Текст книги "Марсианские истории"

Автор книги: Эдгар Райс Берроуз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 34 страниц)

Сняв сандалии, доспехи и все оружие, кроме кожаного пояса с висевшим на нем кинжалом, гатолианин начал опасное восхождение.

Цепляясь за углубления руками и ногами, он медленно поднимался, избегая окон и держась в затененной стороне крепости, куда не падал свет Турии и Харуса.

Башня на пятьдесят футов возвышалась над крышей остальной части дворца, в ней было пять этажей с окнами, выходящими во все стороны. У нескольких окон были балконы, и их он, прежде всего стремился избежать, хотя был уже девятый под, и решительно все в крепости спали.

Продвижение его было бесшумным, и, наконец, он, никем не замеченный, добрался до окон верхнего этажа. Они, подобно тем, что он миновал, были закрыты прочными решетками, так что не было никакой возможности проникнуть внутрь. Темнота скрывала внутренность помещения за первым достигнутым окном. За вторым окном оказалась освещенная комната, где был виден спящий на своем посту охранник.

Была видна также верхняя лестница, ведущая на нижние этажи. Двигаясь вдоль башни, Гохан добрался до следующего окна, но теперь он висел с той стороны башни, которая обрывалась во двор в ста футах под ним, а через некоторое время его настигнет свет Турии. Он понял, что должен поторопиться.

Подобравшись к окну, он увидел маленькую, тускло освещенную комнату. В центре ее был спальный помост, на нем под шелками и мехами лежала человеческая фигура… Обнаженная рука, высунувшаяся из-под одеяла, раскинулась на шкуре – рука удивительной красоты: на ней был браслет, который Гохан узнал. Гохану была видна вся комната, в ней больше никого не было. Прижав лицо к решетке, гатолианин прошептал ее дорогое имя. Девушка вздрогнула, но не проснулась. Он позвал ее вновь, на этот раз громче. Тара села на постели и взглянула на него. В ту же минуту огромный евнух вскочил на ноги: он лежал на полу у помоста с дальней от Гохана стороны. Одновременно засверкал бриллиантовый свет Турии за окном, в котором висел Гохан, отчетливо видимый людьми изнутри башни.

Оба в комнате вскочили на ноги. Евнух выхватил меч и побежал к окну. Гохан совершенно беспомощный, представлял легкую добычу, от малейшего толчка он сорвался бы и разбился о камни дворца. Но Тара Гелиум ухватилась за охранника и потащила его назад. В то же самое мгновение она выхватила тонкий кинжал, и хотя евнух стоял к ней спиной, нашла его сердце. Без звука он свалился на пол. Тара подбежала к окну.

– Туран, мой вождь! – воскликнула она. – Что за безумие искать меня здесь, где даже твое храброе сердце не сможет мне помочь!

– Не будь так уверена в этом, сердце моего сердца! – ответил он. – Хотя я принес своей любимой лишь слова, они предвещают дела. Я боялся, что ты убьешь себя, Тара Гелиум, чтобы спастись от бесчестья. И я хочу дать тебе новую надежду и просить, чтобы ты жила для меня, что бы ни случилось. Знай, что если все пойдет хорошо, мы будем свободны. Следи за мной в тронном зале О-Тара, – когда он захочет жениться на тебе. Теперь, что нам делать с этим? – и он указал на мертвого евнуха на полу.

– Не стоит беспокоиться, – сказала девушка. – Никто не осмелится причинить мне вред из страха перед гневом О-Тара – иначе я давно была бы мертва: женщины здесь ненавидят меня. О-Tap защищает меня, а что О-Тару до жизни какого-то евнуха? Нет, бояться нечего!

Их руки соединились через решетку, и Гохан был рядом с ней.

– Один поцелуй, – сказал он. – прежде чем я уйду, моя принцесса.

И гордая дочь Деи Торис, принцессы Гелиума и Главнокомандующего Барсума прошептала: "Мой король, мой вождь!" и прижалась своими губами к губам Турана, простого пантана.

XXII. Во время свадьбы

Могильная тишина тяжело лежала вокруг него, когда О-Тар, джеддак Манатора, открыл глаза в темноте комнаты О-Мая. В его сознании возникло воспоминание об ужасном видении. Он прислушался, но ничего не услышал. В поле его зрения ничего не могло вызвать тревоги. Он медленно поднял голову и огляделся. На полу рядом со спальным помостом лежал какой-то предмет, который привлек его внимание и привел в ужас, когда он разобрал, что это, но он не двигался и не говорил. О-Tap встал на ноги. Он дрожал каждой своей жилкой. На постели, где поднимался этот призрак, ничего не было.

О-Tap медленно пятился из комнаты. Наконец он выбрался в коридор. Тот был пуст. О-Tap не знал, что коридор мгновенно опустел, когда стон, соединившись с криком самого О-Тара, достиг ушей воинов, посланных шпионить за ним. Он взглянул на часы на массивном золотом браслете, надетом на левую руку. Прошла половина девятого пода. Около часа О-Tap лежал без чувств. Он провел час в комнате О-Мая и не умер! Он смотрел в лицо своего предшественника и не сошел с ума! Он вздрогнул и улыбнулся!

Постепенно он овладел своими разыгравшимися нервами, так что достигнув жилой части дворца, он уже полностью овладел собой. Он шел важной походкой с высоко задранным подбородком. Он шел в пиршественный зал, зная, что там ждут его вожди.

Когда он вошел туда, все встали со своих мест, на лицах многих было выражение недоверия и смущения, так как они не ожидали вновь увидеть джеддака О-Тара после того, как шпионы рассказали об ужасных звуках, донесшихся из помещения О-Мая.

Как счастлив был О-Tap, что он один пошел в эту комнату ужаса. Теперь никто не может усомниться в его рассказе!

Э-Тас вышел вперед, чтобы встретить его, – он видел, какие взгляды бросали на него вожди и знал, что его ждет, если его покровитель не вернется.

– О, храбрый и славный джеддак! – воскликнул мажордом. – Мы радуемся твоему благополучному возвращению и ждем рассказа о твоих приключениях.

– Ничего не было! – воскликнул О-Тар. – Я внимательно обыскал комнату и, спрятавшись, если он на время вышел, стал поджидать возвращения раба Турана, но он не пришел. Его там нет, сомневаюсь, был ли он там когда-нибудь. Вряд ли кто-нибудь хотел бы оказаться в таком ужасном месте;

– На тебя не напали? – спросил Э-Тас. – Ты не слышал стонов или криков.

– Я слышал ужасные звуки и видел призраков, но они разбежались при моем приближении, я смотрел в лицо О-Мая и не сошел с ума. Я даже отдохнул в комнате возле его трупа…

В дальнем углу комнаты согбенный старик спрятал улыбку за золотым кубком с крепким пивом.

– Пошли! Будем пить! – воскликнул О-Tap и хотел извлечь кинжал, рукоятью которого он хотел ударить в гонг, желая вызвать рабов, но кинжала в ножнах не оказалось. О-Tap удивился. Он хорошо помнил, что перед уходом в покои О-Мая проверил, все ли его оружие на месте, и кинжал был у него с собой. Он схватил со стола кубок и ударил в гонг, а когда пришли рабы, приказал принести самого крепкого пива для О-Тара и его вождей. Много восторженных слов было произнесено за пивом, все восхищались храбростью своего джеддака, однако некоторые вожди сохраняли угрюмое выражение на лицах.

Наконец, пришел день, в который О-Tap должен был взять в жены принцессу Тару Гелиум. Несколько часов готовили к церемонии не желающую брака невесту, семь благоухающих ванн заняли три долгих часа, затем ее тело растер маслом из листьев прималии и массировал своими чуткими пальцами раб из далекого Дусара. Ее одежда, специально подготовленная к этому случаю, была сшита из кожи больших белых барсумских обезьян и увешена платиновыми украшениями и бриллиантами. Тяжелая масса ее блестящих черных волос была уложена в высокую прическу, которую скрепляли булавками с головками из алмазов: они сверкали как звезды в безлунную ночь.

Ко это была угрюмая и непокорная невеста. И вот ее повели из высокой башни в тронный зал О-Тара. Коридоры дворца были заполнены рабами, воинами, женщинами из дворца и города, которым было приказано присутствовать на церемонии. Вся гордость и власть, все богатство Манатора были здесь.

Тара, окруженная сильной охраной, медленно двигалась по мраморным коридорам с бесчисленными толпами народа. У входа в зал вождей ее встретил мажордом Э-Тас. Зал был пуст, если не считать рядов мертвых вождей и мертвых тотов. По этому длинному залу она в сопровождении Э-Таса прошла в тронный зал, который тоже был пуст: брачная церемония в Манаторе проходит не так, как в других странах Барсума.

Здесь невеста должна была ждать жениха на ступеньках трона. Гости вошли вслед за ней и заняли свои места, оставив широкий проход от зала вождей к трону. По этому проходу О-Tap должен был пройти к своей невесте после непродолжительной беседы с духами мертвых в зале вождей. Таков был обычай.

Гости цепочкой прошли через зал Вождей. Двери в обеих комнатах закрыли. Вскоре после этого открылась дальняя дверь и вошел О-Tap. Его черные доспехи были украшены рубинами и золотом, лицо покрыто маской из драгоценного металла. В ней были сделаны две узкие щели, через которые можно было видеть. Поверх короны шла лента, поддерживающая перья из того же металла, что и маска. До мельчайшей детали его наряд соответствовал требованиям и обычаям королевского ритуала Манатора, и теперь, в соответствии с этими обычаями, он один шел в зал Вождей просить благословения и совета у своих великих предшественников на троне Манатора.

Когда дверь в дальнем конце зала закрылась за ним, джеддак О-Tap остался наедине с великими мертвецами. По обычаям веков ни один смертный не мог видеть сцену, происходящую в этой священной комнате.

Могучий Манатор уважает свои традиции, давайте и мы не нарушим традиций этих гордых и чувствительных людей. И что нам до того, что происходит в безлюдной комнате мертвецов?

Прошло пять минут. Невеста молча стояла на ступеньках трона. Гости переговаривались шепотом, и вскоре зал наполнился гулом множества голосов. Наконец, дверь, ведущая в зал Вождей, раскрылась, в дверном проеме на мгновение застыл великолепный жених. Наступило молчание. Размеренной и горделивой походкой шествовал жених к невесте. Тара почувствовала, как по мере его приближения, неотвратимо, как сама судьба, у нее сжималось сердце.

И никаких знаков от Турана! Где он? И чем он может помочь ей? Окруженная воинами Тара, не имея вокруг ни одного друга, казалось, совершенно лишилась надежды на освобождение.

– Я все еще живу! – прошептала она про себя в последней храброй попытке победить ужасную безнадежность, овладевшую ею, но ее пальцы нащупали рукоятку кинжала, который она сумела незаметно перепрятать из старой одежды в новый наряд. Жених был уже рядом. Взяв ее за руку, он повел ее вверх по ступенькам трона. Перед троном они остановились и стояли, глядя на собравшихся внизу. Из бокового помещения вышла процессия, возглавляемая верховным жрецом, который должен был объявить их мужем и женой. За ним, богато одетый юноша нес шелковую подушку, на которой лежали золотые браслеты, соединенные золотой цепочкой. Во время церемонии жрец должен был надеть их на руки жениха и невесты, символизируя их нераздельность в браке.

Неужели обещанная Тураном помощь придет слишком поздно? Тара слушала длинную монотонную брачную службу. Она слышала, как превозносили достоинства О-Тара и красоту невесты. Страшный момент приближался, а Турана все не было, но что бы он мог сделать, если даже ему удалось пробраться в эту комнату? Только умереть вместе с ней. Надежды на спасение не было.

Жрец взял с подушки золотые браслеты. Он расстегнул их и взял Тару за руку. Вот и пришло время! Дальше церемония не должна продолжаться, ибо, живая или мертвая, она по всем законам Барсума становилась женой О-Тара из Манатора, как только браслеты будут соединены. Даже если придет освобождение, она никогда не сможет разорвать эти цепочки, и Туран будет для нее потерян так же верно, как если бы их разделила смерть.

Ее рука сжалась на рукоятке кинжала, но немедленно рука жениха перехватила руку ее и заставила выпустить рукоятку. Он предвидел ее намерение. Сквозь прорези маски она видела его глаза: ей казалось, что у него на лице насмешливая улыбка. Несколько мгновений они стояли молча. Люди внизу в молчании затаили дыхание: происшествие у трона не осталось незамеченным.

Этот драматический момент был прерван грохотом распахнувшейся двери, ведущей в зал Вождей. Все глаза повернулись в том направлении и увидели другую фигуру в дверном проеме – полуодетую и растрепанную фигуру О-Тара – джеддака Манатора.

– Стойте! – крикнул он и прыгнул вперед в проход к трону, – хватайте самозванца!

Все взоры обратились к фигуре жениха у трона. Все увидели, как он поднял руку и снял с лица золотую маску. Тара Гелиум широко раскрыла глаза и недоумевающе смотрела в лицо пантана Турана.

– Раб Туран, – раздались крики в зале.

– Смерть ему! Смерть!

– Подождите! – крикнул Туран выхватывая меч, так как дюжина воинов выступила вперед.

– Подождите! – прозвучал другой голос, старый и дрожащий, и И-Гос, древний таксидермист, вышел вперед из толпы гостей и перед наступающими воинами поднялся на ступени трона.

При виде старика воины остановились: у всех обитателей Барсума возраст пользуется большим уважением, как у всех народов, чья религия строится на преклонении перед предками. Но О-Tap не обратил на него никакого внимания и продолжал двигаться к трону.

– Стой, трус! – воскликнул И-Гос.

Люди глядели на маленького старика в изумлении.

– Люди Манатора! – прокашлял он своим тонким и пронзительным голосом, – может ли править нами трус и лжец?

– Тащите его вниз! – крикнул О-Тар.

– Нет, пока я не кончу говорить, – возразил И-Гос, – это мое право. Я могу поплатиться за свои слова жизнью – я знаю это, и все вы тоже. Поэтому я требую, чтобы меня выслушали. Это мое право!

– Это его право! – это послышалось множество голосов с разных сторон.

– Я могу доказать, что О-Tap трус и лжец! – продолжал И-Гос. – Он утверждал, что смело смотрел в лицо ужасам в комнате О-Мая и не нашел там раба Турана. Я был там, спрятавшись за занавесями, и видел все. Туран скрывался в этой комнате – он лежал в постели О-Мая, когда О-Tap, дрожа от ужаса, вошел в комнату. Туран, проснувшись, сел в постели, и в это время раздался испуганный крик. О-Tap вскрикнул и потерял сознание.

– Это ложь! – вскрикнул О-Тар.

– Это не ложь! – и я могу это доказать, – возразил И-Гос. – Все видели, что когда О-Tap вернулся из покоев О-Мая, и хвастал своими подвигами, он хотел вызвать рабов, чтобы приказать принести питье. Он хотел ударить своим кинжалом в гонг, как это всегда делал. Все заметили это. А был ли у него кинжал? О-Tap, где кинжал, который ты брал с собой в комнату О-Мая? Ты не знаешь, а я знаю. Пока ты лежал без памяти от страха, я вытащил его из твоих ножен и спрятал среди спальных шелков на постели О-Мая. Он и сейчас там лежит, а если кто-то сомневается, давайте пошлем туда людей: они найдут кинжал, и все убедятся в лживости джеддака.

– Но что делать с этим самозванцем? – крикнул один из вождей.

– Будет ли он все так же стоять безнаказанно у трона Манатора, пока мы спорим о своем джеддаке?

– Благодаря его отваге мы знаем о трусости О-Тара, – ответил И-Гос, – благодаря ему у нас будет лучший джеддак.

– Мы сами выберем джеддака! Схватить и убить раба! – раздались крики из разных концов зала.

Гохан между тем внимательно прислушивался, как бы надеясь что-то услышать. Он видел, как воины приближаются к помосту, где он стоял с обнаженным мечом, обхватив одной рукой Тару Гелиум. И если его план не удастся, это будет означать для него смерть. И он знал, что Тара тоже умрет. Неужели все его усилия были напрасны?

Несколько воинов настаивали на необходимости отправиться в покои О-Мая и поискать там кинжал. Если его найдут, то это докажет трусость О-Тара. Наконец, трое согласились пойти.

– Не бойтесь, – сказал им И-Гос. – Там же нет опасности. Я часто бывал в этой комнате, а Туран спал там много ночей. Стоны и крики, напугавшие вас и О-Тара, издавал он, чтобы отпугнуть всех от своего убежища.

Полные стыда, трое вождей отправились на поиски кинжала О-Тара.

Теперь все вновь обратились к Гохану.

Воины с обнаженными мечами приблизились к трону, но двигались они медленно, все видели этого раба на поле джетана и знали силу его оружия. Когда они достигли ступеней трона, откуда-то издалека донесся сильный гул, затем вновь и вновь, и Туран улыбнулся и вздохнул с облегчением. Возможно, в конце концов, помощь придет вовремя. Все находившиеся в зале, прислушались. Теперь до их ушей донесся звук ружейных выстрелов, а сверху, с крыши дворца, слышался грохот.

– Что это? – спрашивали все друг друга.

– Большая буря пришла в Манатор, – предположил один.

– Не думайте о буре, пока не убьете вот этого врага, осмелившегося стоять у трона вашего джеддака! – настаивал О-Тар. – Хватайте его.

Но в это время шпалеры за троном раздвинулись и из-за них к трону выступил воин. Восклицание удивления и страха вырвались из уст воинов О-Тара.

– У-Top! – воскликнули они. – Измена!

– Это не измена, – сказал У-Top низким голосом. – Я привел вам нового джеддака всего Манатора. Не лживого труса, а храброго человека, которого вы все любите!

Он отступил в сторону, и другой воин вышел из прохода, скрывающегося за шпалерой. Это был А-Кор, и при виде его зазвучали возгласы удивления, восторга, гнева: все поняли, что произошел умело организованный государственный переворот. Вслед за А-Кором появились другие воины, пока помост не наполнился ими – все это были воины Манатора.

– О-Tap призывал своих воинов к атаке, но в это время окровавленный падвар вбежал в зал.

– Город пал! – громко крикнул он. – Войска Манатоса ворвались через Ворота Врагов. Рабы из Гатола восстали и обезоружили дворцовую охрану. Большие воздушные корабли высаживают воинов на крыше дворца и на поле джетана. Люди Гелиума и Гатола проходят по Манатору. Они громко кричат о принцессе Гелиума и клянутся превратить Манатор в погребальный костер. Небо черно от кораблей. Огромными флотилиями движутся они с востока на юг.

Вновь распахнулась дверь, ведущая в зал вождей. Повернувшись, люди Манатора увидели еще одну фигуру мощного мужчины с белой кожей, черными волосами и серыми глазами, сверкавшими как сталь. За ним зал Вождей – зал полон воинов в доспехах далеких стран. Сердце Тары Гелиум при виде вновь прибывших забилось от восторга.

Это был Джон Картер, Главнокомандующий Барсума, он пришел во главе победоносных войск, чтобы освободить свою дочь, и рядом с ним был Джор Кантос, с которым она была помолвлена. Главнокомандующий оглядел собравшихся и заговорил:

– Положите оружие, воины Манатора Я вижу, моя дочь жива, ей не причинили вреда, поэтому кровь не будет литься. Ваш город полон людей У-Тора, воинами Гатола и Гелиума Дворец в руках рабов из Гатола и около тысячи моих воинов находится в окружающих этот зал коридорах и комнатах. Судьба вашего джеддака в ваших руках. Я не хочу вмешиваться. Я пришел, чтобы освободить свою дочь и рабов из Гатола Я сказал! – и не ожидая ответа, как будто зал был полон его людьми, а не вражескими воинами, он пошел к Таре Гелиум.

Вожди Манатора были ошеломлены. Они смотрели на О-Тара, но он мог лишь беспомощно смотреть на то, как враги выходят из зала Вождей и окружают трон. Затем вошел двар армии Гелиума.

– Мы задержали трех вождей, доложил он Главнокомандующему, – они просят, чтобы их допустили в тронный зал к их товарищам и говорят, что их сообщение решит судьбу Манатора.

– Приведите их! – сказал Главнокомандующий.

Трое вождей, окруженные конвоем, подошли к ступенькам трона Один из них повернулся к манаторианам и высоко поднял в правой руке украшенный драгоценными каменьями кинжал.

– Мы нашли его, – сказал он, – там, где указал И-Гос, – и он многозначительно посмотрел на О-Тара.

– А-Кор, – джеддак Манатора! – послышался возглас, подхваченный сотнями голосов.

– В Манаторе может быть только один вождь и джеддак, – сказал вождь, державший кинжал. Его глаза по-прежнему были устремлены на злополучного О-Тара. Он подошел к нему и протянул кинжал низвергнутому правителю. – В Манаторе может быть лишь один джеддак, – повторил он многозначительно.

О-Tap взял протянутый ему кинжал и по самую рукоять вонзил себе в грудь, одним единственным действием вернув себе уважение своего народа и заняв вечное место в зале Вождей.

Когда он упал, в огромном зале наступила тишина. Ее прервал голос У-Тора.

– О-Tap умер! – воскликнул он. – Пусть А-Кор правит до тех пор, пока вожди всего Манатора не соберутся для выборов нового джеддака. Каков ваш ответ?

– Пусть правит А-Кор! А-Кор – джеддак Манатора! – такие возгласы заполнили зал.

Никто не возражал.

А-Кор поднял меч, призывая всех к молчанию.

– Воля А-Кора, – сказал он, – воля великого джеда Манатоса, – командующего войсками Гатола, знаменитого Джона Картера, Главнокомандующего Барсума: их воля такова – пусть будет мир в Манаторе. Я приказываю: жители Манатора должны встретить воинов других городов и стран как гостей и друзей, показать им все, что есть интересного в нашей столице, проявив гостеприимство Манатора. Я сказал.

И У-Top и Джон Картер в сопровождении своих войск смешались с жителями Манатора.

Когда зал опустел, Джор Кантос подошел к Таре Гелиум. Счастье девушки померкло при виде человека, которого, как она считала, она обманула. Она страшилась предстоящего объяснения. Джор Кантос, преклонив колено, поцеловал пальцы ее руки.

– Прекрасная дочь Гелиума, – сказал он, – как осмелюсь я начать разговор, как мне рассказать о том бесчестье, которое я, не желая того, нанес тебе? Могу лишь положиться на твое великодушие, но если ты потребуешь, я возьму кинжал и последую примеру О-Тара.

– Что это значит? – спросила Тара Гелиум. – О чем ты говоришь, почему ты говоришь загадками с той, чье сердце разбито?

Ее сердце разбито! – Молодой падвар ничего не понимал, он хотел бы умереть, прежде чем произнести те слова, которые он должен был сказать.

– Тара Гелиум, – продолжал он, – мы все считали тебя мертвой. Тебя долго не было в Гелиуме. Я искренне оплакивал тебя, но потом, совсем недавно, женился на Оливии Мартис, – он встал и, глядя на нее, как бы говоря: "Теперь пошли меня на смерть".

– О, какой же ты глупый! – воскликнула Тара. – Ничего лучшего ты и не мог сказать, Джор Кантос, я должна поцеловать тебя.

– Не думаю, что Оливия Мартис будет протестовать, – ответил он, и его лицо озарилось улыбкой.

Пока они говорили, группа людей вошла в тронный зал и приблизилась к помосту. Это были высокие мужчины в простых доспехах, совершенно лишенных украшений. Когда они приблизились, Тара позвала к себе Гохана.

– Джор Кантос – сказала она, – это пантан Туран, его верность и храбрость завоевали мою любовь.

Джон Картер и предводитель вновь вошедших, стоящих рядом, быстро взглянули на троих у трона. Первый из них загадочно улыбнулся, а второй обратился к принцессе Гелиума.

– Пантан Туран! – воскликнул он. Знаешь ли ты, дочь Гелиума, что тот, кого ты называешь пантаном, Гохан, джед Гатола?

Мгновение Тара Гелиум выглядела удивленной, затем пожала своими прекрасными плечами и повернулась к Гохану.

– Джед или пантан, – сказала она, – какая разница для той, кто стала рабыней? – сказала она шаловливо смеясь, глядя в улыбающееся лицо возлюбленного.

Закончив свой рассказ, Джон Картер встал со стула и потянулся своим огромным телом, как большой лев.

– Ты уходишь? – воскликнул я. Мне была ненавистна сама мысль о его уходе. Казалось, что он только что пришел.

– Небо за этими прекрасными холмами покраснело, – ответил он, – скоро день.

– Только один вопрос, – попросил я.

– Ну, что ж, – добродушно согласился он.

– Как Гохан смог появиться в тронном зале в одежде О-Тара? – спросил я.

– Очень просто… разумеется, для Гохана из Гатола, – ответил Главнокомандующий. – С помощью И-Госа он пробрался в зал Вождей перед церемонией, когда тронный зал и зал Вождей опустели перед приходом невесты. Он прошел из подземелья по проходу, кончавшемуся за шпалерами у трона. В зале Вождей он занял место на спине у одного из тотов, лишившегося всадника: эти всадники реставрируются И-Госом. Когда вошедший О-Тар оказался рядом, Гохан прыгнул на него и ударил рукояткой тяжелого копья. Он думал, что убил джеддака, и весьма удивился его появлению.

– А Чек? – Что стало с ним?

– Чек отвел Вал Дора и Флорана к самолету Тары. Они починили его и вместе с Чеком улетели в Гатол. Оттуда было послано известие ко мне в Гелиум. Затем Чек провел большой отряд, включающий A-Кора и У-Тора, с крыши, где спустились наши корабли, вниз по спиральной лестнице во дворец и провел их в тронный зал. Мы взяли его с собой в Гелиум, где он и живет сейчас со своим единственным рикором. Его рикор ждал его в подземелье О-Тара, он не пострадал, только очень проголодался. Но пойдем… Больше никаких вопросов.

Я проводил его на восточную аркаду, куда сквозь арки пробивался розовый рассвет.

– Прощай! – сказал он.

– Я с трудом верю, что это ты, – воскликнул я. – Завтра я подумаю, что это мне приснилось.

Он засмеялся и провел своим мечом царапину на каменной стене одной из арок.

– Если завтра усомнишься, – сказал он, – посмотри на нее.

Через мгновение он исчез.