Текст книги "Заколдованный замок"

Автор книги: Эдит Несбит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

– Что это за человек? – спросил он, в виде пояснения указав большим пальцем на таинственную дверь.

– Большая шишка. У него денег полно. Автомобиль и все прочее.

– А тот – этажом выше?

– А тот еще поважнее. Старинная фирма – особый подвал в самом Английском банке, где он хранит свои медяки. Целые закрома, словно это не деньги, а зерно или что-нибудь в этом роде. Хотел бы я очутиться там на полчасика – и чтобы дверь была открыта, а полисмен отлучился. Эй, тебе не жирно будет? Если ты сожрешь все эти булки, ты просто лопнешь!

– Держи! – ответил Джеральд, протягивая ему бумажный пакет.

– У нас в конторе говорят, – продолжал мальчишка, догадываясь, что за булку следует платить информацией, – что эти двое того и гляди перережут друг другу глотки – то есть, не по-настоящему, конечно, а в бизнесе. Они – как это? – кон-ку-ренты уже добрый десяток лет, если не больше.

Джеральд изумился, пытаясь вообразить, какая сила, какое колдовство могло создать целую историю, реальное многолетнее прошлое для этих двух существ, только нынче появившихся на свет – Головастика и Богача Джимми. А если он сумеет убрать их отсюда, то померкнет ли память о них? Забудет ли обо всем этот мальчишка и все те люди, которые связаны с ними в Сити? Исчезнет ли сама контора со столами красного дерева? А ее служащие? И вообще, существовали ли эти служащие на самом деле? А столы? А этот мальчишка? А он сам?

– Ты тайны хранить умеешь? – спросил он мальчишку. – Есть дело!

– Мне пора возвращаться в контору, – заметил тот.

– Ну и вали! – рассвирепел Джеральд.

– Не лезь в бутылку, – предупредил его мальчик. – Я как раз хотел сказать, что это не беда. Я знаю, как устроить себе небольшое кровотечение из носа, чтобы не придирались, если я опоздаю.

Джеральд восхитился этой его способности, обличавшей и ум, и отвагу ее обладателя. Повосхищавшись как следует, он завел деловой разговор:

– Вот что, я дам тебе крону – абсолютно серьезно.

– А за что? – естественно, пожелал знать вербуемый.

– За помощь.

– Выкладывай!

– Дело в том, что я – частный детектив.

– Не очень-то ты на него похож, – присвистнул мальчишка.

– Много толку быть сыщиком, если ты и выглядишь как сыщик, – раздраженно сказал Джеральд, впиваясь зубами в предпоследнюю булку. – Этот старикан, что этажом выше… Его разыскивают.

– Полиция? – весело поинтересовался его сообщник.

– Нет. Горюющие родственники.

– Ага! – догадался парень. – Вернись к нам – все прощено и забыто.

– Я должен увести его отсюда и вернуть домой. Если бы ты пошел к нему и сказал, что его кто-то ожидает снаружи, по делу – по очень выгодному делу…

– Погоди! – перебил его мальчишка. – Я лучше знаю, как это устроить. Тебе надо повидать старину Г. Л. Вастика. Он себе нос отрежет, лишь бы второй старикан хоть недельку не болтался у него под ногами. Я как раз сегодня слышал разговор об этом у нас в конторе.

– Дай подумать! – остановил его Джеральд и, усевшись на корточки, положил последнюю булку на колено, высвободив таким образом руки, чтобы запустить их по привычке себе в волосы.

– Про мои пять шиллингов не забудь, – зудел парнишка.

На минуту воцарилось молчание – только сухой кашель старого клерка доносился из конторы, которой правил Тот, а снизу, из офиса мистера Г. Л. Вастика, слышалось клацание машинки.

Джеральд поднялся и одним махом прикончил булку.

– Ты прав, – заявил он. – Я рискну. Вот твои пять шиллингов.

Стряхнув с одежды крошки, пригладив волосы и откашлявшись, он постучался в дверь мистера Г. Л. Вастика.

Растрепанный мальчишка остался снаружи, всецело полагаясь на свою способность вызывать кровотечение из носу и тем самым оправдаться за сколь угодно долгое отсутствие, и его ожидание было вознаграждено. Спустившись на несколько ступенек, он притаился за углом и прислушался к голосу мистера Г. Л. Вастика (голос это издавна был знаком всем обитателям этого здания и прочим людям, имевшим дело с ценными бумагами). Медленно и осторожно выговаривая слова голос этот произнес:

– И тогда я попрошу его показать мне кольцо и как бы случайно уроню это кольцо на пол. Вы поднимете кольцо. Но помните – все это произойдет совершенно случайно, и уж, конечно, мы с вами не знакомы. Я не могу допустить, чтобы мое имя упоминали в связи с подобной историей. Вы уверены, что он и в самом деле… э-э-э… нездоров?

– Безусловно, – подтвердил Джеральд. – Он совершенно помешался на этом кольце. Он отправится за ним куда угодно. И потом, подумайте о его несчастных родственниках!

– Я только о них и думаю, разумеется, – кротко заверил его мистер Вастик.

Он поднялся по лестнице и постучал в дверь конторы своего кон-ку-рента. Джеральд услышал, как Тот говорит клеркам, что пришло время обеда. Достопочтенное Чучело и Джимми, вид которого пугал Джеральда едва ли не больше, чем лицо ожившего чучела, бок о бок спустились по лестнице, пройдя мимо обоих мальчишек, постаравшихся не привлекать к себе внимание джентльменов, беседовавших о ценных бумагах, дивидендах и колебании курса акций. Затем мальчики зашагали вслед за достопочтенными джентльменами.

– Послушай-ка, – в полном восторге зашептал лохматый мальчишка. – Что ты на самом деле затеял?

– Увидишь, – небрежно бросил Джеральд. – Пошли!

– Расскажи сейчас. Мне уже пора в контору.

– Ладно, расскажу, но ты все равно не поверишь. Этот старикан вовсе не такой старый: это мой младший брат, только он вдруг превратился вот в это. А тот другой и вовсе не настоящий. Это просто охапка одежды с тряпками внутри.

– Именно так он и выглядит, – признал мальчишка. – Погоди! Ты ведь все это выдумал?

– Говорю тебе, мой брат превратился в старика из-за волшебного перстня.

– Волшебства не бывает, – заявил мальчишка. – Мы это еще в школе проходили.

– Ну и ладно, – обиделся Джеральд. – Всего доброго!

– Давай, давай! – потребовал мальчик. – Продолжай! Наплевать, что все это выдумки – все равно интересно!

– Так вот, это кольцо – волшебное. Если мне удастся завладеть им, я пожелаю, чтобы мы все втроем отправились в одно известное нам место. И мы тут же отправимся туда. А уж там-то я сумею с ними справиться.

– Как это?

– Видишь ли, это кольцо не может отменить желание. То, что ты пожелал, расколдуется само собой, но для этого нужно время. Это вроде как распрямляется сжатая пружина. Но оно может выполнить какое-нибудь другое желание – свеженькое. Во всяком случае, я попытаюсь.

– Свихнулся, да? – с уважением оглядел его мальчик.

– Погоди – сам увидишь, – отрезал Джеральд.

– Ты что, собираешься войти в это роскошное заведение? Да разве нас пустят?! – И его спутник замер, потрясенный величием прославленного столичного ресторана, к дверям которого их привели Джимми с Головастиком.

– Конечно, войду. Нас никто не прогонит, если мы будем как следует себя вести. Пойдем со мной. На обед у меня денег хватит.

Трудно сказать, зачем Джеральд потащил мальчишку с собой. Это был не самый благовоспитанный мальчишка в Лондоне, но все же, это был единственный человек, которого он там знал и с которым мог поговорить – ведь разговаривать с Г. Л. Вастиком и с Тем-Кто-Был-Когда-то-Джимми ему вовсе не хотелось.

Дальнейшие события разворачивались необычайно быстро – «словно по волшебству» (как объяснял позже сам Джеральд, а уж ему ли было не знать, как быстро происходит что-то «по волшебству»). Ресторан был битком набит народом. Деловые люди с деловым видом прожевывали пищу, которую подносили столь же деловые и озабоченные официанты. Вилки так и стучали по тарелкам, пиво булькало, переливаясь из бутылки в кружку, негромкая, но чрезвычайно деловая беседа наполняла ресторан смутным гулом и еда, с которой обращались здесь так торопливо-небрежно, весьма заманчиво пахла.

– Две отбивные, пожалуйста! – заказал Джеральд, как бы нечаянно доставая из кармана пригоршню мелочи и беззаботно перебирая медяки и серебро – пусть видят, что он платежеспособен. В ту же минуту за соседним столом раздался знакомый голос: «Да, это фамильный перстень», и кольцо, соскользнув с пальца Того-Кто-Прежде-Был-Джимми, перекочевало в руки мистера Г. Л. Вастика (все-таки невозможно поверить, что у него были обычные человеческие руки), а Г. Л. Вастик, в свою очередь пробормотав что-то о редком и ценном ювелирном изделии, выпустил кольцо из рук, и оно покатилось на пол. Растрепанный мальчишка жадно вытянул шею.

– Кольцо у него и вправду есть – тут ты не соврал! – прошептал он, но кольцо уже вывалилось из рук мистера Г. Л. Вастика и катилось по полу, а за ним, точно гончий пес, стремился Джеральд. Он подхватил темный желтый кружок, продел в него палец и крикнул так, что его услышали все, обедавшие в тот час в ресторане «Пим»:

– Я хочу вместе с Джимми оказаться за той дверью позади статуи Флоры!

Более безопасного места он в тот момент придумать не смог.

Огни, шум и запахи ресторана померкли и растаяли в одно мгновение, как капля воска в огне, или, если вам будет угодно, растворились, как дождевая капля в ведре с водой. Я не знаю – поскольку сам Джеральд не знал этого и не мог мне рассказать, – что произошло в ту секунду в ресторане. В газетах об этом ничего не было, хотя весь следующий день Джеральд с трепетом переворачивал страницы столичных изданий, опасаясь наткнуться на заголовок типа «Загадочное исчезновение известного маклера». Не знаю я и о том, что подумал и что сделал мальчик с плохо причесанными волосами. Джеральд тоже этого не знает – правда, он ломает себе порой над этим голову, но меня это ни на грош не волнует. Что бы там ни подумал и ни сделал этот мальчишка, земля от этого вращаться не перестала. Итак, огни, шум и запахи ресторана «Пим» померкли, и свет сменила тьма. Звуки застыли, а запахи баранины, свинины, говядины, рыбы, капусты, лука, моркови, табака и пива больше не дразнили воображение Джеральда. Теперь вокруг пахло сыростью, затхлостью и давно непроветривавшимся подвалом.

Джеральда подташнивало, голова у него слегка кружилась. У него в мыслях застряло нечто такое, от чего тошнота и головокружение постоянно усиливались – только как раз сейчас у него не было сил вспомнить, отчего ему так тревожно. Главное было нащупать правильные слова и заговорить этого новоявленного делового человека из Сити, чтобы тот не начал беспокоиться и вопить во всю глотку – одним словом, продержаться до того момента, когда распрямится пружина, колдовство исчерпается, и все вернется на свои места. Но он напрасно шарил у себя в голове в поисках нужных слов. Подходящих слов не было – но они и не понадобились. Из глубокой тьмы к нему воззвал голос. То был голос не Того-Кто-Прежде-Был-Джимми, а самого Джимми – братишки, который имел глупость пожелать себе богатства, и превратился из маленького и небогатого мальчика в богатого старика. Голос звал Джеральда.

– Джерри! Джерри, послушай! Ты не спишь? Знаешь, что мне приснилось?

На миг воцарилось молчание.

Джеральд сел и нащупал посреди кромешной тьмы, тишины и несвежего запаха залежавшейся земли ручонку брата.

– Все в порядке, старина Джимми, – сказал он. – Это не сон. Это снова то проклятое кольцо. Это я пожелал, чтобы мы оказались здесь – иначе я бы вовсе не смог утащить тебя из твоего «сна».

– Ты пожелал, чтобы мы оказались здесь… А это где? – тихо спросил Джимми, хватаясь за протянутую ему руку, «словно дитя», как он сам бы выразился, будь в тот момент не так темно.

– Внутри коридора, что позади статуи Флоры, – пояснил Джеральд, поспешно добавив: – Все в порядке! Не бойся, это вовсе не страшно!

– Не страшно! – фыркнул в темноте Джимми. Но как бы он ни злился на то, что его посчитали трусом, руку брата он выпускать не собирался. – Не страшно! А как мы отсюда выберемся?

Вот тут-то Джеральд и вспомнил ту неясную мысль, которая все время беспокоила его и из-за которой его подташнивало сильнее, чем от воспоминания о стремительном перелете из Лондона в Ядлинг-Тауэрс. Тем не менее, он решительно произнес:

– Я желаю, чтобы мы оказались в каком-нибудь другом месте.

Но ведь он знал, что кольцо не отменяет исполненные желания.

Конечно же, у него ничего не вышло.

Джеральд еще раз произнес желание. Подождал. Снял кольцо и аккуратно вложил его в руку Джимми. Джимми слово в слово повторил желание Джеральда.

Но они по-прежнему оставались там, где были – в темном коридоре позади Храма Флоры. В коридоре, который вел (во всяком случае, одного Головастика он привел) в таинственную «хорошую гостиницу». Каменная дверь позади них была наглухо закрыта. Они даже не смогли бы отыскать ее в темноте.

– Если бы у меня хотя бы были спички! – пробормотал Джеральд.

– Зачем ты не оставил меня там, во сне? – захныкал Джимми. – Я только собирался поесть лососины.

– Мне тоже должны были принести отбивную с жаренной картошкой! – сумрачно отозвался Джеральд.

Молчание, тьма, запах сырой земли.

– Я всегда думал, каково это быть погребенным заживо? – спокойно, почти безжизненно произнес Джимми. – Теперь-то я знаю. Нет! – завопил он внезапно. – Нет и нет! Неправда, этого не может быть! Это сон, Джеральд, скажи, что это сон!

Тишина. Нужно было медленно досчитать до десяти, а затем…

– Конечно, – ласково сказал Джеральд, напрочь отметая тьму, тишину и запах плесени. – Конечно, Джимми, это всего лишь сон. Будем сохранять спокойствие и иногда звать на помощь – просто так, раз уж такой сон приснился! Но на самом деле это всего-навсего сон, уж поверь мне.

– Я верю, – прошептал Джимми, и тьма, тишина и запах затхлой земли сомкнулись над ними.

Глава девятая

Занавес – тонкий, как шелк, прозрачный, словно стекло, и прочный, как железо, занавес отделяет волшебный мир от того мира, который мы считаем нашим. Но когда людям в руки попадает нечто, способное найти «слабое место» в этом занавесе – будь то колдовской перстень или амулет, – тогда может произойти все, что угодно. А потому нет ничего удивительного в том, что Мейбл и Кэтлин, заботливо поившие своих кукол чаем (такого скучного кукольного чаепития у них в жизни еще не было), внезапно почувствовали столь сильное желание вернуться в Храм Флоры, что и чашки, из которых куклы пили чай остались невымытыми, и даже печенье было брошено недоеденным. Вопреки собственному разуму и даже как бы вопреки собственной воле они поспешили в храм Флоры, куда призывала их магия волшебного мира.

И чем ближе подходили они к мраморному храму, залитому золотом солнечных лучей, тем сильнее крепла в них уверенность, что иначе они поступить не могли.

Вот так и вышло, что едва Джеральд и Джимми, сидевшие рука об руку в угольно-черном коридоре, испустили первый крик о помощи (просто так, чтобы позабавиться, как вы помните), как кто-то ответил им снаружи.

В той части коридора, где они меньше всего рассчитывали обнаружить дверь, появилась щель, в которую хлынул солнечный свет. Каменная заслонка медленно повернулась, и они прошли сквозь открывшийся проем в Храм Флоры, беспрестанно мигая и щурясь от солнечного света, чтобы тут же стать беспомощными жертвами слезливых объятий Кэтлин и жадных расспросов Мейбл.

– Так, значит, ты оставил Головастика на воле, в Лондоне, – нахмурилась Мейбл. – Ты ведь мог бы пожелать, чтобы он тоже отправился с вами.

– Пусть уж лучше остается там, – буркнул Джеральд. – Тогда я просто ни о чем не успел подумать. И вообще, спасибо большое! Очень он нам был бы здесь нужен. Пойдем наконец домой, и запечатаем это треклятое кольцо в конверт.

– До меня еще очередь с кольцом не дошла, – напомнила ему Кэтлин.

– Вряд ли тебе захочется иметь с ним дело после того, как оно на твоих глазах выкидывало такие штуки, – возразил Джеральд.

– У меня оно не будет выкидывать никаких штук. Я пожелаю что-нибудь хорошее, – настаивала Кэтлин.

– Послушайте! – вмешалась Мейбл. – Давайте положим его обратно в сокровищницу и раз и навсегда покончим со всем этим. Мне вообще не следовало выносить его оттуда. Это же почти воровство. Честное слово, это так же скверно, как и то, что Лиз «позаимствовала» кольцо, чтобы ошарашить своего дружка.

– Если ты так хочешь, я согласен положить его на место, – сказал Джеральд. – Но если кому-нибудь из нас придет в голову по-настоящему разумное желание, ты ведь разрешишь нам воспользоваться им?

– Конечно, конечно, – ответила Мейбл.

И они зашагали к замку, а там Мейбл снова привела в движение потайную пружину, которая открывала скрытые в стенах полки, и их взору снова предстали сверкающие драгоценности. Наконец кольцо легло на свое место посреди странных, тускловатых вещиц, которые Мейбл в разгар игры назвала волшебными.

– Каким безобидным оно кажется, когда лежит на полке! – пробормотал Джеральд. – Даже и не подумаешь, что в нем есть что-то волшебное. Просто старое, никому не нужное кольцо. Интересно, а правда ли все то, что Мейбл говорила о других вещах? Надо попробовать!

– Нет! – в ужасе воскликнула Кэтлин. – Все эти колдовские штучки – самая настоящая гадость. Они только заведут нас в новую беду!

– Я бы с удовольствием попробовала, – мечтательно отозвалась Мейбл, – да в тот раз со мной такое случилось, что я совершенно позабыла, что я про что говорила.

Другие тоже все перепутали. Именно поэтому, хотя Джеральд и утверждал, что медную пряжку надо прицепить к ботинку, после чего зашагаешь, как в семимильных сапогах, у него ничего не вышло; а Джимми, который еще не вполне избавился от ухваток делового человека из Сити и выбрал себе металлический воротник, у обладателя которого не должны были переводиться деньги в карманах, тоже потерпел неудачу (сколько он не украшал свою шею этим амулетом, в карманах у него по-прежнему оставалось пусто). И какие бы расчудесные свойства девочки не изобретали для прочих колец, цепочек и брошек, ничего волшебного с ними не происходило.

– Значит, волшебное у нас только кольцо, – заключила Мейбл. – Ой! – тут же вскрикнула она, и в голосе ее вновь прозвучало нетерпеливое любопытство.

– Что такое?

– А что если и кольцо не волшебное?

– Но мы ведь знаем, что оно волшебное.

– Я этого не знаю, – отрезала Мейбл. – Я лично полагаю, что сегодня – вообще не сегодня. Сегодня – это вчера… то есть позавчера, и все наши приключения нам просто приснились. Сегодня и есть тот самый день, когда я выдумала, что это кольцо волшебное.

– Ничего подобного! – остановил ее Джеральд, – Тогда на тебе было платье принцессы.

– Какое еще платье принцессы? – удивилась Мейбл, широко раскрыв свои темно-серые глаза.

– Кончай ломаться! – устало попросил Джеральд.

– Я не ломаюсь, – проворчала Мейбл. – По-моему, вам уже пора уходить. Джимми, наверное, проголодался.

– Еще бы! – подтвердил Джимми. – Но все-таки в тот раз ты была одета как Принцесса. Так что положи кольцо на место, задвинь ставни – и пошли отсюда.

– О каком кольце ты говоришь? – спросила Мейбл.

– Не обращайте на нее внимания, – посоветовал Джеральд. – Она просто забавляется.

– Ничего подобного! – воскликнула Мейбл. – Я… я одержима вдохновением, точь-в-точь как тот питон и – ой, как же звали ту леди? – ага, Сибиллина! О каком кольце вы говорите?

– О кольце желаний, – уступила ей Кэтлин. – О кольце, которое делает тебя невидимкой.

– Да неужели ты не понимаешь, – упивалась Мейбл, и глаза ее сверкали все ярче, – что кольцо становится тем, чем ты его назовешь. Поэтому оно и сделало нас невидимками – просто потому, что я так сказала. Нет-нет, мы не должны оставлять его здесь. Это не будет воровством – просто оно слишком ценное, чтобы оставлять его без присмотра. Вот скажи – что это за кольцо?

– Кольцо желаний! – повторил Джимми.

– Это уже было – ты уже загадал свое идиотское желание, – все больше возбуждалась Мейбл. – А теперь это вовсе не кольцо желаний. Это кольцо сделает того, кто его наденет, великаном в двенадцать футов росту!

Произнеся эти слова, она подхватила кольцо и надела его на палец. Не успели дети и глазом моргнуть, как кольцо вознеслось на недосягаемую высоту, унося вместе с собой руку Мейбл – немыслимой Мейбл ростом в двенадцать футов.

– Ну и угораздило же тебя! – сказал Джеральд, и он был прав. Понапрасну Мейбл теперь уверяла, что это кольцо – всего навсего кольцо желаний. Оно уже не было кольцом желаний. Оно было именно тем, чем она его назвала.

– А мы даже не знаем, сколько продлится это волшебство, – упрекнул ее Джеральд. – Вспомни, как было с невидимостью.

– Это может продлиться несколько дней, – вздохнула Кэтлин. – Ах, Мейбл, Мейбл, это и вправду было глупо с твоей стороны.

– Давай, давай, сыпь соль на раны! – пригорюнилась Мейбл. – Нет бы вам поверить мне, когда я сказала, что это за кольцо. Тогда мне не пришлось бы это доказывать, и я не была бы теперь такого несуразного роста. Хотела бы я знать, что же мне теперь делать?

– Надо спрятать тебя, пока ты снова не станешь нормальной, – ответил ко всему уже привычный Джеральд.

– Где же вы меня спрячете? – расхныкалась Мейбл, топая полуметровым башмачком.

– В какой-нибудь пустой комнате. Не побоишься?

– Ничего я не побоюсь, – вздохнула Мейбл. – Да только зря мы в тот самый первый день не положили кольцо на место.

– Это вовсе не мы, кто не положил, – проворчал Джимми (предпочитая скорее пренебречь грамматикой, чем истиной).

– Я сейчас же положу его на место, – заявила Мейбл, стягивая кольцо с руки.

– На твоем месте я бы не стал этого делать, – задумчиво отозвался Джеральд. – Ты ведь не хочешь навсегда остаться такой верзилой? А если у тебя не будет кольца в тот момент, когда наступит магический час, может быть, ты и не расколдуешься.

Испуганно взмахнув рукой, Мейбл задела секретную пружину. Деревянные панели, скрывавшие сокровища, медленно заскользили в пазах, и через полминуты все драгоценности исчезли. Они снова очутились в восьмиугольной, пустоватой, залитой солнечным светом и ничем не примечательной комнате.

– Так, – сказала Мейбл. – Где же теперь мне прятаться? Хорошо еще, что тетя разрешила мне сегодня переночевать у вас. Только пусть кто-нибудь останется со мной на ночь. Я не хочу оставаться одна, хоть я теперь и высоченная.

Вот именно, высоченная. Мейбл сказала «высотой в двенадцать футов», и именно двенадцать футов роста в ней теперь и было. Однако при этом она не потолстела ни на дюйм по сравнению с той порой, когда в ней было всего четыре с половиной фута. Ввиду этого обстоятельства, она теперь больше всего на свете походила (так, во всяком случае, утверждал Джеральд) «на здоровенного червяка». Одежда выросла вместе с ней, и оттого Мейбл выглядела точь-в-точь как отражение в тех забавных вытянутых зеркалах, в которых тучные люди кажутся себе (к их великой радости) грациозными, а вот худые выходят совсем заморышами. Внезапно Мейбл уселась на пол и уткнулась головой себе в коленки – ни дать ни взять складной метр, вроде того, какой носят с собой подрядчики.

– Что толку сидеть здесь? – потормошил ее Джеральд.

– Я вовсе не сижу, – парировала Мейбл, – а складываюсь, чтобы пролезть в дверь. Похоже, мне теперь придется передвигаться на четвереньках.

– Ты не проголодалась? – внезапно встревожился Джимми.

– Откуда я знаю, – безутешно вздохнула Мейбл. – Мой желудок теперь так далеко!

– Я пошел на разведку, – объявил Джеральд. – Если на горизонте чисто, то…

– Послушай! – окликнула его Мейбл. – Я бы предпочла до вечера побыть на улице.

– Как же можно? Тебя непременно кто-нибудь заметит.

– Я заберусь в заросли тиса, – возразила Мейбл. – Здесь есть целая тисовая роща, а внутри нее – длинная аллея, где деревья сходятся сводом. Точно такая была в «Фортуне Вейлсов».

– Чего?

– «Фортуна Вейлсов» – это такая отличная книжка! Это из-за нее я начала искать всякие потайные дверцы и все такое прочее. Так вот, если я поползу на брюхе, словно удав, мы сможем пробраться через кусты рододендрона мимо каменного динозавра и разбить там лагерь.

– А как же чай? – спохватился Джеральд, который сегодня не обедал.

– Вот именно! – подхватил Джимми, так и не успевший распробовать лососину.

– Но вы же меня не бросите! – завопила Мейбл. – Вот что, я напишу тете записку. Она выдаст вам провиант для пикника – если только она дома и не спит. А если ее нет, обратитесь к горничной.

И на листочке, вырванном из бесценного блокнота Джеральда, она нацарапала:

«Дорогая тетя,

Пожалуйста, можно нам взять кое-что для пикника? Джеральд может все захватить с собой. Я бы и сама пришла, но я что-то устала. Наверное, слишком быстро расту.

Твоя любящая племянница Мейбл.

Постскриптум:

Пожалуйста, побольше всего, а то среди нас есть голодающие.»

Хотя и с трудом, но все же Мейбл ухитрилась проползти по туннелю. Ползла она осторожно, медленно, так что все трое едва успели забраться в чащу и обругать Джеральда, который где-то слишком долго болтался, как появился сам Джеральд, кряхтя под тяжестью плотно набитой и закрытой крышкой корзины. Он опустил корзину на зеленое покрывало травы, еще чуть-чуть покряхтел, и признал, что дело того стоило.

– А где же Мейбл? – поинтересовался он.

В ту же минуту кусты рододендрона раздвинулись и показалось лицо Мейбл – бледное и очень вытянувшееся.

– По моему лицу ни о чем не догадаешься, верно? – обеспокоенно спросила она. – А все остальное где-то там, далеко, под совсем другим кустом.

– Мы присыпали те кусочки тебя, которые выступали из кустов, листьями и веточками, – заверила ее Кэтлин. – Ты только не извивайся так, Мейбл, иначе стряхнешь всю маскировку.

Тем временем Джимми вплотную занялся корзиной. Тетя собрала им щедрый полдник: среди всего прочего наличествовали завернутый в капустный лист кусок масла, бутылка молока, бутылка воды, пирог, а также большие, желтые и прохладные ягоды крыжовника, уложенные в большую банку из-под какого-то несравненного средства для ухода за несравненными усами и бакенбардами. Руки Мейбл потихоньку выползли из-за кустов рододендрона, а голова приподнялась, подпираемая тонким, но длинным локтем; пока Джеральд нарезал хлеб, намазывая ломтики маслом, Кэтлин, по просьбе Мейбл, еще раз сбегала посмотреть, не лишились ли маскировки какие-нибудь отдаленные части тела новоявленной великанши. Наступило счастливое, исполненное животного урчания молчание, прерываемое лишь краткими, словно в операционной, репликами:

– Еще пирога!

– Передайте молоко!

– Крыжовник!

Все понемногу успокоились и вполне примирились с судьбой. Блаженная усталость охватила четверых детей. Даже злосчастная Мейбл почувствовала, как обмякли ее натруженные стопы, покоившиеся где-то там, за третьим к северо-запада от головы кустом рододендрона. Джеральд в одной фразе выразил чувства всех, сказав с удовольствием, но не без сожаления:

– Ох, кажется, я не смог бы съесть еще одну ягодку, даже если бы мне за это заплатили.

– А я бы смогла, – заявила Мейбл. – Нет, конечно, я знаю, что мы все съели поровну и что моя порция была не хуже остальных. И все-таки, я бы еще съела. Наверное, это оттого, что я такая большая.

Это было прекрасно – лето, теплое солнышко, блаженный отдых на сытое брюхо. Недалеко от них просвечивал сквозь кусты грязновато-серо-зеленый камень – огромная статуя динозавра. Даже ящер казался спокойным и умиротворенным. Сквозь просвет в листве Джеральд поймал взгляд его каменных глаз. Похоже, динозавр смотрел на них с одобрением и сочувствием.

– В свое время он, небось, тоже любил покушать, – развалившись, пробормотал Джеральд.

– Ты о ком?

– Об этом – как его? – «какомтозавре», – пояснил Джеральд.

– Сегодня он тоже наелся до отвала, – захихикала Кэтлин.

– Это уж точно! – в свою очередь рассмеялась Мейбл.

– Не хохочи так! – встревожилась Кэт. – Того и гляди, с тебя вся листва осыпется.

– Что это вы говорили насчет завтрака этого динно-завра? – прицепился Джимми. – Чего это вы так хохочете?

– Он пообедал. Набил себе брюхо! – заливалась смехом Кэтлин.

– Ну и хихикайте на здоровье, – тут же обозлился Джимми. – Нам и знать не интересно – правда, Джерри?

– Нет, я хочу знать, – лениво отозвался Джеральд. – Я прямо-таки лопаюсь от любопытства. Когда вы кончите притворяться, будто не хотите рассказывать, разбудите меня, милые девочки!

Он надвинул себе на глаза шляпу и откинулся, словно и вправду собирался соснуть.

– Не притворяйся! – поспешно заговорила Кэтлин. – Сейчас все расскажу. Мы с Мейбл напихали ему в живот (через дырку там, внизу) все эти вещи, из которых мы сделали Чучела.

– Значит, можно прихватить их с собой, когда пойдем домой, – соображал Джеральд, жуя сорванную травинку.

– Ух ты! – Внезапно Кэт обернулась к Мейбл. – По-моему, меня осенила прекрасная идея. Дай-ка мне ненадолго кольцо. Я не стану тебе рассказывать, какая идея меня осенила, а то вдруг не получится, и все будут надо мной смеяться. Я отдам тебе кольцо прежде, чем мы уйдем.

– Но вы ведь еще не уходите! – взмолилась Мейбл. – Конечно же, я дам тебе кольцо, – поспешно продолжала она. – Я буду только рада, если ты попробуешь какую-нибудь штуку, пусть даже самую дурацкую.

Идея, осенившая Кэтлин, была не только хороша, но и проста. Наверное, кольцо и вправду изменяет свои чары, если кто-нибудь дает ему новое название – кто-нибудь из тех, кто сам в эту минуту не зачарован им. Поэтому как только кольцо соскользнуло с бледной, длинной ладони Мейбл во влажную, теплую и розовую ладошку Кэтлин, она вскочила на ноги и с криком «Пошли скорее, почистим брюхо динно-завру!» побежала впереди всех к каменному доисторическому чудовищу. Она так далеко оторвалась от остальных, потому что хотела сказать свое желание вслух, но так, чтобы другие не услышали.

– Это кольцо желаний. Оно выполнит любое желание, какое ты ни задумаешь, – Когда произнесла эти слова, ее услышали только птицы да пара белок плюс каменный фавн, повернувший к ней свою ухмыляющуюся физиономию в тот момент, когда она пробегала мимо.

Бежать пришлось в горку, день был жаркий, а Кэтлин очень торопилась – и все же братьям удалось нагнать ее еще прежде, чем она вошла в большую черную тень чудовища. Когда же она добралась до огромного каменного брюха, ей было уже так жарко, что она не могла придумать хоть сколько-нибудь разумное желание.

– Я поднимусь и достану оттуда вещи. Я помню, где их сложила, – крикнула она братьям.

Джеральд подставил спину, Джимми помог ей вскарабкаться наверх, и она пролезла сквозь круглое отверстие в темное нутро чудовища. Вскоре из отверстия на мальчиков обрушился град жилеток, брюк с нелепо развевающимися штанинами, плащей, вольготно размахивающих пустыми – слава Богу! – рукавами.

– Берегите голову! – крикнула Кэт, и из недр динозавра посыпались трости, клюшки, зонтики и ручки от метел, грохотавшие и подпрыгивавшие, когда им случалось сталкиваться друг с другом.

– Давай, давай! – поощрил ее Джимми.

– Погоди минутку, – попросил Джеральд. – Я поднимусь к тебе. Он ухватился за края отверстия и подпрыгнул. Едва он успел протиснуть в большую дыру колени и плечи, как над ним раздались шаги Кэтлин, разгуливавшей в чреве динозавра, и послышался ее ясный голосок: