Текст книги "Взмах крыльев (ЛП)"

Автор книги: Эдриан Феникс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц)

Глава 8
Разрушитель

С резким металлическим щелчком наручники застегнулись вокруг запястий Данте. Древние демоны, он даже не мог назвать того, что в нем проснулось. Горячий сухой шепот обжег мысли.

Сломай наручники. Прикончи их. Всех. Ты будешь за окном раньше, чем кровь забрызгает пол. Хочешьжаждешьсделайхочешьжаждешь…

Мышцы свело, Данте склонил голову, пытаясь не слушать.

Под густым ароматом крови Джины он поймал слабый запах бензина и обугленной плоти. Услышал потрескивание огня. Нет, не здесь. В другое время. В другом месте. Он содрогнулся. Боль усилилась. Взгляд затуманился.

– Эй, – сказала Уоллес. – Дыши. Просто дыши. Давай, вдох. Выдох. Вдох.

Слушая приятный успокаивающий низкий голос Уоллес, Данте потянулся к Люсьену, пытаясь передать мысли через ментальную связь.

<Джина мертва. Вытащи меня, когда остальные проснутся>.

– Дыши, Данте. У тебя есть какие-нибудь медикаменты?

<Вытащить тебя?.. Дитя, почему ты позволяешь себя арестовать?>

<Хочешьжаждешьсделайхочешьжаждешьсожги>, – вырвалось прежде, чем он смог остановиться.

<Шшшш>.

Внезапно холодный свет залил разум Данте, замораживая боль и заглушая голоса. Он дернулся, когда подошла Уоллес, осторожно снимая солнечные очки, и отвернулся, изумленный серостью утреннего света. Она схватила его за подбородок и развернула лицом к себе.

– Лекарства? Ты принимаешь что-нибудь?

– Морфин. Иногда опий, – сказал он, смотря из-под ресниц в ее глаза.

«Сумеречно-синие, – подумал он. – Цвета неба, когда появляются звезды».

Она выдержала его взгляд, хмуря брови. Локоны рыжих волос обрамляли лицо и завивались на висках.

– А ты бы не мог назвать что-нибудь легальное? – прошептала она, надевая ему обратно солнечные очки. – Господи…

Данте пожал плечами.

– Ты спросила. Я не соврал.

– А может быть стоило? – Уоллес потрясла головой.

– Арестуй его, – сказал придурок ЛаРусс. – Запри его. Он тут же заснет. Я гарантирую.

Данте кинул взгляд через плечо. Придурок моргнул.

Он знает, что я создание ночи.

– Держись. – Уоллес натянула на Данте капюшон, закрывая лицо. – Не хочу, чтобы ты загорелся, или нечто в этом роде, – прошептала она. Мимолетная улыбка изогнула ее губы.

– Mercibeaucoup[18]18
  Merci beaucoup – премного благодарен.


[Закрыть], – ответил он.

Действия Уоллес удивили Данте. Черт, они сбили его с толку. Она не вела себя как коп, как минимум, не все время, даже когда будила ото сна создание ночи, достав ордер на обыск. Данте не видел ничего циничного или издевательского в ее взгляде, наблюдая, как агент развернулась и пересекла комнату, направляясь к кровати.

Прохладный утренний ветерок трепал волосы Джины, обвивая их вокруг шеи. Он в последний раз посмотрел на нее.

Мы должны идти, секси. Завтра ночью?

Она не сказала ни слова. Было уже поздно.

– Да, – прошептал он. – Завтра ночью.

Он проследовал за Приятелем в коридор и спустился по лестнице. Лед растаял, боль возобновилась. Лоб покрылся бисеринками пота.

Мы…

Где был Джей?

* * *

Нехватка сна, накопившаяся в Данте, склонила его в дрему, несмотря на всю решимость оставаться бодрствующим. Сев на колени в углу камеры, он как будто дрейфовал среди разговоров нарушивших закон сокамерников.

– Леди-вуду сказала: «Остерегайся», знаешь ли, – быстро пробормотал Потный Придурковатый Чувак высоким голосом, сидевший на скамье напротив решетки. Он был чем-то похож на шарик для пинг-понга, напичканный кофеином.

– Заткни пасть, – прорычал Недружелюбный Парень, скрючившийся на лавке позади.

А пьяный Зеленый Парнишка, схватившись за края унитаза, блевал... снова... так сильно, что заработал полусочувствующее ворчание от Недружелюбного. Придурковатый заткнулся от резких звуков, послышавшихся из толчка, и от кислого мерзкого запаха, распространяющегося по камере.

Данте радовался, что в камере не было окон, поскольку его солнечные очки и толстовку с капюшоном конфисковали вместе с ремнем и украшениями. Хотя немного свежего воздуха не помешало бы. Глаза его закрылись, голова склонилась.

Данте стукнулся затылком о стену и заставил себя открыть глаза, сощурившись от флуоресцентного освещения. Не спать!

Придурковатый не смутился прервавших его Зеленого Парнишу и Недружелюбного, продолжая с того места, где остановился.

– «Для Создателя – Разрушитель», – говорит она…

– Да кого это нахрен волнует, болван?

Маленький коричневый таракан выполз из трещины в стене, волоча свою задницу к тени, отбрасываемой коленями Данте. Схватив его с пола, Данте зажал насекомое в ладонях. Тонкие ножки и усики таракана щекотали руки.

Сконцентрируйся. Давай же… не спи.

Слабое голубое свечение исходило от его ладоней, и, несмотря на все усилия, глаза закрылись. Песнь манила его: генетическая песнь, колеблющаяся волна, поддерживаемая ритмом ДНК. Данте дернул струны ритма и изменил ее. Сон все также затягивал. На секунду он задремал, струны распустились, затем переплелись, и уже другая песнь полностью завладела его разумом – хаос кошмаров и ярости.

Образы замелькали в голове: маленькая девочка, плюшевая черно-белая касатка с красными пятнами… насыщенный красный…

И пропали.

Боль возобновилась. Он так много не помнил. Но каждый раз, когда пытался вспомнить, чудовищная мигрень выводила его из строя.

Открыв глаза, Данте опустил сложенные ладони между ботинок. Голубое свечение отблескивало на ремешке с пряжкой и отражалось от жесткой черной поверхности того, что он выпустил из дрожащих рук. То, что когда-то было тараканом, уползло от своего Создателя, хныкая.

Данте ударился затылком о стену раз, другой. Все это чертовски неправильно. Зажмурившись, он дотронулся до висков. Руки тряслись. Пот заскользил по пальцам.

– Что это, черт возьми?

– Твою мать! Убей его!

Вибрация от топота нескольких пар ног прошлась отбойным молотком по позвоночнику Данте к черепу. Боль вспыхнула, как сверхновая звезда – раскаленная и нескончаемая. Желание спать ударило по нему и унесло в глубину тьмы.

* * *

– Так… смерть от удушения? – спросила Хэзер.

– Неофициально, да, – ответил Адамс. – Я точно узнаю после вскрытия.

Он задвинул покрытое простыней тело Джины в холодильную камеру. Дверь закрылась с глухим щелчком, отдавшимся эхом в комнате.

Хэзер заметила тени от усталости под глазами у судмедэксперта и складки в уголках рта. Напряжение сковало его мышцы шеи. Тяжелая неделя в Big Easy[19]19
  Big Easy – разг. название Нового Орлеана.


[Закрыть] в офисе патологоанатома, – Марди Гра и серийный убийца. Она не завидовала мужчине.

– Когда у тебя будут результаты по образцу спермы? – спросила Хэзер, посмотрев на стальную квадратную дверь, за которой покоилась Джина.

Странствующий Киллер незаметно двигался все ближе в сторону Данте. Почему он играет в игры?

– В середине неделе, в лучшем случае. Я буду держать тебя в курсе, – голос Адамса был низким и напряженным.

Хэзер резко подняла взгляд. Адамс хмурился, плотно сжимая челюсти.

– Этот твой образ куда милее обычного, – продолжил он.

– Извини? – Хэзер осторожно разглядывала судмедэксперт, застигнутая врасплох враждебностью в его взгляде.

– Почему ты не сообщила нам? Мы могли бы оповестить, предупредить. Серийный убийца в Новом-Орлеане, агент Уоллес, – сказал Адамс. – Ты знала это. И ничего не ответила.

Усталость охватила Хэзер.

– Мне жаль. Но я обязана была удостовериться.

– Скажи это ей, – перебил Адамс, кивая на холодильник. Он прошел по кафельному полу и вышел в коридор, дверь за ним закрылась.

Хэзер одиноко стояла в морге, окруженная безмолвными умершими. Она дотронулась рукой до холодной металлической двери. Представила Джину под простыней. Вспомнила, что сказал Данте: «Он забрал у нее все».

У Хэзер сжалось горло. Правда. Все до единого. Если бы она поймала этого ублюдка, у Джины была бы последняя возможность высказаться.

Слабое утешение.

После трех долгих лет, она наконец-то нашла звено в цепочке к Странствующему Киллеру – Данте.

Но чего это стоило?

Убрав руку от холодильника, Хэзер пересекла комнату. По спине пробежал холодок. Но она отказывалась оборачиваться. Выскользнула за двери морга и подождала, пока они за ней захлопнутся.

Прости меня, Джина.

* * *

Люсьен стоял в центре гостиной, глядя в потолок. Старые половицы скрипнули, стоило ноге их коснуться. Его кулаки разжались. Когти удлинились. Стоило ему это сделать, и раны исцелились. Он поспешил к двери и распахнул ее. Угасающий серый свет залил комнату. День умирал.

Люсьен тут же послал сообщение пробудившимся единой мыслью-образом: новости об убийстве Джины и аресте Данте. Ошеломленные и растерянные ответы обрушились на защиту Люсьена. Он заглушил их и шагнул в розово-дождливый вечер.

* * *

Глаза Ронина открылись. Цвета – оранжевый и фиолетовый – сочились в комнату из-за занавешенного окна. Закат.

Резкий звук нарушил тишину и привлек внимание Ронина к тумбочке около кровати. Дисплей телефона мерцал желтым светом из-за нового сообщения. Перекатившись на бок, он взял телефон, раскрыл его и просмотрел сообщение. Номер министерский.

«Прейжон в 8-м участке».

Ронин улыбнулся.

* * *

Звук разбудил Данте. Он открыл глаза и убрал волосы с лица. Коп ударял дубинкой по прутьям камеры. Сталь пела.

– Эй, Спящая Красавица, – проговорил коп, растягивая слова. – За тебя внесен залог.

– Отлично. – Данте потянулся, распрямляя мышцы, и встал на ноги. Голод проснулся и распустился в нем. Ему нужна еда.

Зеленый Парниша и Недружелюбный уже ушли, Придурковатый же сидел на скамье, подогнув под себя ноги. Он нервно смотрел в пол.

– Где-то там внизу… следят…

– Заткнись, Уилсон, – сказал коп, тряся головой. – Ты что, до сих пор не проспался, ради всего святого? – Он открыл камеру.

Придурковатый Уилсон посмотрел на Данте. Его глаза расширились. Он обнял себя руками так сильно, будто хотел уменьшиться, словно маленький садовый гном, сидящий на железной скамейке.

– Создатель здесь. Разрушитель.

Данте замер, его взгляд сфокусировался на Уилсоне.

– О чем ты?

Дверь камеры открылась с громким лязганьем.

Уилсон взглянул на Данте.

– Красивый.

– Похоже, тебе тут весело, пьянь, – сказал коп со злобной ухмылкой.

– Разрушитель, – повторил Уилсон.

Покачав головой, Данте шагнул из камеры. Дверь с таким же лязгом закрылась. Он прошел за копом по коридору, слова Уилсона охладили его кровь.

* * *

– Где он? – Хэзер остановилась перед захламленным столом ЛаРусса.

– За него внесли залог, – ответил ЛаРусс. Он продолжал печатать на клавиатуре, сосредоточившись на мониторе. – Мы обязаны были его освободить.

Хэзер перегнулась через стол и положила руку на клавиатуру. Компьютер издал несколько странных звуков. ЛаРусс поднял глаза, метая молнии. Она встретила его взгляд. Все это выходило за рамки обычного пассивно-агрессивного бреда, с которым она смирилась, когда шагнула на путь расследования убийств; даже за рамки напыщенных-альфа-мужиков-отказывающихся-подчиняться-женской-власти. Это было только между ней и ЛаРуссом – личное.

– Я хотела получить заявление от него, – сказала Хэзер. – Вы знали это.

– Так позвоните ему домой и назначьте встречу.

– Кретин. – Хэзер убрала руку с клавиатуры. – Ты хотя бы опросил его? Он знал жертву.

Болтовня в других отсеках прекратилась. Замедлился стук пальцев по клавиатуре.

– Мы пытались получить от него заявление целый час, – сказал ЛаРусс, откидываясь на спинку кресла и закидывая ноги на стол. – Но получили только «отвали».

– Он такой же милый, как ты? – Хэзер фыркнула, скрещивая руки на груди.

– ЛаРусс? Милый?

Хэзер посмотрела на говорящего. Коллинз стоял в дверном проеме, держа по пластиковому стаканчику кофе в каждой руке. Значит, только что пришел на дежурство. Она кивнула.

– Трент.

– Агент Уоллес уже уходит, – сказал ЛаРусс, спуская ноги на пол и усаживаясь по-нормальному. Он выключил компьютер, посмотрел на Коллинза. – Если ты, конечно, не хочешь, чтобы твой питомец составил тебе компанию.

– Как я и говорила, милый.

Коллинз медленно подошел и встал рядом с Хэзер. Глубокая складка появилась по центру его лба – мама Хэзер называла такую морщину задумчивой.

– Что происходит?

– У меня есть повод полагать, что Данте Прейжон – следующая цель Странствующего Киллера, – пояснила Хэзер.

– Правда? – поинтересовался ЛаРусс. – Ну да, это может быть Прейжон, я полагаю.

– Почему Прейжон? – спросил Коллинз. Он протянул Хэзер один из стаканов.

Хэзер взяла его, улыбнувшись. Резкий аромат свежесваренного кофе прочистил голову.

– Ну, последние две жертвы были связаны с ним, одна из них – интимно. Первый же был из Лафайетт, так же как и Прейжон.

Коллинз кивнул.

– Слышал об этом сегодня утром.

Хэзер сделала паузу, чтобы глотнуть кофе.

– Странствующий Киллер, если это Странствующий Киллер, добавил в свою подпись логотип анархии Прейжона. Одна жертва была убита рядом с клубом «Преисподняя», другая – внутри клуба. Мне кажется, убийца кружит, подбираясь все ближе и ближе. Рано или поздно он решит взять Прейжона.

– Ты уверена, что это не сам Прейжон? – спросил ЛаРусс.

– Я следила за его домом в то время, когда была убита вторая жертва, – ответила Хэзер. Джина. Ее звали Джина. Она дышала всего несколько часов назад.

– И, конечно, он был там? – уточнил ЛаРусс с легкой ухмылкой на губах.

– Да, – сказала Хэзер спокойно. – Я видела, как он зашел внутрь. И вышел, когда я достала ордер.

– Тебе, должно быть, доставляет удовольствие наблюдать за ним, Уоллес, – проговорил ЛаРусс, снова отклоняясь на спинку кресла. – Он похож на привлекательную рок-звезду.

– Звучит, будто ты положил на него глаз, и он не рок-звезда, – ответила Хэзер. – А персонаж тайного культа. И да, он привлекательный, что дальше?

– Привлекательный отброс с улицы, ты имеешь в виду, – пробубнил ЛаРусс. – Ты не знал честной работы, если она не пнула тебя под зад.

Коллинз застонал.

– Избавь нас от этого, Преподобный.

Хэзер не могла поверить своим ушам. Ублюдок завидовал Данте. Хотел ли ЛаРусс так называемой славы, денег или поклонниц? Хотел он внешность Данте или его жизнь – это не имело значения. Единственное, что было важно: он отказался предлагать защиту потенциальной жертве убийцы, позволив Данте уйти.

Пульс стучал в висках, Хэзер схватила подлокотники кресла ЛаРусса и развернула его лицом к себе.

– Слушай сюда, – сказала она. – Если с ним что-нибудь случится, ответственным за это будешь ты.

ЛаРусс встретил ее взгляд, на его лице отразилось крайнее недовольство. Через секунду он отвернулся, сомкнув губы в тонкую плотную линию.

Хэзер отпустила кресло и повернулась спиной к детективу. Коллинз встретился с ней взглядом, изогнув брови, морщинка на лбу разгладилась. Предупреждение мелькнуло в его глазах. Осторожно. Очень тонкий лед.

– Я знаю, – пробормотала Хэзер. – Мне нужно, чтобы ты связался с Прейжонами и Спарреллами в Лафайетте, посмотри, имеют ли семьи какие-либо связи.

– Будет сделано. Куда ты направляешься?

– Искать Прейжона.

Глава 9
Непройденные дороги

Блондинка с длинными завитыми волосами открыла дверь.

– Oüi? – спросила она, осматривая темный двор позади Хэзер, прежде чем сосредоточиться на ее лице. Едва заметная улыбка скользнула по ее губам.

– Я должна поговорить с Данте, – сказала Хэзер.

Девушка покачала головой, и Уоллес уловила слабый запах цветов – роз, возможно, магнолий.

– Данте нет дома, – ответила она, начиная закрывать дверь.

Хэзер остановила дверь рукой.

– Я хотела бы подождать, – сказала она, держа свой значок на уровне лица.

Блондинка рассмотрела его внимательными карими глазами, затем отступила на шаг и распахнула дверь.

– S’il te plaît[20]20
  S’il te plaît – пожалуйста.


[Закрыть], – произнесла она, изящным движением руки приглашая Уоллес внутрь.

– Спасибо.

Блондинка провела Хэзер в гостиную.

– Чувствуйте себя как дома, – сказала она, остановившись около дивана.

Хэзер села на край, все ее мышцы были напряжены. Ей нужен сон и еда. Она взглянула на руки, которые немного дрожали. И сжала их в кулаки. Последние двадцать четыре часа – не без помощи гребаного кофе – давали о себе знать.

– С вами все хорошо, M’selle Уоллес?

Хэзер посмотрела вверх. Блондинка изучала ее с нейтральным выражением лица, но ее карий взгляд был пронизывающим.

– Простите, – Хэзер улыбнулась. – Вы знаете мое имя, но я не знаю ваше.

– Симона, – ответила она. – Вы выглядите уставшей. Может быть, кофе?

– О да, было бы прекрасно.

Хэзер разжала руки и прижала пальцы к слаксам. Кивнув, Симона прошла через комнату. Она остановилась в проходе в виде арки и обернулась так, что длинные светлые волосы качнулись около обтянутых в джинсы бедер.

– Я скоро вернусь, – предупредила она.

Хэзер улыбнулась в ответ на заявление, которое подразумевало под собой: никуда не уходи.

После того как Симона покинула комнату, Уоллес откинулась на спинку дивана и закрыла глаза. Последнее, что ей сейчас было нужно, так это еще больше кофе, но она боялась, что просто уснет без него. Трудно защищать кого-то, засыпая на диване.

Перед глазами поплыло, и Хэзер потрясла головой. Она не связывалась со Стёрнсом... ох… со вчерашнего дня, одиннадцати часов, а сейчас уже… Открыв глаза, она взглянула на часы и вздохнула. Восемь сорок вечера. Воскресенье.

Что ж, отказаться от сна – это ее решение, хотелось вручить Данте ордер в самый неподходящий момент.

Но интуиция подсказывала, что человек, убивший Джину, был тем, кого она преследовала на протяжении последних трех лет.

Первое убийство, о котором стало известно, произошло в Сиэтле. Серийные убийцы всегда начинают в своей зоне комфорта, которую расширяют, когда становятся уверенней.

Разве Данте как-то связан с Сиэтлом?

– Не совсем, – раздался низкий голос. – Только парой концертов.

– Что? – Хэзер резко посмотрела вверх и выпрямилась. Ее взгляд остановился на говорившем – подростке, который пил вино в клубе. Она что произнесла мысли вслух?

Он прислонился к стене внутри арки, его волосы с фиолетовым оттенком были растрёпаны в стиле рок-звезды. Поразительные серебристые глаза, казалось, светились изнутри, а лицо за счет того, что он прикусил нижнюю губу, выглядело задумчивым. На вид ему было не больше шестнадцати.

– Прости... – произнесла она. – Но что ты сказал?

На нём были джинсы в металлических заклёпках и цепочках. Широкий, низко посаженный ремень опоясывал узкие бёдра, а потрёпанная и полинялая черная футболка с надписью «ДВИГАТЕЛЬ ПОРОКА T» настолько обтягивала худой торс, что казалась нарисованной.

Симона шагнула в комнату. Она мгновение смотрела на мальчика, затем перевела взгляд на Хэзер.

– Это Сильвер, – сказала она, сжимая его плечо. – Сильвер, это агент Уоллес.

Хэзер отметила акцент на слове «агент». Сильвера только что предупредили или, возможно, напомнили, кто она. Почему?

– Кофе будет готов через пару минут, – сказала Симона, выпустив плечо Сильвера. – Вы не хотели бы освежиться?

Не оглядываясь, мальчик вышел из комнаты.

Хэзер встретила взгляд Симоны и улыбнулась.

– Хотела бы, спасибо.

Симона привела ее в узкий зал с выстроенными в линию произведениями искусства и старомодными подсвечниками. Вдоль всего зала лежал темно– коричневый ковер с вышитыми листьями в золотом и алом цвете. Хэзер мельком увидела лестницу, возвышающуюся в противоположном конце. Слабый голубоватый свет пробивался через приоткрытые двери около лестницы.

Симона показала на ванную и собралась уходить, когда Хэзер задала вопрос:

– Вы знали Джину?

Блондинка остановилась.

– Oüi, она была подругой Данте.

– Вы знаете кого-нибудь, кто мог бы причинить ей вред? – спросила Хэзер. – Может, вы что-нибудь слышали?

Симона покачала головой.

– Нет.

– Что насчет Этьена? – поинтересовалась Хэзер. – Он был довольно зол на Данте прошлой ночью в клубе. Как вы думаете, он мог бы?

– Убить Джину? – закончила Симона. – Оüi.

Ее взгляд скользнул мимо Хэзер вверх.

– Что ты думаешь, llygad?

Хэзер напряглась, так как поняла, что кто-то стоял за ней. Хуже того, у нее было чувство, что он там уже какое-то время. Поворачиваясь, она отступила к стене и посмотрела направо.

Вышибала стоял внизу лестницы, одетый в потертые джинсы и черную рубашку на пуговицах, его темно-каштановые волосы касались плеч. Зеленые глаза, больше не скрытые за очками, казалось, смотрели сквозь Хэзер. Он задумчиво погладил свои усы и, наконец, ответил:

– Нет, это не в стиле Этьена. Он причинил бы вред Данте, без сомнения. Но не через смертного, или хотя бы заставил Данте смотреть на это.

Хэзер перевела взгляд от Вона к Симоне. Они смотрели друг на друга дольше одного удара сердца, затем Симона опустила глаза с улыбкой на губах.

С волчьей усмешкой показав клыки, Вон двинулся по залу широкими уверенными шагами. Он подмигнул Хэзер, проходя рядом. От него исходил свежий морозный запах, как от первого холодного дыхания осени. Поравнявшись с Симоной, он коснулся пальцами ее бледной щеки, а затем ушел.

– Вот опять, – заметила Хэзер, – это слово. Смертные. Данте верит, что он вампир. У Вона есть клыки. Что насчет тебя?

Симона долгое время ее рассматривала, все веселье исчезло из темных глаз.

– Что вам нужно запомнить, m’selle, так это то, что Данте никогда не говорит и не прощает ложь. – Развернувшись, Симона ушла, покачивая бедрами. – Я принесу ваш кофе.

– Все лгут, – прошептала Хэзер.

 Это главное правило в работе детектива, которое ей вбили, когда она была в Академии. Все лгут. Виновные лгут. Невиновные лгут. Копы лгут. Плохие парни определенно лгут. Отличаются только причины – скрыть, защитить или прикрыть кого-то, но все лгут.

Хэзер зашла в ванную и закрыла дверь. Она рассмотрела свое утомленное отражение в зеркале. Завитки волос прилипли к лицу и шее. Под глазами были темные мешки. Повернув кран, она плеснула холодной водой в лицо.

Так... У Данте репутация человека, который никогда не врет.

Хэзер насухо вытерлась синим махровым полотенцем и снова посмотрела в зеркало. Все указывало на то, что Данте верит, что он вампир. Если друзья, черт, да даже враги поддерживали его сумасшедшие взгляды, то он говорил правду.

Заведя руки за голову, Хэзер вынула шпильки и расплела французскую косу. Волосы, вьющиеся от влажности, упали за плечи.

Что если он был вампиром? Что если каждый в этом доме был тем, кем пытался казаться – вампиром, избегающим солнца? Какие слова использовал Данте? Создание ночи.

Хэзер порылась в сумке в поисках расчески и косметички и выложила их на тумбочку.

Но она забрала Данте вскоре после рассвета.

Было пасмурно. На нем был солнцезащитный крем и очки, и перчатки. Лицо он прикрыл капюшоном.

Его уму непостижимая скорость. Джефферсон нажал на курок. Пуля никак не могла пролететь мимо. Но так и было.

Жажда на его лице. Все еще капающая кровь и пропитанный ею воздух.

Тогда почему он позволил себя арестовать? Были ли вампиры настолько сильны, чтобы разорвать наручники?

Хэзер провела расческой по волосам. Ей не нравилось направление, в котором двигались мысли, но придется следовать по нему. За многие годы она поняла, что нужно проверять каждую зацепку, какой бы абсурдной та не была.

Что насчет сцены в клубе? Мрачных обещаний Этьена?

Прислонившись к тумбе, Хэзер подправила помаду на губах. Она могла допустить, что все это игра. К некоторым ролевым играм герои относились очень серьезно, особенно группы вампиров и оборотней. Она несколько раз видела такое в Сиэтле.

Но что если это не было игрой?

Что Этьен сказал ДеНуару?

Это не касается Падших.

Внезапно Хэзер пробил озноб, она убрала помаду в косметичку, которую кинула в сумку. Взглянула на себя в зеркало, отражение смотрело на неё почти чёрными глазами, с расширенными от скудного освещения зрачками, окружёнными васильковым ободком.

Она опустила взгляд на руки. Они снова дрожали. Падшие. Как ангелы? Вестник ночи. Все связанное с ДеНуаром казалось неземным: его сила, золотые крапинки в черных глазах, скорость, с которой он бросился к Этьену.

Уоллес отряхнула плащ и повесила его на руку так, чтобы было удобно дотянуться до 38-го. Поправила свитер и вышла в пустой холл. Как только она оказалась в передней комнате, вошел ДеНуар, закрывая за собой входную дверь.

Нехорошее предчувствие холодком прошлось по позвоночнику.

– Где Данте? – спросила она.

* * *

Старший спецагент Крейг Стёрнс потягивал кофе, неизвестно какой по счету за день, и смотрел из офисного окна в дождливую ночь в Сиэтле. Он пытался связаться с Уоллес с утра, но безуспешно. Она не отвечала ни на его электронные письма, ни на звонки.

Уоллес никогда не исчезала на долгое время, не отчитавшись. Ее последнее сообщение говорило, что она проверит информацию и свяжется с ним сегодня.

Вернувшись к столу, он опустился в кресло. Просмотрел несколько действующих отчетов, сложенных на столе. Каждый был прочитан уже несколько раз.

Если что-нибудь... случилось бы... с Уоллес, он бы уже знал. Если только о случившемся не знал еще никто.

Стёрнс сделал последний глоток кофе. Он собирался позвонить детективу из Нового Орлеана, который консультировал Уоллес, – Коллинзу. Но когда добрался до телефона, тот зазвонил, и Стёрнс отдернул руку, сердце ускоренно забилось. Огорченный, он включил спикер и видеомонитор. Возможно, он должен сократить количество кофеина.

Но лицо, появившееся на мониторе, убедило его, что его инстинкты так же остры как всегда: элегантно подстриженные светлые волосы, миндалевидные голубые глаза и обманчиво теплая улыбка. Он знал на своем опыте, что сердце в ее пышной груди вырезано изо льда.

– Я знала, что найду тебя в офисе, Крейг,– сказала заместитель начальника отдела Джоанна Мур.

– Чем удивишь, Мур?

– Хорошими новостями, я надеюсь, – произнесла она, улыбаясь еще шире. – У нас есть мертвый преступник в Пенсаколе и причина верить, что он Странствующий Киллер.

– Что заставляет тебя так думать?

– Всего не перечислить, но мы нашли его. Осталось дождаться результатов ДНК, но это просто формальность. – Мур покачала головой. – Это наконец закончилось, Крейг. Возвращай назад своего агента.

Стёрнс улыбнулся, несмотря на холодный озноб, пробравший его до костей. Что-то тут не так.

– Как это произошло?

– Один из моих агентов поймал его на месте преступления. Это убийство во благо, – улыбка Мур исчезла. – К сожалению, жертву спасти не удалось.

– Досадно, – сказал Стёрнс. – Я думаю, что отправлю своего агента в Пенсаколу, получить результаты ДНК. Так как это не относится к вашему отделу.

Особенно к заместителю отдела Спецопераций и расследований, которая, по слухам, имела связи в «несуществующей» теневой организации.

– Нет необходимости, – ответила Мур с теплой улыбкой, – сейчас там мой агент.

– Тогда к черту, я скажу своему агенту, чтобы он расслабился и насладился Марди Гра.

– Отзови Уоллес, – произнесла без улыбки Мур.

– Вот оно что. – Мозг Стёрнса усиленно работал, прокручивая все возможные варианты действий. – Что ты прячешь в Новом Орлеане?

– Ты препятствуешь не тем людям. Забери своего агента.

– Один из ваших проектов должен быть там. Не так ли?

Мур печально улыбнулась.

– Из всех людей, ты не настолько глуп, чтобы спрашивать, Крейг.

Это так поразило Стёрнса, словно его ударили под дых. СК был одним из проектов Мур. Почему Мур позволила ему работать над этим делом? Может, это было не важно, потому что они никогда не подбирались так близко, но сейчас... Уоллес села на хвост плохому парню. Приблизилась к нему.

– С Уоллес все должно быть хорошо, – сказал он глухим голосом.

– Забери ее, – мягко ответила Мур, – и все будет хорошо.

Она отключилась, монитор стал синевато-серым, а потом полностью потух.

Стёрнс вскочил на ноги, пнув стул. Он прокатился по полированному деревянному полу и стукнулся о стенку. Думай! Уоллес никогда не купится, если он просто скажет ей вернуться. Она захочет поехать в Пенсаколу, проверить все доказательства. Мур, возможно, ожидает этого.

Дать Уоллес знать, что дело официально закрыто. СК мертв. Конец истории.

Опершись руками об окно, Стёрнс уставился в глубокую ночь. У него скрутило живот. Вниз по улице вспыхнул неоновый свет; огни автомобильных фар пронеслись вдоль влажного тротуара. Требования Мур были просты.

Все, что он должен сделать – это вернуть агента. И дать убийце уйти. Снова.