Текст книги "Фуриец (СИ)"
Автор книги: Эдвард Кейн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 26 страниц)
Спустя положенное время приехала и она сама. Макушка головы была засыпана снежинками – при входе в коридор они мигом растаяли. Марта пришла уставшей, так как за последние дни накал на работе достигает своего максимума. Конец года всё-таки: муторно стараются завершить все дела до Нового года, из-за этого нагружают и её. Встретив её в дверях, я взял у неё пакеты с продуктами и отнёс на кухню – говорит, что заехала в близлежащий супермаркет. На мой вопрос, что сделала с автопилотом, сказала, что у меня там была функция коррекции пути, поэтому машина подождала её.
Встретившись друг с другом в коридоре, мы, не произнося ни единого слова, вдруг просто-напросто обнялись. Я чувствовал, как она прижалась своей пышной и мягкой грудью, чувствовал её тёплое и живое тело, дышащее в такт моему. Она положила свою голову мне на плечо и вздохнула, будто выпуская всё напряжение, накопленное за весь трудный день. Вдруг я ощутил, как вся скопленная за день усталость исчезла, и вместо неё словно зарядился положительной энергетикой, что создавала в себе Марта. Такой радостной, такой тёплой, такой близкой, такой душевной.
***
Наступил канун Нового года. С самого утра Марта и я готовили блюда на праздничный стол: салаты, десерты, горячие блюда, закуски, будто бы мы вчетвером всё это съедим. К нам ещё Берт с Тиною придут с не пустыми руками. Тогда точно пир горой будет, с перееданием и пробежкой до туалета, как будто под мягким местом тела зажёгся голубой огонёк.
– Марта, сколько можно уже резать? – Уставшим голосом спросил я у этой амбициозной женщины, которая колдовала у плиты, и продолжил резать кусок говядины. – Разве мы это столько съедим?
– Столько, сколько надо, Айзек, – ответила она и, поправив фартук, помешала содержимое кастрюли. – Праздники длятся десять дней, вот на эти десять дней и будем готовить.
– Да тебе там голову пар прочистил! – Возмущённо я заявил ей и, отодвинув резную доску в знак протеста, сложил руки на груди. – На десять дней жратву готовить! Так до больницы недалеко!
– Да ладно тебе, – она махнула рукою и снова начала колдовать на плите.
– Да если это мы все съедим, то попадем тебе на работу с другой стороны палат.
Пар достигал потолков и клубился там, предвещая скорый дождь. Окна были открыты нараспашку, но он не собирался никуда уходить: пар нагло оставался здесь и увеличивался в объеме при помощи столь увлечённой в готовке моей лисы, которая, на миг посмотрев на меня, в две руки готовила блюда к празднику.
Вскоре запотели не только окна, но и я со встроенным в стенку плазменным маленьким телевизором. Не вытерпев этого, я подошёл ближе к Марте и резким движением схватил её одной рукой за локоть и потащил к холодильнику, который ломился по швам от всей наготовленной пищи.
– Что ты делаешь? – Недовольно спросила она на такое действие, брыкаясь в попытках выбраться из захвата. – Отпусти немедленно.
– Марта! – Я открыл дверцу холодильника и стал показывать на каждую тарелку и маленькие тары, пытаясь отговорить свою девушку от дальнейшей готовки. – Смотри, тут столько еды: тут и оливье, и подсолнухи, и цезари – будь они неладны! Много-много чего, хватит уже готовить!
– Ну, Айзек, – приостановив свой пыл и желание выбраться, ответила она, – но новогодний стол же?
– Что новогодний стол? – Я высвободил её из своего захвата и прислонил к стене. – Зачем так много?
– Хочется, как у людей, – произнесла она, облокотившись о стенку. – Чтобы стол горой был, хе-хе.
Видимо, течка так и не прошла: чую ещё этот приятный мускусный запах, медленно, с ювелирной осторожностью прокрадывающийся в мой нос и возбуждающий тем самым мне разум, отчего ни с того ни с сего мне захотелось просто-напросто прижать лису к стенке и удовлетворить своё желание. Марта мне показалось более привлекательной, желанней и красивей обычного. Масло в огонь подливали длинная, с принтом какого-то певца былых времен, чёрная футболка, доходившая до колен, и маленький для неё фартук, который, как назло, подчеркивал её и так пышные формы груди. Всего лишь на миг смог захватить моё сознание этот запах, после чего улетучился, растворился в густом паре. Я ощутил, как кратковременное возбуждение пропало и как я пришёл в себя, будто на секунду вместо меня в теле был кто-то другой. Подняв взгляд с её тела на лицо, я уточнил:
– То есть чтобы наш стол рухнул, как карточный домик, от всего приготовленного?
– Нет, – улыбнулась она и обняла меня за плечи, – я образно выразилась. Для меня он не первый, но первый вместе с тем, кого я люблю, и поэтому хочу, чтобы всё было на высоте.
– Марта, – я тоже обнял её, – ты слишком сильно увлеклась. Сегодня канун – отдыхай; уже всё приготовили. Ты ведь ещё не положила ингредиенты в суп?
– Нет.
– Выключи, пошли: сейчас по телевизору столько хорошего показывают, – я посмотрел в сторону зала.
– Ладно, давай, – лицо её стало веселее, – только надо прибраться, хорошо?
– Хорошо, – сказал я. Она собралась зайти на кухню, но я остановил её. – Марта, для меня главное не то, сколько ты наготовила, а ты: я хочу провести этот первый Новый год вместе с тобой. Ты понимаешь?
– Да, Айзек, я понимаю: я тоже хочу провести этот праздник вместе с тобой. – Ответила она и прижалась ко мне. – Осталось только вылить этот суп.
– Так резко? – Усмехнулся я.
– Да.
Она быстро зашла на кухню и вылила этот суп. Я услышал характерный звук, как кипящая жидкость, продолжая булькать, ошпарила алюминиевую раковину и водоворотом прошла сквозь трубу. Я не заметил, как Марта неожиданно появилась в коридоре и прошла мимо меня как ни в чем не бывало, словно и не было тех нескольких часов в прокопченной кухне.
– Ну всё, Добби свободен – пошли отдыхать.
– Пошли, – завиляв хвостом, я пошёл вслед за ней.
До того как пришли Берт и Тина, мы ничего не делали: только лежали в обнимку и, наслаждаясь отдыхом, смотрели телевизор. Я укрыл Марту хвостом – она от этого прижалась ко мне сильнее. По телевизору шли новогодние передачи: старые, новые фильмы, концерты, была одна рубрика новостей, но я переключил на другой канал. А потом пошла скукота: везде то реклама, то одна и та же передача или фильм. От этого я решил приставать к Марте: сначала прикусил её плечо; она, дёрнувшись от лёгкого укуса, развернулась ко мне и в ответ стала меня щекотать. На это я отреагировал тем же.
Поняв, что одной щекоткой меня просто так не взять и взяв подушку, она начала ею меня бить. Подставляя под удары руку, второй я ухватился за её объемную грудь. Не будь на ней пушистого мехового покрова, к её щекам наверняка бы прилила краска: она протяжно простонала и на мгновение словно увидела это со стороны, отчего в её глазах я увидел смущение, продлившееся только миг, и затем она вновь продолжила бить меня подушкой, как будто и не было того неудобного момента. В тот момент мы на секунду замерли и смотрели друг другу в глаза, подобно заговорённым, и что-то искали там или просто разглядывали их, надеясь найти в них ту самую особенность, что ищут влюбленные пару друг в друге. А время для нас остановилось: это мгновение и эта секунда продлились очень долго и в то время незаметно, и песок времени замедлил свой ход для нас.
Протяжный стон Марты показался мне очень забавным, так как такого рода звуки слышу у неё впервые. Видимо, я сжал её грудь так, что вызвал не лёгкую боль, а приятное ощущение. Марта говорила, что у неё ещё не было полового партнера, в чём сомневаюсь, судя по тому, что она живет в фурийской шкуре дольше меня. Наверное, у неё просто долго его не было, отчего вот этот короткий «массаж» заставил издать такой удивительный и приятный для моих ушей звук.
– Ну, ты доигрался, Айзек!
Во все клыки улыбнулась она и с этими словами села на мой живот и ударяла валиком по голове. Подхватив её и резко дёрнув, мы поменялись местами: теперь она была подо мной, а я – над ней. Хорошо, что диван был развернутым, иначе бы она упала на пол и я со своим большим весом на неё.
– Айзек, – опустив уши, ухмыльнулась она.
– Да? – Спросил я, но, не дождавшись ответа, опустил голову и начал лизать ей шею.
– Хи-хи-хи, хватит, Айзек, щекотно же, – говорила она, пытаясь оттолкнуть меня от своей шеи, но я продолжал лизать, щекотя её, а она – мило смеяться от этого.
Прекратив это, мы посмотрели друг на друга и, закрыв глаза, медленно опуская головы, прильнули к губам. Она в знак ответа обхватила руками мою шею и усилила поцелуй. Соединив свой хвост и её, я начал надавливать на неё, упорнее на бёдра, чтобы не дать сбежать и удержать её. Она сама не была против такого – даже обхватила своими с чёрными по голень ногами мои бёдра.
– М-м-м, Айзек, – протянула она, разорвав поцелуй.
– Марта, я люблю тебя, – сказав, я поцеловал её в шею.
– Я тоже тебя люблю. – Взяв своими руками мои скулы, она одарила меня новым поцелуем, щекотя мне подбородок. – Можешь не так сильно давить на меня: всё-таки ты большой мальчик.
Я сам не заметил, что уже не регулирую давление и просто лёг на неё, и вспомнил, что вешу практически в полтора раза больше, чем моя девушка: я – сто двадцать килограмм, а она – семьдесят с чем-то.
– Я лучше тогда слезу, – распутав хвосты, я сел рядом с ней на диване.
– Нет, я просила всего лишь не так сильно давить, а не слезать с меня. – Подложив руки под голову, она смотрела на меня своими голубыми глазами так, будто я сделал не так, как надо. – Думала, мы ещё полежим…
– Время почти шесть. – Я взглянул сначала на часы. – Может, уже на стол накрывать пойдём?
Посмотрев в окна, я увидел, как темнота уже накрыла город своей плотной чёрно-синей пеленой. Последняя ночь в этом году. В моем первом году. Этот праздник, овеянный легендами и многочисленными сказками, представлялся для меня чем-то тайным и мистическим, несущим известия и сбывающим предсказания. На самом же деле, такое ощущение создавали моё любопытство и желание знать, что будет дальше, после этого праздника. Неизвестность будущего. Хотя меня будет ждать то же самое, что и ждёт всех остальных в новом году. Просто для меня этот Новый Год – первый в моей памяти, поэтому и создаётся впечатление о неизвестности.
Встав с дивана, я собирался подойти к гостиному столу, чтобы подвинуть его поближе к дивану, но меня прервала Марта.
– Но я думала… Ладно, пойдём. – Она прервалась, и её лицо из расстроенного быстро сменилось радостным. – Надо стол посередине комнаты поставить, поможешь?
– Конечно.
Подойдя к тому столу, мы поставили его около дивана, чтобы со стульями не мучиться. Я сел на диван и положил руки на чёрный подлокотник дивана. Она блестела – можно было увидеть даже своё отражение, как в зеркале.
– Эй, чего уселся? – Марта посмотрела на меня своим весёлым взглядом, заражая меня таким же настроением.
Так резко настроение у неё сменилось; течка продолжается, – по запаху ощущаю, – но уже на финальной стадии – это радовало, потому что я устал сдерживать себя. Всю неделю, когда я был с нею рядом, хотелось прижать её к стене, снять или даже разорвать её одежду, подобно хищнику, войти в неё и не выходить до финальной стадии, но мне не хочется использовать её течку ради собственной выгоды, поэтому сдерживаюсь, пока это не прекратится, а потом уж сделаем дело.
Разложив тарелки с салатами, закусками и основными блюдами на стол, я попутно пробовал их, на что Марта ругалась. «Потерпи немного» – говорит она. А зачем терпеть? Ёлку на этот Новый год мы не поставили, блюда есть, подарки есть, осталось подождать часов пять и Новый год, а гостей ждать… Пока Тина с Бертом соберутся и соизволят прийти, можно и две тысячи пятидесятый год справлять.
– Марта, – возразил я, съев ещё один чипс из салата, – чего такого?
– Можешь подождать, пока друзья придут? – Она села рядом, положив руку мне на ногу.
– Но, дорогая, я есть уже хочу, а пока Берт свой зад подымет…
– Уф, ладно, положи отдельно в тарелку и ешь.
– А сама? – Спросил я, перекладывая часть салата в отдельную тарелку с золотистой каёмкой. – Не хочешь?
– Да нет, не хочу наедаться, и так прибавила за последний месяц, – она дотронулась до своего живота и резко убрала руку, будто чего-то испугалась или обожглась.
– Марта, – отложив блюдо в сторону, я приблизился к ней и обнял её одной рукой за талию, – ты не толстая: твой мех стал пушистым из-за холода. Так же, как и мой, смотри.
Я надавил на свой локоть: шерсть была пушистой, но жёсткой, как мочалка, из-за половой принадлежности – у фурийк наоборот: мягче, делая их нежнее, чем фурийцев.
– Видишь? У тебя тоже так же!
Я задрал её длинную чёрную футболку с принтом к самой груди, оголив её прямые ноги и чутка мягкий живот, на котором не было ни грамма жира. Мне всё больше кажется, что течка у фурийк – то же самое, что и месячные у человеческих женщин: одним из аспектов является накручивание себя и требование поддержки.
– Видишь, абсолютно стройное тело у тебя! – Гладя её по животу, я ощущал её тепло, исходившее от её тела. – Ну, вот, ты не толстая, а вес взял мех – теплее станет, и сбросишь этот злополучный якобы лишний вес.
Она ничего не ответила – только обняла меня, положив голову на плечо.
– Марта, может, ты эти таблетки выпьешь? – С улыбкой спросил я. – А то мне надоедать начинает.
– Течка на последней стадии – толка не будет, – усмехнулась она.
Мы сидели и говорили на разные темы продолжительное время, не обращая внимания на работающий телевизор, где шла какая-то скучная телепередача, пока не позвонили в дверь. Я надеюсь, что это наши долгожданные гости.
Когда я открыл в дверь, в коридор вошли два снеговика: Берт и Тина. Снег был у них на шапках, на ногах, на плечах, даже спрятался в складках курток. Стряхнув белый покров с себя, Берт что-то пробурчал себе под нос, снимая ботинки.
– О, Марта, посмотри: Дед Мороз со Снегурочкой к нам пришли, – сказал я, когда в коридор зашла Марта.
Увидев заснеженную с ног до головы рысь, она застыла от увиденного, но вскоре издала небольшой смешок.
– А мы, детишки, не с пустыми руками пришли: вот вам угощения заморские! – Поддержал шутку Берт и протянул мне пакет.
Глянув туда, я увидел вновь те же салаты, которые с Мартой весь день готовили, словно заговорённые, а также замороженные креветки, варёных раков и икру, чему обрадовался: будет разнообразие к столу.
– Что, удивлён? – Оскалив клыки, произнёс Берт, снимая обувь.
– Есть такое, – ответил я ему. – Проходи и удивись нашему столу.
Тина быстрее его разулась и повесила куртку на крючок. Я заметил, что у неё волосы стали длиннее обычного, хотя она не любит такие причёски, предпочитая покороче, отчего выглядела она слегка необычно: волосы чуть-чуть не доходят до её плеч.
– Тина, ты решила в новом году с новой причёской ходить? – Усмехнулся я, приподняв один локон светлых волос.
– Да, подлиннее сделать решила, – улыбнувшись, ответила она, – чтобы теплее было. Привет, кстати.
– Привет-привет.
Сказав это, мы по-дружески обнялись. Когда я ощутил такую же мягкость и теплоту, что с Мартой, тут в моей голове пробежала мысль, что у Тины грудь побольше будет, чем у моей женщины. Примерно на размер. Раньше этому значения не придавал, так как постоянного партнера у меня не было.
– Ладно, вы тут, мальчики, поговорите без нас, – произнесла Тина и ушла в зал к Марте.
– Так, откуда достал? Капитана оштрафовали? – Съехидничал я, положив пакет в рядом стоящий холодильник на дверную полку.
– Хе, разве их оштрафуешь! – Повесив синюю куртку на крючок вешалки в прихожей и коричневые вытянутые ботинки положив на этажерку, Берт проследовал к залу и, достав из рукава толстовки, явил всем нам бутылку коньяка с наклейкой производителя. – Ну, что, готовы отмечать?
– Всё-таки смог прихватить? – Пошутила Тина, увидев это. – Марта, я кое-как эту злосчастную бутылку спрятала до Нового года, но нашёл всё-таки, котяра пятнистая. Нюх как у собаки.
– Не говори. Пока все салаты не попробовал, Айзек не отстал, – тоже шуткой поддержала её Марта. – Если глянешь на салаты, то везде следы свои оставил.
– Я посмотрю, как ты на новогоднее утро будешь, дорогая. – Устремил свой взор на неё, услышав, что меня где-то вспомнили. – Лицом в оливье или винегрете.
– Не бойся, ты тоже там будешь, – захихикала она.
– Айзек, знаешь, – взял меня под локоть Берт, – сейчас их лучше оставить наедине, потому что трещать будут сильнее, чем канарейки. Пошли лучше сыграем в приставку.
На днях ко мне приходил Берт и оставил приставку. Сейчас они небольшого размера, примерно с мою ладонь, точнее, их главный компонент – движок; а пульты, как и раньше, с рожками и кнопками. Меньше стала только сама аппаратура, а джойстики остались теми же. Подсоединялась она к телевизору. Подключив аппаратуру к кухонному телевизору, мы её включили и играли в экшн-игры всё время напролёт, пока женщины не наговорились: подруги как-никак.
– Ну как, есть ощущение праздника? – Спросил я Берта, когда мы сели играть.
– Как сказать: и есть, и нет, – ответил он, сев в позе лотоса. – Вроде и жду нового года, надеясь, что что-то новое даст, а как только начинаю погружаться в мысли, такого особого и не наблюдаю в этом празднике. Подумаешь, новое исчисление календаря? Нет же гарантий, что точно новое принесёт?
– Ты прямо так в этом уверен, что ничего нового не будет? – Улыбнулся я, двигая рожками джойстика.
– Будет, но это же не с праздником связано?
– Да. Но вся суть праздника же в том, чтобы встретить его с близкими и родными?
– Да, в том. Наверное, вся прелесть и есть в этом.
Думаю, Берт в этом абсолютно прав: нет никакого подтверждения, что новое будет ожидать нас только из-за этого праздника. Это просто-напросто праздник, знаменующий новое исчисление календаря, и в нём нет ничего особого. Сам по себе он ничего не делает, ничего не приносит. Все это делаем мы: наряжаем дома под праздничную тематику, готовим блюда, которые украшают столы своим презентабельным видом, собираемся семьями, веселыми компаниями и создаем ту самую атмосферу праздника, которого так долго ждём, от которого много чего ждём, надеясь, что что-нибудь он изменит или преобразит. В этом и рождается вся сказка праздника.
– Так, шутер или гонка? – Сделав паузу, произнёс я.
– Для начала – гонка, – ухмыльнулся Берт.
Нам нечасто удавалось так собраться и побыть вместе вне рабочего времени и особенно поиграть в такие игры, как гонки на приставке, поэтому я и Берт быстро вошли во вкус и не замечали, о чём в зальной комнате говорят девушки. Мы пребывали в мире игры, где надо быстро ориентироваться и попадать в точку, чтобы не проиграть. Из-за того, что долго не держал в руках приставку и долго не протирал кнопки на ней, я тянулся в игру и не заметил, как звонит мой телефон, трезвоня на всю кухню в попытке достучаться хотя бы до Берта. Однако удалось ему только со второго раза, когда была буферизация видеоролика – тогда я и снял трубку.
– Алло, здравствуйте, тетя Инга, – произнёс я, держа одной рукой джойстик, а второй – телефон.
– Привет, Айзек, – донеслось с того конца линии, – с наступающим тебя!
– И вас с тем же! – Сказал я трубке и, помолчав с мгновение, продолжил разговор: – Как поживаете?
– Хорошо, – ответила та, – вот с дочкой закупаемся сладостями к празднику. А ты как, успел купить всё нужное?
– Да, конечно. – Я отложил устройство управления и отвернулся от телевизора, дав знак рукой Берту, что долго буду говорить. – Холодильник уже трещит по швам от еды.
– А ты с кем праздновать будешь? – Не менее радостно поинтересовалась она.
– С друзьями уж. – Я скрыл факт того, что у меня есть девушка, чтобы не разочаровывать её. – А вы?
– С дочкой и тоже с друзьями, – спустя пару мгновений донёсся её голос. – Если что, заходите – будем рады!
– Тетя Инга, а ваша дочь не будет против моего присутствия?
Я закрыл глаза и почесал переносицу, которая стала зудеть с начала разговора. В тот день, когда я и Берт приехали к ним дом, чтобы оповестить о смерти мужа бывшей Молевы и отца её дочки. Тогда она, дочка Меринова, хотела устроить мне взбучку и набросилась на меня, да только не взяла в учёт, что полетела на фурийца. Думаю, она сделала так в порыве отчаяния и ярости, узнав, что её родного отца больше нет и вернуть его обратно не получится. Это естественная реакция на такое, ведь когда мне принесли то злополучное письмо на вокзале, то мне тоже захотелось явиться к ним и устроить в их доме переполох. Я уверен, что она ещё злится на меня, поэтому я и не собираюсь заявляться к ним в гости, чтобы не случилась драка или бытовая поножовщина.
– Не знаю даже, Айзек, – вздохнула в трубку она. – Она грустит и скучает по отцу… Думаю, что лучше пока эту тему не трогать. Но, думаю, она с друзьями отмечать праздник будет, так что, если хочешь, приходи. Я буду рада твоему присутствию.
Последние слова она произнесла с такой нежностью и заботой, словно и не было того полугодового разрыва и тем более многолетней разлуки, словно мы и никогда не находились в ссоре, словно я и не убивал её близкого и любимого человека. Эти слова она произнесла привычным для матерей ласковым тоном, обращённым непутёвым детям, в том числе и для меня. Может, наши отношения вскоре станут намного теплее. Может, я не зря доверился ей в том кафе, когда судорожно писал отчёт и рапорт о деле, в котором был замешан её муж, близкий и родной человек для неё. Может, именно он был барьером для нашего воссоединения? И теперь, после его смерти, нам больше ничего не помешает наладить отношения. Осадок, конечно, останется у нас двоих: у меня, потому что сложилось не столь приятное впечатление о семье Мериновых; у неё, потому что я убил её близкого человека. Из-за чего, думаю, наши отношения так и останутся на уровне друзей, и называть друг друга сыном и матерью больше не будем.
– Ладно, до свидания, Айзек. С наступающим тебя!
– И тебя тоже, тетя Инга.
Послышались отдалённые гудки в телефоне. Я не думал, что новый контакт так скоро состоится. Особенно после таких инцидентов.
– Айзек, ты закончил уже? – Донёсся голос Берта с кухни.
– Да, запускай уже, – оказавшись тут, я взял джойстик.
– С кем разговаривал так долго? И что за тётя Инга?
– Помнишь же жену Меринова? – Берт в ответ только кивнул. – Вот она и есть.
– То есть вы помирились? И после таких новостей?
– Да, вот так всё получилось. Хорошо же?
– Да, хорошо.
***
Время без пяти минут двенадцать. Наш президент Земли подводил итоги уходящего года – как всегда, даже после войны, сохранилась такая традиция: слушать его. Пока все смотрели в экран телевизора, где волк-фуриец говорил о достижениях в космических полётах и строительстве станций на Марсе, провалы и успехи экономики, общества, и сколько лет назад закончилась та Великая Война, которая дала и отобрала многое: от людских жизней до появления новых видов – фурийцев, прорыве науки и о многом другом, я сбегал в спальню и достал из ящика хлопушки и бенгальские свечи и прибежал обратно.
Оставалась уже одна минута до следующего дня и следующего года. За эту минуту во мне вновь проснулся дух праздника, наполнивший меня радостью и счастьем, что встречаю этот праздник в кругу семьи и друзей. На секунду я даже не смог сдержаться и замахал хвостом. А часы тикали, их стрелки всё ближе и ближе становились в один ряд. Неописуемое чувство переполняло меня. То чувство – ожидание. Мне хотелось, чтобы поскорее стрелки часов перешли за двенадцать, и мы дружно дали залп новому году.
Я раздал всем хлопушки и, когда отсчёт, накаливающий нервы и волнующий душу, закончился, мы как единое целое сделали громкий хлопок из этих вещиц. Вот класс! Было так громко, что шум стоял по квартире, а я на секунду даже оглох. Весело, оказывается. Все счастливы и довольны, особенно Марта – это первый Новый год, когда мы вместе. И я вспомнил, что подарки давным-давно готовы. Подойдя к шкафу, я достал оттуда подарки, которые дождаться не могут, когда их подарят и откроют.
– Внимание всем! – Крикнул я, чтобы сделать заявление. – Сегодня настал тот день, которого мы так долго ждали, по такому случаю я приготовил каждому из вас по подарку!
Кашлянув в кулак, я достал первый подарок.
– Каким-то вечером мне Берт сказал, что ты, Тина, очень любишь собирать различные сорта чая, так что держи эти два уникальных: индийский и бразильский.
– Спасибо, Айзек, – она взяла эти упаковки чая и положила рядом с собою, – прямо в точку, рыжий.
– Продолжим, – взял второй подарок – он оказался для Берта, – набрёл я как-то в одном торговом центре на эту вот вещицу. Эта универсальная супер-бритва для таких, как мы, Берт. Держи!
– О, не прогадал! – Он взял упаковку и начал рассматривать бритву и, указав на подбородок, сказал: – У меня недавно сломалась. Самое то, дружище.
– Рад стараться. Ну и для тебя Марта. У меня нюх куда острее, чем у тебя, и я каждый день нюхал твой запах и, узнав, какой он, купил те духи, которые подходят для тебя. Держи, – я протянул флакон духов с ароматом лаванды.
– О, Айзек, спасибо тебе! – Она забрала подарок и, крепко обняв меня, ласково шепнула на ухо: – Ты угадал: мне нравится лаванда.
Она в знак благодарности поцеловала меня в щёку.
Дальше говорить нет смысла. Все друг другу сделали по подарку. Лично я получил кожух для смартфона, пену для бритья и одеколон – последний подарок Марты. Первый в своей жизни фурийца Новый год я провёл хорошо. Рядом со мной были те лица, которые дороги мне. За это время я потерял всё и нашёл больше. Жизнь приобрела более ясные черты. Эта троица стала для меня новой семьёй, где я чувствовал себя как дома. Я не знаю, что там у моей былой семьи. Они сделали свой выбор. Результат вышел совсем иным. Кто знал, что покинутый когда-то всеми лис-фуриец сможет занять место под солнцем лучше, чем те, кто его покинул? Жизнь – она такая: всё может вернуться. А я рад. У меня есть друзья, любовь, работа, карьера. А счастлив я? Конечно! Я счастлив!
Я – фуриец!
========== Авторское послесловие ==========
Своеобразное авторское послесловие.
Идея этого фанфика пришла мне в голову два года назад, когда я посмотрел м/ф «Зверополис», анимированные комиксы-сериалы «Образец №9» и «Блудный ангел», чьи персонажи стали прообразами главных героев моего фанфика.
Может, эта история и не появилась на свет, если бы не два «НО»:
– во-первых, мне, скажем так, понравились два персонажа из комиксов: Марта Мурр из «Блудного ангела» и Берт из «Образца №9». Я увидел в них пару и захотел видеть их в таком плане. Но никто не хотел делать. Даже в то время не было фанартов к этим двум комиксам, поэтому я сам их свел.
– во-вторых, мне хотелось видеть продолжение этих историй, но, увы, к тому моменту компания обанкротилась, и больше никаких выпусков не было. На ум приходит девиз и принцип Ордена Спарты из книжной трилогии Дмитрия Глуховского «Метро»: «Если не мы, то кто?» Никто и не собирался что-либо писать, рисовать или делать что-либо по этим фэндомам (Если не брать в расчет «Краденый мир», по которому нарисовали «Образец №9»). Из-за этого мне пришлось взяться за клавиатуру и писать новую историю, но уже так, как нравится мне. Поэтому дал волю своей фантазии.
Работу начал осенью 2016 года, но писать особо не получалось, да и умения не было: предложения составлялись с трудом, а словарного запаса было весьма-весьма мало. И к весне 2017 года получилось написать только 2 главы, которые вскоре стали одной «Лабораторией». Весной же получилось зарегистрироваться на сайте и опубликовать несчастные две главы, после началась вся работа над фанфиком.
На протяжении всего лета и половины осени у меня получилось написать 86 страниц текста, что меньше половины от нынешнего варианта. На том и хватило меня. Впрочем, тогда мне хватило и стольких страниц. А фанфик получился очень сухим, с несостыковками и ляпами с провалами, а ошибок сколько было…
С осени 2017 по весну 2018 года я несколько раз прочесывал фанфик на наличие ошибок, но они все равно оставались у меня. Летом 2018 года я прочитал книгу Рэя Брэдбери «451 градус по Фаренгейту». История была написана очень красивым языком, четко и ясно описывающим происходящую ситуацию в романе. И не буду скромничать, мое умение поднялось после завершения чтения данной книги. И мне захотелось переделать мои фанфики, в том числе и «Фурийца». Но мне нужен был бета (редактор), который исправлял бы мои недочеты. «Кто ищет, тот найдет». И я нашел его.
Вместе с ним я переписал работу, исправил множество недочетов, придал изюминку работе и интерес к ней, более точно раскрыл главного героя и его друзей, и его жизнь. Вследствие чего объем работы увеличился в два раза (с 86 страниц, до 183). И ввел 6 дополнительных глав. Я убрал некоторые подводные камни, что скрылись в тексте, о которых мне не хочется говорить. После якобы завершения написания в январе 2019 года мне пришло идея, что стоит расписать вторую и третью главы, а так же добавить пролог, который описал бы много деталей, не учтенных при написании.
Также я пытался как можно лучше прописать своего героя, чтобы он не был Мистером Марти Сью. А то многим могли прийти мысли в головы, что от крепкого и атлетического телосложения у героя и много чего другого хорошего он является этой омерзительной Сьюхой. Признаюсь, сделал все, что есть в моих силах. Если вдруг к вам, мои нынешние и будущие читатели, пришло в голову, что герой какой-то сьюшный, то прошу извинить меня – сделал все, что мог, чтобы он был не сьюшным. Он не является таким и себя супергероем не считает. Надеюсь, он не выглядит таким инфантильным.
И многие девушки, которые, может быть, будут читать меня и эту работу, скажут, что Марта ведет себя уж чересчур женственно и нежно. Да, есть такая отличительная черта у нее, как доброта, ласка и нежность, но когда надо, может и показать характер. И не надо говорить, что таких женщин нет. Есть. Еще как. Помимо самой каноничной Марты Мурр, в «фурийскую» Марту Тайм добавлены много качеств моей подруги. Так что есть такие девушки/женщины.
Работа является фанфиком, но никаких ответвлений и самого мира тех двух комиксов не имеет. Это самостоятельная, ни к какому канону и фэндому не привязанная работа, написанная человеком, который вдохновился сюжетом тех двух сериалов. Есть уйма таких работ, как у меня. Некоторые из них стали мировыми бестселлерами (не уверен, что моя фанатская работа станет ею. 100%). Например, «50 оттенков серого». Книга написана человеком, вдохновившимся парой из «Саги».
И вот. Прошло два года с возникновения идеи и корявого воплощения до вполне читабельного (а может, и не совсем) состояния фанфика. Столько изменилось в нем, как и у меня в жизни. Мое первое творение наконец-то доведено до логического финала, которое ознаменовалось праздником, который нас ожидает.
