Текст книги "Бункер из Дождя (СИ)"

Автор книги: Эдуард Ларин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

"Эд!" Облегчённо выдохнула она. Тогда она приподняла голову. Она здраво рассудила: раз здесь подошва ботинка, то головы точно быть не может, а значит её движение и не увидят. Она не ошиблась это был он, распластавшийся со снайперской винтовкой.

Снова послышался гулкий шум автомобиля, который своё приближение обозначил светом фар. Река шумела по камням совсем по-другому.

Послышались выстрелы и каблук ботинка, хоть и не сильно два раза съездил ей по лбу. Она вскочила, чтобы объяснить кому-то что-то, но этого кого-то рядом не было. Он уже был у "Доджа", у распахнутой боковой двери. Выстрелы "Глока" из-за шума реки были почти неслышные. Она с вниманием посмотрела на винтовку, вот если бы...

– Что встала? – Рявкнул на неё Эдуард. – Берите вещи и в машину!

Он зачехлил винтовку и убрал её в рюкзак.

– А куда тут? – Уставилась она в салон авто.

– Садитесь на них! – Швед перекинул водителя на соседнее сиденье, водрузил на него свой рюкзак и плюхнулся за руль.

– Да тут кровищи полно!

– Не побрезгуйте сударыня! Пешком, поди, хуже? – Он выжал сцепление.

Арно сидел молча и никаких эмоций ни в мимике, ни во взгляде, а тем более в жестах у него не проскальзывало. Полину же подташнивало. Вовсе не от отвращения. Эд гнал машину как на автогонках, не жалея подвески.

Река ушла в право, а дорога повернула влево, обгибая хребет, появился лес и долина шириной в несколько километров.

Теперь Эд поехал, наоборот – медленно. Дорога повернула под прямым углом вправо – через лес. Там-то Эд и увидел знакомую машину с поднятым капотом, около которого стоял Андрей Егорович. Эд остановился рядом и быстро вышел из машины.

– Фу ты, чёрт, перепугал... я уже думал, что они вас нашли!

– Я был первый.

– Как хорошо, что вы здесь! – Обняла Полина дипломата. – Этот... – кивнула она на Эдуарда, – пристрелил просто так, первых, кто попался под руку! Это же...

– Если бы не он, то они вас!

– Да откуда он узнал? Он же даже не посмотрел на них, не спросил!

– Урсула, я всё понимаю, но ты несёшь чушь. Это я его предупредил. Удивительно, но они узнали где вы! Перемещайтесь ко мне.

– А что с этими? – Кивнул на "Додж" Арно.

– Я присмотрел для них уютное местечко! – Ответил Андрей Егорович опуская капот. – Давай Ярек следуй за мной. Дорога за Фули, где туристский центр, делает петлю и идёт в обратную сторону через Амон. Отгоняй машину в лес. Вон видишь просека? Заедешь – сразу, за первыми ёлками, налево. Вглубь не езжай. В лес сейчас никто не ходит. Через неделю снег начнётся. Весной, как подснежники проявятся.

Эдуард перенёс свой рюкзак в его авто и отогнал «Додж» в лес. Вернулся и устало плюхнулся на соседнее сиденье рядом с Андреем Егоровичем.

– Я не верил. Оказывается, не только Ганнибал и Суворов могут переходить через Альпы. Пусть, в меньших масштабах, но и вы тоже. Куда направляемся? Италия, Франция?

– В банк! – Твёрдо произнесла Урсула. – Бумаги вроде бы правильные, но... потом не исправишь и не оправдаешься.

– Но там же третья группа! – Мягко возразил Андрей Егорович.

– С таким Яреком не страшно. На моих глазах две группы снёс. Конечно, есть сложность, потому что там город, но я думаю мы справимся! Да Эд?

Но тот, устало откинув голову на подзатыльник сиденья, спал.

6.

– Ну и сплющило тебя! – Услышал первые слова Эд, когда, после многочисленных толчков и длительного трясения, открыл глаза.

– Где мы?

– Цюрих! Вон, видишь угол дома под вывеской банк?

– Это туда надо войти?

– Да. Здесь два входа с улицы и двора.

– А почему с угла смотрим, поближе нельзя подъехать?

– Так они тоже за ним наблюдают! И не из авто! – Веско заметила Полина, чем и удивила Эда.

– Я думал, что они уже внутри банка! – Бесхитростно зевнул Эдуард. – До сих пор...чая, кофе нет? Вижу нет.

– Могут и внутри, но как? Я запер и поставил на сигнализацию. Так что... вам решать!

– Предварительный план такой... – Снова зевнул Эд.

– Ты так нас зевотой заразишь! – Андрей Егорович тоже зевнул, но не сильно.

– Арно, как обычно, подходит к главному ходу. Улица, на него не нападут. Отпирает, отключает сигнализацию, входит, запирает за собой дверь. Я контролирую этот процесс. Он отпирает дверь со двора и я вхожу туда. Вы! – Показал он на дипломата и Полину. – Спускаетесь по улице. Видите, что перед вами банк, роетесь в своих кошельках и заходите. Я прикрываю ваш вход. Она делает то, что ей надо, мы все уходим через двор.

– А машина где будет? – Полина профессионально задала уточняющий вопрос.

– Ниже по улице! Вон в том переулке или что там у зоомагазина! Мы с Арно пойдём оттуда.

– Во сколько войдём?

– Тебе надо дать выспаться. Как обычно. В десять устроит?

– Вполне.

– Раз всё обсудили, может перекусим, а то вчера совсем времени не было! Там ещё бундесверовские сухпайки остались.

– Тут пансионат есть, при нём кафе. Поужинаем, отоспимся. Как делиться будем? Каждому по номеру? – Спросил дипломат.

– Мы не настолько богаты это раз. Во-вторых: надо всё перетасовать. Вы с дочерью Урсулой, а мы с Арно.

– Но он же этот...

– Это тебя Урсула не касается, кто из нас кто. Мы, независимо от цвета кожи, происхождения, образования и чёрт ещё знает чего, хоть и разные, но свои. Прими это к сведению. Мы с ним уедем раньше, чем вы. Проверимся. Часик-другой покатаемся. Если будут следить – оторвёмся. Сейчас заходим в кафе. Вы первые, потом Жаме, следом я. Заказываем, знакомимся, остаёмся на ночь. Главное не забудьте проверить есть ли среди персонала поляки или нет.

Всё так и произошло. Только Полина, как женщина, долго выбирала в своём рюкзаке, что взять, а что оставить.

Перед тем, как заснуть, Эдуард долго и подробно расспрашивал Жаме о внутренностях принадлежавшего тому банка.

Банк располагался на Готтхардштрассе. Улица, фактически, начиналась от железнодорожной станции Цюрих-Энге. Тихий зелёный райончик на берегу Цюрихского озера. Жаме показалось что он только что уснул, как его начали будить.

– Да что такое? – Сонно пробормотал он и поглядел на часы. – Четыре утра!

– А ты можешь сейчас, отключить сигнализацию?

– Охране это покажется подозрительно.

– А позвонить?

– Я так никогда не делал...

– Скажешь, что отбываешь в командировку, но кое-что важное забыл.

– А в то время, как договорились этого нельзя сделать?

– Нельзя. Если эти там в засаде, то сможешь во время болтовни с охраной узнать, как ты, а значит не ты, часто бывал в банке за эти дни. Ты же сам сказал – это не банк вовсе, а малюсенькое отделение. Поэтому ты им нужен, потому что не самостоятелен. В головном офисе, без твоего решения никуда никакие деньги не отправят.

– Неплохо понял суть. Они действительно висят там на промежуточном счету. Я туда должен подъехать и отправить оттуда. Или отменить отсюда и дать им новое назначение. Откуда такие познания?

– Перед отъездом проконсультировался.

– А что меня ждёт?

– Там или здесь?

– Здесь я как-то могу, а там? Ты же видишь какая схватка под ковром? А ты сам не знаешь на чьей стороне. Тебе приказали – ты исполняешь. Так что и тебя вместе со мной могут пустить в расход. Догадался?

– Да.

– Ну, так может мы их... я имею в виду миллионы...

– Зачем мне эти миллионы баксов? Что мне с ними делать? Вот ты что сделаешь?

– Я как-то и не думал...

– А мне и думать бесполезно. Квартира есть, на жизнь зарабатываю, что ещё?

– Бунгало у моря, шале в горах.

– Знаешь, я по горам набегался, а в море нанырялся. Ни высота, ни глубина меня не радуют. Просто телепаться из угла в угол, что-то жевать и как-то спать? Слоняться по улицам, делать умное лицо в музеях? Но тогда это не я. А где я?

– Яхту заведёшь. По всем морям и океанам пройдёшь про экзотику не Станкевич расскажет, а ты сам, лично почувствуешь и попробуешь.

– Вот ради этого здесь человек и живёт?

– Не совсем, но как-то так. Это основа местной жизни. Спокойно жить, никому не мешать и не позволять, чтобы и тебе мешали.

– Это мне подходит, а делать что? Чем заняться?

– Извечный русский вопрос. Чернышевский, когда его ещё задал, но так никто на Руси на него и не ответил. Я тебе тоже не скажу, но перспективы у нас не столько туманные, как мрачные. Тебе умирать не привыкать, хотя, наверное, если и было, то всё равно не хотелось. А я и не знаю, как это бывает. Ладно поехали.

Перед выходом из номера Арно позвонил на пост охраны куда была подключена и сигнализация, долго ждал ответа и коротко объяснил, что ему надо.

Утренний туман не дразнил иллюзиями. Он вполне реально наполз с озера и на прибрежные улицы Цюриха. В этой плотной водяной взвеси любой звук был чётким и быстрым. А вот изображение расплывалось и любая фигура теряла контуры.

В банк зашли неслышно. Вернее, Эд зашёл. И нашёл. Двоих. Один дремал сидя за конторкой и положив голову на толстую книгу, а второй дрых в спальнике у решётки за которой виднелись банковские ячейки. Арно не успел закрыть за собой дверь и отключить сигнализацию, как в пространстве послышался гул утреннего поезда из Люцерна. Эти звуки разбудили спящего на конторке, но он успел поднять только голову, брызги крови от головы полетели во все стороны. Лежавший на полу, запутался в спальнике и успел только с укоризной вымолвить: Что это вы?

Эд, обыскал их. Забрал всё: оружие, документы и деньги.

– Вот видишь, что значит ночной разговор с охраной! Сумел же выведать! – Криво улыбнулся Эдуард. – Пожаловались тебе, что ты не по графику в банк заходишь. Это нас и спасло.

– А как ты догадался?

– Я и не догадывался, а предположил. Что дальше? А эти деньги перенаправить можно?

– Можно, а куда? При том, что только из головного офиса.

– Куда – решай сам. Я должен знать.

– А...?

– Потом скажем. Ты прав. Не всё так просто. Раз они хотят перенаправить деньги, то давай сами это сделаем. Ты же видишь в нашей стране иностранных денег нет, а покупать надо. Я в Бостоне видел, как грузят наши корабли зерном. Незачем этих людоедов содержать, у нас и своих полно. Знаешь, что в нацреспубликах творится?

– Немного представляю, здесь показывали. Поэтому на родину возвращаться не хочу. Кто-то стырит, а я буду отвечать, даже если меня и прикончат здесь. Тогда, лучше всего, деньги сплавить на Кипр, Андорру, Лихтенштейн. Тут одна проблема. Чтобы их снять со счёта или отправить должны быть не полномочия на предъявителя, а конкретные документы, паспорт, например. Пусть даже не твой.

– Вот эти сойдут?

– Тогда мы должны будем вдвоём производить эти операции.

– Вот и славно, значит не убьём друг друга. Когда-нибудь это раздрай в стране закончится. Ты себе отдели немного на жизнь. Я же неизвестно когда могу здесь оказаться! – Эд протянул ему ключи от авто. – Подгоняй к чёрному ходу. Погрузим этих гавриков и предоставим место последнего успокоения.

Туман, по мере восхода солнца, как побеждённый враг, начал отступать к своему логову – озеру. Они поехали вслед за ним на проспект Mythenquai, что переводилось как башня, хотя башни они на улице и не заметили. На этой улице находятся и лучший пляж в Цюрихе и порт катеров и лодок. Швед опытным взглядом определил, который из катеров поставлен на зимнюю стоянку. Достал свой швейцарский мультипул, воткнул в замок отвёртку и провернул. Дверца открылась. Трупы положили на самое дно у двигателя и накрыли куском брезента, который лежал свёрнутым на сиденье. Дверь просто захлопнул. Теперь её простым ключом не откроешь. Тихо и незаметно они вернулись в отель.

Полина разбудила их на завтрак и удивилась что они спят. Ели не спеша и потому долго. Не могли насладиться той жизнью, что оставалась. Разошлись по номерам чтобы переодеться в обычную городскую одежду.

– Действуем по плану! – Предупредил ещё раз Эд и они уехали.

Они вошли через главный ход и вдвоём. Ждали недолго. Полина была права, за банком вели наблюдение из какой-то квартиры. Эдуард прошёл к чёрному ходу и вовремя. В стальную дверь тихо и осторожно постучали. Он посмотрел в глазок. Лицо закрывала шляпа, воротник плаща был поднят. За ним стоял кто-то ещё. Он медленно открыл дверь, оставив достаточно узкую щель, через которую человеку в плаще пришлось протискиваться. Сердце, как дверь холодильника немного хлюпнуло, когда нож вошёл в него. Эд рывком дёрнул тело вовнутрь, второй человек начал протискиваться, но дверь резко открылась, удар в сочленение шеи и ключицы и тот рухнул на своего партнёра. Поверженные были затащены в нишу с банковскими ячейками, раздеты от верхней одежды, а оставшийся в живых спелёнут и посажен в угол. Эдуард быстро объяснил Арно, что ему следует делать. Сам надел на себя шляпу и плащ убитого и встал у чёрного хода.

Здесь же пришлось ждать долго. Полина и дипломат действовали с отставанием от графика. Эд быстро впустил их, запер дверь и встал за их спиной. Они завернули за угол и остановились. На их пути, на стуле, сидел Жаме. Его руки скрывались за спинкой стула, а голова, беспомощно свисала на грудь.

– Арно! – Обратилась она к нему. – Или как там тебя у нас! Будешь сотрудничать с нами, получишь свою долю и вали куда хочешь.

Тот отрицательно махнул головой.

– Ну как знаешь, смотри! Извините Андрей Егорович! – Повернулась она к дипломату. – Вы нам уже не нужны.

В её руке оказался маленький пистолет Reck P8 – точная копия пистолета, который она увидела у Эдуарда.

– Ты что Полина?

– Ничего личного! Как говорят здесь. Бизнес, только бизнес. Страна рушится, надо как-то выживать!

Она несколько раз нажала на спусковой крючок. Боёк столько же раз щёлкнул. Это удивило её и она даже встряхнула пистолет, считая что этот трях заставит патрон попасть куда ему положено. Но когда патронов нет никакой трях или трах уже не поможет. Эд снял шляпу.

– Ты мой пистолетик-то верни, красава! – Он грубо выдернул его, сделав больно не только пальцам, но и кисти руки.

– Но почему?

– Потому что он не заряжен. Я оружие заряжаю только тогда, когда надо.

Она резко кинулась на него, к его лицу, широко расставив пальцы с острыми красными ногтями. Он не стал отклоняться от её атаки, подставил локоть. Её руки разошлись в стороны, а локоть ударил в подбородок. Она прикусила язык и рухнула на пол, прямо под ноги всё ещё сидевшего на стуле Арно. Эдуард бесцеремонно поднял её, а Жаме, наоборот, церемонно, уступил ей место на стуле. Руки закинул за спинку стула и нежно скрутил запястья узкой клейкой лентой для склеивания магнитофонных лент. Ноги примотал к ножкам стула.

– Удивлены Андрей Егорович? – Посмотрел Жаме на дипломата.

– Потрясён! – Еле вымолвил тот и огляделся, пытаясь найти место куда бы ему присесть. Пришлось притулиться на углу стола. – Вы заранее знали Эдуард?

– Я не из той структуры, которая подозревает в первую очередь своих. Но это не значит, что по отношению, в данном случае, к вам, можно вести себя расхлябанно и подставлять свою спину. Когда они начали спускаться с горы к приюту альпинистов, сразу стало понятно, что нас кто-то сдал. Вы сами сказали, что они были там, но его не нашли. Как он вам об этом сообщил? Значит не он. А почему они тогда полезли туда снова?

– Но это не я!

– А кто? Мы с вами связь не осуществляли! Это первый звонок. Как только я их обнаружил, мы с Жаме побежали, а она задержалась. Значит что?

– Консультировалась как ей поступить. – Ответил Жаме. – Потом предложила спуститься в то ущелье. Ты согласился. Она не знала только одного, что есть парапланы, поэтому её партнёры немного опоздали.

– Правильно рассуждаешь, но не совсем. Парапланы были, но были они на самом деле она не знала. Как только мы спустились бы с осыпи, то там влево уходила тропа, которая вела к тому домику, а вправо к дороге, которая вела к домику и уходила вниз, в ущелье. Я хотел на развилке и заночевать.

– Вот теперь я понял, почему ты меня в такую рань поднял. Она же не зря так долго ковырялась в машине выбирая свои вещи. Сообщала наш план.

– И что теперь делать? – Сполз со стола, уже пришедший в себя Андрей Егорович.

– У нас есть двое временных пленных. Будете допрашивать?

– А вы?

– Мне не за чем. Я занимаюсь только вашим сопровождением.

– А почему временные?

– Вы, как руководитель группы, должны принять решение что сделать с ними: отпустить, доставить в посольство или ликвидировать.

– В сложную ситуацию вы меня ставите. Я же не бог, чтобы решать, кому жить, а кому...

– А боги это и не решают. Это всегда был выбор тех или иных людей. Они только этим прикрываются. Богами, религией, непохожестью, тем что кто-то делает или не делает, как они хотят или велят! Даже думает не так, как положено! Это или криминал или политика! Что органично входит друг в друга. – Неожиданно пояснил Жаме. – Они уже отправили деньги, но не знали про промежуточный счёт. Мы им были нужны только для того, чтобы свалить на нас. Я тогда обманул что отправил их. Я не успел, а признаваться боялся. Получится так, что не они, а мы взяли деньги и сбежали. Поэтому она нас сюда и гнала.

– Арно! Не отвязывай, а оттащи её за решётку. Предстоит непростое решение решить их судьбу.

– Я так не могу! – Попятился к стене Андрей Егорович.

– Вы же руководитель, вам и принимать решение. Я исполню.

– Ну, если так...

Тут, за углом раздались выстрелы. Они застыли в недоумении. Первым опомнился Эд и бросился туда. Полицейский «Вальтер» валялся отдельно от всех трупов.

– Что здесь? – Осторожно выглянул из-за угла Андрей Егорович.

– Все умерли и пучина поглотила их всех.

– Как это?

– Не знаю. Но их надо вывезти. Нашу машину, светить нельзя. Можете позаимствовать ещё одну на чужое имя? – Эдуард подал первый попавшийся в кармане паспорт. – Не мой. Я же на нашей машине, поищу местечко куда их сплавить. На одну Швейцарию, четыре трупа одномоментно – это катастрофа. Встретимся часа через три, когда темнеть начнёт. – Он поднял "Вальтер" и положил себе в карман. Выпустил дипломата через чёрный ход и вернулся в зал.

– Вставай Арно! Не прикидывайся, ты даже не ранен. Что произошло?

– Я плохо спутал ей руки. Она растянула ленту, освободила руки и долбанула меня по ногам стулом. Я упал. У неё, в причёске, была шпилька с острозаточенным концом она начала резать ленту на ногах, мне пришлось стрелять. Наверное, попал с четвёртого раза. Три пули, в того, кто за ней лежал. Он начал шевелиться и хотел встать. Я думал, что мертвец ожил. Как в американском кино.

– Я его вырубил. Он нужен был для допроса. Кого теперь допрашивать? Не забывай, их ещё двое осталось. Руководитель, которого я в руку ранил и сопровождающий. Троих-то я в ущелье завалил. Где их искать? Как узнать кто всё это затеял? Ты концы все оборвал! Да и пистолет откуда у тебя?

– Я его в столе держал, не от грабителей, конечно. Какие здесь грабители? Вот именно для такого случая. Они его не нашли. Когда мы в первый раз сюда пришли, я о нём и не вспомнил, а вот сейчас, да... решил проверить...

– Повезло тебе, а зачем пистолет бросил?

– А как бы ты среагировал, если бы увидел меня с ним в руке?

– Логично. Давай исправляй эти требования, платежи, или как там они называются, на новые адреса. Вот два паспорта. Один тебе, другой мне. Вписывай их как получателей. Времени у нас мало. Надо будет ещё трупы вывезти. Потом поедем в головной офис. Не забудь написать, как тебя найти, а то наша страна этих денег никогда не получит.

– Это просто. Каждый год в Каннах проводится кинофестиваль. Набережная Круазет. Там к дворцу будет выстлана красная ковровая дорожка. Если стать к ней спиной, то увидишь парапет набережной. Она начинается от старого порта, он рядом с дворцом фестивалей. Так вот туда не надо. Между старым портом и дворцом монумент – женщина сидит. К кинофестивалю она отношения не имеет, скорее к порту. Второй, третий, четвёртый день этого фестиваля в пятнадцать часов. Ну как?

– Легко запомнить. Ну отправляй и поедем в головной офис. Оригиналы документов отдашь мне, а я тебе отдам один паспорт.

– Этим мертвякам паспорта уже не за чем.

Эдуард надел трофейную шляпу и они ушли. В головном офисе всё было проделано быстро. Они предъявили паспорта и оставили образцы подписей.

– Послушай Арно, а разве не надо ехать в эти страны и открывать там счета?

– Обычным людям надо, а здесь особый порядок. Кроме того, я продлил аренду моего офиса на пятнадцать лет. Это не так дорого.

– Зачем?

– Нам эти трупы спрятать некуда, а здесь как склеп. Достойное уважение умершим.

– А я попросил Егорыча машину заказать.

– Облом ему.

– Тогда расходимся?

– В ячейках важные документы их надо уничтожить. У меня там специальная печка стоит. Дыма нет, а пепел в унитаз.

– Так сам и сделай!

– Ха! У меня только один ключ! Их ломать надо.

– Что все?

– Две. Остальные пустые.

– Пальцем что ли ковырять?

– У меня всё готово. Дрель, фомки, кувалда.

– Ладно, поехали.

Они зашли с чёрного хода. И прошли в нишу с ячейками. Арно подал ключ.

– Вон та! – Показал он на дальний угол. – Открывай, доставай, а я в туалет. С утра терплю!

– Давай быстрее, газет там не читай! – Эдуард прошёл к ячейке и вставил ключ.

Дверь решётки захлопнулась. Швед обернулся.

– Ты чего, Жаме?

– Полина правильно обозвала тебя. Ты тупой терминатор. – Арно отошёл за угол. – Не вздумай меня пристрелить. Оба сдохнем, только ты – за решёткой. Предлагаю тебе обмен. Ты мне второй паспорт, я тебе ключ от решётки. По замку можешь стрелять сколько хочешь. Он прошлого века. Погнёшь пластины, вообще не откроет. Сверху апартаменты сдаются. Там никто не живёт. Можешь грохотать пока не сдохнешь. По-моему, я сделал тебе великодушное предложение. Как считаешь?

– Надо подумать! – Швед повернулся лицом к стене и упёрся шляпой в неё. Арно пришлось выглянуть из-за угла сильнее, он видел только кусок плаща.

– Согласен! – Повернулся лицом к решётке Эд. – Вот руки! – Поднял он их вверх.

– Тогда скинь шляпу, плащ, расстегни пиджак и покидай пистолеты на них. Медленно! Чтобы я видел каждый твой палец.

Эдуард выполнил все его указания.

– А маленький где? Что у Полины изъял?

– Он же без патронов!

– Дурку не гони! У тебя было достаточно времени.

– Тебя не проведёшь! – Он кинул и этот пистолет.

– Теперь лифчик снимай, а то вдруг ножичками вздумаешь поиграть?

Швед выполнил и это требование.

– Паспорт!

Эд медленно достал его из внутреннего кармана пиджака и поднял вверх.

– Кидай к решётке!

– У-гу-гу! Сначала ключ! Потому что пока я открою замок, причём с твоей стороны, ты свалишь.

– Надеюсь дотянешься! – Арно кинул ключ в шаге от решётки. – Паспорт! Подойди к решётке и кинь в мою сторону.

Паспорт, шелестя страницами, вспугнутой птицей взлетел вверх. Ударился о потолок и упал на пол около стола. Арно долго стоял, просчитывая шаги. Ему до паспорта было два, а Эду до пистолетов четыре, да ещё они валялись на одежде, накрытые сверху нагрудником. Швед стоял, подняв руки. Арно метнулся к паспорту. Эд опустил левую руку. Раздалось два выстрела. Жаме завалился на бок, штанина окрасилась кровью. Он повернулся на спину, схватил ключ, проглотил его и отполз к окну.

– Ничья! – Провозгласил Арно. Он скинул пиджак, оторвал рукав сорочки и затянул рану. – Откуда у тебя ещё один?

– А у меня таких два! Только Полина об этом не знала.

– Предлагаю новые переговоры. У меня в столе аптечка. Я перевязываюсь и мы ждём когда у меня...

– Ничего мы не ждём. Сейчас Егорыч приедет!

– Он – не зайдёт. Я уже на сигнализацию поставил.

Швед начал одеваться. Шляпу и плащ напялил на их хозяина. Достал из нагрудника какой-то пластилин, обложил им верхние заклёпки замка, воткнул какой цилиндрик и выстрелил из пистолета. Взрыв был несильный, но замок повис, два удара ногой и Эдуард вышел на свободу. Подобрал свой паспорт, забрал у Арно его и предназначенный для банковских операций.

– Я тебе не буду делать великодушных предложений, но совет дам. Снимешь помещение с сигнализации, я уйду, потом, если захочешь, поставишь опять. Если Егорыч даст команду кончить тебя я не смогу. Я тебе уже несколько раз жизнь спас. А ты хотел страну ограбить! Звони! – Он поднёс к нему телефон.

Когда Арно позвонил, Эд вырвал провода, обкрутил их вокруг аппарата.

– Мы же не так договаривались...

– Я тебе даже твой "Вальтер" оставляю. – Швед разрядил его, разобрал и раскидал по разным углам комнаты. – Будет чем заняться на досуге! Помни, что ещё двое живы! Командир, коему я руку прострелил и его сопровождающий.

– Это мои люди были. И в машине, в ущелье, тоже. Я успел сообщить что мы уходим через ледник. А эти... – Кивнул Арно на решётку, – люди Полины.

– Сам крутись! Беру с тебя пример. Кончаю Егорыча и, с твоим паспортом, в Америку укачу.

Эд вышел во двор. В щель замка сунул нож спецназа поковырял там. Теперь замок не откроешь. С замком двери с улицы проделал тоже самое. Потом прошёл к своему микроавтобусу и начал упаковывать вещи. Он уже успел вздремнуть. Когда открыл глаза, крупными хлопьями сыпал снег. Ещё через полчаса подъехал Андрей Егорович.

Он был обескуражен, хотя в Мерсе 190 выглядел очень представительно.

– Этот единственный, в который столько трупов можно затолкать. Багажник вместительный, на задние, навалом, тоже можно положить.

– Я, всё что можно, упаковал, отправляйте обратно. Привезите, лично, никому не доверяйте, туда где получили. У нас ещё двое осталось. Я буду охотиться на них. На нём, – он толкнул колесо "мерина" ногой, – можно за границу?

– Только в Германию. Мюнхен или Штутгарт. А зачем?

– Их слишком много, чтобы кидать в одном месте.

– Ну... не знаю... лучше не рисковать...

– Дай бог, свидимся! – Обнял его Швед и дождался, когда тот уедет.

Он не стал особо мудрить. Поставил машину у соседнего дома, периодически включал печку. Не сказать, чтобы мёрз, но тепла явно не хватало. Чтобы не заснуть одно стекло было немного опущено. Издали машина уже напоминала сугроб. Уже к полночи, прямо под банковской вывеской остановилась машина. Водитель выключил фары и минут десять ничего не происходило. Эд медленно открыл дверь и выполз в узкую щель прямо в развалы снега. Не вставая, почти на четвереньках подобрался к углу соседнего дома. Затаился за кустами, укрытых к зиме роз. Сначала вышел водитель и открыл переднюю дверь, помог выбраться пассажиру. По тому, как болтался рукав пальто, стало понятно, что рука находится в косынке через плечо. Метать ножи не отважился, хотя до противников было несколько метров. Воротники пальто были подняты, а значит в шею не попадёшь. Неясно было и то, что надето под пальто. Пришлось приложить усилия. Ножи из ран не вынимал, чтобы кровью не залить пушистый снег. Трупы грузить в салон мерса тоже не стал. Зацепил их тросом и оттащил под мост железной дороги, который находился рядом.

"Бедный Жаме"! Подумал он, когда выехал из Цюриха и направился к германской границе.

Часть 3.

1.

– Здравствуйте Семён Семёнович! – Осторожно вошёл в его кабинет Эдуард.

– И тебе не хворать! – То ли неприязненно, то ли недоверчиво ответил тот. – Присаживайся. Рассказывай, как воскрес.

– А кто сказал, что я умер?

– Есть слушок.

– Это была подстава. Если не с вашей стороны, значит и вас подставили. Вы же знаете я привык работать один. Значит все потенциальные враги. В этом случае, формально все свои, но оказались врагами. Меня сначала просто использовали, а потом хотели прикончить.

– Товарищ из МИДа дал тебе самую высокую оценку. Очень сожалел что ты остался продолжить выполнять задание. В своём отчёте он сообщил, что две группировки, с твоей помощью истребили друг друга, но кто из них присвоил деньги узнать теперь невозможно. Это так?

– Я в финансовые вопросы не влезал. Даже, если бы влез, ничего бы не понял. Все бумаги что я изъял, отдал Андрею Егоровичу. Двоих взял в плен, но банкир, которого послали спасать, пристрелил их. Сам тоже... выявлять, как и кто времени не было. Остался дожидаться ещё двоих.

– Те трупы, что под мостом нашли? Поляк и чех? Ты кем был?

– Поляком.

– Мы так и решили, что это не ты, хотя мидовец настаивал. Мы согласились. Паспорт был пробит пулей, где располагалось фото. Сколько тебе надо времени на подробный отчёт?

– Я, пока летел в самолёте, уже написал.

– Не опасно было?

– Так берлинская стена пала. А у меня в советском паспорте, уже германская въездная виза и штамп въезда стояли. Самолёт аэрофлотовский. Что ещё делать в нём?

– Ты уверен, что все мертвы?

– Нет. Потому что, когда Андрей Егорович пригнал "мерс", на котором надо было вывозить трупы, двери в банк были заблокированы. Я не рискнул ломать их среди ночи. Потом и та парочка объявилась. – Швед протянул скоросшиватель с его письменным отчётом.

– Мы буквально только что получили сообщение оттуда. Один из них, был ранен, но остался жив. Под утро разбил окно, пытаясь привлечь к себе внимание, решётка помешала выбраться, но скончался от потери крови, до появления спасателей. Двери пришлось взламывать. Поэтому можно констатировать, что вы задание выполнили, хотя оно таким и не было. Пусть сами ищут свои деньги. Ручаюсь, что больше подобной хрени вам не поручат. Представление о поощрении направлено вашему руководству. Можете возвращаться из командировки, вы же сейчас в институте работаете?

– Да.

– Продолжайте. Сейчас сложный момент, но до следующего года мы вас не потревожим. Благодарю за службу! – Встал Семён Семёнович с кресла, а Эдуард со стула.

– Служу Советскому Союзу! – Швед, после сакральной фразы чётко развернулся и вышел из кабинета. Незаметно выдохнул и, только отойдя от здания подальше, вытер незримый пот со лба. Как говорили про Штирлица: "никогда он не был так близко к провалу!"

Об ушедших в неизвестность огромных деньгах он не задумывался. Все бумаги и паспорта он сложил в полиэтиленовый пакет, запаял его, потом в пластиковую сумку, запаял и её. Потом, свернув, засунул в пластиковую канистру, а её залил старым отработанным маслом, которое держал для пропитки деревянного пола на лоджии квартиры. Канистру поставил в угол шкафа, где хранились всякие растворители, клеи, лаки и краски оставшиеся от ремонта квартиры. Маму предупредил, чтобы туда не лазили, не брали, не выкидывали.

Пришёл в батальон. Сергеев был на месте. В дежурке.

– Что заглядываешь? Заходи! На долго?

– До следующего года, я совершенно свободен.

– Отлично. Если тебя и не сам бог послал, то провидение точно. Выручай. Понимаю, что хочешь отдохнуть...

– Да я наоборот, хотел побегать, плавать, нырять, в общем, как следует подвигаться.

– Вот и славненько. Есть путёвочка на курорт. Твои нынешние работодатели просили тебя поощрить. Всё соответствует твоим желаниям. Поплавать, понырять. Путёвка горящая, вылетать первого. Максимум неделя.

– В чём подвох?

– Неожиданно с батальона потребовали тридцать человек. Флотские обеспечивают аквалангами, остальное снаряжение и оружие – наше, в том числе и подводное. Команду набрали. По десяти с роты сняли, а командовать некому. Хоть сам берись. Тогда здесь кого-то надо вместо себя. Знаю, что не любишь командовать...