Текст книги "Тарзан (Сборник рассказов)"

Автор книги: Эдгар Райс Берроуз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 139 (всего у книги 189 страниц)

X
ЦЕЛЬ БЛИЗКА

Атан Том и Лал Тааск находились во главе отряда, который вышел из густого леса. Справа от них текла тихая речка, а впереди простиралась открытая неровная местность. Вдалеке, за низкими холмами, виднелась вершина огромного потухшего вулкана.

– Посмотри, Лал Тааск! – воскликнул Том. – Это Тиен-Бака. В его кратере находится Эшер, запретный город.

– И Отец бриллиантов, хозяин, – напомнил Лал Тааск.

– Да, Отец бриллиантов. Хотел бы я, чтобы Магра была с нами и видела все это. Интересно, где они. Может быть, мы встретим их на обратном пути, едва ли они смогут догнать нас, они продвигаются так медленно.

– Если мы их не встретим, будет меньше людей, с которыми нужно делиться, – заметил Лал Тааск.

– Я обещал ее матери, – сказал Том.

– Это было давно, и ее мать уже умерла, а Магра не знает об обещании.

– Память о ее матери никогда не умрет, – сказал Том. – Ты был верным слугой, Лал Тааск. Может быть, я расскажу тебе эту историю, тогда ты поймешь.

– Я весь внимание, хозяин.

– Мать Магры была единственной женщиной, которую я когда-либо любил. Нерушимые кастовые законы сделали ее недосягаемой для меня. Я ведь полукровка, а она была дочерью магараджи. Я был в услужении у ее отца; и когда принцесса вышла замуж за англичанина, меня послали в Англию, сопровождать ее. Когда ее муж охотился в Африке, он наткнулся на Эшер. Три года он был пленником в этом городе, подвергался жестокостям и мучениям. Наконец ему удалось бежать, и он вернулся домой, чтобы умереть от долгих лишений. Но он принес с собой рассказ об Отце Бриллиантов и добился у жены клятвы в том, что она организует экспедицию, вернется в Эшер и накажет тех, кто так жестоко обошелся с ним. Отец бриллиантов был приманкой, завлекающей добровольцев, но карта, которую он сделал, потерялась, и не было ничего предпринято. Принцесса умерла, оставив Магру, которой было десять лет, на мое попечение, так как старый магараджа тоже умер, а его преемник не хотел иметь никакого дела с дочерью англичанина.

Я всегда стремился начать поиски Эшера, и два года назад сделал первую попытку. Тогда же я узнал, что Брайен Грегори предпринял такую же. Он достиг Эшера и сделал карту, хотя он так и не вошел в город. В следующий раз я последовал за ним, но заблудился. Я встретил остатки его отряда, возвращающегося обратно. Он исчез. Они отказались дать мне карту, но я поклялся достать ее, и вот карта у меня.

– Откуда вы знали, что он сделал карту? – спросил Лал Тааск.

– Наши отряды объединились на одну ночевку во время его первого похода. Случилось так, что я заметил, как он делает карту. Именно она сейчас у меня, вернее, ее копия, которую он отослал домой. Отец Магры погиб из-за Отца бриллиантов, и поэтому его часть принадлежит ей; и есть еще одна причина: я еще не так стар. Магра очень похожа на женщину, которую я любил. Ты понимаешь, Лал Тааск?

– Да, хозяин. Атан Том вздохнул.

– Может быть, я мечтаю о глупых вещах. Посмотрим, а пока будем продвигаться дальше. Мбули, собирай всех! Мы трогаемся в путь!

Туземцы перешептывались между собой, пока Том и Тааск беседовали, и теперь Мбули подошел к Атан Тому.

– Мои люди не пойдут дальше, бвана, – сказал он.

– Постойте! – воскликнул Том. – Вы сошли с ума. Я нанял вас до Эшера!

– В Бонга до Эшера было далеко, и мои люди были храбры. Сейчас до Бонга далеко, а до Эшера близко. Сейчас они вспомнили, что Тиен-Бака – табу [запрет], и они боятся.

– Ты их вождь, – рявкнул Том. – Заставь их идти.

– Никто не может, – настаивал Мбули.

– Мы раскинем лагерь сегодня ночью у реки. Я сам поговорю с ними, – сказал Том, – завтра они почувствуют себя храбрее. Они, конечно же, не могут бросить меня сейчас.

– Хорошо, бвана, завтра они, может быть, и станут храбрее. Хорошо было бы раскинуть лагерь здесь.

Атан Том и Лал Тааск хорошо спали ночью, убаюкиваемые спокойным журчанием реки, и Атан Тому снился Отец бриллиантов и Магра. Лал Тааск думал, что ему снится сон, когда тишину ночи вдруг нарушил голос, говорящий на незнакомом языке. Но это был не сон.

Солнце было высоко, когда Атан Том проснулся. Он позвал своего боя, но никто не ответил, он позвал снова. Прислушался: в лагере царила странная тишина. Атан Том встал и вышел из палатки. Лагерь был пуст. Он подошел к палатке Лал Тааска и разбудил его.

– Что случилось, хозяин? – спросил Лал Тааск.

– Эти скоты сбежали, – воскликнул Том. Лал Тааск вскочил и выбежал из палатки.

– Аллах! Они забрали всю провизию и снаряжение. Они оставили нас умирать. Мы должны поспешить за ними. Они не могли далеко уйти!

– Ничего подобного мы не сделаем, – сказал Том. – Мы пойдем дальше!

В его глазах был странный блеск, которого Лал Тааск раньше не видел.

– Ты что думаешь, что я прошел через все это, чтобы повернуть сейчас назад, потому что горстка подлых туземцев испугалась?

– Но, хозяин, мы не можем идти одни, только вдвоем, – взмолился Лал Тааск.

– Молчать! – скомандовал Том. – Мы идем в Эшер – в запретный город и город Отца бриллиантов! – он рассмеялся каким-то диким смехом.

– Магра будет носить лучшие в мире бриллианты. Мы будем сказочно богаты. Я, Атан Том, дворняжка, заставлю стыдиться магараджу. Я засыплю золотом улицы Парижа. Я… – вдруг он замолчал и приложил ладонь ко лбу. – Пойдем, – сказал он уже нормальным голосом, – мы будем идти вдоль реки к Эшеру.

Лал Тааск в молчании последовал за Атан Томом по узкой тропинке вдоль реки. Земля была неровная, и тропинка была едва заметна среди камней. К вечеру они достигли истока реки, по обе стороны которой находились каменные глыбы, которые настолько возвышались над двумя людьми, что последние казались лилипутами. Из расщелины между скалами струилась река.

– Ну и место! – воскликнул Лал Тааск. – Дальше мы не сможем идти.

– Это дорога в Эшер, – сказал Том, указывая на скалы. – Видишь, она извивается по скале.

– Ну и тропинка! – воскликнул Тааск. – Здесь не пройдет даже горный козел.

– Все равно. Это дорога, по которой мы пойдем, – сказал Том.

– Хозяин, это безумие! – закричал Лал Тааск. – Давайте повернем назад. Все бриллианты мира не стоят такого риска. Мы упадем в реку и утонем.

– Заткнись! – отрезал Том. – Иди за мной! Прижимаясь к скале, двое мужчин стали медленно подниматься. Под ними струилась река. Один неверный шаг – и они погибли. Лал Тааск не осмеливался взглянуть вниз. Лицом к скале, ища руками опоры, которой там не было, дрожа так, что его колени могли в любую минуту не выдержать и он мог сорваться вниз, Лал Тааск шел за своим хозяином, весь покрытый испариной.

– Мы никогда не доберемся туда, – проговорил он, переводя дыхание.

– Заткнись! – рявкнул Том. – Если я упаду, можешь поворачивать назад.

– О, хозяин, я даже этого не могу сделать. Разве можно повернуться на этой ужасной тропинке?

– Тогда иди и прекрати морочить мне голову. Ты действуешь мне на нервы.

– Подумать только, такой риск из-за бриллианта! Если бы он был даже величиной с дом и уже у меня в руках, я бы отдал его за то, чтобы быть в Лахоре.

– Ты трус, Лал Тааск, – сказал Том.

– Да, я трус, хозяин, но лучше быть живым трусом, чем мертвым идиотом.

Два часа они медленно продвигались по узкой тропинке, пока совсем не выбились из сил, и даже Том стал жалеть, что решился отправиться в этот путь. Но вдруг они увидели, что тропинка сворачивает к небольшому поросшему лесом ущелью. Когда они достигли его, то упали на землю почти без чувств и пролежали в изнеможении до самой темноты.

Наконец они поднялись и развели костер, так как стало прохладно. Целый день они провели без пищи, но есть было нечего, и они могли наполнить свои желудки лишь водой из реки. Они прижались к костру в поисках тепла.

– Хозяин, это дурное место, – сказал Лал Тааск, – у меня такое чувство, что за нами наблюдают.

– Ты дурак, – проворчал Том.

– Аллах, хозяин, посмотрите! – срывающимся голосом закричал Тааск. – Что это? – Он показывал куда-то в темноту среди деревьев, и затем какой-то голос заговорил на незнакомом языке, а Лал Тааск потерял сознание.

XI
СТРАШНЫЙ ТАНЕЦ

Унго, вождь обезьян, охотился со своей стаей. Они были взволнованы и раздражены, потому что приближалось время Дум-Дума, а они все еще не нашли никакой жертвы для ритуального танца. Вдруг вождь поднял голову и понюхал воздух. Он прорычал в ответ на известие, которое принес ему ветер. Остальные обезьяны вопросительно посмотрели на него.

– Гомангани, Тармангани, – сказал он. – Они идут! – И он повел своих подданных в кусты, где они спрятались рядом с тропинкой.

Маленький отряд Грегори шел по тропе, оставленной отрядом Атан Тома. Тарзан охотился за дичью.

– У Тарзана, очевидно, затруднения с охотой, – сказал д'Арно. – Я еще не слышал его победного клича.

– Он прекрасен, – сказала Магра. – Мы умерли бы с голоду, если бы не он, даже имея охотника.

– Невозможно убить дичь, которой нет, – проворчал Вольф.

– Тарзан никогда не возвращается с пустыми руками, – сказала Магра. – Кстати, у него нет ружья.

– Другие обезьяны тоже находят пищу, – съязвил Вольф, – но кто же хочет быть обезьяной?

Унго наблюдал за ними, когда люди появились на тропе рядом с ним. Его глаза горели яростью, и вдруг неожиданно, без предупреждения он бросился вперед. Вся стая устремилась за ним. Небольшой отряд в ужасе остановился. Д'Арно выхватил пистолет и выстрелил. Одна из обезьян с визгом упала, но другие уже были среди них, и он не мог больше стрелять, не подвергая риску своих людей.

Вольф бросился бежать. Лавак и Грегори были брошены на землю, и на них сыпались удары. Несколько минут ничего нельзя было понять в ужасной свалке. Потом никто не мог припомнить, что произошло. Обезьяны снова скрылись и унесли с собой Магру.

Магра вырывалась из рук Унго, пока не выбилась из сил, но обладатель мощной груди, к которой ее прижали, не обращал ни малейшего внимания на ее протесты. Один раз, разозлившись, он так толкнул ее, что она почти потеряла сознание; и она прекратила сопротивляться, не надеясь скрыться. Она думала о той страшной участи, что ждет ее. Огромное создание так походило на человека, что она содрогалась от мысли о том, что ее может ожидать.

Унго, вождь обезьян, притащил девушку на небольшую поляну, где большие обезьяны с незапамятных времен исполняли ритуальные обряды. Здесь он грубо бросил ее на землю, и две самки уселись рядом с ней, следя, чтобы она не сбежала.

Собравшись снова вместе, члены маленького отряда в ужасе от страшного происшествия обсуждали, что лучше всего предпринять.

– Мы могли бы последовать за ними, – сказал д'Арно, – но нам ни за что не удастся догнать их, если мы и настигнем их, что мы можем сделать даже с нашими ружьями?

– Но не можем же мы просто стоять здесь и ничего не делать, – закричала Эллен.

– Я придумал, – сказал д'Арно. – Я возьму ружье Вольфа и пойду за ними. Может быть, мне удастся убить нескольких обезьян и напугать остальных; когда вернется Тарзан, пошлите его за мной.

– А вот и Тарзан, – сказала Эллен, когда на тропинке появился Тарзан с тушей животного, перекинутого через плечо.

Тарзан нашел всех в полном смятении. Все были возбуждены и говорили разом.

– Мы не заметили их, пока они не напали на нас, – сказал Лавак.

– Они были ростом с гориллу, – добавила Эллен.

– Это были гориллы, – вставил свое слово Вольф.

– Нет, это не гориллы, – возразил д'Арно, – но едва ли мы вообще успели их достаточно хорошо рассмотреть.

– Самый большой из них унес с собой Магру, – сказал Грегори.

– Они похитили Магру? – Тарзан выглядел озабоченным. – Почему вы сразу не сказали мне об этом? Куда они ушли?

Д'Арно показал, в каком направлении скрылись обезьяны.

– Идите по этой тропинке, пока не найдете подходящего места для лагеря, – сказал Тарзан и скрылся из виду.

Когда на небе появилась луна и осветила поляну, на которой лежала Магра, старые самцы забили в примитивные земляные барабаны, а самые крупные из обезьян стали танцевать вокруг Магры, угрожая ей тяжелыми дубинками. Самцы прыгали и кружились вокруг испуганной девушки. Магра не знала, что означает это поведение. Она только догадывалась, что должна умереть.

Владыка джунглей шел по тропе больших обезьян сквозь черноту ночи так же уверенно, как и в дневное время. Он знал, что должен появиться неожиданно, но придет ли он вовремя?

Когда луна поднялась высоко, звук земляных барабанов точно указал ему направление его поисков, арену Дум-Дума, поэтому Тарзан мог прыгать по деревьям и передвигаться быстрее. Барабаны рассказали ему о том, какой опасности подвергалась Магра, что она жива, так как барабаны замолчат только после ее смерти, когда звери будут драться за ее тело и разрывать его на части. Он знал об этом, потому что прыгал и танцевал под луной на многих Дум-Думах, когда Шита-пантера или Ваппи-антилопа были жертвами.

Луна была почти в зените, когда он приблизился к арене. Когда луна будет в зените, наступит момент убить жертву, а на арене в это время косматые самцы танцевали танец охоты. Магра лежала в том же положении, выбившись из сил, потерявшая надежду на спасение, приговоренная к смерти, знавшая, что ничто не может ее спасти.

Горо-луна была уже почти на пороге решающего момента, когда Тармангани, на котором ничего не было, кроме набедренной повязки, спрыгнул с дерева на арену. С яростными криками самцы обернулись в сторону пришельца, который осмелился вторгнуться в святая святых их религии. Вождь обезьян был впереди.

– Я Унго, – сказал он. – Я убиваю! Тарзан тоже стал на четвереньки, как и вожак, и пошел навстречу ему.

– Я Тарзан-обезьяна, – сказал он на языке первого человека, на языке, на котором он говорил первые двадцать лет своей жизни. – Я Тарзан-обезьяна, могучий охотник, могучий боец. Я убиваю!

Магра поняла только одно слово из речи человека-обезьяны – «Тарзан». Она открыла глаза и увидела вожака обезьян и Тарзана, кружащихся друг против друга. Какой смелый, но безнадежный поступок совершил ради нее этот человек! Он отдавал свою жизнь, но это было бесполезно. Какой шанс был у него против огромного зверя?!

Вдруг Тарзан схватил обезьяну за запястье и затем, быстро повернувшись, поднял огромного зверя над головой и бросил на землю; но Унго сразу же вскочил на ноги. На этот раз он подавит человека своим огромным ростом, разотрет в порошок огромными лапищами.

Магра трепетала за Тарзана, и когда она увидела, что он встретил зверя рычанием, подобным звериному, и собирался вступить с ним в единоборство, она пришла в ужас. Разве мог этот рычащий зверь быть спокойным, услужливым человеком, которого она любила? Она в ужасе наблюдала за ним.

Быстр, как Ара-молния, проворен, как Шита-пантера, Тарзан, уворачиваясь от огромных лап зверя, вспрыгнул на его косматую спину и сдавил за горло. Обезьяна завизжала от боли.

– Ка-года! – закричал Тарзан. – Сдавайся!

***

Члены экспедиции Грегори сидели вокруг костра, слушая отдаленную барабанную дробь и с беспокойством ожидая дальнейших событий.

– Это Дум-Дум больших обезьян, – объяснял д'Арно. – Тарзан рассказывал мне о них. Когда луна в зените, самцы убивают жертву. Это, наверное, старше человека маленький религиозный обряд, который положил начало всем религиозным обрядам.

– Тарзан когда-нибудь видел его? – спросила Эллен.

– Его вырастили большие обезьяны, – объяснил д'Арно, – и он танцевал танец смерти во многих Дум-Думах.

– Он помогал им убивать мужчин и женщин и разрывать их на части? – спросила Эллен.

– Нет, нет! – вскричал д'Арно. – Обезьяны редко приносят в жертву человека. Они поступили так только однажды, когда Тарзан был с ними. И он спас этого человека. В качестве жертвы они предпочитают своего злейшего врага – пантеру.

– Вы думаете, что барабаны бьют по Магре? – спросил Лавак.

– Да, – сказал д'Арно, – боюсь, что это так.

– Лучше бы я сам пошел за ней, – сказал Вольф. – У этого парня нет ружья.

– У него нет ружья, но он хоть пошел в правильном направлении, – сказал д'Арно. Вольф погрузился в задумчивое молчание.

– У нас у всех была возможность что-то сделать, когда вожак схватил ее, – продолжал д'Арно. – Но, честно говоря, я был слишком потрясен, чтобы думать.

– Все произошло так быстро, – сказал Грегори. – Все уже закончилось, когда до меня наконец дошло, что случилось.

– Послушайте! – воскликнул д'Арно. – Барабаны смолкли. – Он посмотрел на луну. – Луна в зените, – сказал он. – Наверное, Тарзан опоздал.

– Эти гориллы разорвут его на части, – сказал Вольф. – Если бы это не касалось Магры, я бы сказал, на здоровье.

– Замолчите! – крикнул Грегори. – Без Тарзана мы пропали.

***

Пока они говорили, Тарзан и Унго дрались на арене, Магра наблюдала за ними, испуганная и пораженная. Она едва могла поверить своим глазам, когда увидела огромную беспомощную в руках человека обезьяну. Унго визжал от боли. Постепенно Тарзан сворачивал ему шею. Наконец он не мог больше терпеть и взмолился: «Ка-года!» – что означает «я сдаюсь»; и Тарзан отпустил его, а сам вскочил на ноги.

– Тарзан – вождь! – крикнул он, повернувшись к остальным обезьянам.

Он стоял так в ожидании, но ни один из молодых самцов не подошел к нему оспаривать его право вожака. Они видели, что он сделал с Унго и боялись. Так, благодаря закону вековой давности, Тарзан стал вожаком стаи.

Магра не поняла. Она все еще была в ужасе. Вскочив на ноги, она бросилась к Тарзану, обхватила его руками и прижалась к нему.

– Я боюсь, – сказала она. – Теперь они убьют нас обоих.

Тарзан покачал головой.

– Нет, – сказал он. – они не убьют нас. Они сделают все, что я им скажу. Отныне – я их вожак.

XII
ОПАСНОЕ ПОПОЛНЕНИЕ

На рассвете следующего дня после ночи, полной ужасов, Атан Том и Лал Тааск повернули назад.

– Я рад, хозяин, что вы решили вернуться, – сказал Лал Тааск.

– Без носильщиков и аскари это было бы безумием, – проворчал Том. – Мы возвратимся в Бонга и наймем людей, которые не боятся никакого табу.

– Если мы доберемся живыми до Бонга, – сказал Лал Тааск.

– Трусы всегда думают о смерти, – огрызнулся Том.

– Кто же не станет трусом после вчерашней ночи в этой дьявольской стране? – спросил Тааск. – Вы видели это, правда? Вы слышали этот голос?

– Да, – сказал Том.

– Что это было?

– Я не знаю.

– Это был злой дух, – сказал Тааск. – Он дышал могилой. Люди не могут противостоять силам потустороннего мира.

– Чепуха! – возразил Том. – Это имеет какое-то разумное объяснение, которого мы не знаем.

– Мы не знаем, и я не стремлюсь узнать. Я никогда не возвращусь сюда, если аллах сохранит мне жизнь.

– Тогда ты не получишь своей доли бриллианта, – предупредил Атан Том.

– С меня будет достаточно собственной жизни, – ответил Лал Тааск.

Мужчинам удалось благополучно пройти тропинку, и они уже находились около ее начала. Лал Тааск вздохнул с облегчением, и его настроение улучшилось, но Атан Том был угрюм и раздражителен. Он лелеял такие надежды, что необходимость вернуться, когда цель была уже почти достигнута, повергла его в уныние. С опущенной головой он продвигался по неровной узкой тропинке в сторону своего бывшего лагеря на опушке леса.

Когда они проходили одно из сотни ущелий, дорогу им преградили около дюжины белых воинов, которые спрыгнули откуда-то сверху. Это были стройные мужчины, одетые в короткие туники, украшенные белыми перьями и расшитые так, что были похожи на убор какой-то птицы. Они были вооружены копьями и ножами, которые висели в ножнах у них на бедрах.

Их старший приблизился к Тому и обратился на незнакомом языке, но когда он обнаружил, что никто из них не понимает друг друга, он отдал приказание своим людям, которые повели Тома и Тааска вниз по ущелью к реке, где находилась посудина, сравнить которую можно было лишь с лодками, которые плавали по Нилу во времена фараонов. Это была открытая галера с двенадцатью рабами, закованными в цепи.

Под угрозой копий, упиравшихся им в спины, Том и Тааск были посажены на галеру, и когда последний из воинов вступил на борт, лодка отплыла и направилась вверх по течению. Атан Том разразился смехом, и Лал Тааск с удивлением посмотрел на него, воины тоже были удивлены.

– Почему вы смеетесь, хозяин? – со страхом спросил Лал Тааск.

– Я смеюсь, – крикнул Том, – потому что в конце концов мы достигнем запретного города.

***

Когда Эллен рано утром вышла из своей палатки, она увидела д'Арно, сидящего около золы догорающего костра; она присоединилась к нему.

– Пещерная обязанность? – спросила она. Он кивнул.

– Да, – сказал он. – Я занимался этим и думал.

– О чем, например? – спросила она.

– Например, о вас, и о том, что нам делать, – ответил он.

– Я разговаривала вчера с отцом перед сном, – сказала она, – и он решил вернуться в Бонга, организовать отряд. Он не решается продолжать путь без Тарзана.

– Он умный человек, – сказал д'Арно. – Ваша жизнь слишком драгоценна, чтобы рисковать ею дальше. – Он замолчал в смущении. – Вы не знаете, как дорога мне ваша жизнь. Я знаю, что сейчас не время говорить о любви, но вы должно быть уже заметили…

– И ты, Брут! – воскликнула девушка.

– Что вы имеете в виду? – спросил он.

– Лейтенант Лавак тоже думает, что он влюблен в меня. Разве вы не понимаете, Поль, это потому, что я практически единственная женщина в вашем окружении, бедная Магра была без ума от Тарзана.

– В отношении меня это неверно, – сказал он. – Я не верю, что это объяснение верно и в отношении Лавака. Он хороший парень. Я не могу порицать его за то, что он полюбил вас. Нет, Эллен, я уверен в себе. Видите, я уже начинаю терять аппетит и приобретаю привычку мечтать при луне. – Он рассмеялся. – Это явные симптомы. Скоро я начну писать стихи.

– Вы очень милый, – сказала она, – я рада, что у вас есть чувство юмора. Боюсь, что у бедного лейтенанта его нет, но, может быть, это от того, что у него нет вашего богатого опыта.

– В этом мире должно существовать Общество защиты влюбленных.

– Чудак. Подождите, пока мы не вернемся туда, где будет много девушек, тогда, – она остановилась, внезапно обернувшись. Ее лицо побледнело. В глазах стоял ужас.

– Эллен! Что случилось? – спросил он.

– О, Поль, обезьяны вернулись! Д'Арно обернулся и увидел огромных животных, карабкавшихся по деревьям; он позвал Лавака и Грегори.

– Боже! – закричал он минутой позже. – Тарзан и Магра с ними!

– Они пленники! – воскликнула Эллен.

– Нет, – сказал д'Арно. – Тарзан ведет обезьян! Был ли когда-нибудь подобный человек?!

– Мне просто дурно от чувства облегчения, – сказала Эллен, – я никогда не ожидала увидеть их вновь. Я думала, их уже нет в живых, особенно Магры. Это похоже на привидение. Да ведь мы даже знали, когда ее не стало прошлой ночью – когда замолчали барабаны.

Тарзана и Магру бурно приветствовали, и Магра рассказала историю своего приключения и освобождения.

– Я знаю, это кажется невероятным, – прибавила она, – но вот мы здесь, и обезьяны тоже. Если вы не верите мне, спросите их.

– Чего они здесь околачиваются? – спросил Вольф. – Нужно их проучить. Они должны получить по заслугам за то, что украли Магру.

– Они мой народ, – сказал Тарзан, – они подчиняются моим приказаниям. Вы не причините им вреда.

– Может быть, они и ваши, – огрызнулся Вольф, – но вы не мой, я не мартышка.

– Они пойдут с нами, – сказал Тарзан Грегори. – Если вы не будете их трогать, они вас тоже не тронут; и они могут быть нам полезны. Видите, эта разновидность человекообразных обезьян очень высокоразвита. У них есть, во всяком случае, зачатки коллективизма, недостаток этого качества у животных более низших позволил человеку одержать верх над ними, когда они могли бы с легкостью его уничтожить. Они свирепы в драке, если их вызвать на нее; и что самое главное, они будут мне подчиняться. Они будут нам защитой от людей и от зверей. Я сейчас отошлю их охотиться, но когда я позову, они придут.

– Он говорит с ними! – воскликнула Эллен, когда Тарзан обратился к Унго.

– Да, конечно, – сказал д'Арно. – Их язык был первым, который он понимал.

– Видели бы вы, как он дрался с огромным самцом, – сказала Магра, – я почти боялась его потом.

Этой ночью, после того, как они раскинули лагерь, Лавак подошел к Эллен и сел рядом с ней.

– Сейчас полнолуние, – сказал он.

– Да, – ответила она. – Я уже это заметила. Я никогда не смогу теперь смотреть на луну в зените и не вспоминать этот ужасный барабанный бой и не думать о том, что пришлось пережить Магре.

– Я напомню вам о более приятных вещах – о любви. Полнолуние – это время для влюбленных.

– Для лунатиков тоже, – предположила она.

– Как бы я хотел, чтобы вы меня полюбили, – сказал он. – Почему вы не любите меня? Из-за д'Арно? Осторожнее с ним. Он известен своими победами.

Девушке было неприятно слышать это. Как не походило это на то, что говорил д'Арно о своем сопернике.

– Пожалуйста, не говорите об этом больше, – сказала она. – Я не люблю вас, и все. – Затем она встала и ушла, присоединившись к д'Арно, сидящему возле костра. Лавак остался на месте, задумчивый и раздраженный.

Лавак не был единственным членом экспедиции, у которого полнолуние задело душевные струны. Оно и Вольфу послужило сигналом для очередного объяснения. Самоуверенный эгоист, он не сомневался в том, что преодолеет сопротивление Магры и она сама бросится ему на шею. Но его слова и действия отнюдь не отличались учтивостью. То же было и этим вечером.

– Что ты находишь в этом тупом обезьянщике? – начал он разговор с Магрой. – Ведь у него ничего нет, кроме набедренной повязки. Посмотри на меня! У меня две тысячи фунтов и половина доли в самом большом бриллианте мира!

– Я смотрю на тебя, – ответила Магра, – может быть, это и есть одна из причин, почему я не люблю тебя. Ты знаешь, Вольф, существует много различных слов, чтобы описать такого человека, как ты, но я не знаю ни одного настолько плохого, чтобы оно могло подходить тебе. Я не согласна была бы на твое предложение, даже если бы у тебя были и Отец, и Мать бриллиантов, но все равно для меня ты бы остался самым последним человеком на земле. Даже и не пытайся снова со мной заговаривать об этом, или я донесу на тебя «обезьянщику», и, может быть, он разделит тебя на две части и забудет сложить обратно. Ты знаешь, как он не любит тебя.

– Думаешь, ты слишком хороша для меня? – проворчал Вольф. – Хорошо, я тебе покажу. Я еще доберусь до тебя и до твоего грязного обезьянщика тоже.

– Только бы мне не видеть, как ты это будешь делать, – засмеялась Магра.

– Я не боюсь его, – хвастался Вольф.

– Ты даже не осмелишься всадить ему нож в спину. Ты знаешь, я видела, как ты убегал, когда обезьяны схватили меня. Нет, Вольф, тебе меня не запугать.