Текст книги "Взмах крыльев (ЛП)"
Автор книги: Эдриан Феникс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)
Глава 17
Рождение Социопата
Кровь потекла по пальцам Э. Он заскрежетал зубами и протолкнул финку чуть глубже. Кончик стукнулся обо что-то твердое. Он замер, ожидая боли. Ничего. Отведя другую руку назад, скользнул пальцами в рану у основания черепа. Осторожно коснулся чего-то, что царапнула финка. Мягкие края. Никаких ощущений.
Смех вырвался из горла Э, низкий, напряженный и злой.
Так вот как он нашел меня в Нью-Йорке. Как долго ублюдок следил за мной? Интересно, что он никогда не упоминал о чипах.
Э потянул. Его пальцы соскользнули, выпуская чип. Теплая кровь стекала за воротник по холодной коже. Переложив окровавленную финку в другую руку, Э вытер вспотевшую ладонь о джинсы. Снова поменяв руки, усилил хватку и вернулся к работе.
Захватил край чипа. Поддел лезвием. Помогая пальцами. Он был в одном из дешевых мотелей, которые сам же и презирал, сидел на шатающемся стуле в мини-кухне, вытаскивая спутниковый чип из собственной гребаной плоти одной из своих чертовых финок.
Спасибо, Том-Том.
Сморгнув пот с глаз, Э засунул конец финки под чип. Надавил. Внезапная острая боль огнем стрельнула по позвоночнику, затем устройство выскочило наружу.
Ощущая холод и дрожь, несмотря на огонь, бушующий в основании черепа, Э опустил руку на стол. Воткнул окровавленную финку в дешевую пластиковую поверхность. В ладони лежал крошечный измазанный в крови передатчик. Он ткнул его указательным пальцем. Ничего.
Кулак Э сомкнулся вокруг чипа. Он развернулся на стуле и посмотрел на содержание папки, брошенной на грязное покрывало, на изображение, светившееся на мониторе дешевого ноутбука. Данте, тринадцати или четырнадцати лет, разрывает пальцами горло приемного отца, кровь брызгает на его бледное великолепное лицо. Миссис Прейжон уже мертва, раздавленная на кухонном полу, ее голова представляет собой смесь белых костей, спутанных волос и вытекающих мозгов.
Черт, прекрасно! Давай, братишка, давай!
Приемные родители, хмыкнул Э. Да, конечно. Если вы считаете, что у сутенеров есть родительские инстинкты.
Конечно, Мамочка и Папочка Плохого Семени знали все о Прейжонах, знали, как они используют детей, переданных государством. Знали, как они писались кипятком от восторга, когда Данте попал в их дом.
Прейжоны поимели много денег с Данте. Конечно, даже с усиленным контролем за ним несколько клиентов получили серьезные травмы. Например, откушенный член или что-то типа того.
Он усмехнулся. Встал и пошел в сортир. Остановившись около унитаза, разжал кулак и бросил туда чип. Тонкие завитки крови окрасили воду в красный цвет. Он смыл.
Теперь пусть Том-Том выследит его.
Теперь Джоанна Мур попотеет.
Мамочка, я возвращаюсь домой и приду не один.
Вернувшись в комнату, Э встал на колени перед кроватью. Достав CD из ноутбука, закрыл его. Он убрал документы, отчеты и фотографии в папку.
Одно фото привлекло внимание, и он достал его из кучи. Маленький мальчик, лет двух или трех, улыбался в камеру, короткие песочного цвета волосы торчали у него на затылке. Позади него мужчина и женщина лежали на украшенной узорами софе, кровь испачкала диванные подушки. Темная дыра зияла в мужском – Папочкином – виске и в женском – Мамочкином – лбу. Пистолет лежал на полу, сразу же за свисающей мужской рукой.
Э не мог вспомнить, видел ли, как его папа застрелил маму, а потом убил себя по стандартной схеме убийца-самоубийца. Но даже если так, его это не особо беспокоило. Он не мог вспомнить ни сам инцидент, ни мучительных кошмаров.
Что ж, в любом случае, не из-за родителей.
Э засунул фото обратно к бумагам и спрятал в папку. Так, его родители умерли, когда ему было почти три, и с тех пор его жизнь направляло Плохое Семя. Мать Данте схватили, когда она была беременна, затем, сразу же после рождения, отняли его.
Э покачал головой. Рожденный кровососом. Кто бы мог подумать?
Вернувшись к кухонному столу, Э смешал еще джина с тоником. И сделал длинный холодный глоток, который смыл неприятный привкус во рту.
Созданный социопатом. Так Плохое Семя назвало его.
Рожденный социопатом. Так Плохое Семя назвало Данте.
Но они ошибались. Он опрокинул остатки напитка, чистый вкус джина прочистил голову. Очень ошибались. Он поставил стакан и пошел в ванную. Флуоресцентная лампа гудела. Зеркало отражало его мрачный взгляд. Он улыбнулся. Выключил свет. Включил. Улыбнулся снова.
Намочив полотенце для рук под краном, Э вытер кровь с шеи. Данте был не единственной Истинной кровью. Плохое Семя не создало Э из маленького улыбающегося Элроя. Э уже существовал и был занят, вытесняя улыбающегося Элроя из общей картинки.
Э сполоснул полотенце в раковине. Кровавая вода стекала водоворотом в сток. Он похлопал полотенцем по месту, где был чип и втянул в себя воздух сквозь стиснутые зубы. Черт его подери, оно охрененно жгло.
Маленькая сестричка Э не умерла от СВДС[44]44
СВДС – синдром внезапной детской смерти.
[Закрыть]. Он прижимал одеяльце к ее лицу, пока она, перестав извиваться, не затихла. Он понял, что это было одно из самых ранних воспоминаний. Странно, что Э не помнил своих близких, но, с другой стороны, все так и было. Возможно, если бы он прикончил кого-то из них, то запомнил бы.
Повесив окровавленное полотенце на край раковины, Э закрутил кран. Ему нужно купить Band-Aids[45]45
Band-Aids – фирменное название бактерицидного лейкопластыря компании «Джонсон энд Джонсон».
[Закрыть]. Он спрашивал себя, понадобится ли Данте повязка, после того как он вытащит из него чип. Вампиры должны были исцеляться быстро, и будет дерьмово, если это не так.
Плохое Семя облажалось. У них был не один рожденный социопат, а двое – Истинная кровь – вампир и человек, и они полностью потеряли контроль над своим маленьким проектом.
Э взял коробки с файлами и черную сумку, которую позаимствовал у Том-Тома из шкафа, открыл дверь комнаты в мотеле трясущейся рукой и пинком найка захлопнул. Он пересек полупустую парковку, гравий шуршал под ногами. Удерживая коробку и сумки на приподнятом бедре, Э удалось снять сигнализацию джипа и открыть дверь. Он запихнул коробки на заднее сидение и бросил сумку рядом.
Черная сумка была забита предметами для контроля кровососов. Наркотики – полученные из натурального дерьма или разработанные для организма кровососов, действующие на них; наручники – о, не ваши обычные, предназначенные для людей, о нет; и смирительная рубашка, особенная смирительная рубашка.
Сначала, Э решил, что нанесет Ронину неожиданный визит днем и испробует некоторые вкусняшки на черной заднице кровососа. Но затем появилась другая идея.
Идея получше.
Он притворится, что ничего не знает. Вернется на съемную квартиру. Уберет игрушки подальше. Сделает вид, что не в курсе всего этого дерьма. Пока не наступит нужный момент... момент, когда Том-Тому удастся привести Данте домой, или когда Данте решит пробраться через окно комнаты Ронина, чтобы заняться делом.
В любом случае. Э будет готов.
Э скользнул на водительское сидение и вставил ключ в зажигание. Джип сразу завелся, выпуская острый запах бензина и белый выхлоп в холодное небо. Он посмотрел на газету, лежащую на пассажирском сидении, и перечитал заголовок.
«Странствующий киллер убит во Флориде!»
Действительно?
Звук скрежета, похожий на звук валуна, скатывающегося с горы, заполнил салон джипа. Э разжал челюсть. Звук прекратился. Он был так зол, что скрипел зубами. Какой-то идиот посмел скопировать его работу и был прихлопнут во время убийства...
Или кто-то хочет убрать с дороги Бюро... увести от него Хэзер. И этот кто-то Мамочка Плохого Семени, Джоанна.
Если продолжить убивать, будет очевидно, что он не умер, если только Плохое Семя не планирует удостовериться, что Э больше никого не убьет.
На лбу выступил пот. Они думали, что умнее его? Они думали, что знают о смерти больше, чем настоящий социопат, рожденный, но не созданный?
Э поднял сумку с безделушками с пола машины и достал инвентарь: длинная веревка, скрученная проволока, плоскогубцы, латексные перчатки, клейкая лента, маленькая горелка-резак. Только одна вещь пропала – его книга поэм Новарро. Он заберет ее, когда избавится от штучек Ронина.
Сегодня ночью он докажет свою независимость. Сегодня он найдет кого-то особенного. Кто оценит его умения и поэзию...
После недолгих уговоров.
* * *
Сон освободил Джоанну, и ее кошмары рассеялись, как ночной туман, пойманный в солнечном свете. Жирные жужжащие пчелы, звук вибрации, проходящий сквозь пальцы. Она открыла глаза. Никаких пчел. Никакого солнечного света. Только ковер под ее щекой и вибрирующий телефон.
Она приподнялась на колени. Как долго она спала? Пару часов? Дней? Таблетки сбили ее биологический ритм. С каждым использованием они действовали дольше, но требовалось больше времени на восстановление.
Найдя телефон на полу, она открыла его.
– Да?
– Я проверил все рейсы за последние 24 часа, – сказал Гиффорд. – Крейг Стёрнс прилетел в Даллас в пять тридцать этим утром.
– Когда он улетел?
– В семь вечера. В Новый Орлеан.
Джоанна запустила пальцы в волосы. Она недооценила Стёрнса, а точнее, его привязанность к Уоллес.
– Позвони своим людям в Новый Орлеан, – сказала она. – Дай описание Стёрнса и Уоллес. Чрезвычайное положение.
– Понял.
Джоанна закрыла сотовый. По правде говоря, она совершила со Стёрнсом больше чем одну ошибку. Следовало убить его в тот день, когда он обнаружил Плохое Семя. Но она подумала, что ее знание о его темном прошлом заставит Стёрнса молчать.
Она была права насчет молчания.
Но забыла, что Стёрнс человек действия, а не слов.
Глава 18
Все это для тебя
Пульс стучал в ушах. Данте держал в руках черный чулок. Желтый стикер был приклеен к тонкой ткани. Он сорвал его.
1616 Чарльз-стрит.
Данте поднес чулок к лицу. Понюхал. От Джины не осталось ничего. Никаких следов ее аромата спелой вишни. Вместо него он уловил чистый аромат мыла и острый запах резины от латексных перчаток. Он опустил чулок, в горле образовался ком. Все, что осталось от Джины, исчезло.
Пальцы сжались вокруг чулка. Он сильно зажмурился. Огонь стремился по его венам, ярость прожигала мысли и сердце. Где-то далеко жужжали осы.
Был ли Джей все еще жив?
Осы зарылись под кожу Данте. Забрались в его разум. Тело дрожало от их протяжного жужжания. От этого раскалывалась голова.
Данте-ангел? Она доверяла тебе? Она верила в тебя?
Боюсь, да, принцесса.
Теперь она знает больше, да, Данте?
Рука обхватила его подбородок, повернула голову. Данте открыл глаза. Хэзер смотрела на него, заглядывая внутрь, удерживая его взгляд. Он слышал, как сильно и быстро стучит ее сердце.
– Дыши, Данте, – позвала она его, отпуская. – Ты в порядке?
Данте сжал чулок.
– Как, черт возьми, я должен «проснуться»?
Понимание отразилось в голубых глазах Хэзер, но что-то еще тенью легло на ее лицо. Она вытянула чулок из его руки, ткань зашуршала в ладони. Он втянул в себя воздух, когда увидел дорожки от слез. Посмотрел на свои руки и ноги. Сжал кулаки. Раздутое осиное брюхо исчезло между пальцев – блестящее, влажное и биомеханическое. Он вздрогнул.
– И он не просто помешан на тебе, но и втягивает тебя в это.
Данте посмотрел на Хэзер и понял, что она говорила уже некоторое время до того, как он услышал. Жужжание исчезло.
– Позволь ему получить меня.
Хэзер нахмурилась.
– Опять, – пробормотала она. – Он знает то, чего не знаешь ты, – твое прошлое. Он знает, как играть тобой. Хотела бы я понять, зачем.
– Мне по барабану.
Данте повернул ключ зажигания MG и нажал на педаль газа. Машина сорвалась с места. Он схватился за рычаг переключения передач.
Хэзер обхватила его запястье рукой, сильной и теплой. Он посмотрел на нее.
– У него есть преимущество, – сказала она.
– Да, возможно и так, – ответил Данте. – Но ты гонялась за ним три года. Собираешься его упустить?
Он удерживал ее взгляд, прислушиваясь к ровному сердцебиению. Ее аромат был чистым и свежим, как воздух после дождя, на мгновение жужжание исчезло, пока он смотрел ей в глаза.
Хэзер отпустила его руку и убрала волосы с лица. Затем сделала медленный глубокий вдох.
– Мы сами по себе, – сказала она, пристегивая ремень безопасности. – Дело закрыто. Я не смогу вызвать подкрепление.
– И я тоже.
Данте потянулся мыслями к Люсьену. Он отгородился. Страх узлом завязался в животе. Внезапная тревога в глазах Люсьена взволновала Данте, потрясла его неизвестной песней, обрушившейся на ночь и пульсирующей в такт с кровью, текущей по венам.
Что могло напугать Люсьена? Этот вопрос заставил Данте похолодеть.
Включив первую скорость, Данте вырулил в поток машин. Тусовщики толпились на улице, нехотя расступаясь, когда MG задевал кого-то из них.
– Могут ли ножи тебя ранить? – спросила Хэзер. – Пули?
Данте удивленно посмотрел на Хэзер.
– Конечно, все из этого может. Пуля в голову или в сердце на некоторое время вырубит меня… как мне говорили. – Он снова сконцентрировался на дороге. – Я раньше никогда не ловил полю.
– Ты быстрее. Сможешь схватить его?
– Да, если он смертный. Если нет, то возможно, – сказал он, повернув руль вправо, и посигналил. На лице тусовщика мелькнула пьяная улыбка, он отшатнулся в сторону и показал средний палец.
– Все ДНК были человеческими.
– Тогда проблем не должно возникнуть.
Данте вёл машину по запруженной улице – его реакция позволяла маневрировать среди пешеходов и конных полицейских – прибавляя газ каждый раз, когда появлялось свободное пространство.
– Что имел в виду Ронин под Истинной кровью?
Данте посмотрел на нее.
– Это спрашивает мой друг или коп? – Он переключил MG на вторую передачу, когда они выехали на Канал-стрит.
– Оба, Данте. Это ничего не меняет.
Данте кивнул. Увеличил скорость, переключился на третью передачу. Неоновый свет плясал на лобовом стекле. Свет фар бил по глазам, как огни взлетно-посадочной полосы. Боль терновым венцом охватила голову. Перед глазами поплыли цветные круги.
Он снял очки со своего ремня и надел их. Свет встречных фар стал приглушенней, боль исчезла. Данте сделал глубокий вдох, пытаясь расслабить плечи, но мышцы не слушались.
Хэзер все еще ждала ответа. Она молчала, но он чувствовал ее ожидание.
Четвертая передача. Скорость набирала обороты. Фары размыло.
– Истинная кровь – это тот, кто родился вампиром.
– Родился? Разве это возможно?
– Как мне говорили.
– Почему он назвал тебя так? – голос Хэзер был мягким и выражал недоумение. – Если ты вампир – а я готова признать такую вероятность – кто-то сделал тебя таким, верно? Кто обратил тебя? И когда?
Боль пронзила висок Данте. В голове что-то разбилось, как стекло. Он вцепился рукой в руль. Белый свет вспыхивал в глазах. Он стиснул зубы, мечтая, чтобы боль прекратилась. Не сейчас. Не сейчас, мать твою.
Послышался рёв клаксонов и визг шин, когда Данте пролетел на MG на красный свет. Уличные фонари, старые тенистые дубы и мерцающие трамвайные пути слились в одну размытую картинку.
– Иисусе!
Данте услышал скрип винила, когда Хэзэр вцепилась руками в приборную панель.
– Помедленней, – сказала она ровным тоном. Успокаивающим. – Возможно, ты и выживешь в аварии на такой скорости, но я – нет.
Осы жужжали. Яд прожигал вены. Теплые пальцы сомкнулись вокруг его руки на коробке передач.
– Пожалуйста, Данте. Помедленней.
Успокаивающий голос Хэзер был похож на водопад, поглощающий огонь, отбрасывая ос назад в разрушенные глубины. Он сделал судорожный вдох и ослабил давление на педаль газа. Переключаясь на третью скорость. Огни и цвета перешли из размытых пятен в четкие изображения: дома, деревья, машины. Пот тек по вискам.
– Послушай, – сказала Хэзер, все еще держа его за руку. – Сети расставлены на тебя. Ты знаешь это. Я знаю это. Твой план – идти прямо в них. Но что дальше?
Данте посмотрел на нее. Тень и свет мерцали на лице. Волосы блестели от уличного освещения. Он пожал плечами.
– Нет никакого плана. Я все равно буду играть в эту игру. Но я выйду с Джеем.
Хэзер, вздохнув, потерла переносицу.
– Ага.
Вернув внимание на дорогу, Данте разглядывал адреса зданий.
– Я думаю, он верит, что ты создание ночи, – продолжила Хэзер, – так что он предусмотрит это. Но в его планы не вхожу я. Даже Ронин думал, что я в Пенсаколе.
1500. Они были уже близко. Данте снизил скорость. Его взгляд скользил от одного тускло освещенного склада к другому. Следующий квартал. Справа стоял каменный дом с истертой надписью, которая гласила: «МЯСО НА ЗАКАЗ». Заколоченные окна. Заброшенный. Его взгляд вернулся к надписи. «МЯСО НА ЗАКАЗ». Беспокойство прошлось через него.
– Езжай дальше, – пробормотала Хэзер.
Данте проехал еще несколько домов, затем повернул налево, вырулив MG на следующую параллельную улицу. Двигаясь вдоль обочины, он остановился на низкой передаче и выключил зажигание. Забрав ключи, резко открыл дверь. Рука схватила его, пальцы сжали предплечье.
Одно движение, и он сможет уйти.
Оставив позади своего друга или копа?
Он сел назад на сидение и посмотрел на Хэзер. Он оставлял обоих.
– Я последую за тобой, – сказала она. Адреналин усилил ее аромат, разогревая кровь. – Я твое прикрытие.
Внезапная сила засветилась в ее синих глазах. Она излучала темную, отчаянную, почти неистовую эмоцию, которой Данте не мог дать название.
– Пообещай, что не станешь рисковать.
Он выдержал ее взгляд, вдыхая возбуждающий аромат, слушая ровный стук сердца. Провел пальцами по щеке. Кожа словно горела.
– Нет.
Хэзер кивнула, сжав челюсть, и отпустила его.
Он выскользнул из машины.
Доверяет ли она тебе тоже, Данте-ангел?
Боюсь, да, принцесса.
Он побежал.
* * *
Ронин припарковал Camaro у тротуара, выключил двигатель и посмотрел на GPS приемник. Данте двигался, бежал, судя по скорости, прямо к складу с надписью «МЯСО НА ЗАКАЗ», как шаровой таран.
Надеюсь, Этьен готов.
Ронин открыл водительскую дверь, выбрался с места и пошел по улице. Конечно, Этьен не знал самого главного. Он был так ослеплен своим гневом и горем, желая заставить Данте почувствовать хоть малую часть своих страданий, что не узнал Истинную кровь. Не узнал смерть, принявшую форму худощавого парня ростом пять футов девять дюймов, не увидел опасность в красивом бледном лице.
Поджог ли Данте дом Этьена? Если да, то это был не первый раз, когда он играл в поджигателя. Или кто-то другой сделал всю грязную работу и повесил вину на Данте? Кто знал? Всё, что имело значение: Этьен верил, что Данте виновен, и был готов сделать что угодно, чтобы наказать его.
С GPS приемником в руке Ронин переместился, словно порыв ночного ветра, через пустую улицу. Он наблюдал за агентом Хэзер. Ее присутствие в клубе застало его врасплох. Внимательные голубые глаза. Она стояла рядом с Данте на помосте, как будто на своем месте.
Как равная. Смертная.
Он недооценил ее. Она поняла послание, когда не понял Данте, не поверила в подделанные Джоанной улики – что вызывало вопрос: как долго еще проживет Уоллес?
Он знал свою маленькую fille de sang – возвращение Уоллес в Новый Орлеан было смертельным приговором. Э будет скучать по ней, с другой стороны, ему тоже недолго осталось.
Ронина беспокоило, что он не видел Э в последнее время. Нашел ли тот доказательства того, что бумаги поддельные? Обиделся? Тот факт, что он не мог отследить нервозного психопата по GPS, заставил Ронина похолодеть. Неужели Джоанна уже, скажем так, добралась до него? Или Э открыл правду, которую Ронин скрывал?
Ронин скользнул в тень между зданиями, очки скрывали его блестящие глаза. Периферийным зрением он уловил движение выше. Замер. Посмотрел вверх.
Данте карабкался на крышу здания «МЯСО НА ЗАКАЗ», лунный свет отражался от кожи и металла. Он пробежал по краю крыши, быстрый и гибкий, его чуть рассеянное внимание было сосредоточено на бетоне под ногами.
Ронин уплотнил свои щиты. Успокоил ищущий ум. Данте выглядел как часть самой ночи: черные волосы, освещенное лунным светом лицо, как грань мечтаний, непреодолимое прошлое.
Он вспомнил ощущение губ Данте, неожиданно теплые ладони на своем лице. Вспомнил его запах – дыма, мускуса и мороза.
Вспомнил, что Данте прошептал в губы.
Ты никогда не попробуешь мою кровь.
Руки Ронина прижались к стене позади, ладони пробили кирпич и грубый цемент. Посмотрим, дитя, посмотрим.
Данте остановился. Наклонил голову, прислушиваясь. Подошел к центру крыши, замер, затем сделал еще один шаг. И исчез. Звук бьющегося стекла раздался эхом по всей улице.
Улыбка коснулась губ Ронина. Предугадать действия мальчика трудно.
Данте просто прыгнул в стеклянный люк на крыше.
* * *
С сохранившимся ощущением его пальцев на своем лице Хэзер смотрела, как Данте бежит по улице, словно размытое пятно, слишком быстро для человеческого глаза. Он исчез в ночи. Или слился с ней.
Она уставилась на пустой тротуар. Двигатель MG стучал и звенел, остывая. Плохое предчувствие свернулось в ее животе, щупальца сомнений сжимались вокруг позвоночника. Она открыла пассажирскую дверь.
И подумала о том, чтобы вызвать Коллинза, но поняла, что это означало бы попросить его рискнуть своей карьерой. И он, вероятно, сделал бы это, тоже.
Хэзер вышла из машины и тихо закрыла дверь. Ничего не двигалось на улице. От гудящих ночных фонарей тянулись тени. Большинство домов стояли в темноте, как и большинство соседних предприятий. Семейный магазин. Букинистический магазин. Антиквариат.
Она побежала по улице, скетчерсы на резиновой подошве почти не издавали звуков, касаясь тротуара. Ее сумка билась о бедро, и она остановилась; но было уже поздно возвращаться в MG. Повернувшись, она размашистым шагом пошла по гравию в переулок между антикварным и букинистическим магазинами.
Где был Данте? Уже внутри?
Пообещай, что не станешь рисковать.
Нет.
Его низкий голос коснулся ее сердца, так же как пальцы касались лица. Гнев поднимался в ней, разжигая огонь внутри. Великолепный, сексуальный, но упрямый. Слишком верный.
Голос Симоны прошептал в ее мыслях: «Что вам нужно запомнить, m’selle, так это то, что Данте никогда не говорит и не прощает ложь».
Тогда как он мог обещать избегать опасностей, если это может стоить жизни Джею? А если Джей уже мертв? Она прогнала эти мысли.
Хэзер вышла из переулка в сгустившуюся тень на тротуаре. Через улицу напротив «МЯСО НА ЗАКАЗ» окна были заколочены досками, красная краска выцвела из-за погоды и приобрела ржавый цвет.
Острый звук разбивающего стекла нарушил тишину. Хэзер выдернула 38-й из внутреннего кармана плаща. Перебегая через улицу, она поняла, что вес оружия был не правильным. Оно не заряжено. Она только бросила взгляд на пистолет, когда какое-то движение привлекло внимание, заставляя ее обернуться.
Хэзер упала на мокрый тротуар, перекатившись влево. Она схватила обеими руками пустой 38-й, направляя его между согнутых коленей на тьму, которая мчалась на нее со скоростью, от которой замирало сердце. Она нажала на курок. 38-й выстрелил, пронзая ночь, пуля вошла в плоть. Хэзер выдохнула. Магазин был пуст, но одна пуля все еще оставалась в барабане.
Томас Ронин стоял в шаге от нее, прижимая руку к телу. Сквозь пальцы сочилась кровь. Он нахмурился, смотря на рану.
– Черт.
Хэзер поднялась на ноги, подняв 38-й вверх. У нее лежал другой магазин в кармане, но на перезарядку не было времени.
– Не двигайся. – Она нацелилась пустым пистолетом на лоб журналиста, надеясь, что он купится на блеф. – Пуля в голове на некоторое время свалит тебя.
Ронин посмотрел на нее. Улыбка изогнула его губы.
– Непослушный Данте. Рассказал тебе секрет фирмы. Что более удивительно, ты поверила ему.
Он покачал головой и отвел руку от раны. Что-то выскользнуло из пальцев и звякнуло об бетон.
– Он говорил тебе, что это больно? Очень.
Ладони Хэзер вспотели.
– Если не хочешь снова почувствовать много боли, стой на месте.
Вытерев окровавленные пальцы об джинсы, Ронин фыркнул.
– А ты самоуверена.
– Ты здесь для истории? – спросила Хэзер, держа прицел на лбу журналиста, надеясь, что тот не слышит, как громко стучит ее сердце. – Или специально выманил нас?
Ронин наклонил голову.
– Вот опять… нас. Я выманил Данте. И не могу помочь тебе, ты ведь сама приехала.
Он переместился.
Что-то ударило Хэзер в висок, в глазах замерцали синие огни. Она пошатнулась. Пистолет выскользнул из хватки, сорвав ноготь с указательного пальца. Боль пронзила до локтя. Мерцающее колесо закрутилось в воздухе. Кольт полетел на крышу «МЯСО НА ЗАКАЗ». Грубые руки развернули ее, коснулись горла. Сжимая.
– Время Данте проснуться, – сказал Ронин ровным спокойным голосом, – и время отправить тебя спать.
В глазах Хэзер потемнело. Она отвела локоть, надеясь ткнуть в рану Ронина, и в то же время ударила ногой.
Он сжал сильнее.
Она хватала воздух. Ногти царапали его руку.
Темнота поглотила ее.
* * *
В остром граде из стекла Данте приземлился, присев на бетонный пол. Старый запах пролитой крови и мучений пронзал здание, прилипая к нему, как голодная пиявка. Он выпрямился, осколки падали с плеч и волос, рассыпаясь по грязному пыльному полу. Толстые изогнутые крюки и цепи блестели в темноте. Ни электричества. Ни света. Только немного лунного света проникало через разбитое окно в потолке. Но для него и этого достаточно.
Мелькнуло изображение: брызги крови на белых стенах, пустые лица, окно. Какой-то голос спрашивал: «Что он говорит?»
Изображение исчезло, но тревога Данте усилилась. Подняв очки на макушку, он слушал. Два сердцебиения. Одно медленное, нестабильное; другое глубокое и ровное. Одно смертного. Другое создания ночи. Адреналин горел в мышцах Данте. Сделав глубокий вдох гнилого воздуха, он побежал.
Цепи звенели следом за Данте, и память цеплялась за него холодными пальцами. Боль заколола глаза. Проигнорировав ее, он достиг конца длинного здания, дверь открылась, скрипнув металлом по бетону. Запах создания ночи. Чистый и пряный, напитанный кровью и теплый. Знакомый.
Мерцающий свет, льющийся из открытой двери морозильника – искусственное освещение – и фигура, мчащаяся со скоростью создания ночи. Черная коса, кожа цвета кофе с молоком, глаза черные, как жженый кофе, и озлобленные.
Этьен.
Данте пошел прямо на него, тихо и быстро. Этьен уклонился в последний момент перед столкновением, но Данте повернулся следом за ним, ударяя предплечьем в лицо.
Кровь потекла из сломанного носа Этьена. Он тяжело рухнул на пол, Данте оказался сверху. Воздух вырвался из легких. Схватив прядь украшенных голубым бисером волос, Данте ударял голову Этьена об бетон снова и снова. Что-то треснуло – пол или череп, Данте не был уверен. Сильная боль пронзила его правый бок. Посмотрев вниз, он понял, что Этьен бил его кулаком по ребрам.
Данте врезал по сломанному носу Этьена. Глаза вампира закатились, и он обмяк. Данте остановился, подняв измазанный в крови кулак и в другой руке сжимая косу. Он слушал. Волоски на шее зашевелились.
Слишком просто. Чертовски просто.
Хэзер ошибалась. Кто-то другой – Этьен? – имитировал ее убийцу или ее убийца работал не один. «ДНК смертного», – сказала она.
Стекло хрустнуло под ботинками, Данте отпустил косу Этьена и затем кулак. Еще одно сердцебиение. Создание ночи. Его мышцы напряглись. Он соскользнул с бесчувственного тела и выпрямился. Волосы всколыхнулись, когда вновь прибывший пронесся мимо. Данте вдохнул запах темного табака, чернил и песков пустыни. Его руки сжались в кулаки.
Как насчет журналиста создания ночи со смертным извращенцем ассистентом, который любил подглядывать?
Данте развернулся, встав лицом к открытой двери морозильника. Ронин прислонился к стене, одна нога заведена назад, губы растянуты в холодной улыбке. Глаза сверкали. Очки болтались в его руке.
– Лживый ублюдок, – выплюнул Данте.
Ронин протянул руку.
– Ты должен знать, ты жил во лжи. – Он коснулся пальцем виска. – Проснись, С. Время проснуться. Все это для тебя.
Он зашел в морозильник, к источнику неровного смертного пульса.
Джей.
Данте бросился к нему, проскочив через порог и оказавшись в мерцающем оранжевом свете. Проехавшись на ногах, он посмотрел наверх. И замер.
Тело подвесили за лодыжки на металлическом крюке, его поддерживали и обвивали тусклые цепи, стянутые поверх белого кокона смирительной рубашки. Светлые волосы касались пола. Бледное лицо. Почти белые губы. Закрытые глаза.
Изображения вспыхнули и замелькали в голове Данте. Рыжие волосы. Зловоние свернувшейся крови. Холодный блеск свечей. Боль пронзила голову, повалив на колени, словно неожиданный удар в висок. Его зрение затуманилось.
Данте – ангел?
Что сказал маленький псих?
– Ты все еще можешь спасти его, Истинная кровь. Все, что тебе нужно, это проснуться.
Осы гудели, сердито заползая под кожу Данте. Шатаясь, с головокружительной болью, он бросился на Ронина.
Журналист увернулся от нападения Данте, отталкивая его. Сбитый толчком Ронина и собственной инерцией, Данте врезался плечом в стену. Когда он повернулся, рука схватила его за горло и вжала в бетон. Перед глазами замелькали разноцветные пятна.
Пальцы сжались вокруг горла. Пытаясь дышать, Данте обхватил рукой запястье Ронина, удерживающее его стальным захватом. Сила врезалась в щиты Данте. Пот стекал по вискам, отчего жгло глаза. Щиты дрогнули и пошатнулись. Хватая ртом воздух, он раз за разом ударял Ронина кулаком в живот.
Ронин согнулся, его пальцы соскользнули с горла Данте. Сделав обжигающий горло вдох, Данте обхватил руками с обеих сторон голову журналиста и долбанул его самодовольное лживое лицо поднятым коленом.
Кость захрустела. Брызнула кровь.
Данте отпихнул его от себя, бросив через весь морозильник. Журналист споткнулся, но сохранил равновесие.
Кровь стекала по горлу Данте. Он вытер рукой под носом. Она выглядела почти черной в искусственном освещении. Морщась от света, он потянулся к очкам и понял, что потерял их в схватке с Этьеном.
Тошнота скрутила желудок Данте. Мигрень пронзила мозг, ослепляя осколками белого света, ломая мысли. Но одна осталась – Джей.
Данте запрятал боль глубже. Оттолкнувшись от стены, он подошел к центру морозилки. Глаза Джея открылись. Облегчение сверкнуло в их зеленых глубинах. Улыбка появилась на губах.
– Mon ami, – выдохнул он, – мне жаль…
– Шшш. Je suis ici[46]46
Je suis ici – я здесь.
[Закрыть].
Данте обошел вокруг связанного и подвешенного тела Джея, не отводя взгляда от Ронина. Журналист выпрямился, его темные глаза казались спокойными на фоне испачканного кровью лица. Не отрывая взгляда от Ронина, Данте обхватил руками Джея, приподнимая его и снимая с крюка. Когда Данте присел, опуская Джея на бетонный пол, Ронин усмехнулся. И переместился.
Поднявшись, Данте расставил ноги по обе стороны от тела Джея и приготовился к атаке. Джинсы коснулись латекса. Когда Данте пригнулся, разворачиваясь, кто-то схватил его за волосы и дернул назад. Боль пронзила голову.
– Попался, отродье. – Этьен, оттолкнувшись от бетонного пола, присоединился к драке.
Шквал быстрых последовательных ударов пальцами обрушился на Данте, затем Ронин отступил. Боль с каждым ударом взрывалась в нем. Основание горла. Грудь. Живот. Пах. Данте задыхался, но вместо вдоха сжал зубы, потому что горящие внутренности выворачивало наизнанку. Он сплюнул кровь на пол. Его зрение затуманилось.
