Текст книги "Бункер из Дождя (СИ)"

Автор книги: Эдуард Ларин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

– И вы бегаете?

– А как иначе? Нам задницы протирать некогда. С ребятами, конечно, не сравнить, но в норматив вписываемся и, не у нижней планки. Вы языки понимаете?

– Учили там... со словарём...

– А у нас даже рядовой понимает на нескольких языках, что они там чирикают в эфире.

– И что мне делать?

– Выбор за вами!

– То есть это не запрет?

– Так точно Пал Палыч!

– Тогда я в деле. Я почему я не с ротой?

– Она дежурная. А дежурный по части – замполит. Но можете заменить его.

– Никак нет.

66-е были с кунгами. В них, повзводно, грузилась третья рота. Командир третьей роты выиграл их по жребию. Вторая рота осваивала ЗИЛы и 66-е с тентованными кузовами. Ехать придётся в холодной обстановке. Штаб – в штабном кунге на УРАЛе. Связисты, тыловики на своих.

И, всё-таки, как не старался, Павлов отстал. В зимнем ночном лесу. Он устало брёл по следам, оставленными второй ротой. Вышел к оврагу, пересекавшему просеку. И вот тут-то первый день, проведённый в батальоне, спас его. Он вспомнил как бойцы разглядывали карту, а потом по памяти, рассказывали про маршрут. Он тоже посмотрел два-три раза, проговаривая про себя маршрут к месту сосредоточения. Следы роты поворачивали направо – вдоль оврага. Овраг делал полукруг. В самом конце крутые обрывы превращались в пологие. Ручей, журчавший в овраге, становился мелководным, да и вообще мог промёрзнуть до дна.

Павлов решил рискнуть. Если ручей замёрз, то легче бежать по льду, но сначала попробовать выползти на другую сторону. Сколько он провозился на подъёме он не знал, но одолел его. Отдышался и побежал по просеке.

Рота уже рассодредотачивалась, когда появился и он.

– Как это тебе удалось? – Удивился командир второй роты Антонов. Павлов объяснил.

– Просека условно заминирована. Но не будем придираться к мелочам. Главное, что ты с нами, а это успех. Будь рядом. Волну гони, эфир давай!

Рация оказалась французская, но приборы и шкалы отличались только языком производителя. Антонов надел наушники и промычал что-то невнятное в гарнитуру. Потом замахал руками, пальцами. Командиры взводов снова собрались около него.

– Новая вводная. Оказывается, штаб армии разместил свой батальон связи всего в пятнадцати километрах отсюда. Поставлена задача взять его, а этими займётся третья рота. Раздвоится. Боевое охранение! Азимут сто сорок. Вперёд. – Антонов махнул рукой, показывая направление.

Отступали другим маршрутом. В Подмосковье особенно не повертишься. Слишком частая застройка. Зато передвигаться проще. К рассвету вышли на место встречи. Мокрые и голодные, но не замёрзшие. Только тут Павлов узнал, что даже мокрая шерсть греет.

– Ну как? – Спросил Сергеев Антонова, кивнув на Павлова.

– Не без проблем, но не подвёл! – Подмигнул Павлову командир второй роты. – Особенно хорош был в захваченном батальоне связи армии. Обошлись без стрельбы. Засекайте время, через сколько они наладят связь.

– Поздравляю, хоть и не с боевым, но крещением. – Пожал руку Сергеев и Павлову. – Честно скажу не ожидал.

– Да я сам не ожидал! – Честно признался Павлов. – Несколько раз думал, хватит, пошло всё к чёрту, но...

– Может что-то и получится! – Продолжил за него фразу начальник штаба батальона Иванов.

Павлову понравилось в батальоне. Физически было невыносимо, но все, кто находился рядом, кто словом, кто делом старались ему помочь. Не было таких, чтобы кто-то злился на него, что он занял чьё-то уже предназначенное не ему место. По мере сил и возможностей не пропускал занятия всех взводов. С одними одно, с другими другое. Через неделю из госпиталя вернулся и Алексеев – командир первого взвода. Его и Павлова сразу вызвал к себе Сергеев.

– У тебя выслуга девять лет, как я подсчитал. Даже, если, как у нас принято, принять год за полтора, ну ещё пара-тройка лет добавится. Сам понимаешь, с ранением, долго не побегаешь. По закону подлости, мышца подведёт в самый нужный момент. Хочешь оружейником, у него через пару лет выслуга.

– Сидеть в подвале и колупаться в железках? Это не моё.

– А давай так! Нам всё равно придётся Павлова отправить на четырёхмесячные курсы подготовки комсостава по нашей линии. Ты будешь выполнять его обязанности, тебе генерал старлея обещал. У нас обязанности зама командира выполняет начштаба, а я попрошу, чтобы в батальон должность зама комбата ввели. А там видно будет. Главное Павлова хоть чуть-чуть натаскать. А то и не его и ни тебя. Ты же наша опора!

– Какая лесть, какая честь! Ну, это другое дело. Можно попробовать, но вы Сергей Сергеич знаете, что я в одиночку люблю работать. Отвечай тут за всех!

– Услышал. Иди.

– Чтой-то он так? – Удивился Павлов.

– Он в одиночку сделал, больше чем весь батальон. Ты же присутствовал при разговоре генерала в госпитале? Он бы всё это мог сделать и один. Максимум вдвоём, ну пусть вчетвером, а тут целая орава болталась. Одному всегда легче и спрятаться, и уйти. Вот до границы он, не спеша, эти полсотни километров, по горам за пару-тройку суток одолел бы. А всё почему пришлось всех задействовать? Форс-мажор. Что там есть никто не знал. А как его ранили он увёл преследование от группы, да ещё трофеи притащил. Вот. Неизвестно чтобы было, если бы остался с группой. Очень рискованное мероприятие было. Я думал из этого капкана они не вырвутся. Нагонят войск и по сантиметру прочешут. Выполнить задание и потерять ещё взвод? У нас штучный, экстра-персонал. Космонавты рядом не лежали, не стояли. Слетал в космос – подвиг! Большинство один раз. Редко кто два-три. Сходить за границу это покруче, чем в космос отправить. А если не один раз? Алексеев, за три года у нас, выполнил семь заданий в одиночку, четыре в паре и три в группе. Это в хоккее, клюшкой помахал, премии, звание, машина, квартира, орден. А здесь так не бывает. Ну звание или орден может и кинут, а насчёт машины, а тем более квартиры, можно не заикаться. А тут ещё ему до выслуги пахать и пахать! Вышел за ворота – гол, как сокол. Никому не нужен и всем насрать, что Родину спасал. Тем более никому об этом и не расскажешь! Вот так, Павлов. Знай, что нас всех ждёт! Забвение. И это не масло, на хлеб не намажешь. Остаётся только в милицию идти, да и то, если возьмут. Психология не та.

Карантин закончился неожиданно. С третьей попытки он сдал стрельбу на удовлетворительно и на следующий день его отправили на курсы сначала в Киев на обучение, потом в Севастополь и Ереван на практику. Еле успел забежать домой.

– Я тебя не видела всего пару недель, но ты как-то изменился! – Удивилась Татьяна. – Дядя сказал, что твой майор прав, дадут и тебе майора! Ты рад?

– Эх, Танюша, мне б твои печали! Чтобы присвоили внеочередное звание, надо доказать, что ты его достоин! Сейчас вот на курсы отправляют.

– Ты забыл, чему тебя в училище учили?

– Это повышение квалификации. Новое оборудование и всё такое.

Не признаваться же жене, что этот батальон только называется батальоном связи, а на самом деле тактическая, специальная или глубинная разведка, которой официально нет. Это военная тайна даже для жены! И тем более для её дяди! Он так старался внедрить её мужа в этот батальон...

Зато и не Генштаб, где почти каждый твой сослуживец видит в тебе конкурента на должность, звание, награду, в очереди на машину, квартиру, путёвку.

7.

Павлов вернулся в часть в начале июня. Внутренне он гордился собой. Справился! Он тоже может! И не только с паяльником сидеть и бумажки перебирать. Каждый миг был испытанием. Но, незаметно череда непрерывных испытаний, превратилась в обыденную работу. И дома и на работе его встретили с радостью.

Командование не замедлило проверить его квалификацию. Если в штабной работе у него было достаточно хорошо, то навыки и физическое состояние необходимо было дотаскивать до приемлемого. Особенно много времени уделял тренировкам в бассейне. Когда он услышал впервые про бассейн, то воспринял его как обычный, но всё оказалось не так. Совсем не так.

Бассейн был условно квадратным. Условным потому, что углы были сильно скруглены, но он был и не круглым и не овальным. Тридцать на тридцать метров. С одной стороны был пологий вход в воду. Вместо плитки в него была зацементирована, отшлифованная морем, галька. На противоположной стороне размещалась восьмиметровая имитация скалы. Бойцы, прямо из воды взбирались по ней. За ней находился круглый и глубокий бассейн для ныряния. На разной глубине находились привязанные грузы. Их необходимо было поднять на поверхность. После этого повернув налево спрыгнуть вниз, в небольшой бассейн, который соединялся с основным узкой и мелкой протокой. Из стен этой протоки, под большим давлением вырывалась вода.

Плыть никто и не старался. Напор воды был такой, что даже идти было тяжело, а стоило зазеваться – сбивало с ног. И все эти водные препятствия необходимо было пройти на время. В большом бассейне тоже бурлило со всех сторон, даже со дна. Справа от спуска в бассейн была имитация больших валунов и кусков скал, лежащих на берегу. Вылезая на них, на тебя обрушивался вал воды сверху. За камнями находился подводный тир. В нём также проходили и тренировки подводной борьбы. После этих упражнений необходимо было проползти обратно по камням и финишировать на точке входа в бассейн. Раз в сезон проходили парашютную подготовку в течение трёх дней. Прыгали с различных самолётов как самостоятельно, так и с десантурой. В Мячково летали на парапланах.

В общем, отдыхать было некогда, да и вредно для организма. Поэтому и Алексеев, выписавшись из госпиталя, отказался ехать в санаторий. Тело требовало нагрузок.

Июньские учения прошли на "отлично". Начальство всегда находило к чему придраться, но тут как-то обошлось. Не засыпали. В ротах и в штабе перманентно уходили в отпуска только на две недели. Остальные дни отпуска догуливали в другие сезоны. В этом тоже был огромный плюс – всегда отдых летом всей семьёй. У Сергеева с отпуском затянулось, и он ушёл в конце августа и назначил, как и обещал врио комбатом Павлова. Того всегда удивляло что Алексеев, в свободное время или читал специальные журналы в ротной канцелярии или просматривал, причём все подряд, газеты в Ленинской комнате.

Пал Палыч был грустный. Обещал сына проводить в первый класс, но не смог, можно было, конечно, тайно слизнуть на пару часов, когда очень поджимало, но он решил не рисковать. Не давать малейшего повода чтобы отменить досрочное возложение майорских погон. Закон подлости никто не отменял.

Правильно поступил. Позвонили сверху и поставили срочное задание. Дежурила первая рота. Алексеева он нашёл как раз в Ленинской комнате. Он смотрел газету «Советская культура».

Он уселся напротив и рассказал о задании и что через два часа надо представить план мероприятий по его выполнению.

В Израиле, наш нелегал, получив какие-то супер-сведения, был вычислен, но сумел уйти. Причём он сделал хитрый ход. Он не стал прятаться на основной территории, тем более в палестинских поселениях, а махнул в Эйлат. Понятно, что времени в обрез. При тотальной проверке его и там найдут. Предложений сверху было два. Первое: приземлиться на парашютах с надувной лодкой, мотором, бензином на пляж, подхватить его и уйти в море. Второй: подойти на подводной "Малютке" как можно ближе к берегу. Выслать аквалангистов. Надеть на него такое же снаряжение и вернуться в лодку. Какие-либо прорывы исключены.

– Судя по таким указаниям, это не наши придумали. – Повесил газету на стенд Алексеев.

– Так все и там в отпусках. Сегодня-завтра вернутся, а ответ нужен сейчас.

– С какого самолёта прыгать будем? Израиль хоть маленький, но задиристый и боевой. Все свои границы, кроме пустыни, контролирует отменно. Ладно. Наши противостоят шестому американскому флоту в Средиземном море. "Малюток" там нет. Сколько времени займёт их доставка с Балтики? Тот, кто придумал это – географии не знает. Нас туда ветром занесёт? Они же там, наверняка, всё море прослушивают!

– А что делать-то?

– Я не знаю! Информации ноль! Где, этот Эйлат хоть находится?

– В Израиле, мне сказали.

– Это понятно. Ближе к Ливану или Египту? Египтянам же Синай они обратно отдали? Мы тогда можем на катерах на синайский берег спрыгнуть и махнуть через границу. Я не думаю, что они там сплошной забор уже построили.

– Логично, пойду доложу.

– Подождите товарищ капитан. А если рядом с Ливаном? В Ливан-то мы заскочим, а дальше всё. Нужны подробности особенностей охраны границ того района. У нас в секретке хоть есть карта тех мест?

– Я не знаю!

– Вы же командир!

– Секретчик отпросился. Дочку в первый класс провожает. А если я жене позвоню? У нас дома есть атлас мира. Толстая такая книжка в бордовом переплёте. Она уже должна вернуться из школы.

Павлов пошёл в свой кабинет к телефону, а Алексеев взял со стенда «Московские новости» и полистал. Вошёл сконфуженный Павлов.

– Нет этого Эйлата в Средиземном море.

– Как это нет?

– Ну так! Он на Красном море!

– У них же там только ещё Мёртвое есть море. С самой солёной водой!

– Татьяна – моя жена сказала, что Израиль, как кончиком пера выходит на залив, который отделяет Синай от Саудовской Аравии. А Эйлат это капелька чернил на этом кончике.

– Опа, опа, кругом большая жопа! Так это ещё и через Суэцкий канал пролезать? А в игольное ушко верблюда не думали просунуть?

– Я не знаю. Может ещё кого спросить?

– Да кого спрашивать, если и там никто, ни в чём и никак?

– Ну тогда пусть купит надувной матрас и плывёт в сторону Египта, а мы его там примем. Но на это всё равно несколько дней уйдёт.

– Тоже хрень. Египтяне нас могут за евреев принять и в капусту покрошат.

– А чтобы Сергеев сделал?

– Как он говорит: "если дают невыполнимый или дурацкий приказ – досконально выполнить его, чтобы была видна дурь приказывающего, а мы ни в чём не виноваты!" Отправил бы нас на флот, который напротив их шестого флота болтается. Мы бы на крейсере позагорали бы и вернулись обратно. Обеспечивать средства нашей доставки в Израиль не наша задача.

– Так что, нашему парню каюк?

– Генералу надо сообщить!

– Он тоже в отпуске. Только в санаторий на поезде уехал. Никто нигде не хочет брать на себя ответственность. Поэтому, как я понимаю, на нас и спихнули.

Алексеев снова посмотрел на «Советскую культуру», снял её со стенда и начал листать. Остановился на какой-то заметке и внимательно прочитал её. Потом что-то прочитал в «Московских новостях».

– Есть одно размышление. – Он повесил обратно газеты на стенд. – Сейчас в Египте проходят дни советской культуры. Ну там артисты, писатели, поэты выступают, кино, цирк показывают.

– Нам-то что с этого?

– У меня один знакомый Виталий Голубичий, у него жена еврейка, уехал туда, а полгода назад вернулся. Кем он только там не работал: на стройке, охранником, газоны стриг. Бросил жену, детей и свалил обратно в Союз. Там он никто и звать его никак, а здесь уважаемый человек. Хорошо, что здесь не успели квартиру государству сдать. Что-то он мне рассказывал, что в Египте, у самой границы есть отель, в котором евреи отдыхают. Парадокс ведь! Как такое может быть? А он не врал, сам там был. Может это шанс?

– А где?

– Я что помню? Мы с ним три бутылки портвейна "Кавказ" уговорили!

– А позвонить?

– Знаю где работает, но не знаю кем и номер телефона тоже не знаю!

Павлов протянул ему десятку.

– Лови тачку туда и обратно. Я сообщу что начали проработку их вариантов, но за два часа не управимся.

Алексеев вернулся через два часа. Причём выпимши.

– Извините, товрищ капитан. По другому не получалось. За обедом пришлось ноль семь "Иверии" уговорить. Он же меня за инженера принимает. Он не очень-то любит свою жизнь там вспоминать. А под портвейн разговорился. А дьявол кроется в деталях. Нам повезло. Это недавно построенный отель "Хилтон". Находится прямо на границе, но на египетской стороне. До Эйлата двенадцать км. В чём сюжет? Виталий от такой неустроенности в Израиле затосковал. Даже выпить не с кем, поговорить, да и не на что. Ну и запил в одиночку. Жена решила ему дать отпуск. Но куда отправить? С момента появления там, моря не видел. А алкоголь на каждом шагу. Вот она и решила его отправить в Египет в этот отель. Раз там ислам, пойла нет! Ей кто-то подсказал, что из Израиля туда без виз пускают. А на самом деле можешь есть и пить сколько хочешь! Какой-то шведский стол! Во что шведы творят!

– Не верю!

– Я тоже не поверил. Да бог с ним. Но все проживающие в этом отеле могут ходить в Израиль и покупать в пограничном магазине, по дешёвой цене всякие вещи, в том числе и алкоголь. Виски всякие и другое пойло что на Западе делают. Тоже израильские визы не ставят. Талон с печатью дают.

– Пока не понимаю.

– В Египте сейчас дни Советской культуры. Надо выбрать из них похожих на нас парней, рост, вес, глаза, форма головы. Пригласить в посольство. Забрать паспорта. В это время в Каир четыре бравых моряка-рыбака прибывают на замену части экипажа какого-нибудь сейнера, который будет проходить через Суэцкий канал.

– А если не будет?

– Надо сделать такЮ что будет, даже если его вообще нет и никогда не было. Перед этим посольство должно придумать повод и попросить их министерство иностранных дел, разрешить совершить небольшую экскурсию в Израиль. Два-три дня не более. Например, омыть ноги в Мёртвом море, не важно. Нас встречают в аэропорту забирают паспорта моряков и отдают паспорта писателей, поэтов или кого-то там, похожих более-менее на нас. Мы прилетаем туда, переходим границу с лишним паспортом и возвращаемся с нашим агентом. Всё.

– Херня какая-то!

– Может и херня, а может и сработать, если будем следовать шаблону о нас. Другого варианта я не вижу. Пусть строевая отправит наши фото, я имею в виду весь взвод и описания в МИД. Хоть в море искупаемся и от пуза пожрём шведскую еду.

Сообщите Сергееву. В строевой части знают где он. Ещё двадцать минут в запасе.

Павлов вернулся через час.

– Сергеев согласился, наверху долго думали и приказали готовиться. Вылет через три часа. Паспорта привезут в аэропорт. Но что с собой брать?

– Плавки, да шляпки, чтобы голову не напекло. Брюки, летние рубашки, водку, еду. Только где еду сейчас купишь без талонов?

– А если в нашей столовой взять?

– Точно! Варёных яиц, жареных котлет, сыра, колбасы, если есть и хлеба. Водку сами достанем.

– Имей в виду, ты руководитель группы.

– А как иначе? Пока будем лететь, я досконально проработаю каждому его роль.

Но в Шереметьево случилась загвоздка. Один из деятелей культуры, оказался более высоким чем запланированный двойник. Представитель МИДа, прищурив глаза внимательно посмотрел на Павлова.

– Полетит он!

– Я не могу! Я исполняю обязанности командира!

– Ничего не знаю, у меня приказ! – Отрезал мидовец.

Так Павлов, сам того не желая, улетел в Египет, в том, в чём был.

В аэропорту Каира четверо бравых моряка рыболовного флота не задержались. Их сразу отвели в микроавтобус посольства откуда уже вышли два писателя, поэт и сопровождающий группы.

Расчёт Алексеева оправдался. В неформальной беседе посольский работник при встрече с египетским коллегой упомянул, что этим людям Израиль визу никогда не даст, а им бы было полезно побывать там – книги пишут, где одно из действий происходит на святой земле. В поселении Таба, где находился пограничный переход и отель "Хилтон" был ещё и военный аэродром. Но не рядом, а в километрах сорока. Раз в неделю туда летал транспортный самолёт, привозя смену пограничникам и таможенникам. К ним писателей и пристроили. В общем долетели с ними весело. Четвертинки раздали всем, даже экипажу, как русский сувенир.

Они же и доставили нашу группу к отелю, два шага друг от друга: пограничный переход и отель. Роль сопровождавшего, а значит сотрудника КГБ досталась Алексееву пятому. Кроме него и Алексеева первого взяли в поездку второго и Павлова.

В отель заселились быстро. Алексеев-5 подал пять паспортов, а первый, первым оформившийся в отеле, за которым якобы бегали в туалет, сняв шляпу и очки, расписался и за пятого. Заселились как бы по двое. Сопровождающему, как начальнику, достался отдельный номер, но он жил со всеми.

Сразу побежали купаться. Начальник, не стесняясь, показывал свою строгость. Типа: несмотря на Перестройку, контора не изменилась. Когда он отворачивался, все бежали в бар. Шаблон о русских действовал и никого не удивлял. Хотя туристы смотрели на них с интересом. Советская империя начала открываться. Медленно, со скрипом, но через заржавевшие ворота, капельно, начал просачиваться простой советский народ.

Много было англичан, особенно дам, немцы, датчане и даже французы. Оказывается, парижанам отпуск в Египте, даже с перелётом, обходился дешевле чем, во Франции.

Как следует пообедав так, что в горло даже халявные местные виски не лились, пошли на границу. Хотя, по сравнению с родной водкой, эти виски может были хуже?

У Алексеева первого была холщовая сумка с книгами авторов. Египтяне, увидев попутчиков по самолёту, улыбались. Поэтому их границу прошли на одном скачке. На израильской пришлось подзадержаться. Направили гонца на решепшен за визитками "Хилтона". Без них израильтяне не пускали через кордон. Алексеев вручил книги авторов, причём с дарственными надписями, которые ставились прямо на глазах удивлённых израильтян. В его сумке ещё оставались по несколько экземпляров. Они объясняли тем, что привезли их для друзей, которые сейчас отдыхают в Эйлате.

Когда вышли на ту сторону, подъехало такси. Из него вышла девчонка с сумкой в руках. Она лихо закинула винтовку М-16 на спину и прошла в здание пограничного перехода. Ребята так и стояли с раскрытыми ртами и чуть было не упустили такси. Хорошо, что оно само к ним подъехало. За рулём был дед лет семидесяти. Он не понимал ни по-русски, хотя считалось, что наших там много, ни по-английски, даже по-немецки. В конце концов это ему надоело и он обратился к рации. Потом передал её Алексееву-1.

На чистом русском языке ему сказали:

– Этот хрыч, даже на идиш, плохо сечёт. Дайте ему пять долларов. Этого будет достаточно. Потому что сдачи у него ещё нет.

– Мы писатели, книги вручим. Как вас зовут?

– Татьяна Иехелевна Вайцман.

– Спасибо вам, начинаем подписывать. Скажите мужу, чтобы к пляжу отвёз. Нас там встретят!

Он нисколько не соврал. Встретили. Вернее, встретил. Алексеев-2 остался вместо него загорать на пляже, а остальные пошли по магазинам. Через три часа вся четвёрка возвратилась на границу. В руках были большие бумажные сумки либо с надписями, либо с картинками. Все сумки были заставлены коробочками с разной косметикой. Никто бы и не догадался что под ними были вещи беглеца. На обратном пути прямо у границы они обнаружили магазинчик под названием Дьюти-фри. Цена там были ниже, чем в Эйлате. Хотели купить настоящие виски, обшарили все карманы, но столько денег не набралось. Или как бы не набралось. Подарили девчонкам книги с автографами. Последние книги вручили пограничникам, молодым девчонкам. Одна из них хорошо говорила по-русски. Она даже школу окончила в Днепропетровске. Поболтали и спросили, как позже пробраться в магазин. Она и пояснила, что талон действует до конца дня.

Когда стемнело, отправились на границу вдвоём. Первым в магазин пришёл Павлов. Он долго, перебирал вещи, косметику, алкоголь его не волновал. Хотел купить что-то эксклюзивное для жены и сына. Алексеев-1 дождался приезда из Эйлата на такси Алексеева-2 и, они тоже пришли туда. При встрече он отдал ему пятый паспорт, который только что оформил при проходе. Они конкретно затаривались алкоголем. Тут и появился сопровождающий. Поорал на них, а потом разрешил каждому взять по литровой бутылке "Беллентайна", самого лучшего виски в мире, как было сказано в польском фильме "Ва-банк-2", с триумфом прокатившего по кинотеатрам СССР несколько лет назад.

Оставалось два дня до отъезда автобуса в аэропорт Шарм-Эль-Шейх. Кое-кто провёл с пользой, пользуясь успехом у развратных англичанок. Пили они не меньше наших. Англы попытались наехать, за то, их девки повисли на наших парнях, но быстро передумали, когда их лицами воткнули в мокрый песок. Вместе с ними на трансфертном автобусе поехали в аэропорт. Ожидая самолёт на Каир, искупались ещё и в заливе Наама-бей.

– Тебя как звать? – Плюхнулся рядом на песок спасённый беглец.

– Алексей!

– А меня Сергей. Я уж думал всё. Хотел купить надувной матрац и по воде добраться в Акабу.

– А где это?

– Это уже Иордания, с другой стороны Эйлата. Сказал бы что я сотрудник посольства и у меня украли документы.

– А ты знаешь сотрудников посольства?

– Это меня и остановило. Большой проблемой был чемодан. Не будешь же его на пляж таскать? Пришлось рюкзак купить и покрывало. И я держал рюкзак под ним. Выкопал ямку, чтобы несильно возвышался. Я заметил, что по пляжу уже ходить начали, вглядываться. У некоторых документы проверяли.

– А ты?

– А я сразу в море уходил. И место не поменяешь. Обещали, что пришлют кого-то. Прислали вас. Оказалось, так просто.

– Просто? Даже если знаешь как, – не просто. У меня поджилки тряслись, когда мы с тобой возвращались, но ещё сильнее, когда проходил тот, кто в Эйлате остался вместо тебя. Тебе повезло, что ты сломал шаблон. Они решили, что ты быстро попытаешься удрать, а ты на курорт махнул. У тебя было время, чтобы засветиться среди местных. Думаешь они помнят, когда ты на пляже появился? Если кто спросит твоих соседей по пляжу про тебя, ответят. Было такое. Пригласили в карты поиграть. Одного не хватало.

– Так и было. Не с картами. Я им и ввернул, что уже неделю здесь. А почему тебя зовут бункер из дождя? Случайно услышал. Долговязому кто-то сказал.

– Вот именно из-за этого. Мы, все живые существа следуем инстинктам. Люди, становясь людьми, инстинкты глушили, но зато навязали себе кучу шаблонов, масок. Если сравнивать – это те же инстинкты, только социально и самими себе навязанные, или обществом. Когда ты следуешь шаблону, на тебя никто внимания не обращает, но когда выбиваешься... понимаешь о чём я? Есть же люди, которые наоборот, хотят выделиться? Я не такой как все! Я особенный. Их лозунг. А если внешне шаблон не менять, а в действиях шаблон сломать? Например, пословица: "В тихом омуте черти водятся". Что это означает? Шаблон тихого, невзрачного, а на самом деле это монстр, о котором никто не знает. Видят-то совсем другое! Поэтому всяких маньяков сложно поймать. Все следуют шаблонам. Это я и называю бункер из дождя. Каждый видит тот шаблон, какой он знает. А всё остальное скрыто за завесой дождя. Как в бункере.

– Интересно. А как я мог засыпаться? Можешь объяснить?

– Расскажи про свой шаблон. Внешний.

– Я аргентинец с итальянскими корнями. Акцента нет.

– А с итальянским как?

– Тоже неплохо.

– Вот на этом и попался. Тогда ты должен был родиться не в Аргентине, а в Италии. Но в Италии тебя проверить легче. Если ты родился за океаном, то у тебя должен быть акцент на итальянском языке и совершенно другой словарный запас. Разве вас этому не учили?

– Я в институте, на романском факультете учился. Потом спецкурсы.

– И до поры, до времени, всё тебе с рук сходило. Большинство людей, носителей этих языков, не различают разницы. Евреи рассеяны по всему миру. Кто-то, кто приехал из Аргентины, услышал тебя и донёс что ты нет тот, кто должен быть. То есть не тот...

– Шаблон! – Закончил за него Сергей.

– Я бы вообще наших использовал как связных... таких как я – хреново понимающих и говорящих. Ты не сможешь прикинуться мной. Знание оборотов речи, словарный запас, жесты, взгляды, всё равно будут выдавать тебя за знатока языка. У тебя не получится создать точный шаблон. А мне его и не надо создавать, я вырос с ним.

– А зачем всё это? У нас же разрядка, перестройка.

– А разведку никто не отменит. Ну нашёл спутник что-то подозрительное, а понюхать? А посмотреть с уровня земли, а не из космоса? Вдруг это муляж? Меня им и проверить просто. Позвонил их агент мне на работу. Где Иван Иваныч? Почему я ему дозвониться не могу? А ему в ответ: Он в командировке! Где не столь важно, главное правдиво. Или в Америке или Сочи. И это слом шаблона. Никто ничего не скрывает. Тогда зачем следить за ним? Если он может запутаться в трёх улицах и будет приставать ко всем, чтобы показали куда ему идти? На виски ему денег хватило, а на такси – нет. Что это за шпион такой, что внимание к себе на пустом месте привлекает?

– Эй, философы! Кончай трёп. – Крикнул Алексеев-5. – До самолёта час остался, пока по этой жаре дойдём, посадка начнётся!

Через три дня после приезда на родину, Павлов вызвал к себе Алексеева.

– Давай, на ты? Как ты с Сергеевым.

– Ладно, в чём дело Пал Палыч?

– За образцовое выполнение задания, так сказать по просьбе трудящихся, или тех, чьего человека мы спасли дали два ордена: Звезду и за службу Родине в Вооружённых силах СССР третьей степени. И две медали "За отвагу". Но вот в чём загвоздка. Какой-то полковник, воспользовавшись, что Петрова нет, заявил, что это он причастен к разработке этого блестящего плана. Не сказал, но понятно, что претендует на орден.

– Вот, сука тыловая. А он знает кто задание выполнял? А само задание?

– Я ещё сведений не подавал.

– И не подавай. Дождёмся возвращения Сергеева.

– Он-то будет через три дня, а сведения требуют сейчас.

– Понятно. Сергеев вернётся – за хвост сильно дёрнет, а Петров может и из шкуры вытряхнуть. Поэтому полкан и торопится. Награждения секретными будут. Комбат подал, управление утвердило, министр подписал. Потом никто никому ничего не докажет. А какой это отдел?

– Третий!

– Значит они к нам никакого отношения не имеют. Я не слышал про них. Задание проходило не через них, но полкан, как-то узнал об этом. Правильно рассчитал. Ты ещё не в курсе как надо, а Сергеев и Петров в отпуске. Вот это самая секретная часть и самые секретные мероприятия! Как будто мы на поле срём и нас отовсюду видать! Давай-ка я ему позвоню. Мне терять всё равно уже нечего, а у тебя карьера впереди.

Они с Алексеевым зашли в Ленинскую комнату, тот снял со стенда газету "Советская культура" и начал её листать и делать выписки.

– А зачем нам эта газета? – Удивился Павлов.

– Этого я не знаю. Когда я здесь появился, культуру уже повесили. Военным культура не нужна, но она есть. Не выкидывать же её! Он же в дежурку звонил? Ты молчи, а лучше вообще не заходи.

Павлов кивнул.

– Вот и я немного побуду помощником дежурного. Вызови его к себе, а меня отправь на его место и загрузи его на полчасика.

Оставшись в дежурке один, он набрал номер, написанный на клочке бумаги помощником дежурного. Когда с той стороны сняли трубку, он чётко произнёс номер части и нечётко свою фамилию. Сказал, что выполняет приказ командира батальона.