Текст книги "Тёмный гений Уолл-стрит: Непонятая жизнь Джея Гулда, короля баронов-разбойников (ЛП)"

Автор книги: Эдвард Ренехан мл.

Глава 2. Предки

В двух милях от небольшой деревни Роксбери, штат Нью-Йорк, – сельской деревушки в Кэтскиллз, которая в прошлом называлась Бивердам, а затем Уэст-Поселок, – вы увидите неровный участок скалистой земли, на котором стоит основательный каркасный дом. Дом стоит под хребтом и смотрит на длинную, тонкую долину. Более двухсот лет это место, ничем не отмеченное и безымянное, служило сценой для раннего детства Джея Гулда, который родился здесь 27 мая 1836 года. В 1880 году репортер газеты New York Sun, которому было поручено расследовать корни Гулда, описал эти 150 акров как «далеко вверх по холму сзади дома и далеко вниз по холму спереди…..по другую сторону шоссе. Ближайший сосед находится в четверти мили от дома. Каменные заборы тянутся то туда, то сюда, теряясь в зарослях буковых и кленовых деревьев. Есть яблоневый сад, а внизу, у подножия холма, ручей, как его называют, пробирается сквозь густую лощину».[26]26
  Нью-Йорк Сан. 28 ноября 1880 года.


[Закрыть]

К моменту рождения Джея семья Гулдов проживала на этом участке земли уже два поколения, но род Гулдов в Северной Америке уходит корнями гораздо дальше. Прадед Джея, Абрахам Голд (родился в 1732 году в Фэрфилде, штат Коннектикут, прибрежном городке на Лонг-Айленд-Саунд), служил подполковником в пятом полку ополчения округа Фэрфилд и погиб героем в битве при Риджфилде 27 апреля 1777 года.[27]27
  Daughters of the American Revolution lineage records. Том 28, стр. 297, #27811.


[Закрыть] Этот Абрахам, в свою очередь, был правнуком родоначальника линии Голд/Гулд в Соединенных Штатах, майора Натана Голда.[28]28
  Майор Натан Голд родился в 1625 году в Лэнгли, графство Гертс, Англия, сын Джона и Джудит Гоулд.


[Закрыть] Пуританин и энергичный, прожорливый предприниматель, Натан эмигрировал из Сент-Эдмундсбери, Англия, в 1647 году. Впоследствии он накопил достаточно богатства, чтобы в современных записях 1670-х годов называться самым богатым жителем Фэрфилда. В 1674 году Голд вместе с восемнадцатью другими колонистами подал прошение королю Карлу II о предоставлении Коннектикуту хартии. Состояние Голда, основанное на земельных участках и торговых судах, давало ему возможность заниматься государственной службой в качестве майора в ополчении графства, магистрата и судьи в Генеральном суде колонии.[29]29
  Натан Голд сначала женился на Марте Харви, которая умерла в 1658 году, не оставив потомства. Затем в 1660 году он женился на Саре Фиппен, уроженке Дорсета, Англия. У них было шестеро детей, из которых Натан Голд-младший был единственным сыном. Натан Голд умер в 1693 или 1694 году в Фэрфилде.


[Закрыть]

Его единственный сын, Натан Голд-младший, родившийся в 1663 году, продолжил традицию государственной службы, проведя двадцать два года в качестве городского клерка Фэрфилда. Кроме того, Натан два срока был председателем высшего суда Коннектикута, а затем занял пост вице-губернатора, который он занимал на момент своей смерти в 1723 году.[30]30
  Натан Гулд-младший родился 2 декабря 1663 года в Фэрфилде и умер 3 октября 1723 года.


[Закрыть] Женившись сначала на Ханне Талкотт, одной из многочисленных Талкоттов Фэрфилда, Натан-младший позже женился на Саре Берр, одной из столь же вездесущих Берров города. (Сара была теткой Аарона Бурра-старшего, который впоследствии основал Принстонский университет и стал родоначальником Аарона Бурра, обреченного на печальную известность). На протяжении всей своей жизни Натан-младший оставался непоколебимым пуританином конгрегационалистского/пресвитерианского толка, неизменно проявляя яростную нетерпимость к епископалам. Однажды лейтенант-губернатор Голд попросил Генеральный суд принять закон, ограничивающий епископального священника из Стратфорда этой общиной и, таким образом, не допускающий его в Фэрфилд. У Натана-младшего было несколько детей от первой жены, Ханны, один из которых – Сэмюэль – родился 27 декабря 1692 года в Фэрфилде.[31]31
  Среди детей Натана-младшего и Ханны был Хезекия, который стал священником. Он окончил Гарвардский колледж в 1719 году и умер в 1761 году. Он был женат на Мэри Рагглс, дочери преподобного Томаса Рагглса-старшего из Гилфорда, и, похоже, большую часть своей взрослой жизни провел в Гилфорде. У Хезекии был сын, также названный Хезекией, который окончил Йельский университет в 1752 году и стал священником. Этот Хезекия провел большую часть своей жизни в Корнуолле, штат Коннектикут, и умер в 1790 году. У Натана-младшего и Ханны была дочь Эбигейл, которая вышла замуж за Томаса Хоули в Фэрфилде в 1712 году.


[Закрыть] Будучи состоятельным местным бизнесменом, Сэмюэл женился на Эстер Брэдли 7 декабря 1716 года.[32]32
  Сэмюэл Голд умер 11 октября 1769 года в Фэрфилде.


[Закрыть] У супругов было шестеро детей, младшим из которых был Абрахам, прадед Джея Гулда, которому суждено было погибнуть в битве при Риджфилде.[33]33
  Детьми Сэмюэля и Эстер Голд были Дэниел, родившийся 11 июля 1717 года в Фэрфилде, умерший в 1775 году в том же городе; Эстер, родившаяся 13 октября 1719 года в Фэрфилде, умершая 1 августа 1770 года в том же городе; Эбигейл, родившаяся 27 апреля 1724 года в Фэрфилде, сведений о смерти не имеется; Абель, родился 14 сентября 1727 года в Фэрфилде, умер 11 ноября 1789 года в том же городе; Абрахам, родился 12 октября 1730 года в Фэрфилде, умер через шесть недель 26 ноября 1730 года в том же городе; и еще один Абрахам, прадед Джея Гулда, родился 10 мая 1732 года в Фэрфилде, погиб 25 апреля 1777 года в бою при Риджфилде.


[Закрыть]

В 1754 году Авраам женился на Элизабет, дочери Джона Бурра из Фэрфилда.[34]34
  Элизабет Берр родилась 7 апреля 1732 года в Фэрфилде, штат Коннектикут. Она умерла в том же городе 5 сентября 1815 года. Как и ее муж и большинство ее потомков, Элизабет покоится в Старом захоронении в Фэрфилде. В генеалогии Голд/Гулд этого поколения довольно много связей с Беррами. Старший брат Авраама, Дэниел, женился на кузине Элизабет, Грейс Бурр. Другой брат, Абель, женился на еще одной из многочисленных Берров Фэрфилда, Эллен, дочери Сэмюэля Берра.


[Закрыть] Когда Авраам погиб, сражаясь с англичанами в 1777 году, он оставил Элизабет вдовой с девятью детьми. Два года спустя Элизабет и ее семья остались без крова после того, как англичане планомерно сожгли город Фэрфилд. Не падая духом, Элизабет отстроилась и продолжила воспитывать свой выводок, состоявший из четырех девочек (Абигайль, Элизабет, Дебора и Анна) и пяти мальчиков (Хезекия, Джон Берр, Авраам-младший, Джейсон и Дэниел)[35]35
  Эбигейл Гулд родилась в октябре 1755 года в Фэрфилде. Она умерла в том же городе 2 ноября 1795 года. Элизабет Гулд родилась 5 февраля 1759 года в Фэрфилде. Она умерла 19 июня 1812 года в том же городе. Дебора Гулд родилась 25 июля 1763 года в Фэрфилде. Она умерла 28 июля 1785 года в том же городе. Анна Гулд родилась 5 декабря 1768 года в Фэрфилде. Она умерла в Хобарте, округ Делавэр, штат Нью-Йорк, 2 октября 1821 года.


[Закрыть]. Именно дети Авраама и Элизабет начали писать фамилию Гулд вместо Голд. По словам потомков Анны, причиной такого изменения стало упрощение. Хотя фамилия писалась как Голд, она всегда произносилась как Гулд.

Трое из сыновей – Иезекия, Джон Берр и Дэниел – сделали морскую карьеру и погибли в море.[36]36
  Этот Хезекия Гулд родился 9 декабря 1756 года в Фэрфилде. Он умер 30 октября 1785 года в гавани Нью-Йорка, утонув. Джон Берр Гулд родился 7 апреля 1761 года в Фэрфилде. Он умер в море 2 января 1781 года. Дэниел Гулд родился 16 июля 1776 года в Фэрфилде. Он погиб 28 декабря 1796 года во время шторма у берегов Франции.


[Закрыть] Что касается Джейсона, то он женился и всю жизнь занимался бизнесом в Фэрфилде.[37]37
  Джейсон Гулд родился в 1774 году в Фэрфилде. Он умер в том же городе 17 июня 1810 года. В 1840 году его сын, капитан Джон Гулд, владелец шхуны, занимавшейся торговлей в Китае, заменил перестроенный дом Элизабет Берр Голд времен революции большим особняком. В итоге он оставил его двум дочерям, последним из рода Фэрфилд-Гулдов, которые умерли в 1908 году, не оставив потомства. С 1908 по 1977 год особняк Джейсона Гулда, известный как усадьба Гулдов, по условиям завещаний дочерей предоставлял бесплатный дом отдыха работающим женщинам округа Фэрфилд. Более подробную информацию о Гулдах из Фэрфилда можно найти в семейных документах Гулдов в Историческом обществе Фэрфилда. Изысканный дом двоюродного брата Элизабет Бурр Гулд, Таддеуса Бурра, до сих пор стоит в Фэрфилде, где он принадлежит городу и находится в ведении Исторического общества Фэрфилда.


[Закрыть] Но самый оригинальный и беспрецедентный путь выбрал дед Джея Гулда – Авраам Гулд-младший. Ему было двадцать два года, когда он женился на Анне Осборн в 1788 году. Вскоре после этого, когда Авраам сказал своей невесте, что у него есть мысли отправиться в море, она, возможно, на мгновение задумалась о его погибших братьях, а затем предложила другой план: заняться фермерством и переехать в недавно открытый регион в нью-йоркских горах Катскилл.[38]38
  Абрахам Гулд-младший родился 28 января 1766 года в Фэрфилде, штат Коннектикут. Умер 23 декабря 1823 года в Роксбери, штат Нью-Йорк.


[Закрыть] Таким образом, Авраам и Анна присоединились к небольшой группе семей из Коннектикута, среди которых была семья двоюродного брата Авраама Талкотта Голда.

Согласно книге У. Х. Манселла «История округа Делавэр, 1757–1880», в 1789 году в округ Делавэр из Фэрфилда прибыла партия «искателей земли», состоявшая примерно из двадцати семей. Группа переправилась на пароме через реку Гудзон из Оухилл-Лэндинг, расположенного ниже города Гудзон, в деревню Катскилл в графстве Грин. Затем они отправились в путь по неровным тропам и непересеченным ручьям, ориентиром для них служили лишь огоньки на деревьях. Ранней весной пилигримы прибыли в город Стэмфорд и разбили лагерь на некотором расстоянии от устья Роузс-Брук – притока Восточного рукава Делавэра, – откуда несколько их лошадей ушли в лес. Авраам Гулд и еще двое – Джордж Сквайрс и Джозайя Патчин – отправились за животными. Трио пробиралось вверх по ручью Роуз, где обнаружило, что их лошадей взял в руки Израэль Инман, охотник и один из первых поселенцев в этих местах. Инман привел Гулда и его соотечественников в свой грубый дом в соседней долине «и со всем известным гостеприимством первопроходца угостил их стейком из оленины». Позже, когда Инман узнал о намерениях этих людей, он помог им выбрать место для поселения.[39]39
  W. W. Munsell. История округа Делавэр, 1757–1880. New York: W. W. Munsell. 1880. 72.


[Закрыть]

«Они осмотрели земли в долине Фолл-Брук», – писал молодой Джей Гулд в своей книге «История округа Делавэр и пограничных войн Нью-Йорка». «Решив обосноваться там на постоянное место жительства, они снова вернулись к партии с пропавшими лошадьми. Они смогли уговорить присоединиться к ним еще двух человек из партии, Нехемию Хейса и Дэвида Сквайрса, а всего их было пять человек».[40]40
  Джей Гулд. История округа Делавэр и пограничных войн Нью-Йорка. Roxbury: Keeny & Gould. 1856. 102.


[Закрыть] Таким образом, пять семей взяли в аренду земельные участки у лорда-патрона, наследника патента Харденберга, в том месте, которое стало Западным поселением и позже стало называться Роксбери. Остальные члены коннектикутской партии обзавелись домами в соседних деревушках, в основном в районах Хобарта и Стэмфорда, и все они были арендаторами владельцев Харденберга[41]41
  Сестра Абрахама Гулда-младшего Анна Гулд вместе со своим мужем Эбеном Силлиманом последовала за Абрахамом в Западное поселение в 1810 году.


[Закрыть].

Сто лет спустя, посещая места своего детства, Джей Гоулд будет вслух удивляться, что заставило его предков заселить такую «бесплодную и бесперспективную» местность.[42]42
  Нью-Йорк Таймс. 15 августа 1888 года.


[Закрыть] Выдающийся литературный натуралист Джон Берроуз, выросший бок о бок с Джеем Гулдом, со временем романтизировал этот пейзаж. В одном из очерков 1870-х годов Берроуз описал, как Восточный рукав Делавэра осушил «высокую пасторальную страну, поднятую на длинные, округлые холмы и изрезанные, лесистые хребты под напором уходящего Катскиллского хребта». Но местность, которую Берроуз назвал «идеальной для пастбищ», на самом деле не годилась ни для чего другого.[43]43
  Джон Берроуз. Пепактон и другие очерки. Boston: Houghton Mifflin. 1881. iv.


[Закрыть] Тонкий слой красной глины покрывал бескомпромиссный фундамент из девонских пород и сланцев. Склоны гор занимали мощные заросли дуба, клена, гикори, вишни, сосны, бука, вяза, ели и каштана, а также огромные скопления болиголова. Немногочисленные открытые поля, не поддающиеся плугу, были практически бесполезны для выращивания чего-либо, кроме травы. По этой причине «капитан Абрахам Гулд», как назвал его внук Джей в своей «Истории», и его соседи занялись молочным делом, производя молоко для собственного потребления, сыр и масло для отправки в Олбани и Манхэттен.

Жизнь здесь была тяжелой и ничем не напоминала относительно благополучное общество Фэрфилда, в котором вырос Авраам. Терпеливо и упорно на протяжении многих лет Авраам трудился, чтобы создать свое стадо (которое никогда не насчитывало более двадцати коров) и освоить свои 150 акров. Процветание оказалось труднодостижимым, а бедность, казалось, всегда была лишь на расстоянии неудачного сезона. 16 октября 1792 года у Авраама и Анны родился сын, Джон Берр Гулд (первый белый ребенок мужского пола, родившийся в Уэст-Поселении, и будущий отец Джея Гулда). Двумя годами ранее родилась дочь Элизабет. После этого родилось еще восемь детей.[44]44
  All told, the children of Captain Abraham Gould, Jr., и Анны Осборн были Элизабет Гулд, родившаяся 17 мая 1790 года и умершая 11 июля 1867 года; Джон Берр Гулд, родившийся 16 октября 1792 года, умерший 16 марта 1866 года; Анна Гулд, родившаяся 20 августа 1794 года, умершая 9 марта 1828 года; Абигейл Гулд, родившаяся 20 июня 1796 года, о смерти которой нет сведений; Полли Гулд, родившаяся 27 апреля 1798 года, умершая 3 апреля 1811 года; Кэтрин Гулд, родилась 20 марта 1800 года, умерла 25 января 1837 года; Джейсон Гулд, родился 23 ноября 1802 года, умер 3 января 1864 года; Авраам Гулд III, родился 3 ноября 1803 года, умер 9 мая 1812 года; Дэниел Гулд, родился 4 октября 1801 года, умер 3 января 1849 года; и Салли Гулд, родилась 13 сентября 1810 года, умерла 25 ноября 1824 года. Дэниел, который, по-видимому, вернулся к старому написанию фамилии «Голд», добился определенных успехов в качестве заместителя клерка Ассамблеи штата Нью-Йорк, а затем, на момент смерти, заместителя клерка Палаты представителей США. Джейсон Гулд эмигрировал в Канаду, где до сих пор проживают многие его потомки.


[Закрыть] Когда капитан Абрахам умер в 1823 году, Джон унаследовал аренду непродуктивной усадьбы, которую он, похоже, рассматривал как возможность, а не ловушку. Именно в таком обнадеживающем настроении он начал подыскивать себе жену.[45]45
  Роберт Ирвинг Уоршоу. Джей Гулд, или История одной удачи. New York: Greenberg. 1928. 18.


[Закрыть]

Семья Мор из Моресвилла (ныне Гранд-Гордж, за горой от Роксбери) была самой близкой к аристократии, которую могла предложить дикая местность Кэтскиллс. Уроженец Стратспи, Шотландия, Джон Мор эмигрировал со своей женой Бетти Тейлор Мор и двумя маленькими детьми в 1772 году. Вскоре после прибытия в Нью-Йорк Мор построил дом в Хобарте, став первым белым человеком, заселившим округ Делавэр. Позже он переехал в окрестности городка Катскилл на Гудзоне, а в 1786 году построил свой последний домик на месте, которое стало «площадью» в городке Моресвилл. Расположившись на пересечении нескольких хорошо проходимых троп, Мор открыл таверну и стал довольно богатым. Родив еще шестерых детей, он со временем стал работать мельником, мировым судьей, почтмейстером и пресвитерианским священником. К 1820-м годам Моресвилл превратился из одинокого форпоста в процветающую и оживленную деревню. Бетти умерла в 1823 году в возрасте восьмидесяти пяти лет. Сердобольный Джон дожил до 1840 года. Когда он умер в возрасте девяноста пяти лет, у него осталось не менее восьмидесяти восьми внуков и множество правнуков, которые оплакивали его.

Хотя большинство потомков Мора поселились за пределами Моресвилла в Западном поселении, один сын, Александр Тейлор Мор, остался в городе. Он и его жена Нэнси Харли произвели на свет четырнадцать детей. Их вторая старшая дочь, Мэри, появилась на свет 20 июня 1798 года.[46]46
  Дед Джея Гулда по материнской линии, Александр Тейлор Мор, родился 5 января 1775 года и умер 11 марта 1854 года. Он похоронен вместе с обширной коллекцией Моров на так называемом Старом кладбище в Гранд-Гордж, рядом с методистской церковью.


[Закрыть] И именно Мэри в середине 1820-х годов привлекла внимание Джона Берра Гулда. Мы мало что знаем о ней, кроме того, что она, предположительно, была красива и питала глубокую набожность, которая дополняла пуританство предков Джона Гулда. Их ухаживания, скорее всего, были основаны на Завете, а значит, были медленными. Когда они поженились в 1827 году, ему было тридцать пять, ей – двадцать девять. Мэри перенесла свой ткацкий станок в одну из пяти больших спален в доме Джона, а также привезла с собой несколько предметов мебели – вещицы и сувениры из дома, в котором она выросла, – которые она установила в большой гостиной слева от прихожей, где доминировал огромный камин. Во время первой весны, проведенной в усадьбе Гулдов, Мэри несколько дней подряд копала сад вокруг дома, в итоге окружив его огромными клумбами роз и гиацинтов.

Джону Гулду требовалось несколько крепких сыновей, чтобы помогать ему вести едва прибыльную ферму. Нужно было не только содержать стадо, делать сыр и масло, но и в сезон собирать яблоки в небольшом саду, запускать сидровый пресс и обрезать сахарные клены. Несколько крепких парней пришлись бы как нельзя кстати. Тем не менее Мэри подарила ему сразу пять девочек: Сару (1828), Анну (1829), Нэнси (1831), Мэри (1832) и Элизабет (1834). Только в 1836 году у супругов появился ребенок мужского пола, и то с трудом: крошечный недоношенный младенец. Джейсону «Джею» Гулду суждено было оставаться маленьким по сравнению со своими сверстниками если не в физическом, то в других отношениях, все свои пятьдесят шесть лет.

Глава 3. Девять линий в ночь

Отец Джея Гулда был сложной и трагической фигурой. Родовая память Джона Берра Гулда, переданная его родителями, говорила ему, что он происходит от значительных людей: всех тех преуспевающих Голдов, Берров и Талкоттов, которые на протяжении многих поколений занимали столь значительное место в истории Коннектикута. Однако жизненное положение Джона, как и его отца, было весьма шатким и не соответствовало тем высотам, которые покоряли его грозные предки.

Конечно, по меркам своего скромного района Джон Гулд был успешным. Другими словами, он жил не так плохо, как большинство. Помимо стада, пастбищ, сахарных кленов и фруктового сада, он владел единственным в городе сидровым прессом. Тем не менее его жизненный удел был не слишком велик, и он это знал. Получив более чем основательное образование от своих образованных родителей, Джон Гулд был достаточно осведомлен о мире, чтобы в полной мере осознать свою бедность. В нем рано зародилась горечь, проявившаяся в снобизме. Отчасти проблема заключалась в том, что среди сельских соседей Гулда было мало людей, на которых он мог бы проявить свой немалый интеллект. В любом случае, Гулд, похоже, был классическим провинциальным интеллектуалом, убежденным в том, что он достоин лучшего, чем мог предложить его замкнутый уголок страны, и всегда смотревшим на большой мир с завистью презрением. Джон Берроуз вспоминал о «мистере Гулде» как о довольно «чопорном» человеке, который стремился жить «немного лучше, чем другие фермеры».[47]47
  Клара Баррус. Джон Берроуз: Мальчик и человек. Гарден-Сити: Doubleday. Page. 1920. 97.


[Закрыть]

И все же, несмотря на претензии Джона Берра Гулда, Гулды, как и большинство других жителей Роксбери, вели скромное существование. Мэри шила всю одежду семьи. Львиная доля продуктов питания поступала прямо с приусадебного участка, мебель была ручной работы.[48]48
  Сара Гулд Нортроп. «Воспоминания». HGS.


[Закрыть] Одним из немногих купленных в магазине предметов в доме был импортный, но, тем не менее, недорогой чайный сервиз, для которого Мэри попросила мужа соорудить сложный шкаф со стеклянными дверцами. Он простоял там долгие годы, постоянно выставляемый на всеобщее обозрение, но редко используемый, чтобы на его драгоценных кусочках не появились сколы или трещины. Сестра Джея Гулда Анна вспоминала, что чайный сервиз – довольно редкое явление для того времени в сельской местности – служил бессловесным подтверждением положения семьи, обозначая их как людей определенного качества, несмотря на обратную видимость.

Практически все, что мы знаем о семье Гулдов в первые годы жизни Джея, почерпнуто из воспоминаний, написанных оставшимися в живых сестрами Гулда вскоре после того, как Джей сошел в могилу, причем написаны они были по просьбе его старшей дочери. «Когда ваш отец появился в нашем доме, – писала Анна, – нас было пять маленьких девочек, и когда однажды утром бабушка сказала нам, что у нас есть младший брат, и мы увидели его своими глазами, наша радость не знала границ. Прошло совсем немного времени, и мы смогли обнять его, заставить улыбнуться и протянуть к нам свои крошечные ручки».[49]49
  Анна Гулд Хау. «Воспоминания миссис Хау». HGS.


[Закрыть] Старшая сестра Джея, Сара, вспоминала, что в первые годы он был «любимцем и кумиром всех домашних», которого баловали и которым восхищались все девочки, отчасти братом, отчасти куклой.

Воспоминания сестер Джея также дают нам представление о матери Джея, Мэри, которая умерла в январе 1841 года, когда Джею не исполнилось и пяти месяцев. «Единственное воспоминание о ней, – писала Сара, – которое он рассказывал мне в последние годы своей жизни, – это посыльный, вызвавший нас из школы, чтобы она дала нам свое предсмертное благословение. Он говорил, что никогда не забудет, какими холодными были ее губы, когда она подарила ему свой последний поцелуй любви». Сара, у которой, как мы увидим, были причины предпочитать память о матери памяти об отце, считала, что Джей унаследовал от Марии все «свои амбиции [и] ту ровность нрава, которая позволяла ему контролировать себя даже в детстве, и еще больше, когда он стал мужчиной. Он также унаследовал от нее способность обращать все в свою финансовую выгоду».[50]50
  Сара Гулд Нортроп. «Воспоминания». HGS.


[Закрыть]

Джон похоронил Мэри на кладбище Олдскульной баптистской церкви между Роксбери и Келли Корнер возле Страттон-Фоллс, неподалеку от «Желтого дома собраний», где Мэри всегда ходила на богослужения. (Здесь тридцать девять лет спустя Джей Гулд установит обелиск в память о своих родителях и двух своих сестрах). Анна Гулд, которой было одиннадцать лет, когда умерла ее мать, помнит, как снег лежал на земле, когда Джон Гулд и еще несколько мужчин несли Мэри к ее могиле. Она также помнила стук грязи о рукотворный гроб и торжественные гимны, которые пели в ветреном безлюдье кладбища. Маленькая Джей шла рядом с ней, держа ее за руку, любопытствуя, но, похоже, не понимая многого из того, что происходило.[51]51
  Анна Гулд Хау. «Воспоминания миссис Хау». HGS.


[Закрыть]

В последующие несколько лет смерть будет частым гостем Гулдов. Нуждаясь в матери для своей большой семьи, Джон Гулд летом 1841 года женился снова, но 19 декабря его новая жена, женщина по имени Элиза, умерла[52]52
  Девичья фамилия Элизы неизвестна. На семейном памятнике Гулдов на кладбище Олдскульной баптистской церкви указано, что она умерла 19 декабря 1841 года в возрасте 29 лет.


[Закрыть]. Джон положил Элизу рядом с Мэри на кладбище Желтого дома собраний. Пять месяцев спустя пятидесятилетний Гулд – образец упорства – женился еще раз, на этот раз на Мэри Энн Корбин, соседке, которая была младше его более чем на десять лет. Казалось, после этого счастливого события в семье наступил период стабильности, но у судьбы были другие планы. В конце 1842 года одиннадцатилетняя Нэнси скончалась от внезапной болезни. Спустя десятилетия Сара Гулд описала еще один снежный визит на кладбище, когда ее мачеха Мэри Энн с большим ребенком поднималась по склону. 3 марта 1843 года Мэри Энн подарила Джону сына Авраама, которого сестры и брат называли по-разному – Абрам и Эби. На какое-то время в доме снова воцарилась радость. Но через два года Мэри Энн умерла. Возможно, считая себя проклятым, Джон больше не брал жен. Вместо этого он оставил заботу о двух своих мальчиках, которым теперь было девять и два года, четырем оставшимся в живых дочерям.

Будучи уже пожилой женщиной, Сара Гулд заметила, что Джей повидал немало «неприятностей» еще до того, как ему исполнилось десять лет.[53]53
  Сара Гулд Нортроп. «Воспоминания». HGS.


[Закрыть] Эти неприятности, по словам Сары, не ограничивались смертями в семье, но распространялись и на другие эпизоды, включая, по крайней мере, один драматический, определяющий характер опыт, вызванный строгой приверженностью Джона Гулда неортодоксальным и жестко независимым политическим убеждениям.

В отличие от большинства своих соседей, Гулд, демократ по убеждениям, отказался участвовать во всеобщем восстании, охватившем Кэтскиллы и прилегающую долину реки Гудзон в 1840-х годах. В то время фермеры региона выступали против владельцев различных земельных наделов, среди которых были и владельцы огромного земельного надела Харденбергов – чуть менее 2 миллионов акров в графствах Ольстер, Оранж, Грин, Салливан и Делавэр, выданного в 1708 году королевой Анной Йоханнесу Харденбергу и его соратникам. («Обширность патента Харденберга, – писал будущий монополист Джей Гулд в своей книге „История округа Делавэр и пограничных войн Нью-Йорка“, – когда его границы были исследованы и определены – грант в размере менее двух миллионов акров одному человеку – представляла собой разновидность монополии, Даже британское правительство, с его аристократическими представлениями, не смогло устоять, и [позднее] был издан приказ, запрещающий выдавать гранты более чем в тысячу акров отдельным лицам, или, если они связаны вместе, в количестве тысячи, равном числу соратников.»[54]54
  Джей Гулд. История округа Делавэр и пограничных войн Нью-Йорка. 115.


[Закрыть]) В разгар этих антиарендных волнений вооруженные группы «арендаторов», одетые в бязевые костюмы и раскрашенные под «индейцев», запугивали сборщиков ренты с помощью дегтя и перьев, используя ту же тактику, чтобы заставить других арендаторов присоединиться к их восстанию. Местные индейцы-антиарендаторы из Роксбери обычно созывали друг друга с помощью традиционных рожков. В какой-то момент они даже приняли закон, запрещающий дуть в эти рожки по их обычному назначению, чтобы не перепутать объявление какого-нибудь фермера об ужине с предупреждением о появлении на горизонте сборщиков ренты. Как написал бы Джей:

В течение лета этого года [1844] часто видели переодетые партии, и несколько мирных граждан, которым случалось думать не так, как они, принадлежавших к так называемой «Партии за повышение ренты», или «Партии закона и порядка», подвергались нападкам и жестоким угрозам…Первый открытый акт враждебности был совершен шестого июля в помещении мистера Джона Б. Гулда, который, несмотря на угрозы и своевременное предупреждение ассоциации воздержаться от дудения в рожок, продолжал использовать его в качестве сигнала…В тот день, о котором идет речь, он, как обычно, трубил в свой рог в полдень, когда пять индейцев, экипированных и вооруженных для боя, явились к его двери и потребовали возмещения ущерба за оскорбление, нанесенное им авторитету ассоциации. Завязалась бурная и гневная дискуссия, после чего они были вынуждены покинуть помещение…В следующий вторник другая компания индейцев отправилась к усадьбе Гулдов с инструкциями захватить рог и, если потребуется, нанести мистеру Гулду спасительный удар смолой и перьями. Солнце только-только достигло меридиана, когда представилась благоприятная возможность, раздался сигнал, и дикарская орда выскочила из своих укрытий и с демоническими воплями бросилась на мистера Гулда, который стоял со своим маленьким сыном на открытом воздухе перед домом. Мы были этим сыном, и как ярко запечатлелась в памяти страшная картина, когда они окружили родителя с пятнадцатью ружьями, стоявшими в нескольких футах от его головы, а вождь стоял над ним, свирепо жестикулируя и обнажив меч. О, как мучился мой юный разум, ожидая, что вот-вот увижу его распростертым на земле безжизненным трупом…Но он твердо стоял на своем; он не уступил ни дюйма.

Джон Гулд крикнул своему наемнику, чтобы тот принес из дома мушкеты. «Сознавая свою правоту, он не испытывал никакого страха, и в конце концов, когда собралось несколько соседей, во второй раз [индейцы Калико] были изгнаны из дома, так и не выполнив своего предназначения».[55]55
  Там же. 120. Дополнительные подробности этой истории в том виде, в каком она представлена здесь, взяты из рукописи мемуаров Гамильтона Бурханса «Ранние дни Джея Гулда». HGS.


[Закрыть] Больше арендаторы никогда не посещали усадьбу Гулдов. В 1845 году Джон Гулд отправился с местным ополчением для восстановления порядка после того, как губернатор Нью-Йорка объявил округ Делавэр в состоянии мятежа.

Напряжение, вызванное арендными войнами, проникало почти во все сферы жизни. В один из таких моментов, во время разборок, крупный мальчик, сын арендатора, угрожал Джею утопить его в «Каменном кувшине», маленьком школьном здании у Микерс-Холлоу. После этого Джон Гулд объявил, что никто из его детей больше не будет посещать эту школу. Он и два его свояка-арендатора, Филтус и Тимоти Корбин, построили собственное здание школы на землях между соседними фермами. Они назвали это место Бичвудской семинарией.

Джон Берроуз и Джей Гулд – каждому из них суждено было стать по-своему известным – в течение десяти лет вместе учились в школе, сначала в Stone Jug, а затем в Beechwood Seminary. Спустя более четырех десятилетий после этого сестра Джея Элизабет (известная как Бетти) говорила своей дочери: «Между твоим дядей и Джоном Берроузом всегда была симпатия».[56]56
  Элизабет Гулд Пален – Анне Пален. 25 марта 1893 года. HGS.


[Закрыть] В письме, когда ему было уже за восемьдесят, Берроуз вспоминал о своем старом друге: «В еврейской внешности, яркой учености и гордых манерах Джея Гулда можно было увидеть обещание необычной карьеры».[57]57
  Джон Берроуз. My Boyhood. Garden City: Doubleday, Page. 1922. 40.


[Закрыть] Они вместе ходили на форель в Роузс-Брук, Фурлоу-Лейк и Микерс-Холлоу, и Берроуз часто оставался на ночь в доме семьи Гулд.[58]58
  Клара Баррус. Джон Берроуз: Мальчик и мужчина. 211.


[Закрыть] Что касается самого популярного вида спорта на школьном дворе – борьбы, то Берроуз вспоминал, что в поединке маленький и, казалось бы, неатлетичный Джей оказался на удивление «выносливым и труднопобедимым …Он казался сделанным из стали и резины».[59]59
  Джон Берроуз. My Boyhood. 37.


[Закрыть]

Как и другие друзья детства, Гулд и Берроуз по мере возможности помогали друг другу выпутаться из затруднительных ситуаций. Особенно показательный случай произошел однажды в 1848 году, когда Гулду было двенадцать, а Берроузу – одиннадцать. Берроуз, забыв о задании по сочинению до последней минуты, скопировал что-то из альманаха и попытался выдать это за оригинал. Обнаружив уловку Берроуза, учитель жестко сообщил ему, что в качестве наказания он должен либо сдать двенадцать стихотворных строк до конца дня, либо остаться после уроков. Вскоре, пока учитель не смотрел, Джей нацарапал на своей грифельной доске несколько строк и, подтолкнув Джона, передал их под парту, чтобы тот переписал. Берроуз быстро (и бесстыдно) сделал это, избежав таким образом наказания.

Стих Джея сохранился:

 
Время летит мимо,
ночь наступает быстро,
Я, минус два, как вы все знаете,
Но что еще более важно,
я должен передать
двенадцать строк к ночи
Или остаться и писать.
Всего восемь у меня есть,
но вы знаете, что этого недостаточно,
не хватает четырех;
Но чтобы иметь двенадцать,
больше не нужно.
 

Удовлетворяя потребности Берроуза, Джей продемонстрировал суровую, но элегантную экономию, которая будет характерна для многих его последующих решений проблем.

Его эффективный набор слов был предназначен для выполнения конкретной задачи самым непосредственным образом. Джей выполнил задание Джона в точности, как требовалось, выдав двенадцать очень коротких строк: ровно столько, чтобы удовлетворить требование учителя, но ни на один слог сверх необходимого.