии, они постепенно образовали ложи в странах Западной Европы и в США (между прочим, в США в 1820–1830 годах была предпринята попытка образования «антимасонской партии», сыгравшей определенную роль в политической борьбе). Масонами были не только первый президент США Джордж Вашингтон, но и занимавшие пост главы государства в первой половине XIX в. Монро, Джексон, Полк, во второй половине того же столетия – Бьюкенен, Э. Джонсон, Гарфилд, Маккинли, а в XX в. – Т. Рузвельт, Тафт, Гардинг, Ф. Рузвельт, Трумэн, Д. Джонсон. Целый ряд тайных орденов был создан рабовладельцами Южных штатов, некоторые из них были причастны к заговорам с целью убийства президента А. Линкольна. После гражданской войны 1861–1865 годов на Юге был создан зловещий ку-клукс-клан. Во второй половине XIX в. в США насчитывались сотни, а в начале XX в. – тысячи секретных обществ, вплоть до тайной «Ассоциации борьбы с конокрадством».

Эзотеризм Блаватской

В XIX в. появляются эзотерические общества, стремящиеся к овладению «тайнами» магии. Возрождение этого древнего суеверия датируют обычно появлением книги Ф. Баррета «Маг, или Небесный осведомитель». Особенно способствовал этому приобретший широкую известность в середине XIX в. Элиф Леви (под этим псевдонимом скрывался аббат Альфонс-Луи Констан). Уверяли, будто Леви удалось вызвать в Лондоне дух Аполлония Тианского – философа-новопифагорейца, известного героя античных рассказов о великих магах, жившего в I в. н. э. Жизнь Аполлония Тианского описана в сочинении Филострата (III в.). Повествуют, что Аполлоний, повелевая сверхъестественными силами, разоблачил козни врагов, которые плели против него интриги при дворе римских императоров Нерона и Домициана. Никто не видел его мертвым – маг бесследно исчез. Живший в III столетии Гиерокл, а в новое время – Вольтер сопоставляли Аполлония с его современником – евангельским Иисусом, поскольку им обоим приписывалась способность творить чудеса.

В 1865 году группой английских масонов было создано Общество розенкрейцеров. Его активным участником стал известный писатель и политический деятель Э. Бульвер-Литтон. Общество имело ответвления в Шотландии и Соединенных Штатах.

В конце XIX в. тоже в Англии (в Йоркшире) основывается во многом родственный этому обществу Герметический орден золотой зари, в который в отличие от Общества розенкрейцеров могли вступать и женщины и который открыто заявлял о своем занятии магией. Его руководители (считалось, что их имена сохраняются в секрете) претендовали на способность с помощью магических средств парализовывать или даже умерщвлять не подчиняющихся их власти членов союза. Герметический орден проявлял активность до начала второй мировой войны. Немало теософических обществ в Великобритании, США и других странах уже в нашем столетии включали в свое наименование вызывавшее ассоциации с потусторонними силами слово «розенкрейцеры».

Одним из направлений в эзотеризме было так называемое теософическое движение, основанное Е. П. Блаватской (1831–1891). Дочь русского царского генерала, рано выданная замуж за старика барона Блаватского, она уже в 17 лет бежала из России в Константинополь, объездила много стран, часто меняла поклонников, профессии, выступала даже фокусницей в цирке. С детства психически не вполне нормальная, склонная к суевериям и галлюцинациям, эта женщина с годами превратилась в опытную шарлатанку, извлекавшую немалую выгоду из фабриковавшихся ею «чудес». Рассказы о Блаватской ее помощника полковника Олкотта, с которым она познакомилась в 1873 году и которого трудно заподозрить в сознательном обмане, являются, по словам одного исследователя, «необычными, как их ни рассматривай: то ли как примеры превосходящего все мыслимые границы легковерия, то ли как свидетельство чрезвычайной способности творить любыми способами необыкновенные чудеса».

Блаватская уверяла, что провела не то десять, не то семь лет, не то три года, а может быть, даже всего несколько месяцев в Тибете. Известно, что она однажды действительно попыталась проникнуть в Тибет, но ей помешали британские власти в Индии. Много позднее, в 1927 году, английский майор Кросс сообщил, что во время путешествия по Северо-Восточному Тибету ему удалось, расспрашивая стариков, дойти до дальнего буддийского монастыря путем какой-то побывавшей в этих краях в 1867 году европейской женщины, которая своей необычностью запомнилась местным жителям. Кросс считал, что речь шла о Блаватской.

Утверждая, что знакома с мифическими высшими существами в Тибете, Блаватская явно опиралась на легенду о Сен-Жермене, которая усиленно эксплуатировалась многими оккультистами. Недаром известная в 80-х годах XIX в. в Англии представительница буржуазно-радикальных кругов, позднее ударившаяся в оккультизм, А. Безант писала о Сен-Жермене: «Великий оккультист и брат Белой ложи… был воплощением огромной силы, скрывавшейся за духовным реформаторским движением, которое получило смертельный удар в начале французской революции; подобно Фениксу, оно возродилось в XIX в. как теософическое общество, и Великий брат является одним из признанных вождей этого союза».

Е. П. Блаватская

С Сен-Жермена явно был списан загадочный Занони, герой одноименного романа Э. Бульвер-Литтона. Занони был наделен даром бессмертия, способностью предсказывать будущее, в совершенстве владел любым языком. Он и Меджнур, его столь же таинственный друг, овладели тайнами магии. Вместе с тем они выступали проповедниками неравенства, глашатаями создания новой «мощной и многочисленной расы», каких бы жертв это ни стоило, ярыми противниками французской революции. «Принадлежал ли Занони, – патетически вопрошал автор своих читателей, подсказывая всем содержанием романа ответ на задававшиеся вопросы, – к тому мистическому братству, которое в древние времена хвастало обладанием тайнами, наименьшей из которых был философский камень; к тем, кто считал себя преемником всего того, чему учили чалдины, маги, гимнософисты и платоники, и кто отличался от всех более мрачных сынов магии добродетельностью в жизни, чистотой своих убеждений и утверждением, что основой всей мудрости является подчинение рассудка силе религиозной веры?» Роман Бульвер-Литтона был в числе оккультных книг, несомненно оказавших наибольшее влияние на Блаватскую. По ее утверждению, один из скрывавшихся в Гималаях и составлявших Белую ложу высших существ – братьев, махатмов или мастеров – приказал ей основать теософическое общество, чтобы ознакомить Запад со светом восточной мудрости. Повеление это Блаватская получила 12 августа 1851 года в лондонском Гайд-парке. Общество было создано, правда, более чем через 20 лет после этой встречи и пережило даже полное разоблачение мошеннических проделок Блаватской (выяснилось, что все демонстрировавшиеся ею «феномены» были не более чем ловкостью рук искусной фокусницы). Несмотря на установившуюся за нею репутацию наглой обманщицы, теософы через несколько лет после смерти Блаватской начали создавать культ зачинательницы своего движения.

Уже упоминавшаяся А. Безант и К. Ледбитер основали несколько теософических обществ («Масонство „очищенного“ обряда», «Либеральная католическая церковь», «Орден звезды на Востоке»), призванных возвещать пришествие нового Мессии и т. п. В конце XIX и в начале XX в. властителями дум общества становятся проповедники реакционных теорий социал-дарвинизма, расизма, социальной евгеники, неополитики. Иррационалистические школы и направления стали занимать господствующие позиции в философии, социологии, психологии. Декадентство в его различных проявлениях стало модой в литературе и искусстве. Оккультизм секретных союзов быстро научился утилизировать идеологические веяния конца века. А в свою очередь каждое из этих веяний внесло лепту в модернизацию древних суеверий, которыми усердно занимались закрытые общества.

Холодец из копыт дьявола

Речь идет о знаменитой «мистификации века», как она без особой скромности была названа самим ее автором Лео Таксилем. Под этим именем в 70-х и в начале 80-х годов прошлого века писатель Габриель-Антуан Жоган-Пажес (в молодости получивший выучку в иезуитском колледже) выступал со своими остроумными антиклерикальными сочинениями, доводившими церковников до исступленной ярости.

И вот вдруг произошло чудо – Савл превратился в Павла. Раскаявшись в своих прежних заблуждениях, Таксиль просил снова принять его в лоно церкви. Исповедовавшим новообращенного иезуитам он признался, что повинен в преднамеренном убийстве (обстоятельства дела были заимствованы из старой газеты, в которой рассказывалось об одном оставшемся нераскрытым преступлении). Заслужив прощение, Таксиль отблагодарил церковь публикацией своих многочисленных сочинений, направленных против масонства, которое незадолго до этого римский папа объявил армией Сатаны. У Таксиля были предшественники. В 1874 году монсеньор Луи-Гастон де Сегюр издал труд, разъяснявший, что масоны служат «черную мессу» и предаются необузданным оргиям. Этот опус за пять лет выдержал 35 изданий. А в 1880 году монсеньор Бом опубликовал сочинение «Разоблачение мистерий дьявола», в котором разъяснял, что посвящение франкмасонов состоит в гнусном глумлении над святым причастием.

Чего только не было в сочинениях Таксиля! Масонам приписывались планы полного порабощения Франции, Европы, всего мира и установления царства Сатаны; над этим, оказывается, трудятся тысячи, нет, миллионы масонов во всех странах, прерывающие свою коварную деятельность лишь зловещими мистериями и отвратительными оргиями. Скала Гибралтара, на которой расположена английская крепость, оказывается, внутри пуста, там устроены громадные мастерские, где на адском огне люди-монстры готовят все предметы, необходимые для проклятого палладистского культа. Во главе этого кровожадного сообщества стоит американский масон Пайк – «первый папа Люциферова культа, высший вождь всех франкмасонов, проводящий регулярно каждую пятницу в три часа дня совещания лично с мессиром Люцифером». В городе Чарлстоне, где проживает Пайк, находится главный храм палладистов – поклонников дьявола, а в нем хранится книга «Апандо», написанная самим Сатаной зелеными чернилами. Сатана нередко является своим поклонникам в храме Чарлстона, где для Люцифера установлено специальное золотое кресло. Масонство, разъяснял Таксиль, – это лишь прикрытие ордена палладизма.

Любопытно, что такой орден действительно был основан в Париже в 1837 году. Точно так же орден древнего и принятого (шотландского) обряда имел штаб-квартиру в городе Чарлстоне в США. Одним из его руководителей действительно был Альберт Пайк, написавший книгу «Мораль и догмы древнего и принятого (шотландского) обряда». Другой руководитель ордена, Макей, объявлял, что он есть новое перевоплощение магистра тамплиеров Жака Моле. Макей и Пайк держали у себя изображение Бафомета и череп Жака Моле, будто привезенный некогда каким-то масоном из Европы в США.

Музицируюший Люцифер в облике крылатого крокодила на сборище масонов (из «Дьявола в XIX веке»)

Однако все это лишь дало толчок для фантазий Таксиля, который заявил, что некий орден нового, реформированного и палладического обряда – это космополитическая ассоциация поклонников Сатаны, что они, контролируя все масонские общества, превратили их в подрывные организации. Да что там Чарлстон! Как «доказал» в своем двухтомном (две тысячи страниц книги крупного формата!) сочинении «Дьявол в XIX веке» доктор Батай (под этим псевдонимом скрывались Таксиль и его приятель, судовой врач Жюль Хакс), в самой Франции случались вещи и почище этого: на некоторые масонские сборища Люцифер являлся в образе крылатого крокодила, который играл на рояле и лишал чести своих восторженных почитательниц… «Дьявол в XIX веке» произвел сенсацию. Книга выдержала несколько изданий. Вдогонку Таксиль в 1890 году обрушил на публику новый опус – «Антихрист, или Происхождение франкмасонства и разъяснение его целей».

Успеху «Дьявола в XIX веке» немало способствовала ставшая известной трогательная история папессы из Чарлстона и жрицы Люциферова культа Дианы Воген. О ней имелись самые точные сведения: «среднего роста, приятного вида хорошенькая брюнетка с прической под мальчика, мадемуазель Воген с легкостью носит мужской костюм. Отнюдь не лишенная кокетства, она любит украшения; скромно, но элегантно одетая, она ограничивается порой только браслетом или булавкой в косынке и никогда не носит серьги. Прямота характера соединяется у нее с добрым и веселым нравом». В 1895 году появилась книга учёного-теолога доктора М. Германуса, написанная на основе материалов, любезно предоставленных Л. Таксилем. В книге под названием «Тайна ада, или Мисс Диана Воген» рассказывалось о том, что Диана – потомок оксфордского алхимика, розенкрейцера Томаса Вогена (о котором уже упоминалось выше). Диана имела копию письменного договора, заключенного 25 марта 1645 года ее предком с дьяволом Битру, а сама вышла замуж за беса Асмодея и отправилась с ним повеселиться на Марс.

Однако еще большую сенсацию произвело покаяние Дианы Воген. Поскольку она усомнилась в непогрешимости Иуды Искариота, бесы подвергли ее невыносимым пыткам. Сами они в точности напоминали тех, которых использовала церковь для изгнания бесов из одержимых злыми духами. Диана Воген была отравлена соперницей – поклонницей Сатаны Софьей Вальдер на заседании одной тайной ложи. Грешницу спасла мольба, с которой она обратилась, находясь в агонии, к Жанне д’Арк. В дальнейшем в борьбе с Софьей Вальдер Лиана использовала святую воду Лурдского источника. Однажды она накапала несколько капель этой воды в лимонад Софьи, причинив бесовке невыразимые страдания. Затем Лиана, раскаявшись, ушла в монастырь, предала анафеме свое бесовское происхождение, стала верной дочерью католической церкви и повела решительную борьбу с масонами. Об этом радостном событии торжествующе поведала парижская католическая газета «Круа» в номере от 12 июня 1895 года: «Наши читатели должны помнить о письмо напечатанном в „Круа“, в котором мы просили соединить наши молитвы, адресованные Жанне д’Арк, чтобы добиться обращения мисс Лианы Воген… Мы узнали из абсолютно достоверного источника, что мисс Диана Воген решительно порвала с палладизмом». По случаю столь радостного триумфа церкви монсеньор Лазарески отслужил даже специальную обедню в одном из римских соборов. А музыку, якобы сочиненную Дианой Воген, во время католических праздников повсеместно исполняли наряду с церковными гимнами (для пущего издевательства Таксиль уверял, что, мол, на деле эта музыка была написана одним из его друзей, дирижером оркестра марокканского султана Абдулы Азиза, и предназначалась для исполнения в гареме…).

В мистификацию включился еще один приятель Таксиля, итальянец Д. Маржиотта, написавший книгу «Палладизм», в которой доказывалось, что Люцифер руководит всем революционным движением в мире. Книга была снабжена предисловием гренобльского епископа, а ее автор награжден церковным орденом.

Таксиль подробно писал о том, что франкмасоны стоят за всеми явными и тайными политическими убийствами, происходящими в мире. Когда же франкмасоны не умерщвляют государственных деятелей, которые их обличают и отказывают им в покровительстве, разъяснял Таксиль, они убивают простых людей, спасая таким образом своих сторонников, виновных в совершении уголовных преступлений…

Так продолжалось двенадцать лет. Каждый год выходили все новые пухлые антимасонские сочинения Таксиля и его сотрудников. Эти «труды» восторженно расхваливала католическая пресса, они переводились на немецкий, итальянский, испанский и многие другие языки, выходили в богато иллюстрированных изданиях в разных странах. Таксиль был восторженно встречен на созванном клерикалами международном антимасонском конгрессе в Тренто, в котором участвовало 1500 делегатов из Франции, Австрии, Германии, Бельгии, Голландии и американских государств. Толпа вопила: «Это святой, святой!». Мистификатор посетил в Ватикане самого папу.

– Чего вы хотите, сын мой? – ласково спросил его Лев XIII.

– Умереть у ваших ног, и это мгновение будет для меня наивысшим счастьем! – отвечал Таксиль.

В церковных кругах раздавались призывы причислить Лиану Воген к лику блаженных, а неутомимый мистификатор, подогревая энтузиазм, послал отцам иезуитам в качестве вещественного доказательства существования «палладизма»… кусок хвоста беса Молоха.

Холодец, который бесцеремонный повар приготовил из копыта дьявола, настолько пришелся по вкусу клерикальной компании, что она лишь с большим запозданием сообразила, что к чему. 19 апреля 1897 года на заседании в Большом зале Географического общества в Париже Таксиль сам с большой помпой раскрыл мистификацию. В частности, он сообщил, что, когда была изобретена Лиана Воген, разыгрывать ее роль было поручено специально нанятой для этого секретарше-американке, которая одновременно являлась торговым агентом нью-йоркской фирмы по продаже пишущих машинок. Началось с того, что она восемь дней прожила за счет Таксиля в отеле под именем Лианы Воген, а потом за 150 франков в месяц писала на машинке под его диктовку многочисленные письма епископам и кардиналам о черных планах «палладистов», получая отеческие поощрения и благодарности от высших сановников церкви…

Да не посетует на нас читатель за небольшое отступление от темы.

Изучение архива М. А. Булгакова позволило установить, что главным источником для «демонической» сферы его замечательного сатирико-фантастического романа «Мастер и Маргарита» послужила вышедшая в начале века книга М. А. Орлова «История сношений человека с дьяволом». Из нее были взяты многие подробности махинаций нечистой силы – детали описания бала Сатаны и птичья лапа одного из подручных дьявола, полет на черных конях и грязная рубаха, в которую был облачен притворявшийся больным Воланд. А сам Орлов заимствовал все это из сочинений XVI и начала XVII в.: из трактата Мартина Дельрио «Контраверсы и магические изыскания» (1611 год), из книги Бороже «Удрученное благочестие» и других демонологических опусов. Из работы Орлова была извлечена и такая красочная «подробность» сеанса Воланда, как, например, черный кот вскочил на голову конферансье Жоржа Бенгальского. Урча, пухлыми лапами он вцепился в жидкую шевелюру и, дико взвыв, в два поворота сорвал эту голову с полной шеи. Потом по приказу Воланда кот нахлобучил голову на шею, и она точно села на свое место, будто никогда и не отрывалась. Ну а у Орлова некто Бордон, поносивший помощницу Сатаны, в самом патетическом месте своей речи «вдруг взревел благим матом, и в тот же миг его голова повернулась на своей оси ровно на 180°».

Но самое интересное здесь – это, конечно, имя приспешницы дьявола. Звали ее Лиана Воген, и весь отрывок взят Орловым из объемистого сочинения доктора Батая «Дьявол в XIX веке». В нем сказано, что Диана Воген простила Бордона и вернула его голову в прежнее положение. При этом доктор Батай нравоучительно добавлял: «Урок оказался суровым для Бордона, ему с тех пор опротивели привычные интриги и заговоры и даже сам палладизм. Через четыре дня после избавления от ревматических болей в шее он подал в отставку».

Орлов подробно изложил двухтомную фантазию Таксиля и Хакса, уделив ей целых 80 страниц, почти ¼ своей книги, но нигде не обмолвившись, что речь идет о разоблаченной несколько лет назад мистификации. И это несмотря на то, что к моменту выхода работы Орлова минуло Уже семь лет со дня достопамятного заседания в зале Географического общества во французской столице. К скрыто пародийному «Дьяволу в XIX веке» восходят и другие, если так можно выразиться, «реалии» демонической линии булгаковского романа, написанного как иносказание о тревогах и нравственных исканиях, о мучительных раздумьях над сплетенными в тугой узел сложными проблемами совсем другого времени.