Текст книги "Игра в безумие. Прощай, сестра. Изверг"

Автор книги: Эд Макбейн

Соавторы: Джулиан Саймон,Жан-Пьер Конти
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 30 страниц)

Жан-Пьер Конти
Прощай, сестра
Джулиан Саймон
Игра в безумие
Эд Макбейн
Изверг

Жан-Пьер Конти
Прощай, сестра
(Пер. с фр. И. Тополь)

Глава I

Лорин была поражена своим открытием. Она долго отказывалась осознавать очевидные факты, но теперь не могла уже больше скрывать сама от себя печальную правду.

«Джо меня ненавидит, – твердила она себе. – Ненавидит смертельно. Если мог бы меня убить, не колебался бы ни секунды».

Когда в восемь пришел Джо Хаммер, она еще была в постели. Открыл Гарри, а она сделала вид, что спит. Мужчины заперлись в ванной и сидели там уже около часа; спорили то тихо, то так громко, словно собирались вцепиться друг другу в глотки.

А ведь вначале Джо Хаммер был к ней так добр, относился так покровительственно и любезно, словно к сестре Гарри. Как все изменилось со времени их первой встречи в Шамокин, в баре, где они познакомились! Именно эта случайная встреча переменила всю ее жизнь. Она зашла узнать, в котором часу отходит автобус, и разговорилась с барменом о ценах на билеты. В этом баре встречались водители автобусов и шоферы тяжелых грузовиков. Джо Хаммер работал в транспортной фирме водителем-дальнобойщиком. Это был высокий грубый парень, толстый и тяжеловесный, с круглым лицом и писклявым голосом. Но выглядел он добродушным, только жесты слишком манерные. Правда, пожатие его потной ладони не вызвало у Лорин восторга, но сам он казался парнем порядочным с широко раскрытым людям сердцем. Чуть ли не воплощением доброты и дружелюбия. Гарри, напротив, был невысок, смугл и элегантен. У него были голубые-голубые глаза и вьющиеся черные волосы. Они сразу очаровали девушку. Разговаривал он очень вежливо и как-то несмело. Это было так необычно среди крупных, вульгарных парней, невоздержанных на язык. Гарри был красив, но не слащав. Вежливый и услужливый, он производил впечатление порядочного человека. Вначале Лорин подумала, что он хозяин Джо. Но нет, они просто ездили вместе. Гарри время от времени садился за руль.

– А мы едем в Нью-Йорк, – сообщил он, когда она проходила мимо, направляясь к выходу. Они с Джо как раз играли в настольный футбол. Гарри стоял, согнувшись над автоматом, она столкнулась с ним, когда он вдруг выпрямился.

– Можем вас подвезти, все немного сэкономите, – предложил Джо. – Лишних пятьдесят килограммов для нашего грузовика – тьфу…

– Пятьдесят пять, – смеясь, поправила Лорин.

– Пусть будет пятьдесят пять, – повторил Гарри и тоже расхохотался неудержимым мальчишеским смехом.

– Я еду к тетке в Ньюарк, – созналась Лорин, привлеченная скорее красотой Гарри, чем перспективой экономии.

Но Джо подчеркивал именно эту сторону дела. Джо всегда прочно стоял на земле. Гарри предложил ей чего-нибудь выпить и в мгновение ока они договорились. Джо не хотел взять с нее ни цента, но согласился, чтобы Лорин поставила им обед в каком-нибудь заведении на трассе. Лорин все-таки побаивалась двух незнакомых мужчин, но Гарри казался так хорошо воспитанным, а Джо таким серьезным и искренним! Во время поездки Гарри был предупредителен, Джо вел себя по-приятельски и не пытался к ней приставать. Именно этого она боялась больше всего. Боялась, что этот здоровенный тип начнет приставать к ней, и она будет не в состоянии сопротивляться.

Дорога пролетела как во сне. Лорин не вышла в Ньюарке, где жила тетка Херби, а отправилась в Нью-Йорк, где Джо, который, по его словам, знал все и вся, обещал найти ей работу гораздо лучше той, что ждала ее в Ньюарке.

Так же, как он предложил Лорин дармовой проезд, так же бесплатно Джо уступил ей свое жилье. Он был деликатен до такой степени, что перебрался в другую комнату, чтобы не мешать влюбленным. Ясно ведь, что случилось то, что должно было случиться! Лорин стала возлюбленной Гарри на следующую ночь после приезда в пансион миссис Торнбридж; на следующую ночь, не в первую… Гарри отличался деликатностью, которая просто за сердце брала…

После двух недель медового месяца все странно изменилось. Джо, которого она видела все реже, совершенно изменил свое отношение к ней. Казалось, это он был любовником, которого утомили проблемы секса. Нет, он не приставал, гораздо хуже – бросал на нее странные взгляды, сонные, словно мертвые. Его круглые глаза светились лунной пустотою, как глаза ужа за стеклом террариума.

«О чем они могут так долго толковать там, в ванной?» – спрашивала себя Лорин, все более нетерпеливая и заинтригованная. Похоже было, что говорят о ней, и это раздражало. Что-то там они затевают? Похоже было на то, что Джо давил на Гарри, чтобы тот решился на что-то, чего тому не хотелось. На время повисла тишина, прерываемая только шепотом, так что не разобрать ни слова, а потом все начиналось снова.

Лорин не выдержала, встала и приложила ухо к двери ванной.

– Только не торопись, милый, – говорил Гарри.

Он всегда называл Джо «милый», а тот обращался к Гарри «котик». На этот раз, однако, он крыл его в хвост и в гриву. И, как послышалось Лорин, грозил Гарри старухой Торнбридж, говорил, что срок истекает. Речь шла еще об отъезде Джо на Аляску, но об этом говорили уже неделю. Намечалось вроде бы крупное дело. Джо намеревался взять в кредит грузовик с прицепом и загрузить их десятью тоннами продуктов, закупленных у фермеров. За две поездки грузовик должен был окупиться.

Лорин быстро вернулась в постель. Не понимала, какова может быть ее роль в этой истории со свежими яйцами, мясом и овощами. Уже несколько дней она чувствовала себя протрезвевшей. Гарри все еще был ласков и любезен, но страсть его настолько охладела, что их взаимоотношения стали почти как у брата с сестрой. В его любезности чувствовалось просто равнодушие. И это был еще один очевидный факт, с которым следовало примириться. Гарри был более чем ненавязчив. Он уже даже не был ее любовником. Лорин задавала себе вопрос, опускает ли Гарри в ящик те письма, что пишет она матери. Она решила написать еще одно и отправить его самой. Разумеется, в письмах она ни в чем не признавалась. Весьма путаным образом она пыталась объяснить, почему не заехала к тетке Херби. Наврала, что встреченная в автобусе знакомая из Шамокин нашла ей хорошую работу в одном из магазинов готового платья на Первой Авеню в Нью-Йорке. Ни словом не обмолвилась о своем романе. Хотела сообщить новость матери позднее, укрепив отношения традиционным образом. Лорин едва исполнилось девятнадцать лет, и пронюхай что-нибудь ее отец, он явился бы в Нью-Йорк или выслал на разведку старшего брата. Старший брат был страховым агентом в Нью-Джерси, совсем неподалеку.

По правде говоря, Лорин не узнавала сама себя. Гарри был первым ее мужчиной, она всегда божилась, что ничего подобного себе не позволит. Она даже не позволяла парням потискать себя, как это делали все ее приятельницы в Шамокин; всегда считала, что мать была права, когда говорила: «Прежде пусть женится, потом увидишь…»

Гарри был привлекательнее всех ее знакомых мужчин, в нем было что-то мальчишеское, как у подростка, выдающего себя за взрослого. И в то же время эти черты непростым образом сочетались в нем со способом жизни молодого плейбоя – что и притягивало Лорин. При всей пристойной внешности у Гарри не было никаких моральных принципов, да он в них и не нуждался. Лорин же, хотя могло показаться, что она тоже лишилась всех устоев, оставалась в основе своей все той же маленькой боязливой мещаночкой.

Все время, когда бушевало безумие чувств, упоение сексом, как пишут в бульварных журналах, она где-то в глубине испытывала ужас греха и боязнь Господней кары. Гарри был выше таких мелочей, характер у него был твердым, хотя и ласковым, в то время как у Джо – мягким и беспокойным.

«Я тут с ума сойду, – сказала себе Лорин, наконец ясно сформулировав мысль, давно терзавшую ее. – Они сговариваются меня убить. О чем еще они могут говорить так долго».

От этой мысли ее вначале охватил страх, а потом почти животная тревога, желание бежать с громким криком куда угодно, не оглядываясь.

Вдруг двери ванной отворились. Джо появился первым – огромный, мускулистый, с кепкой в руке. Приятели молча пересекли комнату. Лорин закрыла глаза, делая вид, что спит.

Мужчины у порога поцеловались, и Лорин осталась одна с Гарри.

– Мне нужно с тобой поговорить, – сразу начал он. Ее попытка прикинуться спящей не удалась. Усевшись в постели, она поняла, что наступило время решающего разговора. Гарри выглядел непривычно озабоченным. Сердце Лорин оглушительно забилось.

– Ты знаешь, Джо настоящий друг, – начал Гарри. – И вот теперь он уезжает. Знаешь, пытается подзаработать на Аляске.

– Почему ты мне это говоришь? – удивилась Лорин.

– Потому что остаюсь один на один с этой ведьмой Торнбридж. Мы должны ей кучу денег.

– Джо должен был найти мне работу, но он молчит. Бросил меня на произвол судьбы, да?

– Джо сделал все, что мог. Отдал этой старой ведьме Торнбридж все, что у него было, но она снова разевает пасть!

– Я с ней поговорю, – предложила Лорин. – Подыщу работу и все уладится.

– Она предоставляла нам кров больше двух месяцев, страшно рискуя.

– Как это – рискуя?

– Поставь себя на ее место. Старуха Торнбридж укрывала несовершеннолетнюю девушку, которая оставила дом и семью без позволения, и да еще и в обществе двух мужчин, которые вывезли ее за границу штата. Шамокин, это, как мне кажется, в Пенсильвании?

– А при чем здесь Торнбридж?

– А как же? Она соучастница.

– Соучастница чего? – удивилась Лорин. – Я не совершила никакого преступления.

– А я – да, – бросил Гарри.

– Ну, так поцелуй меня, преступник, а то я тебя накажу!

Гарри поцеловал Лорин в лоб и продолжал:

– Не шути, с точки зрения закона – я преступный похититель. Меня можно обвинить в том, что я тебя похитил, увез и изнасиловал.

– Все сходится, – рассмеялась Лорин. – За исключением изнасилования. Мне кажется, твоя страсть последнее время серьезно ослабела. Ты меня больше не любишь?

– Ну да, ну да!.. – с глупой миной ответил Гарри.

– Ну так что?

– В жизни есть не только любовь, – заметил Гарри нравоучительным тоном, в который он периодически впадал.

– Ну нет, – возразила Лорин, – остальное не имеет значения. Это смешно – если бы кто-нибудь сказал мне три месяца назад, что я сбегу из Шамокин с мужчиной!

– Поговорим о чем-нибудь кроме Шамокин, – нетерпеливо бросил Гарри. – Шамокин не пуп земли!

– Во всяком случае, это чудное местечко. Мы должны вернуться туда, как только поженимся.

Гарри сделал вид, что не понял намека и быстро опустил глаза, чтобы не выдать своих истинных мыслей.

– У нас пальцами тычут в девушек, которые живут с любовниками – настаивала Лорин. – Если речь о нас двоих, то, разумеется, другое дело.

– Ну, видишь ли… – неуверенно буркнул Гарри.

– Спать друг с другом, если не любишь, – отвратительно, – рассуждала Лорин, – но отказывать, когда любишь – еще хуже.

– Меня всегда поражала твоя великолепная логика, – со смехом воскликнул Гарри. На этот раз, не удержавшись, он поцеловал ее в губы, но тут же спохватился и вернулся к делу.

– Мне Джо тоже обещал работу. Но теперь у него самого неприятности, его хозяева не любят, когда я с ним езжу.

– Так ты там не работаешь?

– Нет. Я все объясню тебе в другой раз, это слишком сложно. Короче говоря, не время говорить о женитьбе. Как жениться, если у человека нет даже крыши над головой. Самое срочное – это наши долги старухе Торндбридж.

– У нас так много долгов?

– Мы же не воздухом питаемся, милочка. Очень жаль.

– А мои пятьсот долларов, – боязливо предложила Лорин. – Если у тебя такие неотложные долги, возьми мои пятьсот долларов.

– Твои пятьсот долларов! Ты так говоришь, словно это гора золота!

– На эти деньги в Шамокин можно прожить полгода!

– Оставь ты в покое свой Шамокин! – всерьез рассердился Гарри. – От твоих пятисот долларов, честно говоря, ничего уже не осталось. Кроме всего прочего, я задолжал Джо. Но он не напоминает о них. Не забывай, что мы находимся тут на нелегальном положении. Это стоит…

– Ну, тогда давай перейдем на легальное, – возразила Лорин со своей непоколебимой логикой.

– До того нам надо найти свой угол.

– Это заколдованный круг, – бросила Лорин.

– И чтобы из него выйти, нужно раздобыть деньги. Другого выхода нет.

Для Лорин это было еще одним разочарованием: из тех пятисот долларов она купила себе только два платьица по десять долларов, а теперь вдруг узнала, что от денег не осталось ни цента.

– Я думала, у тебя тоже есть хоть немного.

– Скажи уж сразу, что думала – у меня денег куры не клюют, и потому так рада была похищению.

– Гарри! – возмущенно воскликнула она. – Ты несправедлив. Не будем ссориться из-за денег, все это как-нибудь устроится.

– При условии, что каждый будет делать все, что может, – твердо сказал Гарри, глядя ей прямо в глаза.

– Ты прекрасно знаешь, я сделаю все, что захочешь, – сказала Лорин.

Глава II

Лицо Гарри сразу засияло.

– Браво! – воскликнул он.

– Снимем комнату подешевле, – решила Лорин. – Я буду готовить.

– Кто говорит об этом? – возразил Гарри и лицо его снова переменилось. – Послушай, дорогая, сейчас я должен почти две тысячи долларов старухе Торнбридж, а с ней не пошутишь. Эта сумма фигурирует в ее книгах. Мы ведь живем здесь Бог весть сколько времени. Или мы ей заплатим, или она напустит на нас фараонов. А если те начнут копаться в моем прошлом, грозит мне лет десять.

– Гарри! – воскликнула потрясенная Лорин, – ты же не хочешь сказать, что уже сидел в тюрьме?

– Нет, – отрезал Гарри, – я не был в тюрьме, но знаком кое с чем еще получше – с исправительным домом. Так это называется. Я оказался там в шестнадцать лет, за небольшой скандал в баре в Цинциннати, мы были еще детьми, ну, пнули мы хозяина кое-куда, уж больно паскудная была морда, и прихватили пару бутылок пива.

– Бедненький мой! – искренне растрогалась Лорин, от всего сердца целуя его.

– При такой биографии, понимаешь, я не могу себе позволить никаких вольностей. Лучше тебе вернуться к матери, пока не началось.

– Если ты так считаешь, пожалуйста, – согласилась Лорин.

Лицо ее любовника переменилось так резко, что она поняла – не этого ответа он от нее ожидал. Впервые в его глазах появилось такое выражение, с которым поглядывал на нее Джо.

– Значит, ты бросаешь нас при первом удобном случае, – заявил он.

Лорин вдруг почувствовала, что сейчас расплачется.

– Я так сказала, потому что подумала, что ты этого хочешь – пыталась она пояснить. – Я… я…

– Есть только один выход – раздобыть две тысячи долларов для старухи Торнбридж. Это возможно. Я знаю кое-кого, кто только и ждет, чтобы дать нам эти деньги…

– Ну, тогда все в порядке, – всхлипывая, завершила дискуссию Лорин. – Нет смысла расстраиваться.

И она снова заметила, что сказала что-то не то.

– «Все в порядке», – зло передразнил ее Гарри. – Люди не выбрасывают денег просто так.

– Друзья… – начала Лорин.

– Кто сказал, что это друзья? Джо – вот это друг, но у него нет двух тысяч долларов… Тип, о котором я говорю, не знает, куда деть деньги. Сам предлагал мне: «Гарри, если тебе понадобится пара тысяч долларов, не забывай обо мне»…

На этот раз Лорин энтузиазм проявлять не спешила.

– Вернем ему все до цента, – заявила она. – Будем работать. Я все для тебя сделаю.

Гарри немного помолчал, чтобы потом уныло сказать:

– Он не хочет, чтобы долг возвращали.

– Это очень мило с его стороны, – осмелилась боязливо шепнуть Лорин.

– Может быть, ты и права, – согласился Гарри. – Но есть небольшая проблема.

На этот раз Лорин не спрашивала и не говорила ни о чем. Поняла, что нужно дать выговориться Гарри. По-братски обняв ее за плечи, но не глядя в глаза, он продолжал:

– Этого типа зовут Роллинг, или что-то в этом роде, это случайное знакомство. Я видел его несколько раз в пиццерии, знаешь, куда мы ходили вначале.

– У итальянца, – кивнула Лорин.

– Ты произвела на него большое впечатление.

– Я? – Лорин взорвалась неудержимым смехом.

– Ничего удивительного, – продолжил Гарри странно изменившимся голосом. – Хорошенькие девушки не попадаются на каждом шагу, даже в Нью-Йорке.

– Надеюсь, он не собирается приставать ко мне? – запротестовала Лорин. – Ты сказал ему о нас?

– Разумеется, сказал. Но он смотрит на эти вещи иначе.

Гарри снова взглянул на нее исподлобья, чтобы увидеть, какое впечатление произвели на нее эти слова и не поторопился ли он зайти так далеко.

– На такие вещи смотреть можно только одним образом, – отрезала Лорин.

– Тип, который может нам дать две тысячи долларов просто так, сразу – просто так вот открыть бумажник… Попытайся его понять…

– Что ему нужно?

– Он сказал мне так: «Гарри, твоя малышка просто прелесть! Ты должен мне ее представить».

– С какой целью?

Гарри поморщился, но тут же взял себя в руки.

– Хотел бы встретиться с тобой с глазу на глаз. Мужчине всегда доставляет удовольствие провести время с хорошенькой женщиной.

– Гарри! – воскликнула Лорин. – Неужели ты так наивен, что полагаешь, что мужчина может провести время с девушкой и не попытается…

– Попытается что? – Зло крикнул Гарри хриплым голосом.

– Ты же не сомневаешься, что начнет он с разговоров, а потом станет меня целовать…

– Ну и что такого? –  холодно спросил Гарри.

– Ты и вправду так думаешь, или только говоришь?

– Как думаю, так и говорю.

Лорин наконец-то спустилась с неба на землю.

– Ты бы согласился, чтобы меня целовал другой мужчина?

– Это ничего не значит, – доказывал Гарри, – я же знаю, что ты его не любишь. Любишь ты только меня. С твоей стороны это будет только благодарность за две тысячи долларов.

– Допустим, – согласилась Лорин. – Но он же этим не ограничится. Если я позволю ему целовать себя, он решит, что ему все дозволено…

На этот раз Лорин взглянула Гарри прямо в глаза. Она ждала, что он повторит свое циничное «Ну и что такого?», но он промолчал и под ее внимательным взглядом сделал непроницаемое лицо.

– Гарри, ты мог бы вытерпеть это? – воскликнула Лорин, готовая снова расплакаться.

Гарри ответил не сразу, начал растерянно гладить ноги Лорин, словно желая проверить мягкость ее кожи.

– А ты, – наконец заговорил он, – ты могла бы стерпеть, чтобы меня лет на десять швырнули в тюрьму? Каторжная работа, карцер, насилие, ни воздуха, ни солнца, хандра, болезни… Ты могла бы это стерпеть? Хочешь, чтобы я испытал все это?

– Гарри, перестань! – умоляла она. Потом разрыдалась.

И тут вдруг все разочарования, угрызения совести и опасения последних дней надломили Лорин. Она плакала громко, долго, отчаянно, ее щуплое тело сотрясали судорожные рыдания. Гарри шептал ей на ухо:

– Прошу тебя, милая, не плачь! Не будем больше об этом! Никогда больше! Знаешь, я ведь люблю тебя. Ты вернешься к матери и мы больше никогда не увидимся. Я сам как-нибудь справлюсь. Ты – ангел, а я – ничтожество. Я не должен был никогда любить тебя, не имел права. Слишком поздно я это понял. Не плачь, а то я не выдержу. Если бы это зависело от меня, ты бы никогда ни в чем не нуждалась.

Лорин была ужасно бледна, ее била дрожь. На Гарри теперь она смотрела новыми глазами и одновременно к своему удивлению осознала, что все еще его любит. Она решила, что Гарри совершенно безоружен перед трудностями жизни и что она должна ему помочь. Иллюзий уже не было, но осталась ее любовь.

Гарри, видя, что она успокоилась, заговорил уже другим тоном.

– Я сделаю для тебя все, – сказал он. – Надеюсь, ты тоже.

– Но Гарри, ты отдаешь себе отчет в том, что ты от меня требуешь?

Гарри не ответил. Состроил обиженную мину. Потом заявил:

– Ты думаешь только о себе.

Слез больше не было. Она всерьез задумалась.

– Я сделаю все, что ты пожелаешь, – наконец решила она, – только не это. Нет, в самом деле не могу. И не смогу никогда…

Обиженную мину он сменил на разгневанную. Передразнивая ее, повторил:

– Все, что угодно, только не это… Все-все за исключением единственной вещи, о которой я тебя просил! Мой Бог, после всего, что я для тебя сделал, прошу о единственной услуге, о любезности к человеку, который может меня спасти и вдобавок может это сделать!

Лорин мыслила все напряженнее.

– Я не перенесу, чтобы меня касался чужой мужчина.

– Ну и что такого? – воскликнул Гарри. – Ты же это любишь, сама знаешь! Слушай я тебя, мы бы не вылезали из постели! Совершенно тебя не понимаю, нравится тебе это – так пользуйся!

– Мне это нравится с тобой, только с тобой.

– Ладно, – бросил Гарри. – Не будем об этом. Пойдем поедим.

Они спустились в маленькую закусочную, куда ходили обычно из-за лучшего кофе во всем районе. Гарри замкнулся в себе с таким видом, как будто она его обидела. С недовольной гримасой отвергал все попытки объяснений. Каждый раз прерывал ее, говоря:

– Знаю, знаю, милая… Не будем больше на эту тему…

Чтобы спрятать покрасневшее от слез глаза, Лорин надела темные очки. Даже непричесанная, она дивно выглядела в непромокаемом плаще, под которым почти ничего не было.

Кофе ей помог. Завсегдатаи им улыбались. Лорин почему-то почувствовала себя виноватой.

– Слушай, Гарри, – начала она, – я поговорю с твоим приятелем. Уверена, он нам поможет без… ну… хочу сказать, не будет хотеть так много… Может быть он лучше, чем ты думаешь. Видишь, я делаю что могу. Ты доволен?

– Ты умница, – он поцеловал ее в лоб. – Я тебя отблагодарю.

Именно этого ему не следовало говорить. Лорин запротестовала.

– Я хочу только одного – чтобы у тебя не было неприятностей.

– Отлично! Пусть каждый делает то, что может, и все будет хорошо.

С этими словами Гарри распрощался, отправляясь на встречу с кем-то по поводу места помощника кладовщика, о котором прочитал в газетах. Это показалось ей неожиданным – он давно не покупал газеты, а если и покупал, то объявления его совершенно не интересовали. Гарри признавал только одно чтение – комиксы.

Лорин в одиночестве слонялась по улице, пытаясь понять, что может означать новый каприз ее любовника.