Текст книги "Марсианские истории"

Автор книги: Эдгар Райс Берроуз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 34 страниц)

На мягком мху морского дна не было никаких следов. Мох был настолько упругим, что, сминаясь под мягкими ногами тотов, распрямлялся после их удаления, не оставляя следов.

Но здесь, в горах, где дорога была усыпана мелкими камешками, где черная плодородная земля и дикие цветы частично скрадывали угрюмую монотонность пустынных пространств низменностей, Карторис надеялся найти хоть какие-нибудь следы, которые указывали бы нужное направление.

И все же, как он ни искал, тайна следов, казалось, так и останется неразрешенной.

Еще один день клонился к вечеру, когда Карторис рассмотрел рыжевато-коричневую лоснящуюся шкуру, двигающуюся среди валунов в нескольких сотнях ярдов слева.

Карторис быстро припал к большой скале и наблюдал за зверем, проходившим перед ним. Это был громадный бенс, один из тех свирепых львов Барсума, которые чаще всего бродят в одиночестве по пустынным холмам умирающей планеты.

Нос этого животного был приближен к земле. Было очевидно, что он преследовал кого-то по запаху.

Пока Карторис наблюдал за ним, некоторая надежда вселилась в его душу. Здесь, возможно, и лежит разгадка тайны, которую он старался и не мог никак разгадать. Это животное плотоядное, голодным оно всегда быстро находило человеческий запах, возможно, оно и сейчас идет по следу тех двоих, которых ищет Карторис.

Осторожно крался молодой человек по следу людоеда. Животное двигалось вдоль основания выступающей скалы, нюхая невидимый след и время от времени издавая низкий рев вышедшего на охоту бенса.

Карторис следовал за хищником уже в течение нескольких минут, когда тот вдруг исчез так неожиданно и таинственно, как будто растворился в воздухе.

Человек вскочил на ноги. Никому не удастся обмануть его так, как обманул его зеленый воин. Он отважно устремился к месту, где в последний раз видел крадущееся животное.

Перед ним неясно вырисовывалась отвесная скала, на поверхности которой не было ни одной щели, в которую огромный бенс мог бы протолкнуть свое тело. Это был небольшой плоский валун, не больше, чем палуба корабля вместимостью в десять человек, и не превышающий в высоту его двойного роста.

Может быть, бенс скрывается за ним? Животное могло учуять его по запаху и лежать в засаде в ожидании такой легкой добычи.

Осторожно, с обнаженным большим мечом, Карторис подкрался за угол скалы. Там не было бенса, но открывшаяся перед ним картина поразила его бесконечно больше, чем присутствие двадцати бенсов.

Перед ним зиял вход в темную пещеру, ведущую вниз, в глубину земли. Через нее, должно быть, и исчез бенс. Было ли это его логово?

В его темной и мрачной внутренности мог прятаться не один, а много таких, наводящих страх созданий.

Карторис не знал этого и не раздумывал об этом, он знал лишь, что в эту мрачную пещеру бенс последовал по следу зеленого человека и его пленницы, и за ним последует и Карторис, готовый отдать свою жизнь, служа женщине, которую он нежно и страстно любил.

Он не колебался ни минуты, но и не бросился неосмотрительно вперед, а с мечом наготове, осторожными шагами прощупывая пещеру, так как она была темной, двинулся в путь. По мере продвижения вперед тьма становилась все более непроницаемой.

V. Раса светлокожих

Вниз вел странный туннель с гладким широким полом. Карторис был теперь убежден, что то, что он в начале принял за пещеру, было стволом шахты.

До него доносились случайные низкие звуки рева бенса, идущего впереди, а через некоторое время сзади послышались такие же жуткие звуки. Другой бенс вошел в коридор по его следу!

Его положение было очень "приятным". Глаза Карториса не могли рассмотреть даже руку перед лицом, в то время, он знал это, бенсы могли видеть достаточно хорошо, несмотря на абсолютное отсутствие света.

До него не доносились никакие другие звуки, кроме гнетущих, холодящих кровь стонов животных впереди и сзади него.

Туннель шел прямо не сворачивая от того места, где он вошел под скалой, дальше всех расположенной от гор, в сторону могучего барьера, так долго его задерживавшего.

Сейчас он шел почти прямо и несколько под уклон, но вскоре Карторис отметил постепенный подъем.

Зверь позади догонял его, тесня к зверю, что шел впереди. Через некоторое время Карторису придется сразиться с одним из них или даже с обоими. Он еще крепче сжал свое оружие. Теперь он уже мог слышать дыхание зверя, преследующего его. Недолго он сможет еще оттягивать схватку.

Карторис давно уже понял, что туннель ведет под скалами на противоположную сторону барьера, и он надеялся, что достигнет лунного света до того, как ему придется схватиться с одним из этих монстров.

Когда принц входил в туннель, солнце садилось, а путь его был достаточно длинным, чтобы убедиться, что снаружи уже царит темнота и наступила ночь.

Он посмотрел назад. Сияя в темноте, шагах в десяти ослепительно сверкали два горящих огненных глаза. Когда свирепые глаза увидели его, зверь испустил устрашающий рев и бросился атаковать.

Столкнувшись лицом к лицу с взбешенной громадой атакующей свирепости, остаться непоколебимым и не дрогнуть перед отвратительными клыками, которые, он знал, были кровожадно обнажены и хорошо отточены, хотя он и не видел их, требовало стальных нервов, какими и были нервы Карториса из Гелиума.

Перед ним были глаза зверя, на которые он и направил острие своего меча, уверенно, как делал когда-то его отец, нацелив его на один из сверкающих кругов. Сам он при этом слегка отклонился в сторону.

С отвратительным криком боли и гнева бенс пронесся, царапая когтями, мимо него. Затем он развернулся для новой атаки, но на сей раз Карторис увидел только одну сверкающую точку, с дикой ненавистью направленную на него.

Опять острие встретило свою сверкающую цель. Опять наводящий ужас рев раненого животного наполнил туннель и эхом отозвался в отдаленных каменных закоулках, потрясая своей мучительной пронзительностью, и замер в отдалении.

Но теперь, когда зверь повернулся для новой атаки, у человека не было ориентира для направления следующего удара. Он слышал скрежет когтей по каменному полу. Он знал, что животное готовится совершить новое нападение, но не видел ничего. И хотя он не мог видеть своего противника, тот теперь тоже не видел его.

Прыгнув в самый центр туннеля, он держал свой меч наготове, как он думал, как раз на уровне груди зверя. Это все, что он мог сделать, надеясь, что случай пошлет острие меча в жестокое сердце зверя.

Все кончилось так быстро, что Карторис едва мог поверить себе, когда могучее тело с бешеной скоростью пронеслось мимо него. Или он не стал в центре туннеля, или же слепой бенс ошибся в своих расчетах.

Так или иначе, огромное животное пролетело в футе от него, как будто оно преследовало жертву, ускользавшую от него.

Карторис проследовал в том же направлении. Скоро его сердце радостно забилось при виде лунного света, освещавшего выход из длинного, темного коридора-пещеры.

Перед ним лежала голубая долина, со всех сторон окруженная гигантскими скалами. Поверхность ее была усеяна бесчисленными деревьями странного вида с точки зрения марсианина. Земля была одета великолепной алой растительностью, усыпанной множеством чудесных диких цветов разнообразной окраски.

Под ярким сиянием двух лун сцена представлялась сказочно прекрасной, слегка окрашенной таинственностью странного очарования.

Только мгновение любовался Карторис неестественной красотой, раскинувшейся перед ним, неестественной с точки зрения марсианина, привыкшего к бедности своей природы. Почти сразу же взгляд его привлек большой бенс, стоящий над тушей недавно убитого тота.

Огромное животное с рыжевато-коричневой гривой, поднимавшейся дыбом на отвратительной голове, следило за другим бенсом, метавшимся туда и сюда с пронзительными криками боли и наводящими ужас ревом ненависти и гнева.

Карторис догадался, что второй зверь и был тем, которого он ослепил во время схватки в туннеле, но мертвый тот интересовал его сейчас больше, чем эти дикие, плотоядные хищники.

На спине огромной марсианской лошади все еще была сбруя, и Карторис теперь не сомневался, что это было то самое животное, на котором зеленый воин увез его Тувию из Аантора.

Но где же был всадник и его пленница?

Принц Гелиума вздрогнул при мысли о возможной их судьбе.

Человеческое мясо – это еда, которую больше всего любит свирепый барсумский лев, чье большое тело и гигантские мускулы требуют огромного количество мяса для поддержания сил.

Два человеческих тела только бы возбудили аппетит зверя. А Карторису казалось, что зверь убил и съел зеленого человека и красную девушку, и стал пожирать тело убитого им тота только после того, как проглотил более приятную часть своего обеда.

Когда ослепший бенс в своих бесцельных и свирепых метаниях проскочил мимо своего противника, легкий ветерок донес до него запах свежепролитой крови. Его движения уже не были бесцельными. С вытянутым хвостом и пеной у рта он бросился вперед, так как почувствовал запах туши тота, и могучий убийца тота, опирающийся передними лапами на лоснящийся серый бок туши, был готов в свирепом бою защищать свою добычу.

Когда нападающий бенс был в двадцати шагах от мертвого тота, убийца дал выход своему отвратительному реву и мощным прыжком бросился на противника.

От этой схватки даже воинственный житель Барсума пришел в трепет. Звери рвали друг друга на куски, сопровождая схватку ужасным и оглушительным ревом. Неумолимая жестокость истекающих кровью животных зачаровала Карториса, а когда схватка кончилась, и оба чудовища с головами и плечами разорванными в клочья лежали все еще вцепившись друг другу в тело мертвыми челюстями, Карторис оторвался от этой жуткой картины только усилием воли. Он поспешил к мертвому тоту в поисках следов девушки, которая, как он боялся, разделила судьбу тота, но он ничего не нашел в подтверждение своих страхов.

С чувством некоторого облегчения юноша начал исследовать окружающую местность, но едва он сделал несколько шагов, как его взгляд привлекла драгоценная безделушка, лежащая на земле.

Когда он поднял ее, то с первого взгляда понял, что это женское украшение для волос со знаками отличия королевского дома Птарса. Но что это – дурное предзнаменование: все еще не просохшая кровь бурым пятном лежала на фамильной драгоценности.

Картины, представшие перед его воображением из-за этой последней находки, не давали ему дышать, сжимая его сердце тревогой.

Невозможно было себе представить, что это лучезарное существо могло встретить такой отвратительный конец. Было невероятно, что прекрасная, как мечта, Тувия, перестала существовать. Такое не могло уложиться в голове. В глазах принца она была бессмертна.

На свою украшенную драгоценностями одежду, к ремню, пересекавшему юношескую грудь, где билось его преданное сердце, Карторис, принц Гелиума, прикрепил блестящую безделушку, которую носила Тувия из Птарса, и, одев ее, сделал для себя священной.

Затем он продолжил свой путь к центру долины. Гигантские деревья закрывали от него большую часть горизонта, Время от времени он видел поднимавшиеся холмы, окружающие долину со всех сторон, и хотя они ярко вырисовывались под светом двух лун, он знал, что они находятся далеко, и что долина довольно велика по своим размерам.

Еще полночи он продолжал поиски, пока, наконец, его не заставили остановиться отдаленные пронзительные крики тотов.

Направляясь на этот шум привычно рассерженных животных, молодой человек пробирался вперед среди деревьев, пока не достиг безлесой равнины, в центре которой возвышались блестящие купола и яркие башни большого города.

Вокруг города обнесенного стеной Карторис увидел огромный лагерь зеленых воинов, населявших морское дно, а когда он присмотрелся внимательно к городу, то понял, что это не заброшенная столица далекого прошлого.

Но что это за город? Его знания подсказывали ему, что в этой малоисследованной части Барсума главенствовало жестокое племя зеленых людей Торказа, и ни одному красному человеку не удавалось проникнуть в сердце их владений и вернуться в мир цивилизации.

Эти жители Торказа усовершенствовали свои огромные ружья, с помощью которых их сверхъестественная меткость позволяла им отражать все усилия расположенных поблизости красных племен, пытавшихся исследовать их страну при помощи воздушных кораблей.

Карторис был уверен, что находится в пределах Торказа, но он никогда не предполагал, что здесь существует такой красивый и укрепленный город, не упоминалось это и в хрониках прошлых лет, так как считалось, что жители Торказа обитают, как и другие зеленые люди Марса, в пустынных городах, рассыпанных по умирающей части планеты; ни одна зеленая орда не построила ни одного сооружения, кроме низких инкубаторов, где вырастает их молодое поколение под воздействием солнечного тепла.

Лагерь зеленых воинов лежал в пятистах ярдах от стен окруженного города. Между ним и городом находилось подобие бруствера или другие защитные сооружения от ружейного и пушечного огня, и все же при свете поднимающегося солнца Карторис отчетливо мог видеть множество фигур, двигающихся по верху высокой стены и по крышам.

Он был уверен, что фигуры горожан похожи на красных людей, хотя они и были на слишком большом расстоянии от него, чтобы он мог точно сказать, что это именно красные люди.

Почти немедленно после восхода солнца зеленые воины открыли огонь по маленьким фигурам на стене. К удивлению Карториса, огонь был безответным, но скоро последний из жителей города нашел укрытие от необыкновенной меткости зеленых воинов, и ни одного признака жизни не осталось на стенах и на крышах города.

Карторис, находясь под прикрытием деревьев, окружавших долину, начал продвигаться в тылу осаждавших, надеясь на чудо, что где-нибудь увидит Тувию из Птарса, так как он до сих пор не мог поверить в ее смерть. То, что его до сих пор не обнаружили, было исключительным везением, так как воины на тотах постоянно ездили туда и сюда из лагеря в лес и обратно, но длинный день близился к закату, а он все еще продолжал бесполезные, казалось, поиски, пока перед самым заходом солнца не подошел к огромным воротам в западной стене города.

Здесь, казалось, были сконцентрированы основные силы атакующей орды. Здесь была воздвигнута большая платформа, на которой Карторис увидел сидящего на корточках огромного зеленого воина, окруженного ему подобными.

Это был пользующийся дурной славой Гортан Гур, джеддак Торказа, жестокий старый воин-людоед юго-западного полушария, так как только для джеддака строятся платформы во временных лагерях или на марше зелеными ордами, населяющими Барсум.

Пока Карторис наблюдал за происходящим, он увидел зеленого воина, пробирающегося к трибуне. Рядом с собой он тащил пленника, и когда окружающие воины расступились, давая дорогу этим людям, Карторис бросил внимательный взгляд на пленника.

Его сердце запрыгало от радости. Тувия из Птарса жива!

С трудом юноша сдержал желание броситься вперед на помощь принцессе, но трезвая оценка обстоятельств остановила его, так как перед лицом такого количества превосходящих сил, он знал, что будет немедленно убит и лишится всякой возможности прийти Тувии на помощь.

Он видел, как ее подтащили к подножию платформы. Он видел, как Гортан Гур обратился к ней. Юноша не мог слышать ни слов этого человека, ни ответа, но она, должно быть, рассердила зеленое чудовище, так как Карторис увидел, как он прыгнул к девушке, жестоко ударив ее в лицо одетой в железную рукавицу рукой.

Тогда сын Джона Картера, джеддака джеддаков, военного предводителя Барсума, пришел в бешенство. Кроваво-красный туман, через который его отец смотрел на врагов, поплыл перед его глазами.

Полуземные мускулы принца с невероятной для марсианина силой понесли его огромными прыжками к зеленому джеддаку, ударившему женщину, которую он любил. Карторис уже пробежал половину пути от леса к зеленым воинам, когда возникло новое событие, привлекшее внимание всех зеленых воинов и сделавшее незаметным приближение Карториса.

На высокой башне в осажденном городе появился человек. Из его поднятого вверх рта вырывались страшные крики, жуткие крики, разносившиеся на громадные расстояния, пронзительно звучащие и наводящие ужас, они неслись через городские стены, через головы осаждающих, через лес к самым границам долины.

Один раз, второй, третий донесся приводящий в ужас крик до ушей зеленых воинов, а затем, далеко-далеко, из-за большого леса донесся ясный и резкий ответный клич.

Это было начало. Отовсюду стали доноситься подобные же крики, пока, казалось, земля не задрожала от их раскатов.

Зеленые воины нервно оглядывались по сторонам. Они не знали страха, как земные люди, но перед лицом неведомого, их обычная самоуверенность покидала их.

А потом внезапно распахнулись большие ворота в городской стене напротив платформы Гортан Гура, и перед Карторисом предстала картина, какую ему никогда не доводилось видеть. И хотя он бросил один мимолетный взгляд на стрелков, вышедших из ворот и закрывающихся длинными щитами, он заметил их темно-рыжие волосы и понял, что существа у их ног были свирепые львы Барсума.

Затем он ворвался в середину изумленных обитателей Торказа. С обнаженным длинным мечом он оказался в гуще врагов около Тувии из Птарса, чьи удивленные глаза заметили его первыми; казалось, что она смотрит на самого Джона Картера, так похоже вел бой его сын.

Сходство было и в воинственной знаменитой улыбке. А правая рука! Ее искусство и скорость удара!

Вокруг царил шум и смятение. Зеленые воины вскакивали на спины своих норовистых и визжащих тотов. Калоты издавали свирепые гортанные звуки, стремясь вцепиться в горло приближающихся врагов.

Тар Ван и другие, находящиеся на одной стороне платформы, первыми заметили Карториса, с ними-то и пришлось сражаться юноше за красную девушку, пока другие спешили встретить войско, выступающее из осажденного города.

Карторис стремился защитить Тувию и добраться до отвратительного Гортан Гура, чтобы отомстить ему за удар, нанесенный девушке.

Ему удалось достичь платформы по телам двух воинов, которые присоединились к Тар Вану и его свите, чтобы отразить наступление смелого красного человека как раз в тот момент, когда Гортан Гур намеревался прыгнуть на спину своего тота.

Внимание зеленых воинов было приковано главным образом к стрелкам, продвигающимся к ним со стороны города, и к свирепым бенсам, шагающим рядом с ними – жестоким животным войны, куда более жестоким и страшным, чем их собственные калоты.

Когда Карторис забрался на платформу, держа Тувию рядом с собой, он повернулся к отступающему джеддаку с яростным вызовом и ударил мечом.

Когда острие меча Карториса укололо его зеленую кожу, Гортан Гур повернулся к своему противнику с рычанием, но в это время два его вождя напомнили ему, что надо спешить, так как войско белокожих жителей города было намерено вести более серьезные действия, чем ожидала орда Торказа.

Вместо того, чтобы остаться и сразиться с красным человеком, Гортан Гур обещал ему сразиться после того, как он победит наглых жителей окруженного стеной города, и, вскочив верхом на своего тота, поскакал галопом навстречу быстро наступающим стрелкам.

Остальные воины быстро последовали за своим джеддаком, оставив Тувию и Карториса одних на платформе.

Между ними и городом бушевало жестокое сражение. Белокожие воины, вооруженные только длинными луками и еще чем-то, похожим на военный топор с короткой ручкой, были почти беспомощны вблизи перед свирепыми зелеными воинами, восседающими на своих тотах, но на расстоянии их острые стрелы наносили такой же урон, как и заряженные радием пули зеленых людей.

И если белокожие воины были остановлены грозными зелеными воинами, то об их свирепых спутниках, диких бенсах, нельзя было этого сказать. Противники сходились, и сотни этих ужасных существ бросались в гущу войск Торказа, стаскивали воинов с тотов на землю и сеяли ужас там, где появлялись.

Численность городских жителей тоже давала им преимущество, так что казалось, что на место одного павшего воина становилось десять других – таким постоянным, непрерывным потоком лились они из больших ворот города.

Свирепость бенсов и бесчисленное количество стрелков привело к тому, что войска Торказа отступили, и через некоторое время платформа, на которой стояли Карторис и Тувия, оказалась в центре сражавшихся. Казалось чудом, что их обоих не задела ни пуля, ни стрела. Когда, наконец, волна сражения окончательно откатилась от них, они оказались одни между умирающими и мертвыми, и среди рычащих бенсов, менее обученных, чем их собратья, бродивших среди трупов в поисках вкусного мяса.

Для Карториса самым неожиданным и удивительным в битве оказалось ужасающее количество потерь, нанесенных стрелками их относительно простым оружием. Нигде не было видно ни одного раненого зеленого воина, лишь трупы мертвецов толстым слоем покрывали поле битвы. Смерть, казалось, несло малейшее прикосновение стрелы лучников, и было очевидно, что ни одна стрела не пролетела мимо цели. Объяснение могло быть одно: метательные снаряды были с отравленными остриями.

Через некоторое время звуки битвы затихли в дальнем лесу. Наступила тишина, нарушаемая лишь рычанием поглощавших свою добычу бенсов. Карторис повернулся к Тувии из Птарса. До сих пор ни один из них не произнес ни слова.

– Где мы находимся, Тувия? – спросил он.

Девушка вопросительно посмотрела на него. Казалось, что его присутствие является достаточным доказательством его вины в похищении девушки. Как иначе он мог узнать место назначения корабля, на котором она прилетела?

– Кому это знать, как не принцу Гелиума? – спросила она вместо ответа. – Разве он прибыл сюда не по собственному желанию?

– От Аантора я пошел добровольно по следам зеленого человека, укравшего тебя, Тувия. Но с того времени, как я покинул Гелиум, и до тех пор, пока я не проснулся над Аантором, я думал, что направляюсь в Птарс. Намекали, что я знаю о твоем похищении, – объяснил он просто, – и я поспешил к джеддаку, твоему отцу, чтобы убедить его в несправедливости обвинения и помочь ему в твоем возвращении. До того, как я покинул Гелиум, кто-то испортил мой компас, поэтому-то я и оказался в Аанторе, вместо Птарса. Вот и все – ты ведь веришь мне?

– Но воины, похитившие меня из сада! – воскликнула она. – Когда они прилетели в Аантор, на них был металл принца Гелиума. Когда же они похищали меня, на них была форма воинов Дузара. Этому есть только одно объяснение. Тот, кто решился на такое грубое нарушение закона, пожелал переложить ответственность на другого, если его обнаружат при похищении, но благополучно выбравшись из Птарса, он почувствовал себя в безопасности в форме своего государства.

– Ты веришь, что я сделал такое, Тувия? – спросил Карторис.

– О, Карторис, – печально ответила она, – мне бы не хотелось в это верить, но когда все указывают на тебя!.. Нет, даже тогда я не поверю.

– Я не делал этого, Тувия, – сказал он. – Но разреши мне до конца быть откровенным с тобой. Как я ни люблю твоего отца, как я ни уважаю Кулан Тита, с которым ты обручена, – зная последствия, которые вызвал бы такой мой поступок, вовлекая в войну три величайшие нации Барсума, и все же, несмотря на это, я ни минуты не колебался бы так поступить, Тувия из Птарса, намекни ты мне хоть раз, что это тебя не рассердит. Но ты ничего подобного не делала, и вот я здесь на службе у тебя и у человека, которому ты обещана, спасаю тебя для него, если это будет в человеческих силах. – горько заключил он.

Тувия из Птарса внимательно всматривалась некоторое время в его лицо, как будто впервые увидела его. Ее грудь поднималась и опускалась, как будто от сдерживаемых эмоций. Она сделала к нему шаг. Ее губы были полуоткрыты, как будто она хотела говорить быстро и возбужденно. Но она подавила свои чувства.

– Дальнейшие действия принца Гелиума, – произнесла она холодно, – должны доказать его непричастность к происшедшим событиям.

Карториса задел тон девушки, так как в ее словах было сомнение в его честности. Он еще надеялся, что она хоть как-то намекнет, что любовь его ей приятна. Конечно, она должна была выразить какую-то, хоть самую маленькую благодарность за все его поступки, но благодарностью ему был лишь холодный скептицизм.

Принц Гелиума пожал своими широкими плечами. Девушка заметила это и легкую улыбку, тронувшую его губы, и настала ее очередь обижаться.

Конечно же, она не хотела его обидеть. Он должен был знать, что после того, что он ей сказал, она не может ничего сделать, чтобы подбодрить его. Но ему не надо было настолько явно проявлять свое безразличие. Люди Гелиума славятся своей галантностью, но не грубостью. Возможно, сказалась земная кровь, текущая в его жилах.

Откуда ей было знать, что это пожатие плечами было попыткой Карториса физическим усилием прогнать печаль и уныние из своего сердца, а его улыбка была воинственной улыбкой его отца, и внешним проявлением его решимости потопить свою большую любовь и спасти Тувию из Птарса для другого, потому что он верил в ее любовь к другому. Он вернулся к первоначальному вопросу:

– Где мы находимся? – спросил он. – Я не знаю.

– Не знаю этого и я, – ответила девушка. – Те, кто похитил меня из Птарса, говорили между собой об Аанторе, вот я и подумала, что тот древний город, в котором они меня оставили, и есть те знаменитые развалины. Но где мы находимся сейчас, я не имею ни малейшего представления.

– Когда вернутся стрелки, мы, без сомнения, узнаем все, что нас интересует, – сказал Карторис. – Будем надеяться, что они отнесутся к нам дружелюбно. Какой расы они могут быть? Только в самых древних наших легендах и в фресковой живописи мертвых городов пустынь изображалась раса рыжеволосых белокожих людей. Может быть, мы натолкнулись на продолжающий существовать город прошлого, который на всем Барсуме считается похороненным в веках?

Тувия смотрела на лес, в котором исчезли зеленые воины и преследовавшие их стрелки. С далекого расстояния доносились устрашающие крики бойцов и случайные выстрелы.

– Странно, что они не возвращаются, – заметила девушка.

– Можно было ожидать увидеть медленно движущихся раненых и переносимых в город, – ответил Карторис и нахмурил брови. – А что же с ранеными вокруг города… их уже внесли в город?

Оба они повернулись к полю между ними и городом, где битва была самой жестокой.

Там были бенсы, все еще рычащие на своем страшном пиру. Карторис удивленно посмотрел на Тувию. Затем он указал на поле.

– Где они? – прошептал он. – Что стало с их ранеными и мертвыми?