Текст книги "Марсианские истории"

Автор книги: Эдгар Райс Берроуз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 34 страниц)

– Я ухожу. – сказала она, – чтобы не заставлять моего отца позорить гостя.

Она повернулась и пошла прочь.

– Подожди! – окликнул ее Гохан. – Еще одно слово!

– Извинение? – спросила она.

– Пророчество, – ответил он.

– Не желаю слушать, – ответила Тара Гелиум и ушла Она была странно возбуждена и вскоре вернулась в свои аппартаменты во дворце. Здесь она долго стояла у раскрытого окна, глядя на простирающийся далеко на север Великий Барсум.

Внезапно ее охватил гнев.

– Я ненавижу его!! – громко воскликнула она.

– Кого? – спросила Утна.

Тара Гелиум топнула ногой.

– Этого сверкающего грубияна, джеда Гатола, – ответила она.

Утна подняла тонкие брови.

В ответ на топание маленькой ножки из угла вышел большой зверь и остановился перед Тарой Гелиума, глядя ей в лицо. Она протянула руку к отвратительной морде.

– Дорогая старая Вула, – сказала она, – не может быть любви глубже, чем твоя. Почему мужчины не следуют твоему примеру?

II. Во власти бури

Тара Гелиум не вернулась к гостям своего отца. Она осталась в апартаментах, ожидая прихода Джора Кантоса. Она знала, что он непременно явится звать ее обратно в сад. Тогда она высокомерно откажет. Но Джор Кантос не являлся.

Вначале Тара Гелиум сердилась, затем возмутилась, но все время она была удивлена… Она ничего не понимала Иногда, вспоминая о джеде Гатола, она топала ногой, так как очень сердилась на него. Самонадеянный мужлан! Он оскорбил ее, сказав, что прочел любовь в ее взгляде. Никогда еще не была она так оскорблена и унижена Никогда она так ненавидела мужчину!

Неожиданно она повернулась к Утне.

– Мой костюм для полетов! – приказала она ей.

– Но гости! – воскликнула рабыня. – Ваш отец, Главнокомандующий, ожидает вашего возвращения.

– Ему придется разочароваться, – ответила Тара Гелиум.

Рабыня колебалась.

– Он не одобряет ваших полетов в одиночку, – напомнила она своей хозяйке.

Юная принцесса вскочила на ноги, схватила несчастную рабыню за плечи и начала трясти.

– Ты становишься невыносимой, Утна, – кричала она. – Скоро ничего не останется другого, как отправить тебя на рынок рабов и продать. Тогда, возможно, ты найдешь хозяина, который больше понравится тебе.

Слезы выступили на глазах рабыни.

– Это награда за мою любовь к вам, принцесса, – кротко сказала она.

Тара Гелиум постепенно смягчилась. Она обняла рабыню и поцеловала ее.

– У меня характер тота, Утна, – сказала она. – Прости меня! – Я люблю тебя, и нет ничего такого, чтобы я не сделала для тебя. Я не хочу обижать тебя. Я много раз предлагала тебе свободу и предлагаю сейчас.

– Мне не нужна свобода в разлуке с вами, Тара Гелиум, – ответила Утна. – Я счастлива с вами и думаю, что умру без вас.

Девушка поцеловала ее.

– Так вы не полетите одна? – спросила рабыня.

Тара Гелиум рассмеялась и ущипнула свою наперсницу.

– Ты настойчивая маленькая язва, – воскликнула она. – Конечно, я полечу, разве Тара Гелиум не делает всегда то, что ей нравится?

Утна укоризненно покачала головой.

– Конечно, она делает, – согласилась она с девушкой. – Главнокомандующий Марса подобен железу и не поддается никаким влияниям. Но в руках Деи Торис и Тары Гелиум он напоминает глину.

– Тогда беги и побыстрее приготовь мой наряд для полетов – будь хорошей рабыней, – приказала ей хозяйка.

Высоко над коричнево-желтым дном бывших морей Марса, вдали от двойного города Гелиум, быстро летел самолет Тары Гелиум. Восхищаясь высотой, легкостью и послушностью маленького воздушного корабля, девушка направила его на северо-восток. Она не задумывалась, почему именно выбрала это направление. Возможно, потому, что в этом направлении находились наименее известные области Марса, а следовательно, романтика, чудеса, приключения. В этом направлении также лежал и далекий Гатол, над этим обстоятельством она не задумывалась.

Временами, правда, она вспоминала джеда из этого отдаленного королевства, но чувства, которые она при этом испытывала, не были приятными. Она чувствовала краску стыда на щеках и гнев в сердце. Она очень сердилась на джеда Гатола, к хотя она не думала, что когда-нибудь увидит его вновь, она знала, что этот гнев навсегда сохранится в ее памяти. Чаще ее мысли обращались к другому человеку – Джору Кантосу. Думая о нем, она в тоже время думала и об Оливии Мартис из Гастора. Тара Гелиум решила, что она ревнует к прекрасной Оливии, и это заставило ее еще больше рассердиться. Она сердилась на Джора Кантоса и на себя, но совсем не сердилась на Оливию Мартис, которую она любила и которой на самом деле не ревновала. Беспокоилась она главным образом потому, что перестала понимать происходящее, Джор Кантос не прибегал подобно покорному рабу, когда она ожидала его, и в этом, конечно, заключалась суть ее беспокойства. Гохан, джед Гатола, был свидетелем ее унижения… Он видел, что она осталась в одиночестве в начале праздника, и решил спасти ее, как он несомненно думал, от печальной участи дамы, подпиравшей стену во время танцев. Возвращаясь к этой мысли, Тара Гелиум чувствовала, как все ее тело пылает от стыда, затем ей становилось холодно от бешенства и гнева. После этого она повернула свой самолет так резко, что чуть не вылетела из самолета: ее удержали привязные ремни. Она вернулась домой перед самой темнотой. Гости покидали дворец. Некоторые из них спускались по ступеням Дворца. Часом позже она присоединилась к своим родителям за ужином.

– Ты покинула нас, Тара Гелиум, – сказал Джон Картер. – Гости Джона Картера не ожидали такого.

– Они пришли не ради меня, – ответила на это Тара Гелиум. – Я не звала их.

– Тем не менее, они и твои гости, – возразил отец.

Девушка встала, подошла к отцу и обняла его за шею.

– Мой милый, старый виргинец, – воскликнула она, ероша ежик его черных волос.

– В Виргинии тебя положили бы к отцу на колени и выпороли, – сказал отец, улыбаясь.

Она поцеловала его.

– Ты не любишь меня больше, – заявила она. – Никто не любит меня, – но выражение ее лица не соответствовало этим словам… Она не успела состроить печальную гримасу и не смогла сдержать смеха.

– Боюсь, что слишком многие любят тебя, – сказал отец. – Еще один появился…

– На самом деле? – воскликнула она. – Кто же он?

– Гохан из Гатола просил твоей руки.

Девушка села очень прямо и наклонила голову.

– Я не собираюсь выходить замуж за ходячую бриллиантовую шахту, – сказала она. – Я не выйду за него.

– Я объяснил ему это, – сказал отец, – добавил, что ты помолвлена с другим. Он держался очень вежливо, но в то же время ясно дал понять, что привык получать все, чего он хочет, а получить тебя он хочет очень сильно.

Я думаю, что это означает еще одну войну. Красота твоей матери стоила Гелиуму многолетней войны, Тара Гелиум, если бы я был молод, я бы перевернул весь Барсум, чтобы добыть тебя, как это я сделал с твоей божественной матерью, – и он послал над столом, уставленным золотым сервизом, улыбку прекраснейшей женщине Марса.

– Наша маленькая девочка не должна беспокоиться о подобных вещах, – сказала Дея Торис. – Помни, Джон Картер, что ты имеешь дело не с земным ребенком, продолжительность жизни которого занимает половину срока, за который дочь Барсума достигнет лишь зрелости.

– Но разве дочери Барсума иногда не выходят замуж моложе двадцати лет? – настаивал он.

– Да, они остаются желанными в глазах мужчин и после того, как десятки поколений людей Земли превращаются в прах – поэтому не следует спешить с замужеством. Мы не вянем и не блекнем так быстро, как женщины твоей планеты, если можно верить твоим рассказам. Когда настанет время, Тара Гелиум выйдет замуж за Джора Кантоса, а до тех пор не будем говорить об этом.

– Да, – сказала девушка, – эта тема надоела мне. И я не хочу выходить за Джора Кантоса. Я вообще не хочу замуж.

Отец и мать посмотрели на нее с улыбкой обожания.

– Когда Гохан из Гатола вернется домой, он может попытаться похитить тебя, – сказал Главнокомандующий.

– Он уехал? – спросила девушка.

– Его самолет отправился в Гатол этим утром, – ответил Джон Картер.

– Значит, я видела его в последний раз, – заметила Тара Гелиум со вздохом облегчения.

– А он думает иначе, – промолвил Джон Картер.

Девушка пожала плечами, и разговор перешел на другие темы. Пришло письмо от Тувии из Птарса, которая гостила при дворе своего отца, в то время как Карторис, ее супруг, охотился в Окаре. Получено известие, что Тарки из Вархуна вновь воюют или вернее, что они заняты своим делом, ибо состояние войны было для них обычным. В памяти людей не было мира между этими двумя дикими племенами, разве что кратковременные перемирия. Два новых линкора спущены на воду в Гасторе. Небольшая группа священников попыталась восстановить древнюю и дискредитированную религию Иссы, которую они считали все еще живущей и дающей им указания. Донеслись слухи о войне в Дусаре. Некий ученый объявил об открытии разумной жизни на дальнем спутнике. Сумасшедший пытался разрушить атмосферный завод. Семь человек были убиты в Большом Гелиуме за последние десять подов (а один под равен одному земному дню).

После ужина Дея Торис и Главнокомандующий играли в джетан, барсумскую разновидность шахмат. Игра проходит на доске, состоящей из ста чередующихся черных и оранжевых квадратов. Один игрок располагает двадцатью черными фигурами, другой двадцатью оранжевыми. Подробное описание этой игры может заинтересовать тех земных читателей, которые играют в шахматы, и утомит тех, кто не знаком с этой замечательной игрой. Поэтому описание игры, ее правила находятся в конце книги. Здесь же – только наиболее важные положения.

Фигуры занимают два передних ряда доски со стороны каждого играющего. Слева направо на ближнем к игроку ряду располагаются следующие фигуры: воин, падвар, двар, летчик, вождь, принцесса, летчик, двар, падвар, воин. Следующая линия занята пехотинцами, за исключением двух крайних фигур, которые называются тотами и представляют собой всадников.

Пехотинцы, которые изображаются как воины с одним пером, могут двигаться на одну клетку в любом направлении, только не назад. Тоты, всадники с тремя перьями – двигаются прямо и по диагонали и могут перепрыгивать через фигуры противника. Воины, пехотинцы с двумя перьями, двигаются по диагонали на две клетки. Падвар, лейтенант с двумя перьями, движется в любом направлении на две клетки. Двар, капитан с тремя перьями, перемещается на три клетки в любом направлении. Летчики, изображаемые пропеллером с тремя лопастями, могут двигаться на три клетки в любом направлении, и перепрыгивать через фигуры противника. Вождь, украшенный короной с десятью бриллиантами, движется в любом направлении, А принцесса в короне с одним бриллиантом – движется так же, как и вождь, и может перепрыгивать через фигуры.

Игра считается оконченной, когда игрок ставит свою фигуру в клетку, где стоит принцесса или вождь противника. Она заканчивается вничью, если на доске остается по три равные фигуры. Это лишь общее описание игры и недостаточно подробное.

Именно в эту игру играли Дея Торис и Джон Картер, когда Тара Гелиум пожелала им доброй ночи и направилась в свои апартаменты.

Проходя мимо них по комнате, она сказала:

– До утра, мои любимые, – и ни она, ни ее родители не думали, что, возможно, видятся в последний раз.

Утро было серым, пасмурным. Зловещие тучи беспокойно поднимались и опускались. Их клочья уносились к северо-западу. Из своего окна Тара Гелиум разглядывала эту необычную сцену. Плотные облака редко затягивали барсумское небо. В это время дня она по обычаю совершала верховую прогулку на маленьком тоте, заменяющем марсианам лошадей, но зрелище движущихся облаков соблазнило ее на новые приключения. Утна все еще спала, и девушка не стала беспокоить ее. Наоборот, она оделась тихо и выскользнула в ангар, помещавшийся на крыше дворца, рядом с ее апартаментами, где находился и ее собственный маленький самолет. Она никогда не летала в облаках. Именно такое приключение она уже давно мечтала испытать. Ветер был сильным, и ей с трудом удалось вывести самолет из ангара, но, наконец, она поднялась над двойным городом Гелиумом. Сильный ветер подхватил самолет и начал трясти его, а девушка громко смеялась, охваченная нервным возбуждением. Она вела свой самолет как опытный летчик, хотя вряд ли какому-нибудь летчику приходилось иметь дело с таким ураганом. Она быстро поднялась к облакам, миновала длинные стремительные ленты и мгновением позже была охвачена густым и влажным туманом. Здесь был новый мир, мир хаоса, незнакомого людям. Но это был холодный, сырой, одинокий мир, и она почувствовала это, когда улеглось первоначальное возбуждение. Неожиданно она почувствовала себя очень одинокой и маленькой. Ей стало холодно. Но она торопливо продолжала подниматься, пока неожиданно ее самолет не пробил верхнюю границу облаков и она оказалась в сверкающем солнечном сиянии, превратившем поверхность мрачного мира, покинутого ею, в блестящее серебро. Здесь было по-прежнему холодно, но не сыро, и под влиянием бриллиантовых лучей солнца настроение девушки поднялось одновременно со стрелой ее альтмера. Глядя на облака, находящиеся теперь далеко внизу, девушка испытывала такое чувство, будто была подвешена между небом и землей. Но жужжание пропеллера, стремительный вой ветра и стрелка спидометра показывали, что ее скорость была огромной. Тогда она решила повернуть назад. Первую попытку она сделала над облаками, но попытка оказалась безуспешной. К ее удивлению, она обнаружила, что не может даже отвернуть от ударов ветра, который тряс и подбрасывая хрупкий кораблик. Тогда она быстро опустилась в темную и мрачную зону между несущимися облаками и за теневой поверхностью Марса. Здесь она вновь попыталась повернуть нос своего самолета к Гелиуму, но буря подхватила маленький самолет и беспощадно погнала его вперед, подбрасывая, как будто это была пробка в водопаде. Никогда раньше не была она так близко к смерти, тем не менее, она не испугалась. Хладнокровие спасло ее, хладнокровие и крепость привязных ремней, удерживающих ее. Подчиняясь урагану, она оставалась живой, но куда он унесет ее? Она представляла себе беспокойство отца и матери, когда они не увидят ее за завтраком. Они обнаружат отсутствие ее самолета и подумают, что она лежит где-нибудь разбитая в этом урагане. Сотни храбрецов отправятся на ее поиски, рискуя своими жизнями. Их жизни будут отданы в жертву ее спасения. Она знала это, так как еще никогда подобная буря не бушевала над Барсумом.

Ока должна достигнуть Гелиума раньше, чем ее безумная страсть к приключениям будет стоить хотя бы одной храброй жизни. Она поняла, что наибольшая безопасность и вероятность успеха – над облаками, и снова поднялась сквозь холодный и влажный туман. Ее скорость снова стала ужасающей: ветер, казалось, еще более усилился. Она попыталась постепенно снизить скорость самолета, но хотя она сумела дать задний ход мотору, ветер продолжал гнать ее с прежней силой вперед. Тара Гелиум вышла из себя. Разве до сих пор мир не склонялся перед малейшими ее желаниями? Кто осмеливается перечить ей? Она покажет, что дочь Главнокомандующего нельзя принудить к чему-нибудь. Она докажет, что даже силы природы покоряются Таре Гелиум!

Со свирепой улыбкой она вновь включила мотор и повернула руль налево, а ветер тряс маленький самолет, швырял его и гнал с огромной скоростью. Мотор заглох. Буря ударила с новой силой, руль вырвался из рук и девушка оказалась беспомощной, она превратилась в ничтожную пылинку, которой играют грозные силы, которым она бросила вызов. Первым чувством Тары Гелиум было удивление – ей не удалось настоять на своем. Затем она почувствовала беспокойство: не за свою жизнь, но из-за тревоги своих родителей и опасностей, которые неизбежно ждут тех, кто отправится на ее розыски. Она упрекала себя за безумную эгоистичность, с которой она подвергала опасности других. Она понимала, что и ее ожидает большая опасность, но она не испугалась. Она была настоящей дочерью Деи Торис и Джона Картера. Она знала, что самолет может удерживать ее в воздухе долго, но у нее не было пища и воды, и ее отнесло в наименее изученные области Барсума. Может лучше приземлиться немедленно и подождать прихода спасателей, чем продолжать стремительно уноситься от Гелиума. Но когда она спустилась ниже, обнаружила яростный ветер, делающий попытку приземления смертельно опасной, она вновь поднялась на высоту. Пролетая на расстоянии нескольких сотен футов над поверхностью, она смогла оценить смертельную силу бури в сравнении с относительно спокойным ветром над облаками. Отсюда, с небольшой высоты, она видела, какие разрушения принесла буря. Воздух был полон пыли и обломков деревьев, когда ураган нес ее над орошаемыми полями, она видела, как огромные деревья и стены домов взлетают на воздух, разбрасываются по опустошенной земле. Все увиденное еще раз привело ее к мысли, что Тара Гелиум – маленькая и беспомощная девочка. Это было сильным ударом по ее самолюбию. К вечеру ураган не утих, не было никаких признаков уменьшения скорости ветра. Она могла ориентироваться по показаниям счетчика пройденного пути. Эти показания показались неправдоподобными, однако, она знала, что они верны: за двенадцать часов ветер унес ее на семь тысяч хаадов. Перед самой темнотой она пролетела над одним из покинутых городов древнего Марса. Это был Торквас, но она не знала этого. Если бы она знала это, то потеряла бы всякую надежду на спасение, ибо для народа Гелиума Торквас кажется таким же далеким, как острова южного моря для нас. А буря, не ослабевая, несла ее дальше.

Всю ночь она стремилась вперед во влажной темноте облаков, иногда поднимаясь выше, в пустоту, залитую светом двух спутников Барсума. Она замерзла, хотела есть и чувствовала себя очень несчастной, но ее стойкий дух отказывался признавать положение безнадежным. Ее разговоры с собой вслух напоминали спартанское упрямство ее отца, который перед лицом неизбежного уничтожения заявлял: "Я все еще жив!".

Ранний посетитель явился сегодня утром во дворец Главнокомандующего. Это был Гохан, джед Гатола. Он появился, вскоре после того, как было обнаружено отсутствие Тары Гелиум, и поэтому к нему долго никто не выходил, пока наконец он не встретился в коридоре с Джоном Картером, торопившимся организовать отправку отрядов на поиски дочери.

Гохан прочел беспокойство на лице Главнокомандующего.

– Прости мою назойливость, Джон Картер, – сказал он. – Я пришел просить разрешения остаться на один день, так как было бы безумием пытаться вылететь в такую бурю.

– Ты останешься желанным гостем, Гохан, пока не захочешь оставить нас, – ответил Главнокомандующий, – но ты простишь некоторое невнимание к тебе, пока моя дочь не вернется к нам.

– Твоя дочь! Вернется!! Что это такое? – воскликнул гатолинец. – Я не понимаю.

– Она исчезла вместе с своим самолетом. Это все, что мы знаем, можно предположить, что она решила полетать перед завтраком и попала в когти урагана Ты простишь меня, Гохан, если я оставлю тебя сейчас – я тороплюсь организовать поиски.

Но Гохан, джед Гатола, уже торопился к выходу. Выйдя, он сел на поджидавшего его тота и в сопровождении двух воинов с гербами Гатола направился по улицам Гелиума к дворцу, который был предоставлен в его распоряжение.

III. Безголовые люди

Над крышей дворца, где разместился джед Гатола со своей свитой, был привязан к высоким причальным мачтам крейсер ВАНАТОР. Стонущие снасти говорили о сумасшедшей ярости бури, а обеспокоенные лица членов команды, чья очередь была дежурить на палубе, подтверждали серьезность обстановки. Только крепкие привязные ремни спасали этих людей от падения под ударами ветра, а люди, находившиеся на крыше, вынуждены были цепляться за перила и столбы, чтобы не быть унесенными очередными порывами урагана. На носу крейсера был нарисован герб Гатола, но ни одного флага или вымпела не было на мачтах. Их сорвал ураган, и по лицам людей было ясно, что они опасаются как бы буря не сорвала и сам корабль. Они не верили, что какие-либо снасти могут долго противиться этой титанической силе. У каждого из двенадцати тросов, удерживающих корабль, стоял сильный воин с обнаженным коротким мечом, Если хоть один из тросов поддастся силе бури и лопнет, одиннадцать остальных тут же будут перерублены: будучи привязан частично, корабль осужден на гибель, в то время как отдавшись буре, он сохранял какие-то шансы на спасение.

– Клянусь кровью Иссы, они выдержат! – прокричал один воин другому.

– А если не выдержат, то духи наших предков вознаградят добрых матросов ВАНАТОРА, – ответил другой воин с крыши дворца, – ибо немного времени пройдет с того момента, когда порвутся канаты, до того, когда экипаж оденет одежды смерти. Однако, я верю, Танус, что они выдержат. Скажи спасибо, что мы не вылетели до начала бури: сейчас у нас есть шансы спастись.

– Да, – ответил Танус, – я не хотел бы сейчас лететь даже на крепчайшем корабле, когда-нибудь бороздившем небо Барсума!

В это время на крыше появился Гохан. С ним была остальная часть отряда и двенадцать воинов Гелиума. Молодой воин обратился к своим спутникам:

– Я немедленно вылетаю на ВАНАТОРЕ, – сказал он, – на поиски Тары Гелиум, которая, как полагают, улетела задолго до начала бури в одноместном самолете. Нет надобности объяснять вам, как слабы шансы ВАНАТОРА выдержать удары бури, поэтому я не могу приказать вам идти со мной на смерть. Пусть те, кто хочет, остаются. Им не грозит бесчестье.

– Остальные последуют за мной, – и он ухватился за веревочную лестницу, извивающуюся под порывами ветра. Первым, кто последовал за ним, был Танус, а когда последний поднялся на палубу крейсера, на крыше дворца осталось только двенадцать воинов Гелиума с обнаженными мечами, занявших посты у причальных мачт, где до этого стояли воины Гатола.

Ни один гатолианин не остался за бортом ВАНАТОРА.

– Другого я не ожидал, – сказал Гохан.

Командир ВАНАТОРА покачал головой, он любил свой нарядный корабль, гордость маленького флота Гатола. О его судьбе он думал, не о своей. Мысленно он уже видел свой корабль лежащим разбитым на красно-коричневом дне марсианского моря или разграбленным ордой свирепых дикарей.

Он посмотрел на Гохана.

– Вы готовы, Сан Тотис? – спросил джед.

– Все готово.

– Руби концы!

Договорились, что воины на крыше будут действовать по сигналу третьего выстрела. Требовались величайшая осторожность, согласованность… двенадцать мечей должны действовать одновременно с одинаковой силой, и каждый воин должен полностью пересечь стренги прочного троса, если бы свободные концы тросов запутались, корабль был бы немедленно разбит.

Бум! – Звуки сигнального выстрела донеслись в вое ветра до воинов на крыше. Бум! Двенадцать мечей сверкнули в сильных руках воинов. Бум! Двенадцать лезвий разрубили тросы в одно и то же время.

ВАНАТОР с ревущим пропеллером прыгнул вперед в бурю. Ураган, как бронированным кулаком, ударил его в корму и поставил большой корабль на нос, затем принялся подбрасывать и вертеть крейсер, как детскую игрушку. Двенадцать воинов с крыши дворца молча смотрели на это, не будучи в состоянии ничем помочь и гордясь мужеством тех, кто шел на смерть. И многие другие видели эту картину с тысяч высоких крыш, где готовились поисковые группы. Однако, эти приготовления были приостановлены, так как бессмысленно было посылать храбрецов в бушующий водоворот стихии! Их храбрость ничем не могла помочь в этих безнадежных поисках.

Но ВАНАТОР не упал на землю, во всяком случае, в пределах видимости, хотя пока наблюдатели могли следить за ним, не было ни одного мгновения, когда корабль шел бы ровно. Иногда он ложился то на один бок, то на другой, временами чуть не переворачивался вверх килем, или поднимался высоко-высоко, или вставал на нос или корму, повинуясь капризам могучей силы, несшей его вперед. Наблюдатели видели, как его уносило вдаль вместе с клочьями облаков. Никогда еще на людской памяти не бушевала над Барсумом такой силы буря.

Вскоре отлет ВАНАТОРА был забыт. Паника в городе нарастала. Возникли пожары. Главнокомандующий приказал людям, готовившимся выступить на поиски Тары Гелиум, направить их энергию на спасение города, так как и он был свидетелем отлета ВАНАТОРА и понимал всю опасность его положения. Кроме того, нужно было спасать людей в городе.

На второй день после полудня буря стала стихать, и не задолго до захода солнца маленький самолет, в котором Тара Гелиум провела много часов между жизнью и смертью, медленно летел, повинуясь дыханию слабого ветерка, над равниной, покрытой холмами – остатками высоких гор, некогда покрывавших континенты Марса. Девушка была истощена бессонницей, голодом и жаждой, а также нервным возбуждением, которое поддерживало ее силы в ужасных испытаниях. Вблизи за вершиной холма она заметила что-то, напоминавшее круглую и покрытую куполом крепость. Она быстро опустилась, чтобы скрыться за вершиной холма от взора возможных жителей, обнаруженной ею постройки. Крепость означала для нее жилище людей, и, следовательно, возможность раздобыть воду, а может, и пишу. Даже если она не была населена, подходить к ней нужно было с большой осторожностью, ибо только врагов можно было встретить так далеко от родного Гелиума. Тара Гелиум сознавала, что находится весьма далеко от родного Гелиума, двойного города империи ее деда, но если бы она знала, сколько тысяч хаадов в действительности отделяет ее от дома, она была бы ошеломлена безнадежностью своего положения. Воздушные емкости ее самолета были целы и удерживали машину в воздухе, держась вблизи поверхности; девушка направила машину к вершине холма, отделявшего ее от постройки, которую она приняла за построенную людьми крепость. Здесь она опустилась на поверхность возле группы деревьев к подтащила самолет к одному из них, где машина была укрыта от наблюдателей. Все это она проделала быстро и отправилась на разведку; как и большинство женщин ее сословия, она была вооружена только тонким клинком, и поэтому в сложившихся обстоятельствах лучшим ее оружием должна была быть ловкость, с которой она пряталась от возможных врагов. С большими предосторожностями она медленно поднялась на вершину холма, используя все естественные укрытия, прислушиваясь ко всем звукам и бросая быстрые взгляды по сторонам и назад, чтобы обнаружить возможных преследователей.

Наконец она остановилась на вершине: отсюда укрываясь за низкими кустами, она могла рассмотреть то, что лежало внизу. Под ней простиралась красивая долина, покрытая небольшими холмами. Долину усеивали многочисленные крепости, крытые круглыми куполами: вокруг каждой крепости шла высокая каменная стена, огораживающая несколько акров земли. Все свидетельствовало о высоком развитии цивилизации. С противоположной стороны холма прямо под ней находилась одна такая крепость и при ней огороженное пространство. Она прежде всего привлекла внимание девушки. Во всех отношениях она казалась одинаковой с остальными строениями, покрывавшими долину.

Высокая оштукатуренная стена окружала эту крепость, построенную из того же материала: на серой поверхности стены и крепости яркими красками был нарисован незнакомый герб. Крепость была примерно сорок софадов в диаметре, что приблизительно соответствовало сорока земным футам. И шестьдесят софадов от основания до вершины купола. Землянину они скорее всего напоминали бы силосные башни, в которых фермеры заготавливают корм для скота. Однако, более внимательное наблюдение обнаруживающее и узкие амбразуры вместе со странной конструкцией куполов, опровергало бы такое заключение. Тара Гелиум заметила, что купола покрыты бесчисленными стеклянными пирамидами; отражая лучи заходящего солнца, они сверкали так ярко, что внезапно напомнили ей пышные украшения Гохана из Гатола.

Вспомнив о нем, девушка гневно тряхнула головой и осторожно продвинулась вперед, чтобы внимательнее осмотреть ближайшую крепость.

Когда Тара Гелиум всмотрелась в огороженное пространство, окружавшее ближайшую крепость, брови ее поднялись, а глаза расширились от невероятного и ужасного зрелища. Она увидела несколько десятков людских тел, нагих и безголовых. Затаив дыхание, она смотрела, не в силах поверить в увиденное: эти невероятные создания двигались и жили. Она видела, как они на четвереньках переползали друг через друга, ощупывая все своими пальцами. Некоторые из них находились у кормушек, а другие разыскивали эти кормушки. Те, что были у кормушек, доставали что-то оттуда и отправляли в отверстие, бывшее у них на месте шеи. Они были недалеко от нее, и она могла их хорошо рассмотреть: среди них были мужчины и женщины. Все они были очень пропорционально сложены, и кожа их тел была подобна ее коже, но несколько более светло-красной. Вначале ей показалось, что она видит бойню, что эти тела только обезглавлены и движутся под действием мускульной реакции. Затем она поняла, что это их нормальное состояние. Ужасное зрелище зачаровало девушку, она не могла отвести от него глаз. Было ясно по ощупывающим движениям, что они лишены глаз, а вялые движения указывали на примитивную нервную организацию и соответственно на небольшой мозг. Девушка поражалась, как они могут существовать, ибо даже при наличии и помощи величайшего напряжения воображения, ей не удалось представить себе как эти существа возделывают плодородные поля. Однако, было ясно, что почва в этой долине возделывается, и что эти существа имеют пищу.

Но кто обрабатывал почву? Кто содержал и кормил этих несчастных и с какой целью? Все оставалось для нее загадкой.

Вид пищи вновь возбудил в ней чувство гложущего голода и жажды, которая иссушила ей горло. Внизу, в ограде, были и пища и вода, но смеет ли она войти туда, даже если ей удастся найти вход? Она сомневалась в этом: одна только мысль о прикосновении этих ужасных созданий бросала ее в дрожь.

Она вновь принялась разглядывать долину, пока не заметила вдали ручеек, прокладывающий свой путь в центре возделанной земли – необычное зрелище для Барсума. О, если бы еще была вода! Тогда у нее появлялась надежда на спасение: поля давали бы ей пищу, которую она сможет собирать по ночам, днем она будет скрываться среди холмов и однажды, да, она уверена в этом, однажды появятся ищущие ее воины, ибо Джон Картер, Главнокомандующий Марса, никогда не откажется от поисков дочери, пока каждый квадратный хаад планеты не будет осмотрен снова и снова. Она знала своего отца и знала воинов Гелиума: если она будет избегать опасностей, они в конце концов обязательно придут.

Она подождет до темноты, когда можно будет спуститься в долину, а тем временем поищет себе убежище, где она сможет находиться в относительной безопасности от хищников.