Текст книги "Мечи Эглотаура. Книга 1 (СИ)"

Автор книги: Эдуард Мухутдинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 34 страниц)

– Да, я только вчера прибыл в Райа, – важно проговорил я, почему-то чувствуя себя дураком. – Хорс Мемраластест, к вашим услугам.

– Иллина Коос нан-Террад, – сделала реверанс девица.

– Вы родственница короля?

– О, да. Мой дед был младшим сыном внука двоюродной сестры первой супруги государя. Здесь немало подобных родственничков, если позволено будет повторить ваши слова. Но мы особого значения такому родству не придаем, ведь это почти то же самое, что сравнить по предкам корову и верблюда – смех один.

– Действительно, – пробормотал я, пытаясь проследить по генеалогическому древу, какое расстояние отделяет Иллину от короля. Получалась настолько запутанная картина, что мой мозг с ней не справлялся.

– Откуда вы, Хорс?

– О, я из таких далеких краев, что даже сам не помню о них, – а ведь не соврал!

– Вы, наверно, добирались через пустыни, леса и моря, – изумрудные глазки заблестели. – Ой, как интересно! Я так хочу побывать где-нибудь за морем или в Глюкаловых государствах, но отец не пускает. Знаете, больше всего мне нравится Глюкляндия. Это такая романтическая страна, там почти все – герои, нет зла и войн, все счастливы и каждый день веселятся. Ведь так?

– Наверно, – пробурчал я, оглядывая зал и время от времени возвращая взор на собеседницу, чтобы не выглядеть слишком вежливым. – Наверно. Я там не был, к сожалению. – Помнится, Лем рассказывал про Северное Глюкаловое царство несколько иное, но кто я такой, чтобы разбивать наивные детские грезы?

– Ах, как жаль! Но вы наверняка туда поедете, ведь правда? А потом, когда вернетесь, расскажите мне, пожалуйста. Обещаете?

– Угу. – А что я еще мог сделать? Приперли к стенке. Утешает только, что ездить никуда не придется. По крайней мере пока. А то девица меня уже начала утомлять. Интересно, она только прикидывается или в самом деле такая? Судя по тому уму, что я углядел, не должна бы. Значит, прикидывается. Но зачем?

Ладно, разберемся. Как-нибудь.

От дальнейшей умелой экзекуции меня спасло пришествие короля. Народ зашевелился, подтянулся, нутром почуяв его приближение. Я и сам ощутил нарастающее напряжение, поэтому не удивился чутью придворных, когда распахнулись высокие двери в противоположном конце залы. Гвардейцы взяли мечи наизготовку; впрочем, чисто парадный жест. Я сомневаюсь, что они умели делать мечами еще что-то иное. Вошел герольд. Другой, не тот, что задерживал меня; более солидный и аристократичный. Он встал в торжественную позу и грохнул по полу толстым жезлом. Все смолкли, утих наконец гул, не прекращавшийся с момента моего появления. Да, вероятно, и с более раннего.

– Герцог Тратрейский и Холданский, владетель Ксахану и Фарийона, барон Кремаутский, Его Величество Велимон Аррад Альтеррад, – провозгласил герольд хорошо поставленным голосом. Гвардейцы отдали честь.

В сопровождении нескольких важных государственных лиц вошел король.

Да. Этот человек явно не мог быть никем иным. Даже если б он оделся в рыбацкое тряпье, вымазался в грязи и взял в руки старые порванные сети, – даже в этом случае народ почтительно склонялся бы пред ним. Здесь наличествовало то, что называют харизмой – почти ощутимой аурой прирожденного властителя и лидера. Орлиный взор, орлиный же нос, пронзительный жесткий взгляд черных глаз, резкие, прямые черты лица, властные движения, величественная осанка уверенного в себе и своих силах человека. Что-то знакомое… не относительно меня, конечно, хотя и во мне присутствует многое… хе-хе… И все-таки что-то кого-то напоминает, но кого – не могу понять.

Король прошел по живому коридору, образованному придворными и гостями, кивая некоторым, отдельных личностей приветствуя собственноручно. Высокая честь, надо сказать… Альтеррад миновал меня, едва удостоив взглядом; и правильно – я всего лишь временное явление, скоро исчезну из жизни дворца… Как же добиться разговора с королем?

Его Величество достиг кресла с высокой спинкой и, взмахнув полами мантии, сел. Сразу же возобновились разговоры и споры; король сел – значит, первая официальная часть приема завершена.

К государю подскочили просители; Альтеррад, советуясь с высокопоставленными лицами, принимал решения, раздавал награды. Так, по крайней мере, казалось. Что бы такого придумать, чтобы на первых же словах меня не выкинули из дворца?

Герольд снова стукнул пол.

– Княгиня Таурианская, герцогиня Фали, Ее Высочество Жюльфахран Сиртани Альтеррад.

Что?! Кто?!! Может, я ослышался. Ах да, имя похожее. Каждая десятая девушка…

Вошла Жуля. В длинном белом платье, что поддерживает сзади паж, с открытыми плечами, которые я так нежно целовал, с неброскими, но очень гармонично подобранными украшениями; длинные волосы схвачены бриллиантовой заколкой, падают на плечи черными блестящими волнами. Она прекрасна…

Жуля, не заметив меня, отвечая на приветствия, прошла к трону, присела в поклоне. Король встал, принял руку принцессы, поцеловал, что-то сказал. Во мне начала рождаться боль. Не та, что последние несколько часов точила сердце, то была просто боль потери, которую можно обратить, вернуть, найти… Но – боль потери безвовзратной. Не зря Жуля печалилась тогда, на корабле. Нет, не быть нам вместе. Я, конечно, знаю мало, но понимаю – разница слишком велика. Она – принцесса, наследница великого государства, а кто я? Без роду, без племени… За душой – ничего, кроме нескольких погромленных трактиров, да неудавшегося жертвоприношения. Кто, какой злодей прислал приглашение? Чтобы я прочувствовал всю глубину несчастья… Будь проклят Кахтугейнис!

Король сел. Жуля повернулась и стала искать кого-то взглядом в толпе. Когда наши глаза встретились, она улыбнулась, легко пошла. Придворные недоуменно расступались перед ней, а я не знал, что делать – то ли тоже отступить, то ли стоять столбом на месте. Как дурак…

– Здравствуй, милый, – просто сказала она и обвила мою шею руками.

– Жуля…

Воцарилась тишина. Жуля, не обращая внимания на пораженных людей, впилась губами в мои губы, закрыла глаза. Я неловко обнял ее за талию. Девушка дрожала, в уголке глаза выступила слеза. Нелегко все-таки далось Жуле это представление. Но, наверно, зачем-то все-таки оно нужно.

Я заметил быстрый враждебный взгляд Иллины, брошенный на Жулю. С чего бы?.. Кто-то что-то одобрительно сказал, ему возразили, послышались смешки. Но тут же прекратились. Король встал.

Жуля с неохотой оторвалась от моих губ, отстранилась. Прошептала:

– Так надо, Хорсик…

Взяла за руку и повела к королю. Придворные расступались, лица у всех были изумленные.

Я встретился взглядом с королем и вздрогнул. Гнев и ярость прочел в его глазах, едва ли не бешенство. Будь здесь какой-нибудь тиран, меня бы уже казнили. Но столь славный и долго правящий повелитель не может принимать решения, руководствуясь лишь эмоциями. Что несколько успокаивает.

– Государь, – сказала Жуля. – Позвольте представить вам Хорса Мемраластеста, истинного героя, из тех, кои ныне почти не появляются. Подвиги, им свершенные, неисчислимы, а перечисление достоинств займет несколько дней.

Аррад сверлил глазами то меня, то дочь.

– Мы безмерно довольны, что нам довелось принимать при дворе столь доблестного человека, – ласково сказал Альтеррад, но самый страшный зимний мороз был бы куда жарче, нежели голос короля. – Мы искренне надеемся, что нам удастся выслушать истории о ваших подвигах из первых уст. – Были б наедине – прибил бы, ясно говорили его глаза. И прибью, вот только уединимся.

– Ваше Величество, я…

Все терпеливо молчали, а я не знал, что сказать и уже бранил себя за то, что раскрыл рот.

– Я…

От позора спасло неожиданное событие. Распахнулись двери и, оттолкнув герольда, ворвался человек в запыленной одежде. Сильная усталость читалась на лице, а ноги кривились так, будто последние несколько дней он провел не иначе, как в седле. Ротозеи-стражники ввалились следом и скрутили злоумышленника, когда он мог уже много кого порешить.

– Ваше Величество, разрешите сказать…

Аррад уставился на прибывшего, размышляя. Махнул стражникам, те подтащили гонца к самому трону, чтобы двор ненароком не услышал вестей, предназначенных только для королевских ушей.

– Что случилось?

– О великий, попирающий… – начал вестник славословия задыхающимся голосом.

– К демонам церемонии, – прервал король. – Говори!

– Войска Хануриан пересекли Восточный Волдай. Они находятся в трех неделях от Райа. Объединенная армия Кагу и Касвы направляется на сближение с ними в районе Призрачных равнин. Хан Касвы вступил в союз с каганом хануриков и султаном Кагу. Вместе их будет больше ста тысяч. Это война, государь. Тяжелая война…

Гонец замолк. Пала тишина. Близко стоящие придворные, услышавшие слова, потрясенно переваривали страшные вести. Те, кто не слышал, молчали просто так, из солидарности. А может, из опасения заслужить королевскую немилость. Король посуровел лицом, едва заметно сжал кулаки. На меня уже внимания не обращал. Что там – мелкая помеха, позвать палача, и дело с концом…

– Касва? Какая, проклятье, Касва, она же пятьсот лет сюда не совалась, – пробормотал король, но так тихо, что его услышали только самые ближние.

Раздался шум, донесся раздраженный голос: «Пропустите, важные новости!» Стражники внесли еще одного человек, видом похожего на первого, и принесли к королю.

– Ваше Величество, беда! Куимияа больше нет!

– Как нет?! – вышел из ступора Его Величество.

– Мурфи взорвался, пепел и лава накрыли город. Волчье Гнездо стало Гнездом Мертвых. Все, кто остался, погибли. Кто ушел, больше не вернутся, возвращаться некуда. Сейчас горит лес. Если не потушат, то недели через две на месте Куимиона будет пепелище. А потушить невозможно, Сумсар, глава гильдии куимияайских магов, говорит, что в пожар попала частица Высшего Огня, и вся его команда ничего не может сделать.

Король медленно опустился в кресло. Он старался не подать виду, но я заметил, как напряженно сжаты губы, ногти впились в ладони почти до крови. У Жули выступили на глазах слезы, она вцепилась в меня, почти повисла на плече. Я бережно поддержал девушку.

Прибыл еще гонец. Размашистым шагом прошел по зале, никто не попытался его задержать, стражники почтительно расступились. Лицо было некрасивым, хмурым и сосредоточенным, одежда – зеленой, с темными манжетами, пропыленной. Лем.

Снаружи раздался пьяный рев дракона, Лем досадливо дернул плечом и обратился к королю.

– Государь, то, что начинается война, великое несчастье. То, что погиб древний город эльфов, несчастье не менее ужасное. Но то, что тбписты сошли с гор – уже катастрофа.

– Что?!! – крикнул король, потеряв наконец самообладание. – Что?!! – Голос сломался. Придворные, словно разбуженные срывом монарха, зашушукались, передавая вести друг другу. Дамы начали падать в обморок.

– Перед самым взрывом Мурфи племя под предводительством Эд-Ара миновало Куимияа и Волчий лес. Они уже в Габдуе и направляются сюда.

– Как же так… – король охрип.

– Ваше Величество, им было явление. С небес спустился Тбп и приказал следовать за своим посланником.

– Посла… – король осекся.

– Да, Ваше Величество. Так они считают.

– Ну, и кто же этот… посла… Известно?

– Ваше Величество, сие известно. Известно даже его имя, вернее, то, как он себя называет.

– Ну?!!

– Хорс Мемраластест, Ваше Величество.

Моя челюсть отвисла до пола.

– Ась?

И великосветское общество воззрилось на меня.

– О! – заметил меня Лем. – Хорс! Братан! И ты здесь! Откуда?

– Да так… – Я неловко прочистил горло. – Шел мимо. Дай, думаю, зайду… Вдруг чего интересного узнаю. Вот, – голос мой упал почти до шепота, – узнал…

– Шо ж ты, Хорсушка, невесел, шо ж ты голову повесил… – начал Лем.

– Во-во, – сурово сказал король. – Повесить – и дело с концом.

– Папа, – вскрикнула Жуля и вцепилась в меня.

– Нельзя, Ваше Величество, – осуждающе произнес поэт. – Вас тбписты растерзают. Если их не опередит ваша дочь. Или эльфы.

– Эльфы? А при чем тут эльфы?

– Как, разве я не сказал еще? – Лем хлопнул себя по лбу. – Дырявая башка! Его Величество Кавендиль передает, что Оракул перед самой гибелью Куимияа и Обсерватории сообщил о грядущем возвращении в мир Эхартиэля Хайабиирт. В другом теле, разумеется, с другими личиной и именем. Реинкарнации предназначено искупить страшные грехи предыдущего воплощения.

– Ну, а при чем тут я? – любопытство мой самый главный порок. Иногда. Порою его затмевает собою тупость.

– Ты еще не понял? – удивился Лем. Обвел глазами наш узкий круг. Склонился вперед, мы непроизвольно тоже подались к нему, желая услышать дальнейшие потрясающие известия. – Величайшего героя и преступника звали Эхартиэль Хайабиирт, он же первый император Ионафат, Эльфийской империи. В легендах сей тип известен под именем Харт Лишенный Прошлого.

– И что из этого? – спросил король. Похоже, не я один туп как пробка.

– Да вы что все, ужрались? Когда успели? Мозги не работают?

– До чего же похоже звучит, – почти благоговейно прошептала Жуля. – Харт Лишенный Прошлого и Хорс Потерявший Память.

– Именно! – торжествующе заключил Лем. – Уяснили?

– О великий Тбп, – выдохнул король и грохнулся в тронное кресло. На хамство Лема он внимания не обратил, видимо, такое было в порядке вещей. – За что мне такие мучения, о, чем я заслужил…

– И при чем тут я, – недоумение не покинуло мои одуревшие мозги.

Тут уже все трое с изумлением превеликим воззрились на меня.

– Таких совпадений не бывает, – кротко пояснил Лем. – Итак, ты у нас един во многих лицах, назначениях и возможностях.

– Чего?

– Перечислим. – Лем принялся загибать пальцы. – Тбп осчастливил мир своим посланцем – то есть тобой. Демон Краа-Кандрапахтархан подчинился тебе, вместо того, чтобы подчинить себе и начать Дикий Гон. Впрочем, может, просто еще не пришло его время. Простые люди начинали тебе исповедоваться помимо воли. Оракул сообщил о возвращении Харта. Предсказания Оракула имеют… имели обыкновение сбываться. Беда в том, что порою они сбываются еще до объявления самого предсказания, что, видимо, произошло в нашем случае. Ханурики и кагурки выступили войной на Тратри потому, что жрецы и шаманы сказали, что в Райа идет живое воплощение роялизма и мехнаизма; каждый возмечтал заиметь его у себя. Сначала они отберут тебя у Тратри, а потом начнут разбираться друг с другом. Наконец, алтарь в Эглотауре, не подававший признаков жизни много веков, сообщил, что в мире появился вестник. А это может значить только одно.

Лем замолчал.

– Что? – разом спросили мы с Жулей. Король молчал, сидя на троне, все больше бледнея. Придворные столпились поодаль, но приблизиться не решались, напряженно вслушивались в тихую беседу, пытались уловить слова.

– Мир близится к концу, – просто сказал Лем. И невинно глянул на меня.

Интерлюдия

Солнце вставало над Врановым полем. От горизонта до горизонта протянулись колонны бесчисленной армии, марширующей куда-то на запад. В безумно далеких Эвгульских ущельях стервятник сел на плечо мрачному демону и призывно потерся клювом о его ухо. Однако демон оставался мрачен в раздумьях. Со стоянки тбпистов окрест разносились вопли добровольно приносимых в жертву кровавому Тбп. С ритуального ножа жреца непрестанно стекала кровь на кусок алтаря, унесенный племенем из истекших лавой гор с собою. В погребенном под массой вулканического пепла Куимияа не выдержал чудовищной нагрузки, хрустнул и провалился последний декоративный купол Обсерватории, даровав быструю смерть двум семьям, пытавшимся спастись внутри от катастрофы, но нашедшим лишь недолгий плен. Вышедшее с грузом экзотических товаров в открытое море судно под названием «Принцесса Жюльфахран» развалилось надвое, когда проснувшийся в преддверии перемен Левиафан, ничего не соображая после тысячелетий дремы, обрушился на старый корабль. В столицу Тратри прибыл лжепророк, которому, однако, поверили уже тысячи. Глухие леса пред Махна-Шуем стали последним пристанищем и могилой Старейших клана фрагов, одновременно покончивших с собой во исполнение древнего тайного обряда. Неделей позже в тех же лесах банда Орлов дорог под предводительством Хрома Твоера попала в засаду королевского карательного отряда и была полностью уничтожена на месте, от погони ушел только главарь. В полудиких степях за Кагу и Ханурианом по кочевьям пронесся мор, забрав почти половину жизней, причем не только среди людей и орков, то есть Новых Народов, но и среди Древних – эльфов и иже с ними, чьи разрозненные поселения еще попадались кое-где. Не пустить эпидемию в Хануриан удалось только установкой полного карантина и поголовным уничтожением зараженных деревень с последующим их выжиганием дотла. Все оставшиеся войска были брошены на границы: с одной стороны – поход на Тратри, с другой – эпидемия, грозящая перерости в пандемию. Как следствие участившихся беспорядков, в оставшейся без гвардии столице подожгли ханский дворец – жемчужину Среднего Мира. Когда-то его целостность отождествлялась с процветанием троицы государств – Кагу, Хануриана и Тратри. Теперь же он наполовину сгорел. В далекой Глюкве издал страшный вопль и испустил дух старец Пряпрапатум, уже сто двадцать пять лет томившийся в застенках крупнейшего тбпистского монастыря. Землетрясение, приключившееся чуть позже, обрушило своды на морщинистые останки старца и полторы сотни монахов, собравшихся на панихиду…

Мир близился к концу.

(Конец первой книги)

14 марта 1997 – 9 сентября 1999, Казань

Послесловие автора к первой книге

Я не ставил прямой целью обрисовать характеры моих друзей, которые стали прототипами многих персонажей данного повествования. Поэтому в любом сходстве поведения, речи и особенностей стиля того или иного существа с реальным человеком я не виноват. Если что-то кому-то не нравится, здесь я тоже не виноват. Надо же реально смотреть на вещи, в конце концов. И в этом случае Хорс со своим неизлечимым бзиком никому не поможет, даже несмотря на все его несомненные преимущества в плане физическом, магическом, духовном и образовательном, а также многочисленные достижения в области науки, техники, религиозной и культурной жизни общества… Ну вот, загнался.

Моя глубокая благодарность всем, кто стал – вольно или невольно – прототипом героев романа за их активное, хотя временами и неизвестное им самим, участие. Ежли кто-то из читателей увидит в ком-то из героев самого себя, гордись – ты настоящий тбпист, и не надо прикидываться… А, это уже было. Ну, в общем, тогда считайте, что и вы вошли в число участников подблагодарственной группы.

Эдуард Мухутдинов.

Приложение 1. Расшифровка некоторых имен, географических названий, понятий и терминов, употребляемых в произведении «Мечи Эглотаура»

Аблох Мурфи. В романе – ученый, исследовавший шутеп-шуйский вулкан. Имя делает ссылку на двух людей. Офицер флота США Мерфи, который любил повторять, что «если неприятность может случиться, она случается». И Артур Блох, который на основе этого высказывания создал целый труд, названный им «Закон Мерфи».

Алкс. Прототип – Демиург и Обозватор Алексей Сороков. Комплекцию имеет чуть ниже среднего роста, действительно котообразную. Родовое имя героя в переводе с соответствующего махнашуйско-горного языка также коррелируется с истинным именем прототипа.

Андро. Прототип – Андрей Иванов. И в самом деле рыжий, веселый и общительный.

Габдуй. Название ничего не значит, просто увидел как-то в трамвае на спинке неразборчиво нацарапанное слово, прочел: «Габдуй». Понравилось.

Гемгек-Чийр. См. Габдуй.

Календарь. Тратрианский календарь состоит из двенадцати месяцев. Синтез названий:

январь —> хрюнварь; колют поросенка, шпигуют его всевозможными вкусностями и подают на стол. Не зажаривая

февраль —> фигувраль; устроим темную всем врунам и сочинителям

март —> mars —> snickers> свинкерь; помимо прочего, март – весьма слякотный месяц

апрель —> капель —> закапель; месяц насморков

май —> масло (тюрк.); сбиваем масло, печем хлеб, гоним самогон, отмечаем приход лета

июнь —> юний —> юань —> сычуань; вовсю празднуем воцарение Юа Лютая на троне Глюкотая

июль —> юлий —> гулялий; июль – пора отпусков, время развлечений

август —> аугуст —> аугугуй; грех не заблюдиться в лесу

сентябрь —> september —> тбпембыр; именно в этот месяц нужно отмечать возвращение в сумасшедший дом

октябрь —> oktober —> okto beer —> восьмопив; за раз необходимо выпить не менее восьми кружек пива

ноябрь —> сносябрь; без комментариев

декабрь —> + december —> дегенерамбыр; самый закат всех способностей человека.

Карягиозис. Ссылка на «Этот бессмертный» Роджера Желязны. Кроме того, обработка фамилиозиса Поддержатора.

Кахту. Гибрид «КХТИ» и «КГТУ». Казанский государственный технологический университет до 1993 года носил название Казанского химико-технологического института.

Книги. Упоминаются названия некоторых книг. Часть – выдуманные, часть – искаженные. «Некрономикон» – подлинник, хотя в действительности этот труд является плодом фантазии Р.Ф.Лавкрафта; впрочем, плодом очень живучим, позаимствованным уже не одним поколением фантастов и реализовавшимся въяви постфактум. «Молот ведьм» Хперенеггера и Институтатора – то же название, но авторы – Яков Шпренгер и Генрих Инститорис. «Темное сияние Дуггура» и «Шаданакар» некоего Даню Анри – прямая ссылка на «Розу Мира» Даниила Андреева. «Амбарные летописи» Оловянной Рожи – искажение от «Хроники Эмбера» Роджера Желязны.

Крамблер Хасиахулла. Прототип – Демиург и Мыслеиспускатор Рамиль Хасбиуллин. Пофигист, истинный тбпист, и прочая, и прочая.

Куимияа. Название ничего не значит. Просто занимался фигней, выдумывал слова. Понравилось.

Лем. Аббревиатура от «Long Ed Mouse» – так автора обозвали как-то друзья. Почему, никто не знает.

Ровуд Лукаму. В периодическую бытность свою поэтом, автор написал наряду со вполне приличными стихами вполне неприличные. Стесняясь подписать их своим именем, придумал псевдоним Р.О'Вуд. Вторая же часть имени восходит к русской классической похабщине – самому знаменитому произведению Баркова – «Лука Мудищев». Название «Поэтические экскрементации» – действительное название цикла непристойных виршей Р.О'Вуда.

Серот. Прототип – Сергей Федоров. Действительно заядлый курильщик, действительно в очках. Но не дракон. И не всегда пьяный, хотя тогда, когда автор ввел этого персонажа в произведение, несколько раз встретился с ним – и все разы с пьяным.

Станс Бигстас Драгнфли. О, это долгая история. Прототип – Демиург и Поддержатор Станислав Карягин. Big Stas – прозвище. А dragnfly – это от того, что Стас способен изобразить улыбку, с которой становится до невозможного похож на дракончика, или драгнфли, один из символов тбпизма.

Тбп, тбпизм. ТБП – Теория Беспокойного Пинания (см. Приложение 2), тбпизм – продукт ее всестороннего развития. Вообще, вокруг этих двух понятий частично крутится сюжет первой книги. Чтобы лучше проникнуться духом тбпизма, необходимо прочесть трактат «Теория Беспокойного Пинания, или Бредящие наяву», наиболее полная на сегодняшний день версия которого приведена в Приложении 2.

Хорс. В романе Мэделайн Симонс (или, если угодно, Елены Хаецкой) «Меч и радуга» появляется ложное божество Хорс. Демиург Морган Мэган однажды, будучи вдрызг пьян, восклицает в сердцах на непослушание своих творений: «Хорс милосердный!». Эти два обстоятельства (лжебог и пьяный демиург – весьма символично!) и привели к заимствованию данного имени. Кроме того, Хорс – божество солнца у древних славян, а также «лошадь» на английском языке.

Хром Твоер. Искаженное «Том Сойер». Вспомните, в «Приключениях…» есть момент, когда он презрительно изображает перед Геком Финном: «Шайка Тома Сойера? Фи! Шайка, подумаешь… Какие-то оборванцы…». Бесподобно! Автор давно восхищается загадочным очарованием этой фразы…

Шулярц. Имени и не узнать! Вроде бы хотел «Шварценеггер» обработать, да перестарался…

Эд-Ар. Прототип – Демиург и Летописатор Эдуард Мухутдинов. По совместительству также и Ричард Уайт, и еще Р. О'Вуд, а кроме того, и M. Edward. Некоторое время выглядел в точности по описанному в эпизоде с загробным колдуном-тенью и его загадочным белым механизмом, разве что чуть пониже, но ненамного.