Текст книги "Тайны Старого и Нового света. Заговоры. Интриги. Мистификации"

Автор книги: Ефим Черняк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 35 страниц)

Золотые розенкрейцеры

Среди многих тайных союзов второй половины XVIII в. особое внимание привлекал орден золотых розенкрейцеров.

О золотых розенкрейцерах писал П. Мормиус в 1630 году в Лейдене, а также несколько позднее Арно де Вильнеф. Однако связь золотых розенкрейцеров XVIII в. с действительным или мнимым орденом розенкрейцеров XV–XVII вв. не имеет документальных подтверждений, и, вероятно, все это должно быть отнесено к числу исторических легенд. Наиболее раннее свидетельство существования розенкрейцеров в XVIII в. находят в изданном в 1710 году трактате Самуэля Рихтера (писавшего под псевдонимом Синсерус Ренатус) «Правдивое и полное описание философского камня Братства Ордена золотых розенкрейцеров и т. д.». В трактате разъяснялось, что философия должна позволить проникнуть в тайны природы и способствовать достижению земного счастья, а теософия розенкрейцеров призвана раскрыть тайны Божества и вечной жизни. Однако этот трактат нельзя считать свидетельством восстановления старого или создания нового ордена в Германии. Напротив, во Франции идеи, аналогичные высказанным в трактате С. Рихтера, проповедовало действительно существовавшее в начале XVIII в. Братство розенкрейцеров. В сочиненных, видимо, много позднее письмах розенкрейцеров 20-х годов XVIII в. иногда довольно заметно проступали пародийные ноты.

В трактатах первой половины XVIII в., упоминавших о розенкрейцерах, сообщались взаимоисключающие сведения. В это время в германских государствах, особенно южных, действовало значительное число алхимиков; некоторые из них (что видно из названий публиковавшихся ими трактатов) именовали себя золотыми розенкрейцерами. Число их значительно возросло примерно с 1755 года во всей Германии, Австрии и в других владениях Габсбургов, а также в Польше. Это был период, когда происходило сближение между розенкрейцерами и масонами, жаждавшими приобщиться к загадочной таинственности алхимических опытов. В свою очередь алхимики, видимо, заимствовали у «шотландского» масонства его организационные формы. Реальное существование ордена золотых розенкрейцеров как организации может быть прослежено, вероятно, только с 1757 года. С 1761 года розенкрейцеры подвизаются в Праге. В изданном в том же году трактате фигурируют устав и ритуалы ордена.

Однако более подробные сведения о золотых розенкрейцерах имеются примерно с 1767 года. Во главе ордена стояли «император» и «вице-император» с неясными полномочиями. Члены ордена делились на семь классов. Как утверждалось, орден насчитывал 77 «магов», 2700 «верховных философов первого ранга», 3900 «высших философов второго ранга», 3000 «младших магов», 1000 «адептов», 1000 молодых членов ордена, не выполнявших самостоятельной работы, и, наконец, неуказанное число недавно принятых новичков. С 1775 года управление ордена переместилось в Вену, а для Северной Германии центром союза стал Берлин.

Золотые розенкрейцеры активно участвовали в развитии тамплиерской легенды, в умножении количества степеней в масонских ложах, вербовали братьев в свои ряды и в 1777 году объявили себя высшей степенью масонского ордена.

70-е годы были временем быстрого возрастания численности и влияния ордена золотых розенкрейцеров. Утверждали, что орден насчитывал свыше 5800 членов, поделенных на 9 степеней. Это были врачи, теологи, ученые, офицеры, представители дворянства и верхов буржуазии. 8 августа 1781 года в орден вступил под именем Ормезуса наследник прусского престола, через несколько лет ставший королем Фридрихом Вильгельмом II (1786–1797). Его побудили присоединиться к розенкрейцерам герцог Фридрих Август Брауншвейгский и влиятельные прусские сановники Г. Р. Бишофвердер и И. Х. Вельнер, ставшие затем первый – генерал-адъютантом, второй – министром юстиции, народного просвещения и духовных дел, ярыми реакционерами-обскурантами, гонителями идей Просвещения не только в Пруссии, но и в других германских государствах. По указу 1788 года была резко усилена цензура. Возникновение и, главное, быстрое развитие тайного ордена золотых розенкрейцеров являлись одним из важных симптомов наметившегося упадка того направления в масонстве, которое было тесно связано с Просвещением. Более того, оно было свидетельством углублявшегося разрыва масонства в целом с системой воззрений и политической позицией просветителей. Этот орден, выражавший в крайней форме иррационалистические веяния, распространение оккультизма, оказал заметное воздействие на идеологический климат в Германии и добился необычайных успехов в два десятилетия, предшествовавшие Великой Французской революции. Его руководители оказались на крупных государственных постах в Пруссии и, хотя и в меньшей мере, в Баварии.

Многие биографы Гете считают, что он был принят в ряды розенкрейцеров. В «Тайнах» он писал: «Узрит тесно сплетенными крест и розу тот, кто присоединится к розенкрейцерам». В «Годах учения Вильгельма Мейстера» герой неожиданно обнаруживает, что его уже давно ведет по жизненному пути неизвестное ему тайное общество. В старом замке, в часовне, скрытой от постороннего глаза, общество раскрывает ему свои тайны.

«Занавеска раздвинулась, и в раме показался в полном вооружении старый король Датский.

– Я дух твоего отца, – промолвило видение, – и удаляюсь утешенный, ибо мои желания о тебе исполнились в большей мере, чем я сам постигал».

В «Годах странствования Вильгельма Мейстера» герой романа встречает пожилую родственницу одного из своих друзей Макарию, обладавшую способностью к общению со сверхчувственным миром. Она является Вильгельму во сне в сверкающих золотом одеждах, которые казались священническим облачением. «Но вот у ног ее заклубились облака, вздымаясь наподобие крыльев, они стали возносить ввысь священный образ, и, наконец, на месте ее дивного лица я увидел среди расходящихся облаков сверкающую звезду, которая уносилась все выше и выше и слилась с остальным звездным небом через раскрывшийся свод зала; небесный же свод, казалось, все ширился, обнимая всю Вселенную».

Предполагали, что и в «Волшебной флейте» Моцарта речь также идет о таинствах розенкрейцеров.

Однако во второй половине 80-х годов появились первые симптомы упадка ордена. Многие были разочарованы неосуществлением надежд на приобщение к «божественной мудрости». Представления розенкрейцеров об их прошлом, их притязания на сверхъестественное знание стали объектом резкой критики, в том числе и в рядах самого ордена.

В 90-х годах в Пруссии сильное недовольство вызвало засилье при дворе шайки духовидцев и алхимиков, которые в полном согласии с высшими сановниками дурачили недалекого Фридриха Вильгельма II. Осенью 1792 года в Париже с легкой руки Бомарше рассказывали, будто Фридриха Вильгельма II вызвали с бала условным паролем розенкрейцеров, и в полутемной комнате перед королем предстал… призрак его деда Фридриха II. Его умело сыграл известный актер Флери, специально для этого пробравшийся в Париж. «Призрак» поведал королю, как его дурачили французские роялисты, скрывая от него, что весь народ Франции против вмешательства иностранцев в дела страны. Король запомнил предостережения, и две недели прусская армия оставалась около Вердена, так и не получив приказа о наступлении в направлении Парижа. А потом произошло сражение при Вальми, где неожиданный успех охваченных революционным пылом, но слабо обученных и плохо организованных французских войск был во многом следствием непонятной нерешительности прусского командования. Впрочем, повеление пруссаков уже тогда находило и другое объяснение, также связанное с историей тайных союзов (нам еще придется коснуться этого в иной связи).

После смерти Фридриха Вильгельма II орден розенкрейцеров начал быстро клониться к упадку. Он еще существовал в последние годы XVIII в. Конечный этап истории ордена остается столь же неясным, как и время его возникновения.

Стоит добавить, что с розенкрейцерами связана еще одна историческая легенда.

…После битвы при Ватерлоо и вторичного отречения Наполеона от престола в страну в обозе иностранных армий снова вернулись Бурбоны. Начались преследования бонапартистов. Особое внимание привлек судебный процесс пользовавшегося широкой популярностью маршала Мишеля Нея. Его обвиняли в том, что 14 марта 1815 года, в начале «Ста дней», он, посланный с армией против Наполеона, перешел на сторону «узурпатора». Приговоренный к смерти, маршал был расстрелян на рассвете 7 декабря 1815 года. Однако ходили упорные слухи о спасении Нея. В США в течение нескольких десятилетий проживал некий Питер Стюарт Ней, выдававший себя за наполеоновского маршала. По его утверждению, казнь была лишь инсценировкой, и он был спасен командующим английскими войсками герцогом Веллингтоном, который, как сам Ней, состоял в тайном ордене розенкрейцеров черного орла. Такое общество действительно существовало, но от него не осталось никаких документальных материалов, которые позволили бы проверить это утверждение П. С. Нея.

«Общество Иисуса»

В 30-х годах XVI в. был основан орден, носивший характер тайного союза общеевропейского значения, орден иезуитов («Общество Иисуса»). Он стал штурмовым отрядом католической контрреформации в борьбе против протестантизма. Иезуиты не обязаны были замыкаться в узких стенах монастыря, носить рясу. Они могли облачаться в какой угодно наряд, принимать любые обличья и действовать согласно зловещему принципу: «Цель оправдывает средства». В то же время глава ордена – генерал «Общества Иисуса» – имел неограниченные полномочия. Иезуит обязан был безоговорочно подчиняться старшему по чину, на которого следовало смотреть «как на самого Христа». Основатель ордена Игнатий Лойола учил: «Входите в мир кроткими овцами, действуйте там, как свирепые волки, и, когда вас будут гнать, как собак, умейте подползать, как змеи».

Членами ордена становились, как правило, тщательно отобранные люди, обученные беспрекословному, слепому повиновению вышестоящим лицам (по выражению Игнатия Лойолы, каждый иезуит должен был быть подобен трупу в руках духовного начальника). Иезуит к тому же был обучен всем приемам духовного воздействия на верующих мирян и всем уловкам, позволяющим пускать в ход и оправдывать любые средства борьбы – ложь, клевету, яд или кинжал наемного убийцы.

Устав и правила иезуитов были специально направлены на то, чтобы превратить их в ревностных проповедников и агентов католицизма, при этом нередко агентов тайных или действующих с помощью создаваемой ими секретной службы. Очень часто исповедник короля или глава иезуитской семинарии был по существу – употребляя термины последующей эпохи – резидентом, которому подчинялась обширная шпионская сеть, или главой шпионской школы. Да, школы, готовившей не столько проповедников, сколько священников, прослушавших курс общих религиозных и специальных разведывательных «наук» и ставших вполне подготовленными разведчиками или диверсантами. Часто проповедник и разведчик совмещались в одном лице. Иногда иезуитский шпион обходился и без «проповеднического прикрытия».

Агентами ордена могли быть как его члены, так и светские лица. Как правило, сами иезуиты действовали лишь как тайная направляющая сила, пытаясь совершать наиболее темные дела чужими руками. Порой лазутчики «Общества Иисуса» строили козни прямо на территории противника, в других случаях они действовали исподтишка, через подставных лиц, сами оставаясь в католических странах, вне досягаемости своих врагов. Так поступали, например, иезуиты, создавшие свои шпионские центры в занятой испанскими войсками части Нидерландов (в последней трети XVI и начале XVII в.). Иезуитские разведчики могли то поддерживать короля против знати, то знать против короля, даже разжигать народные волнения, тайно или явно проповедовать тираноубийство – в зависимости от целей, которые в данный момент и в данной стране преследовал орден.

Игнатий Лойола

Иезуиты приветствовали и поддерживали попытки установления в Европе господства одной (конечно, католической) державы, считая, что создание подобной универсальной монархии будет сопровождаться торжеством католицизма над реформацией. Во второй половине XVI и в начале XVII в. орден поэтому всеми силами поддерживал притязания испанских и австрийских Габсбургов на европейскую гегемонию. «Общество Иисуса» нисколько не считалось с тем, что подобная перспектива серьезно нарушала интересы других католических государей, дружественно относившихся к иезуитам, и что успеха этих планов страшился даже римский папа Сикст V (он боялся превратиться в простого духовного вассала испанского короля). К началу XVII в. выявился крах великодержавных планов Филиппа II и его преемников, а Тридцатилетняя война (1618–1648 годы) по сути дела покончила с притязаниями на гегемонию, которую продолжала выдвигать австрийская ветвь Габсбургов. Тогда иезуиты перенесли все свои симпатии на Францию, в свою очередь начавшую претендовать на господствующее положение на европейском континенте.

Помимо разведывательной службы, иезуитский орден имел и свою контрразведку. Она не была особой организацией – обязанность вылавливать вражеских лазутчиков в собственных рядах обычно лежала на всех иезуитах. С течением времени ордену пришлось опасаться не столько агентов противника в собственном лагере, сколько перебежчиков. По мере того, как все больше разоблачалось истинное лицо ордена, увеличивалось и число иезуитов, на верность которых орден не мог вполне полагаться, и даже тех, которые открыто покидали его ряды. Особенно опасными были, впрочем, немногочисленные, иезуиты, которые не только порывали с прошлым, но и выступали с разоблачением тайн ордена. Именно в отношении этих лиц и начинала действовать иезуитская «контрразведка». Так, в протестантской Голландии стали выходить направленные против ордена сочинения бывшего иезуита Петра Ярриге.

Не имея возможности покарать отступника, иезуиты вначале ограничились сожжением его изображения, а также полемическими трактатами. На сторону Ярриге немедленно встали протестанты, и полемика значительно больше повредила, чем помогла иезуитам, привлекая общее внимание к его разоблачениям. Тогда по приказу генерала ордена полемика внезапно была прекращена, а в Лейден, где проживал Ярриге, отправилась тайная делегация во главе с отцом Понтелье с целью побудить бывшего коллегу вернуться в «Общество Иисуса». Переодетые иезуиты привезли Ярриге бумагу, содержащую за подписью генерала полное прощение за все его грехи. Ярриге раскаялся, вернулся в орден и написал опровержения своих прежних еретических сочинений.

Однако противники иезуитов утверждали, что все это было лишь комедией, разыгранной для сокрытия следов преступления. По этой версии, иезуитские посланцы просто убили или похитили Ярриге, которого никто из посторонних с тех пор не видел. Иезуиты сообщили, что Ярриге мирно скончался в иезуитской коллегии ордена в Тюле (во Франции), уважаемый и любимый своими духовными братьями. Но вполне вероятно, что его убили или сгноили в темнице еще за два десятка лет до даты «официальной» смерти.

Иезуиты разделили весь мир на области – провинции.

Глава иезуитов такой области – провинциал – обычно руководил и секретной службой в этом районе.

Иезуитская разведка была организатором десятков успешных заговоров, восстаний, убийств из-за угла, бесчисленных дворцовых интриг, в ходе которых обделывались важные политические дела, заключались и разрывались союзы между государствами, утверждались у власти или низвергались те или иные придворные клики. Иезуиты прямо или косвенно участвовали в наиболее известных политических убийствах конца XVI – первой половины XVII в.

Нидерландская буржуазная революция второй половины XVI в. Целое десятилетие продолжается борьба восставших нидерландских провинций испанской короны против войск кровавого герцога Альбы, а потом его преемников. Глава буржуазно-дворянской оппозиции испанскому господству принц Вильгельм Оранский, по прозванию Молчаливый, руководил армией восставших. Он показал себя опытным политиком и, несмотря на испытанные им поражения, умелым полководцем, выставлявшим против испанцев новые и новые войска. Испанский король Филипп II и иезуиты в бешенстве изыскивали средства, как избавиться наконец от проклятого еретика.

…Дело началось совсем неожиданно – с неотвратимой угрозы банкротства. А угрожало оно испанскому купцу Каспару Анастро, проживавшему в начале 1582 года в городе Антверпене. О таком печальном состоянии своих дел Анастро признался только близкому другу Хуану де Изунка, не подозревая, что говорит с тайным членом иезуитского ордена. Через несколько дней Изунка, успевший куда-то съездить, – очевидно, за инструкциями, – под строжайшим секретом сообщил Анастро, что он открыл средство, как предотвратить банкротство друга. Правда, для исполнения проекта потребуется некоторое мужество, но и награда будет щедрой – 80 тыс. дукатов! К тому же церковь добавит и свою долю – отпущение всех грехов и твердую гарантию вечного блаженства. А совершить надо всего лишь одно – убить принца Вильгельма Оранского, заклятого врага святой церкви. Сгоряча купец согласился: слишком приятным звоном отозвалось в ушах банкрота упоминание о 80 тыс. дукатов – огромной суммы для того времени. Но когда он трезво взвесил все обстоятельства, баланс сводился с большим пассивом. Шансов уцелеть было немного, а кому нужны золотые дукаты на том свете? Пожертвовать же головой взамен гарантии небесного блаженства явно не было расчета. Но и упускать выгодное дело было ни к чему.

И Анастро принял решение, достойное купца: вызвал своего кассира Венеро, который долгое время служил у него и пользовался доверием. Венеро, правда, тоже уклонился от сомнительной чести, но зато предложил найти подходящего человека. Им оказался некий Жан Хаурегви, молодой фанатичный католик. Изунка и Анастро приняли предложение Венеро, и они уже втроем принялись за обработку избранного ими молодого фанатика. Тот выразил согласие, а его духовник, доминиканский монах Антоний Тиммерман постарался всемерно укрепить Хаурегви в его похвальном намерении.

Хаурегви наметил совершить покушение 18 мая. В этот день Изунка и Анастро поспешили скрыться из Антверпена и бежали в Турнэ, где стояли испанские войска. Хаурегви поджидал Вильгельма Оранского в церкви, но не смог протиснуться через свиту придворных. Однако позднее он сумел добиться аудиенции. Едва Вильгельм вошел в комнату, где его дожидался Хаурегви, как тот почти в упор выстрелил в принца из пистолета. Вильгельм был лишь ранен в челюсть, но упал, оглушенный шумом выстрела и ослепленный огнем взрыва, который опалил ему волосы. Придворные изрубили саблями Хаурегви. В карманах камзола убитого нашли документы, благодаря которым можно было установить фамилии Хаурегви и его сообщников. Удалось схватить Венеро и Тиммермана, которые выдали все детали заговора.

Однако для Вильгельма это была лишь отсрочка. Филипп II объявил его еще в 1580 году вне закона, и иезуиты неустанно подыскивали новый удобный случай для убийства ненавистного главы нидерландских еретиков. Их орудием стал некий Бальтазар Жерар, которого окончательно убедил решиться на покушение один иезуитский проповедник. Жерар приобрел фальшивые бумаги на имя Гийона, сына известного протестанта, казненного за приверженность новой вере. Фамилия Гийона помогла Жерару завоевать доверие в лагере Вильгельма Оранского. Некоторое время он как будто колебался и, находясь проездом в Трире, посоветовался поочередно с четырьмя иезуитами. «Орден Иисуса» недаром славился четкой централизацией. Все четверо дали один и тот же ответ. 10 июля 1584 года Жерар явился во дворец Вильгельма с просьбой об аудиенции. Принц Оранский был занят и обещал поговорить с посетителем после обеда. Убийца стал дожидаться во дворе. Когда Вильгельм вышел с несколькими приближенными, Жерар приблизился к нему и выстрелил из пистолета, заряженного тремя пулями. Вильгельм Оранский был смертельно ранен. Иезуитский агент бросился бежать, но был настигнут солдатами. Его казнили через несколько дней.

Иезуиты могли убедиться, что смерть Вильгельма Оранского мало что изменила. Голландцы продолжали бороться с растущим успехом против испанских войск. Орден попытался еще раз обезглавить движение, организовав новый заговор – на этот раз против сына Вильгельма, принца Мориса Оранского. В 1595 году иезуитский агент Петр Панне явился в Лейден, где находился Морис. В Лейдене Панне был встречен двумя переодетыми иезуитами, которые руководили его действиями и успели вручить освященный святыми отцами кинжал. Панне оказался неудачным агентом. Его расспросы о Морисе Оранском возбудили подозрение. Панне был арестован и казнен. Но его иезуитских наставников, конечно, уже и след простыл.