Текст книги "Королевский флеш"

Автор книги: Эд Макбейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

В полумраке их убежища он положил руку на бедро Сесили.

– Наверное, они там, внизу, – ответила его мать.

Скрипнула дверца шкафа, отодвинули от мраморного стола стул.

– Не рановато ли для того, чтобы взбодриться? – спросила его мать, и тетка ответила:

– Никогда не рано, Демми.

Его мать звали Деметрия, но все называли ее Демми. Греческим женщинам не полагалось много пить, но его мать пила. Тетка была ирландкой, как и его отец, а по статистике ирландцы большие бухарики, причем в поддатом состоянии их тянет в драку. Тетка была постоянной собутыльницей его матери. Под кухонным столом он просунул руку под юбку Сесили и дальше в ее хлопчатобумажные трусики.

Алекс посмотрел на часы. Было только шесть пятнадцать. Ночь предстояла долгая. Он уже стал придумывать, что скажет, если кто-нибудь зайдет сюда и обнаружит его в коробке – если, конечно, это не будет управляющий, который уже видел его. Он просто изобразит из себя алкаша, случайно залезшего сюда поспать. Если только это будет не управляющий, который вспомнит, что Алекс спрашивал о коробках, и который явно умеет сложить два и два. Тогда его просто вышвырнут из магазина. Но даже если он напорется на управляющего, то вряд ли эта машина, толкающая весь это гребаный супермаркет, будет достаточно сообразительной. Короче, он не думал, что хоть кто-нибудь сюда придет – зачем? Проверить кучу пустых коробок? Ни фига.

Он слышал еще голоса, но не мог различить, о чем говорили. Возможно, доносились они с другого конца магазина, из кабинета управляющего. Может, кассиры относили ему выручку, чтобы спрятать ее в сейф.

Сесили под кухонным столом, его рука приподнимает эластичную резинку ее трусиков. Сесили в ловушке, она уже соучастница преступления, она не может протестовать, не выдав их убежища и не нарушив маленький междусобойчик на кухне. И все равно ей это нравилось, она извивалась под его рукой. Мать и тетка пили спиртное и тихо смеялись. В открытое окно вливались звуки лета и разносились по кухне, где в прохладном полумраке под столом Сесили извивалась под его нетерпеливыми руками и шептала ему в ухо что-то непонятное из-за шума крови в ушах.

– Доброй ночи, Джози, – сказал кто-то в магазине, и он услышал клацанье тонких каблучков по кафельному полу, эхом отдававшееся под высокими потолками. Снова посмотрел на часы. Было шесть двадцать – прошло всего пять минут.

К семи в комнате стало темно, в магазине все стихло, если не считать постоянного щелканья в кабинете управляющего – наверное, арифмометр. Наступала ночь, ему вдруг сделалось холодно. Свернувшись в коробке, сложив руки на груди, поджав колени, он лежал в наползающей темноте и думал о том, какой пустой стала квартира в Бронксе, когда отец ушел от них, как наполняли ее ночные шумы, особенно гудение водосточных труб, или шум спускаемой воды, или временами мышь грызла пластиковые обшивки стен с яростью дикого зверя… Но чаще всего он слышал плач или ругань матери на кухне, когда она напивалась в стельку. В комнате становилось все темнее и темнее, и, когда он опять посмотрел на часы, стрелки уже светились. Семь двадцать. А чертов арифмометр все еще щелкал.

Зубы Сесили стучали в темноте под крышей чердака. «Мы же двоюродные», – прошептала она. Он перепилил скобу висячего замка чердачной двери, и они вошли в угловатое сооружение. Был октябрь, на ней был белый свитер с большой красной буквой Р между грудей, плиссированная бордовая юбочка, белые короткие носочки и туфли на низких каблуках. Она извивалась, прижатая к кирпичной стене, и вновь прошептала: «Мы же двоюродные», а он прислушивался – не откроет ли кто дверь, понимая, что ее могут открыть прямо сейчас, обнаружив перепиленную дужку замка, и застанут их в темноте, когда его рука шарит под ее плиссированной юбкой.

Арифмометр вдруг перестал щелкать.

Он прислушался.

Звук закрывающейся двери. На двери в кабинет управляющего был английский замок, но верхняя ее часть была стеклянной и, стало быть, замок тут ни на хрен не поможет. Сейчас из магазина не доносилось ни звука, но он предположил, что управляющий закрывает дверь в кабинет. Потом он, если Алекс что-нибудь понимает в сигнализации, проверит, все ли закрыто, включит сигнализацию и уйдет.

Все известные Алексу системы сигнализации, какими бы сложными они ни были, базировались на трех основных составляющих. Защитный контур, реле контроля и сигнальное устройство, вот и все. Защитный контур представляет собой электрическую цепь, которая, будучи нарушена, передает сигнал реле контроля. Реле – мозг системы. Как только открывается окно или что там еще, прерывая цепь, мозг тут же включает сигнальное устройство. Сигнальное устройство – это либо внешний звонок, как в этом магазине, или какая-нибудь мигалка или звуковой сигнал на станции. Вот и все.

Реле было сразу за задней дверью магазина, размером не больше выключателя. На передней панели утопленного в стене реле были красная и белая лампочки, а также щель для аварийного ключа. Чтобы включить сигнализацию, вам надо закрыть все двери и окна, и если продолжает гореть белый свет, то, значит, вы закрыли не все. Тогда вы осматриваете и закрываете все, пока белый свет не погаснет. Теперь все защищено. Тогда вы вставляете ключ в щель, поворачиваете его вправо, и загорается красная лампочка – стало быть, система включена. Когда сигнальное реле находится внутри, система, как правило, включается с тридцатисекундным запозданием, что дает время убраться еще до сигнала. Спустя тридцать секунд однако, если кто-нибудь откроет окно или дверь, слуховое окно или фрамугу, – снаружи зазвенит звонок. Очень мило – если кто-нибудь уже не вошел внутрь и не вырубил проводку.

В магазине было тихо.

Он подождал до восьми и выполз из своей коробки, распрямил затекшие ноги. Прислушался, прежде чем выйти наружу, затем впотьмах прошел мимо мясного прилавка прямо к кабинету управляющего. В одном кармане пиджака у него лежала отвертка, нож, кусачки, компас, шестидюймовый отрезок проволоки и полотно ножовки. В другом – пятидесятицентовый нож по стеклу и медицинская банка для отсоса крови. За поясом брюк были засунуты молоток и стамеска. К правому бедру клейкой лентой прикреплена сама ножовка. Он надел перчатки, подошел прямо к реле справа от задней двери, разложил инструменты на полу, оставив в кармане только банку и резак по стеклу. Чтобы добраться до ножовки, ему пришлось спустить брюки, и он подумал – как, наверное, смешно было бы, если бы кто-нибудь вошел сюда прямо сейчас и застал его в таком виде. Он снова надел брюки, затянул пояс и вставил полотно в ножовку. На коробке реле горел красный огонек – система была жива-здорова и процветала в Бронксе.

Когда он приходил сюда утром, он не заметил проводки, что означало, что она в стенах. На коробке реле не было выступающих болтов. Впрочем, он и не ожидал их найти. Он не собирался вскрывать мозг системы – куда проще вырубить проводку. Он понимал, что где бы там, в стенах, проводка ни была, она должна выходить к этой контрольной коробке, потому он взял долото и молоток и начал вскрывать штукатурку вокруг реле, пытаясь обнаружить кабель. По закону, проводка внутри стены должна проходить внутри кабельной коробки, которая представляет собой кусок изогнутой стальной трубы. Он начал работу вверху коробки – если смотреть по циферблату, то на отметке двенадцать, – затем, двигаясь по часовой стрелке, дошел до отметки три и наконец обнаружил кабель на отметке шесть. Он продолжал вскрывать штукатурку, пока не расчистил кабель. Потом он подцепил его плоскогубцами и начал работать ножовкой. Пилил с чрезвычайной осторожностью, не желая распиливать те провода, которые были внутри кабеля. Только сделаешь это, как гребаный звонок тут же и зазвенит.

Внутри кабеля было четыре провода. Как они с Арчи и ожидали, система была комбинированной. Есть три основных системы сигнализации – разомкнутый контур, замкнутый контур и комбинированная система. Разомкнутый контур – самая дешевая и самая легковырубаемая. Это не больше чем обычный провод к дверному звонку. Контур разомкнут, а при нажатии кнопки снаружи он замыкается, ток течет по цепи, и звонок звенит. Когда такой тип контура используется для сигнализации, цепь замыкается, как только открывается дверь или окно, что включает звонок. Такую систему вырубают при помощи ножниц, поскольку все, что вам нужно сделать, – это перерезать провода, а ток по перерезанным проводам никогда не пойдет.

Система с замкнутым контуром работает с точностью до наоборот. По проводам все время течет слабый ток, и, когда открывается окно или дверь, ток прерывается, реле срабатывает и включается звонок. Если перерезать провода в этой системе, то это все равно что открыть окно или дверь – разрываешь контур, и звенит звонок. Чтобы вырубить эту систему, нужно замкнуть провода друг на друга, тогда ток будет течь в системе, несмотря на то, сколько окон или дверей ты откроешь. Вырубать обе эти системы его научил один заключенный в Синг-Синге, разъяснив все это в насколько возможно простых терминах. Чтобы сигнализация сработала в системе разомкнутого контура, его надо замкнуть, а в системе замкнутого контура – наоборот, разомкнуть. Чтобы их вырубить, удостоверься, что разомкнутая система остается разомкнутой, а замкнутая – замкнутой. Просто. А комбинированная система в точности соответствует названию – комбинация замкнутого и разомкнутого контуров. Чтобы вырубить ее, ты должен перерезать одну пару проводов и замкнуть друг на друга другую. Единственное условие – нужно быть осторожным, чтобы не перепутать провода. Нельзя перерезать те, по которым течет ток, иначе включится сигнализация.

Потому у Алекса был при себе компас.

Обнажив провода, он по очереди поднес к каждому из них компас, и, когда стрелка прыгнула, понял, который из двух находится под током. С помощью ножа он очистил участок каждого из проводов, открыв медь. Затем зачистил оба конца шестидюймового отрезка проволоки, принесенной с собой. Обернул один конец проволоки вокруг токонесущего провода, а другой – вокруг второго. Если он сделал все правильно, то сейчас сможет вырубить систему, просто перерезав все провода в кабеле. Красная лампочка на коробке погасла, как будто он вставил в щель ключ, выключая сигнализацию. Он посмотрел на часы. Было без двадцати девять. У него оставалось еще двадцать минут до того, как Арчи попробует открыть дверь. Алекс решил не открывать ее до условленного времени просто на случай, если вдруг копы подойдут проверить, заперта ли она. Вместо этого он взял банку и стеклорез и пошел к двери кабинета управляющего.

Он плюнул в банку, смочил ее и прижал к ближайшей к замку стеклянной панели. Проверил, прочно ли банка присосалась к стеклу, и вынул из кармана стеклорез. Меньше чем за минуту он вырезал круг. Взялся за банку левой рукой, еще раз проверил, держится ли она, отрезал остаток стекла и вынул кружок из панели. Положил его на пол так, чтобы случайно не наступить, просунул в дырку руку и повернул замок.

Без трех минут девять он открыл заднюю дверь магазина. Арчи приехал ровно в девять. Он нес более тяжелые инструменты для того, чтобы открыть сейф. Как оказалось, им всего-то нужна была кувалда и клещи, поскольку здоровенный сейф помнил еще времена Авраама. Они выбили кодовый замок, вытянули стержень и сломали запорные гайки. На все это ушло ровно четыре минуты.

В добром старом ящике было три с половиной тысячи баксов.

* * *

В четверг Алексу пришло в голову, что можно и не делать пробного захода на квартиру Ридов. Он взял такси до Гранд-Сентрал-Стэйшн, где можно было найти телефонный справочник Уэчестер-Путнэма. На желтых страничках в конце книги он увидел подзаголовок «Системы сигнализации» и наткнулся на абзац, который гласил:

ПРОВИДЕНТ ЭЛЕКТРОНИК СЕКЬЮРИТИ

НЕВИДИМАЯ БЕСШУМНАЯ СИГНАЛИЗАЦИЯ

' Дома и квартиры

' Офисы и выставочные залы

' Кассы и хранилища

' Беспроволочные охранные системы сигнализации

СПЕЦИАЛИЗАЦИЯ:

' Автоматическая телефонная связь с полицейским участком

' Недорогие временные системы сигнализации

' Малозаметная защита окон

' Наблюдение за территорией

ОХРАНА ЖИЛИЩА И РЕКЛАМА

Свободные цены и консультация

Компания находилась на Мамаронек-авеню в Уайт-Плейнс. Алекс записал телефон и по диагонали просмотрел желтые странички[10]10
  Раздел или отдельный том телефонного справочника, напечатанный на бумаге желтого цвета.


[Закрыть], пока не наткнулся на заголовок «Перевозки и транспорт». Он просмотрел список компаний, но не обнаружил «Данкен Ливери». Тогда он внимательно изучил прокат лимузинов на случай, если заведение Данкена было уж очень исключительным, но и там ничего не нашел. Наконец он попытался найти этого Данкена под заголовком «Ливери», но наткнулся лишь на «Ливери Стэйблз», под которым было указано «см. «Стэйблз». Тогда Алекс пришел к выводу, что этот Данкен делец невысокого полета, который не может себе позволить рекламы даже на желтых страницах. Он поискал «Данкен Ливери» на белых страницах и нашел три телефонных номера, один под другим.

«Данкен Ливери Сервис» Кросс-Ридж-род Лэнгстон ЛА 4-7210

Пост-Миллз ПО 8-3461

Данкен Чарлз Кросс-Ридж-род Лэнгстон ЛА 4-7210

Два лэнгстоновских адреса были одинаковы, и Алекс понял, что Данкен руководит своим бизнесом из дома. Адреса в Пост-Миллз не было, и он решил, что это телефонная служба. Он вернулся к помещенному в начале справочника списку местных кодов и увидел, что Пост-Миллз и Лэнгстон отстоят на карте всего на четверть дюйма. Масштаба на карте не было, но Алекс знал, на каком расстоянии находятся Пост-Миллз и Нью-Йорк, и, сравнив расстояния, прикинул, что Лэнгстон находится в добрых десяти милях от Пост-Миллз. Это означало, что, даже если они включат систему сигнализации в доме Ридов, Данкен доберется до них не раньше, чем минут через десять, при скорости шестьдесят миль в час.

Алекс просмотрел страницы справочника вплоть до раздела НЬЮ-ЙОРК и под заголовком «Полиция штата» нашел номера телефонов подстанций в Брюстере, Кротон-Фоллз, Хоторне, Пискилле, Таконик-Стэйт Паркуэй и Тарритауне. Девять городков были свалены в одну кучу под заголовком «Вызов». Там были Армоник-Виллидж, Катона, Лэнгстон, Люисборо, Маунт-Киско, Пост-Миллз, Раунд-Ридж, Сомерз и Саут-Салем и окрестности. Номер вызова полиции штата для этих девяти городков был BE 4-3100. Алекс снова вернулся к первым страницам справочника и выяснил, что код BE относится к Бэдфорду. Посмотрев на карту кодов, он прикинул, что Бэдфорд находится милях в пятнадцати от Пост-Миллз.

Он записал два телефонных номера Данкена на том же листочке, где был номер из Провидент, купил пачку сигарет в автомате и вошел в ближайшую телефонную будку. В Провиденте ответил молоденький женский голос, и Алекс сказал ей, что он хочет установить систему сигнализации и потому надо бы поговорить об этом. Чуть позже трубку взял мужчина.

– Чем могу помочь вам, сэр?

– Это мистер Каннингхэм, – сказал Алекс. – С кем я говорю?

– Мистер Д'Амато, – ответил мужской голос.

– Мистер Д'Амато, – повторил Алекс. – Я покупаю дом в Пост-Миллз, и агент по недвижимости сказал, что мне стоит связаться с вами по поводу системы сигнализации. Там нет полицейского участка, как вы знаете, и мне кажется…

– Да, система сигнализации – очень разумное вложение денег.

– Понимаете, я не слишком в них разбираюсь, но она сказала что-то о человеке по имени Чарлз Даглас, который держит там такси…

– Данкен, – поправил Д'Амато.

– Да-да, Данкен. Значит, мне с ним надо связаться?

– Нет, с торговым представительством «Провидент».

– Он что, не на вас работает?

– На нас. У нас с ним частное соглашение, по которому он проверяет там наши системы.

– Водитель такси проверяет ваши системы? – спросил Алекс.

– Да.

– Ладно, спасибо, мистер Д'Амато. Вообще-то мне еще кое о чем хотелось спросить.

– Я понимаю, что это звучит немного странно, мистер Каннингхэм, – начал объяснять Д'Амато, – но это уже не раз доказало свою эффективность. У нас в Пост-Миллз подключено четырнадцать домов, и мы сочли…

– Я думал, вы связаны с полицией. Агент по недвижимости убедила меня…

– Ну, в Пост-Миллз нет полицейского участка, как вы сами знаете. И когда мы начинали там пробовать нашу систему, мы поняли, что полиция штата отвечает не сразу – не то чтобы они плохо работали, просто у них слишком большая территория. Ведь скорость реагирования – основной фактор в работе любой системы сигнализации.

– Хорошо, если система срабатывает, если звонит звонок, то кто…

– Это беззвучная система, мистер Каннингхэм.

– Извините, я ничего не знаю о системах сигнализации. Может, объясните, что это значит?

– Это очень просто. Если кто-нибудь входит в один из подключенных к нашей системе домов, в офисе мистера Данкена звонит телефон и запись сообщает, что в один из домов проник взломщик. Мистер Данкен тут же звонит в полицию и сам едет в этот дом.

– А если он будет в дороге, когда ему позвонят? Ведь он же держит такси…

– На телефоне всегда кто-то есть. Если его нет, можно оставить сообщение.

– А что толку, если в мой дом кто-то вломится?

– Машины мистера Данкена оснащены приемно-передающими радиоустановками.

– Предположим, он в аэропорту имени Кеннеди или где-то еще?

– У него шесть водителей. Один из них всегда в окрестностях Пост-Миллз.

– Понимаю, – сказал Алекс. – Ладно, дайте мне подумать. Все равно я не сразу вступлю в права собственности…

– Мистер Каннингхэм, почему бы нам не обговорить все до конца? – сказал Д'Амато. – Терпеть не могу рассказывать вкратце по телефону. Телефонного разговора недостаточно, честное слово, если речь идет об охране вашей семьи и имущества. Вы сделаете крупное вложение денег в Пост-Миллз, я знаю, какие там дома. Естественно, я хочу продать вам одну из наших систем. Понимаете, я уверен, что у нас лучшие системы сигнализации в Уэстчестер-Каунти. Я хочу, чтобы и вы до конца это поняли. Я могу назначить вам прием в Уайт-Плейнс или, что было бы более плодотворно, прямо в доме, который вы покупаете в Пост-Миллз, вместе пройтись по территории и по дому и в то же время более подробно обсудить…

– Ладно, позвольте мне прежде обсудить все с моей женой, – сказал Алекс. – Большое вам спасибо, мистер Д'Амато.

Алекс повесил трубку и улыбнулся. Он узнал все, что ему было нужно, о системе сигнализации в доме Рида Третьего. Все было завязано на телефон, а потому ни хрена не стоило. Какой бы ни была система – разомкнутый контур, замкнутый или комбинированная – она всего лишь активировала телефон. Вместо сирены телефон автоматически набирает введенный в него номер, как правило, полицейского участка, а в данном случае «Данкен Ливери». Кто бы ни взял трубку на том конце, он получит записанное сообщение о взломе. Обычно при контакте с полицейским участком дается еще и номер дома, но поскольку этим занимается Данкен, а подключенных домов всего четырнадцать, то просто идет сообщение о взломе в доме Джонсов, или Смитов, или Ридов. Вор так и не узнает, что произошло возмущение потока электричества, которое активировало телефон. Но это почти бесполезно, поскольку для того, чтобы телефон автоматически набрал номер, нужны телефонные провода. А эти провода должны быть где-то в доме. И чтобы вырубить систему, нужно всего-навсего перерезать телефонный провод. Взломщик напарывается на сигнализацию – и что? Телефон не может набрать номер, поскольку провода перерезаны.

Все это было здорово.

Донельзя здорово.

* * *

Когда они сказали Дейзи, что не придут в четверг, она не так поняла их.

– Хорошо, – заявила она. – Я надеялась, что вы откажетесь.

– Кто тебе сказал, что мы отказались? – спросил Арчи.

– Но вы же только что…

– Мы сказали, что нам нет смысла идти туда, поскольку мы знаем, что за система стоит у Рида.

– Ох, – вздохнула Дейзи.

– А что ты имела в виду, когда говорила, что надеялась, что мы откажемся?

– Просто меня это беспокоит, вот и все. Я не хочу, чтобы мне все это аукнулось.

– А как это может тебе аукнуться?

– Ну, мистер Рид знает же, что я была у него дома.

– И что? Да в него десятки людей, наверное, все время входят и выходят.

– Он может подумать, что это я все устроила.

– Даже если и так, ты в безопасности. Он не может втянуть тебя в дело без того, чтобы его жена все не узнала.

– Как знать? – сказала Дейзи. – Вдруг у него будет приступ добродетельности, и он все расскажет жене? Если его обмануть, он очень быстро может стать добродетельным.

– Тебе не о чем беспокоиться, – сказал Арчи. – Расслабься, ладно?

– Я все равно хотела бы, чтобы вы отказались, – возразила Дейзи.

* * *

На сей раз малыш его узнал.

– Смотри! – сказал он, протянув ему плюшевого медвежонка.

– Ну и медведь у тебя, Питер. Он почти с тебя ростом.

– Мишка, – сказал малыш. – Мишка-пушишка.

Он сидел в кроватке в окружении медведя и полудюжины других игрушек. Из ванной послышался голос Джессики:

– Питер, пора спать!

– Пушишка идет спать, – сказал малыш.

– Ты тоже, – ответил Алекс.

– Нет-нет, – помотал тот головой.

– Поспи хорошенько, чтобы проснуться утром и поиграть с мишкой.

– Нет, – малыш снова замотал головой.

– Алекс, ты не вынешь игрушки у него из кроватки и не закутаешь его? – попросила Джессика.

– Слышишь, что мама говорит?

– Только медведя оставь, – сказала Джессика. – Он любит с ним спать.

– Ты любишь спать с медвежонком, Питер?

– Мишка-пушишка, – повторил ребенок.

– Ладно, давай только остальных отсюда вынем. Тогда ты сможешь спать с мишкой.

– Ладно.

Алекс вынул остальных зверюшек из кроватки и положил их на одну из полок некрашеного книжного шкафа. Когда он снова подошел к кроватке, малыш уже лежал, обняв медведя и засунув палец в рот.

– Не соси пальчик, Питер, зубки кривые будут, – заметил Алекс.

– М-м-м, – промычал малыш, но продолжал сосать палец.

– Думаю, тебе сегодня понадобится одеяло, – сказал Алекс. – Холодновато. Вот так, ляжем, подоткнем одеяло, прямо под подбородком у тебя и у пушишки, хорошо?

– Хорошо.

– Доброй ночи, Питер, – сказал он и чуть было не поцеловал малыша.

– Ночи, – прошептал тот.

– Доброй ночи.

– Ночи.

Он вышел из комнаты, малыш вслед еще раз повторил: «Ночи», Алекс ответил: «Доброй ночи, Питер» и снова получил в ответ: «Ночи».

– Это наш ритуал, – сказала Джессика. Она стояла в холле в белом махровом халате, перехваченном поясом. Волосы ее были влажными, в руках фен. – Он всю ночь может так говорить, если ты будешь поддерживать разговор.

– Ладно, он хороший малыш, – отмахнулся Алекс.

– Можешь починить эту штуку? – спросила она.

– А что с ней?

– Посмотри, – пожала она плечами. – Это же ты электрик.

Она поцеловала его в щеку, отдала фен и пошла в детскую. Алекс унес фен в гостиную, положил на кофейный столик и осмотрелся. «Хоть бы что другое сломалось! Так нет же, именно фен, – думал он. – Это вам не лампа с простой схемой типа разомкнутого контура. Нет. Как назло это хренов фен!» Он слышал, как Джессика еще раза три-четыре обменялась пожеланиями доброй ночи со своим сыном. Затем она вошла в гостиную и прямиком направилась к сигаретам на кофейном столике, взяла одну и закурила. Затем посмотрела на фен.

– Что скажешь? – спросила она.

– Отвертка есть? – сказал Алекс. – Надо разобрать эту штуку.

– Сейчас принесу, – кивнула она. – Выпить хочешь? Налей себе.

– Нужна крестообразная.

– Какая такая крестообразная?

– С маленьким крестиком на конце. Мне она понадобится, чтобы отвернуть эти болты.

– Я поищу, – сказала она и вышла. Вернулась она с двумя отвертками. Одна была крестообразная. Она положила обе на столик и заявила: – Правда ведь он прелестный малыш?

– О да.

– Ты очень ему нравишься, – продолжала Джессика. – Сейчас у него трудное время. Он все время меня спрашивает, где папа. Где папа. Но ты очень ему нравишься, Алекс.

– М-м-м, – промычал Алекс, отвинчивая четыре винта, скреплявшие фен. Он не знал, что увидит внутри. Это было все равно что вскрывать сейф, не зная о том, что у него в потрохах. Она внимательно наблюдала за его работой. Примерно так смотрят на автомеханика, когда он ковыряется под капотом, причем не имея ни малейшего понятия, что он там делает с мотором, но все равно в восхищении. Так и она сейчас смотрела на него.

– Как у тебя сегодня дела? – спросила она.

– Неудачно, – ответил Алекс.

– Куда пойдешь?

– В профсоюз театральных электриков.

– Наверное, тебе туго, – сказала она.

– Ну, у меня кое-что отложено. В нашем деле, как я понимаю, бывают периоды, когда работы нет, так что я на это заложился. Джесс, правда, со мной все в порядке. Не беспокойся. – Он уже разобрал фен, и обе половинки лежали перед ним на столе. Он сделал вид, что рассматривает схему.

– Он просто не работает, – сказала Джессика. – Я включаю – и ничего не происходит.

– М-м-м, – протянул он. – Импортный?

– Немецкий, – кивнула она. – Говорили, что очень хороший.

– Некоторые детали выглядят не так, как наши.

– В смысле?

– У нас другие, – сказал он и тут же начал снова собирать фен. – Лучше отнеси его туда, где купила. У тебя ведь есть гарантия?

– Да, но это значит, что я еще месяц не увижу этой чертовой штуки.

– Ничем не могу помочь, – улыбнулся он.

– Электрик, – улыбнулась она в ответ. – Между прочим, у меня мокрые волосы. Дай мне высушить их полотенцем, Алекс. Не нальешь мне «Мартини»? Мне хочется сейчас «Мартини».

Пока ее не было, он собрал фен, пошел к бару и смешал графинчик «Мартини». Когда она вернулась в гостиную, ее голова была обернута белым полотенцем. Он уже налил два бокала. Она сразу же взяла свой и сказала:

– Сколь![11]11
  Сколь – твое здоровье (сканд).


[Закрыть] – и выпила. – Ах-х-х… Хорошо. С «Мартини» у тебя получается лучше, чем с феном.

– Что тебе возразить на это? – снова улыбнулся он.

– Фелис придет к восьми, – сказала она.

– Я не знал, что мы куда-то идем.

– Я думала, что ты…

– Я думал…

– Я могу позвонить ей, и…

– Нет-нет.

– …если ты предпочитаешь остаться дома.

– Нет, лучше куда-нибудь пойдем, – сказал он.

– Мне показалось, что ты хотел вечером куда-нибудь пойти. Когда мы говорили утром по телефону…

– Да, все в порядке, не беспокойся.

– Если у тебя нет денег или что-то еще…

– Нет, все в порядке. Все в порядке, Джесс.

– На самом деле это должно быть за мой счет, – улыбнулась Джессика. – У меня сегодня маленький праздник.

– Да? Какой?

– Ну… – она замялась, все еще улыбаясь, – я снова сегодня ходила к Самалсону. К моему юристу. Я ведь говорила, что я собираюсь сходить к нему?

– Да.

– Догадайся, что он мне сказал? – Она по-прежнему улыбалась. Вид у нее был как у ребенка, у которого есть страшная тайна. Она сидела с ногами на диване, закутавшись в махровый халат, с белым полотенцем на голове. Маленький ребенок с большой тайной. Он знал, что у нее за тайна, он догадывался, но не хотел выкладывать ей.

– Так что?

– Майкл согласился на мои условия, – выпалила она.

– Великолепно, – ответил он. – Это просто прекрасно, Джесс!

– Ну и как тебе это? – ухмыльнулась она.

– Потрясающе, – повторил он.

– Это значит, что, как только мы подпишем документ, я могу поехать на Гаити или в Доминиканскую республику и получить развод в двадцать четыре часа.

– А это хороший развод?

– Чистое золото!

– Я имею в виду, будет ли он законным?

– Еще как! – рассмеялась она и вдруг сказала: – Давай оторвемся. – Она быстро подошла к графинчику и налила себе еще. – Я хочу сегодня вечером оторваться, и пошло все к чертям. Позвоню Фелис и скажу, чтобы она про все забыла. Хочешь оторваться?

– С тобой – конечно.

– Хотела бы я на тебя посмотреть в пьяном виде. Ты очень хорошо контролируешь себя, Алекс. Я хотела бы увидеть, каков ты, когда пьян в стельку.

– Я никогда до такого не допивался, – ответил он.

– Так давай напьемся, хорошо? Давай оба напьемся в стельку.

– Как хочешь, – согласился он.

– Я позвоню Фелис. Мне только нужно будет чуть попозже сменить Питеру пеленку, а это я и вслепую сделаю. Давай не будем ни о чем думать, просто напьемся, хорошо? Я просто с ума сошла, Алекс. Мне так хорошо, я просто сказать не могу. Наконец-то я отделалась от этого гада, понимаешь? Ты знаешь, что это для меня значит?

– Я знаю, что ты этого хотела, Джесс, – ответил он.

– Да, – кивнула она. – Да. – Она мгновение задумчиво смотрела в бокал, затем усмехнулась. – Иисусе, я прямо поверить не могу. – Она тут же подошла к телефону и набрала номер Фелис. Ожидая гудка, она сделала Алексу знак выпить и послала ему воздушный поцелуй.

Он не собирался напиваться ни с ней, ни с какой другой фраершей. Более того, он не знал, понравится ли ему она в пьяном виде. Он видел пьяной свою мать слишком часто и знал, что в пьяной девке ничего привлекательного нет. Потому он слушал, как она извиняется перед Фелис, но уже собирался не слишком пьянствовать и, может, заказать чего-нибудь из еды – он знал местечко на Бродвее, откуда развозили заказы по домам. Оторвавшись от телефона, она быстренько прикончила второй бокал «Мартини», затем налила себе из графинчика еще, наполнив и бокал Алекса. В ее поведении было что-то безумное, что-то с привкусом неминуемой опасности, но он убеждал себя, что полностью контролирует ситуацию. Пусть напивается до положения риз – он останется трезвым. Слишком много у него тайн, а пить с фраершей – совсем не то, что пить с тем, кто в твоих тайнах замешан.

Но ему тоже было что праздновать – добычу в супермаркете в понедельник, только что полученную информацию о том, что систему в доме Ридов можно вырубить, просто перерезав телефонные провода. К тому же ему было с ней легче, чем с любой правильной девушкой, которых только знал. И потому, несмотря на всю свою решимость не напиваться, он поймал себя на том, что пьет вместе с ней, пусть не так, как она, отставая от нее, но все же пьет. Когда она начала понемногу дурить – после четвертого бокала, – он стал было подумывать, что у нее, наверное, бездонный мочевой пузырь и выпивка так на нее и не повлияет. Он сказал себе, что плохо сидеть рядом с тем, кто кайфует, разве что не подогреть немного и себя. И отчасти потому, что не хотел упустить веселья, отчасти оттого, что она подзуживала его, он решил, что пара-другая бокалов не помешают, пока он будет держать ситуацию под контролем, пока будет помнить, что это фраерша, что он вообще никогда не должен об этом забывать.

Но после того как они прикончили графинчик и занялись любовью на диване в гостиной, он обнаружил, что это ужасно трудно держать в уме. Джессика распахнула халат, но не сняла его, полотенце сползло у нее с головы, и он вдруг осознал, что ему очень трудно не думать о ней как о профессиональной шлюхе. Он сказал ей об этом совершенно неожиданно для себя (хотя все еще вполне владел собой, пусть даже они оба смеялись), сказал, что она лучше половины шлюх, с которыми он когда-либо спал. Она рассмеялась и уточнила, много ли было этих шлюх? Он ответил, что по крайней мере тысяча, и они оба снова рассмеялись. Она попросила рассказать ей о том, что делают шлюхи, и он начал рассказывать, затем вспомнил, что она честная, и быстро добавил: «Я тебя надул, я никогда в жизни не спал со шлюхой».