Текст книги "Взмах крыльев (ЛП)"
Автор книги: Эдриан Феникс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц)
Глава 11
Живая связь
Люсьен бросил бесчувственное тело помощника на диван в гостиной. Огромная сиренево-голубая шишка росла у человека на лбу. Данте опустился на колени возле дивана и обыскал карманы, действуя уверенно и быстро.
«Уже делал это раньше, – размышляла Хэзер. – И выглядит так, словно не один раз».
Данте бросил на пол небольшую связку ключей вместе с мобильным телефоном, парой монет и упакованной в фольгу пачкой жевательной резинки. Еще один острый нож полетел к куче хлама.
ДеНуар втянул воздух. Хэзер взглянула на него. Он тряхнул головой, челюсть сжата, очевидно, злился, что пропустил оружие.
Когда она снова посмотрела на Данте, тот держал в руках тонкий черный кошелек. Открыв его, он достал пару кредиток и несколько квитанций.
– Элрой Джордан, – сказал Данте. – По крайней мере, согласно его ID.
– Откуда? – спросила Хэзер, опускаясь рядом с ним на колени, чтобы заглянуть через плечо и прочесть.
– Нью-Йорк.
Данте подобрал телефон помощника.
– Посмотрим, с кем последним разговаривал Элрой, – сказал он, нажимая кнопку обратного вызова.
Хэзер изучила фото Джордана. Редеющие волосы, безумная улыбка – типичное фото из досье Департамента регистрации автотранспорта.
Данте предупреждающе поднял палец, затем ухмылка осветила его лицо.
– Не Любопытный ли это Том? – проговорил он в трубку. – Я встретил твоего помощника, Извращенца Элроя. – Какое-то время Данте слушал, ухмылка стала еще шире.
Хэзер уставилась на его клыки, которые, как она себя уверяла, были имплантами. Были, так ведь?
– Не думаю, – сказал Данте, ухмылка исчезла. – Он сейчас слегка без сознания. Раз он был не на работе, должно быть, занимается вуайеризмом в свободное время?
Данте снова слушал, пропуская волосы сквозь пальцы. Посмотрел на Хэзер и улыбнулся. Затем засмеялся низким, спокойным смехом, полным черного юмора.
– Не волнуйся! Я освобожу его, когда очнется.
Он нажал кнопку отбоя и кинул телефон обратно к куче Джордановского барахла.
– Как зовут журналиста? – спросила Хэзер.
– Ронин. Томас Ронин.
– Ронин? Этот ублюдок здесь?
– Видимо, ты тоже не впечатлилась его крутой черной визиткой, – произнес Данте, один уголок его губ приподнялся в улыбке. – В чем проблема?
– Он оказывается на месте преступления еще до того, как у нас появляется возможность отработать его, – сказала Хэзер резким голосом. – Он делает снимки жертв и продает их бульварной прессе или некро-порно страницам в интернете. Надо отдать ему должное, он хорошо пишет, но постоянно обвиняет полицию и Управление в некомпетентности. Или хуже, заявляет, что мы подделали улики и арестовали невиновного. А статьи его всегда заканчиваются тем, что уж он-то знает, кто же «настоящий» убийца.
Хэзер встала, отряхивая брюки на коленях.
– Где ты с ним столкнулся?
– На улице, – ответил Данте, поднимаясь на ноги с текучей неосознанной грацией. – Сказал, что хочет взять у меня интервью.
Он вытащил водительское удостоверение из кошелька и засунул в задний карман штанов. Бросил кошелек на кучу барахла, сваленного на полу.
– Ты ведь не согласился, правда? – спросила Хэзер.
– Черт, нет, – Данте фыркнул, широким шагом пересек комнату, толкнул кухонную дверь и зашел внутрь.
Хэзер вздохнула и потерла переносицу. Отлично. Обидела человека.
Небольшая толпа собралась вокруг них в гостиной. Сильвер развалился в кресле рядом с диваном, свесив ноги с подлокотника. Симона стояла рядом с входом в вестибюль возле мужчины с дредами до пояса и дисплейными очками, надетыми на макушку. Симона кивнула Хэзер.
– Мой брат Трей, – сказала она, прикасаясь к его руке.
– Трей, – тихо проговорила Хэзер. – Кто-нибудь желает присмотреть за этим придурком, пока я буду разговаривать с Данте? – Она перевела взгляд с Симоны на ДеНуара.
– Я присмотрю, – ответил тот. – Только побыстрее, агент Уоллес.
– Дайте мне знать, когда он очнется, – сказала Хэзер и вышла из комнаты.
Данте сидел за кухонным столом, кружка кофе и бутылка бренди стояли перед ним.
– Слушай, – начала Хэзер, – я в курсе, что ты обычно не даешь интервью музыкальным журналам, и не собиралась проверять твою честность, я…
– Забудь, – отмахнулся Данте. – Я уже.
Хэзер села за стол напротив. Пар поднимался от ее кружки, и она подумала, что Данте, должно быть, подогрел кофе в микроволновке. Мысль заставила улыбнуться.
– Так… ты говоришь, что меня преследовал… серийный убийца? – Данте плеснул бренди себе в кофе. Затем посмотрел на Хэзер и поднял бутылку.
Она покачала головой.
– Полагаю, что так. Где-то по ходу дела он зациклился на тебе. Может быть, он фанат.
Хэзер сделала небольшой глоток кофе из цикория с сахаром и сливками. Она рассматривала Данте, пока тот размешивал бренди в своей кружке, замечая, что плечи его напряжены. Казалось, он знает, что она смотрит на него, и выражение его лица было сдержанным.
– Ты знал Дэниела Спаррелла? – спросила Хэзер. – Жертва, найденная во дворе пиццерии, что рядом с клубом, – уточнила она, когда Данте нахмурился.
– Так его звали? Дэниел? – Он покачал головой. – Я видел его в клубе, разговаривал с ним о последнем альбоме «Inferno», но я не знал его.
– Как долго ты знал Джину?
Данте посмотрел в сторону. Его пальцы с силой сжали кружку.
– Знал? Не могу привыкнуть думать о ней в прошедшем времени.
– Понимаю, это трудно. Но я должна спросить.
Пропуская пальцы сквозь волосы, Данте откинулся на спинку стула, наклоняя его.
– Мы зависали вместе… ох… около шести месяцев или вроде того. – Он поднял взгляд. – У меня хреново с датами и временем. Всегда так было.
– И… вы с Джиной встречались? Были парой?
– Нет. Мы были друзьями. У нее есть… был – блядь! – парень.
– Фраза « Проснись С» тебе о чем-то говорит?
Мускулы Данте напряглись, ладони сомкнулись вокруг чашки.
– Нет, – прошептал он, закрыв глаза.
Хэзер поставила кружку с кофе на стол. Она ненавидела эту часть своей работы, тормошащую горе, возрождающую боль. Поскольку знала, сколько страданий это причиняет, когда осознаешь, что любимый человек был убит. Не умер во сне или даже в какой-то ужасной автомобильной аварии. Убит, его жизнь умышленно украдена, и он уже никогда больше не вернется.
Как ее мама.
Она потянулась через стол и прикоснулась к руке Данте. Он поднял голову и посмотрел на нее. Дыхание перехватило, и она застыла, почувствовав, что ее затягивает в его темные глаза, словно кровь в иглу. Сердце трепетало со скоростью взмахов крыльев колибри, Хэзер отвела взгляд, отдернула руку и трясущимися пальцами обхватила кружку с кофе.
Что в нем такого? Он, несомненно, красив, но она же не школьница; более того, она была практически уверена, что на несколько лет старше. Так какого черта она стала из-за него косноязычной и возбужденной?
Хэзер потянулась к бренди. Данте передал ей бутылку. Его пальцы задели ее, и электрический разряд прошел от руки к животу, отчего она чуть не уронила бутылку.
– Ты упомянул, что у Джины был парень, – сказала Хэзер. – Думаешь, он… как его зовут?.. мог…
– Черт, нет! Джей любит… любил ее…
Хэзер подняла глаза и поставила бутылку с бренди на стол. Выражение лица Данте все еще оставалось сдержанным, а язык тела – избегание зрительного контакта, крепко зажатая в руках кружка – раскрывал степень напряжения.
Смягчив голос, Хэзер продолжила:
– Может быть, из ревности? Ты проводил время с его девушкой.
– Нечего было ревновать. – Данте встретил взгляд Хэзер. – Он всегда участвовал.
– Во всем?
– Во всем. Да.
Отодвинув стул, Данте поднялся. Он подошел к стойке, схватился за край.
Хэзер развернулась на стуле.
– Где я могу его найти? Как его фамилия?
– Насколько я знаю, Джей пропал, – сказал Данте. Он обернулся, облокотившись спиной о стойку, и скрестил руки на груди. – Вчера вечером он ушел с Джиной. Я планировал поискать его. Как только мы тут закончим.
– Он ушел с ней? Откуда ты знаешь, что он не мертв? Или что он не убийца? Тебе надо, чтобы я это доходчиво объяснила? – спросила Хэзер, подчеркивая сказанное ударами пальца о стол. – Убийца изучает тебя. Он знает, кто близок к тебе. Дай мне фамилию Джея.
Данте выдержал ее взгляд, но ничего не сказал. Хэзер вздохнула. Привлекательный, сексуальный, но упертый.
– Ты не можешь пойти искать его в одиночку. Позволь мне помочь. Я могу привлечь полицию.
– К черту копов.
– Я преследовала этого психопата в течение трех лет, – проговорила она тихо. – И ты моя единственная живая связь с ним.
Данте шагнул к столу. Дотянулся до бренди. Когда его пальцы сомкнулись на горлышке бутылки, Хэзер сжала его запястье. Его кожа была теплой и мягкой, как бархат.
– И я хочу, чтобы ты остался живым, – сказала она. – Так что в ближайшее время тебе от меня не отделаться.
Данте посмотрел на нее, лицо уже не столько безразлично, глаза задумчивы и серьезны.
– Ты доверился мне в клубе сегодня утром, – произнесла она. – Что изменилось теперь?
Данте осторожно освободился от ее хватки. Держа бутылку в руке, он прислонился к стойке. Свет вспыхнул на пирсинге в его ушах.
– Черт, я не знаю. Все. Ничего. И как же мне звать тебя? Спецагент Уоллес? Леди Закон? Госпожа? Как?
Откатившись на стуле по линолеуму, Хэзер поднялась и присоединилась к Данте возле стойки, сцепив руки за спиной.
– У меня предчувствие, что ты и вполовину не такая задница, какой пытаешься казаться.
Улыбка скользнула по губам Данте.
– И насколько надежны твои предчувствия? – Он быстро глотнул бренди прямо из бутылки.
– Достаточно надежны, – ответила Хэзер. – Для тебя у меня есть лишь имя, без фамилии, потому предлагаю использовать имена. Мое Хэзер.
– Справедливо. Хэзер.
– Знаешь, я не могу найти твою официальную фамилию, – сказала она, внимательно смотря на Данте. – Только ту, что дала приемная семья в Лафайетте – Прэйжон. Дэниел Спаррелл тоже был из Лафайетта.
Данте оставался безмолвным, настороженное выражение лица, напряженные мышцы.
– У местной полиции есть материалы на тебя, – продолжила Хэзер. Она знала, что давит, но, возможно, причина появления посланий кроется в его незаписанном прошлом. – Кроме прикрепленных записей о юношеских правонарушениях, я не смогла найти на тебя никакой информации – ни водительского удостоверения, ни номера социального страхования, ни кредитной истории – ничего. Почему?
Данте сморщился от боли и прикоснулся рукой к виску. Испарина внезапно покрыла лоб. Хэзер встревоженно коснулась его плеча. Опять мигрень? Спровоцированная ее вопросами? Как это возможно?
– Эй. Ты в порядке?
Данте отшатнулся от нее и прислонился к холодильнику, тело практически тряслось от напряжения.
– Если твой псих хочет меня, – рвано произнес он. – Позволь ему меня взять.
– Ты дебил? – Хэзер шагнула к нему. – Тебя нужно поместить под охрану.
– К черту. Расставь сети, ладно? Расставь сети. Я – создание ночи, помнишь?
Бутылка бренди выскользнула из пальцев Данте и вдребезги разбилась об пол. Янтарная жидкость забрызгала шкафы и ноги Хэзер. Данте упал на колени, одной рукой продолжая держаться за висок, второй оперся о холодильник. Обогнув его, Хэзер опустилась перед ним и схватила за плечи. Кровь тонкой струйкой потекла у него из носа, глаза закатились.
ДеНуар влетел в кухню, с грохотом распахнув дверь, которая, ударившись о стену, оставила после себя вмятину на штукатурке.
Данте обмяк в руках Хэзер, уронив голову. Она села на линолеум, крепко держа его, пульс шумел в ушах. Кровь текла из его носа, покрывая ее руки, ладони, штаны.
На лице ДеНуара, добравшегося до Данте, отразилось что-то очень похожее на страх.
Глава 12
Забытое прошлое
ДеНуар нес Данте на руках через затемненную спальню, с природным изяществом огибая коробки для CD дисков, одежду и книги, нагроможденные на полу. Постель была разобрана и помята, белье – черным. «Или, может быть, темно-синим», – подумала Хэзер, следуя за ДеНуаром.
Он встал на колени перед кроватью и положил Данте на простыни, затем опустил его голову на подушки и вытер текущую из носа кровь полотенцем, которое нашел на кухне. Лунный свет смягчил угловатые черты лица ДеНуара, изменив мрачное выражение на грусть.
Хэзер наклонила голову, изучая его, то, как он заботился о Данте, наблюдая, как большая рука нежно скользнула по волосам, убирая их с лица. Что же было между ними?
– С ним все будет в порядке? – спросила она. – У него есть медикаменты от головных болей? Врач?
– Все, что ему нужно, – это отдых, – ответил ДеНуар.
– Ты спрашивала о его прошлом? – голос раздался со стороны дверного проема. – Так всегда, когда он пытается вспомнить. Ему становится плохо, как сейчас.
Хэзер обернулась и посмотрела на Сильвера. Он прислонился к дверному косяку, одной ногой опираясь на порог, серебристые глаза сверкали в лунном свете.
– Я только задала пару стандартных вопросов, – произнесла Хэзер.
– Данте рос в штате Луизиана, агент Уоллес, – пробормотал ДеНуар, протягивая пропитанное кровью полотенце.
– Угу, угу, – проворчал Сильвер.
Оторвавшись от двери, он, сутулясь, вошел в комнату и забрал полотенце. Затем ушел.
Хэзер удивленно моргнула. Сверхчеловеческая скорость была обыденностью в этом доме. Сделав глубокий вдох, она сфокусировалась на ДеНуаре.
– Да, я знаю, – сказала она, – он рос в приемной семье Прейжонов.
Люсьен покачал головой.
– Это одна из последних. Он годами переходил от одной приемной семьи к другой.
Хэзер замерла. ДеНуар только что дал ей информацию, которая не значилась в файле Данте. Почему только последняя семья была записана?
–Данте плохо помнит прошлое, – спокойно сказал ДеНуар. – И, возможно, это к лучшему.
Он протянул руку.
Прохладный порыв воздуха подул мимо Хэзер, всколыхнув ее волосы. Сильвер появился перед ней и положил смоченное полотенце в протянутую руку ДеНуара. С мимолетной не скрывающей острые клыки усмешкой мальчик снова исчез.
– Может быть, ему необходимо вспомнить? – предположила Хэзер. – Может, в этом причина мигреней.
– Нет, – прошептал ДеНуар, размазывая медленно стекающую кровь под носом Данте влажным полотенцем. – Нет.
Внезапно сочувствие проступило сквозь усталость Хэзер, и она поняла, что ДеНуар любит Данте, и что сожаление тенью легло на его лицо и сделало голос грубым.
Сожаление. Из-за чего? Забытое прошлое, которое должно остаться забытым? Независимо от того какова цена?
– Данте сказал мне, что он вампир, – произнесла она.
ДеНуар закрыл глаза. На его челюсти заходили желваки.
– Вы верите в существование вампиров, агент Уоллес?
– Нет. Но я чувствую, что Данте верит.
Глаза ДеНуара открылись. Золотые искорки блеснули в них.
– Действительно, – пробормотал он.
Расстегнув ботинки Данте, он стянул их с его ног. Они упали на пол с глухим стуком.
– Он думает, что неуязвим, и это убьет его, – продолжила Хэзер, приближаясь к матрацу.
ДеНуар промолчал, переместил руку с виска Данте на волосы, затем убрал. Он поднялся с пола и застыл.
– Я не позволю, чтобы это произошло, – сказал ДеНуар, повернувшись к ней.
Она уставилась на него, ошеломленная таким пренебрежением. Сделала шаг вперед и схватила его за предплечье. Оно было твердым и прохладным, как мрамор. Но огонь прошел сквозь нее, натянув мышцы.
– Там есть человек, который хочет... который жаждет замучить его, – голос звучал низко и твердо. – Насилие. Увечья. Убийство. Это не в вашей власти. Не вам принимать решение.
Она отпустила его руку.
ДеНуар застыл на некоторое время, завитки его длинных волос приподнялись, вокруг тела вспыхнул едва заметный синий свет. Кожу Хэзер начало покалывать. В воздухе появился острый запах озона. Данте пошевелился на кровати, внезапно чем-то обеспокоенный, на бледном лице появилась тревога. Сильвер выпрямился в дверном проеме, сверкая настороженными глазами.
Затем словно удар грома или взрыв высосали весь воздух из комнаты, и все закончилось. Никакого синего света. Никаких шевелящихся волос. Только высокий мужчина, неподвижно стоящий около кровати. Голос Этьена прошептал в голове Хэзер: «Падший».
– Я не позволю, чтобы это произошло, – снова сказал ДеНуар.
Наклонившись, он накрыл Данте пледом, потом сел на край кровати. Коснулся рукой его виска.
– Спокойной ночи, агент Уоллес, – пробормотал ДеНуар.
Хэзер вышла из комнаты, задев Сильвера, ее тело было так же напряжено, как и кулаки. Она сказала Данте, что не бросит его. И именно это имела в виду. ДеНуар мог засунуть свое «спокойной ночи» подальше. Она стремительно спустилась вниз по лестнице, скользя одной рукой по отполированным деревянным перилам.
Когда Хэзер вошла в гостиную, Симона, сидящая в мягком кресле, подняла взгляд от книги на коленях. Джордан все еще лежал, растянувшись на диване с приоткрытым ртом, одна его рука свисала на пол.
– Спасибо, что приглядели за ним, – сказала Хэзер.
Симона закрыла книгу, затем поднялась.
– Я искала время почитать, – ответила она, пожав плечами. – Как Данте?
Хэзер покачала головой.
– Он без сознания, но хотя бы кровотечение из носа прекратилось. ДеНуар, кажется, думает, что все, что ему нужно, это отдых.
– А... – вздохнула Симона.– Ему нужен не отдых,– пробормотала она, двинувшись в сторону зала.
– Сколько вы знаете Данте? – спросила Хэзер.
– Три, четыре года.
– Его головные боли стали хуже?
Симона застыла на пороге.
– Oüi. Почему вы спрашиваете? – Она бросила взгляд через плечо с настороженным выражением лица.
– Ему нужна помощь.
– Мы поможем ему, – сказала Симона, – вы не сможете. Он говорил вам правду, m’selle. Он создание ночи.
Симона вышла из комнаты.
Вздохнув, Хэзер опустилась в кресло напротив дивана и спрятала лицо в руках. Они все безумны. Помешанные.
Или они все были вампирами. Как она напишет об этом в отчете?
Объект не прислушался к предупреждению, потому что он вампир. Когда я проинформировала объекта, что серийный убийца способен прострелить его сердце, он рассмеялся.
«Расставь сети», – сказал он.
Отведя руки от лица, Хэзер уставилась в пол, ее пульс участился. Поставить ловушку. Вампир он или нет – а она еще не была готова признать это, но если есть такая возможность – может ли план сработать? После трех лет, могла ли она выманить ублюдка? Реально ли выманить его и накинуть сети? Если это сработает...
А если нет? Если ее преступник будет извиваться в сетях с зажатым в челюстях Данте? Она встала и направилась на кухню, открыла дверь и замерла, остановив взгляд на полу, забрызганном кровью и бренди. Напряженный голос Данте всплыл в памяти: «Позволь ему меня взять».
Что если ее плохой парень верит, что Данте вампир?
Большинство фан-сайтов «Преисподней», казалось, верят в это. Журналисты спрашивали, и Данте ушел от ответа.
Просыпайся. Просыпайся С.
Что если он хотел, чтобы Данте проснулся? И что если С в первом послании – это настоящая фамилия Данте? Он все время думал, что Данте соответствует своей вампирской репутации? Хотел ответ, который никогда не получали журналисты?
По привычке обойдя пятно крови, Хэзер поспешила к столу и сумочке. Вытащила свой мобильный и, вернувшись в гостиную, открыла телефон. Нет заряда. А ее зарядное устройство осталось в отеле. Может быть, здесь у кого-нибудь есть такое же.
Ее взгляд упал на телефон дремавшего Джордана, лежащий на полу около бумажника. Подойдя, она нагнулась и подняла сотовый. Четыре деления. Хэзер плюхнулась назад в кресло и набрала номер Коллинза.
Он ответил после второго гудка.
– Коллинз, – отрывисто сказал он, – кто это?
Хэзер поняла, что его телефон показывает входящий номер Элроя Джордана.
– Коллинз, это Уоллес. Я одолжила телефон.
– Проклятье, Уоллес, – в его голосе явно чувствовалось облегчение, – я пытался найти тебя…
– Слушай, – Хэзер прервала детектива на полуслове, стараясь скорее поделиться своим открытием, – я нашла Данте Прейжона и останусь с ним, если наш преступник появится.
– Но…
– Нет, послушай, ты можешь поехать в Лафайетт и поговорить с семьей Прейжон – разузнать что-нибудь о Данте? Контактировали когда-нибудь друг с другом Прейжоны и Спарреллы?
– В этом нет необходимости, – сказал Коллинз, – наш преступник больше никогда ни на кого не нападет.
– Что? – Хэзер резко выпрямилась.
– Как я понимаю, ты не говорила со своим куратором, – продолжил Коллинз, – ублюдка прихлопнули в Пенсаколе.
– Пенсакола? – повторила Хэзер.– Это невозможно. Он здесь. Самое меньшее, он был здесь утром, когда убил…
– Путешествующий мужчина. Уоллес, – прервал Коллинз, – ведь поэтому его назвали Странствующим Киллером?
– Верно, верно. Ты сказал, его прихлопнули. Ты имеешь в виду, убили?
– Ага. Другой агент сделал это, когда поймал его на месте преступления, – Коллинз замолчал, на заднем плане зашелестела бумага. – Жертву все же не спасли.
– Было ли другое сообщение?
Еще шелестение бумаги.
– Нет, но он так и не закончил, понимаешь?
Мертв. Во Флориде. Как она могла так сильно ошибиться? Мысли закрутились – Лафайетт, знак анархии, клуб «Преисподняя», Данте – все эти зацепки были верны.
– Они получили положительный ответ, что это он? Я имею в виду, они еще не получили все лабораторные анализы…
– Я улетаю в Пенсаколу утром, – сказал Коллинз, – полагаю, ты хочешь присоединиться, так что я зарезервировал тебе место.
Хэзер улыбнулась.
– Хороший мальчик,– пробормотала она,– встретимся в аэропорту. Во сколько?
– Восемь утра, солнышко, – ответил Коллинз,– увидимся.
И положил трубку.
Хэзер выключила телефон, затем снова включила. Набрав номер, она позвонила Стёрнсу. Ответа не было. Только голосовая почта. Возможно, проклятый идентификатор абонента сыграл с ней злую шутку.
– Это Уоллес, сэр, – сказала она после сигнала, – я направляюсь в Пенсаколу утром, проверить мертвого подозреваемого и улики. После этого я буду на связи.
Хэзер опустилась в кресло, положив телефон на подлокотник. Провела рукой по волосам. Она хотела рассказать Данте о повороте событий. И немного поговорить с мистером Джорданом о том, как опасно заглядывать в окна ради лучшей журнальной статьи.
Она закрыла глаза. Пенсакола. Усталость утягивала ее, словно бетонные ботинки. После убийства Джины перед самым рассветом убить другую женщину в этот же день?
Джек Потрошитель убивал двух за одну ночь – двойное происшествие – и даже меньше чем за один час. Джека так никогда и не поймали – по крайней мере, официально.
Она была уверена, что Странствующий Киллер тоже не пойман. Официально или как-либо еще.
Хэзер погружалась в черный океан, бетонные ботинки тянули ее на дно. Где-то в темноте пел Ли Стэнз, его хриплый голос струился под волнами.
Я жажду предоставить все судьбе и как пустая лодка плыть по морю в штиль/ Мне не нужен свет / Я не боюсь тьмы...
«Ты должна», – подумала Хэзер, погружаясь все глубже, глубже, глубже.
Пошатываясь, она стоит на краю шоссе, выставив большой палец и всматриваясь в темноту. Машина не заводилась, и ее пришлось оставить на парковке закусочной. Но ей действительно нужно вернуться домой. Она только зашла пропустить пару бокалов после всех дел. Дети на тренировке по футболу или на уроке игры на гитаре, или в лагере бойскаутов, и оставалось немного времени на саму себя.
Следующее, что она помнит, – темно, на небе луна. Новые друзья пытаются уговорить ее остаться, на мгновение она задумывается об этом. Но, вырвавшись из рук умоляющих друзей, сбегает в холодную октябрьскую ночь. Не может найти свой мобильник. Может, она забыла его на работе? В баре?
Оставив машину, она решает добраться до дома на попутке. Вдруг оступается, и ее каблук цепляется за неровный край асфальта. Хихикает. Хорошо, что она не за рулем. Очко в ее пользу. Облизав кончик пальца, она проводит воображаемую единицу в воздухе. Сняв обувь, осматривает каблук.
Свет фар разрезает ночь. Она обращает на себя внимание, держа туфлю вместо большого пальца, перенося свой вес на одну ногу и улыбаясь. Машина останавливается, под шинами хрустит гравий, из глушителя вылетает струйка выхлопа, горячий запах бензина наполняет воздух.
Шатаясь, она пытается надеть обувь, но, отпрыгнув на одной ноге, оказывается на заднице. Откидывает голову назад и смеется. Хорошо, что она не идет сейчас по прямой линии для копов. Еще одно очко в ее пользу. Нарисовав вторую воображаемую единицу в воздухе, она стягивает другую туфлю и поднимается на ноги, немного спотыкаясь. Стряхивает грязь с попы, когда водительская дверь открывается.
Мужчина выскальзывает из урчащего автомобиля. Что-то сверкает в его руке.
Данте стоял в дверном проеме, упираясь руками в косяки. Уоллес – Хэзер – спала, сгорбившись в мягком кресле, ее голова была повернута влево. Рыжие волосы лежали на щеке, обрамляя приоткрытые губы. Дыхание было медленным и легким. Свет свечи мерцал оранжевым и золотым на ее лице.
«Красивая, – подумал он. – Легко забыть, что она коп».
Он бесшумно вошел босиком в комнату. Взял сложенное одеяло со спинки пустого дивана и, встряхнув его, укрыл ее. Его браслеты звякнули друг об друга при движении, но она не пошевелилась.
Данте сел, скрестив ноги, возле кресла. Она встала на его сторону перед другими копами. Даже остановила шестерку с оружием.
«Почему она поддержала меня? Что это дает?»
Он вдохнул ее свежий аромат дождя, учуял намек на сирень и шалфей. Он слушал глубокий спокойный ритм ее сердца.
Спящая, она выглядела еще моложе, чем на двадцать восемь или даже тридцать лет, которые он ей дал. Свернувшаяся и теплая, она была не копом или агентом ФБР, а скорее женщиной с сердцем; женщиной со стальным стержнем. Женщиной – до сих пор верной своему слову.
«Доверься мне. Я прошу доверять мне».
Как много раз он слышал эти слова? Одинаково говорили смертные и создания ночи, слова были пустые и бессмысленные: «Доверься мне».
Но не с Хэзер. Он изучал ее, и она встретила его взгляд своим, открытым и спокойным, ничего не скрывающим. На мгновение, когда он смотрел в ее синие глаза, голоса, бушующие внутри, утихли.
И поэтому он завел руки за спину и дал ей надеть на себя наручники.
Потолок скрипел. Переместившись на карниз на крыше, Люсьен смотрел в ночь. Слушая ритм, который порой слушал Данте, чувствуя, как он пульсирует в такт с кровью, текущей по венам.
Хэзер заерзала в кресле, слегка скривив губы. Сердце учащенно забилось. Плохой сон? Встав на колени, Данте наклонился и убрал волосы с ее лица. В ее запахе появилась нотка адреналина. Брови нахмурились, лицо выглядело обеспокоенным, может быть, испуганным. На лбу выступили капли пота.
– Хэзер. – Данте осторожно потряс ее за плечо. – Проснись, Хэзер.
Она резко проснулась, широко раскрыв глаза. Выпрямилась и оттолкнула его руку в сторону, одеяло соскользнуло с ее колен и собралось складками на полу. Она свела обе руки вместе так, словно держала пистолет.
– Нет, – прошептала она. – Не садись в машину.
– Эй, – сказал Данте. – Все в порядке.
От звука его голоса Хэзер вздрогнула, а потом наклонилась вперед, поставив локти на колени и обхватив голову руками. Она глубоко вдохнула. Постепенно ее неистовое сердцебиение стало замедляться.
Через некоторое время она опустила руки. Ее лицо было мертвенно-бледным, широко распахнутые глаза светились синим.
– T’est blême comme un mort[28]28
T’est blême comme un mort – ты бледная, как призрак.
[Закрыть], – произнес Данте. – Ночной кошмар?
Хэзер взглянула на него. Ее сердце забилось быстрее. Дыхание перехватило. Данте напрягся, сжимая пальцы в кулак. Он почти отвернулся, не желая видеть разочаровывающую смесь обожания, похоти и удивления, которая загоралась на лице у каждого, кто смотрел на него. Но она вглядывалась ему в глаза, пульс успокоился, дыхание выровнялось. Она изучала его.
– Да, – прошептала в ответ. – Кошмар.
– Я многое знаю о кошмарах.
Хэзер наклонила голову, пристально глядя на него.
– Уверена, ты знаешь, – ответила она. – Как твоя голова? – и коснулась пальцем собственного виска.
– Хорошо, – пробормотал он, пожимая плечами.
Она осмотрела комнату, остановившись на диване.
– Где он? – спросила она, вскакивая на ноги.
– Ищешь помощника-извращенца Тома? – поинтересовался Данте, посмотрев вверх на нее. Она кивнула. – Он ушел, когда я спускался по лестнице.
– Его вещи… – сказала она, – которые ты вытащил из карманов.
Хэзер обыскала кресло, на котором спала, просовывая руку под подушку, чтобы осмотреть низ.
– И телефон, – продолжила она, убирая волосы с лица. – Я оставила его на подлокотнике кресла.
Данте уловил ход ее мыслей.
– Он стоял над тобой, пока ты спала.
Хэзер покачала головой, сложив губы в тонкую линию. Разочарование и вновь навалившаяся усталость отразились на ее лице.
– Я бы порекомендовала ему найти менее сомнительного босса, но...
– Bon à rien[29]29
Bon à rien – бесполезные.
[Закрыть], оба, – сказал Данте, вставая. – Идеальное совпадение.
Хэзер улыбнулась, но затем улыбка исчезла с ее лица. Ее ум был незащищенным, широко открытым, и он мог бы проникнуть в него, уловить каждую мысль – если бы захотел.
Но если бы в его разум проникли без приглашения – используя силу или обольщение – и взяли бы то, что хотели... он бы напрягся. У него не было никакого желания заглядывать в незащищенные мысли Хэзер.
– Мне нужно поговорить с тобой, – сказала она. – Мы можем где-то уединиться?
Он кивнул.
– Конечно.
– Все выглядит так, как будто ты излечился от проблемы с сотрудничеством.
Он фыркнул.
– Продолжай так думать.
Она снова улыбнулась.
Данте повел Хэзер из комнаты по коридору в студию. Как только он открыл дверь, Трей выбежал из веб-комнаты, очки покачивались в его руке. Он остановился напротив, источая запах адреналина.
Внезапно страх впился в Данте шипами, когда он взглянул на лицо Трея.
– Плохие новости, mon ami, – сказал Трей, его каджунский акцент был более выражен, чем у сестры. – Они нашли Джея в реке. С перерезанным горлом.
Ошеломленный, Данте прислонился к стене.
– Твою мать, – прошептал он.
– Это еще не все, – добавил Трей. Он колебался, смотря на Данте, мыслями коснувшись его ментальных щитов.
– Я в порядке, – сказал Данте.
Трей кивнул, но выглядел при этом печальным. Он сглотнул.
– Копы думают, что ты мог совершить оба убийства.
* * *
Хэзер отступила, когда темные глаза Данте сверкнули, и, развернувшись, он ударил кулаком в стену. Штукатурка осыпалась на пол крупными рваными кусками.
– Вы что взломали систему ПДНО[30]30
ПДНО – Полицейский департамент Нового Орлеана
[Закрыть]? – спросила она Трея.
Он пожал плечами и кивнул.
– Oui.
Внезапно Симона, словно ее призвали, появилась рядом со своим братом и обеспокоено посмотрела на Данте. Над ними заскрипел и застонал потолок, а затем стало тихо. Хэзер услышала звук похожий на сильный взмах крыльев. Очень больших крыльев.
Она посмотрела на Данте. Тот стоял неподвижно, каждый мускул в теле был натянут, одной рукой он опирался на стену, а вторая все еще была в дыре, которую он пробил. Голова наклонена, черные волосы скрывали лицо, казалось, он вибрировал от ярости.
– Мне жаль по поводу Джея, – Хэзер коснулась его плеча. – У них ничего нет. Ты этого не делал. Они это знают. Вот, о чем я хотела с тобой поговорить.
