Текст книги "Антология сатиры и юмора России XX века. Том 19"

Автор книги: Эдуард Успенский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 46 страниц)

Целебный бык
Рассказ

Село Троицкое под Переславлем-Залесским – село тихое и безобидное. Люди в нем молчаливые, уважительные.

А деревня Афонино, которая в двух километрах рядом, такая разговорчивая, будто и не из этой местности. Недаром ходят слухи, что крестьян для этой деревни помещик афонинский в карты выиграл. И выиграл он их, верно, в каких-нибудь южно-цыганских краях. Потому что таких говорливых людей нище больше в наших краях не водится.

Когда идешь по Троицкому, все на тебя смотрят, просто глазами едят, но ни о чем не спрашивают.

Когда идешь по Афонино – только о тебе и разговоров:

– Смотрите, мужик с удочкой днем на реку идет.

– А что? Пользы от него никакой, вот его и выставили.

– Почемуй-то пользы от него нет? Выстави его в огороде, вот тебе и польза. Все птицы разлетятся, и кабаны на картошку не пойдут.

– Да он небось городской, столичный. Он в огороде завянет в полчаса. Ему бы только бумажки подписывать.

– У меня летошний год жил один городской, квелый такой, бесполезный. От него еще жена ушла. И от этого тоже скоро уйдет.

– Маманя, это почему от меня тоже скоро уйдет?

– Потому. Делов в хозяйстве полно, а ты на речку с удочкой.

– Вот он обратно пойдет, посмотрим сколько он там выловит.

Так от крыльца до крыльца передают тебя как эстафету.

Зато в Афонино всяких событий мало, а на Троицкое они так и сыплются. То кино туда приедут снимать про партизан. То окажется, что пенсионерка Купцова Дуняша уже третий год как ведьма – из-за нее у Клековых корова не доится. То выяснится, что бригадир Павловский на тракторе художнику Чижикову забор снес. Потом следы заметал и трактор в обочине утопил.

А то вдруг такое случилось – в Троицком бык заиграл. Козырять стал.

Был бык как бык. А с осени стал за кем ни попадя гоняться с рогами.

Коровник старый был. Если быка к столбу привязать, он все развалит. Вот он и ходил беспривязанный.

Однажды Павел Васильевич Пугачев, районный архитектор, с грибами из леса возвращался. Решил он угол поля срезать, через коровник пройти.

Ходил он медленно, потому что его радикулит забирал.

У нас в Троицком есть примета такая народная, что радикулит у того человека бывает, который свою работу делать не хочет. Так вот архитектор Пугачев так не хотел ее делать, что весь скрюченный ходил. И с каждым годом все скрюченнее и скрюченнее становился.

И вот с такой повышенной скрюченностью он около коровника оказался. Они столкнулись – лед и пламень: архитектор повышенной скрюченности и бык повышен ной бодучести – и чем-то друг другу усиленно нс понравились.

Что бык Цыган архитектору не понравился – это наплевать и забыть, никакого действия из-за этого не намечалось. А вот что Павел Васильевич Цыгану нс понравился – это хуже, из этого прямое действие получилось. Бык как на Павла Васильевича побежит!

Я не знаю, бегал ли когда-нибудь за вами бык, дорогой читатель, но дело это не забавное, а прямо-таки ужасное.

Павел Васильевич это знал и немедленно в сторону от быка бросился.

А скользко, после дождя. Архитектор буксует, и Цыган пробуксовывает. Но постепенно они скорость набирать начали и все быстрее стали двигаться.

Никто и не подозревал, что Павел Васильевич такой спортивный. Он три круга вокруг коровника сделал. потом на навес над крыльцом взлетел и на нем сидит. Он сидит, а Цыган гнилушки из под крыльца выковыривает.

Хлоп! И Павел Васильевич, как в замедленном кино, стал вниз падать.

Но во время бега что-то с ним произошло, он стал быстрее в сто раз соображать. Пока он падал, он лодку у забора увидел перевернутую, на чурочках. Он к этой лодке кинулся.

Цыган с себя навес сбросил, а Павла Васильевича уже не достать, он под лодкой блаженствует.

Цыган стал вокруг пастись. Отойдет, но глазом на лодку косит. Только Пугачев высунется – Цыган уж тут как тут с рогами.

Пришлось Пугачеву вместе с лодкой отползать. А лодка тяжеленная. И полз он как черепаха в собственном доме. Полкилометра полз. Вот тебе и срезал угол!

Но что самое интересное – его скрюченность как рукой сняло. Он прямой и стройный стал. Такой прямой, стройный и ошалелый в районный город уехал.

Зато он потом в две недели новый коровник спроектировал. А бывало, месяцами работу выполнял.

А наши деревенские с тех пор Цыгана Фельдшером стали звать. И говорят:

– У кого радикулит, мы можем нашего быка по рецепту выписать. Любого человека в пять минут починит.

Последние охотничьи рассказы

Дорогие читатели!

Не знаю, как вас. но меня очень беспокоит состояние живой природы. На головы бедных животных и птиц браконьеры обрушивают тысячи тонн дроби и рубленых гвоздей. Если так будет продолжаться и дальше, то звери, птицы и рыбы исчезнут из рек и лесов и будут фигурировать только на страницах художественных произведений.

А охотничьи рассказы лет через сто будут выглядеть приблизительно вот так:

Рассказ первый – рыболовный

Значит, так. Узнали мы про эту речку случайно. Нам про нее один турист рассказал. Никаких нефтяных комбинатов, один заводик анилиновый на берегу.

Мы снасти забрали – и туда. Остановились у старика одного. День сидим удим, неделю – ни поклевочки. А без рыбы возвращаться не хочется.

Мы к старику:

– Говорят, у тебя сеть имеется.

– Какая такая сеть? Нет у меня никакой сети. Сеть – это чего? Это через чего радио передают?

Мы говорим:

– Дедушка, мы заплатим. Нам рыба нужна.

– Рыба всем нужна. А у нас знаете, как рыбнадзор поставлен? На глиссерах так и шастают!

Но все-таки уговорили мы его.

– Ладно, – говорит, – пошли сеть ставить. – Он снимает с окон занавески тюлевые, скрепляет их скрепками. – Только ставить не я буду – бабка моя. Если охрана навалится, скажет – постирать вышла. У нас в деревне все так делают.

Ночью мы поставили сеть у зарослей, утром снимаем – рыбы!.. Я в жизни столько не видывал. Мы мелочь выбрасывали, а крупных складывали в баночки из-под майонеза. У меня и сейчас один пескарь дома живет в аквариуме. Под меченосца замаскированный. Мы его для Нового года держим. Знаете, какой это деликатес? Ни в одном ресторане нет. Приходите – увидите. Мы под этого пескаря знаете, сколько гостей соберем? Приходите, не пожалеете.

Рассказ второй – охота на пушного зверя

– А у нас так было, – подхватывает охотник. – Прибегает однажды Калька Александров. «Я, – говорит, – дом купил». – «Хороший дом-то?» – «Развалюха полная». – «Так, может, участок хороший?» – «Никакого участка!» – «Так чего же ты его купил?» – «Там кроты водятся». – «Настоящие?» – «Нуда. Они у хозяина червей для рыбалки съели». – «Ура! Стало быть, хищники». – «У меня уже и лицензия на отстрел двух штук имеется».

Мы сели в самолет и в Сибирь вылетели. Остановились в доме охотника. Всю ночь этих кротов караулили, пока не завалили.

А как принесли мы двух кротов в гостиницу на шесте – все так и ахнули!

«Да, – говорят, – все-таки наша русская охота действительно в мире лучшая».

А где сейчас шкура, спросите? Да у меня перед креслом одна брошена. Я на ней зимой пальцы грею. У меня дырка специальная в тапочке сделана.

Рассказ третий – охота по перу

– А я, ребята, неудачник какой-то, – начинает рассказ третий. – Я по перу охочусь. По летающим: стрекозы, бабочки, жуки, комары. Купил я себе осу охотничью. Начал ее натаскивать.

Увидишь бабочку – снимешь с осы колпачок. Она – бац. И бабочка твоя.

Только хотел за город выехать – охоту на бабочек и стрекоз запретили, чтобы поголовье увеличивать.

Ничего, думаю, дождусь я весеннего перелета мух. Дождался. Выехал я за город, лежу на берегу на зорьке. В шалашике. Слышу – жужжит рядом. Муха! Я с осы колпачок снял – лети! Вдруг рядом – ба-бах! И нет моей осы. Оказывается, за соседним кустом еще один охотник с подсадной мухой охотился. Он, конечно, плакался, извинялся. Мне свою муху взамен осы предлагал. Но я отказался. Не люблю я эту охоту с подсадными. Есть в ней что-то такое нечестное. А я люблю, чтобы все было по-хорошему, как в добрые старые времена.

История
о таракановедении и таракановыведении
Неоконченный рассказ,
как и наша бесконечная жизнь

Однажды папа мальчика Яши принес домой большую партию тараканов в прозрачной коробочке из пластмассы.

Это был какой-то особый новый сорт морозоустойчивых насекомых, выведенных в папином научном институте.

– Пусть они поживут у нас в холодильнике, – сказал папа, – У нас на работе морозильная установка испортилась.

– Да ни за что на свете! – сказала мама. – Яс этими тараканами всю жизнь борюсь не для того, чтобы они в моем холодильнике жили.

– Но это моя кандидатская, – пытался спорить папа.

– Хоть докторская, – ответила мама.

– В Мексике за каждого таракана дают песо, – намекнул папа. – Они очень нужны для генетических экспериментов.

– Вот и вези их в Мексику, – отпарировала мама.

– Но я их знаю всех по именам, – спорил папа. – Без холодильника они погибнут от жары.

– А в холодильнике, – спорила мама, – они погибнут от сотрясения мозга.

– Как так? – спросил папа. – Это невозможно.

– Это возможно, – ответила мама. – Я каждого из них тресну молотком по башке.

– Этот маленький – Вася, – сказал папа.

– С него и начну, – сказала мама.

Папе очень нужно было охладить тараканов, и он убеждал маму изо всех сил:

– Лена, пойми. Обычные тараканы при минус два дохнут. А эти только развивают активность. Это переворот в генной инженерии. Это два года работы, это большая наука.

– Мало вам атомной бомбы, – сказала мама.

Папа стал кипятиться:

– Да пойми ты, Лена! Да это… революция в науке! Да как ты не поймешь?! Да как ты можешь?.. Да ты!..

– Не груби, – сказала мама. – Если я увижу эту коробочку в холодильнике, я сварю твоих тараканов как креветок.

И мама ушла. А мальчик Яша сразу понял, как можно спасти эту морозно-революционную семью:

– Папа, посади их в морозилку в креветочном пакете.

Пока тараканы окончательно не перегрелись, папа быстро пошел в магазин «Океан» и взял там большой пакет с креветками.

Креветок он вытряхнул в пакет из-под венгерской курицы, а революционных тараканов запихнул в креветочный пакет.

Все были счастливы.

Однажды мама заметила в холодильнике маленького прелестного тараканчика. Такое нежное неуверенное создание, похожее на двухнедельного котенка.

Другая бы мама обрадовалась:

– Ах, какая прелесть!

А наша мама, вернее, Яшина мама как закричит:

– Караул! Тараканы!

Она немедленно захлопнула дверь холодильника, заклеила его широким слоем скотча с ног до головы и вызвала папу на допрос:

– Арсений, ты своих тараканов забрал?

– Каких тараканов? – спросил папа.

– А таких, морозоустойчивых.

– Я про них давно забыл. Сотрудники разобрали их по домам. А как холодильную установку починили, обратно принесли на работу. Так что все теперь в порядке.

– А ты своих принес?

– Нет, я про них и не вспоминал…

– Так я тебе про них напомню. В нашем холодильнике их видимо-невидимо. Уже молодежь появилась перспективная, особоустойчивая.

Папа стоял молча, вытаращив глаза.

– Так что забирай этот холодильник нераспечатанным к себе на работу, – сказала мама. – Вместе со всеми продуктами, а нам привези такой же, но без тараканов. Даже необязательно новый. И пусть тебе премию выпишут за повышенную размножаемость этих генетических революционеров.

Папе ничего не оставалось как сказать:

– Хорошо.

– И имей в виду, что твое питание и питание всей семьи с этого дня в твоих руках.

Папа все понял и побледнел.

На другой день он пришел с работы:

– Наш начальник лаборатории согласен взять тараканов, даже вместе с холодильником. Но отдавать ему нечего. Мы бедные. Нам и зарплату с задержкой платят.

Папа подумал, что он все объяснил, и весело спросил:

– Что у нас на обед?

– Хлеб с маслом и чай, – ответила мама.

– А на ужин?

– Хлеб с маслом и чай.

– Но там же были пельмени, – показал папа на холодильник.

– Там сейчас тараканий рай, – ответила мама. – И мы не будем его разрушать. Потому что, если мы откроем дверь, планета погибнет. На ней начнется новая эра.

– Какая эра? – спросил папа.

– Эра морозоустойчивых насекомых.

Только папа не сдавался:

– Но у нас в институте нет холодильников.

Тогда мама предложила другой выход:

– Сколько, ты говоришь, дают за одного таракана в Мексике?

– Один песо.

– Так вот. Забирай этот холодильник на работу со всем этим прогрессивным выводком. Набери там тысячу тараканов и пошли их в Мексику своим коллегам. Пусть они пришлют нам тысячу песо.

– И мы купим новый холодильник, – сразу понял Яша.

Папа долго листал энтомологические журналы и журналы по генетике – искал адреса мексиканских коллег. Наконец нашел институт соответствующего профиля. Долго отбирал племенных тараканов, заготавливал им еду и упаковывал их.

И посылка уехала в Мексику.

А потом пришло извещение из Бутовской таможни:

НА ВАШЕ ИМЯ ПОСТУПИЛА ПОСЫЛКА ИЗ МЕКСИКИ. ПРОСИМ УПЛАТИТЬ ТАМОЖЕННЫЙ СБОР, НАЛОГ ЗА ПЕРЕСЕЧЕНИЕ ГРАНИЦЫ И ПОЛУЧИТЬ ПОСЫЛКУ.

– Ура! – закричала вся семья хором.

В тот же день почтальон принес письмо. Из Мексики.

ДОРОГИЕ КОЛЛЕГИ!

МЫ ЧРЕЗВЫЧАЙНО БЛАГОДАРНЫ ВАМ ЗА ПРИСЛАННЫХ НАСЕКОМЫХ. ОНИ ДОЕХАЛИ ХОРОШО И СЕЙЧАС АККЛИМАТИЗИРУЮТСЯ В НАШИХ УСТАНОВКАХ.

МЫ ДОЛГО ДУМАЛИ, КАК ЖЕ ВАС ОТБЛАГОДАРИТЬ. КОНЕЧНО, МЫ МОГЛИ ВЫСЛАТЬ ВАМ ДЕНЬГИ, НО МЫ ПОНИМАЕМ, ЧТО ДЛЯ УЧЕНЫХ ЭТО НЕ САМОЕ ГЛАВНОЕ.

МЫ РЕШИЛИ СДЕЛАТЬ ВАМ ОТВЕТНЫЙ ГЕНЕТИЧЕСКИЙ ПОДАРОК.

МЫ ВЫСЫЛАЕМ ВАМ ВЫВЕДЕННЫХ НАМИ ТЕПЛО-УСТОЙ-ЧИВЫХ ПОЛЕВЫХ ПЕРУАНСКИХ КЛОПОВ. ОНИ СПОСОБНЫ ПЕРЕНОСИТЬ ТЕМПЕРАТУРУ ДО +140 ГРАДУСОВ.

ПЕРВЫЕ ЭКЗЕМПЛЯРЫ БЫЛИ ОБНАРУЖЕНЫ НАМИ В ЦЕХАХ С ПЛАВИЛЬНЫМИ ПЕЧАМИ И УСОВЕРШЕНСТВОВАНЫ В ЛАБОРАТОРНЫХ УСЛОВИЯХ.

ЭТО БЕСЦЕННЫЙ ГЕНЕТИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛ.

ВАШИ КОЛЛЕГИ – ИНОСТРАННЫЕ УЧЕНЫЕ.

Была долгая пауза. Потом мама спросила:

– Ну, что, пойдешь получать генетический материал? Платить таможенные сборы и налог за пересечение границы?

Потом она еще спросила:

– Интересно эти сборы оптом платятся или поштучно за каждый экземпляр?

– Не пойду, – сказал папа. – Туда ходить – только время терять.

– Почему? – спросила мама.

Папа ей объяснил:

– Знаю я эту Бутовскую таможню. Мы получали там бабочек. Никакого порядка. Там все под открытым небом. Ничего не обогревается. Все клопы давно передохли.

Так и остались они без холодильника и без потрясающих генетических клопов. Но все стали значительно опытнее и умнее.

Рассказ Алика Лившица о походе их кружка самодеятельности в сокровищницу мировых шедевров живописи и искусства государственный музей Эрмитаж

– Эдуард Николаевич, мы туда давно пойти хотели. Нам Наталья Евгеньевна объясняла, что каждый культурный человек в нашей стране просто обязан бывать в Эрмитаже два раза в неделю. Нас только собрать очень трудно.

Мы все в разных школах учимся. Кто в английской, кто в математической. Я в музыкальной. А у Натальи Евгеньевны мы в театральном кружке занимаемся. Мы туда поехали метром.

И я с удовольствием представил себе, как они собирались около станции. Как, галча, как галчата, делясь жвачкой и едой, они спускались вниз по эскалатору.

Как, толкаясь и бегая вокруг пешеходов, двигались пчелиным роем по платформе.

– Мы приехали на «Невский проспект» и поехали вверх. Стали там всех считать. Смотрим – Таня Купцова потерялась. Тогда Наталья Евгеньевна говорит: «Ты, Блинов, поезжай вниз и найди Таню. Возьми ее за руку и привези сюда. А мы тебя подождем».

Остановился пчелиный рой, затормозил. Стал на месте вокруг Натальи Евгеньевны жить.

Только Блинов сел на эскалатор, вниз поехал, тут Таня приехала. Мы все думаем: сейчас Блинов вернется, и мы в Эрмитаж пойдем. А Блинова все нет и нет. Он внизу Таню Купцову разыскивает. А найти не может, она же у нас уже. Тогда Наталья Евгеньевна говорит: «Левицкий, Левицкий и Глухарева, давайте быстро спуститесь вниз и приведите сюда Блинова, а то он там долго будет вчерашний день искать».

Левицкий с Глухаревой вниз посыпались. И, конечно, напрасно.

Только они, Эдуард Николаевич, съехали, тут Блин въезжает. «Нет внизу Тани», – говорит.

«Таня-то здесь, – говорит Наталья Евгеньевна. – Только мы все равно не можем в Эрмитаж идти. Потому что Левицкий и Глухарева внизу. Они тебя разыскивают». – «Так я к ним сбегаю!» – «Хватит бегать. Добегались. Будем здесь ждать».

Тут я подумал: «Разве может пятый класс ждать?»

И верно.

Почему-то вниз Кабаков Валера незаметно укатил. Как бы нечаяно. Мы все даже рты пораскрывали. Зачем, почему?

А затем. А потому. Ему давно не нравилось, что Левицкий все с Глухаревой заговаривает. Все спрашивает: «А у вас в классе джинсы носят? А Высоцким увлекаются? А жувачку на уроках жуют?»

Будто не ясно, что джинсы у нас под школьной формой от учителей скрывают. Про Высоцкого и не слышали. А жувачку жуют только на переменах в специально отведенных для этого местах.

Дальше, Эдуард Николаевич, Блинов исчез. Во второй раз. Левицкий и Глухарева вернулись, Кабаков появился, а Блинова нет. Тогда Гера Грошов взял власть в свои руки. Он так устроен: когда все запутаются, он распутывает. Он говорит: «Давайте мы Блиночерпалку устроим». – «Как так – Блиночерпалку?» – «А так. Мы будем через каждые десять метров по одному ученику на эскалатор запускать. Вниз, вниз, вниз. А он по станции пройдет до половины и назад. Так все время и будем станцию прочесывать. Как Блинова увидим, так и зачерпнем».

Ай да Гера Грошев! Здорово выдумал. Просто драга для добычи золота получилась. Или землечерпалка. Я видел, как такие машины песок из реки вычерпывают.

И вот Блиночерпалка заработала. Катаемся мы, катаемся, а Блинов не зачерпывается. Как в воду канул. А тут поток народа откуда-то пошел, и пол-Блиночерпалки чуть в вагон не занесло. А Блинов-то снова пропал.

…между прочим, я так и предполагал…

Блинов-то – он не вниз, он на улицу вышел, в газетный киоск. Тогда Наталья Евгеньевна говорит: «Остановите вашу Блиночерпалку, я сама вниз поеду. А вы, товарищ дежурная, никого из ребят на эскалатор не пускайте. Мы и так уже час от вас уйти не можем. А то и вовсе запутаемся».

Все правильно. Только как дежурная «наших» от «ненаших» отличать будет?

Эдуард Николаевич, дежурная и стала всех ребят задерживать, кто идет без родителей, она говорит: «Нельзя. Подождите вашу учительницу».

Наши сразу и обрадовались. Как увидят хорошую девочку, сразу кричат дежурной: «Не пускайте ее! Не пускайте! Она тоже с нами!» Скоро очень много хороших девочек собралось.

Но я думаю, и мальчиков.

– Но некоторые, Эдуард Николаевич, девочки не хотели оставаться, они наших ребят лупить стали. Такая веселая катавасия началась. Наконец Наталья Евгеньевна приехала и стала каждого поголовно домой отправлять и в списке отметки делать. Все равно у нее ничего не получалось. Некоторых по нескольку раз отмечать приходилось. Они снова приезжали. Только в шесть часов все наконец разошлись. Конечно, ты уедешь, а без тебя самое интересное начнется!

Так что, Эдуард Николаевич, ничего из нашего похода в сокровищницу не вышло. Но это был самый интересный культурный поход за всю мою жизнь!

И я представил себе как, вернувшись домой, они перезваниваются: «А Блин-то! А?» – «А Глухарева-то какова?» – «А я телефон одной ненашей девочки записал». Есть возраст, когда сокровищницы мирового искусства занимают второе место.

Рассказ о том, как моя соседка
Наталья Ивановна покупала арбуз

Главным достоинством моей сегодняшней квартиры является соседка – Наталья Ивановна. Потрясающая женщина.

Родилась она в последней четверти прошлого столетия.

Наталья Ивановна обожает решать кроссворды. Наш разговор с утра начинается так:

– Эдуард Николаевич, что такое освежающий утренний напиток из трех букв, употребляемый в Европе и Азии?

– Суп, – говорю я.

– Подходит, – соглашается Наталья Ивановна, – А вот еще одно слово. «Домашнее бытовое средство для стирки белья». Десять букв по вертикали.

– Жена, – говорю я.

– Мало. – смотрит Наталья Ивановна.

– И теща, – добавляю я.

И мы начинаем пить чай.

– Уважаемая Наталья Ивановна, – прошу я, – дайте мне. пожалуйста, часто используемое сыпучее средство для создания специфических вкусовых ощущений в белковой среде.

Наталья Ивановна подает мне соль.

– И устройство, обычно употребляемое для утоления голода.

Наталья Ивановна подает мне вилку.

– Нет, Наталья Ивановна, это не вилка. Это яичница из трех яиц по горизонтали, а то и из четырех.

Но самое главное не кроссворды. С Натальей Ивановной каждый день происходят какие-то очень красивые истории.

Вот, например, одна из них – про арбуз. Вот эта история, рассказанная ею мне и дополненная моим воображением.

– Эдуард Николаевич, сегодня я купила арбуз. Он был очень большой! Просто очень большой.

Это меня не удивило. Наталья Ивановна любит всех людей: школьников, милиционеров, продавцов и президентов иностранных держав. И все любят ее и всячески ей помогают.

Вот и продавец выбрал ей самый большой арбуз. И она его понесла.

– Я пронесла его полквартала, Эдуард Николаевич, дальше не могу. Хоть бросай. И тогда я его покатила.

Я представил: Наталья Ивановна – седая спортсменка двадцатых годов идет по Фрунзенской набережной и со страшной силой гонит перед собой арбуз ногами. И разные люди относятся к этому по-разному.

– Разве можно так с арбузами обращаться! Гонять арбузы ногами негигиенично, – делает Наталье Ивановне замечание пожилой пенсионер военного вида. – Какой вы пример подаете молодежи.

– Хороший пример она подает молодежи, – возражает человек в тренировочном костюме, бегущий трусцой. – У нее арбуз как прилип к ноге. Никакого отскока. Нашей сборной у нее бы поучиться. Мамаша какой-то футбольный секрет знает. Уважаемая, вы постойте здесь. Я до Крымского моста добегу и на обратном пути вам арбуз дотараню.

Наталья Ивановна не стала ждать таранящего спортсмена. Она докатила арбуз до телефонной будки и стала вызывать подмогу: пенсионно-тимуровскую скорую помощь:

– Алло, это Анна Гавриловна? Вы что делаете? Берите свою сумку с колесиками и приходите на Фрунзенскую набережную к мебельному. Поможете мне арбуз нести… Не можете? Вы сами в беде? Ничего я сейчас приму меры.

– Алло, Софья Адамовна, пожалуйста, зайдите к Анне Гавриловне и откройте ее. Она ключ в двери снаружи забыла. А изнутри она не открывается. И пусть она возьмет сумку с колесиками и идет на Фрунзенскую набережную меня выручать… Что, у вас сердце? Ладно, сейчас поможем.

– Алло, Наталья Павловна? У вас есть валидол? Тогда возьмите его и зайдите к Софье Адамовне. Она боится без валидола на улицу выходить. Она проведет вас к Анне Гавриловне. Анна Гавриловна пусть возьмет сумку с колесиками. И все вместе приходите на Фрунзенскую набережную к мебельному. Поможете мне арбуз нести. Да, и возьмите для Анны Гавриловны чай. Она без чая, как машина без бензина, не может двигаться.

В это время мальчик мимо шел и с ним двое родителей – папа и мама.

– Тетенька, что это вы делаете?

– Я арбуз домой качу.

– Можно мы поможем?

– Конечно, можно.

– Но мы в кино опоздаем, – говорит мама.

– Ну и пусть! Арбуз важнее!

И арбузная процессия идет вперед. Впереди мальчик, потом арбуз, потом папа и мама.

В это время им навстречу выходит Анна Гавриловна с сумкой с колесиками и все остальные участники арбузного пробега с чаем и с валидолом. И все они встречаются у лифта.

– Знаете что, – говорит Наталья Ивановна. – Пошли к нам арбуз есть.

И все-все: и папа, и мама с мальчиком, и Софья Адамовна, и Анна Гавриловна с сумкой с колесиками, – все поднимаются наверх на шестой этаж.

Всех я встречаю у двери:

– Наталья Ивановна, что ж вы мне-то не позвонили? Я бы вам арбуз мигом донес. Еще бы молока купил.

– Что вы, Эдуард Николаевич! Вы же работаете. А мои девочки не очень заняты. Нечего им дома сидеть, стареть без толку. Пусть подвигаются.

И если мне в кроссворде попадется, слово на семь букв по вертикали, означающее молодую современную прогрессивную женщину, я не буду долго размышлять. Я напишу это слово – «соседка Наталья Ивановна». Пусть это будет не по правилам, но это будет правильно.